Текст книги "Застава"
Автор книги: Ирина Крупеникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)
– И всё? – удивился любитель мобильных телефонов.
– Сделаешь, и свободен. Витай по миру на волнах эфира сколько тебе влезет.
Аллегория Славику не понравилась, и он не преминул отомстить:
– А могу я узнать, зачем вам, уважаемые демоны, – он с удовольствием глянул на одинаково поморщившихся близнецов Полозовых, – понадобилось подслушивать разговоры недобропорядочных граждан?
– Разумеется, можешь, – кивнул Тур. – Ты когда-нибудь слышал про диоксины?
* * *
В смазанных силуэтах ночного города с трудом угадывались очертания знакомых улиц. В детали маршрута Лис не вдавался. С нарочито деловым видом он сидел справа от Тура, периодически поглядывая в зеркало. Дух-Славик на заднем сиденье потерял интерес к его персоне, следовательно, грубоватых острот больше не ожидалось, и гордость, переполнявшая Лиса, выплыла наружу счастливой улыбкой.
«Я должен контролировать схему отсюда. А Лис поедет с тобой». (Это Ворон). «Зачем? Ведь дел всего – туда-обратно». (Тур). «Страховка не помешает. Тем более, мы – команда».
От одной этой фразы Лис моментально вознёсся на седьмое небо. А следующие события прямо-таки вывели его на околоземную орбиту. Старший брат бросил юноше свою куртку. «Одевай. И очки достань. В правом кармане». Славик съязвил: мол, неплохо бы бороду наклеить. На что Тур культурно, но безапелляционно указал призраку на отведённое ему место. По завершении коротких сборов, когда Всеволод Полозов и дух-Славик уже находились в машине, Ворон отозвал Лиса в сторону. «Туру отдай», – и в руке юноши оказался тяжёлый холодный предмет. Лис обомлел, но мимолётная улыбка из чёрной бороды отсекла накативший ужас. «Не волнуйся, это только для моего спокойствия».
Итак, братья признали команду в действии. Ему, доселе непризнанному бойцу заставы, поручили страховать опасное мероприятие. И, наконец, он впервые в жизни держал в руках настоящее оружие! Лучше, чем сейчас, Лис никогда себя не чувствовал.
– Славик, отсюда пойдёшь или подъехать ближе? – спросил Тур, сбросив скорость до минимума.
Лис мигом скатился с мечтательных высот победителя в постную действительность. Пришлось признаться, что, почивая на лаврах, он едва не проспал свою непосредственную миссию. За стеклом машины просматривались тёмные стены домов, обнявших сумрачный переулок. Лента электрических огней блестела между безликих неприветливых зданий в сотне метров правее.
– Рули прямо к воротам. Я через проходную тысячи раз ходил, увижу дорожку.
– Боишься заблудиться? – вставил Лис, полагая, что своим вопросом отыграется за все подколки призрака.
– Засохни.
Лис прикусил язык, ибо сгусток информации, выразившийся в одном прозвучавшем слове, мгновенно обрисовал состояние заложного. Всё, что окружало живущих и выглядело для них сугубо материальным, для призрака представляло собой густой непроходимый туман. Славик-мёртвый ощущал и «видел» лишь то, что было до автоматизма знакомо Славику-живому. Исключение составляли дом Полозовых, машина Полозовых и само присутствие Полозовых. Поскольку Полозовы имели над заложным неограниченную власть.
Лис заёрзал. Выступать в роли повелителя ему ещё не приходилось, но откуда ни возьмись появилась шкодливая идея заставить призрака выполнить какую-нибудь пустяшную команду. Например, повелеть ему «утонуть» в диванном покрытии. Парень готов был созорничать, но тут наткнулся на укоризненный взгляд брата. По спине пробежал холодок. Показалось, Тур прочёл его мысли.
– Славик, – тихо заговорил Всеволод Полозов, поворачиваясь к призраку лицом, – пойми: всё, что мы делаем с тобой, это вынужденный шаг.
– Брось. Я ж не по службе, а по старой дружбе. И давай кончать побыстрее. Фигово мне здесь.
Автомобиль покатился вглубь переулка. И будто эхо далеко в темноте завёлся другой мотор.
Лис вытянулся.
– Слышал?
– Что?
– За нами кто-то едет.
Брат опустил стекло. Прохладная июньская ночь шуршала мутными тенями, вздыхала в подстриженной листве деревьев и вздрагивала от редких рыков автомашин, проносившихся по центральной улице.
– Вряд ли, – Тур поджал педаль газа. – Какая-нибудь парочка уединилась в сквере.
БМВ подъехал к запертым воротам и остановился.
– Давай сюда «жука», – нетерпеливо поторопил дух-Славик.
Тур медленно достал из внутреннего кармана творение брата. Лис затаил дыхание.
Аппарат в руке Всеволода Полозова описал дугу над спинками передних сидений и… перекочевал в невещественные руки заложного.
– Братан тебе просигналит, когда связь пойдёт.
С этими словами Славик переместился на тротуар и, не оглядываясь, двинулся к дверям проходной. Спустя секунду тень его растаяла. Лис нахмурил лоб. Фольклор фольклором, а от физики никуда не денешься.
– Тур, мне показалось, или он протащил коробочку сквозь стену? – неуверенно спросил юноша.
– Он несёт с собой информацию о предмете, а не сам предмет, – неохотно прояснил Тур. – Когда Славик определит его место, я положу туда прибор через Переход.
И он показал младшему брату «жучок», зажатый между большим и указательным пальцами.
Челюсть Лиса плавно поехала вниз.
– Это то же, что с пулей?
Жила на шее Тура дрогнула, но Лис не заметил напряжения брата.
– Почти.
Юноша во все глаза смотрел на пластиковый корпус «жучка», но так и не отследил момент перемещения. Тур судорожно сомкнул ладонь в кулак.
– Сработало… Ждём сигнала Ворона.
Повеяло холодком. Лис передёрнулся и поднял стекло. Брат скрыл тоскливый вздох. Не открытое окно салона было причиной мёрзлого дуновения. Он незаметно для Лиса натянул на посиневшую кисть чёрную перчатку и взялся за руль.
Шины мягко шаркнули по влажному асфальту, машина поползла вдоль тротуара. Лис навострил уши. Тишина… И вдруг где-то в темноте заурчал чужой мотор.
– Тур, за нами «хвост»! – юноша завертелся на сиденье. – Тур, у меня отличный слух! Тормозни. Тормозни!.. Вот. Слышишь, они тоже остановились.
– Я помню про твой непревзойдённый слух, равно как про твои непревзойдённые фантазии, – довольно резко отозвался Тур.
Лис не потрудился определить причину раздражения старшего брата и по привычке просто обиженно надулся.
Тур достал сигарету. Лис краем глаза проследил за рукой в перчатке, вернувшей прикуриватель в гнездо приборной панели. Показалось, что пальцы брата чуть-чуть дрожат.
– Ладно, – юноша решил отставить обиду на задний план. – Я прогуляюсь здесь, рядом. Осмотрюсь.
Долговязая фигура с ярко-рыжей шевелюрой маячила на противоположной стороне улицы. Тур усмехнулся. В чёрной куртке Ворона младший брат выглядел как вертлявая ходячая вешалка. Он то прижимался к стене здания, будто изображал тайного агента, то, напротив, выскакивал на середину переулка и, исступлённо задрав голову, втягивал носом городские запахи.
«Для него Переход видится романтичной приключенческой картиной, – тоскливо подумал Тур. – Не следовало брать его с собой. Это не приобщение к команде, а дурацкая авантюра… Учитывая наличие оружия, вдвойне дурацкая».
Когда Ворон предложил взять пистолет, Тур наотрез отказался. Однако близнец проделал недозволительный, с его точки зрения, приём: передал «Р226» через Лиса.
Раздражение нарастало с каждой минутой. Пустое одинокое ожидание. Мелькание Лиса, возомнившего себя новым Джеймсом Бондом. Сомнительный «хвост». Руки стали совершенно холодными. Тур размял правую, левой опустил стекло до предела, поправил зеркало и…
Автомобиль стоял поперёк соседней улицы. Мрачный силуэт с выключенными фарами и габаритными огнями.
Тур машинально отправил сигарету в пепельницу. Оглянулся. Чужая машина, замеченная в зеркале, не испарилась, подобно неприкаянному призраку. Более того, неестественное положение автомобиля относительно проезжей части наводило на мысль о слежке. Он прикинул область обзора, доступную наблюдателям. Получилось, что в подобной позиции им виден задний бампер БМВ и практически вся длина переулка. Следовательно, не составит труда определить, когда и в каком направлении поедет автомобиль по завершении операции.
«Всё-таки Беляк что-то заподозрил», – решил про себя Всеволод Полозов и мысленно обругал близнеца за необузданный язык и такое же любопытство. Затем возник вопрос: как себя вести в сложившихся условиях? И, наконец, третье, вызвавшее лёгкий озноб: почему они не пытаются скрыться из поля зрения? Ведь каждому известно о существовании зеркал заднего обзора.
Тур беспокойно посмотрел по сторонам. Лис прохаживался по тротуару напротив. Он ещё раз взглянул на отражение машины-«хвоста». Стекло переднего пассажирского места опущено. В салоне темно, однако виден продолговатый проблеск света на предмете, выглядывавшем наружу.
Ледяной пот потёк по спине. Рука непроизвольно потянулась к мобильнику.
Стоп.
Тур стиснул зубы. Любой звук, тем более характерный для «сотового» электронный перепев, на спящей улице моментально разнесётся в ночи. А если они собираются стрелять…
Всеволод Полозов, наконец, допустил до рассудка страшное объяснение и странной позиции чужой машины, и назначение предмета, замеченного в темноте. Тонированные стёкла делают водителя БМВ невидимым, значит…
– Лис. Вернись. Лис! – позвал Тур одними губами.
Юноша не отреагировал.
– Лис, вернись в машину немедленно, – как мог, тихо прошептал Тур.
Брат повернулся, мельком глянул на БМВ, но призывного взмаха из салона не заметил и медленно побрёл по улице. Тур затаил дыхание. Лис остановился и принялся втягивать носом ночные запахи.
Большая стационарная мишень.
Тур схватился за ручку дверцы.
Нет. Заметив движение, они выстрелят без промедления.
Ворон в своём кабинете потянулся за сотовым. Почуял состояние близнеца.
Звонок сработает как катализатор!
Тур схватил свой аппарат и вдавил кнопку отключения.
Остаётся одна минута. Ворон, не дозвонившись ему, наберёт номер Лиса.
В зеркале движение. Кто-то в чужом автомобиле придвинулся к опущенному стеклу.
Тур представил в руках исполнителя взведённый пистолет и прицел, в котором стоял, ничего не подозревая, его младший брат.
Кровь ударила в виски.
Цена велика. Но это сейчас единственная допустимая плата за жизнь.
Холодная рукоять «ЗИГ-Зауэра» застыла в онемевшей ладони. Привычно, будто перед фанерно-компьютерным боем, снят предохранитель. Локоть упёрся в раму. Заныло левое плечо. Неудачный расклад: стрелять назад из-за бокового стекла машины. Но другого выхода нет.
Незнакомец с пистолетом в прицеле.
Когда?
Тур медлил. Крошечная капля сомнения звенела в рассудке: не ошибся ли? Если бы чуть ближе. Чуть светлее. Чуть виднее…
Ворон торопливо щёлкает по строкам «записной книжки» мобильника. Ищет номер Лиса.
Вот сейчас. Пора… Не опоздать бы! Ну же?
Пора.
– Эй, док!
Тур вздрогнул всем телом.
– Сдался тебе этот шестёрка. Подумаешь, машину заметил! Не бери грех на душу. Не стоит он того.
Всеволод Полозов медленно отодвинулся вглубь салона. Бурное дыхание рвалось наружу, но скрученные в пружину нервы как будто поселились в лёгких. В глазах поплыло.
– Убери ты свой ствол. В дерьмо влезешь, не отмоешься, – продолжал кто-то, стоявший на улице. – Слушай, док, я ж тебе плохого не хочу. Ты меня однажды с того света вернул. Помнишь? Меня порезали: четыре ножевых, одно под сердце. Ты мне ещё сказал: от ножа теперь точно не помру. Помнишь?
– Помню, кажется, – выдохнул Тур.
– Прав ты был, док. Не от ножа помер.
Блазень рассмеялся.
– Постой, – Всеволод Полозов всеми силами старался сохранить внешнюю невозмутимость, – кто в той машине? Почему они держат в прицеле моего брата?
– Док, езжай домой и проспись. У этого сосунка не то что ствола, финки нет! Сидит, вон, пиво из банки дует.
Ночное молчание разорвал отчаянный перепев сотового. Лис вздрогнул всем телом и суетливо полез в карман.
Тур опустил плечи.
– Спасибо.
– Ты как домой-то поедешь? – блазень сочувственно оглядел доктора Полозова. – Может, помочь чем? Я, к примеру, умею гаишникам мозги дурить. Враз дорожку расчищу!
– Не строит. А если хочешь помочь, – Тур с опаской посмотрел в зеркало на тёмный абрис любителя пива, – задури мозги этим ребятам. Чтобы они нас упустили.
– С удовольствием, док!
* * *
Ворон выслушал близнеца, не перебивая. Лишь взгляд его то и дело замирал на чёрном «ЗИГ-Зауэре», оставленном на столе. Лис помалкивал, тем более что его присутствие старшие братья во внимание не принимали.
– А ты куда смотрел? – вдруг громыхнуло в гостиной.
Лис опомнился. Реплика принадлежала, без сомнения, Ворону.
– Я? – уши моментально вспыхнули и приобрели багровый оттенок.
– У тебя под носом хозяйничали чужие заложные! – продолжал Ворон. – Ты понимаешь, что могло произойти, если бы не бывший пациент Тура?
– Ворон, оставь, – Тур тяжело вздохнул. – Не было там никаких заложных. В конце концов, действительность – это преломление объективной реальности через сферу индивидуального мироощущения. Мы списываем на заложных то, что остальные списывают на случайности.
– А на чей счёт ты запишешь пивную банку, прикинувшуюся пистолетом? – насторожился Ворон.
– На собственный. Я не сказал Лису, что для меня Переход. Я открыл его один. Без страховки за спиной, понимаешь? И оказался лицом к лицу с матушкой-смертью. Дальше всё стало накручиваться, как снежный ком. Ощущение одиночества, досада, злость. Пистолет в кармане. И надуманный страх. Вот вам и ствол вместо жестянки.
Лис и Ворон непроизвольно переглянулись. А Дед, обитавший в кресле, громко выразил вслух повисшее в тишине недоумение.
– Опаньки!
– Тур, прости, – неуверенно начал Лис.
– Малыш, ты не мог этого знать, – грустно улыбнулся старший брат. – Ты прекрасно помнишь все детали нашего бытия на том свете. Не сомневаюсь, это захватывающая история, достойная фантастического романа. Но ты не можешь представить, что происходило на этом.
Ворон бесшумно обошёл пустой обеденный стол и сел в пол-оборота к близнецу, опустив голову на плотно сжатый кулак. Лис испуганно замер.
– Уверяю тебя, – тяжело продолжал Тур, – ничего общего с костюмированным балом Пятницы здесь не было. Здесь шла война. Совершенно реальная, лживая, грубая и безжалостная. С обычными пластиковыми мешками для трупов. В один злосчастный день в таком мешке оказался я.
– Нет, – Лис рефлекторно отступил. – Тур, Ворон, нет! Вы – рождённые смертью, сыновья Огненного Полоза, хранителя царства мёртвых. Вы – живая память, застава отца на земле.
– Лис, – подал голос Ворон, – на тот свет попадают с этого света. Таков круг бытия. А с этого света туда можно попасть только одним способом. Ты видел, что происходит со мной в определённой близости от покойников?
– Это потому, что твой организм не признаёт в тебе проводника на мостах Перехода, – выпалил Лис.
– Это с той стороны. А с этой всё гораздо хуже, – вздохнул Ворон. – Двое суток я пролежал на дне ущелья, заваленный трупами ребят из нашего взвода. А рядом лежал мой брат-близнец.
– Братцы, – юноша шагнул в сторону одного, затем другого и в результате вернулся на прежнее место. – Братцы, я тоже жил у отца. Хотя здесь ничего…
– Малыш, в восемьдесят восьмом тебе было всего четыре года, – произнёс Тур. – Болезнь, травма – что угодно. Ведь никто тебе об этом не рассказывал, а детская память коротка.
Лис растерянно подтянул к себе третий свободный стул.
– И что нам теперь делать? – пробормотал он.
– Помнить, – ответил Ворон. – И уметь поддержать, если вдруг кто-то из нас пошатнётся под натиском реальных или потусторонних бурь. Наша слабость в том, что мы были там, откуда не возвращаются. Как правило. Но мы вернулись. И создали исключение из правил. А это уже сила, на которой стоит застава.
День двадцать пятый
– Лис, поднимайся, на экзамен опоздаешь.
…
– Лис, чёрт тебя дери! Попробуй только на пересдачу загреметь!
Юноше показалось, что дистанция между предупреждением Тура и громкой побудкой Ворона составила не более пяти минут. Он отодрал голову от подушки, разлепил веки и буркнул в сторону приоткрытой двери.
– Я встал уже.
И тут взгляд упал на часы: четверть двенадцатого. Сон мгновенно улетучился.
– Ворон! Ворон, подожди, – Лис оказался на ногах. – Мне в универ срочно!
– Собирайся и бегом в машину, – раздалось из коридора.
На пороге спальни Лис спохватился: чуть не забыл мобильник. На лестнице вспыхнуло – портмоне! И, наконец, уже с крыльца он пулей мчался назад в свою комнату за зачёткой.
Мотор БМВ нетерпеливо гудел в ожидании рассеянного студента. Юноша плюхнулся на заднее сиденье.
– Ворон, поехали!
И тут сообразил, что за рулём сидит Тур.
– А вы куда? – вырвалось у Лиса.
Близнецы переглянулись и дружно перевели взгляды в зеркало над лобовым стеклом, в котором маячила растрёпанная рыжая шевелюра. Юноша непроизвольно отодвинулся.
– У нас что, проблемы? – осторожно уточнил он.
– Угадал, – усмехнулся Ворон. – «Жучок» сработал на все сто. Беляк тормознул прокуратуру.
– Когда?
– Звонок расшифровали сегодня утром, – заговорил Тур. – Это плохая новость. Но есть и хорошая. Во вчерашнем выпуске региональных известий показали репортаж о знакомой нам свалке и громко заявили о начале журналистского расследования.
По выражению лиц братьев Лис определил, что «хорошая новость» хороша весьма относительно.
– И что теперь? – уточнил он.
– Ничего, – Ворон скептически пожал плечами. – Вякнут ещё пару раз и забудут. Я даже в честь этого видак на запись больше ставить не стану. Слышал бы ты ту ахинею, которую несли с экрана! Ни дать, ни взять – предвыборная кампания.
В салоне образовалась пауза. Лишь мерно гудел мотор, наматывая привычные километры шоссе.
Лис бесцельно рассматривал шершавую обивку пустого сиденья подле себя. Неудачный день. Мало того, что трижды вернулся, выходя из дома. Теперь обнаружилось, что их первое общее дело на грани провала.
Серая обивка автомобильного дивана… Серая обивка кресла. Резной подлокотник. Край шикарного дубового стола. Старческая рука не спеша опускается на кнопку селектора. Плавно течёт разговор. Слова, фразы… фразы… «Безобразие. Да-да. Ты вот что, мой мальчик: разберись-ка там. Что творят!.. Да-да, пусть по закону. От первой строчки до последней. А то, видишь, природу загадили, людей губят»…
Лис встрепенулся. Молчание в салоне.
– Братцы, – несмело начал он. – Всё нормально будет.
– Что «нормально»? – удивлённо обернулся к нему Ворон.
– Кто-то влепит Беляку по первое число, вот увидите! И свалку ликвидируют.
– И откуда, позволь спросить, такая уверенность?
Юноша закусил губу. Сказать, что вдруг, ни с того ни с сего, увидел какую-то сценку из будущего? Или из настоящего? А может быть уже из прошлого?
– Эй, Гамаюн.
Лис чуть было не подпрыгнул. Ворон, прищурясь, смотрел на младшего брата. В бороде Тура играла то ли усмешка, то ли улыбка.
– Не знаю откуда, – торопливо ответил парень. – Просто знаю.
– Ладно, принято, – неожиданно подытожил Ворон и, закинув локоть на спинку сиденья, развернулся к Лису лицом. – Кажется, Гамаюн – женский образ. Или я ошибаюсь?
Лис отвернулся.
– Ну, женский, и что?
– Почему отец дал тебе это имя?
Лис насупился пуще прежнего.
– За определённые качества, я думаю, – произнёс Тур, наблюдавший терзания младшего брата через зеркало. – Надеюсь, смертоносным вихрем ты летать не умеешь?
– А? – Лис выпрямился.
Ворон засмеялся.
– Эх ты, спец по славянской мифологии. Словари читать внимательнее нужно.
– Между прочим, это свойство данного мифического персонажа трактуется не однозначно, – буркнул юноша. – Традиционно ему приписывают только способность петь вещие гимны тем, кто способен услышать тайное.
– Ты, главное, не ошибись, кто способен «услышать тайное», а кто нет, – серьёзно сказал Ворон. – И кстати, не пора ли тебе сосредоточиться на экзамене?
Лис покорно опустил взор, полагая, что на сём разговор закончен. Но брат продолжил.
– На сегодня план таков. Ты сдаёшь свою историю чего-то-там…
– …России, – автоматически вставил студент.
– Историю России. Наш доктор разбирается со своей пациенткой, а я ищу подступы к прокурору. Вечером мы вдвоём с Туром попытаемся вызвать её на доверительную беседу.
– Кого «её»? – встрепенулся Лис.
– Её – прокурора. Или ты полагаешь, что в погонах ходят только мужчины?
– Нет, конечно, – юноша потряс головой. – А зачем? Ведь всё уладится и так.
– Малыш, будущее строится в настоящем, – вступил Тур. – Нельзя сидеть сложа руки и ждать разрешения проблем свыше. Кто знает, быть может, без разговора с человеком, от которого зависит «мусорное дело», не будет будущего, виденного тобой.
– Короче, – подхватил Ворон, – сдашь экзамен, возьмёшь такси и отправишься домой. Нам не звони, мы временно отключимся. Сиди на телефоне дома. Уловил?
– А…
– Никаких «а». Лис, пожалуйста.
Тлеющие угли под чёрными арками бровей источали домашнее тепло. Ни малейшего нажима, ни блика ярости. Заворожённый, Лис подался вперёд.
– Хорошо, – пробормотал он, жадно ловя отблески необычных искр, зародившихся в глазах старшего брата.
Чёрные стёкла очков отсекли наваждение.
– Тогда конец дебатам.
* * *
На экзамен Лис опоздал. Не обнаружив свою группу в аудитории, указанной в расписании, он кинулся на кафедру в поисках преподавателя.
– Что ж вы так, Полозов? – снисходительно спросила экзаменатор, приняв торопливые извинения.
– Семейные обстоятельства, – срывающимся голосом объяснил Борис. – Я могу без подготовки, хоть на все вопросы подряд. Только, пожалуйста, не направляйте на пересдачу!
Серьёзная девушка, разговор с которой историк прервала ради нерадивого студента, многозначительно вздохнула.
– Оксана, это не займёт много времени, – обратилась к ней преподаватель. Та, крайне недовольная оборотом дела, привстала со стула. – Нет, нет, подождите здесь. Десять минут, не более.
Девушка по имени Оксана вызывающе отвернулась к окну.
Борис Полозов ожидал самых неприятных вопросов, памятуя о бурном коллоквиуме, на котором между ним и этой преподавательницей разгорелся нешуточных спор. Однако обошлось. Историк попросила рассказать об особенностях религиозных верований на Руси в Петровское время и, на радость студенту, позволила ему от души высказаться по поводу староверов и языческих древностей, ассимилированных в христианстве. Даже строгая Оксана, изображавшая ледяное безразличие, стала с интересом вслушиваться в пространные ответы юноши.
– Очень хорошо, – историк улыбнулась. – Я не сомневалась, что вы успешно сдадите экзамен, Борис Васильевич.
Лис насторожился: по имени-отчеству его называли крайне редко. В следующую секунду он догадался, что несвойственная преподам реплика прозвучала исключительно для недовольной Оксаны. Лис украдкой бросил взгляд в её сторону. Девушка держала на коленях объёмную папку, скромно озаглавленную «диссертация». Лис тут же представил, как деловитая Оксана шествует по коридорам, как бы невзначай выставив на обозрение подписанный корешок. Вот, мол, смотрите, какая я.
Смешок он успешно скрыл, взял зачётку с ещё одним «отл», подтверждённым бисерной подписью, поблагодарил экзаменатора и направился к выходу.
Хлоп!
Лис обернулся.
Диссертация, вернее, содержимое папки рассыпалось по полу, на что побледневшая аспирантка смогла выдать только несчастное «ой».
Борис Полозов, разумеется, немедленно бросился на помощь.
– Осторожнее, там всё было разложено по темам! – задохнулась Оксана, удерживая на углу стола уцелевшую стопку бумаг.
– Ничего, ничего, – вмешалась преподаватель. – Не спешите…
Следующая фраза осталась для Лиса за кордоном слухового восприятия, поскольку взгляд вцепился в поднятый листок: «Л.Н. Старостина. Загадка Владимировых идолов: Симаргл – исследование происхождения имени и значения божества на основе сказаний о битве Симаргла и Змиулана».
– Вот она! – воскликнул Лис.
Аспирантка выхватила из рук юноши лист ксерокопии и принялась судорожно искать остальную часть статьи. Задавать вопросы было бессмысленно. Борис Полозов для порядка собрал близлежащие бумаги и, пробормотав что-то на прощание, выскользнул за коридор.
«Л.Н. Старостина». «Битва Симаргла и Змиулана». Лис и так, и этак тасовал в уме слова до тех пор, пока не обнаружил, что снова и снова возвращается к дверям кафедры. Требовалась дополнительная информация. Вламываться в деловой разговор преподавателя с аспиранткой второй раз за час было бы несусветной наглостью. И Борис Полозов решительно уселся на подоконник с видом: «ничто не сдвинет меня с этого места, пока я не получу все ответы».
Впрочем, с подоконника он соскочил спустя несколько секунд. Вспомнился несчастный дипломник, выпавший из окна две недели назад.
Через час, когда Лис совершенно потерял счёт времени, в кармане запел мобильник.
– Полозов. Слушаю, – подражая старшим братьям, отчеканил юноша, не сводя взгляд с закрытых дверей кафедры.
– Борис, здравствуй, – раздалось в трубке сквозь шорох помех и «эхо» аппарата.
– Оля? – рука дрогнула, и по телу поползли волнующие мурашки. – Как ты?
– Странно, но всё в порядке. Я думала, ночь спать не буду. Но ничего. Только папа снился.
– Где ты сейчас?
– К приятельнице зашла. У неё дома телефон. Вчера хотела позвонить, да неоткуда было. Как у тебя дела?
– По-всякому. Давай встретимся! – бодро предложил Лис, но, вспомнив про наставления братьев, осёкся. – Вот только, где мне тебя найти…
– Я скоро буду дома.
– Сегодня я не могу, – Лис облизал губы. – Совсем не могу. А завтра? Давай, я завтра заеду?
Дверь кафедры стала приоткрываться. Лис заторопился.
– Оля, давай завтра.
– Хорошо. Ты спешишь?
– Да. Прости. Тут человек выходит, которого я жду. Прости. До завтра!
Аспирантка Оксана выплыла из кабинета в обнимку с папкой, с порога попрощалась, закрыла дверь и, полагая, что осталась один на один со своим самомнением, скроила недовольную гримасу.
– Извините. Могу я задать вам вопрос? – Лис сделал несколько шагов вперёд.
Девушка вздрогнула.
– Задавайте, – она смерила нежданного собеседника с ног до головы кислым придирчивым взглядом.
Борис Полозов выдержал это сканирование, не поведя бровью.
– Среди ваших материалов я заметил статью, которую очень давно ищу, – начал он твёрдо. – Не могли бы вы назвать мне источник?
– Чего? – аспирантка отступила.
– Выходные данные статьи Л.Н. Старостиной. «Загадка Владимировых идолов» и так далее.
– Ах это. Я эти три бумажки из Питера еле дождалась!
Подтекст был простой: поди-ка поищи сам, коли такой умный. Лис моментально оценил обстановку и изменил тактику.
– Я не занимаюсь научной работой. Я только второй курс заканчиваю, – скромно улыбнулся он и опустил глаза. – Людмила Старостина умерла 15 лет назад. У нас дома, к сожалению, ничего не сохранилось из её научных трудов.
На лице молодой аспирантки прорисовалось любопытство.
– Она ваша родственница?
Лис помедлил.
– Она оказала большое влияние на жизнь моей семьи.
– Ой. Надо же, – девушка рассеянно посмотрела по сторонам, увидала подоконник и быстро направилась туда. – Сейчас, минутку.
Папка с ярлыком «диссертация» была аккуратно размещена на плоской поверхности и лишь после этого открыта.
– Не то… не то… Ага, – аспирантка добыла три листа, сжатые скрепкой. – Есть на чём записать?
Имелось в виду: записать размазанное название издания в колонтитуле.
– Я запомню, – проговорил Лис и демонстративно сморщил лоб, как бы разглядывая номер.
Оксана открыла второй лист, затем третий. На последнем выходные данные более или менее читались.
– Да, запомню, – медленно повторил Борис Полозов, раскладывая в сознании фотографический отпечаток трёх страниц. – Большущее вам спасибо. И успехов на защите.
* * *
Престарелая мадам, матушка «влиятельного знакомого» Полозовых, затянула посещение врача на два с лишним часа. «Доктор, скажите, как мне быть: все говорят, что на Кипр мне нельзя. Сосуды, знаете ли. И сердце пошаливает. Как мне поехать на Кипр?» Доктор Полозов выслушал эту тему во всех возможных вариациях сотый раз. Отдых на юге пациентке был противопоказан, однако мнение «самого опытного врача в городе» (так представили Всеволода Полозова упрямой старушенции) не было принято во внимание. В конце концов, прозвучало возмущённое:
– Но мой сын заплатит вам любые деньги! Я хочу лететь на Кипр!
– Я поговорю с вашим сыном, – с трудом сдерживая резкость в голосе, ответил доктор Полозов и вышел.
Ворон, не дождавшийся звонка брата, нервничал, сидя на деревянной скамейке не то в парке, не то в каком-то заведении, открытом всем ветрам. Время было упущено. Тур это чувствовал. Оставалась надежда: упущено не бесповоротно.
Доктор Полозов садился за руль, когда в памяти неожиданно всплыл голос Деда: «Служишь ты им… Подумай на досуге: чему служишь и кому». Тур вздрогнул и огляделся. Разумеется, Деда он не увидел, но невольно посмотрел на шикарный элитный дом, гордо возвышавшийся на тихой безлюдной улице. «Я служу медицине», – мысленно повторил Тур. И поморщился от осознания лжи. В данном случае медицина стояла в стороне. Его использовали в качестве успокоительного, не более. А он честно отрабатывал обещанный гонорар, развлекая богатую старуху медицинскими доводами.
Ворон издали заметил брата и двинулся навстречу.
– Что так долго? Тяжёлый случай? – осведомился он, доставая зажигалку.
Тур молча вынул из кармана пачку сигарет. Закурил.
– Очень тяжёлый, – выпустив дым, ответил он в сторону.
Ворон снял очки, внимательно изучил близнеца и повёл бровью: мол, бывает.
– Если бы мы занимались лишь тем, чем хотели бы заниматься, мы были бы самыми счастливыми людьми на этом свете. Не переживай. Ни репутация, ни квалификация твои не пострадали.
Тур усмехнулся.
– Что мы пропустили?
– Обеденный перерыв. Не фатально. Я знаю, куда она отправится после работы.
Всеволод Полозов взял брата за плечо.
– Ты как?
Головной боли Ворона он не ощущал, но тревога проползла по спине ледяной каплей.
– Никаких проблем. Нашёл осведомителей. Видишь их?
Он весело показал в сторону парковых елей. В тени породистой хвои жались друг к другу два контрастных силуэта: долговязый и шарообразный.
– Кто такие? – насторожился Тур.
– Понятия не имею. Бродили здесь в парке независимо друг от друга. По пьяни замёрзли этой зимой, кажется.
– И что с ними теперь делать? – Тур кивнул на неприкаянных блазеней.
– Пусть обитают на белом свете. Ничего у них за спиной нет: ни родства, ни корней. Так хоть, может, подружатся и друг дружке спины прикроют. Наработают после смерти то, что в жизни пропили.
Ворон замолчал, прямо взглянул на слабые информационные сгустки и медленно добавил:
– Пусть видят мир живых. И сами найдут потерянное.
Тур задумчиво снял перчатки.
– Найдут и возьмут в себя, коли смелости хватит.
– У нас с тобой есть сорок минут, – Ворон непринуждённо обернулся к брату. – Предлагаю завернуть в пиццерию.
* * *
Пыльный асфальт покрылся мелкой влажной сыпью. Женщина приостановилась, нервно вскинула голову и торопливо расстегнула сумочку. Достала складной зонт. На больших дымчатых очках, закрывавших большую часть острого удлинённого лица, осели дождевые капли. Зонт заупрямился, и дождь не преминул расписаться на тёмно-зелёном жакете и белом воротничке шёлковой блузы. Маленькие губы скривились, выражая досаду. Длинные аккуратные ногти, которые хозяйка, безусловно, тщательно берегла, мешали пальцам должным образом нажать защёлку. Женщина встряхнула непослушный зонт раз, другой, и вдруг испуганно замерла. Прямо перед ней будто из ниоткуда возникла фигура мужчины.
