Текст книги "Годы без Ленина (1924 – 1990)"

Автор книги: Иосиф Сталин (Джугашвили)

Соавторы: Леонид Брежнев,Андрей Бубнов,Николай Бухарин,Михаил Калинин,Анатолий Луначарский,Андрей Жданов,Виктор Гришин,Емельян Ярославский,Николай Егорычев,Константин Черненко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 99 страниц)

1930

Торжественно-траурное заседание состоялось 21 января в Большом театре.

Заседание началось в 6 ч. 50 м. вечера.

Президиум: Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Калинин, Ворошилов, Рыков, Ярославский, Бауман, Еникудзе, Уханов, Угланов, Стриевский, Владимирский, Савельев.

Председательствующий М.И. Калинин открыл заседание вступительным словом.

Присутствующие почтили память тов. Ленина вставанием.

На заседании с большой речью об итогах социалистического строительства без Ленина выступил тов. Ярославский.

Текст доклада приводится по отдельному изданию: М.–Л., Госиздат, 1930, 48 с.

Е.М. Ярославский.
Под знаменем Ленина

Ленинский опыт миллионных масс

Каждый год в этот день смерти нашего великого учителя мы проверяем путь, которым мы шли и идем все эти годы после смерти Ленина. Эта проверка – не книжная проверка. Меньше всего Ленин был человеком, который стоял за книжную проверку. Ленив был человеком революционного дела. Он всякую революционную теорию рассматривал с точки зрения того, помогает ли она победе социализма. И в этом отношении он был самым последовательным, лучшим учеником и продолжателем Маркса и Энгельса. Эту проверку ленинского учения, проверку правильности ленинского пути вместе с нашей партией производит каждый год не только рабочий класс нашей страны.

Рабочий класс всего мира, многомиллионные массы трудящихся всего мира и нашей страны на собственном опыте убеждаются в том, что только ленинский путь обеспечивает победу трудящихся над буржуазией.

Ленин воспитал не одно поколение большевиков. Те старые товарищи, та большевистская старая гвардия, которая вместе с Лениным строила партию, вместе с Лениным боролась в подполье, то более молодое поколение ленинцев, которое пришло в дни Октября и после Октября, и наконец то поколение, которое родилось в дни Октября и сейчас становится уже в ряды сознательных борцов за коммунизм, – все эти поколения научились и учатся воспринимать учение Ленина именно как действенную, революционную теорию, как теорию, которая позволяет мобилизовать, организовать в духе революционного марксизма массы, вести их в бой за коммунизм, проверять правильность каждого нового перехода на пути к коммунизму опытом миллионов.

Когда мы поставили вопрос о завоевании власти в 1917 г., то конкретные, практические пути не были еще достаточно нащупаны, и сам Ленин говорил о том, что у нас нет такого конкретного пути строительства социализма. За два месяца примерно до Октябрьского переворота, он писал:

«Мы не претендуем на то, что Маркс или марксисты знают путь к социализму во всей его конкретности. Это вздор. Мы знаем направление этого пути, мы знаем, какие классовые силы ведут по нему, а конкретно, практически это покажет лишь опыт миллионов, когда они возьмутся за дело» (Ленин, Собр. соч., т. XXI, стр. 113).

Однако несмотря на всю трудность условий борьбы, несмотря на то, что нам в первые годы пришлось больше сражаться на военных фронтах, что нам, в силу развернувшейся гражданской войны, невозможно было приступить немедленно же к коренной перестройке нашего хозяйства, – несмотря на все это, – Ленин с первых же шагов поставил вопрос о намечении такого плана перестройки, о нащупывании его, о создании такого плана, исходя из проверки его миллионными массами. Он особенно резко подчеркнул эту мысль, что у нас нет такого плана.

«К нам приезжают товарищи из Германии, – говорил Ленин, – чтобы уяснить себе формы социалистического строя. И нам надо поступать так, чтобы доказать заграничным товарищам свою силу, чтобы они видели, что в своей революции мы нисколько не выходим из рамок действительности, чтобы им дать материал, который будет для них неопровержимым. Было бы смешно выставлять нашу революцию каким-то идеалом для всех стран, воображать, что она сделала целый ряд гениальных открытий и ввела кучу социалистических новшеств. Я этого ни от кого не слышал и утверждаю, что ни от кого не услышим. У нас есть практический опыт осуществления первых шагов по разрушению капитализма в стране с особым отношением пролетариата и крестьянства» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 135).

Вот как Ленин понимал тогда нашу деятельность. У нас не было тогда на первых шагах нашей борьбы опыта социалистического строительства, социалистической перестройки.

И вот ныне, когда мы взялись вплотную за выполнение такого плана, нам необходимо внимательно рассмотреть, как Ленин ставил те коренные задачи, которые мы сегодня разрешаем.

А мы разрешаем сейчас огромные, величайшей важности задачи, к которым мы могли приступить вплотную только спустя несколько лет после смерти нашего учителя. При жизни Ленина не было еще и тех материальных возможностей, которые позволяли бы осуществить такую коренную перестройку в народном хозяйстве, какую мы производим на основе социалистического наступления, на основе более высокой техники и величайшего энтузиазма масс. Необходимо остановиться сегодня на таких вопросах, как вопрос об уничтожении классов, о ликвидации кулачества, о путях социалистического строительства; об индустриализации страны в первую очередь, о кооперативном плане Ленина и о социалистической перестройке сельского хозяйства.

Ленин об уничтожении классов

Партия наша в своей программе всегда ставила вопрос об уничтожении классов; только социал-демократы могут думать о создании социалистического общества без уничтожения классов. Само собой разумеется, после того, как пролетариат взял власть в свои руки, после того, как он свергнул власть капиталистов и помещиков, он должен был более отчетливо и конкретно поставить этот вопрос.

Ленин неоднократно говорил, что уничтожение классов не такое легкое дело, как это многим тогда, в первые годы, представлялось. Мы это дело начали, но закончить его – это значит окончательно переделать всю народнохозяйственную экономику на социалистический лад. В «Привете венгерским рабочим» Ленин писал:

«Уничтожение классов – дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 227).

Ленин указывал, что после свержения класса капиталистов, после свержения класса помещиков остается мелкая буржуазия, деревенская мелкая буржуазия, остается кулак, что без искоренения мелкого товарного хозяйства, без переделки миллионов и миллионов мелких и мельчайших хозяйств невозможно никакое осуществление социализма.

Когда Ленин увидал на Всероссийском съезде железнодорожных рабочих (1921 г.) лозунг, в котором было сказано, что «царству рабочих и крестьян не будет конца», он воспользовался своим словом, чтобы тут же объяснить, насколько неправилен этот лозунг с точки зрения социализма. Он разъяснил рабочим, что мы добиваемся уничтожения классов. Путь к уничтожению классов Ленин видел в том, чтобы прежде всего пролетариат сумел среди многомиллионной массы крестьянства найти такие слои, с которыми он мог бы заключить союз, слои родственные, пролетарские и полупролетарские, чтобы, опираясь на этот союз, пролетариат смог бы достигнуть соглашения с основной массой крестьянства, которая хотя и состоит из мелких товаропроизводителей, но не состоит из эксплуататоров, не пользуется наемным трудом. Ленин говорил летом 1918 г. и много позднее, что если бы мы не сумели поднять пролетарскую революцию, т.е. развернуть и организовать классовую борьбу в деревне, то работа наша была бы негодной. Он говорил, что первым этапом является завоевание власти в городе, а вторым этапом то, что является для социализма основным – выделение в деревне пролетарских и полупролетарских элементов, сплочение их с пролетариями города против буржуазии в деревне.

Как вы знаете, именно в том направлении, чтобы создать прочный союз пролетариата с трудовыми массами деревни, работала наша партия все эти годы революции. В этом направлении шла в свое время организация комитетов бедноты, шла работа наша по привлечению бедноты к работе в советах. В этом же направлении шла наша работа и в последующие годы по кредитованию бедноты, по поднятию ее, по освобождению ее от сельскохозяйственного налога, а теперь – по организации групп бедноты и по организации сельскохозяйственных рабочих. В.И. Ленин самую диктатуру пролетариата рассматривал именно как форму классового союза между пролетариями и многочисленными слоями трудящихся, «союза против капитала, союза в целях полного свержения капитала, полного подавления сопротивления буржуазии и ее попыток реставрации». Этот союз, говорил Ленин, необходим в целях победы и упрочения социализма.

Как можно после этого считать себя марксистом-ленинцем и утверждать, будто есть какой-то путь без подавления остатков буржуазии, без выкорчевывания корней капитализма, – путь к тому, чтобы каким-то «мирным путем» достигнуть победы социализма!

Ленин никогда не думал, что можно перестроить социалистическое хозяйство, переделать десятки миллионов мельчайших крестьянских хозяйств без острой классовой борьбы. И в программе партии, разделяя отношение пролетариата к различным слоям в деревне, Ленин подчеркивал особые отношения к кулачеству.

«По отношению к кулачеству, – говорит программа партии, – к деревенской буржуазии, политика ВКП(б) состоит в решительной борьбе против их эксплуататорских поползновений, в подавлении их сопротивления советской политике».

Наконец Ленин ставил еще более остро вопрос: тот, кто не умеет разграничивать различные слои в крестьянстве, тот не умеет определять правильное отношение к различным этим слоям, тот просто не может быть социалистом. Вся суть социализма при диктатуре пролетариата в отношении массы крестьянства заключается в умении проводить такое разграничение.

«Чтобы уничтожить классы, надо, во-первых, свергнуть помещиков и капиталистов». Эту задачу – говорит Ленин, – мы выполнили хорошо. А другая задача? Другая задача заключается в том, чтобы уничтожить классы, «уничтожить разницу между рабочим и крестьянином, сделать всех работниками».

Первое время такие речи пугали некоторую часть крестьян – крестьян-собственников. Но число таких крестьян с каждым годом будет становиться все меньше и меньше; наоборот, будет становиться все больше и больше таких крестьян, которые поймут, что их место, как участников труда, участников социалистического общества, рядом с рабочим. Ленин не раз говорил, что эта вторая задача несравненно более трудная, длительная, что для ее выполнения нужна социалистическая перестройка всего народного хозяйства.

Переход от единоличного, обособленного, мелкого товарного хозяйства к общественному крупному хозяйству – такой переход можно только замедлить, говорил он, и затруднить какими-нибудь скороспелыми административными решениями. Если бы мы в 1918 – 1920 гг. задумали совершить такой переход в обстановке гражданской войны, в такой обстановке, когда не было совершенно материальных предпосылок для этого, конечно мы сорвались бы. Чтобы решить эту вторую, труднейшую задачу, пролетариат, победив буржуазию, должен неуклонно вести следующую политику по отношению к крестьянству:

«Пролетариат должен разделять, разграничивать крестьянина-трудящегося от крестьянина-собственника, крестьянина-работника от крестьянина-торгаша, крестьянина-труженика от крестьянина-спекулянта. В этом разграничении, – говорил Ленин, – вся суть социализма» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 351 – 352).

Поэтому ревизионизмом по отношению к Ленину являются попытки представить Ленина так, будто он в последние годы забыл об этом и даже не упоминал о кулаке в некоторых своих статьях, написанных в последнее время. Для вас всех ясно: думать о том, что Ленин к концу жизни совершенно выбросил за борт революционный марксизм, основы революционного марксизма, это и значит опошлять ленинизм, это значит действительно пересматривать, ревизировать самые основы ленинизма. Ленин отнюдь не мог забыть об этих своих положениях, да он и не думал о них забывать. Наоборот, он указывал, что нельзя считать социалистом того, кто о них забывает, того, кто забывает, что именно существование кулацких элементов крестьянства является почвой, на которой вновь и вновь возрождается капитализм, что коммунизм может победить только в жестокой борьбе именно с этими капиталистическими элементами деревни. В своей статье «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» он указывал на то, что крестьянское хозяйство продолжает оставаться мелким товарным производством.

«Здесь мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую очень глубокие, очень прочные корни базу капитализма. На этой базе капитализм сохраняется и возрождается вновь – в самой ожесточенной борьбе с коммунизмом» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 349).

Думать, что можно избежать борьбы этих капиталистических элементов с коммунизмом, это и значит выбрасывать за борт самую элементарную азбуку ленинизма. Ленин в своей статье «Об обмане народа лозунгами „свобода, равенство и братство“» подчеркивал неизбежность обострения классовой борьбы. Он говорил, что отчаянная борьба классов, дошедшая до наибольшего ожесточения, неизбежна. «Либо нужно отказаться от революции вообще, либо нужно признать, что борьба с имущими классами будет самой ожесточенной из всех революций» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 220).

С точки зрения соревнования различных форм нашего хозяйства, – когда мы начали уже закладывать первые коммуны, первые наши артели, первые совхозы, когда они были еще слабы, – Ленин предвидел, что это соревнование впоследствии развернется также в самую ожесточенную борьбу.

Иначе он не представлял себе победы этих социалистических форм. В докладе о деятельности Центрального комитета на XI съезде партии он говорил о коммунистическом соревновании с точки зрения развития форм хозяйства и форм общественного уклада:

«Это не есть соревнование. Это есть отчаянная, бешеная, если не последняя, то близкая к тому, борьба не на живот, а на смерть между капитализмом и коммунизмом» (Ленин, Собр. соч., т. XVIII, ч. 2, стр. 42).

У нас же после смерти Ленина некоторые товарищи по партии смеялись над этим положением и говорили: как это может быть, – социализм все больше и больше побеждает, все больше и больше захватывает массы, а классовая борьба у нас обостряется, классовая борьба становится все более ожесточенной! Ленин тогда как бы предвидел эти оппортунистические возражения и говорил: если вы серьезно поставите вопрос о соревновании между социалистическими формами хозяйства и капиталистическими, то это будет борьба не на живот, а на смерть между капитализмом и коммунизмом.

Вот, товарищи, как Ленин в те годы ставил вопрос о борьбе классов, об уничтожении классов. Тогда еще не развернулись наши планы социалистического строительства. Мы еще отбивались на фронтах. Надо было достигнуть соглашения с середняком в условиях гораздо более трудных, потому что наши фабрики и заводы не работали, мы не могли еще по настоящему сомкнуться с середняком, как говорил Ленин впоследствии, еще не было смычки между нашей советской экономикой, между экономикой крупнейших наших фабрик, заводов и электростанций и экономикой мелких и мельчайших крестьянских хозяйств. Ленин тогда резко ставил вопрос о разграничении классов, о союзе с пролетарскими и полупролетарскими слоями крестьянства, о соглашении с середняком. Вот как он ставил тогда вопрос о преодолении кулачества, об уничтожении классов.

В то же время Ленин тогда уже определил место и значение наших советских хозяйств, место и значение коммун и артелей в деле переделки крестьянского индивидуального хозяйства. Он выдвигал, главным образом, воспитательное, пропагандистское значение тогдашних наших совхозов и коммун, значение опыта, примера этих организаций.

«Здесь может быть только действие примером, удачной постановкой общественного хозяйства. А для того что бы показать пример артельного товарищеского труда, нужно сначала самим удачно организовать такое хозяйство» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 377).

Причем он указывал на то, что в деле хозяйства нам надо еще очень многому научиться самим у среднего крестьянина. Ведь тогда еще у нас не было опыта, которому мы могли бы учить крестьян, не было и материальных основ для этого в виде возможности применить высокую технику, машины, тракторы в сельском хозяйстве.

Как Ленин понимал смычку рабочего класса с крестьянством

Можно было бы привести десятки страниц из сочинений Владимира Ильича, сотни цитат о том, как ставил вопрос о смычке т. Ленин. Эти цитаты вы знаете. Ленин указывал тогда, в период перехода к нэпу и в первые годы нэпа, что этой смычки у нас еще нет. Он указывал на то, что –

«найти такую смычку – это основная, решающая, все себе подчиняющая задача нэпа – установление смычки между той новой экономикой, которую мы начали строить, – очень плохой, очень неумелой, но все же начали строить, и крестьянской экономикой, которой живут миллионы и миллионы крестьян. Смычки этой не было, и это надо прежде всего сознать и этому соображению надо все подчинить».

И, как это было в его манере убеждать, он неоднократно в течение одной и той же речи, неоднократно на протяжении целого периода, вновь и вновь возвращается к этой мысли, вдалбливает ее всей нашей партии, всем передовым рабочим, всем крестьянам, что именно это – основная, главнейшая задача. Вместе с тем Ленин указывает на то, что мы делаем уже первые шаги к тому, чтобы наши советские хозяйства, наши коммуны и артели привлекли к себе сочувствие крестьянских масс в деле перестройки, переделки народного хозяйства. В своей речи в организационной секции на Съезде советов он говорил, что –

«Мы делаем только первые шаги к тому, чтобы совхозы стояли в тесной связи с крестьянским населением и с коммунистическими группами» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 432).

Он указывал на то, что если наши коммуны и артели не станут примером для окружающих крестьянских хозяйств, то они не сыграют совершенно своей роли.

«Крестьянину, который не только у нас, а во всем мире является практиком и реалистом, мы должны дать конкретные примеры в доказательство того, что „коммуния“ лучше всего», – говорил Ленин в своей речи «О работе в деревне» (Там же, стр. 151).

Но тогда у нас были только первые ростки, первые зародыши крупного общественного хозяйства: эти ростки и зародыши были крайне несовершенны, и Ленин мечтал, чтобы несколько автоплугов пустить на наши поля, мечтал о тракторах, читал буквально «взасос» такую вещь, как книжку американского писателя Гарвуда «Обновленная земля», интересовался всеми малейшими мероприятиями в области перестройки и переделки хозяйства. В этот момент он считал, что –

«Мы не сделали того главного, что нужно сделать: показать, что пролетариат восстановит крупное производство и общественное хозяйство так, чтобы перевести крестьянство на высший экономический строй. Мы должны, доказавши, что революционной организацией мы в состоянии дать отпор насилию по отношению к эксплуатируемым, то же самое доказать и в другой области, создавши такой пример, который бы не убеждал словами, а показывал на деле всей громадной массе крестьян и мелкобуржуазным элементам и остальным странам, что коммунистический строй, уклад может быть создан пролетариатом, победившим вдвойне» (Ленин, Собр. соч., т. XVIII, ч. 2, стр. 196).

Уже в этот период Ленин ставит четко вопрос об индустриализации страны. Правда, он выдвигает эту задачу не в таких размерах, в каких мы могли поставить ее впоследствии, после смерти Ленина, но он вдалбливает в каждом своем выступлении, что без накопления средств для такого перехода, для воссоздания разрушенной промышленности, для ее восстановления на новой основе, на основе более высокой техники, на основе электрификации, – мы с задачами социалистического переустройства не справимся.

Ленин видел, что на первых порах в этой перестройке мы столкнемся с громадным недоверием крестьянства ко всяким попыткам создать крупное общественное хозяйство именно потому, что крестьяне привыкли к тому, что крупное общественное хозяйство – это есть хозяйство помещичье.

«Крестьянин, – говорил Ленин, – думает: „Если крупное хозяйство, значит я – опять батрак“». «Конечно, – говорил Ленин, – это ошибочно, но у крестьянина с представлением о крупном хозяйстве связана ненависть, воспоминание о том, как угнетали народ помещики. Это чувство остается, оно еще не умерло» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 150).

Поэтому Ленин требовал самой энергичной пропаганды этого обобществленного хозяйства. Пропаганда не словами, а делом.

«Если в прежнее время мы пропагандировали общими истинами, то теперь мы пропагандируем работой. Это – тоже проповедь, но это проповедь действием – только не в смысле единичных действий каких-нибудь выскочек, над чем мы много смеялись в эпоху анархистов».

Чтобы каждый совхоз был примером, образцом, чтобы он мог стать примером для каждого крестьянина, чтобы он оказывал ту или иную помощь крестьянину, коммуна должна, – говорил Ленин, –

«развиваться в таком направлении, чтобы при соприкосновении с ней изменялись условия крестьянского хозяйства, встречая хозяйственную помощь, и чтобы каждая коммуна, артель или товарищество умели положить начало улучшению этих условий и практически его осуществили, доказав на деле крестьянину, что этим изменением принесет им только пользу» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 397).

Мы знаем, что как только мы справились с военными затруднениями, Ленин поставил вопрос об электрификации страны. Под его непосредственным руководством разработан план Гоэлро. Мы все с гордостью можем сказать сегодня, что этот 10-летний план Гоэлро не только будет выполнен в срок, но он будет перевыполнен. Мы сейчас можем поставить перед собой задачу гораздо более широкого строительства в деле электрификации, в деле постройки крупнейших электростанций. От Волховстроя мы перешли к Днепрострою. От Днепростроя мы в ближайшие годы перейдем к Волгострою. Ленин умер 6 лет назад, когда мы фактически только-только приступили к восстановительной пятилетке. Только первые успехи мы имели на этом пути. Ведь мы имели промышленность, которая далеко отставала от довоенных норм. Наша металлургическая промышленность в год смерти Ленина, в 1924 г., давала примерно 10 – 15% от довоенной промышленности. Вот в этой обстановке мы и приступили к выработке плана социалистического переустройства сельского хозяйства, к осуществлению которого мы приступили в последующие годы. Но вопрос электрификации страны, вопрос об индустриализации страны, вопрос о машиностроении, о главнейшей ведущей роли социалистической промышленности был четко поставлен Лениным. В докладе Совнаркома 22 декабря 1920 г. он сказал крылатое слово о том, что –

«коммунизм это есть советская власть плюс электрификация всей страны. Иначе страна остается мелкокрестьянской, и надо, чтобы это мы ясно осознали» (Ленин, Собр. соч., т. XVII, стр. 427).

В речи на IV съезде комсомола в 1920 г. Ленин указывал на то, что коммунистическое общество нельзя построить, не возрождая промышленности и земледелия, причем – не по-старому, а на современной научной основе, а этой основой, говорил он, является электричество. Только тогда,

«когда произойдет электрификация всей страны, когда вы эту задачу освоите, только тогда вы для себя сможете построить то коммунистическое общество, которого не сможет построить старое поколение» (Ленин, Собр. соч., т. XVII, стр. 319).

И на IV конгрессе Коминтерна он эту же мысль подчеркивал. Мы знаем, говорил он, «что спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве, – это еще мало» (ведь у нас некоторые товарищи связывали всю судьбу нашей программы с этим вопросом – будет ли хороший урожай. – Е.Я.), «не только хорошей состояние легкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления, – этого тоже еще мало» (Ленин, Собр. соч., т. XVIII, ч. 2, стр. 95). Видите, как Ленин бьет тех товарищей, которые в эту сторону делали упор в вопрос об урожае и легкой промышленности.

Ленин говорил: нам необходима также тяжелая индустрия, потребуется несколько лет работы, чтобы привести ее в хорошее состояние. Без спасения тяжелой промышленности, без ее восстановления мы не построим социализма, мы вообще погибнем как самостоятельная страна, говорил Ленин. Поэтому партия поступила совершенно правильно, когда она вопрос о тяжелой промышленности, вопрос об электрификации поставила как боевую задачу. Сроки нам даны короткие. И международная обстановка и внутренняя обстановка требуют того, чтобы мы шагали быстро, чтобы мы быстро выполняли план. Энтузиазм рабочих и крестьян, которые хотят намеченный план социалистической перестройки выполнить не в пять лет, а в четыре – три года, – этот энтузиазм идет целиком по линии ленинизма, он воспитан, пропитан боевым духом ленинизма.

Ленин формулировал коммунизм как задачу создания высшей формы производительности труда, когда рабочий класс, овладев государственной властью, создает производительность труда на добровольном сознательном объединении использующих передовую технику рабочих. Без передовой техники не может быть коммунизма и не может быть вообще и речи о коммунизме.

Ленин ставил вопрос о победе социалистической революции в связи с тем, как мы разовьем нашу тяжелую индустрию и особенно тракторостроение. Он говорил:

«Среднее крестьянство в коммунистическом обществе только тогда будет на нашей стороне, когда мы облегчим и улучшим экономические условия его жизни. Если бы мы могли дать завтра сто тысяч первоклассных тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами (вы прекрасно знаете, что пока это фантазия), тогда крестьянин сказал бы, что я за коммунию, т.е. за коммунизм. Но для того, чтобы это сделать, надо сначала победить международную буржуазию, надо заставить ее дать нам эти тракторы, или же поднять нашу производительность труда настолько, чтобы мы сами могли их доставить» (Ленин, Собр. соч., т. XVI, стр. 153).

Значит, либо когда будет побеждена мировая буржуазия, либо «мы сами». Здесь заключается и ответ тем критикам нашей партии, которые упрекали нас в национальной ограниченности, которые говорили о том, что будто бы Ленин не допускал мысли о построении социализма в нашей стране без победы пролетарской революции во всем мире. Он говорил – либо этак, либо так: или самим дать 100 тыс. трактористов, дать бензин и тогда сами построим, а если сами не сумеем, тогда одна только надежда – на победу мировой революции. Ленин говорил как о громадном достижении на IV конгрессе Коминтерна о том, что 20 млн. руб. мы могли накопить и вложить в капитальное строительство. 20 млн. рублей! А теперь мы наметили десятки миллиардов затратить в одну пятилетку на капитальное строительство. Каждый наш крупный завод стоит сейчас 100 – 150 млн. руб. В этом отношении мы имеем сейчас совершенно другие масштабы.

Забегая вперед, должен сказать, что нами намечено в эту пятилетку построить, выпустить из наших, имеющихся и строящихся, тракторных заводов и мастерских 450 тыс. тракторов. Вот какая разница между теми скромными мечтами, которые тогда были у Ленина, при которых он допускал победу социализма в нашей стране, и теми гигантскими шагами вперед, какие мы сделали после смерти Ленина именно потому, что наш путь был правильный, проверенный на опыте миллионов и миллионов!

Так Ленин думал до конца своей жизни, об этом же Ленин писал и в последних своих статьях. В статье «Лучше меньше, да лучше» он говорил:

«Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и пр.».

И вот сейчас, когда мы имеем уже на наших полях около 60 тыс. работающих тракторов, когда у нас создались уже и создаются сотни машинно-тракторных станций, когда мы строим громадные заводы для выпуска таких сложных машин, как комбайны, этот вопрос о том, чтобы пересесть с крестьянской лошади, загнанной крестьянской клячи, на электрического коня, на трактор, – это вопрос не далекого уже, отдаленного будущего, это уже не отвлеченная картина. Как говорил Ленин, это есть социализм, который мы протаскиваем в повседневную нашу жизнь, в самую глухую деревушку, на крестьянские поля.

Вместе с тем Ленин разъяснял, что лозунг жесточайшей экономии вовсе не ведет к царству крестьянской ограниченности, как это могло показаться кое-кому, – наоборот, только при этом мы будем в состоянии удержаться не на уровне мелкой крестьянской страны, не на уровне всеобщей ограниченности, а на уровне поднимающейся неуклонно вперед крупной машинной индустрии.

Колхозы и кооперативный план Ленина

Некоторым товарищам кажется, что Ленин не придавал такого большого значения совхозам, крупным зерновым фабрикам, которые были на практическую ногу поставлены только после смерти Ленина. Я должен прямо здесь сказать, что в этом деле, в деле постановки вопроса о крупных совхозах, большая заслуга после смерти Ленина принадлежит т. Сталину. Много было товарищей, которые еще недавно сомневались, что именно этот путь, путь немедленной перестройки народного хозяйства, путь создания таких организаций, как совхоз «Гигант» и другие крупные совхозы, путь закладки районов сплошной коллективизации теперь же, что это есть столбовая дорога к социализму. Нам пришлось в нашей партии выдержать большую борьбу с правыми по этому вопросу, когда они говорили, что не здесь пролегает столбовая дорога к социализму, что колхозы и совхозы в ближайшие годы не дадут нам необходимого количества товарного хлеба, что нам еще долго придется, так сказать, жить на милости у кулака. Правые говорили: «Страна терпит недостаток в хлебе не благодаря развитию колхозов, а несмотря на это развитие. Этот недостаток хлеба будет обостряться, если все успехи нашей политики в деревне в ближайшие годы мы свяжем только исключительно с успехами колхозного движения».

Ленин, когда писал наказ Совета труда и обороны местным советским учреждениям, во второй группе вопросов выдвигал такого рода вопросы:

«Подъем сельского хозяйства: а) крестьянское хозяйство, б) совхозы, в) коммуны, г) артели, д) товарищества, е) другие виды общественного хозяйства» (Ленин, Собр. соч., т. XVIII, ч. 1, стр. 247).