Текст книги "Второстепенный: Торг (СИ)"
Автор книги: Ирина Нельсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Из него словно выдернули большую занозу. Корион выдохнул, разом обретя почву под ногами. Это было не совсем то, что он чувствовал, но да, самое главное Верховный уловил верно. Что-то оставалось зудеть на краю подсознания, какая-то недоговоренность, но теперь это стало можно игнорировать, задвинув на какую-нибудь воображаемую полочку. И что-то подсказывало, что лучше бы оно там и оставалось.
– Благодарю, – Корион прижал пальцы Альваха к губам.
Голова окончательно прояснилась, мысли вновь стали четкими, эмоции затихли. Корион снова стал собой.
И отчетливо услышал довольные стоны из комнат Элизы. Настолько довольные, что даже зависть взяла. Корион досадливо поморщился. Пока он боролся за собственное «я», его повелитель развлекался в соседней комнате. С одной стороны, Злат вроде как имел право его и вовсе гордо проигнорировать после всего, а с другой – пришел же, не позволил сгинуть Кориону под натиском других, более достойных ипостасей. Не хотел, чтобы Корион Хов исчез без должного наказания?
Альвах улыбнулся, явно рассмотрев в глазах все мысли и метания, и потянул его с постели.
– Пойдем, не будем им мешать.
Корион с готовностью поднялся на ноги. Да, пожалуй, присоединиться к празднику будет лучшей идеей. И заодно обрадовать Волхова, что ему ничего страшного не грозит.
Но когда статуи не смогли найти Вадима, Кориону стало не до праздника. Согласно системе слежения, Вадим исчез. Испарился. Абсолютно бесследно и беззвучно.
Корион не поленился – поставил на уши весь замок, включая Безликих, Эриду и собственного деда. Но ни келпи, ни статуи, ни ученики – никто ничего не видел. И даже сам Владыка Златовлас вместе с Верховным не смогли ничего отыскать. Все заклинания рассеивались, ритуалы молчали, а стрелки артефактов начинали хаотично крутиться на картах.
Так, словно Вадима Волхова никогда и не было в этом мире.
И вроде бы как Кориону полагалось рыть землю носом в поисках, полагалось винить себя и сходить с ума от беспокойства, но… Почему-то Корион помимо всего прочего испытывал и часть темной, какой-то злобной радости, и даже немножечко гордости за своего ученика. Паршивец все-таки сумел их всех обставить.
Глава 16. Пытки и письма
Н-да… Что ни говори, а в эльтской системе образования определённо есть свои плюсы. Вот что будет с тринадцатилетним школьником, заблудись он в российском зимнем лесу? Да-да, найдут его тушку, дайте боги, по весне. А вот тринадцатилетний эльтёныш для начала в одиночку зимой в лес не пойдёт никогда в жизни, и если случится такое, что ему придётся жить там одному, то по весне группу спасателей встретит сооружённый в овражке шалаш, взамен растаявшего иглу, натасканные со всего леса беличьи запасы, костёр с коптящимся мясом и эльтёныш, похудевший, завшивевший, местами немного поцарапанный, но не сломленный, шьющий из лисьих шкур и жил себе новое одеяло. Где он найдёт в лесу иголку? Не знаю! Сделает! Причём без магии!
После обучения в Фогруфе эльт способен выжить вообще где угодно. Выкинь трёх ребят в песчаную пустыню – и через год тебя встретит оазис с источниками, дом с занавесочками на окнах и верблюды в загонах.
Казалось бы, взрослая женщина с высшим медицинским образованием, с палаткой в почтальонке и недельным запасом продуктов должна и так много чего уметь, да? А вот фигушки! Ту самую часть знаний и умений, необходимых для комфортной жизни в зимней пещере, я получила как раз таки в Фогруфе. Именно в Фогруфе меня научили правильно разводить костры с объяснением физики дыма и тепла (привет, дежурство по кухне!). Всего за каких-то пару часов я устроилась почти роскошно. Даже обед себе сварганила и успела пожалеть о побеге и измучиться от беспокойства вперемешку с угрызениями совести. Бедняга Ай мотался в школу каждые десять минут и даже не возмущался – до того у меня был бледный вид. Честное слово, если бы не дух, который спокойно телепортировался в палату профессора Хова и назад, я бы пошла обратно.
– Пришёл в себя! – с радостью заявил он после особенно долгого отсутствия.
– Точно? С ним всё нормально? – подскочила я, чуть не выронив кружку.
– Точно-точно. Его Верховный Судья вытащил и даже смог допросить. Причём профессор не перестал быть собой и сейчас ставит на уши весь Фогруф, чтобы тебя найти, – Ай растянулся на камнях во весь рост. Пожалуй, он был доволен даже больше меня. – Кстати, хорошие новости – тебя не тронут и вообще не накажут. Хов мало того что зря параноил, так ещё и вспомнил что-то. Ну, из прошлых жизней. Насколько я понял, ты вроде как уже с ним виделся и чего-то такого сделал, что Верховный теперь в тебе уверен.
Я не поверила своим ушам.
– Серьёзно? Он меня вспомнил?
– Насколько я понял, он подробностей не вспомнил, только ощущение и уверенность. По мне, звучало не очень убедительно, но Верховный почему-то проникся и даже убедил Владыку вашего, – Ай перевернулся на живот, сплёл пальцы под подбородком в замок и хитро прищурился. – Кстати, пока твой профессор себя осознавал, я узнал тако-о-е!
Келпи пересказывал странные претензии Верховного, а я с каждым его новым словом чувствовала, как всё сильнее закипают мозги. Одно хорошо – пещера была немагической и думалось в ней не в пример легче, чем в Фогруфе или Альварахе.
По всем прикидкам получалось, что речь шла о том самом моём коллеге, который так коварно притаился под могильной плитой неподалеку от остатков храма в Альварахе. И из-за смерти своих детей Альвах, подобно китайскому мудрецу, сидел на берегу моря и любовался, как Корион и этот самый друид, который, видимо, тоже принял участие в той истории, плыли мимо друг друга из жизни в жизнь… Секундочку! Не потому ли я казалась Альваху знакомой? Ведь там, в могиле, тоже лежит друид и истинный целитель! И если это так, то… Что?
Я налила себе ещё чаю и придвинулась ближе к костру. Проверить догадку наверняка можно было только одним способом – поговорить с духами. Вот только с кем?
Ай настороженно вскочил, услышав звон бубенцов, и присел, когда из дыма и темноты соткался огромный бурый медведь.
– Сиди уж, – добродушно усмехнулся Овто, стряхнув медвежью личину. – Здравствуй, дитя. Ты хотел меня видеть?
Он уселся напротив меня, скрестив ноги по-турецки, уложил люляму на колени. Я смотрела на него сквозь языки костра и вьющийся дым, и его фигура расплывалась, рябила. Голос доносился едва-едва.
– Привет, дед. Хотел. Ай тут подслушал один интересный разговор, и у меня возникли кое-какие подозрения…
– Да-да, я тоже был там, – кивнул дед и огладил бороду. – Очень уж хотелось на твоего чужака глянуть…
Он сказал что-то ещё, но звук словно провалился на полпути в яму. Я моргнула, и фигура деда смазалась окончательно, превратившись на мгновение в крупного медведя.
– Слушай, ты рябишь, и звук у тебя с помехами, – заметила я. – Нельзя как-то подкрутить настройки?
Овто оборвал себя на полуслове.
– Слушай лучше, смотри внимательнее – и настраивать тебе ничего не понадобится! Ну и молодёжь пошла. Являешься им, значит, на помощь, мудрое слово говоришь, а они «ты рябишь, звук у тебя с помехами»! Да раньше и тень разглядеть счастьем было, а тут… Настройки ему, видите ли. Процессор не грузи – тогда ничего зависать не будет! – проворчал он.
Н-да… Предку с виду лет двадцать пять от силы, а ворчит как настоящий столетний дед.
– Ладно-ладно, извини, – не выдержала я. – Что ты там говорил-то?
Люляма свистнула в воздухе и с громким звоном бубенцов врезалась мне в лоб. Аж искры из глаз брызнули.
– Ой-ёй! – я согнулась, хватаясь за лицо. – Ты совсем?!
– Не перебивай, – Овто погрозил мне пальцем и снова огладил свою короткую бороду. – Так о чём это я? Ах, да! Про детей чужаков ничего не знаю, говорю! Это тебе бабулю или Змея спрашивать нужно – они свидетелями той сделки были. А вот насчёт прошлой жизни догадался ты правильно. Чужак твой тебя всю свою жизнь искал, да вот беда – пересекались вы далеко не всегда. А когда пересекались, то не узнавали друг друга. Судьба у вас такая.
– Не, ну я так не играю! – возмутилась я, потирая лоб. Под пальцами стремительно наливался синяк. – Что значит «судьба»? Если прокляли, так и скажи!
– Не перебивай!
Мордовский символ мужского плодородия снова со звяканьем опустился мне на голову. Я снова взвыла.
– У-у… Садист!
Овто моими страданиями ничуть не проникся.
– Так вот, о чём я? Ах, да! Проклятье на самом деле есть. Чужак твой клятву когда-то умудрился принести. Да ещё в свидетели призвал одно из лиц нашей дражайшей хозяйки. А когда он клятву не исполнил, то она обернулась проклятьем. Чтобы проклятье снять, нужно, чтобы он тебе гребень подарил. Но не вздумай ему прямо говорить! Он сам – понимаешь? – сам должен догадаться.
Я схватилась за голову. Сам, да? Интересно, каким образом до него дойдёт? Корион за тысячи лет до сих пор не догадался! А Овто невозмутимо продолжал:
– Если гребень попадёт не в твои руки, то чужак только после твоей смерти поймёт, что ошибся. А ты каждый раз умираешь быстро. Каждый раз по разным причинам, конечно. Когда из милосердия, когда со злости, когда тебя в жертву приносят…
В голове снова щёлкнуло. Душу затопил леденящий ужас.
– И в жертву меня приносит он, да? – прохрипела я не своим голосом. – Вот откуда я знаю мелодию его рода, да?
Овто многозначительно промолчал.
– За что?! – завопила я. – Что я такого сделала?! Почему вы нас так мучаете?
– Это уже не ко мне. Это ты Змея пытай или бабулю свою. Я что знал – рассказал. И то все против были. Ты тут особо не рассиживайся, бери своего чужака в оборот. Змей тебе даже средство дал. Ты, кстати, про него не забудь. Он на людей посмотрел, так что тебя точно скоро навестит, – буркнул дед и испарился.
Да, чёрт возьми, спасибо за сочувствие! Мало мне неожиданной женитьбы на самой скандальной эльтке столетия, мало других проблем, так ещё получите вишенку на торте! Гребешок тот для меня, но сказать об этом нельзя! Намекай! Да чтоб сам догадался! И как это сделать, когда я сама даже в реальности этого мира не уверена?
Одно хорошо, Альвах и Златовлас будут сидеть и ждать, когда мы сами убьёмся и проплывём мимо, сносимые течением всего этого безобразия. Не помогут, но и подталкивать не будут.
Ай тихонько поскрёбся в своём углу, привлекая внимание.
– Чего тебе? – несчастным голосом спросила я.
– Да мне-то ничего уже не надо. А тебе нужно поспать, а завтра с Эридой связаться. Клиентов набирать, – осторожно заметил келпи. – Чтобы тебя точно в жертву не принесли. И письмо перечитай, а то вдруг какие-то дыры есть?
Да, пожалуй, утро вечера мудренее. Сейчас нужно успокоиться, а завтра на свежую голову встретиться с Эридой. И разобраться, наконец, с подарочком Змея. И со Змеем. И с Владыкой. И с бабулей. И вообще...
– Ничего, мы ещё повоюем, – пробормотала я, поглубже зарывшись в одеяла.
«Глубокоуважаемая леди Шейк!
Я искренне сожалею, что своей просьбой о похищении ввёл вас в заблуждение и воспользовался вашим гостеприимством. Уверяю, в ближайшие десять лет ни брак, ни исполнение супружеских обязанностей не входят в зону моих интересов, а заставлять томиться в ожидании такую ослепительную женщину как Вы было бы с моей стороны непростительно. Я приношу свои извинения и надеюсь, что это недоразумение не повлияет на наши дальнейшие отношения.
К сожалению, состояние моего здоровья и некоторые обстоятельства не позволяют мне больше находиться в магическом мире. Однако в сидах остаются эльты, которые рассчитывают на мою помощь, и друзья, которых я хочу сохранить. Без Вашей помощи, леди Шейк, мне не обойтись. Когда-то за мои услуги вы дали мне Слово, что предоставите все свои связи, если мне что-то понадобится. Леди Шейк, я требую в уплату долга организовать надёжный тайный канал для встреч с моими пациентами и, разумеется, приложить все усилия, чтобы его наличие оставалось в тайне для всех, кто не связан с моей кровью таинством лечения. Сейчас у меня в очереди лорд Бэрбоу. Естественно, на встречу он должен прийти один. Я наконец-то нашёл безопасное место и пока отказываюсь возвращаться в сиды по чьей бы то ни было воле (в том числе и Владыки Златовласа). Мне слишком плохо в магическом мире, а последние события и вовсе заставляют опасаться за жизнь.
Когда всё будет готово, отправьте в радиопередачу «Добрый вечер» на канале 104.4 FM поздравление от Северуса Снейпа для доктора Грегори Хауса с любым текстом; если найдётся пациент, пусть прозвучит просьба включить «Зиму» Вивальди». Ответ ждите в той же передаче от доктора Грегори Хауса.
С уважением, Вадим Волхов».
Именно это письмо в итоге у меня получилось. И как бы ей ни хотелось, а слово придётся держать. Тем более что я сослалась на плохое здоровье, которое подорвали магические места, и вообще создала впечатление зашуганного ребенка, которого злые опекуны в эти магические места тащат силком. Думаю, женщина оставит письмо в тайне, даже если ей захочется о нём сообщить.
В конце концов, дети неприкосновенны, а обещания святы.
* * *
– Леди Эрида, я нижайше прошу у вас прощения! Оставшись в одиночестве, я понял, что моё желание жениться на вас продиктовано страхом за свою жизнь. Отчасти меня оправдывает и плохое самочувствие. Я не отказываюсь от своих слов, вы потрясающая женщина и для меня ваше согласие – это великая честь. Но как мужчина я не могу прятаться за вашу юбку. Мне нужна пауза, чтобы разрешить все свои проблемы перед заключением брака. Леди, скажу прямо, моё здоровье серьёзно подорвано. Мне плохо в магических местах. Однако у меня есть все основания считать, что мои опекуны будут настаивать на окончании учёбы. Они не понимают, что я больше не могу учиться в Фогруфе. Прошу, передайте этим господам, что я ухожу. За мою безопасность не беспокойтесь, у меня есть надёжное убежище. С искренней надеждой на новую встречу, ваш будущий муж Вадим Волхов, – Эрида швырнула письмо на стол и в сердцах пнула тяжёлую ножку. – Нет, вы представляете, какой наглец?! Сначала упал мне на грудь, строя глазки, предложил похитить на три дня, а теперь: “Дорогая, мне нужна пауза!” И ведь спрятался, мерзавец, даже от вас!
Она с поклоном повернулась к Владыке. Гнев на её лице смешивался с большой долей вины. Короткие волосы растрепались, грудь тяжело вздымалась, привлекая внимание к ложбинке, заманчиво белеющей в расстёгнутом вороте голубой рубашки. Корсет подчёркивал тонкую талию, узкие чёрные брюки обрисовывали каждый изгиб роскошных длинных ног. Эрида металась по кабинету с грацией разозлённой кошки, и Владыка Златовлас следил за ней неотрывно, ни на мгновение не отводя взгляда. Злосчастное письмо в его длинных пальцах медленно превращалось в комок измятой бумаги.
– Да, я полностью с вами согласен, – Злат очаровательно улыбнулся и кивнул. Кончики его ушей заинтересованно подёргивались.
Корион заподозрил, что Владыка не разобрал ни единого слова из монолога Эриды. Альвах покосился на брата и накрыл ладонью его руку, вытащив письмо.
– Кхм, да… – очнулся Злат. – Полагаю, на этом наказание можно завершить.
Верховный кивнул Кориону. Тот быстро щёлкнул ключом, отомкнув кандалы, и перехватил истерзанное тело. Длинные, собранные в неаккуратную косу волосы слиплись от крови. Очутившись в его руках, Мерфин дёрнулся и хрипло застонал. Корион отнёс его к Мэдогу, и они вдвоём осторожно посадили его в бочку с исцеляющим зельем. Раны зашипели. Мерфин заскулил, вцепился в брата и потерял сознание. Мэдог обессиленно опустил голову на бортик, прекрасно понимая, какие жуткие ощущения доставляли Мерфину заживающие раны. Сам Мэдог уже вынес своё наказание. Судя по мутному полубезумному взгляду и дрожащим рукам, пытать Мерфина и видеть, как его пытали другие, ему было невыносимо.
– Иди, Корион, дальше я сам, – прошептал лорд Аунфлай, опустившись рядом с бочкой.
Вот уж кому не было дела до сбежавшего иномирного целителя, так это им. Хотя Златовлас нашёл действия Аунфлаев правильными и даже согласился с героическим статусом Мэдога, это всего лишь смягчило наказание от Верховного Судьи. Альвах учёл обстоятельства и не стал отсылать Мерфина в Альварах, как планировал изначально. Всего лишь выпорол. В собственной темнице братьев Аунфлай. По иронии судьбы, той самой, где они осенью держали Вадима. И той самой, где каждый вечер по часу страдал сам Корион.
Эрида всё металась перед Златовласом. На истерзанного Мерфина она метнула всего лишь один косой взгляд. За время войны она видела кое-что похуже.
– Владыка, – она опустилась перед Владыкой по-рыцарски, на одно колено. – Хотя меня использовали вслепую, я не вижу за собой вины и не вижу вины в поступке моего будущего мужа. Он всего лишь испуганный мальчик, который не хочет страдать. Свидетелями его магических выбросов и нездоровья был весь Фогруф. Я прошу поручить его поиски мне, как и суд над ним. Всё-таки оскорблённой стороной являюсь я! А его опекуны уже доказали свою несостоятельность.
Она прижала ладонь к сердцу, склонилась, и пышная грудь стала видна как никогда. Златовлас довольно прищурился, поджав уши.
– Не вижу для этого никаких препятствий, прекрасная валькирия, – мурлыкнул он. – Безусловно, это только ваше дело. Корион, Мэдог, как Мерфин?
– Ещё… ещё две минуты, Владыка, – хрипло ответил Мэдог. – Верховный, наше наказание… оно…
– Зелье завершит свою работу – и твой брат прощён, – ровно ответил Альвах. – Больше подобного я не потерплю. Книги Тлалока были его вотчиной, и он должен был всё сделать лично, а не науськивать того, кого эти знания не касались никоим образом. Я искренне надеюсь, что вы и дальше будете служить нашему народу с той же верностью и любовью, но избегая ошибок.
Мэдог даже не попытался скрыть благодарность и облегчение. Корион помог ему вытащить Мерфина, чей обморок плавно перешёл в глубокий сон, и донести из темниц до покоев. В этой, хозяйской части замка ученики не появлялись. Мерфина можно было даже не укутывать в полотенца и не раздражать новую нежную кожицу лишний раз.
Когда его опустили на кровать, он снова застонал. Ресницы задрожали, из-под приоткрывшихся век мазнул мутный лиловый взгляд. Корион не стал отнимать руку, на которой неожиданно стальной хваткой сомкнулись пальцы Мерфина, и наклонился, вслушиваясь в неразборчивый шёпот.
– Стенли… Не возвра… Не возвращайте его… – разобрал он почти по губам.
– Ты говоришь о Кристиане Стенли? Не возвращать его в семью? – уточнил Мэдог.
Мерфин посмотрел на брата, кивнул и упал на подушки – это простое действие высосало из него остатки сил. Мэдог погладил его по голове.
– Я всё сделаю. Не волнуйся, просто спи.
Но угомонить младшенького лорду всегда удавалось плохо. Мерфин всё цеплялся за руки Кориона, тянул его к себе, удерживаясь в сознании одним лишь могучим усилием воли.
– Волхов… Где Волхов?
– Он сбежал, – безжалостно ответил Корион. – Сбежал и скрылся от поиска. Как и куда – я не знаю.
Лиловые глаза расширились. Лицо, и без того не наполненное красками, приобрело нехороший серый оттенок. Мэдог коротко выругался и схватился за лежащие на прикроватной тумбочке длани. В воздухе вспыхнули знаки заклинаний. Взгляд Мерфина окончательно поплыл, шёпот стал совсем неразборчивым. Корион наклонился ещё ближе.
– Спаси и сохрани… Сопротивление… – выдохнул Мерфин перед тем, как провалиться в наведённый сон.
Корион презрительно хмыкнул. Сопротивление было последним местом на Земле, где мальчишка укрылся бы. Пусть какие-то методы ему не нравились, а о каких-то традициях ему и вовсе бы лучше не знать, но Вадим оставался их родичем, эльтом с соответствующим характером. И никакое христианское кольцо, никакое воспитание этого не могло изменить. А уж после убийства Стоунов, подрыва школы и последней деятельности в целом Сопротивление рисковало заиметь в друиде врага.
– Волхов действительно мог уйти в Сопротивление, Корион? – спросил Мэдог, укрыв Мерфина лёгким покрывалом.
– Абсурд! Волхов считает их террористами, – отмахнулся Корион. – Он не мог к ним уйти. Я в этом уверен.
– Насчёт Ая мы тоже были уверены, – справедливо заметил Мэдог. – Его мы знали гораздо дольше. Он рос на моих глазах, Корион, и мы всё равно его упустили. Как ты можешь быть уверенным в Волхове, когда он взял рог Ая и, судя по словам Ки, сделал его дух своим помощником? Почему он ушёл, не признавшись, не дав допросить предателя?
Корион напряжённо выпрямил спину. Да, Мэдог определённо говорил правильно. После того, что слышала статуя у пристани и что рассказал келпи, они не могли быть уверены в Вадиме, но… Что-то внутри бурно протестовало, не позволяя согласиться с лордом даже гипотетически. Волхов не пошёл к Сопротивлению – это была непреложная аксиома, вроде той, о непересекающихся параллельных прямых. От попытки найти воспоминания в подтверждение своей уверенности у Кориона снова заломило виски.
– Он всё время был на глазах и с людским миром никакой связи не поддерживал, – наконец подобрал он достойный аргумент. – За весь срок учёбы он получил всего лишь одно письмо, и то ему передал Стенли.
– Они хорошо дружат?
– Я бы не сказал, – Корион неопределённо повел рукой. – Со стороны Вадима это скорее приятельство. А вот Стенли, несомненно, питает гораздо более тёплые чувства. Не возвращать его к семье разумно. Скорее всего, Стенли захочет помочь и в попытке наломает дров. Мерфин просто волнуется за своего подопечного.
– Лучше бы он так за Волховым смотрел, – буркнул Мэдог, аккуратно расплетая косу Мерфина. Его руки касались брата как никогда бережно.
В лорде Аунфлае не было злости, лишь усталая досада и облегчение. Они с Мерфином готовились расстаться и встретиться лишь в посмертии. Всё-таки именно их ошибка почти уничтожила Владыку. Верховный проявил высшую милость, когда всего лишь выпорол Мерфина. Мерфин и не думал протестовать или оправдываться – он принял наказание с радостью.
Корион посмотрел, как Мэдог почти невесомыми касаниями очищает слипшиеся от крови платиновые пряди, и откланялся. Присутствие слуги в хозяйских покоях сейчас было явно лишним.
В Фогруфе к побегу Вадима отнеслись по-разному. Барды отчасти понимали причины, которые побудили мальчишку решиться на повторную попытку. Приступы случались на их глазах и порой выглядели действительно жутко. Но уйти в неизвестность, в одиночку, когда уже нашёлся бруиден с сильной и уважаемой женой? Нет, этого поступка они никогда бы не поняли. Филиды же дружно желали Волхову удачи в побеге. Целитель им не нравился. Очень яркое чутьё “свой-чужой” никак не давало им принять иномирного друида в ряды эльтов окончательно. Единственным исключением был Стенли. Но у того эта градация приняла странные, какие-то извращённые формы. Корион прекрасно запомнил, как этот мелкий парнишка орал на весь Фогруф о предательской сути Хова и не побоялся прийти к нему в дом. Да, не зря Мерфин беспокоился за него, не зря. У Стенли хватило бы дури кинуться за Волховым и встрять в неприятности.
Корион взглянул на наручные часы и после недолгого колебания пошёл обратно в темницы. После пробуждения сути ему дали перерыв сроком в двое суток, но растягивать ожидание не хотелось. Златовлас скрупулезно следовал договорённости и отводил душу на провинившейся Тени аккуратно, с большой выдумкой. Корион всегда чётко знал, что с ним сделает Злат. Например, сегодня на очереди была жёсткая фиксация и непрерывно, монотонно капающая на лоб вода. Люди от такого сходили с ума. Эльты же обладали куда более крепкой психикой, так что Златовлас наверняка постарался бы, не случись у Кориона пробуждения сути.
Корион притормозил у порога, пропустив довольную, словно сытая кошка, Эриду, взял в руки плеть и с поклоном преподнес её идущему следом за ней Златовласу.
– Владыка, я прошу о снисхождении.
Златовлас принял плеть, оценил её размах и тяжесть и с усмешкой кивнул.
– Хорошо, я не буду мучить тебя ожиданием. Сегодня будет только боль. Альвах, помоги ему с кандалами. Зелье ещё не остыло?
Верховный неодобрительно покачал головой.
– Не остыло. Но плеть? Твоей рукой? Ты же не удержишься, будешь бить в полную силу. Злат, возьми лучше розги. Они вымочены в зелье. Так ты его не покалечишь.
Злат на пробу щёлкнул плетью в воздухе и с согласным кивком отложил её в сторону. Корион снял плащ, рубашку и протянул руки, позволив Альваху заковать запястья. Мерфин был чуть выше. Чтобы достать до кандалов, пришлось подняться на цыпочки. Верховный опустил цепь, давая встать удобнее.
– Не жмёт? – деловито спросил он, защёлкнув замок.
– В самый раз, – спокойно ответил Корион и взял в зубы предложенный ремень.
Альвах отошёл, царственно опустился в плетёное кресло, отщипнул виноград и кивнул брату. Розги свистнули в воздухе. Спину Кориона ошпарила первая порция боли. Он заставил себя дышать ровно.
– Ты был моей Тенью. Я отметил тебя связью. Доверил собственный разум! – процедил Злат. С каждым новым ударом он всё больше и больше терял контроль. – Ближе тебя в том столетии не было никого. Ты мог отойти в сторону. Ты мог просто отвлечь меня. А ты поддался Мерфину! Сам дал мне книгу! Применил заклятье! Ошибся! Ты предал! Ты должен. Был. Поступить. Иначе!
Розги со свистом рассекали кожу до крови. Под действием пропитки кровь моментально свёртывалась, и раны горели огнём. Корион всё сильнее стискивал зубами ремень. Ничего. Владыке было гораздо хуже в той ловушке. Он был совсем один. Его могли потерять навсегда. Розги, пытки, даже Альварах – это всё ерунда. Корион заслуживал гораздо больше. Ведь на самом деле это счастье – знать, что Златовлас вопреки всем ошибкам выжил и встал за спиной, чтобы лично наказать Тень за предательство.
