Текст книги "История религий. Том 1"

Автор книги: Иосиф Крывелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

А каким же способом можно осуществить евангельский идеал? Основным средством для этого является «полное нравственное перерождение» людей, «изменение взглядов», «извлечение зла из нашего сердца». В дополнение к этим пустым благочестивым пожеланиям предлагалось создание производственных ассоциаций. Несколько таких ассоциаций возникло в отраслях хозяйства, связанных с мелким ремесленным производством; вскоре они распались, и поприщем, на котором продолжалась деятельность социальных христиан в Англии, осталась проповедь нравственного самосовершенствования…

Из Англии социальное христианство проникло в США.

После окончания гражданской войны развитие капитализма в США приняло бурный характер. Вместе с ним стали с большой силой обостряться классовые противоречия между трудом и капиталом. И социальное христианство было взято на вооружение буржуазией и введено в духовный обиход американского общества. Главную роль в церковной жизни США играли протестантские церкви, поэтому социальное христианство обрело себе почву прежде всего в протестантизме.

Унитарии, конгрегационалисты, баптисты и другие протестантские деноминации США начали проповедь христианской этики в качестве панацеи от всех социальных бед. В церквах читались воскресные циклы лекций на тему «Рабочие и работодатели», в которых тех и других убеждали в том, что соблюдение евангельских заповедей братства и любви является верным средством к преодолению безработицы и классовой борьбы. В 1874 г. в Бостоне организуется Христианский рабочий союз, к которому помимо протестантских его учредителей примкнули и некоторые католические деятели. Наряду с пропагандой «этики братства» Союз занимался и практической деятельностью – организовывал в церковных приходах общества взаимопомощи и взаимного страхования.

По мере проникновения в США марксистского учения перед идеологами социального христианства встала задача противопоставить научному социализму свои бесплодные «реформаторские» идеи, основанные на христианстве. Возникло и оформилось учение так называемого социального евангелизма, видным представителем которого явился баптист У. Раушенбуш. Под его руководством в 1892 г. было создано «Братство царства божьего», поставившее перед собой задачу содействия осуществлению «царства божия» на земле. В начале XX в. идеология социального евангелизма, сформулированная в документах «Братства» и в сочинениях Раушенбуша, была официально признана многими протестантскими деноминациями США, прежде всего баптистскими⁶¹.

Демократическая фразеология, которой оперировали проповедники социального христианства в США, не мешала протестантским, и в особенности баптистским, церквам заниматься штрейкбрехерством в рабочем движении. Во время забастовок баптистские проповедники, среди которых особую известность своей деятельностью такого рода приобрел Б. Сэндей, стекались чуть ли не со всей страны на «пораженный участок» и развертывали широкую штрейкбрехерскую агитацию, соединенную с погромной травлей руководителей движения ⁶².

В общественной жизни США на протяжении всего рассматриваемого периода одним из самых острых был вопрос об отношениях между расами, связанный с проблемой рабства, а после отмены последнего – с проблемой расовой сегрегации. Баптистские церкви разделились по этому вопросу на два лагеря ⁶³: одни выступали за сохранение рабства негров, другие – против, так же как в дальнейшем одни – за расовую дискриминацию, другие – против нее. В основном это разделение шло по той же географической линии Север – Юг, что и общеполитическое и военное разделение в стране. Религиозные доводы и соображения привлекались в подкрепление политических концепций, отношение к которым вытекало, конечно, вовсе не из смысла религиозного учения. При помощи Библии с одинаковым успехом доказывалась полная богоугодность рабства, при ее же помощи она убедительно и опровергалась.

Во всех своих ответвлениях американский протестантизм в XIX и начале XX в. стоял на страже интересов капитализма, чему ни в коей мере не мешало употребление социально-христианской фразеологии. Это же можно сказать и о различных направлениях протестантизма во всех капиталистических странах.

Примечания и ссылки на источники

¹ Mirbt С. Quellen zur Geschichte des Papsttums und des iomischen Katholizismus. S. 244; Bullarium Romanum. T. XV. P. 603.

² См.: Ранке JI. Римские папы в последние четыре столетия. Т. II СПб., 1874. С. 120–130, 410–418, 442–444.

³ См.: Михневич Д. Е. Очерки из истории католической реакции: (Иезуиты). М., 1955. С. 176.

⁴ См. там же. С. 188–223.

⁵ Подробнее об этом см.: Самарин Ю. Ф. Соч. Т. 6. М., 1887. С. 38–44, 49–51 и др.; Великович Л. Н. Черная гвардия Ватикана. М., 1985. С. 17–25.

⁶ Цит. по: Ранке Л. Указ. соч. Т. II. С. 440.

⁷ См. там же. С. 440–441.

⁸ Цит. по: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 361.

⁹ См.: Асмус В. Ф. Декарт. М., 1956. С. 121–124.

¹⁰ См.: История философии: В 4 т. T. I. М., 1957. С. 313.

¹¹ См.: Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1964. С. 511–543; Т. 4. Ч. I. М., 1965. С. 457–466.

¹² См.: Юм Д. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1965. С. 429–431, 561.

¹³ См.: Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. T. I. М., 1957. С. 86, 89 168, 522.

¹⁴ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 189.

¹⁵ См.: Мелье Ж. Завещание. T. II. М., 1954. С. 41–52.

¹⁶ См: Вольтер. Бог и люди: Статьи, памфлеты, письма: В 2 т. T I. М, 1961. С 113–162.

¹⁷ См.: Астрюк Ж. Предположения о первоначальных источниках, которыми, видимо, пользовался Моисей…//Происхождение Библии: (Из истории библейской критики). Ветхий завет. М., 1964. С. 126–253.

¹⁸ См.: Дидро Д. Избр произв М.; Л., 1951. С. 265–291.

¹⁹ Pastor L. Geschichte der Papste seit der Ausgang des Mit-telalters. Bd XVI. T. 2. Freiburg im Breisgau, 1932. S. 320–321.

²⁰ См.: Атеизм в борьбе с церковью в эпоху Великой французской революции: Сборник материалов. Ч. I М, 1933. С. 84.

²¹ Атеизм в борьбе с церковью в эпоху Великой французской революции: Сборник материалов. Ч. I. С. 73.

²² Там же. С. 68.

²³ Там же. С. 76–77.

²⁴ См. там же. С. 85, 86.

²⁵ Там же. С. 154.

²⁶ См. там же. С. 177.

²⁷ Там же. С 110.

²⁸ Цит. по: Там же. С. 20.

²⁹ См. там же. С. 302, 218.

³⁰ Там же. С. 198.

³¹ См.: Попов М. С Французская революция и религия. Пг., 1919. С. 316.

³² См.: Михайлов (Захер) Я. Великая французская революция и церковь. Т. I (1789–1793). Б. м, Б. г. С. 228–231.

³³ Цит. по: Там же. Т. II (1793–1801). М., Л., 1931. С. 29.

³⁴ Официальное издание постановлений Собора см.: Acta et decreta sacrosancti oecumenici consilii Vaticani. Roma, 1872; подробное освещение (с католических позиций) работы Собора см: Granderath Т. Geschichte des Vatikanischen Konzils. Bd 1–3. Freiburg im Breisgau, 1903–1906.

³⁵ «Когда римский папа говорит ex catedro, т. e. всякий раз, когда он… в силу своего верховного апостольского авторитета определяет учения о вере и нравственности как обязательные для всей церкви… он обладает непогрешимостью… поэтому такие определения папы не подлежат изменению – не через согласие церкви, а сами по себе. Если кто-нибудь осмелится, от чего боже сохрани, противоречить этому нашему постановлению, да будет анафема» (Acta et decreta sacrosancti oecumenici consilii Vaticani. P. 172).

³⁶ Acta Sanctae Sedis. Vol. VI. Roma, 1871. P. 142–147; Mirbt C. Op. cit. S. 367–368.

³⁷ См.: Мэнхэттен А. Ватикан: Католическая церковь – оплот мировой реакции. М., 1948. С. 66–70.

³⁸ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 423.

³⁹ Цит. по: Лаврецкий И. Ватикан: Религия, финансы, политика. М, 1957. С. 119.

⁴⁰ Текст Силлабуса см.: Acta Sanctae Sedis. Vol. 3. Roma, 1867 P. 161–167; русский перевод см.: Гладстон В Рим и папа перед судом совести и истории. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1903. С. 215–235.

⁴¹ Там же. С. 220.

⁴² Цит. по: Там же. С. 173–174.

⁴³ Sanctissimi Domini Nostri Leonis XIII. Allocutiones, Epistolae, Constitutiones. Vol. 1. Brugis et Insulis, 1887. P. 46–55, 210–222.

⁴⁴ Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 129.

⁴⁵ Там же

⁴⁶ Цит. по: Лаврецкий И. Указ. соч. С. 118.

⁴⁷ Lamennais Н. F. Paroles d’un croyant. P., 1834; Lamennais H. F. Oeuvres Completes. T. 1 – 12. P., 1836–1837.

⁴⁸ Sanctissimi Domini Nostri Leonis XIII. Allocutiones, Epistolae, Constitutiones. P. 176–209.

⁴⁹ См. там же. С. 184

⁵⁰ См.: Шейнман М. М. Ватикан и католицизм в конце XIX – начале XX века. С 136–163.

⁵¹ См.: Мэнхэттен А. Указ. соч. С. 143–147.

⁵² Обзор этих деноминаций см.: Чанышев А. Н. Протестантизм. М., 1969. С. 132–177.

⁵³ См.: Кислова А. А. Идеология и политика американской баптистской церкви: (1900–1917). М., 1969. С. 59.

⁵⁴ См.: Митрохин Л. Н. Баптизм. М., 1974. С. 31–34.

⁵⁵ См.: Бондарь С. Д. Адвентизм 7-го дня. СПб., 1911. С. 2–3.

⁵⁶ См. там же. С. 4–5.

⁵⁷ См. там же. С. 67.

⁵⁸ См.: Бартошевич Э., Борисоглебский Е. Именем бога Иеговы. М., 1960. С. 6 и сл.; Москаленко А. Т. Секта иеговистов и ее реакционная сущность. М., 1961. С. 22–26.

⁵⁹ См.: Шейнман М. М. Христианский социализм: История и идеология. М., 1969. С. 97—102.

⁶⁰ См. там же. С. 98.

⁶¹ См.: Кислова А. А. Указ. соч. С. 89–91.

⁶² См. там же. С. 110.

⁶³ См. там же. С. 56–57.

Глава шестая. ХРИСТИАНСТВО В РОССИИ В XVII–XIX вв

ПАТРИАРХ НИКОН. ОБРЯДОВО-КУЛЬТОВЫЕ РЕФОРМЫ

С деятельностью Никона, занимавшего патриарший престол в 1652–1667 гг., в царствование Алексея Михайловича, связана важная страница в истории русской православной церкви.

За три года до того, как Никон стал патриархом, было обнародовано знаменитое Уложение царя Алексея Михайловича, содержавшее нечто вроде свода основных законов государства ¹. Им были ущемлены интересы православной церкви: ограничивались масштабы церковно-монастырского землевладения, учреждался Монастырский приказ, который ведал управлением церковных земель, причем само это учреждение не входило в систему церкви. Кроме того, Уложением предусматривалась подсудность духовенства гражданскому суду; это решение затрагивало не только юридические права, но и материальные интересы церкви, ибо в какой-то мере лишало ее судебных пошлин и всех поборов, связанных с отправлением своеобразного правосудия того времени.

Никон относился к Уложению и к его порядку с ненавистью. Он называл Уложение проклятой книгой, а его установление – бесовским и еретическим ².

Патриарх был весьма неравнодушен к мирским благам, он грабил страну в масштабах, до того времени неведомых. За сравнительно недолгие годы первого периода своего патриаршества (до удаления в Ново-Иерусалимский монастырь в 1658 г.) он сумел стать богатейшим после царя человеком в стране. Посетивший Россию в середине XVII в. сын Антиохийского патриарха Макария архидиакон Павел Алеппский писал: «…в то время как прежде было пожаловано от царя патриархии в угодье 10 000 крестьянских дворов, Никон довел их число до 25 000, ибо всякий раз, как умирает кто-либо из бояр, патриарх является к царю и выпрашивает себе часть крестьян и имений умершего. Он взял также себе во владение много озер, кои приносят ему большой доход от соли и рыбы… Патриарх Никон взял себе половину дохода монахов…» ³

Постепенно царь Алексей Михайлович начинал понимать, что обогащение и возвышение Никона грозят прямым подчинением самодержавия патриархии. Все ясней становились претензии Никона на превращение царя в простого исполнителя патриарших предначертаний. Развернулась борьба. Царь отстранил патриарха от участия в государственных делах, стал публично демонстрировать ему свое нерасположение и пренебрежение. Патриарх совершил демарш, который, как он, вероятно, считал, должен был заставить царя капитулировать. В 1658 г. он уехал из Москвы в свой Ново-Иерусалимский монастырь, оставив таким образом патриархию «вдовой». На царя это, однако, не оказало особого влияния. Ряд лет на патриаршем престоле фактически никого не было, хотя формально Никон продолжал сохранять свое патриаршее звание. В 1660 г. царь созвал Собор для низложения Никона, но, несмотря на то что подавляющее большинство высказалось за принятие такого решения, дело не было доведено до конца, так как требовалось мнение остальных православных патриархов. Только в 1666–1667 гг. новый Собор с участием этих патриархов или их представителей объявил Никона лишенным патриаршего сана и приговоренным к ссылке в отдаленную пустынь. Главным обвинителем Никона выступил на Соборе царь, который перечислил все причиненные ему обвиняемым обиды и все «беспокойства», доставленные им церкви ⁴.

И все же след, оставленный Никоном в истории русской церкви, был весьма значителен. В первые годы своего патриаршества, еще пользуясь благосклонностью и поддержкой царя, он начал исправление богослужебных книг, послужившее исходным моментом для раскола и старообрядческого движения.

Назревшей задачей церковного «домостроительства» являлась унификация религиозной жизни в стране. Единому централизованному государству с одной государственной религией должны были соответствовать и общие внешние формы культа – одинаковый текст молитв, один и тот же чин богослужения, одни и те же формы магических обрядов и манипуляций, составлявших самый культ.

За время, прошедшее с христианизации Руси и заимствования ею византийского ритуала богослужения, в нем произошли некоторые изменения. В частности, крестное знамение вначале практиковалось двуперстное, а с конца XII в. получило право гражданства троеперстное. На Руси же укоренилось двуперстное, так что, когда по никоновской реформе в богослужение стали внедрять троеперстное крестное знамение, это было воспринято как неслыханное новшество. Да и независимо от изменений, которые могли произойти в самой Византии, любое новшество в делах веры казалось русским православным людям нарушением основ благочестия, которое обязательно должно было быть древним.

Но московский патриарх все же предпринял такую ломку, преодолев сильное сопротивление церковных и светских кругов, отстаивавших старину. Основными нововведениями были следующие: крестное знамение надо было творить тремя пальцами, а не двумя; крестный ход вокруг церкви совершать не с востока на запад (посолонь), а с запада на восток (противу солнца); вместо земных поклонов надо делать во время богослужения поясные; почитать крест не только восьмиконечный и шестиконечный, но и четырехконечный; аллилуйю петь трегубую, а не сугубую; литургию служить не над семью просфорами, а над пятью ⁵.

В так называемую неделю православия 1656 г. на торжественной службе в московском Успенском соборе была провозглашена анафема всем придерживающимся двуперстного крестного знамения⁶. Мотивировка такого резкого осуждения этой формы обряда основывалась на нарушении догмата Троицы (пальцы, сложенные для крещения, символизировали ее ипостаси). Сторонники двуперстного крещения обвинялись в несторианстве, за которое полагалось отлучение от церкви. Искусственность такой мотивировки бросается в глаза. Но, как и в большинстве случаев, когда речь идет о разногласиях по обрядовым и даже по догматическим вопросам, в основе всей борьбы лежат не сами эти разногласия по их существу, а складывающиеся взаимоотношения между различными борющимися группировками. В данном случае царю и Никону надо было навязать церкви и верующим единую культовую систему, а обстановка сложилась так, что эту роль могла выполнить лишь система, базировавшаяся на греческих богослужебных книгах.

В. О. Ключевский считает, что ожесточенная борьба патриарха против старых обрядов вовсе не оправдывалась «убеждением Никона в их душевредности и в исключительной душеспасительности новых» ⁷. Он приводит факты, свидетельствующие о том, что тот вообще равнодушно относился к вероисповедной основе самих разногласий со сторонниками старых обрядов. В разговоре, например, с раскаявшимся Иваном Нероновым Никон сказал о старых и новоисправленных богослужебных книгах: «И те, и другие добры; все равно, по коим хочешь, по тем и служишь». Из-за чего же тогда возникла борьба? Ключевский объяснял это следующим образом: «… церковная власть предписывала непривычный для паствы обряд; непокорявшиеся предписанию отлучались не за старый обряд, а за непокорность; но кто раскаивался, того воссоединяли с церковью и разрешали ему держаться старого обряда. Это похоже на пробную лагерную тревогу, приучающую людей быть всегда в боевой готовности». Очевидно, формула «разрешали держаться старого обряда» должна означать, что при условии публичного признания правоты церкви в ее нововведениях последняя смотрела сквозь пальцы на то, что практически их не всегда придерживались; главным было внешнее подчинение церкви. В. О. Ключевский с неодобрением пишет, что «такой искус церковного послушания – пастырская игра религиозной совестью пасомых» ⁸. Но кому какое дело было тогда до религиозной совести?!

СТАРООБРЯДЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ

Когда новые богослужебные книги начали рассылаться по стране и стало известно о проклятиях («клятвах»), налагаемых за исполнение старых обрядов, возникло всеобщее недоумение и недовольство. В тяжелом положении прежде всего оказалось сельское духовенство. Ему надо было переучиваться, а на это оно в массе своей не было способно. В большинстве своем оно было малограмотным, училось по слуху, а здесь следовало руководствоваться книжным текстом. Кто не мог переучиваться, должен был искать себе новое место. Понятно, что многие городские и особенно сельские священники ушли в раскол старообрядчества.

Реформы встретили сопротивление и в среде городского духовенства. Ломка, произведенная Никоном, вызвала здесь возмущение и протест, главными выразителями которого явились священники Аввакум и Иван Неронов. К ним примкнула довольно многочисленная группа «справщиков» (редакторов), среди которых выделялся своей активностью священник Никита (Пустосвят) из Суздаля; из «справщиков» известны также Лазарь из Романова и московский дьякон Федор. К оппозиции примкнули Коломенский архиепископ Павел, князь Львов и некоторые другие высокопоставленные миряне из бояр.

Первые же протесты Аввакума против новшеств навлекли на него преследования: он был сослан сначала в Тобольск, потом в Забайкалье. После Собора 1656 г. преследования ревнителей старины стали массовыми – они были разогнаны по отдельным монастырям, причем некоторые не без членовредительства: урезывание языков и кнутобойство должны были убедить их в правильности троеперстного знамения и трегубой аллилуйи.

Тем временем впал в царскую немилость и Никон. Его удаление от дел не изменило, однако, хода реформы. При поддержке царя церковные иерархи продолжали рассылать новопечатные книги, требовать неукоснительного служения по ним и жестоко карать всех сопротивляющихся. В 1666–1667 гг. был проведен церковный Собор, который, с одной стороны, низложил инициатора реформ с патриаршего престола, а с другой – подтвердил курс на последовательное проведение этих реформ ⁹. Собор закончил свою работу в 1667 г. в присутствии и при участии некоторых восточных патриархов.

Аввакум и другие ревнители старой веры были расстрижены и отправлены в Пустозерский острог, где должны были до смерти отбывать заключение в сырой яме, в голоде и холоде. Его два соратника, Лазарь и Епифаний, перед отправлением в тот же Пустозерск подверглись операции «урезания языка» ¹⁰. По всей стране ловили «стояльцев за старую веру», пытали, били, обезглавливали и жгли.

Аввакум и в условиях Пустозерского острога не прекращал литературную деятельность. В своем Житии, в посланиях, адресованных царю и своим последователям, он предстает перед нами как несгибаемый противник всего того, что внесли никоновские реформы в религиозный обиход православия. Трудно найти в выступлениях Аввакума какую-нибудь аргументацию, вытекающую из толкования Библии, из церковных документов, а тем более «от разума». Любопытно, что человек, переживавший неимоверные страдания за «веру» (в конце концов вера ли это?) и с удивительной выразительностью описывавший их, ничего не имел против принципа жестокой физической расправы по поводу веры, а лишь желал сам расправляться, вместо того чтобы быть объектом такой деятельности. Особенно ему хотелось получить в свои руки самого Никона. В страстном вожделении взывал Аввакум к царю Федору Алексеевичу: «А что, государь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия-пророк, всех перепластал во единый час… Перво бы Никона, собаку, и рассекли начетверо, а потом бы никониян» ¹¹. В Житии он протестует, что такие меры принимаются против него и его единомышленников: «…огнем, да кнутом, да висилицею хотят веру утвердить! Которые-то апостоли научили так? – не знаю. Мой Христос не приказал нашим апостолам так учить» ¹². Объяснить такую возможность применения здесь этой беспринципной морали можно только тем, что это не первый и не последний пример такого рода в истории религии.

Кончилось реальное, а не литературное житие протопопа Аввакума тем, что в 1682 г. он был сожжен заживо в Пустозерске.

Оборотной стороной мрачной истории жизни и смерти старообрядческого мученика надо признать то обогащение истории русской литературы, которое ознаменовано его произведениями. Житие явилось шедевром мировой классики в этом жанре.

В дальнейшем история борьбы церкви со старообрядческой оппозицией приняла тем более широкие масштабы, что последняя разрослась и охватила разнообразные социальные слои и группы. Они увидели в борьбе, которая завязалась между сторонниками и противниками обрядовых нововведений, идеологическое выражение своих интересов и требований. Низшее духовенство было недовольно не только тем, что ему приходилось переучиваться, но и своим материальным положением и тем систематическим ограблением, которому оно подвергалось со стороны церкви. Крестьянство волновалось из-за неуклонно шедшего процесса его все более жестокого закабаления дворянством и монастырями, окончательно узаконенного Уложением царя Алексея Михайловича. Посадские люди были недовольны все растущими поборами, которыми грабило их дворянское государство. К тому же среди них было немало беглых из бывших холопов и их потомков, которых, в соответствии с укреплением крепостнических порядков, все активнее разыскивали с целью возвращения бывшим владельцам и нового закабаления. Недовольные были в верхах общества – среди бояр, мечтавших о восстановлении прежних феодальных вольностей, ущемленных окрепшей абсолютистской монархией. Вся эта разнородная среда находила оформление своего враждебного отношения к сложившимся порядкам в представлении о том, что эти порядки – нехристианские, неблагочестивые и неугодные богу, что царь и его окружение вместе с патриархом и церковью порвали с истинной верой и предались Антихристу. Доказательства обнаруживались очень легко: все исконное православное богослужение до неузнаваемости извращено, даже крестное знамение превращено в подобие какого-то бесовского кукиша, не говоря уже о всем прочем.

Важен был повод, который мог бы объединить в антиправительственной и антицерковной борьбе широкие массы, важен был аргумент, который придавал бы этой борьбе идеологически возвышенный и импозантный вид. И со второй половины XVII в. многие антиправительственные движения на Руси облекались в старообрядческую «раскольничью» форму.

На время притягательной силой для всех бунтарских элементов стал Соловецкий монастырь, поднявший мятеж во имя старой веры. Получив в 1658 г. новые богослужебные книги, монахи под руководством игумена Илии почти единодушно отказались принимать их во внимание ¹³. После десяти лет безуспешного «мирного» давления на монастырскую братию в Соловки были направлены войска с приказом захватить этот очаг бунта и заставить монастырскую братию принять реформы. Началась осада, длившаяся около восьми лет.

Воспользовавшись изменой монаха Феоктиста, царские войска в 1676 г. сумели проникнуть в крепость и овладеть ею ¹⁴. «…Мятежники, – как пишет церковный историк А. Лавров, – подверглись достойной (! – И. К.) казни» ¹⁵.

В Москве политическая оппозиция в это время тоже облеклась в форму староверчества. Активной силой в борьбе за власть являлись стрельцы, среди которых были сильны старообрядческие влияния.

В порядке подготовки возврата к старой вере стрельцы под руководством Никиты Пустосвята явились в Кремль и потребовали от царевны Софьи публичного диспута между никонианами и старообрядцами. Пришлось согласиться на такой диспут, и 5 июля 1682 г. он состоялся в Грановитой палате ¹⁶. «Пря о вере», запечатленная впоследствии на известной картине В. Г. Перова, вылилась в беспорядочную перебранку со взаимными угрозами.

Иного нельзя было и ожидать, так как ничего вразумительного в подкрепление своих взглядов ни та, ни другая сторона привести не могла.

Несмотря на это, старообрядческие участники диспута вышли из Грановитой палаты с торжествующими кликами: «Победихом, победихом!» По Москве они шли с возгласами: «Мы всех архиереев перепрехом и посрамихом!» – и, показывая двуперстное знамение, призывали всех встречных: «Тако слагайте персты». Победа оказалась, однако, иллюзорной.

Софья поняла, что стрельцы с раскольничьими попами, руководимые И. А. Хованским, слитком ненадежные союзники и что в этом отношении церковь, возглавляемая патриархом Иоакимом, представляет для нее больший интерес. На следующий же день после диспута в Грановитой палате Никита Пустосвят был схвачен и 11 июля 1682 г. казнен на Лобном месте ¹⁷.

Приверженцы старой веры поняли, что надежд на победу в государственном плане у них не остается. Усилилось бегство на окраины страны: в лесное Поволжье, на Урал, в Сибирь, на Север и на Дон.

Обнаружившаяся безнадежность реального сопротивления существующему социально-политическому и церковному строю все более эффективно питала представления старообрядцев о том, что в мире царствует Антихрист, с которым средствами физической вооруженной борьбы невозможно справиться; остается лишь ждать дальнейшего хода событий, предреченного Апокалипсисом, и гибели Антихриста в результате вмешательства сверхъестественных сил. Доказательств того, что время сие приблизилось, оказывалось вполне достаточно. Нашелся материал и для установления даты грядущего светопреставления.

Еще в 1619 г. в Киеве вышла «Книга о вере» ¹⁸, в которой датой явления Антихриста в мире указывался 1666 г. Знаменитое апокалипсическое звериное число «666» прикладывалось к тысячелетнему сроку, прошедшему после рождения Христа, и искомая дата оказывалась легко устанавливаемой. В дальнейшем подобные толкования широко распространились¹⁹. Через три года после нарождения Антихриста, т. е. в 1669 г., в соответствии с Книгой Даниила должно было произойти светопреставление. События 50-х годов – моровая язва, голод, реформа Никона – укрепили представление о том, что прогноз относительно срока правилен. Были, правда, варианты, в деталях менявшие общую картину: популярным, например, оказывалось отождествление Никона с Антихристом или с одним из рогов его, причем вторым рогом оказывался царь. Довольно соблазнительно выглядел вариант, согласно которому Антихрист представляет собой Троицу, в которую входит змий, зверь и «лживый патриарх»: последний – Никон, зверь – царь, а змий – дьявол, висящий на шее у Никона, что, кстати сказать, «собственными глазами» видел инок Елеазар Анзерский. Осложнение вносилось здесь лишь тем, что и царь и Никон родились не в 1666 г., а значительно раньше, но такие детали оставлялись в стороне, а главное сохранялось: в 1669 г. наступит конец света, Антихрист погибнет, восторжествует старая вера, и как ее приверженцам, так и ее противникам будет воздано по заслугам.

Но светопреставление все не наступало. Прошел 1669 год, прошли первый день пасхи и Троица (именно эти дни должны были быть критическими), а все оставалось по-старому. Между тем осенью 1668 г. поля на большой территории не были засеяны, многие люди отдали свое имущество тем, кто не ждал светопреставления. Все напрасно! Единственным объяснением, которое можно было представить себе взыскующим конца света, было то, что в расчеты вкралась какая-то ошибка. Найти ее оказалось нетрудно: 666 лет надо прибавить не к дате рождения Христа, а к дате его воскресения – тогда прибавляется еще 33 года и светопреставление отсрочивается до 1702 г. Ничего не поделаешь, надо ждать, задача лишь в том, чтобы в оставшееся время не соблазниться еретическими обрядами, не стать жертвой антихристовых слуг. А это очень трудно, ибо давление приходится выносить неимоверное. Среди средств сохранить чистоту своего православия распространилась добровольная мученическая гибель в огне. В 1675 г. началась эпидемия староверческих самосожжений. Считается, что за все время существования старообрядчества в общем количество сжегших себя старообрядцев дошло до 20 тыс. ²⁰ «Гари» продолжались в течение большей части XVIII в. и прекратились только в царствование Екатерины II.

Преследование старообрядцев правительством приняло ожесточенные формы после издания в 1685 г. специального указа ²¹; в его двенадцати статьях раскол был совершенно запрещен в государстве; предусматривалась смертная казнь (сожжение в срубе) за «хулу на церковь» для тех, кто перекрещивал в старообрядчество, за «подговор к самосожжению»; тайная принадлежность к старообрядчеству и укрывательство раскольников карались мягче – кнутом, ссылкой, денежным штрафом. Лишь при Петре I были найдены формы сосуществования православной церкви и старообрядчества, разбившегося к тому времени на ряд толков и согласий.