Текст книги "Эвтаназия"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Глава 12

В нашем маленьком, состоящем из двух комнат офисе толпилось довольно много народу. Через открытую дверь кабинета шефа было видно, как Костя отбивается от двух мужиков, одетых в одинаковые серые костюмы. Отбивается не в буквальном смысле – драки не было. Мужики, похоже, о чем-то спрашивали шефа, а он пытался отвечать. Судя по выражению Костиного лица, самым лучшим вариантом он считал ответ «без комментариев», но это вряд ли устроило бы мужиков в серых костюмах.

За столами Люды и Андрея сидели какие-то незнакомые люди и внимательно вглядывались в мониторы. Люда и Андрей стояли рядом со своими рабочими местами и периодически тыкали пальцем в монитор, давая разъяснения. Я вошла в тот момент, когда Андрей уныло произнес:

– Всю получаемую от других источников информацию мы складываем на диск «L» в папку «мониторинг». Вот она, видите?

Он подождал, пока следователь щелкнет мышкой по диску «L», и продолжил:

– К этой папке есть доступ у всех сотрудников. Еще у каждого из нас есть личные папки на общем диске. Часть информации в личных папках запаролена, доступ только у владельца…

– Покажите содержимое вашей папки, – потребовал человек, сидящий за компьютером Андрея.

Андрей нагнулся над клавой, быстро набрал пароль…

– Вот, смотрите. У меня здесь ничего особенного нет.

Человек саркастически хмыкнул и погрузился в изучение файлов. На нас никто не обращал внимания, поэтому мой спутник слегка прокашлялся и произнес:

– Вот еще одна сотрудница, Василиса Муромцева.

Костя заметил меня, извинился перед собеседниками и быстро вышел из своего кабинета:

– Вася, как ты? Все в порядке?

Обычно скуповатый на мимику, сейчас он вращал глазами, поднимал брови, явно стараясь предупредить меня о чем-то.

– Извините, Константин Васильевич, – тронул его за плечо один из мужчин в сером. – Мы с госпожой Муромцевой тоже переговорим, но чуть позже. А пока давайте закончим нашу беседу. А вы, Василиса Михайловна, – это он уже ко мне обратился, – покажите свое рабочее место нашему сотруднику. Постарайтесь определить, не пропало ли что-нибудь.

Я подумала, что эти сотрудники СБ наверняка из другого отдела. Клиентского, что ли. Не было в них подозрительности, как в тех, вчерашних. Напротив, дружелюбны и приветливы. Тот, что встретил меня у дверей, продолжая улыбаться, подошел к моему столу:

– Василиса Михайловна, вот ваши коллеги говорят, что пароля от вашего компьютера не знают. Мы уже даже хотели специалиста вызывать, а тут вы собственной персоной! – Он просто светился от счастья, всем своим видом показывая, что несказанно рад видеть меня на работе.

Я криво оскалилась в ответ и подошла к своему рабочему месту. Кто-то из сотрудников Службы безопасности включил мой компьютер, на экране кривлялся маленький лохматый зверек, каждые три секунды он запрашивал пароль. Если пароль не вводили, зверек показывал фигу и советовал «подумать хорошенько еще раз».

Я быстро отстучала пароль и нажала на кнопку «Войти». Зверек на экране сделал задумчивое лицо, произнес фразу «Ну надо же, ты угадал!», после чего исчез.

– Вы, Василиса Михайловна, – подсунул мне листок бумага улыбчивый эсбэшник, – на всякий случай запишите нам свой пароль, вдруг понадобится, а вас на месте не будет.

Фраза эта не понравилась мне категорически. Первое впечатление оказалось обманчивым. Эти точно такие же, ничем не отличаются, и улыбки у них фальшивые. А уж по части цинизма они могут тем мастер-классы давать. Взять хоть произнесенную минуту назад фразу. Он ведь не то чтобы намекнул, а просто в открытую сообщил, что теперь нашему маленькому новостному отделу покоя не будет – замучают проверками.

– Посмотрите, Василиса Михайловна, в вашем компьютере все в порядке? – Это спросил тот мужчина в сером, что пару минут назад беседовал с Костей.

Хотела я ему сказать, что для хакерской атаки совершенно не обязательно вламываться в помещение, но, взвесив «за» и «против», решила не умничать. Я бегло просмотрела папки и сообщила ему, что на первый взгляд все в порядке. Да в принципе оно и не могло быть не в порядке. Пароль подобрать можно, но лохматый зверек кривляется на экране не просто так Если кто-то даже подберет пароль и войдет в нашу сеть, это не останется незамеченным. При следующем включении мохнатый защитник первым делом сообщит о попытке вторжения, причем сообщит как в том случае, если попытка увенчалась успехом, так и если она потерпела фиаско. Эту замечательную систему придумал Костин друг Алексей. Умный парень, занимается безопасностью корпоративных сетей – у него своя небольшая фирма. Лешкины услуги стоят дорого. Поэтому, хоть он и сделал Костику приличную скидку при установке программы, мы потом целый год не получали премий. Но сегодня я поняла, что Лешины услуги стоили тех денег, которые он запрашивает. Ведь если кто-то хотел нам навредить, достаточно было лишить нас архива, который мы собирали в течение шести лет. Плюс у каждого из нас в компе были свои заветные материалы, которые, как мы надеялись, рано или поздно обязательно должны были принести Пулитцеровскую премию.

У меня лично лежали интервью на тему «Должны ли классические виды искусства, такие как опера и балет, сохранять традиции, или они тоже должны идти в ногу со временем». Интервью были взяты в разное время у видных деятелей культуры. Последний файл, внесенный мной не далее как позавчера, – пиратская видеосъемка постановки балета «Танцы с мышами», записанная во время премьеры прямо из ложи неким любителем балетного искусства.

– Василиса Михайловна, я попрошу вас пройти в тот кабинет для беседы…

Это опять тот мужчина в сером костюме, один из двух мужчин в сером. Впрочем, они все в серых костюмах, суетятся вокруг нас. Прямо-таки «танцы с мышами». Я чуть не рассмеялась, но от смеха пистолет еще сильнее вдавился в живот. Я тут же перестала смеяться и посмотрела на Костю. Следователи наверняка будут спрашивать о вчерашнем репортаже, а мы не успели выработать единую версию. На всякий случай буду все отрицать. Если потом даже выяснится, что Костя что-то им рассказал, все равно сначала буду отрицать.

Мы зашли в Костин кабинет, мужчина в сером костюме плотно закрыл дверь, предложил мне сесть, сам удобно устроился в Костином кресле и наконец представился:

– Меня зовут Артем Сергеевич.

Я понимающе кивнула.

– Скажите, Василиса Михайловна, – продолжал тем временем Артем Сергеевич, – есть ли у вас какие-нибудь догадки, почему нападению подвергся именно в ваш офис.

Я пожала плечами:

– Не знаю. Наверное, какие-нибудь хулиганы…

Объяснение прозвучало неубедительно, Артем Сергеевич тоже это заметил, перестал улыбаться и заговорил несколько строже:

– Вы, Василиса Михайловна, видимо, не представляете, насколько все серьезно…

– Нет, не представляю, – бодренько ответила я, решив немного покосить под дурочку.

– Мы уже выяснили, – Артем Сергеевич взял с Костиного стола листок бумаги и помахал им перед моим носом, – на втором этаже расположены офисы тридцати компаний. Тридцати! И надо же, забираются именно к вам. Хотя буквально рядом сидят торговцы недвижимостью, в соседнем помещении – солидная фармацевтическая фирма… Что могло заинтересовать преступников в вашем офисе?

– Перепутали, – доверительно сообщила я Артему Сергеевичу. – Наверняка хотели к фармацевтам забраться. Они же новый препарат на рынок выводят, и у них в офисе образцы хранятся.

– Откуда вы это знаете? – заинтересовался Артем Сергеевич.

– Это все знают, – ответила я. – Не верите – спросите любого человека с нашего этажа. Их реклама уже плешь проела. Каждый раз, как в столовую идем, на мониторе баба мажет лицо кремом… Может, кому-то это надоело, вот и…

Артем Сергеевич снисходительно улыбнулся и задал следующий вопрос:

– Скажите, Василиса Михайловна, а что вы делали вчера вечером и сегодня ночью?

Вот это уже «горячо». Эх, знать бы, что им Костя сказал… Я уставилась Артему Сергеевичу в переносицу, сделав вид, что вспоминаю. В ответ я собиралась выдать причудливую смесь правды и лжи, поэтому не сводила глаз с лица собеседника. Стоит мне посмотреть в сторону, как он мигом догадается, что я собираюсь соврать. Уж основам нейролингвистического программирования их учат наверняка.

Я размышляла так долго, что Артем Сергеевич стал выказывать признаки нетерпения.

– Что же вы, Василиса Михайловна, так задумались? – спросил он через несколько минут. – Не можете вспомнить?

Я широко улыбнулась ему в ответ:

– Отчего же, я все помню, просто прикидывала, не забыла ли я, часом, что-либо… Вчера после работы я ездила на день рождения к старому другу.

Артем Сергеевич достал диктофон, нажал на кнопку записи и попросил меня повторить последнюю фразу. Я слегка наклонилась вперед, чтобы мой голос лучше записался, и повторила, тщательно выговаривая слова:

– Вчера вечером после работы я ездила на день рождения к старому другу.

И, практически без паузы, предваряя последующие вопросы, продолжила:

– Кроме меня там были мои родители и его родители. Ушла я оттуда приблизительно в девять часов вечера. Это могут подтвердить мои родители, его родители и сам именинник, он проводил меня до машины.

– Его имя и адрес? – Артем Сергеевич больше не улыбался.

Я пожала плечами:

– Я могу, конечно, назвать его имя и адрес, но думаю, что если вы его побеспокоите, у вас будут неприятности.

Артем Сергеевич не повелся и еще раз попросил меня все же назвать имя и адрес моего таинственного и такого влиятельного знакомого.

– Ну хорошо, – я сделала вид, что сдалась. – Его зовут Добрыня Никитич Захарьин. Адрес… Я знаю только, где его родители живут. Он раньше тоже там жил, но не так давно купил себе квартиру в комплексе «Дорогомилово»… – Тут я сделала многозначительную паузу. – Нового адреса не знаю, но думаю, что для вашего ведомства установить его – не проблема.

Я, конечно, не думала, что, услышав имя Добрыни, Артем Сергеевич охнет и начнет извиняться передо мной, но такого равнодушия тоже не ожидала. Все же в определенных кругах Добрыня был звездой. Стало быть, сотрудники Службы безопасности в эти «определенные круги» не входят.

В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения войти, в кабинет заглянул тот улыбчивый сотрудник, что ждал меня на лестнице.

– Артем Сергеевич, – радостно произнес он, – можно вас на минутку?

– Что-то срочное? – спросил мой собеседник.

– И весьма. Вас это заинтересует.

– Я еще не закончил беседу. Это может подождать?

– Думаю, что вам эта информация понадобится, – мужчина в дверях широко улыбнулся и, глядя мне в лицо, многозначительно добавил: – Чтобы закончить беседу.

Мужчины вышли, а я закрыла глаза. Они нашли трупы. Они нашли трупы и выяснили, кому принадлежит васильковый «ситроен». Какому идиоту пришла в голову мысль забраться в наш офис именно этой ночью! А служба охраны здания – гнать их всех в шею надо за такую работу! Если бы не это вторжение, у меня был бы шанс отвертеться. Теперь такого шанса нет. Сотрудники СБ, конечно, имеют разную квалификацию, но есть у них одна общая черта: они не верят в случайные совпадения. Доказать, что меня не было в «ситроене», когда убивали их коллег, можно только одним способом: если бы в то же самое время на другом конце города были мои похороны. Вот тогда они, пожалуй, поверили бы, что у меня есть алиби.

Мои грустные размышления были прерваны появлением Артема Сергеевича. Он плюхнулся на стул и сразу же задал мне вопрос:

– У вас, Василиса Михайловна, машина марки «ситроен»?

Я кивнула. Артем Сергеевич сделал грустное лицо и продолжил:

– Государственный номер семьсот тринадцать?

Я невежливо прервала его:

– Мою машину угнали?! – Это я попыталась перехватить инициативу в разговоре.

Артем Сергеевич опешил:

– С чего вы взяли?

– Обычно, когда начинают интересоваться маркой и номером машины, потом выясняется, что машину угнали и совершили на ней какое-нибудь преступление…

– А почему вы сегодня не на машине? – Артем Сергеевич проигнорировал мою реплику.

– Я же вам сказала, что вчера была на дне рождения…

– Вы хотите сказать, что вы там выпили?

– Нет, нет, нет, – я замахала руками, – боже упаси! В нетрезвом виде за руль не сажусь. Я вернулась домой и дернула коньячку за здоровье Добрыни…

– Во сколько это было? – перебил меня Артем Сергеевич.

– Что «во сколько»?

– Во сколько вы… дернули…

– Точно не могу сказать, но прикинуть можно. Я ушла в девять. Ехать от Добрыниных родителей до меня не больше десяти минут, потом до дома шла еще минут десять… Не позже десяти часов дернула. – Я уставилась на Артема Сергеевича: – Что-нибудь еще?

– Где вы оставили машину?

– Около стройки. Там, где плакат.

– Вы всегда ее там оставляете?

– Нет.

– Почему вы вчера оставили машину не там, где обычно?

Я тяжело вздохнула.

– Придется мне раскрыть вам, Артем Сергеевич, маленькую семейную тайну. Моя мама мечтает, чтобы я вышла замуж за Добрыню Никитича. Почему она об этом мечтает – долго объяснять. Ее последний по времени аргумент в пользу этого союза состоит в том, что Добрыня приобрел себе квартиру в «Дорогомилово». «Дорогомилово» мне не по пути домой. Но знаете, как бывает, – вдруг стукнуло в голову посмотреть, что же это за элитный поселок, куда так энергично сватает меня мама.

Я замолчала. Артем Сергеевич неопределенно хмыкнул и задал еще один вопрос:

– Так, значит, вы со вчерашнего дня свою машину не видели?

Я решила, что партия выиграна и теперь вполне уместно немного возмутиться:

– Что произошло с моей машиной?!

Голос я повышать не стала, но некоторое количество раздражения добавила.

Артем Сергеевич задумчиво смотрел на меня, совершенно проигнорировав мой вопрос. Он замолчал так надолго, что я даже начала волноваться. И тут он очнулся и (вот неугомонный) продолжил игру в вопросы и ответы:

– Вы знаете о смерти депутата Ардениса?

Тему он сменил так неожиданно, что мне даже не пришлось притворяться удивленной, я очень естественно вытаращила глаза и спросила:

– Что?

– О смерти депутата Ардениса вы знаете? – терпеливо повторил Артем Сергеевич.

– Да, конечно, – почти спокойно ответила я. – Вчера в новостях показывали.

– И где вы находились в момент смерти Ардениса? – неожиданно спросил он.

Ну, на эту удочку я не попадусь. Ищи дуру в соседнем офисе. Я подняла глаза к потолку и стала размышлять вслух:

– Кажется, это показали в том выпуске новостей, что идет в половине первого… Дома я была. Как раз коньяк допила и собиралась ложиться спать.

Тут я решила проявить «чудеса догадливости» – всплеснула руками и завопила:

– Я поняла!

Мой неожиданный выкрик напутал невозмутимого Артема Сергеевича, он вздрогнул всем телом и совершенно невпопад сказал:

– Да, да…

Я поняла, что слегка переборщила с эмоциями, и продолжила в гораздо более спокойном тоне:

– Я смотрела выпуск не очень внимательно, но помню, что Арденис погиб в автомобильной катастрофе. Неужели кто-то угнал мой автомобиль и врезался в машину Ардениса?

Такая версия, ввиду своей невероятной глупости, никому в следственном отделе в голову не приходила. Когда до Артема Сергеевича дошло, он совершенно некстати захихикал, после чего миролюбиво произнес:

– Нет, Василиса Михайловна, никто вашу машину не угонял. Просто сегодня утром дворник, обслуживающий комплекс «Дорогомилово», обнаружил возле вашей машины два трупа.

– У меня в машине никаких особых приспособлений для ловли угонщиков нет, – твердо ответила я. Потом вспомнила старый-престарый фильм «Берегись автомобиля» и на всякий случай добавила: – И капкан в салоне я тоже не ставила.

– Какой капкан? – удивился Артем Сергеевич.

– Не обращайте внимания, – успокоила его я. – Это я так, просто люблю старые фильмы.

– Мы, Василиса Михайловна, – закончил разговор Артем Сергеевич, – вашу машинку осмотрим…

– Снаружи, – нагло уточнила я.

– Что? – не понял он.

– Снаружи, говорю, осмотрите, – пояснила я. – Или трупы в салоне?

– Нет, – честно признался Артем Сергеевич, – в салоне трупов нет.

– Вот тогда и нечего вам там смотреть, – заявила я, тихо балдея от собственной наглости. – Тем более что ключи от машины дома лежат.

Это я соврала, ключи у меня были в сумочке, я всегда ношу их с собой. Потому что, выходя из квартиры, никогда точно не знаю, каким видом транспорта поеду. Сколько раз бывало, что собиралась ехать на метро, но выходила во двор, и рука сама лезла в карман за ключами от машины. Но Артему Сергеевичу знать такие подробности моей жизни совершенно не обязательно.

Артем Сергеевич чутко уловил бесперспективность нашего дальнейшего общения, выразил уверенность, что мы скоро встретимся вновь (я этому рада не была, но его уверенность разделяла), и вышел из кабинета. Буквально сразу в комнату заглянул Костя.

– Ну что? – выдохнул он. – О чем он тебя спрашивал?

– Он интересовался, не я ли, часом, убила депутата Ардениса, – невозмутимо ответила я.

– Нашла время для шуточек, – разозлился шеф. – Если нечем заняться, пойдем убирать в офисе.

Глава 13

В офисе и в самом деле было здорово намусорено. Неизвестные, проникшие в башню, хорошо порезвились в наших двух комнатах. Все, что можно было сбросить со столов, было сброшено; бумаги, диски, канцелярские принадлежности валялись на полу.

– Они все сфотографировали, – рапортовал Андрей. – И сказали, что теперь можно убирать. Раньше нельзя было, вдруг какая улика нашлась бы.

Я подошла к столу Марины Савушкиной. Недобрая рука смахнула с Маришкиного рабочего места и китайскую жабу, притягивающую богатство (так говорилось в рекламе), и конверт для денег, в котором Маришка хранила доллар (конверт тоже должен был притягивать деньги), и не обладающие волшебными свойствами, но гораздо более нужные для работы ежедневник и планнинг. Я подняла жабу и поставила ее на место. Заглянула в конверт – доллар был на месте. Погромщиков деньги не интересовали (или их не интересовали столь мизерные суммы). Несколько в стороне валялся большой бумажный пакет (вчера он точно обитал на Маришкином столе). Положив конверт на стол, я нагнулась за пакетом.

Это был очередной заказ из магазина фэн-шуй. Пять конвертов для денег – надо полагать, Савушкина опять собиралась одарить ими весь офис. Маришка заказывала конверты где-то раз в полгода, торжественно раздавала их всем сотрудникам, один обязательно оставляла себе. Конверты работали плохо. В последний раз я положила в свой триста долларов, решив не мелочиться, а притянуть побольше денег. Буквально через полчаса позвонила знакомая и попросила взаймы. Двести долларов перекочевали из конверта в ее кошелек. Оставшуюся сотню я отдала в тот же вечер сотруднику ГИБДД когда он остановил меня за пересечение двойной сплошной. На следующий день я рассказала Маришке, как ее конверт оставил меня без денег. И смотрите-ка, она заказала новую партию.

Я пощупала пакет. Кроме конвертов там явно было что-то еще. Я перевернула пакет и вытрясла содержимое на стол. Надо же, Маришка заказала «любовные колокольчики». Между прочим, в прейскуранте колокольчики – один из самых дорогих товаров. Если их повесить в нужное место, быстро наладится личная жизнь. Интересно, для кого Марина их приобрела? Я позвенела колокольчиками, положила их обратно в пакет, присела и подняла с пола планнинг… Что-то было не так… Я закрыла глаза и мысленно представила Маришкин стол, вечно заваленный бумагами (впрочем, тут ее стол мало чем отличался от всех остальных столов в нашем офисе), фантиками от конфет и всякими фэн-шуйскими штучками. Планнинг обычно ютился между распечатками новой версии дизайна нашего сайта и «гармонизирующей вашу жизнь» древнеегипетской пирамидой. Точно! Там он и лежал, и, когда я видела его в последний раз, а это было вчера, на открытой странице была какая-то запись. Я быстро пролистала планнинг: последняя сохранившаяся запись была сделана три недели назад, несколько последующих страниц было вырвано…

Этого никто из нас сделать не мог. Записи на столах коллег – это табу. Даже чтобы прочесть чужие заметки, мы спрашивали друг у друга разрешения. Это был наш корпоративный стиль, которым мы, признаюсь, очень гордились. Стало быть, страницы вырвали налетчики. Зачем? Ответов могло, быть несколько. Они могли, к примеру, перелистывая Маришкин планнинг, оставить там отпечатки пальцев. Или они не хотели, чтобы мы прочли последнюю запись.

Я поднесла планнинг поближе к глазам – Марина Савушкина имела дурную привычку сильно нажимать на ручку, когда писала. Поэтому человеку, надругавшемуся над ее планнингом, пришлось вырывать раз, два… Я посмотрела по датам – целых три страницы. Но кое-какие следы все равно остались. Надо же, не далее как вчера я восстанавливала текст Маришкиной записки, найденной у нее дома. А теперь вот тем же самым придется заняться на работе. Правда, этот случай несколько сложнее – оттиски совсем слабые. Но зато у меня уже есть определенный опыт, «сын ошибок трудных», да и рука, можно сказать, уже набита.

– Люда, – позвала я коллегу, – у тебя мягкий карандаш есть?

Люда подошла и с интересом посмотрела на планнинг:

– Что там? А, Вась?

– Вот я и хочу узнать, что там, – ответила я.

– Но… Ведь это не твой планнинг, – смутилась Люда. – Мы же никогда так не делаем.

– Не делаем, – согласилась я. – Но обстоятельства форс-мажорные. Я вчера была у Маришки на квартире, она куда-то уехала. И, заметь, никому не сказала. Хотя прекрасно знала, что в отпуск должна была идти я. Так что… Даже если страницы вырваны просто так, мне нужно знать, чем она занималась в последние дни перед отпуском.

Люда кивнула и протянула мне карандаш. Я медленно, стараясь сильно не нажимать, стала затушевывать страницу.

Результат оказался поскромнее, чем вчера. Можно было разобрать «…холо…», «…яна» и несколько цифр. Я вспомнила, что найденную вчера записку я убрала в сумку и вроде не вынимала. Точно не вынимала, но сегодня я с другой сумкой, потому что в ту, вчерашнюю, пистолет не помещался. Записку я положила в маленькое отделение с молнией, где у меня обычно лежат визитки. Оттуда я стопроцентно ничего не перекладывала, так как визитки у меня лежат во всех сумках. Плохо! Сейчас бы сравнила. Вполне может оказаться, что «…яна» – это «Татьяна», да и цифры неплохо бы сверить. Интересно, а «…холо…» – это что может означать? Фамилия, должность? Я попыталась прикинуть, какая должность может содержать в середине слоги «холо», в голову упорно лезли сейлз-менеджеры и эккаунт-менеджеры, а также специалисты по связям с общественностью. Заветного «холо» ни в одной из вышеперечисленных позиций не встречалось.

– Люд, – окликнула я коллегу, – как ты думаешь, в названии какой профессии есть слоги «холо»?

Люда задумалась:

– Что-то связанное с медициной напрашивается. У них там много чего с «оло» – дерматолог, онколог, венеролог, стоматолог… Почти все – с «оло».

– Мне нужно, чтобы было «холо», – поправила я.

– Будем думать, – бодро ответила Людмила.

Я заглянула в Костин кабинет. Шеф, тихо бубня себе что-то под нос, увлеченно разбирал валяющиеся бумаги. Вот уж кому нападение точно пошло на пользу, так это Костику. За шесть лет он ни разу не разбирал на своем столе, а тут хочешь не хочешь, а придется. Глядишь, половину повыбрасывает, или найдет что-то нужное, но давно потерявшееся. Когда я вошла, он с интересом перелистывал какой-то журнал.

– Кхе, – кашлянула я, чтобы привлечь его внимание.

Костя на минуту отвлекся.

– А, Вась, это ты… – несколько отрешенно произнес он и снова погрузился в разглядывание иллюстраций.

– Костя… – начала было я.

– Нет, ты посмотри, – шеф меня не слушал и не слышал, – ты посмотри, что я нашел. Этому же цены нет. Первый и чуть ли не единственный номер «Хастлера» на русском языке. Давай материал из этого сделаем?

– Костя, – я повысила голос, – отвлекись немного. Тебе Савушкина перед отпуском ничего не говорила?

– Нет, а что, она должна была что-то мне сказать? – вяло поинтересовался Костя, уже полностью поглощенный идеей сделать материал о «Хастлере».

Когда шеф в таком состоянии, лучше не разговаривать. Один фиг ничего потом не вспомнит. Я смотрела на него и думала, рассказывать о вчерашнем происшествии или нет. Наверное, сказать все-таки надо, но сначала необходимо узнать, о чем спрашивали его эсбэшники. И почему на такое на первый взгляд незначительное происшествие, как незаконное вторжение в офис, выехала не районная милиция, а целая бригада следователей Службы безопасности. Это все равно как если бы я каждый прыщик на лице ходила лечить исключительно к мировому косметологическому светилу.

Костик наткнулся, видимо, на особенно интересную картинку и замер, как подросток, случайно обнаруживший в папином шкафу мужской журнал. Существовал только один способ заставить его слушать. Я подошла и вырвала у него из рук заветный номер «Хастлера».

– Ты что, с ума сошла?! – взвился Костик. – Журнал совсем древний, может рассыпаться прямо в руках.

Я на его вопли никак не отреагировала, плотно закрыла дверь и повернула ключ в замке. Но этого мне показалось недостаточно, и я на всякий случай опустила жалюзи. Костя молча смотрел на мои манипуляции и, похоже, тихо офигевал.

– И что все это значит? – ехидно спросил он, когда я справилась с последним окном.

Я очень медленно подняла свитер. Костя сначала было ухмыльнулся (видимо, решил, что это на меня «Хастлер» так подействовал), но, как только разглядел, что у меня за поясом, улыбаться сразу перестал.

– Что это? – звуки выходили из его горла с большим трудом.

– Это? – Я с нескрываемым удовольствием вытащила пистолет и продемонстрировала его шефу. – Это автоматический пистолет, называется «пернач»…

– Как? – переспросил совершенно ошарашенный Костя.

– «Пернач», – гордо ответила я. – Считалось, что их перестали производить еще в конце прошлого века. По официальной версии такие пистолеты существуют в считанных экземплярах. Но это по официальной версии…

Костя мигом врубился:

– А на самом деле… – Он сделал паузу и посмотрел на меня.

– А на самом деле ими вооружены сотрудники СБ. По крайней мере, у одного из тех, кто вчера за мной охотился, был именно «пернач».

– Охота оказалась неудачной, – сострил Костя, – жертва бодро разоружила охотника.

– Очень смешно, – огрызнулась я и вкратце рассказала ему о событиях вчерашнего вечера.

– Ты знаешь, – задумчиво произнес Костя, – те, что к нам сегодня приезжали, наверное, не в курсе еще были. Во всяком случае, мне они задавали вопросы только по репортажу. Материалы забрали с собой. Наверное, изучить хотят…

– И ты все отдал?

– Я что, дурак? – хмыкнул Костик. – Отдал им то, что на сайте было выложено, и то, что в новости пошло. А все исходники у меня дома лежат.

– Знаешь, я бы могла подумать, что это как раз СБ налет сделала на наш офис, чтобы материалы добыть…

Костя задумался:

– Не, на них не похоже. Зачем им ночью сюда прорываться, когда они могут спокойно заявиться днем?

– Для заявиться нужны веские основания, – парировала я.

– И они у них были, – ответил Костя. – Они могли официально запросить у нас материалы, могущие оказать существенную помощь в расследовании убийства депутата Ардениса. И знаешь, что я тебе скажу? Если бы они такую комбинацию разыграли, пришлось бы им материалы отдать! Причем все. А сегодня я дал им только то, что посчитал возможным. Тебя подставлять не хотел.

– Поздно пить нарзан, когда почки отвалились, – мрачно изрекла я. – Хуже, чем есть, уже быть не может. (Вот в этом пункте я здорово ошиблась, но никто не совершенен – даже самым умным из людей свойственно иногда ошибаться.) Я тебе так скажу. Фотографии с места аварии – это один факт, который привел их к нам в офис. Откуда мы эти фотографии взяли – имеем полное право не говорить. Тем более что сам момент аварии там не запечатлен. Только то, что было после, – «скорая», медбратья и спецслужбы. Даже если вычислить, с какой точки велась съемка, все равно им на меня никак не выйти… Второй факт – нападение на наш офис. Тесно связано с фактом номер один. Они могут иметь к этому отношение или не иметь, но конкретно моя персона пока вне подозрений. По крайней мере, не больше, чем остальные сотрудники. И выкрутились бы мы замечательно, если бы не третий факт – убийство, совершенное около моей машины. Я тебе больше скажу: они уже знают, что машина, дверца которой промята головой их сотрудника, принадлежит мне.

Костя молча смотрел на меня, в его взгляде читалась смесь умеренных порций сострадания и жалости с изрядной долей опаски. Наконец он решился:

– Чем я могу тебе помочь?

Я задумалась. В самом деле, чем тут можно помочь? Сколько ни вешай лапшу на уши следователям, заехать в тот тупичок можно было только по Киевской улице. Наверное, сейчас они поехали изымать запись из камеры, висящей над районным отделением СБ. Час-полтора, не больше, и они будут точно знать, что я солгала насчет времени возвращения домой.

– Полагаю, все, что ты на данный момент можешь сделать, – это отпустить меня домой пораньше. Я соберу вещи и временно перееду к родителям. А еще лучше – отправь меня в командировку. Как будто я журналистское расследование провожу.

– Тогда тебе стоит поторопиться. Если хочешь, возьми мою машину, – Костя сунул руку в карман пиджака и вытащил ключи. – Поезд и самолет тебе заказаны – там все по паспорту. На своей ты тоже далеко не уедешь, мигом объявят в розыск.

– А я пока никуда ехать и не собираюсь, – объяснила я. – Поживу временно на Маришкиной квартире.

– Кстати, да, – спохватился Костик. – Как вчера съездила?

Я коротко отчиталась о результатах поездки, сообщила свои догадки по поводу незнакомой нам «Татьяны» и продемонстрировала планнинг с загадочным «холо».

– Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? – закончила я свое повествование вопросом.

Как ни странно, мысли у Костика были. Он попросил у меня планнинг, мельком глянул на восстановленную мной запись, потом положил его на стол:

– Сядь, Вася. Я должен тебе кое-что рассказать.

Начало мне не понравилось. Так обычно начинают, когда хотят сообщить что-то очень и очень неприятное. Неприятное настолько, что слушающему лучше сидеть, чтобы не свалиться в обморок.

Я засунула пистолет за пояс и села:

– Я слушаю тебя, Костя…

– Видишь ли, – шеф замялся, – ты же в курсе, что Марина в последнее время была несколько… не в себе.

– Я бы не сказала, что она была «не в себе». С таким количеством неприятностей у любого, даже самого уравновешенного человека начнется депрессия.

– Вот, – даже обрадовался Костя. – Ты поняла. У Марины была депрессия, на грани нервного срыва. Я ей посоветовал сходить к невропатологу. Она долго отбрыкивалась, говорила, что не сумасшедшая, что ей это не нужно, но лучше ей не становилось. Наконец я ее уломал показаться врачу. Диагноз она мне говорить не стала, просто зашла на следующий день ко мне в кабинет и сказала: «Ты был прав, мне нужно было пойти туда намного раньше».