Текст книги "Второстепенный: Торг (СИ)"

Автор книги: Ирина Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15. Из глубины веков

Профессор Хов орал долго и самозабвенно. Так, что гады в своих банках дрожали, а у меня звенело в ушах. Впрочем, звон больше смахивал на  панический визг внутреннего голоса. Тем более что от сути этого ора можно было не только завизжать, но и поседеть.

– Уничтожат? – мой голос предательски сорвался на едва слышный писк. – В смысле – убьют?

Профессор на этот комариный писк даже внимания не обратил:

– Уничтожат, Волхов. Убьют душу. Вас не станет ни в каком виде!

Я, честно говоря, охренела настолько, что просто потеряла дар речи.

Не, ну нормально, а? Ничего, что это был единственный выход? Я, значит, эльтам их драгоценного Владыку вернула. Здорового, между прочим, здравомыслящего Владыку! Я договорилась со Змеем, уговорила его посмотреть на человеческий мир, повременить с местью. Это всё, значит, не считается, да? Такое, значит, будет эльтское спасибо? А не пошли бы они тогда все на хуй?!

Каюсь, от злости и невероятной обиды я потеряла контроль над собой. Причём до такой степени, что мир снова едва не пошёл трещинами и гранями. Сквозь шкаф с заспиртованными гадами пробились ветви могучего дуба, в углу, рядом с письменным столом, снова распустилась сочными ягодами малина. Когда её колючие ветки закачались в опасной близости от моего лица, Ай выскочил откуда-то из-за спины и замахал руками, отгоняя её прочь. Малина неохотно отодвинулась.

Что я там ему говорила, не вспомню и под перекрёстным допросом. Что-то о том, что договор между мной и Владыкой ещё не завершён и что разборки со Змеем ещё не закончены. Но речь моя произвела на профессора очень странное впечатление: он осёкся, побелел так, что губы посерели, и, неловко схватившись за полку, начал медленно оседать на пол.

Поскольку профессор Хов полностью отвечал образу сурового тёмного мага, а никак не истерика, склонного заканчивать скандалы картинным закатыванием глаз, его обморок произвёл на меня неизгладимое впечатление.

Разом забыв обо всех своих проблемах и претензиях, я слетела с кресла и подхватила профессора под руки, помогая сесть.

– Сэр, что с вами? Сэр, вы слышите меня?

Профессор, белый и застывший, жутко таращился куда-то сквозь стены, что-то бормотал на незнакомом языке, и ни пощечины, ни даже подсунутый под нос нашатырь не могли вывести его из этого состояния. В глубине расширенных глаз бился странный белый огонек, словно свет в конце тоннеля. С каждым мгновением его лицо становилось белее, чище, чётче, всё больше похожим на идеальную маску – это из-под знакомых черт лезло что-то инакое, нечеловеческое. Я перепугалась окончательно.

– Зови по имени! По имени зови! – заорал Ай над ухом.

– Профессор! Профессор Хов! Да что за хрень-то?! – я от души выматерилась.

Профессор моргнул, на секунду сфокусировал на мне взгляд.

– Минус пять баллов за сквернословие, Волхов! – очень чётко сказал он.

А потом вновь стал собой и потерял сознание.

Я нервно захихикала, проверяя пульс и состояние.

– Нет, ты видел, Ай? Ты видел, а? Помирать будет, а баллы за мат всё равно снимет!

– Его в Больничное крыло надо, – озабоченно сказал Ай, склоняясь над профессором из-за моего плеча. – Поднять сможешь? Пошли к зеркалу, я знаю комбинацию для портала.

Слава всем богам, для телекинеза профессор был не так тяжёл, как для рук. Я послушно нажала показанные Аем камни, на всякий случай схватила парящее тело за руку и шагнула в открывшийся портал вместе с ним.

Целительница Элиза пришла как раз в тот момент, когда я устраивала профессора на ближайшей кровати, и, всплеснув руками, бросилась за склянками и банками, одновременно выпытывая причину столь плачевного состояния. А я чего? Я честно и подробно всё рассказала: немного поссорились, наговорили друг другу лишнего, а потом вот, внезапно взял и упал. И выглядел перед этим очень жутко. Как именно? Я немного подумала, пытаясь подобрать адекватное описание, и сообразила!

– Как очень злой директор Аунфлай, только гораздо хуже. У того только глаза и кожа светятся, а тут природа прямо лезла.

Элиза нахмурилась, забеспокоилась сильнее.

– На иностранных и непонятных языках говорил?

– Говорил. Но перед тем, как потерять сознание, снял пять баллов за сквернословие.

Я и моргнуть не успела, как в Хова полетела цепочка обездвиживающих заклятий.

– Что с ним? Что-то опасное?

– Пробуждение сути, – неохотно ответила Элиза. – Что-то спровоцировало дежавю и прорыв памяти. Но ты успел назвать его по имени, так что будем надеяться, что он всё-таки проснётся Корионом, а не каким-нибудь патрицием времен римской империи. Позови лорда Бэрбоу, будет лучше, если он окажется рядом, когда сон закончится, – она тяжело вздохнула. – И это как раз перед визитом Владыки! Как не вовремя-то!

И она преспокойно удалилась к себе, шурша юбками. Я же где стояла – там и села. Патриций времен римской империи? Я не ослышалась, и вместо Кориона Хова сейчас может вернуться кто-то из его прошлых воплощений?!

– Тикать надо, – деловито сказал Ай, глянув в коридор. – У тебя и так проблем море, а за такое точно огребёшь. Тикать надо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я же не хотел… – потерянно прошептала я.

– Вот именно, – с нажимом сказал келпи. – Вот уж кого эльты не любят, так это тех, кто творит всякую дичь из лучших побуждений. С их точки зрения, преступник лучше. Он-то творит дичь осознанно! Так что тикать тебе надо, малыш. И побыстрее, пока Хов не проснулся. А то мало ли что там вместо твоего любимого профессора явится и как его перекорёжит.

– Но я же не из лучших побуждений! Я даже не знаю, что я такого сказал!

– Говорю, тикать надо, значит, надо! – повысил голос келпи. – Уж поверь, я знаю эльтов получше тебя, так что двигай копытами живее. Сейчас лорда Бэрбоу сюда отправим и быстренько свалим. Чего глазами хлопаешь? Вставай! Вернуться всегда успеешь, а так пересидишь скандал подальше.

И этот наглый дух, тараторя так, что на мысли не осталось никакого места, вытолкал меня из палаты, схватил за руку и просто-напросто потащил за собой по коридорам! Нормально, а?  Не то чтобы я была не согласна с тем, что валить нужно и давно уже, но кто кем тут командовать должен, спрашивается?

– Меня же сразу найдут! – выдвинула я главную проблему.

– Знаю я одно местечко, где не то что тебя – планету спрятать можно! – заявил келпи и, повернув за угол, с размаху толкнул меня в спину.

Я даже сгруппироваться не успела и с размаху врезалась в мягкое, упругое, большое. Я озадаченно замерла, щупая неожиданные подушки. До взбудораженного мозга не сразу дошло, что это то, что под мужской рубашкой обычно обнаружить невозможно. А эти аппетитные округлости как раз прятались именно под ней. В Фогруфе – и среди эльтов вообще – мужскую одежду носила одна-единственная женщина.

Леди Шейк не смутилась и не растерялась – на мою пятую точку легли изящные ладони и от души её пожамкали.

– А ты, целитель, весьма смелый юноша, – мурлыкнула Эрида одобрительно. – Был бы не таким хорошеньким, я бы тебя прямо здесь до полусмерти отлупила. Хочешь вернуть должок любовным обучением? Я тебе ещё должна, помнишь?

Келпи довольно заржал. Я отскочила от неё, как ошпаренная. Ну, Ай! Ну, мерзавец! Я тебе устрою посмертие!

– Простите, леди Шейк, я случайно! Не подскажете, где найти лорда Бэрбоу?

Лицо и шея горели. Ладони безумно захотелось вытереть, но я, понимая, как оскорбит женщину этот жест, мужественно стерпела. Леди посмотрела на мой поклон, на горящие уши и хмыкнула совсем другим тоном:

– Верю, что случайно. Что тебе до лорда Бэрбоу? Ведь мы выяснили, что его мечты прибрать истинного целителя к себе в бруиден не имеют никаких шансов на исполнение.

Я коротко обрисовала ситуацию с профессором. Эрида сразу посерьёзнела и достала из кармана небольшое круглое зеркало с выложенным золотистыми магокристаллами яблоком на крышечке. Надо же, Эппл даже сюда добрался? Прямо родиной повеяло.

– Новая разработка наших неофитов, – объяснила она. – Катись, яблочко, покажи лорда Бэрбоу, – яблоко засветилось. – Лорд Бэрбоу! Лорд Бэрбоу!

А, ясно, на этот раз в разработке принимали участие российские специалисты.

– Зачем мне отвечать бесстыднице? – неохотно проворчал лорд.

– Чтобы узнать, что ваш единственный кровный наследник угодил в Больничное крыло Фогруфа с пробуждением сути, – любезно ответила Эрида и захлопнула зеркало, когда из него полился поток отборной, местами диалектной брани. – Что ж, мистер Волхов, можете выдохнуть. Необходимости бегать по замку в поисках этого сварливого мерзавца больше нет.

– Отвяжись от неё! – зашипел Ай рефреном. – Отвяжись и пошли к озеру!

Я ещё раз вежливо поклонилась. Просто убегать, получив помощь, было бы свинством. Тем более что мне так любезно напомнили про долг. А ведь у леди большие связи. Плюс военное прошлое, а это определённый круг друзей. Понятное дело, что против обожаемого Владыки она не пойдёт, но если грамотно распорядиться её долгом, этого и не потребуется…

– Благодарю вас, леди Шейк.

– Это сущий пустяк. В конце концов, вы вернули нам Владыку Златовласа и помогли выйти Верховному Судье, – улыбнулась Эрида. – Весь наш мир в необъятном долгу перед вами.

– Угу, в долгу. Хорошо, что она пока не знает, как именно ты Владыку от безумия избавил, – язвительно прокомментировал Ай. – Всё, хватит любезничать! Пошли быстрее!

Я недобро стрельнула глазами на келпи. Ай притоптывал, озирался, нервно скользил взглядом по стенам. Практически так же, как перед смертью, только мешка с бомбами за плечами не хватало. Так, а вот это уже нехорошо. Что за настойчивое желание убрать меня из Фогруфа? Опять какая-то пакость готовится? Или он хочет меня на Сопротивление вывести? Ведь откуда-то у него есть место такое, где можно спрятать от магических поисков целую планету? Нет уж, дружочек, не на ту напал!

– Леди Эрида, а вы случайно не можете меня бесследно украсть на ближайшие три дня? Очень уж не хочется встречаться с лордом Бэрбоу. Сами знаете, чего он может натворить сгоряча. А я последним с профессором разговаривал.

Я сложила губки бантиком, бровки домиком и распахнула глаза пошире, для надёжности подпустив слезу. Эрида суровая женщина с военным прошлым, но против такого оружия не устояла. Даже келпи звонко икнул.

– Украсть? Тебя? Ты серьёзно? – какую-то секунду она выглядела по-настоящему удивлённой, а потом лукаво улыбнулась – Не бойся, Владыка не допустит, чтобы он что-то тебе сделал.

– Я не думаю, что Владыке будет до меня какое-то дело, – потупив взгляд, скромно сказала я. – Ну, вы знаете, мои опекуны и их дела… Да и профессор не в состоянии за мной присмотреть… Всё такое… Да и толпу я не очень хорошо переношу… Но если вам неудобно, я, конечно, не настаиваю.

И тяжело вздохнула. Всё, Эрида была полностью обезоружена и деморализована. В её светлых глазах разгорелся азарт.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво сказала она, прищурившись. – Владыка не оставит тебя под присмотром Кориона, а бруиден Аунфлай не в том состоянии, чтобы обеспечить тебя хорошим будущим… Хорошо, я согласна. Только пока к себе похитить не могу, там невероятная предпраздничная суета. Как ты смотришь на пленение в Сиде Трёх Дубов? У меня там есть чудный уединённый домик на лесной опушке.

Ай за её спиной задёргался, панически замахал руками, отчаянно сигнализируя, что соглашаться нельзя. Ага, сейчас. Так я тебя и послушала.

– А меня не найдут раньше времени? – невинным тоном уточнила я.

– Обижаете, мистер Волхов. Моих пленников ещё никто не находил, – хищно улыбнулась Эрида.

Как-то прозвучало это… немножечко зловеще. Да и взгляд у леди какой-то слишком довольный.

Ай на заднем фоне изобразил что-то очень похожее на предсмертные судороги и махнул рукой, мол, сам дурак.

Поскольку бруиден леди Эриды занимался созданием зеркальных порталов, неудивительно, что «похитила» она меня с их помощью – стоило только дойти до ближайшего зеркала, рядом с которым не было статуй, как она шлёпнула на раму большой светящийся кристалл в тонкой оправе, очень похожий на маленькую копию Светоча Тумана в Зале Пиров, набила на завитушках замысловатую комбинацию и со словами: «Я буду после праздника», – втолкнула меня в распахнувшийся портал. Я перепрыгнула через порожек, загребла ногой пушистый ковёр и некрасиво свалилась посреди уютной гостиной, перевернув на себя небольшой журнальный столик. Повезло, что на нём ничего не стояло.

Ай с кислым видом сидел рядом на корточках, пока я барахталась под столиком.

– И смысл был брать меня в помощники и защитники, когда ты не слушаешься? – спросил он. – Ты хоть понимаешь, что Шейк не укроет тебя, будь ты хоть трижды её мужем?

Стоп. Что? Мужем?! С какой-такой стати? При виде моего обалдевшего лица Ай расплылся в пакостной улыбке.

– Да ладно! Ты серьёзно ничего не понял? Ты попросил себя украсть. Дал согласие на вступление в её семью, признал главенство. Это же чуть ли не древнейшая традиция эльтов – похищение мужей и жён!

– Э-э-э… У нас такого нет, – промямлила я.

В голове стояла гулкая тёмная пустота, и в ней, как в огромной пещере, эхом металось: «Дал согласие… мужем». Мужем. Я вообще ни разу не представляла себя с женщиной и планировала заводить потомство с помощью шприца, баночки и суррогатной матери, а тут… Я – муж Эриды Шейк. Муж! Муж, вашу мать!

– Слушай, но ведь мы же того, не закрепили ничего! – схватилась я за спасительную мысль.

Келпи заржал так, как может только его племя. Он хохотал, запрокидывая голову, хлопая себя по бедрам, фыркал и, в конце концов, завалился на спину. Звонкий лошадиный гогот наполнял собой весь дом.

– Малыш, ты думаешь, это кого-то волнует? – снисходительно спросил он. – Да Эриду вот уже лет сто пытаются замуж выдать! Её родичи будут только рады. В каких-то кланах это нормально – вырастить себе супруга из бескланового ребенка и подтвердить брак лет через десять после свадьбы. Срок жизни эльтам позволяет, это людям нужно вот прямо сейчас. А с тобой она в любом случае будет в выигрыше! Даже если Злат тебя завтра на уничтожение отправит, она сразу же заделает от тебя детей, чтобы линию крови сохранить, а потом с полным правом будет носить по тебе траур хоть всю оставшуюся жизнь.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Голова предательски закружилась, в ушах зашумело. Пришлось ухватиться за столик, чтобы не свалиться.

– Эй-эй! – забеспокоился Ай. – Ты чего это? Давай без обмороков!

Я часто и глубоко задышала, пережидая нахлынувшую дурноту. Муж. Боги, что ж мне не везёт-то как? Что ни шаг – так обязательно какая-то пакость!

Так. Спокойствие, только спокойствие. Я зажмурилась, пытаясь абстрагироваться от вибрации магического поля и головной боли. Это просто недоразумение, которое вызвано незнанием традиций. Я пока ещё свободна и ещё могу трепыхаться. Это во-первых. Во-вторых, Злат меня не убьёт стопроцентно, потому что кто будет со Змеем договариваться и как потом Владычица будет с бабулей соседствовать? Корион просто не представляет размах сил, стоящих за моей спиной.  Бабуля ведь не только прясть, любить и хозяйничать по дому может, если вдруг что. Плюс Злат всё ещё наш должник и дал Слово, что отблагодарит. Жизнь Кориона – не благодарность. Она выторгована.

Зачем тогда бежать, если по сути бояться мне нечего? Ну, аккуратно принудить и обвести меня вокруг пальца парочке существ, жизнь которых исчисляется миллионами лет – всё равно что былинку с плеча сбросить. Это раз. Вторая и не менее важная причина – магическое поле, от которого я мало того что на стенку лезу, так ещё и соображать начинаю туго. И третье – чтобы выплыть из всей этой каши без потерь и с прибытком, мне нужен простор для маневра. А где его взять под постоянным надзором?

Я медленно выдохнула, потёрла виски и осмотрелась. Гостиная Эриды, выполненная в сдержанных тонах классического английского стиля, весьма располагала для раздумий. Растрёпанный, порой идущий рябью и дымкой Ай смотрелся в ней так же, как и верблюд в тропическом лесу. Впрочем, любой смотрелся бы неуместно, устроившись на столе в позе лотоса.

За окном тихо поскрипывали вековые дубы, ветер пускал по цветущим вересковым полям красивые волны. Эрида упоминала, что её дом находится в Сиде Трёх Дубов, а где-то здесь обитают дриады, мои маленькие друзья, с помощью которых мне в прошлый раз удалось убежать. Тогда я уходила в панике и дикой спешке, не подумав, что меня могут найти магическими методами. Что ж, я стала умнее. Я выжму из своих долгов всё. Пусть их всего два.

– Ай, где ты планировал меня прятать? Уж не в Сопротивлении ли?

– Я чего, совсем дурак? – обиделся Ай. – Нет, конечно! В пещерке одной, в мире смертных. Там точка перехода к японским кицунэ, но ею никто не пользуется – слишком пространство-время сломано. Ни одно заклинание не поймает.

– А мне там плохо не станет?

– Не станет. Там вообще с любой энергетикой плохо, не только с магией. Главное – в саму аномалию не лезть. Но то, что ты через леди Шейк выбрался, совсем неплохо, – задумчиво сказал Ай. – Без неё нам бы пришлось вокруг озера идти к моей могиле, кто-нибудь обязательно бы увидел.

Да, слишком я плохо думала о своём помощнике.

– А чего отказывался тогда сюда идти?

– Тут дриады бдят. Я с их чарами так не сумею, как с родными. Засекут.

Я расплылась в улыбке и бросила браслет с маячком на столик. Я-то знала, что никто меня не засечёт. А насчёт леди Шейк… Думаю, правильно составленное письмо обеспечит мне если не союзника, то надёжный канал для нужных связей. Да и насчёт профессора Хова смогу узнать вовремя, если вдруг без меня они не справятся.

Ушли из домика Эриды мы легко – защитные чары были настроены задерживать входящих, а не выходящих. Немного поплутали в лесочке, прежде чем показались роскошные стены больницы. Нужное дерево я нашла довольно быстро и даже не пришлось прибегать к помощи дриад – местечко было довольно приметным.

– Блуждающая точка перехода! И даже с минимальной погрешностью!  – одобрительно цокнул языком Ай, узрев дупло. – Ну и дриады, ну и жучары! Так, залезай и расслабься. Я покажу тебе картинку. Ты её очень хорошо подумай и пошли импульс вот в эту трещину…

Его бледное лицо оказалось очень близко, и я провалилась в огромные зрачки, на дне которых ярко вспыхнули скалы с беснующимся морем, разбитые в крошку стены, остатки стеклянных окон, покрытых изморозью, остатки какой-то арматуры, торчащей из-под сугробов, и большущий знак химической опасности на транспаранте у разбитой дороги.

Картинка была до того яркой и живописной, что на мгновение затмила собой узкую темноту дупла. Ладонь соскользнула с трещины, я в панике протянула руку, пытаясь поймать дерево… и свалилась прямо под этот транспарант, провалившись в сугроб почти по самый пояс.

Путь оказался довольно коротким, но трудным. Всего каких-то двадцать минут – и я вышла к скалистому морскому берегу, который нависал над небольшим прибрежным городком с железнодорожными путями, уходящими куда-то вглубь гор. Ещё пять минут по неприметной тропке вверх по скале – и вот оно, моё убежище!

Я осматривала неровные стены с уходящим в глубину горы тоннелем и чуть не прыгала от счастья. Вход был защищён от ветра огромным валуном, за которым ещё пойди рассмотри узкую щель. Свод оказался невысоким, но для палатки – в самый раз. Вот костёр придётся жечь у самого входа и как-то изгаляться, чтобы дым шёл наружу и желательно незаметно, но это ерунда.

Я хищно хрустнула пальцами и открыла почтальонку. Время в Фогруфе было потрачено не зря. Пусть заклинания мне не давались, но кое-чему эльты меня научили. Пусть не дворец с термальными источниками, но комфорт я себе обеспечу!

Когда пещеру осветил небольшой костерок и я закончила обустройство палатки, расстелив на теплоизолирующих матрасах толстое шерстяное покрывало, Ай вдруг снова заржал.

– Ты чего? – высунув голову наружу, спросила я.

Келпи весело скалился прямо напротив меня. Свет костра за его спиной плясал на чёрных рожках, на белозубой широкой улыбке, странным образом просачиваясь насквозь, отчего казалось, что в глубине груди горит солнце.

– Представил, какое лицо будет у Эриды, когда она письмо прочитает!

Я хмыкнула. Да, лицо у воинственной эльтки будет ещё то, а у Владыки – и подавно.

 *   *   *

Ладонь была мягкой, странно гладкой и безумно знакомой. Она прикасалась по-отцовски бережно, окутывая спокойствием и безопасностью. Текли века, в песках времени терялись целые страны, планета меняла свой облик до неузнаваемости, но эти прикосновения оставались неизменной константой, которую невозможно забыть.

Он поднял руку – у него есть руки? – осторожно сжал ладонь и наконец смог выплыть из тьмы. Взглянуть в яркие глаза, которые видели рождение и гибель звезд. Прекрасные, родные, чуточку беспокойные. Эта тревога… о нём?

Он потянулся навстречу, стремясь успокоить, но разум был непривычно пуст. Или привычно? Да, привычно. Теперь приблизиться к их средоточию гораздо сложнее. У них у всех теперь есть имена. Он... не заслужил? Нет, он же помнит данное Слово, и данное не единожды. Он приник к пальцам в сакральном поцелуе, обмирая от восторга.

– Ас есмь Тень от Тени Твоей. И руда моя – тень руды Твоей. Во мне Твоё дыхание, во мне Твоя сила, во мне Твой разум. В Тебе весь свет, в Тебе вся жизнь. Ас есмь Твой оберег, Твой хран, Твоя Тень…

Он не успел договорить, как встретился взглядом с другими, но не менее прекрасными глазами цвета их нового неба – и в груди что-то больно сжалось, обжигая тоскливой виной. Зрение затуманилось, щекам стало мокро. Слёзы. Это слёзы.

– Что такое? – Владыка ласково стёр солёные капли с его щёк.

А он, не отрываясь, смотрел на Верховного.

– Я… подвёл тебя… Я так виноват… Как ты можешь быть милостив?

Верховный перегнулся через Владыку, обхватывая ладонями мокрое от слёз лицо, наклонился близко – так, что глубинах синих глаз стало различимо сияние.

– Тс-с… Всё хорошо, ты всё сделал правильно. Мы приняли правила, и мир принял нас.

– Правда? Правильно? – он прав! Он действительно был прав! Значит, не было никакого обмана. Значит, тот источник искрящейся жизненной силы, тот солнечный безбрежный океан, светоч яркой весны и тёплой любви теперь может быть с ним так, как хотел? Он задохнулся от радости. – Значит… Значит, мы всё-таки можем быть едины с ними?

Златовлас слабо улыбнулся, уловив его ликование, и он привстал на локте, жадно зашарил взглядом по Больничному крылу. Ведь если это правда, сейчас сюда войдёт…

– Но их больше нет, – тихий голос Верховного ударил под дых, и внутри всё оборвалось.

Нет-нет-нет! Не может быть! Они же обещали друг другу, они клялись!

– Нет… – выдохнул он в ужасе. – И даже… Даже…

– Да. Эта душа возвращалась много раз. Но вам не всегда удавалось встретиться, ведь её человеческая жизнь коротка, а твоё пребывание в чертогах Илмарионы каждый раз было разным. Но она любила, пока забвение окончательно не поглотило её память о тебе. Последняя известная нам жизнь завершилась на моём острове. А потом их всех не стало, – сказал Верховный.

Его пальцы перебирали волосы, приглаживали их на висках. И каждое его слово, каждое движение сочилось горьким сочувствием. Горьким – потому что Верховный врал. Судья ничуть не сочувствовал, наоборот – наслаждался.

Ему стало так больно, словно его разорвали пополам. Впрочем, почему словно? Ведь оно так и было.

– Я не верю… Этого не может быть… – он хрипел, цеплялся за гладкие руки, смотрел в удовлетворённые синие глаза. – Мы же обещали друг другу… Обещали!

– Мы Илмарионе тоже многое обещали. Мы обещали, что наши дети увидят голубое небо и жёлтое Солнце. И где теперь наше Слово? Где теперь наши дети? Их нет и больше никогда не будет. Кто будет двигать нас вперёд в этой вечности? – прошептал Альвах. – Ты доверился по незнанию, тебя ослепила красота и сладкие речи. Ты наш брат, твоя боль – наша боль. Но мы не смогли жить с ними. А они не смогли жить среди нас, даже несмотря на то, что та душа действительно была необыкновенной и жаждала воссоединения с тобой. Нам всем жаль, но я… Я рад. И твоя Владычица рада. Понимаешь? Ты понимаешь, что это справедливо?

Он понимал. И покорно умирал от боли, понимая, что это справедливо.

– Достаточно, Альвах, – Владыка Златовлас развернул его голову, заглянул в глаза и властно позвал: – Корион Хов, возвращайся.

Корион. Точно, он же Корион Хов, внук сварливого лорда Говарда Бэрбоу, наследник бруидена Гвалчгвин, алхимик и глава дома бардов Фогруфа. У него была насыщенная жизнь, и он плачет… Плачет, потому что виноват перед Владыкой. Потому что столкнул его душу в ловушку, поняв, что безумие слишком глубоко пустило корни. Потому что по-другому было нельзя. И Владыка… Нет, Верховный сказал, что он был прав. Но от наказания его это не избавит, ведь был уговор. Точно.

Всеблагие силы, что он делает в Больничном крыле? Корион напрягся в попытке вспомнить. Пытка? Нет. Её сегодня не было. Кажется, он понял что-то важное… Очень важное…

Но воспоминания сочились сквозь память, словно в голове было дырявое решето. И от полноценного знания остались лишь жалкие капли, с каждым мгновением угрожающие окончательно исчезнуть.

Корион снова привстал на локте, окинув взглядом помещение. Мгновение назад он ведь ждал кого-то очень дорогого. Здесь определённо должен быть…

– Волхов! Где Волхов? – Корион попытался сесть и охнул, когда голову прострелила острая боль. – Элиза!

Владыка щёлкнул пальцами, и вокруг кровати пробежала рябь развеянного заклинания. Корион благодарно кивнул, когда Альвах подал бокал с водой и придержал, помогая выпить – руки отчего-то дрожали.

– Элиза, это ведь Волхов меня сюда принёс? – громко спросил Корион, убедившись, что голос к нему вернулся.

Целительница выпорхнула из-за ширмы, ослепив всех белизной длинной сорочки. Тонкая ткань, пронизанная светом, обрисовывала совершенные изгибы женского тела, нежным облаком окутывала силуэт. В распущенных волосах запутались жёлтые розы. Корион невольно засмотрелся – до того девушка была красива. Злат и Альвах дружно и шумно сглотнули, зачарованно уставившись на крепкую изящную ножку, то и дело мелькавшую в разрезе. Корион уловил звуки разудалой музыки за окном и запоздало сообразил, что праздник уже начался.

– Да, Корион, – промурлыкала Элиза, стреляя умело подведёнными глазами во Владыку и его брата. – Вадим принёс тебя. Я велела ему привести лорда Бэрбоу. Он исполнил поручение, и больше я его сегодня не видела.

Корион перевёл дух. Не видела. Значит, Вадиму хватило ума не показываться Изначальным на глаза.

– Владыка, я могу узнать, что вы с ним сделаете? – осторожно спросил Корион, опустившись на подушки.

– М-м… – Златовлас с трудом оторвался от разглядывания прелестей Элизы, повернул голову к Кориону, но не утерпел и вновь прикипел взглядом к завлекательным колыханиям сорочки. Ножки Элизы мелькали среди мягкой ткани туда-сюда, и это зрелище ему нравилось просто безумно. Да, Владыка всегда был неравнодушен к женской красоте. – Ты о той змее? Если он выполнит свою часть договора – ничего. Он и его семья ведь действительно спасли меня. И он ребёнок.

– А если нет?

– Тогда нас, и его в том числе, будут заботить совсем другие вопросы, – пожал плечами Злат и встал: это Элиза с приглашающей улыбкой скрылась в своих комнатах. – А теперь прошу прощения, меня ждут. Корион, сегодня вызова не жди и просто отдохни. Ты перенёс пробуждение сути, я засчитаю его как час пытки. Альвах?

Судья со снисходительной усмешкой мотнул головой.

– Развлекайся, брат.

От него не укрылось облегчение Кориона. По губам скользнула понимающая, немного снисходительная улыбка. В синих глазах плеснулось странное веселье. Корион только криво улыбнулся. От других он мог бы закрыться, мог бы скрыть истинные порывы, мотивы, но не от них, последних непрошедших сквозь забвение потустороннего мира, ведь они помнили и знали обо всех своих братьях гораздо больше них самих. И о нем в том числе.

Альвах всё сидел рядом и смотрел, рассеянно перебирая черные пряди Кориона.

– Что последнее ты помнишь перед тем, как очнулся здесь? – мягко спросил он.

Корион напрягся. Что он помнил? Его собственный класс, растерянные и злые глаза Вадима… Тени, странные, слишком черные и живые для обычных теней… Бурлящая в венах кровь… И что-то важное, безумно важное… Что же? Что он понял?

В голове гулко застучали тамтамы, заложило уши, в череп сквозь висок будто вонзилась спица. Корион прикрыл глаза, пытаясь сморгнуть темную пелену, которая застлала фигуру Альваха.

Прикосновение гладкой и мягкой ладони ко лбу вырвало Кориона из темноты точно из океанской глубины. Альвах обеспокоенно склонился над ним, выписывая перед лицом светящиеся знаки.

– Корион, не пытайся достать воспоминание. Не ныряй. Расслабься и плыви поверху, смотри в звездное небо. Посмотри в темноту – над тобой раскинулось скопление в виде спирали, огни сияют ярко, очень ярко.

Корион послушно представил себе эту бескрайнюю сверкающую спираль с двумя рукавами. И пусть в носу стало влажно, пусть во рту появился характерный привкус крови – ему стало легче. Альвах держал его своим шепотом, не давая снова захлебнуться в пугающей бездне под спиной.

– Какого цвета эти огни?

– Белые, голубые, красные, желтые, – перечислил Корион. – Это галактика. Млечный путь.

– Опиши его, какой он? Что там, в его глубине?

– Бесконечный…

Корион описывал воображаемые звезды и туманности, паттерн вспышек сверхновых, гул несущихся в пространстве метеоров – и невообразимо важное, плещущееся в глубине океана памяти за его спиной теряло свою значимость, становилось крохотным под нависающей над ним Вселенной. Биение тамтамов в голове стихло, боль убралась.

– Хорошо, смотри в звезды. Не отводи взгляд. Слушай музыку за окном, слышишь? А теперь постарайся описать то, что за твоей спиной. Не внешнее, ты не видишь его. Что оно в тебе вызывает?

Корион облизнул разом пересохшие губы.

– Волнение. Я знаю, что оно очень важное.

– Для тебя лично или для нас всех?

– И для меня, и для всех. Безопасность, что-то связанное с безопасностью и Волховым…

Звезды перед внутренним взором подернулись рябью – Кориона снова потянуло на глубину. Альвах сжал его руку, возвращая в реальность.

– Эта важность большая? Она достает до дна?

– Да.

– Она опасна?

– Нет, – Кориона прострелило пониманием. – Я это и должен вам сказать! Волхова нельзя наказывать! Тогда он не будет опасен! Он… он…

Он не помнил, почему. Корион в ярости ударил кулаком по постели.

– Нам этого достаточно, – твердо сказал Альвах. – Я услышал тебя, Корион. Волхов не опасен. Причины не важны. Владыка уже сказал, что твоему ученику ничего не грозит. А теперь мы точно знаем, что Вадим безопасен. Я так понял, мы с ним уже пересекались когда-то. И эта встреча заверила нас в его благонадежности, и эта благонадежность не изменилась. Твой ученик – наш эльт. Он не будет наказан.