Текст книги "Второстепенный: Торг (СИ)"
Автор книги: Ирина Нельсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 17. Змеиный дар
Нет, все-таки мне эльтов не понять. Вот Альвах. Этот прекрасный Трандуил с бабочками буквально на следующий день после моего побега выпорол Мерфина Аунфлая так, что тот лежал пластом двое суток, не приходя в сознание. Причём половину ударов заставил сделать Мэдога. И Мэдог потом ещё кланялся и благодарил за проявленное милосердие. Какое, на хрен, милосердие?
А Злат? Этот милый благородный парень, так очаровательно засматривающийся на мою мокрую грудь и краснеющий при этом, на поверку оказался той ещё кровожадиной. Каждый день, в одно и то же время, он издевался над Корионом всеми способами, которые только выдумало человечество. Учитывая, что магическая медицина могла за сутки срастить переломы, спектр доступных пыток был таким, что в моём мире Корион бы уже лежал на кладбище или осваивался в сумасшедшем доме.
Рассказывая о новой выдумке эльтского Владыки, келпи сам бледнел и зеленел, несмотря на то что мертвый. Что уж говорить обо мне? Ведь я сама, своими собственными руками отправила Кориона на такое! Я должна была уговорить Злата по-другому! Нужно было надавить, напомнить о бабуле, о благодарности. Зачем, ну зачем я согласилась и пошла у них на поводу? Пусть бы Злат с ним подрался, набил морду, раз так душила обида. Я бы тоже набила морду, если бы была на его месте. Но растягивать двадцать четыре часа практически на целый месяц и издеваться над абсолютно покорным человеком? Когда этот человек фактически переступил через себя, лишь бы спасти свой народ от произвола? Да, ошибся, да, чуть не угробил, но зачем так? Ты мудрый эльфийский Владыка, тебе хрен знает сколько лет, ну неужели нельзя как-то иначе разобраться с обидами?!
Дикость. Варварство. От возвращения меня удерживало лишь то, что Злат свято соблюдал договор – ничего непоправимого. Стоило только последней минуте часа истечь, как он сразу останавливался, накладывал пару-тройку заклинаний – и Корион преспокойно уходил на своих двоих. Даже потом с утреца вскакивал бодрым козликом и носился по замку, рявкая на учеников. Кстати, о Корионе.
Он вообще двинутый на всю голову, потому что после каждого сеанса сиял начищенным медным тазом и каждый вечер бежал к Злату со всех ног, бросая дела на полпути. Ай живописал эти моменты с непередаваемым выражением лица, чуть ли не пальцем у виска крутил. Я была с ним согласна, хотя это ничуть не убавляло ни вины, ни тревоги. Наоборот! Я просто выла и рвала на себе волосы. Хотелось разгромить Фогруф к чёртовой бабушке, вырвать Кориона из лап бессмертного маньяка и утащить его к себе в пещеру, чтобы его больше не смела коснуться никакая тварь. А если без боли ему жизнь не мила, то я сама, блин, выпишу леща! Такого леща, чтоб на других не смотрел больше! И особенно на Златовласа!
Я злилась. Я психовала. Я орала. Но всё равно каждый раз посылала Ая на разведку, допрашивала, а потом пыталась пройти мимо него к выходу. Келпи молодец, ни разу не выпустил. Спасибо Овто, который всё время помогал защитнику и вместе с ним взывал к моему здравому смыслу. Здравый смысл удержал меня от необдуманных поступков, но вот болезненный огонь в груди унять ему оказалось не под силу. На четвёртый день, прооравшись, я обессиленно плюхнулась на укрытое покрывалом бревно возле костра и вздохнула:
– Боги, угораздило же меня влюбиться в мазохиста…
В груди, прямо над сердцем, всё крутило и сжималось от болючей тоски так, что хоть садись, реви и вой.
– Это точно. Угораздило так угораздило, – поддакнул Ай, высунув голову из-за валуна, который закрывал выход. Рядом с ним стояло и что-то тихо журчало простенькое радио на батарейках. Мы каждый день слушали 104.4 FM, но пока нужного поздравления не объявляли. Впрочем, возможно ли выстроить нужную сеть за четыре дня?
Я подтянула колени к груди, уронила голову на руки, скрывая от келпи лицо. Хов был единственным в этом мире, кто беспокоился обо мне. Заботился даже. Да, ему приказали, но он ведь хотел сделать меня своей семьёй! Он даже у своего обожаемого Владыки просил за меня! Может, всё-таки стоит вернуться? Хотя бы к нему домой. Его дом стоит в мире смертных. В пещере же всю жизнь не просидишь. Рано или поздно придётся выйти элементарно за продуктами. Голову уже сейчас надо мыть. Как бы изловчиться так, чтобы не подхватить простуду? Дрова, спасибо телекинезу, пока добывались легко.
Вернуться к Кориону. От этой мысли к тоске в груди прибавилась жаркая сладость. Я зажмурилась, смакуя её, представляя. Перейти защитный контур, коснуться двери, потревожить охранные чары. Корион тут же придёт, грозно сложит руки, нависнет надо мной, сурово отчитывая за безголовую выходку. И отобьёт у опекунов, которые отправят меня на двадцать минут в Комнату Испытаний. Кажется, именно такое наказание дают здоровым ученикам за побег из Фогруфа. А я буду улыбаться и кивать китайским болванчиком, соглашаясь мыть все колбы и реторты, какие только найдутся в его лаборатории. Владыка Златовлас поможет разобраться со Змеем, Корион, конечно, тоже будет рядом. Потом будет работа с пациентами, регулярные слияния, ведь магическое поле никто не отменит… И всё. Это всё, что светит подростку мужского пола от Кориона Хова и ситуации в целом.
Разочарование впилось в сердце острой иглой. Из глаз брызнули слёзы. Я согнулась, схватив воздух ртом, точно выброшенная на берег рыба, и тут до меня дошло – боль не метафорическая, а вполне себе физическая. Неужели сердечный приступ?!
– Эй, ты чего?
Испуганный голос Ая донесся до меня словно сквозь вату. Я, скованная разливающейся в груди, в животе жаркой болючей судорогой, протянула руку к палатке, где лежали припасённые лекарства, и невнятно прохрипела что-то в ответ. В ушах загрохотали тамтамы, кажется, что-то хрустело. Почему-то повеяло яблоками, и во рту разлился кисло-сладкий привкус. Схватившись за грудь, я сползла с бревна на спину…
И вдруг поняла, что ладони нащупали вовсе не плоскую мальчишескую грудь, а джинсы стали трындец какими узкими в бёдрах. Я моргнула в тёмные своды пещеры, пощупала грудь ещё раз. На ощупь – точь-в-точь мой родной второй размер. На взгляд – я посмотрела на себя – тоже. Футболка вполне себе так нормально оттопырилась. Как раз в соответствии с ощущениями.
Чтобы окончательно убедиться, я залезла в джинсы. Ничего. В смысле, ничего из того, что было там с момента моего пробуждения в этом мире.
– Розочка! Родненькая! – радостно всхлипнула я и возликовала ещё больше. Голос стал глубже, приобрёл характерные грудные нотки. Боги, какое у меня, оказывается, красивое колоратурное сопрано!
Боль убиралась неторопливо, впитывалась в кости, в каждый пальчик и гасла. Мозги постепенно прочистились, и я сообразила, что лежу на холодных камнях с рукой в штанах, задрав ноги, и радостно хохочу во всё горло. Поразительно, что Ай ещё ничего не прокомментировал – видок ещё тот.
Я перевернулась, ползком добралась до палатки и вытащила из почтальонки зеркальце. Круглые стёкла отразили родное лицо. Человеческое! С хохолком на левой брови! С родинкой на левой щеке! Вернулись даже волосы, выпрямившись в удлинённое каре и потускнев до невнятного русого оттенка. Да, чудный золотой цвет я носила всего лишь первые лет девять. Более того – возраст! Я выглядела на свои честно нажитые двадцать семь годиков!
– Да! Ура! Ура!
Я подскочила и, не обращая внимания на узкие в бедрах джинсы, исполнила вокруг костра танец пещерного человека. Я снова я! Женщина! Валентина! Валентина, а не загадочный неудачник Вадим!
– Йеху-у-у!
Напрыгавшись, я снова залезла в палатку. Если футболка была мне вполне впору, то джинсы стали узкими в ляжках. А я ещё когда-то переживала за свою худощавую фигуру, низкорослость и сорок второй размер одежды. Фигня! Я нагло себя принижала! Всё есть – и там, где надо! Джинсы слезли с трудом и вместе со всем бельём!
Подштанники и плавочки, конечно, пришлось вернуть. В плавочках образовалась пустота, но подштанники сели неожиданно нормально, всего лишь стоило посильнее затянуть завязки. Ляжкам даже не стало туго. А вот со штанами пришлось повозиться. Своей двадцатисемилетней попой я не влезала в большую часть нижней одежды. А просто в подштанниках ходить нельзя – январь, холодно! Да и как я в них в город спущусь, такая красивая?
Спасение неожиданно пришло в лице школьных псевдокожанных брюк. У них по бокам на бедрах были вшиты молнии. Когда я их покупала, думала, декоративные, но нет. Позже оказалось, что за молниями прятались вставки, а длина регулировалась с помощью подогнутых краев и внутренней молнии, снаружи выглядящей как декоративная металлическая вставка. И ткань тянулась. Специальная модель для быстрорастущих подростков, чтобы не пришлось бегать за обновкой года два. Я расстегнула молнии на бедрах, перехватила талию ремнём и возблагодарила эльтскую бережливость и стимпанковскую моду. Брючки натянулись в нужных местах и сели почти идеально. Широких свитеров у меня было предостаточно. Зимнее пальто я купила на вырост, оно тоже радовало вставками. После расстёгнутых молний оно с некоторым трудом, но застегнулось. Грудь стала плоская, зато тепло. С обувью проблем тоже не возникло. Нога у Вадима Волхова оказалась почти точной копией ноги Вали, только чуть пошире. Шнуровка вполне справилась. В результате вид у меня получился экстравагантный, но вполне приличный.
Я расчёсывала волосы, жалея, что нет косметики, когда вдруг сообразила, что Ая всё ещё не слышно. А ведь келпи с его характером в жизни не стал бы отсиживаться в стороне, когда тут произошло такое эпохальное событие, как превращение мелкого эльтёныша во взрослую человеческую девицу.
– Ай? – я выглянула из палатки и внимательно осмотрела пещеру. – Ай, ты где?
Пусто. Только радио страдающим юношеским голосом пело о любви. Более того, в пещере определённо стало темнее, будто убрали яркость и поигрались с настройками контрастности. Исчезли тени в трещинках на стенах пещеры, костёр потерял белые оттенки, уменьшился в высоту сантиметров на двадцать, предметы потеряли сочность цветов. Всё внезапно стало… нормальным. Реальным. Настоящим до дрожи.
И вот тут-то до меня окончательно дошло.
– Мать твою. Твою мать. Твою-то мать! Ай, выходи! Выходи, я сказала!
В метре от меня подлетела ложка и звонко ударилась о каменный пол. Я вздрогнула и во все глаза уставилась на неё. Ложка лежала в гордом одиночестве.
– Ай, ты?
Ложка согласно подпрыгнула. Я попыталась вызвать знакомую щекотку в голове, чтобы дотянуться до неё телекинезом, но попытка с треском провалилась. Как и должно быть в реальности.
– Твою мать! Твою же мать! Я попала. Это всё по-настоящему. По-настоящему! – забормотала я, перемешивая маты с истерическим подхихикиванием.
Внутренний голос завизжал и забился в панике. Я попала! Реально попала, как в книжках! В другой мир! В мир, где балом правят кровожадные волшебные пришельцы! Это, мать вашу, никакая не кома!
– Спокойствие, только спокойствие, – я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. – Валя, ты тут уже почти полгода живешь. Мир вокруг не поменялся. Ты его уже почти знаешь. С человеческим видом исчезли магические способности – это логично. У тебя из их перечня в том мире ничего зрелищного не было. Вообще ничего не было. Только бабушкины суеверия… Которые здесь работают, а значит, работают и у тебя. К тому же теперь ты можешь спокойно идти в город и искать работу. Это на пять часов. Спокойствие, только спокойствие… Зато теперь ты точно Хова закадришь!
Не удержалась – снова хихикнула, представив лицо Кориона при встрече со мной. А уж как озадачится Эрида! И как же охренел сейчас Ай! Блин, даже жалко, что я его не вижу!
Сказка. Страшная. Братья Гримм нервно курят в сторонке. Спокойствие, только спокойствие. Я же хотела вернуть себе женское тело? Вот, пожалуйста. Яблочко сработало. Я такая на пять часов.
Так, интересно, а обратно по желанию можно перевернуться? И ни в какой город сегодня идти нельзя, удавить порыв на корню! Мне не пятнадцать, чтобы сломя башку лететь по первому порыву. Неизвестно, какими спецэффектами сопровождается обратное превращение. Вдруг оно случится прямо на глазах у изумлённых горожан? Сначала нужно разобраться, как и почему у меня вдруг получилось вернуть себе женский вид, потренироваться, а потом выходить в люди!
И спокойствие, только спокойствие.
* * *
На первый взгляд, жизнь в замке не изменилась. По-прежнему велись уроки и работы. Мерфин и Мэдог оправились после наказания Альваха и снова управляли делами школы во всём блеске своих талантов. Ученики проказничали, учителя ловили нарушителей, Комната Испытаний регулярно включала свой страшный механизм. Владыка Златовлас объезжал сиды по всему земному шару, показывая Альваху их совместные владения, но каждый день выкраивал время на Кориона. Корион шёл по первому зову, покорно всё выносил.
Владыка уверенной рукой взял обронённые вожжи власти, и Орден Золотой Розы радостно преклонил перед ним колени, а вместе с Орденом – и весь эльтский народ. Корион был уверен – Владыка наверняка разберётся со всеми проблемами, особенно когда за его спиной встал Верховный Судья. Что жалкое Сопротивление? Златовлас в своё время справился с Инквизицией и одним-единственным браком устроил на престоле самой большой страны человеческого мира род эльтов. Гуляющий на воле дух? Златовлас и Альвах сбросили не одного бога. Сбежавший иномирный друид? Приказы уже отданы. Караул и Эрида найдут его в два счёта. Дела Владыки больше не касались Кориона. Отныне он был слугой рода Аунфлай, талантливым и уважаемым алхимиком, учителем и главой дома бардов Фогруфа, никак не приближённой Тенью. Когда наказание закончится, Златовлас и вовсе забудет о его существовании. Корион понимал и принимал такой порядок. Они с Мерфином добились своего, Вадим получил свою плату. Но если Мерфин с радостью отдал права на целителя Владыке и забыл, то у Кориона так сделать не получалось.
Вадим лечил его. Вадим переживал за него. Вадим делил с ним свои печали, радости. Корион жил с ним и даже готовился сделать его своим наследником. А поиски поручили Эриде! Эриде, которая пересекалась с Волховым от силы раз пять, и то из-за своей больной спины. И пусть Волхов хоть трижды её жених, но даже Ирвин – и тот знал о Вадиме больше неё! Как она собралась его искать? Где?
Корион всегда гордился своим самоконтролем. Какие бы страсти его ни обуревали, он никогда не терял головы. Все его действия были продиктованы исключительно холодным расчётливым разумом.
Поэтому он весьма расчётливо и исключительно хладнокровно проанализировал измятое письмо Вадима, которым Эрида трясла на всех углах, а потом провернул целую интригу, чтобы попасть в дом удовольствий Шейк, который стоял в Сиде Трёх Дубов. На самом деле это не составило особого труда. Подруга никогда ему не отказывала. Просто они встречались в её домике исключительно с одной целью, а теперь же собственная мотивация Кориона… озадачивала.
«Остановись. Не лезь. Волхов больше не твоё дело. Он истинный целитель. Единственный обученный друид. Владыка не станет с ним ничего делать, даже если тот на самом деле сбежал в Сопротивление. Его перевербуют в таком случае и всё», – шептал внутренний голос, когда Корион после бурной ночи с боевой подругой безжалостно её усыпил и пошёл обыскивать дом прямо как был, голышом.
Корион сам не знал, что хотел найти. Он просто ходил по дому и осматривал все мало-мальски пригодные для хранения документов и памятных безделушек места. Он осмотрел книжный стеллаж, полки в гостиной и спальне. Удача, как это ни банально, улыбнулась ему в рабочем кабинете. Пухлый блокнот кричащего розового цвета настолько выбивался из стиля Эриды, что руки сами потянулись взять его с полки. Корион открыл первую страницу и сразу же наткнулся на вклеенный лист со знакомым почерком.
«Глубокоуважаемая леди Шейк!
Я искренне сожалею, что своей просьбой о похищении ввёл вас в заблуждение и воспользовался вашим гостеприимством. Уверяю, в ближайшие десять лет ни брак, ни исполнение супружеских обязанностей не входят в зону моих интересов…»
Корион удовлетворённо хмыкнул, пробежавшись глазами по строчкам. Эрида не учитель, она не проверяла письменные работы изо дня в день и не наблюдала за учениками. Она могла мастерски подделать почерк, помарки, манеру и слог, но не разницу между левшой и правшой. Для того, чтобы не смазать свежие строчки, Волхов выворачивал руку под невообразимым углом и подкладывал под неё промокашку. Промокашка моментально впитывала излишки чернил, но от давления буквы чуть смазывались, а кипенно-белый лист приобретал едва уловимый голубоватый оттенок чернил. Оттого-то все письменные работы левшей выглядели неаккуратно. Правшам такого не сделать.
Причина, побудившая Эриду написать подделку, стала ясна из настоящего письма Вадима – он взыскал с неё долг, попросив организовать канал для лечения пациентов и сохранить это в тайне. Плюс уязвлённая гордость. Корион сам не понимал поступка Волхова. Отказать прекрасной, сильной жене мало того, что из могущественного бруидена, так ещё и возглавляющую отдел разработок? Ни один бесклановец себе никогда такого не позволил бы! Да ещё так категорично!
В остальной части дневника были подробно расписаны все шаги, предпринятые Эридой для организации пресловутого канала связи пациентов с Волховым. И даже – Корион в удивлении приподнял бровь – передача сообщения для встречи с первым пациентом, которым оказался не кто иной, как лорд Бэрбоу!
Эрида записала даже ответное сообщение от доктора Грегори Хауса «Северусу Снейпу. Язвительный тон попрошу придержать до пятничного ланча. Просьба поставить композицию «Бар Италия» Джарвиса Кокера». По сообщениям шло долгое рассуждение о месте встречи, затем озарение, что речь идёт о реально существующем баре в окрестностях лондонского Сохо.
Район ночных клубов, публичных домов и казино. Толпа и множество укромных местечек, если ты свой. Стал ли мальчишка там своим и если да, то как ему это удалось да за такой короткий срок? Корион поймал себя на беспокойстве. Эриду тоже волновал этот вопрос. Она посвятила ему целую страницу, закончив вопросом: «Надо ли идти за мальчишкой?»
Корион взял карандаш, размашисто написал на соседней странице: «Ни в коем случае!» – и аккуратно положил блокнот на место. Подруга сделала всё возможное, чтобы розовый ужас заметили и прочитали. Не стоило её разочаровывать.
Благодарность Кориона Эрида оценила утром, когда её разбудил пыл здорового молодого мужчины.
– М-м… Мне будет этого не хватать, – сказала она, упав на подушки, и сыто потянулась.
– Ты собираешься ждать совершеннолетия Волхова? – Корион удивился почти искренне.
Эрида стрельнула на него взглядом из-под полуопущенных ресниц.
– Почему нет? В отличие от нас с тобой, с ним совместимость отличная. Дети получатся крепкими, сильными, многочисленными. И с процессом их зачатия проблем не будет. Вадим мальчик хорошенький и очень бодренький. Так уверенно схватил меня за грудь – явно уже имел с ней дело! Так аккуратно и нежно не каждый опытный мужчина сможет.
Корион невольно задумался, когда и с кем Вадим научился обращаться с женской грудью. Задачка оказалась интересной. Мальчишка в женском обществе не оставался. По всем прикидкам выходило, что только в родном мире. Двадцать семь прожитых лет позволяли… Но биологически он ребёнок, и половое созревание началось явно уже здесь. С ровесницами научиться он не мог.
– Он опытный хирург. Руки у него справлялись с задачами посложнее, чем нежно схватить женскую грудь, – догадался Корион и, поцеловав Эриду, потянулся за вещами.
Эрида помогла ему с галстуком и чмокнула на прощание.
– Заходи ещё. Пока не найду Волхова, я могу развлекаться.
– Почему бы тогда не подождать с его поисками лет шесть? – иронично спросил Корион, огладив крутые бедра. Эрида не признавала никаких ночнушек и пижам. Только шёлковые пеньюары.
– Ты что? Он же сокровище! Уведут! И потом, мне ещё будет нужно его соблазнить.
– Уверен, он не устоит, – пробормотал Корион и сбежал, почувствовав, что ещё секунда – и он соблазнится прелестями подруги ещё разок.
Дела не ждали. Ведь именно вчера была та самая пятница, и дед уже побывал на ланче в итальянском баре Сохо.
Глава 18. Веское слово
Лорд Бэрбоу оказался в своём репертуаре – на просьбу о встрече он явился прямиком в Фогруф, разряженный в официальные одежды бруидена, и взмахнул стопкой писем.
– Лорд Аунфлай, я требую встречи со своим наследником по вопросу урегулирования дел рода Бэрбоу!
Мерфина, который уже открыл рот, чтобы задать кучу вопросов, дед от души шмякнул по затылку письмами, и длинные рукава его серебристо-синей накидки высоко взметнулись, угодив Мерфину в тарелку с супом. Накидка не пострадала – чары на неё накладывали качественно, а вот Мерфину так не повезло. Брызги угодили прямо ему в лицо. Мэдог чуть не поперхнулся.
– Луковый суп? В обед? Да вы извращенец, юноша, – возмутился лорд Бэрбоу опережая вопли Мерфина, чем поставил его в тупик.
– Но…
Такими растерянными Аунфлаев не видели уже давно! Преподаватели уткнулись в тарелки, скрыв улыбки. Бабуля Хим не стесняясь захихикала.
– Вы тугодум? Хорошо, повторю вслух. Помолчите, когда старшие разговаривают. Лорд Аунфлай, вы ответите? Или же ваш род подстраховался, и весь ваш интеллект магическим образом перешёл к следующему поколению? – ледяной взор остановился на Оливи Дюбуа. Девушка ойкнула и, выронив вилку, машинально прикрыла животик. Лорда Бэрбоу это не смягчило – он ухмыльнулся. – Ведь как известно, интеллектуальные способности детей наполовину зависят от матери.
Сколько Корион ни жил, а ядрености в яде ему всё же недоставало. Пока дед не договорился до дуэли, он встал.
– Да, вы совершенно правы, лорд Бэрбоу. По вам эта истина заметна особенно хорошо. Какое счастье, что мне повезло больше, не правда ли? Что вас привело ко мне?
– Конечно же, забота о будущем бруидена, внук. Ты должен выбрать себе жену! – пафосно сказал дед и вручил опешившему Кориону стопку писем. – А теперь проводи меня к себе. Согласие кандидаток – это хорошо, но в таком тонком деле как продолжение рода согласия мало!
По залу полетел заинтересованный шёпот учеников, и Корион практически кожей ощутил взгляды. Ощущение ему не понравилось.
– Пойдёмте, лорд Бэрбоу.
Казалось, за их шествием до комнат алхимика наблюдали даже цветы. Корион сразу вспомнил, за что недолюбливал Фогруф – каждый чих вне покоев тут же становился известен Аунфлаям. Да ещё дед ступал впереди с такой самодовольной и надменной рожей, что так и подмывало дёрнуть за кончик рыжего колоска, в который были заплетены его волосы.
Оказавшись в покоях, лорд бросил конверты на стол и опустился в кожаное рабочее кресло, с кислым видом обозрев покои. Корион закрыл дверь и наложил на комнату заклятья.
– Итак, мой бесценный ублюдок? – с улыбкой доброй акулы спросил дед и замолчал, дав додумать все ругательства, которые родились в его рыжей голове, когда пришлось бросить все дела и срочно мчаться в Фогруф.
Корион поймал беспомощный лепет оправданий на самом кончике языка, запоздало вспомнив, что ему не пятнадцать лет, а немножечко больше. И да, он превратил стул для посетителей в точно такое же роскошное кресло чисто из природной вредности.
– Волхов. Ты встречался с ним вчера?
Медные брови удивлённо изогнулись. Дед переплёл пальцы под подбородком.
– Допустим. Но ты же понимаешь, что даже если это так, то я не смогу рассказать тебе подробности и раскрыть место?
– Я и так его знаю. Бар «Италия» в чудном лондонском райончике Сохо, – ответил Корион. – Он в порядке?
Дед моргнул, склонил голову набок, точно хищная птица, и уставился так, словно реактивы с ним заговорили.
– Насколько я понял, вполне, – он выговорил это так медленно, словно не поверил своим ушам. – Предвосхищая вопросы – он был чист, прекрасно одет и с весьма здоровым аппетитом ел жаркое, когда я к нему подсел.
Хотя вопросов стало больше на пару десятков, Корион почувствовал, как с плеч упал огромный валун.
– Ты не спросил, чем он занимается?
От взгляда деда ему почему-то стало неуютно. Лорд Бэрбоу как никогда напоминал натуралиста, встретившего незнакомого жука.
– Нет. У меня были к нему другие дела, знаешь ли. Волхов их успешно решил. Спасибо, что справился о моём здоровье, любезный внук, – ядовито ответил он.
Корион не смутился.
– А что о нём справляться? Мне наша порода прекрасно известна. Раз не убило сразу, значит, выживешь и сам всех перекусаешь.
Дед рассмеялся, и от этого тёплого смеха у Кориона перехватило дыхание. Застывшее в недовольной гримасе лицо разгладилось, посветлело и вдруг стало очень красивым. Улыбка ему безумно шла. Жаль, последние десятилетия причин для неё было мало.
– Как ты прикипел к нему, Кори. Ты даже о Владыке так не переживал, как о нём, – заметил дед. – Не думал подарить гребень ему?
Корион на мгновение замер. Из-за последних событий скифский гребень напрочь вылетел из его головы. Забытый, он лежал где-то в чемодане, небрежно завёрнутый в какую-то тряпицу.
– Вадим видел прошлое гребня. Им должна владеть человеческая женщина. И я в своих видениях видел женщину.
Какое-то мгновение дед выглядел по-настоящему потрясённым.
– Видел?!
– Да, – Корион прикрыл глаза, воскрешая облик привидевшейся девушки. Лицо смазывалось, терялось, но её высокий смех и переливы огненного света на золотых украшениях всплыли в памяти как никогда чётко. – Тёмные длинные косы, ожерелье на груди, вышитые одежды, запах жертвенной крови…
– Там, в видениях, ты касался её? – напрягся дед. – Раздевал?
– Что за странные вопросы?
– Это важно, – лорд побарабанил пальцами по подлокотнику и тряхнул головой. – Впрочем… Может, и не важно. У Аргимпасы были разные служители… Змееногая богиня плодородия, Мать-Сыра Земля, – пояснил он, увидев на лице Кориона вопрос. – Знаешь, в случае с богами не стоит отбрасывать самые невероятные варианты.
Корион честно обдумал это заявление.
– Вадим – эльт. Вряд ли он тогда служил богам. Но возможно… – в памяти мелькнула сочинённая мальчишкой мелодия, так напоминающая русские напевы. – Возможно, он сможет вывести меня на эту женщину.
Дед снова побарабанил пальцами по подлокотнику и вздохнул.
– Что ж… Это тоже очень вероятно. Но пока поиски стоят на месте, прошу выбрать жену.
Он щёлкнул пальцами. Конверты описали на столе красивую дугу и выстроились перед Корионом в ровный ряд.
– Жену? Так ты серьёзно?!
– Да, жену. Род нужно продолжить, Корион. Я тебе неоднократно об этом напоминал. Сейчас самое время, а то, не ровён час, ты вновь угодишь в Альварах. На третий раз тебе может уже не повезти, – невозмутимо ответил дед.
Корион исподлобья оглядел строй замерших в ожидании конвертов – те вроде бы аж уголками нетерпеливо подрагивали – и отвернулся. Дед склонил голову набок, выразительно выгнув медную бровь. На холёном гладком лице застыло выжидающее выражение. Да, род продолжить было надо. Корион это давно знал и без надоевших нотаций на тему “надо, внучек, надо!” Он вздохнул и…
И оба синхронно повели носами. Дед быстро взмахнул рукой, но опоздал: тихо тлевшие конверты радостно вспыхнули и мгновением спустя остались лежать на столе горсткой рваных чёрных хлопьев. А хлопья вопреки всем законам тут же растаяли…
– Какая досада, – хмыкнул Корион. И, глянув на посуровевшего деда, развёл руками.
– Недальновидно, – покачал головой лорд Бэрбоу. Он старался сохранять спокойствие, хотя тонкие поджатые губы и подрагивающие пальцы выдавали его бешенство с головой. – Там были весьма выгодные предложения от сильных женщин. И с ними у тебя была неплохая совместимость.
Корион смахнул со стола пятно сажи и призвал из бара бутылку вина. Того самого, подаренного в честь возвращения. Деда нужно было срочно успокоить, иначе покои алхимика с минуты на минуту грозили превратиться в пепелище. Бокал душистого алкоголя немного сбавил градус злости.
– Уверен, они просто не приняли в расчёт мой характер, – сказал Корион, мастерски перемешав примирительный тон с притворным сожалением. – Я ужасный мужчина: бабник, циник и уголовник. Раз ты так настаиваешь на внуках, предлагаю вариант с наёмницей. Думаю, за хорошее вознаграждение она согласится потерпеть моё общество пару лет. Дюбуа пока занята, но у неё наверняка есть нужные связи.
– Какой верный из тебя получился слуга – во всём берёшь пример с хозяев, – съехидничал дед и поморщился. – Это плохая идея. Зачинать детей от бесклановцев и смертных – всё равно что играть в рулетку. Романовы в своё время таким браком получили в род гемофилию и избавились от неё лишь чудом. У Лусиэнтэса дальтонизм уже три поколения, и даже их хвалёный Серджио со всем своим даром истинного целителя ничего сделать не может – он на ауры и проклятья заточен. А витилиго у рода Бади? Прервалась прямая линия, и всё! Все из восставшего рода пятнисты, как далматинцы. А сколько слабоумных среди возвращенцев, знаешь? Да, магия компенсирует, по способностям они практически ничем от нас не отличаются, но ведь всё равно рано или поздно это вылезет, как бесплодие у Изольды. Тот же Ирвин сколько изуродованным проходил? А ведь никто понятия не имел, что у него в крови такое прячется. Целители, подобные Волхову, редки. Сам Волхов – и тот аномальный. Это тебе повезло с матерью, внук. Не нужно смешивать дорогое вино с дешёвым пойлом – коктейль получится дрянной.
Из необъятных глубин рукавов появилась вторая пачка писем. Распалившийся дед хлопнул им по столу перед Корионом и отрезал:
– Племя драгоценно. Дети неприкосновенны. Изучай. Выбирай. Переписывайся. Женщины будут под клятву просить у тебя волосы и кровь – высылай обязательно. Решают именно они. Слава Владычице, у женщин в этом вопросе больше здравого смысла, чем у нас. Срок тебе – три недели, а затем ты женишься на той, кто пожелает тебя взять. Это моё последнее слово, Корион Хов, слово главы бруидена.
Корион вдохнул и медленно выдохнул, чувствуя себя огромным огнедышащим драконом, которому зажали нос. Дед отчитал его как капризного малолетнего мальчишку. Так он не разговаривал уже давно. Видимо, на самом деле потерял терпение.
– Я должен найти владелицу гребня. А она человек, – процедил Корион. – И я её наверняка полюблю.
– Ищи. Супружество любви не помеха, – безразлично пожал плечами лорд Бэрбоу и встал.
Уже на пороге он обернулся и, словно только что вспомнив, сказал:
