Текст книги "Эвтаназия"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Угадала, – процедила она сквозь зубы. – Ваш день сегодня…

Булат выкатил мотоцикл и оседлал его.

– Давай, Василиса Михайловна, пристраивайся…

Я отдала ему ключ, он завел двигатель, мотоцикл завибрировал, Булат тихо ойкнул и заглушил мотор:

– В руку отдает, не смогу я вести его. Садись вперед.

– Но я… не умею, – запаниковала я.

Булат так посмотрел на меня, что я немедленно села за руль. Котомку с сидящим в ней Султаном пришлось перекинуть за спину. Кот не замедлил этим воспользоваться и мстительно впился когтями мне в спину.

– Ехать-то куда?

Вокруг, насколько было видно (а видно было совсем немного – тусклый свет из окон избушки освещал круг не больше пяти метров в диаметре), росли деревья. Мотоцикл, конечно, не машина, но и не вездеход. Хоть какая-то, пусть плохонькая, грунтовая, но дорога ему нужна.

– Светлячки; поезжай туда, где светлячки, – шепнул мне на ухо Булат.

Какие еще светлячки – они тут все издеваются, и еще Султан по-прежнему цепляется когтями мне в спину! И тут я увидела, как вправо уходит маленькая светлая ниточка, как будто в воздухе развесили крошечные новогодние фонарики. Я нажала на педаль, мотор взревел, мотоцикл дернулся и поехал.

Глава 41

Скорость у нас была небольшая, что, с точки зрения моей и законов физики, сильно повышало риск свалиться. Мы ехали через лес, ориентируясь на тусклое мерцание светлячков.

– Забор скоро, – сообщил мне Булат. – Теперь главное – не бояться. Пока они ищут нас на территории пансионата. Но если ты испугаешься – сработает сигнализация, и они узнают, что мы выехали за пределы «Города солнца».

Мне показалось, что это не слишком этично – грузить дополнительной проблемой человека, все силы которого и так уходят на поддержание равновесия (я и на велосипеде-то плохо езжу, а тут мотоцикл, да еще отягчающие обстоятельства в виде раненого попутчика и кота).

Мы проехали еще метров двадцать, когда Булат вдруг скомандовал:

– Стоп!

Я ударила по тормозам.

– Видишь, – Булат ткнул пальцем куда-то вперед, – здесь со стороны пансионата перед забором холм. Мы сейчас как раз на вершине. Если хорошо разогнаться, можно перелететь через забор…

– Что?! – Возмущению моему не было предела. – Я что, по-твоему, каскадер? Мы в лепешку разобьемся.

Он погладил здоровой рукой меня по голове.

– Мне тоже страшновато. Если бы я мог сесть за руль сам, я бы сел. Но с такой рукой мы вернее упадем. Смелей, Василиса… Девушка с таким именем не имеет права трусить.

Я покрепче сжала руками руль и слегка к нему пригнулась – мне казалось, что именно так должны выглядеть настоящие крутые байкеры.

– Обрати внимание, – вновь заговорил Булат, – над забором три тонкие линии: это сигнализация, постарайся ее не зацепить.

– Ты уж сразу скажи, каких еще неприятностей можно ожидать, – огрызнулась я. – Не хочется в момент полета через забор неожиданно выяснить, что приземлимся мы в болото с крокодилами…

Он тихонько засмеялся:

– Вот что могу гарантировать, так это полное отсутствие крокодилов.

– И на том спасибо. – С этими словами я до упора нажала на педаль газа.

Мы и в самом деле были на холмике, а вот сейчас дорога – ну, точнее, подобие дороги – резко пошла вниз. Мотоцикл с каждой секундой двигался все быстрее и быстрее, а я все сильнее и сильнее боялась.

По зодиаку я Телец, земной знак. Более всего на свете Телец уважает стабильность и надежность. Что может быть надежнее силы земного тяготения? Сама мысль о том, что сейчас придется оторваться от земли, приводит Тельцов в ужас. Поэтому я не люблю прыжки с трамплина, фристайл и все остальные виды спорта, где основная задача – оторваться от земной поверхности. Но выбора не было.

«Главное – не боятся, – твердила я себе. – Если жокей, сидя на спине у лошади, испугается перед барьером, лошадь почувствует его страх и непременно упадет. Мотоцикл, конечно, не лошадь, но страх отнимает у меня уверенность». Забор приближался пугающе быстро. Я успела подумать, проводят ли для мотоциклов краш-тесты, и если да, то на какой скорости, после чего закрыла глаза, и мы взлетели…

Несколько секунд полной тишины, а потом… Завыла сирена, мы шлепнулись на что-то мягкое (похоже, я почти угадала – это было небольшое и неопасное болотце).

– Вытаскиваем машину, – скомандовал Булат и слез с мотоцикла.

Я сидела, тупо уставившись перед собой. Перед глазами порхали светлячки, в шею дышал Султан, со страху еще сильнее запустивший в меня когти (надо будет сказать Ире, чтобы их подстригли, – через холстину и свитер достает до тела, гад). Не хотелось даже двигаться самой, не то что вытаскивать тяжелый мотоцикл.

– Эй, – Булат легонько похлопал меня по плечу, – очнись.

– Убери с моей шеи это животное, – попросила я.

Он осторожно, коготь за когтем, отцепил от меня Султана и повесил сумку себе на здоровое плечо. Я продолжала сидеть. Выброс адреналина, произошедший во время прыжка, подействовал на мой организм как сильнейший яд: ноги, руки – все было парализовано. Голова работала, но не так чтобы очень хорошо.

– Василиса, – Булат чуть повысил голос, – нам надо уходить. Ты слышала сирену? Если мы сейчас же не выберемся на дорогу, то потом уже не будет смысла.

– Это почему? – вяло поинтересовалась я.

– Перекроют ее. Придется идти пешком.

– До Москвы? – охнула я.

Тут по прямой до МКАД километров тридцать, не меньше. Котомка у нас есть, осталось только добыть лапти, и вперед – пешим ходом на столицу. Мрачноватая перспектива. Я слезла с мотоцикла и попробовала сдвинуть его с места. Колеса довольно глубоко ушли в мох, поэтому, несмотря на приложенные усилия, наш железный конь переместился от силы на полметра.

– Почва болотистая, – констатировал Булат. – Так мы лет сто добираться до дороги будем.

Он отошел на несколько шагов и потопал ногой.

– Все не так плохо, – сообщил он, вернувшись. – Нам не повезло, угодили в чуть ли не единственное мокрое место. Там дальше довольно сухо, и почва твердая.

– Дальше – это насколько дальше?

– Метров десять машину на себе тащить придется, – честно сказал он.

Тут я кое-что вспомнила, из того же Фенимора Купера или, может, другого автора, пишущего о диких прериях и пампасах.

– Надо веток набрать и подложить под колеса.

– Отличная мысль, – восхитился Булат. – Только далеко не уходи, темно, заблудиться можно.

Правильно говорят – инициатива наказуема. Предложила веток набрать – набирай. Я вытянула вперед руки, чтобы, с одной стороны, нащупать столь необходимые нам ветки, а с другой – не напороться на них глазами. Первым попалось дерево из семейства хвойных. Ель или сосна – в такой темноте разглядеть было невозможно, но кололось оно отчаянно, ветки никак не желали отрываться от ствола.

– Не получается, – разочаровала я Булата. – Не могу сломать ни одной ветки.

– Тогда потащим так.

Десять метров до относительно твердой земли казались бесконечными. Но терпение и труд все перетрут. В какой-то момент мотоцикл перестал вязнуть, и скорость передвижения нашего маленького отряда выросла по крайней мере раза в три.

Некоторое время мы шли молча, но вскоре я не выдержала и задала-таки вопрос, который меня очень сильно интересовал.

– А ты знаешь, в какой стороне дорога? Как-то не улыбается бродить всю ночь по лесу с мотоциклом в руках и котом за спиной.

– Знаю. – Булат подталкивал мотоцикл левой рукой; котомку с Султаном мы привязали к рулю.

– Тогда, может, будешь столь любезен, что и мне скажешь…

Минуты три он ничего не отвечал, а потом произнес очень буднично:

– А вот мы уже и пришли.

Еще метра два почти вертикально вверх (пришлось упираться ногами и выталкивать мотоцикл спиной), и мы выбрались из кювета. Наверняка это была та самая дорога, по которой я приехала в «Город солнца» три дня назад, другой здесь просто не было. Однако ночью трудно сообразить, в какую сторону следует двигаться.

– Э-э… – Я повернулась к Булату: – Москва-то в какой стороне?

Он поднял голову и уставился на небо. Я тоже посмотрела вверх. Луна и звезды были на своих местах. Мне даже удалось найти Полярную звезду, по которой опытные путешественники обычно определяют, где они находятся и куда идти дальше. Мне Полярная звезда, равно как и найденный ковш Большой Медведицы, не подсказали, в каком направлении Москва.

– Нам туда. – Булат решительно махнул рукой вправо.

– Уверен? – Я была потрясена.

В школе астрономия не входила в число моих любимых предметов. Кроме Большой и Малой Медведиц, я знала о существовании зодиакальных созвездий и созвездия Насос. Последнее мне попалось при разгадывании кроссворда, отгадала я его простым подбором букв и была сильно удивлена, когда потом обнаружила на карте звездного неба созвездие с таким экзотически-бытовым названием.

Пока я восхищалась умением моего спутника находить дорогу по звездам, Булат встал на колени, прижал ухо к асфальту, постоял так несколько секунд, после чего быстро поднялся и скомандовал:

– Садись за руль, живо, погоня уже в пути!

Я не стала спрашивать, как он это определил. Было подозрение, что в ответ я услышу что-то вроде «земля гудит, деревья стонут, ступа с Бабою-Ягой идет-бредет сама собой». Я села за руль, Булат оккупировал заднее сиденье, а к моему правому плечу опять намертво пришпилился Султан. Я надавила на газ, и мы поехали. Стараясь не отрывать глаз от дороги, я, насколько это было возможно, повернула голову и крикнула:

– Как думаешь, с какой скоростью мы едем?

Это не было простым любопытством. Когда за тобой погоня, зная собственную скорость передвижения, можно прикинуть, догонят ли тебя. И если да, то как скоро это произойдет. По моим ощущениям, наше транспортное средство могло развить не более сорока километров в час, что прекрасно для обычной прогулки (есть возможность полюбоваться видами, так как едешь не очень быстро), но явно недостаточно, когда у тебя «на хвосте» висит погоня (видами любоваться в этом случае некогда, к тому же сейчас все виды находились под покровом темноты).

– Точно не помню. – проорал в ответ Булат. – Кажется, в инструкции было написано, что максимальная скорость сорок пять километров в час. Там можно какую-то штуку открутить, и скорость вырастет до восьмидесяти.

Отличная новость. Восемьдесят километров – это уже шанс уйти от преследования.

– А долго эту штуку откручивать?

– Не очень, – гаркнул он мне прямо в ухо, – но у меня инструментов нет нужных, а голыми руками это не сделаешь.

Фигово. Интересно, как там гипотетическая погоня?

– Посмотри, – я опять слегка повернула голову, – погоню видно?

Секундное замешательство и ответ:

– Пока нет, но ты учти, что скоро будет мост…

Мост! Я совсем про него забыла. Полугнилой мост, где нет перил с одной стороны. На всякий случай я сбросила скорость, а потом и вовсе затормозила. И, как оказалось, очень вовремя: в свете единственной фары появился мостик.

– Предлагаю перейти его пешком, – сказала я.

– Поддерживаю, – откликнулся Булат и слез с мотоцикла.

Когда мы перебрались на другую сторону, он развернул мотоцикл таким образом, чтобы фара светила на доски. Изучив состояние моста, он удовлетворенно заметил:

– Есть совсем гнилые…

Поочередно потрогав все шесты, к которым прикреплялись перила, Булат нашел один, державшийся, можно сказать, на честном слове.

– Помоги-ка, Василиса, – позвал он меня.

Вдвоем нам удалось вывернуть шест. После чего с его помощью мы отодрали несколько досок как раз посередине моста.

– Вряд ли их это остановит, – констатировал Булат, – но хоть ненадолго задержит.

Мы заняли свои места (я впереди, Булат сразу за мной, Султан – как рыба-прилипала у моей спины).

– Бензин скоро закончится, – напомнил Булат.

– Заправка недалеко. Ехать километр, не больше. Только открыта ли она в это время?

– Она круглосуточно работает.

Мы выехали из леса, вдалеке уже виднелись огни бензозаправочной станции, когда я услышала странный звук.

– Что это? – Я выкрикнула это, не поворачивая головы, так мне стало страшно.

– Погоня…

– Но мы же мостик разобрали почти…

– Я тебе сказал, это может их задержать, но не остановить!

– Так что ж не задержало-то?!

– Ха! Если бы не мостик, они были бы уже гораздо ближе!

Я нажала на газ до упора.

– Давай, давай, – подбадривал меня словами Булат, а Султан беззвучно, но очень ощутимо царапал мне спину, внося тем самым свой вклад в общее дело.

Мы въехали на стоянку, как Харлей Дэвидсон и Ковбой Мальборо (как те самые, настоящие Харлей Дэвидсон и Ковбой Мальборо, потому что многочисленные подражания, хоть и собирали приличную кассу, все равно, по общему мнению, никак не дотягивали до оригинала). Поставив мотоцикл у единственной колонки, мы зашли в магазинчик. Сумасшедший дед сидел все на том же стуле, все в той же позе: он спал. Когда мы вошли, над дверью слабо звякнул колокольчик. Дед ответил задорным храпом.

– Пора вставать, – вежливо, но громко произнесла я.

Дед вздрогнул, открыл глаза, прищурился и наконец сфокусировался на нас. Как ни странно, он меня сразу узнал. Хотя чего тут странного – я заправлялась у него в среду, а сейчас суббота… Я взглянула на часы – ой, нет, уже воскресенье. Ну все равно, посетителей у него не ураган, конечно он меня запомнил.

Узнать-то он меня узнал, но совершенно не обрадовался. Наоборот, смотрел на меня такими глазами, как в фильмах ужасов главный герой смотрит на вылезающего из могилы зомби.

– В-вы… т-ты… – Он явно запутался, как ко мне правильно обращаться.

Булат сообразил, что дед от страха мало что соображает, и немедленно включился в беседу:

– Нам бы заправиться, да побыстрее…

– Да-да, – закивал дежурный и, не в силах сдержать любопытство, спросил, обращаясь ко мне: – И как же тебе удалось оттуда выбраться?

– А пока еще не удалось, – ответил вместо меня Булат. – Погоня здесь будет через пару минут. И если ты задашь еще пару вопросов, то и не удастся.

Командир нашей троицы сделал внушительную паузу, чтобы дед смог осознать всю неправильность своего поведения, после чего добавил:

– Андестуд?

Мне стало жалко старика: ведь он хорошо ко мне отнесся и даже дал бутылочку со снотворным, которую я, правда, благополучно забыла в номере.

– Ты, Булат, не наезжай на человека. Всегда лучше вежливо попросить. – Я повернулась к деду: – Нальете бензина? Только с деньгами у нас напряг. Нету денег, в сумке остались, а сумка в лесу валяется.

Дед кивнул:

– Ты добрая девушка, Василиса, я тебе помогу.

– Спасибо, – на всякий случай сказала я, слабо представляя, чем конкретно сможет нам помочь этот старец.

Мы вышли на улицу. Первым делом я посмотрела на дорогу: погоня была уже метрах в ста от нас, не больше, – какие-то люди на двух мотоциклах.

Неожиданно дед выдернул шланг и направил его на дорогу.

– А ну, – скомандовал он, – нажми-ка вон на ту красную кнопку сбоку.

Я машинально нажала, из шланга под напором брызнул бензин. Дед размахивал шлангом, как поливальщик кустов.

– А теперь – вырубай! – крикнул он и, видя, что я стою столбом, выругался и добавил: – Еще раз на кнопку нажми!

Бензин перестал фонтанировать, дед аккуратно повесил шланг на место.

– Отошли бы вы подальше, что ли…

Мы с Булатом сделали пару шагов назад. Огни мотоциклов были уже совсем близко, когда дед достал из кармана зажигалку, ловко провернул колесико и с громким криком «йоу» кинул ее на дорогу.

Перед нашей погоней возникла огненная стена. Мотоциклисты не успели как следует затормозить и въехали в огонь.

Мы стояли и молча ждали, что будет дальше. Естественного желания помочь почему-то не возникло. Наконец в огне появилась какая-то фигура. Человек поднял пистолет и прицелился.

– Ложись! – резво скомандовал дед.

Мы бросились на землю. Раздался выстрел. Выждав еще минуту, я подняла голову. Стрелявший в нас человек упал, так что дальнейших провокаций с его стороны можно было не опасаться.

– Все целы? – поинтересовался дед, вставая с земли и отряхивая брюки.

– Вроде да, – ответил Булат.

– Значит, промахнулся, – хитро улыбнулся дед.

Я подошла к мотоциклу и обнаружила, что стрелок не промахнулся. Он целился не в нас, он стрелял в наш мотоцикл и пробил бензобак. Итак, мы остались без транспорта, в тридцати километрах от Москвы, да к тому же в стороне от оживленной трассы.

Булат огорченно рассматривал мотоцикл.

– Ну что? – Я тронула его за плечо. – Не доедем?

Он мотнул головой:

– Смотри, как попал хорошо. Ну да, он знатный стрелок Теперь даже не знаю, как выбраться. До рассвета еще несколько часов. Они вполне могут выслать третью погоню.

– Третью? – удивилась я. – А это что, вторая?

Булат кивнул:

– Первую мы задержали у мостков, так что это – уже вторая.

Где-то вдалеке послышался шум мотора.

– Кажется, нам повезло, – оптимистично заметила я. – Машины здесь нечастые гости, даже днем. А уж ночью – это, видать, людям сильно бензин нужен, раз сюда поехали.

– Вы, эта… – встрял наш спаситель, – спрятались бы в доме. Неизвестно, кого на ночь глядя несет.

Резон в его словах был, поэтому мы даже не стали спорить.

– Свет внутри погасите, а то вас с улицы видно будет, – крикнул он нам в спину.

Глава 42

Неизвестная машина двигалась с приличной скоростью, что меня слегка удивило – не далее как три дня назад я проезжала этой дорогой и прекрасно помнила, какого качества здесь дорожное покрытие. Когда же она въехала на территорию заправки, легкое удивление превратилось в Удивление с большой буквы «У». Это был не какой-нибудь непонятный «тазик» с двадцать пять раз переваренным днищем, а «мерседес» последней модели, да еще и с триколором вместо номера региона. Очень похожая машина в среду приезжала к Евдокии, и было в ней аж два сотрудника Службы безопасности. Я закрыла глаза… Нет, номер другой. И это плохо. Потому что если те сотрудники приезжали не по мою душу, то людей, сидящих в этой машине, вполне могу интересовать я. Да вот хоть та же Евдокия после нашего с Булатом бегства могла взять и позвонить «куда надо». Мои паспортные данные у нее есть. После такого звонка все остальное – дело техники.

Тем временем «мерс» остановился около колонки. Стекло с водительской стороны поехало вниз, я вытянула шею, но разглядеть, кто сидит за рулем, было невозможно. Видимо, сидящий в машине человек что-то спросил у деда, тот пожал плечами, развел руками, в общем, продемонстрировал полный набор жестов из серии «сами мы не местные» / «ничего не знаем». Такой ответ не устроил человека в «мерседесе». В окне появилась мужская рука, которая взяла деда за лацкан куртки и подтащила к окну. Как я уже упоминала, мужик с заправки был стар и грузен, стоять в полусогнутом состоянии ему было трудно. Рядом тяжело задышал Булат.

– Не уважают старших, – сквозь зубы произнес он.

– Мы так и будем стоять и смотреть, как над человеком издеваются? – возмутилась я.

Тем временем невидимый собеседник деда, похоже, совсем потерял контроль над собой. Он дернул старика так резко, что его голова почти полностью оказалась в машине. И тут – сначала я даже не поверила своим глазам – началось самое страшное: кто-то внутри нажал на кнопку, и стекло поползло вверх, прижимая шею старика.

– Вот уроды! – Я вытащила пистолет и повернулась к Булату: – Ты как знаешь, но я на это смотреть спокойно не могу…

– Пошли, но только не через крыльцо, – ответил он и показал на окна. – Мы вылезем здесь и зайдем из-за колонки, иначе они нас заметят.

Короткими перебежками мы приблизились к машине. Булат спрятался за большой красной бочкой с песком, я – за колонкой. По предварительной договоренности мы должны были одновременно подбежать к машине и открыть с двух сторон дверцы. Дальнейшие действия зависели от того, сколько в той машине сидит народу. Если водитель один, я приставляю к его голове пистолет и требую отпустить старика. Если там есть кто-то еще, я наставляю пистолет на него. Потому что в этом случае «кто-то еще» – гораздо более важная фигура, чем водитель.

Я взглянула на Булата, скрючившегося за бочкой. Он кивнул и показал на пальцах: раз, два три… вперед!

Я рванула к машине, стараясь держать пистолет максимально далеко от себя. В самое последнее мгновение, уже дергая за ручку, я подумала: а что, если двери заблокированы изнутри?

К счастью, двери оказались открыты (уже потом, много позже, я думала над этим; единственное, чем можно было объяснить в принципе необъяснимый факт незаблокированных дверей, – кто-то из них собирался выйти из машины). Я распахнула заднюю правую дверь, сунула внутрь руку с пистолетом и выкрикнула нечто маловразумительное, услышанное когда-то в одном из боевиков:

– Всем лежать, руки за голову!

От волнения я взяла октавой выше, и к концу фразы мой голос ушел в почти ультразвуковой диапазон. Не думаю, что меня кто-то послушался бы, несмотря на пистолет, если бы не Булат. Он резко открыл водительскую дверь (что сделать было не так уж и легко, учитывая торчащее снаружи тело старца с заправки). От неожиданности водитель немедленно отпустил старика. Дед очень быстро оценил изменившуюся обстановку, не растерялся и метко плюнул прямо в глаза своему мучителю, после чего, придержав пальцами стекло, быстро вытащил голову. Пока водитель протирал глаза, Булат успел взять его за горло – не в метафорическом, а в грубо-буквальном смысле этого слова.

Чтобы закрепить так быстро полученное преимущество, я невежливо ткнула пистолетом кому-то в бок и только было открыла рот для произнесения более веской угрозы, как внутри завизжала женщина, а потом до боли знакомый голос спросил:

– Ты с ума сошла, Василиса?

– Нет, – машинально ответила я и только потом спохватилась: – Добрыня, а ты что здесь делаешь?!

Женщина продолжала визжать, Булат все так же сжимал горло водителя, но в целом обстановка, как любят писать в книгах, несколько разрядилась.

– Пусть она замолчит, – вступил в разговор Булат, – а то за себя не ручаюсь, от испуга могу слишком сильно на горло ему надавить.

– А-а-а-а-а-а! – тянула женщина на такой высокой ноте, какую мне не взять никогда.

– Заткнись, Инга! – Раздался звук пощечины, женщина замолчала.

Вот теперь можно было бы перейти к конструктивному диалогу, но, как назло, в голову мне лезли сплошь глупые, не относящиеся к делу вопросы, как-то: кто такая эта Инга и куда она направляется вместе с Добрыней в столь поздний час. Добрыня почувствовал, что я растерялась, и, как это частенько бывало раньше (да что частенько – считай, почти всегда), перехватил инициативу. В его голосе появились очень знакомые покровительственно-снисходительные нотки.

– Может быть, ты скажешь своему телохранителю, чтобы он отпустил Вадима? – невзначай поинтересовался он.

Однако, несмотря на целый пул сильно интересовавших меня вопросов – в том числе, что это за Вадим, – я совсем не утратила способность логически мыслить.

– Не могу, – ласково улыбнулась я, – у вас численное преимущество.

– Оно нивелируется наличием у тебя оружия. – Добрыня попытался ткнуть пальцем в пистолет, я слегка отпрянула.

– Ты что, меня боишься? – ухмыльнулся он.

Я посоветовала ему сменить тон, если он хочет вернуться в Москву на машине, а не пешком. Он пожал плечами, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, сделав вид, что происходящее его занимает мало.

И тут заговорила незнакомая мне Инга:

– Так это ты и есть та самая Василиса? – очень недружелюбно спросила она.

– Какая еще «та самая»? – огрызнулась я. – Мы с вами не знакомы… Кажется…

Последнее слово я произнесла уже не так уверенно, потому что у меня вдруг появились подозрения, которые подтвердились через пять секунд.

– Лично – нет, – согласилась Инга, – но Вадим много про тебя рассказывал.

Притворяться, что я не знаю никакого Вадима, было глупо. Но только я собралась спросить, что рассказывал обо мне Вадим, как мужик на переднем сиденье захрипел и взмахнул руками.

– Отпусти его Булат, – попросила я, – но глаз не спускай.

Мой напарник кивнул и разжал руки. Мужик немедленно начал растирать шею, а потом, не поворачиваясь, сказал:

– Теперь уже все равно. Знакомьтесь – это Василиса, я о ней тебе рассказывал. А это Инга, и о ней я тоже тебе рассказывал.

В первый момент я опешила – ох, не зря у меня екнуло сердце, когда Добрыня упомянул имя своего спутника! – но я тут же собралась смыслями и возразила своему бывшему:

– Ты никогда не называл ее имени.

Вадим пожал плечами:

– А что бы изменилось от того, что ты знала бы ее имя?

– Ничего… наверное, – согласилась я. – Но ей-то ты сказал, как меня зовут.

Вот это было обидно. Все же мы встречались больше двух лет, а со своей последней «звездой», вот с этой самой Ингой, он знаком всего несколько месяцев. И получается, что ей он доверяет больше, чем мне.

Не успела я развить тему дружбы, любви, недоверия и предательства, как встрял Булат:

– Как ехать будем, Василиса? Надо бы ему руки связать.

Я с большим трудом оторвалась от личных переживаний:

– Кому? Зачем?

– Кому-нибудь из них, – терпеливо повторил Булат. – Их трое, нас двое. Я сяду за руль, – он мельком бросил взгляд в салон, убедился, что коробка автоматическая, и продолжил: – Ты сможешь держать под прицелом одного, максимум – двоих… Третьего надо убрать.

– Убить? – испугалась я.

Булат даже засмеялся:

– Нет, убивать, пожалуй, сегодня не будем.

– Здесь оставить, – внесла я предложение.

– Нельзя, – парировал Булат, – сразу же позвонят своим хозяевам, и на въезде в Москву нас будет ждать сюрприз.

Я наставила пистолет на Ингу и скомандовала:

– А ну, вылезай из машины…

– Стану я еще… – начала было она, но ее прервал Вадим:

– Вылезай. Я ее знаю, если она разозлится, будет плохо.

Хорошего же он обо мне мнения!

– Почему я? – огрызнулась Инга. – Пусть она тобой командует…

Высказавшись, «звезда» поерзала на сиденье, чтобы устроиться поуютнее, сложила руки на груди и капризно выпятила губы – явная демонстрация неповиновения человеку с пистолетом. Что же, неприятно признавать, но она, кажется, выигрывает у меня по очкам. Если я сейчас начну настаивать, а она не подчинится, то тут уже и до бунта недалеко. Булат внимательно посмотрел на меня и опять взял Вадима за горло здоровой рукой.

– Сейчас я буду считать до пяти, – тихо произнес он, обращаясь к Инге. – Если ты не выйдешь из машины, я буду на каждый счет немного сильнее сжимать его горло.

Он улыбнулся и произнес:

– Раз…

– Он не шутит, – добавила я.

– Два…

Вадим захрипел…

– Три…

– Выйди, наконец, чертова кукла! – просипел мой бывший.

Глаза у Инги полезли на лоб – не привыкла, видимо, слышать такие слова от любимого и любящего мужчины. Ничего, пусть узнает его с другой стороны. С той, с которой его прекрасно знаю я. Она медленно, делая вид, что ничего особенного не произошло, что она не подчиняется грубому нажиму с нашей стороны, а передумала сама, вылезла из машины и направилась к багажнику. Булат чуть ослабил хватку, но Вадимово горло не отпустил. Я ткнула Добрыню в бок:

– Ты тоже вылезай.

Он не стал устраивать спектакль, а молча выбрался и встал рядом с Ингой.

– Открывайте.

Добрыня нагнулся и открыл багажник. Там лежал знак аварийной остановки, аптечка, огнетушитель и трос для буксировки. Для нашей цели – нейтрализовать одного из противников – более-менее подходил только трос. И то нельзя было быть совершенно уверенным, что связанный человек не сможет выпутаться. Я думала недолго.

– Полезай в багажник, – скомандовала я, ткнув пистолетом в Добрыню.

– Ты все-таки сошла с ума? – заинтересовался он.

– Отнюдь, – возразила я, – скорее пришла в себя и стала думать о собственной безопасности.

– Не боишься, что я там задохнусь? – задал он еще один вопрос. – Есть два свидетеля, они потом на суде докажут, что это было предумышленное убийство.

– Не боюсь, – ответила я. – Машина – не подводная лодка, не герметична. Не обещаю, что воздух будет хорошим, но он будет. А это главное. Что касается суда, то он пока только гипотетический. А вот если с нами что-то случится по пути, доказывать суду, что вы были неправы, будет, наверное, некому…

Добрыня исподлобья очень злобно посмотрел на меня, я сделала вид, что не замечаю его реакции.

Хорошо, что у «мерседеса» такой большой багажник, Добрыня устроился в нем, я бы сказала, даже с некоторым комфортом. Перед тем, как закрыть крышку, я прохлопала его по карманам и вытащила два мобильных телефона.

Закончив с изоляцией Добрыни, я повернулась к Инге и радостно ей улыбнулась:

– В машину, сударыня! – И добавила: – На переднее сиденье.

Она скорчила гримаску, но предпочла выполнить указание – наверное, не хотела еще раз слушать хрип Вадима. Я села сзади, сразу за водителем.

– Вытаскивай его и давай сюда, рядом со мной сидеть будет.

Процедура перетаскивания Вадима с водительского места на заднее сиденье заняла несколько больше времени, чем мы планировали. Когда Булат вытащил его из машины, Вадим уже несколько пришел в себя и сообразил, что здорово «потерял лицо» в глазах предполагаемой невесты. К тому же он заметил, что одна рука у Булата перевязана, что давало ему (Вадиму) довольно большое преимущество, дойди дело до рукопашной. Он попытался было дернуться, но Булат был начеку. При первом же движении здоровая рука вновь плотно обхватила горло Вадима и продолжала там находиться, пока обладатель горла не сел на заднее сиденье. Перед тем как захлопнуть дверь, Булат искренне напутствовал Вадима:

– Не советую больше так делать! Я ведь могу увлечься.

Он обошел машину, сел за руль и, перед тем, как тронуться с места, неожиданно предложил:

– Выпусти Султана, Василиса.

Я машинально развязала нашу котомку. Засидевшийся Султан, крайне раздосадованный тем, что все самое интересное уже закончилось, немедленно выскочил из сумки и забрался на спинку кресла, в котором сидела Инга.

– Уберите от меня это животное, – истерически заверещала она.

Я подумала, что сегодняшний вечер можно смело назвать «моментом истины»: Инге и Вадиму предстоит много узнать друг о друге. Султан почувствовал, что барышня от него не в большом восторге, и страшно этому обрадовался. Его же хлебом не корми, дай подразнить врага. А тут врага и искать не надо, сам нашелся. Кот подобрался к Ингиной шее и начал когтить спинку кресла.

– Он царапается сильно, – сообщила я, – к тому же совсем недавно пережил большой стресс. Ты, главное, сиди спокойно, тогда он тебя не тронет… может быть.

Булат повернул ключ в замке зажигания, «мерседес» мягко тронулся с места. На прощанье я открыла окно и помахала рукой старику со стоянки. Он помахал мне в ответ.