Текст книги "На равнинах иерехонских (СИ)"

Автор книги: Илья Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Глава 14

Томэ толком не помнил, как он добрался назад до повозки. Более-менее он пришел в себя, когда запустил двигатель. Нужно было решить куда ехать.

Гашфар… вот оно, значит, как получилось. Добропорядочный горожанин, сейчас бы бросился к схолариям, или в Синклит и обо всем рассказал. Томэ усмехнулся. Ну, это явно не про него. Немудреная шутка помогла встряхнуться. Спасать миры не его задача. Пусть о Столице думают те, кому за это деньги платят, а он должен позаботиться о себе. Томэ выехал из проулка и снова помчался через город.

У Черной Лошади, как и он думал, было не протолкнутся. Столица старалась выжать из праздника все что можно. Томэ остановил повозку подальше, и подошел к особняку пешком. Не доходя до ворот, он развернулся и направился к флигелям, которые прилепись сбоку у ограды. Он вошел в крайний флигель и оказался перед шеренгой закрытых дверей. Томэ взялся за круглую медную ручку и четырежды повернул ее налево, потом дважды направо и снова налево. Тихо звякнул сложный замок. Томэ открыл дверь и вошел в маленькую комнату. Из мебели в ней было только старое кресло на резных ножках. В противоположной от входа стене темнела дверь без ручки.

Он прошел мимо кресла и потянул за свисающий с потолка шнур. Над дверью зажегся красный огонек. Томэ выругался сквозь зубы, и плюхнулся в кресло. Старая конструкция опасно заскрипела, Томэ опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы. Нужно было, все как следует взвесить. Примерно через пятнадцать минут огонек мигнул и сменился на зеленый. Томэ встал и снопа потянул за шнурок. Заиграла тихая мелодия, дверь открылась, будто крышка музыкальной шкатулки.

Томэ вошел в длинный коридор. Проход оканчивался лестницей. Томэ поднялся по истертым ступеням и толкнул невысокую дверь. Чуть слышно скрипнули петли.

Майлена сидела на знакомом тюфяке в центре комнаты. Заслышав звук, она грациозно встала и неспешно повернулась к гостю. Едва девушка разглядела Томэ, ее призывная улыбка испарилась, губы растянулись в злобном оскале.

– Мерзавец, да как у тебя только наглости хватило сюда явиться?! Сам решил всю славу заграбастать?! Так чего тебе теперь надо?!

Томэ обошел вокруг шипящей девицы, отодвинул драпировку со стены и толкнул скрытую дверь. Замок был не заперт. Томэ заглянул внутрь и едва сдержал разочарованный вздох.

– Где она?

– Ты со всем уже спятил?! Соображаешь, чего творишь, психопат?!

– Где она, Майлен?

Томэ отошел от дверцы и в упор посмотрел на красотку, в глазах Майлен блеснул испуг.

– Какая еще ·она?? Какую девку ты тут потерял?!

– В прошлый раз, в той комнате лежала больная девушка. У нее на теле был приметный узор. Где она?

– А твое какое дело, сволочуга? Еще раз собрался меня обмануть? Тогда ты опоздал.

Сердце Томэ гулко стукнуло.

– Почему опоздал?

– Так я тебе и сказала! Давай, выметайся отсюда!

– Ш-ш-ш, – Томэ примиряюще поднял ладони. – Успокойся, мы вы ведь деловые люди, всякие обстоятельства бывают. Не вышла одна сделка, нужно заключать другую. Ты ведь кому-то продала ту девушку, верно? Назови мне покупателя. Я хорошо заплачу.

– Как в прошлый раз?

– Хватит уже об этом вспоминать.

Томэ попытался потрепать девушку по плечу, красотка презрительно отшатнулась. Десятник тяжело вздохнул.

– Я ведь могу и без тебя все узнать.

– А вот выкуси, кроме меня и Сюра об этом деле тут никто не ухом ни рылом. А Сюр болтать не станет.

– Это удачно.

– Чего?

– Давай поступим так. Позови сюда этого Сюра. Ты ведь мне не доверяешь? Вот и будет у тебя гарантия. Ты мне скажешь, где девушка, я тебе говорю, где можно забрать деньги. А пока ты за ними не сходишь, я тут посижу вместе с твоим приятелем. Все просто.

– Сюр мне не приятель. И не думай, что без него я не могу за себя постоять.

Девушка провела ладонью по обтянутому тканью бедру. Неведомо откуда в ее руке появился похожий на иглу стилет.

– Не смотри что он тонкий. Достаточно коснуться, чтобы разрезать кожу, а на лезвии такой яд, что и быка свалит.

– Будут иметь это в виду. Но раз ты так в себе уверена, можно обойтись и…

– Притормози. Я уже вижу, как ты пакость начал выдумывать. Сейчас я схожу за Сюром. И не вздумай при нем выделываться. Он бывший солдат, может не сильно умный, но такому как ты шею в два счета свернет.

– Это я тоже учту, – отозвался Томэ.

Майлена выскользнула из комнаты, он опустил голову, взгляд остановился на носках ботинок. Томэ стоял не шевелясь, пока не услышал звук шагов. Первой показалась, девушка, за ней вышагивал настоящий великан, ростом даже выше Ставра. И уж точно повелитель Алоика не похвастать такой широченной грудью и мощной шеей. Томэ взглянул в лицо охраннику и настороженно прищурился. Равнодушные глаза Сюра тускло блестели из под карниза надбровных дуг. Такой взгляд способен легко нагнать страх на самых буйных гостей ·конюшни? но Томэ мог увидеть больше, чем обычный столичный пьянчуга. На Сюре лежал отпечаток, который оставляет привычка к убийствам. Многочисленным механическим убийствам. На войне Томэ встречал такой у тех, кто подвязался в расстрельных командах.

Сюр угрюмо взглянул на Томэ и начал обходить его по широкой дуге.

– Лучше, стой где стоишь, приятель. Не хочу, чтобы ты дышал мне в затылок.

Охранник замер и перевел взгляд на Майлен.

– Ты что чего-то испугался? – спросила девушка.

Она даже не старалась скрыть довольной улыбки.

– Хочу, чтобы такой красавчик оставался у меня на глазах.

– Ну, если ты настаиваешь, – Майлена кивнула Сюру.

Великан пожал плечами и раздраженно уставился на Томэ, десятник усмехнулся в ответ.

– Раз все в сборе не будем терять время. Говори, что обещала.

– Я решила изменить договор.

– Начало мне уже не нравится.

– Успокойся и дослушай до конца. Я скажу тебе только часть того, что ты хочешь знать, а потом, когда деньги у меня, ты услышишь остальное. А то мало ли что ты можешь выкинуть.

Томэ на миг прищурился.

– Хорошо, пусть будет так. Но имей в виду, я действительно хочу услышать что-то стоящее. Если я решу, что ты просто морочишь мне голову, никой сделки не будет.

– Опять меня хочешь, меня надуть?! – в руке девушки снова появился стилет.

– Просто говорю как есть. Если ты мне не доверяешь, то почему я должен доверять тебе?

Майлена быстро облизала губы.

– Ладно, только без фокусов, слышишь?

Томэ кивнул.

– Твою ненаглядную утащили жучки.

– Что это было? – скрипуче сказал, Томэ. – Мы играем в загадки?

– Может, быть.

– Ты испытываешь мое терпение.

– Не забудь, это ты ко мне явился и стал чего-то требовать.

– За это я не дам и ломаного гроша. О каких еще жучках ты говоришь?

Майлена усмехнулась, похоже, желание заработать боролось в ней с желанием поиздеваться над Томэ.

– У нас такие не водятся. Разве что приезжают в баржах с зерном.

– Тогда, в Столице им должно быть не очень рады.

– Угадал, – протянула девушка, в ее взгляде мелькнуло подозрение.

– Они забрали девушку вчера, а вместо монет у них были маленькие золотые зерна.

Глаза Майлен распахнулись от удивления, и Томэ понял, что попал в цель.

– Не знаю ни…

Томэ прыгнул. Прежде чем, ноги коснулись пола, кулак выстрелил вперед. Он вложил в удар всю свою массу. Девушка стала падать лицом вперед. Томэ выхватил из ее рук стилет и пригнулся. Над головой мелькнула лапа охранника. Сюр не растерялся и бросился в бой. Но медленно, слишком медленно. Томэ уже развернулся и выпрямился как пружина. Клинок вонзился в шею под челюстью и погрузился в плоть по рукоять. Сюр захрипел и вцепился в плечо врага. Томэ дернулся, и охранник завалился на пол. Прозрачные глаза невидяще уставились в потолок.

– Все равно разговор себя исчерпал, – пробормотал Томэ и потер помятое плечо.

На всякий случай он склонился над Майлен, то тоже была мертва. Нужно было уходить, но Томэ рискнул потратить несколько еще несколько минут. Он вихрем пронесся по комнатам и нашел за коврами маленькую нишу, в которой стояла резная шкатулка. Томэ открыл крышку и глухо вздохнул. Среди дешевых безделушек лежал мешочек из грубой черной ткани. Томэ заглянул внутрь и увидел кусочки литого золота, в форме крошечных зерен, каждый чуть меньше ногтя. Кажется, их было больше, чем заплатили в прошлый раз. Цены поднялись, или Майлен умела хорошо торговаться.

Томэ вернулся к телам и засунул мешочек за пазуху Сюру. Сойдет ли это за неудачное ограбление? Неважно. Все равно он не успеет сделать ничего лучше. Томэ развернулся и бросился к потайному проходу. Запаса времени почти не осталось.

Он снова несся по ночным улицам, холодный ветер бил в грудь и обжигал щеки. Он свернул с широкой дороги, проехал через квартал пекарей, и протиснулся в щель между двумя длинными амбарами. Дома остались позади, под колесами повозки оказалось распаханное поле. Машину начало побрасывать, Томэ крепче вцепился в руль. Из темноты послышался лай собак, следом за ним в темноте вспыхнул фонарь. Томэ промчался через полосу огородов, сшиб ветхую оградку и ворвался в проулок.

Здесь было темно, как в пещере, он ничего не видел на расстоянии вытянутой руки. Его предупредил запах навоза. Он затормозил так быстро, что едва не перелетел через руль. Из темноты раздалось мычание, потом блеяние, со стороны огородов послышались злые голоса. Томэ оглянулся и увидел приближающиеся фонари. Десятник выругался и снова запустил машину. Повозка постоянно натыкалась на животных и двигалась черепашьим шагом, голоса становились все ближе. Томэ ругался сквозь зубы и раздавал тупым тварям пинки. Впереди показался выход из переулка, десятник удвоил усилия. Путь преградила какая-то черная масса, повозка вздрогнула от удара, Томэ успел лишь рассмотреть мелькнувшее копыто. Двигатель запнулся и едва не заглох. Десятник привстал на сиденье и резко взмахнул плетью. Темный силуэт содрогнулся и рухнул на дорогу. Томэ вывел двигатель на полную мощность, переехал через преграду и вырвался из проулка. За спиной дико ревели перепуганные животные. Он вывернул руль и направил повозку в арку за древним корпусом общежития студентов-алхимиков.

Старый сад теперь походил на лес. Он проехал по заросшей травой тропинке и остановил машину. Линии почти разрушенных стен выпирали из земли как хребты древних чудовищ. Между ними торчали раскрашенные валуны, деревянные столбы с перьями на верхушках и металлические спирали, украшенные длинными разноцветными лентами. Лет пятьдесят назад люди захватили пустырь и превратили его в кладбище. Говорили, что сначала Синклит собирался его снести, но видимо щедрые пожертвования, горожан сделали свое дело и на самоуправство закрыли глаза. Теперь кладбище считалось почти законным и почетным. Далеко не каждый мог себе позволить упокоится не так близко к приличным кварталам Столицы.

Томэ перебрался через невысокую ограду и пошел по старинной улице. Кое-где из земли выступала брусчатка. Похоже, положили ее здесь на совесть, разрыть дорогу до сих пор никто не пытался. Для похорон использовали место, которое раньше занимали дома и дворы. Цель Томэ находилось в центре этого странного квартала, где земля считалась самой престижной.

Остатки стен постепенно становились все выше, начали попадаться целые дома, превращенные в склепы. Томэ тревожно взглянул на небо. Лун не было видно, сквозь редкие облака пробивались только иглы звезд. Он не знал далеко ли еще до рассвета, по его ощущениям сейчас был самый глухой час ночи. Это означало, что запаса времени у него не осталось. Впереди показались тусклые огоньки. Он был почти на месте. Томэ пригнулся и ускорил шаг.

Это был дом двускатной крышей, окна заложили кирпичом, стены разукрасили символами зерна и ткаческого дела, перед входом стояли адепты со светильниками в руках. Томэ насчитал шесть человек. Посторонних не было, вся дружина Алоика этой ночью праздновала.

В стороне от склепа стояла клетка с жертвенными животными. Ее отодвинули подальше, чтобы адептам во время ночного бденья не мешали шум и запах. Томэ обошел склеп сзади и подобрался к клеткам. Он прижался к решетке и замер, со стороны входа слышался лишь монотонный речитатив. Похоже, его маневры остались незамеченными. Из клетки донеслось недоброе ворчание.

Томэ проскользнул вдоль линии прутьев. Перед запертой дверью стояла глиняная чаша с сонной водой. Ее должны были дать животным с утра, до этого их держали без питья весь день. Он подцепил край чаши носком ботинка и опрокинул ее. Вода быстро впиталась в сухую землю. Томэ протянул руку и отодвинул запор решетки, ворчание в клетке стало громче. Он распахнул дверь и отпрыгнул в сторону. Четыре золотистых шаркана вылетели из клетки, как камень из пращи. Два зверя бросились к адептам, один помчался в темноту, а последний нацелился на десятника.

Хищник встретил прямой взгляд Томэ и затормозил всеми лапами сразу. Шарканы атакуют людей только со спины. Даже рассвирепев как сейчас, зверь не мог побороть привычки. Хищник развернулся, чтобы прыгнуть в бок и зайти человеку за спину. Томэ бросился вперед и махнул плетью. Гудящий утяжелитель мазнул по морде. Зверь мявкнул и кувыркнулся через голову. Томэ снова занес плеть, но хищник был уже сыт общением с двуногими. Шаркан крутанулся и помчался в ночь.

Томэ проводил его взглядом и повернулся к склепу. Вопящие адепты во все стороны разбегались от священных животных. Один несся прямо на Томэ. Десятник прижался к прутьям клетки. Адепт пробежал от него в двух шагах и даже не повернул головы. Вряд ли он сейчас заметил Томэ, даже если бы тот заорал ему в лицо. Правый рукав робы тимонита был разодран и потемнел от крови.

Десятник проводил беглеца взглядом и повернул голову к склепу. Перед входом не осталось следа ни зверей, ни адептов. Когда тимониты успокоятся, они первым делом попробуют связаться с начальством. Ход ритуала нарушен и нужно решить, что делать дальше. Во время праздника найти кого-то будет нелегко. Томэ сжал прутья решетки. У него есть примерно полчаса.

Он подбежал ко входу в склеп и потянул за витую ручку. Обычно дверь открывали два человека, Томэ уперся ногой в стену и откинулся назад. Пядь за пядью тяжелый металл поддался. Томэ подобрал брошенный светильник и скользнул в склеп.

Раньше Томэ никогда не заходил сюда, но заблудиться он не боялся. Постройка была небольшой, а подземелий тимониты не любили. Воздух внутри был очень сухим и пропитанным странным ароматом, от которого першило горло. Легкие Томэ работали на полную мощность, ему очень хотелось прокашляться, но для остановок не было времени.

Томэ пробежал по коридору, толкая каждую дверь. Последняя в ряду поддалась, он ворвался в квадратную комнату. На стенах горели лампы, они освещали стены, завешанные расшитой тканью и два возвышения в центре. Томэ оставил у входа светильник и направился к ним, под ногами шуршали колосья пшеницы. Ближнее к входу возвышение оказалось саркофагом из красного камня, он едва бросил на него взгляд. Дальнее возвышение было задрапированным тканью помостом. На нем неподвижно лежала обнаженная девушка, казалось, что она мирно спит. Томэ склонился к ее лицу и коснулся шеи. Бьется сердце или нет?! Он не мог сказать. Томэ нагнулся ниже и почти коснулся ее губ, несколько секунд он ничего не мог разобрать, ногти сжатого кулака больно впились в ладонь. Движение воздуха коснулось его кожи. Он было таким легким, что не сразу понял, было ли оно на самом деле или ему показалось. Он замер и сам перестал дышать. Его сердце стукнуло дюжину раз, прежде чем уловил выдох.

Томэ облегченно выпрямился. Дышит. Редко и не глубоко, но дышит. Возможно, тимониты накачали ее какими-то своими зельями, но сейчас это не важно. Он отступил на шаг и осмотрел свою находку. Стройное, гибкое тело, очень темная, почти медная, кожа. Теперь он видел, что девушка несомненно красива. Даже сейчас в ее теле ощущалась упругость и сила. При других обстоятельствах, он бы мог в серьез обратить на нее внимание.

Десятник провел пальцем по линиям ее татуировки. Да, он не ошибся. Облегчение было таким сильным, что хотелось сесть на устеленный пшеницей пол.

Нет! Расслабляться нельзя.

Он просунул руку под спину девушки и попытался приподнять ей плечи, но что-то мешало. Оказалась широкая алая лента, не просто обвита вокруг горла девушки, и прижимает ее шею к помосту. Томэ мысленно себя обругал. Вряд ли здесь стоило ожидать взрывчатки, но это не повод так щелкать клювом.

Он раздвинул складки драпировки, чтобы найти узел ленты и снова выругался. Концы полоски ткани исчезали в двух механизмах по бокам помоста. Это были странные конструкции из зубчатых колес и внушительных металлических блоков. Внутри устройств, что-то слабо шелестело. Томэ прищурился – часовой механизм. Когда время выйдет, колеса провернутся и освободят блоки. Тогда грузы опустятся вниз и натянут ленту. Томэ снова посмотрел на блоки. Достаточно тяжелые, чтобы задушить бесчувственного человека.

Шуршание машин замерло и тут же сменилось нарастающим рычаньем, колеса начали поворачиваться. Томэ взмахнул плетью и сшиб паз, сквозь который проходила лента. Полоса ткани провисала, он продел пальцы под удавку на шее и сдернул ее головы девушки. Блоки клацнули и опустились. Лента стала затягиваться вокруг его ладони, Томэ с отвращением выдернул руку.

Он опустил девушку обратно на помост и вытер рукавом лоб.

– Вот ведь уроды!

За его спиной послышался новый гул. Томэ вскинул плеть и развернулся. Крышка саркофага неторопливо отодвигалась в сторону. Десятник вскинул брови. Это еще что такое?

За края саркофага ухватились худые руки, кожа была туго натянутой и очень белой, вместо ногтей блестели золотые пластинки со сложной гравировкой. Следом за руками появилась голова без единого волоска и обвитая тканью грудь. Веки мертвеца были отрезаны, вместо глаз блестели два крупных синих камня.

Томэ неподвижно смотрел на двигающийся труп. Он не знал, на что решиться. Чтобы выйти из комнаты, ему нужно было миновать создание, которое при жизни было старшим адептом Яваном Карвисом. Он понятия не имел, на что может быть способна такая тварь.

Мертвец неожиданно проворно выбрался из саркофага и уставился на десятника.

– Привет, – сказал Томэ. – Кажется, мы незнакомы. Хорошая сегодня погода, неправда ли?

Мертвец никак не отреагировал.

– Да, на такую чушь, я бы тоже не стал отвечать, – пробормотал десятник. – Ладно, вторая попытка. Господин Карвис, я понимаю, что мой визит некстати, поэтому если не возражаете, я просто уйду.

Труп вскинул руки, будто собирался обнять гостя, и шагнул к Томэ.

– Вижу, возражаете.

Томэ перевел плеть на максимум, и отступил подальше от широких объятий. Одновременно мертвец чуть развернулся и снова шагнул. Томэ сдвинул брови, если покойный Карвис будет держаться того же курса, то подставит бок под его удар. Кристаллические глаза мертвого адепта, были нацелены за спину десятнику. Это были всего лишь граненые камни, но Томэ мог поклясться, что чувствовал в них жуткий голод.

Очень осторожно, он скосил глаза и проследил за взглядом мертвеца. Каменные глаза были нацелены на застланный тканью постамент. На лежащую там девушку.

Томэ снова повернулся к адепту. Теперь он заметил, что покровы с эмблемами тимонитов закрывают тело мертвеца не целиком. Обнаженной оставалась область в паху. Половой орган адепта находился в состоянии, которое ученые люди называют итифаллическим. Томэ скривился.

– Ах вот оно что… Извини, твоя святость, но сегодня эта дама со мной.

Томэ вернулся к помосту, подхватил девушку и шагнул к стене. Он все еще надеялся уйти без драки. Если мертвяк просто двигается к заданной цели… Восставший адепт повернулся к Томэ, словно железо притянутое магнитом.

Десятник судорожно вздохнул. Он не боялся схватки. Его горло сжимало от отвращения, будто предстояло нырнуть в мусорную кучу. Мертвец уверенно двинулся к нему. Томэ опустил девушку на пол и поднял плеть. Будь оно все проклято!

Одним броском он оказался перед шагающим трупом. Золотые ногти метнулись к его лицу, Томэ изогнулся и обрушил удар на грудь мертвеца. Ребра треснули как сухие ветки, труп покачнулся. Томэ оскалился и ударил снова. Снова. И снова. Клочки мертвой плоти и обломки костей разлетались по склепу. Удар плети вспорол брюшину тупа, на пол, словно кишки, вывались мотки пропитанной благовонием ткани. Сладкий запах был таким сильным, что Томэ затошнило.

Труп развернулся и попытался ухватить десятника за плечо костлявой ладонью. Он уклонился и двумя ударами перебил обнаженный позвоночник. Мертвый адепт сложился пополам. Томэ снова ударил и разорвал белые жгуты мускулов трупа. Адепт рухнул на пол, теперь две половины его тела связывал только узкая полоска плоти на боку, но в нем все еще оставалось подобие жизни. Руки и ноги шевелись в разнобой. Труп пытался ползти каким-то зигзагом, точно пародия на краба.

Томэ шагнул к девушке, рука мертвеца дернулась и попыталась вцепиться ему в лодыжку. Десятник отдернул ногу и силой опустил ботинок вниз. Кости под каблуком рассыпались как труха. Томэ шаркнул подошвой, будто хотел, что-то затушить. Ладонь мертвеца наполовину оторвалась от предплечья, золотой ноготь слетел с мизинца и впечатался в камень.

Десятник подошел к девушке, забросил ее на плечо, и ринулся к выходу из комнаты, когда он пробегал мимо трупа, мертвый адепт попытался ухватить его зубами. Томэ пнул белое лицо. Голова мертвеца отлетела как мяч, выбитые зубы брызнули изо рта, шея хрустнула и вывернулась под невероятным углом. Камень из левой глазницы выскользнул со своего места, скользнул между колосьями и цокнул об пол.

– Вот видишь, а я ведь предупреждал, – наставительно сказал Томэ.

Он протиснулся мимо мертвеца и снова услышал на гудение за спиной. Томэ выругался и к новой пакости, которою ему собрался подкинуть склеп. На первый взгляд все было спокойно. Гудели механизмы у помоста. Металлические блоки продолжали опускаться к полу, машина пыталась продолжать натягивать ленту.

Томэ помнил, как прежде успел удивиться, почему мертвец выбрался из саркофага после того, как сработал часовой механизм, а не раньше. Теперь он понял, лента должна была постепенно выдавить из жертвы жизнь, пока ее телом овладевал труп.

Томэ подобрал оставленный у входа светильник и вернулся к мертвецу. Труп задергался и попытался в него вцепиться. Десятник, придавил ботинком уцелевшую руку мертвеца и приоткрыл окошко светильника. Светящаяся капля упала на ткань, которая вывалилась из живота трупа. Ткань вспыхнула, будто ее пропитали спиртом. Томэ скривил губы и выбежал из комнаты.

Десятник почти сразу начал жалеть о своем порыве. Если у него будут какие-то проблемы с выходом, то он здесь просто поджарится.

Он еще не успел добежать до конца коридора, как увидел, что входная дверь закрыта. Сердце глухо стукнуло, подтверждались его худшие страхи. Томэ опустил девушку на пол и изо всех сил навалился на дверь. Жуткую секунду массивная панель оставалась неподвижной, но потом дрогнула и миллиметр за миллиметром начала уступать его усилиям. На лбу выступил пот, дым начал щипать глаза, становилось трудно дышать. Томэ упер ноги в боковую стену, так что тело повисло над полом, и нажал на дверь плечами и затылком.

– Впредь будешь думать, что делаешь, – прорычал он.

Дверь неожиданно сильно сдвинулась, и Томэ потерял точку опоры. Он едва успел развернуться и выставить перед собой ладонь. Ветер с улицы ворвался в склеп и ударил в разгоряченное лицо. Томэ поднял глаза и увидел что стоящего перед дверью адепта. Тимонит изумленно пялился на стоявшего на четвереньках десятника. Рот адепта начал открываться. Томэ не дал ему шанса. Он оттолкнулся ногами и прыгнул вперед, плеть хлестнула тимонита по голове. Адепт залился кровью и беззвучно упал на землю.

Томэ огляделся, поблизости было больше не видно ни души. Он вернулся к склепу и вытащил на девушку на воздух. Десятник уже собирался снова закинуть ее на плечо, когда его остановила новая мысль.

Он склонился над убитым адептом и зачерпнул натекшей из раны крови. Из открытой двери все сильнее тянуло дымом. Томэ различал запах горящей ткани и пшеницы. Он подошел к стене склепа рядом с входом и старательно вывел на ней знак Рассеченного тела. Символ означал, что место проклято общиной адорантов.

Томэ отер руки об робу адепта и посмотрел на свою работу. Сработает ли? Между тимонитами и адорантами сейчас мир, но с другой стороны, всегда могли найтись фанатики… Он пожал плечами. Неважно, ему сейчас пригодится даже самое маленькое преимущество.

Томэ склонился над девушкой и заглянул ей в лицо. В желтых лучах светильника оно выглядело очень спокойным, казалось, пленница просто спит. Он провел пальцами по ее щеке, гладкая кожа была прохладной. Слишком прохладной. Выживет ли она? Томэ стиснул зубы. Должна выжить! Хотя бы пару дней. Сегодня он захватил главный приз и не собирался его упускать.

Он стащил с себя кафтан и закутал обнаженное тело. Ему показалось, что губы девушки шевельнулись и она что-то прошептала, но движение было слишком слабым, чтобы сказать наверняка. Томэ поднял свой трофей на руки и побежал прочь от склепа.

– Я никогда раньше такого не видел, – Аши медленно провел пальцами по вискам девушки. – Ее разум не отвечает, когда я зову. Но это совсем не так, как если бы был поврежден мозг.

– Ее мозги не твоя забота, – сказал Томэ. – Ни ты, ни я все равно не сможем ее разбудить. Лучше скажи мне, что с ее телом?

– Она здорова. Я не чувствую никаких серьезных ран. Только синяки. Некоторые совсем свежие.

Аши свел золотистые брови и посмотрел на Томэ.

– Я торопился, а таскать на себе человека, знаешь ли, очень неудобно, – отмахнулся десятник. – Лучше скажи, если она здорова, то почему не просыпается?

– Не знаю, в организме был какой-то наркотик, но его действие уже должно было прекратиться. В крови нет эха, – молодой певец покосился на товарища. – Еще мне почему-то кажется, что ты уже знаешь в чем дело, и просто морочишь мне голову.

– Не сердись. Я просто хотел еще раз убедиться. Если бы ты уже знал, то опыт бы не удался.

– Но теперь-то ты уже можешь мне рассказать? Кто эта девушка?

– Хм, кто она такая я понятия не имею. Ни ее имя, ни фамилия мне неизвестны. Зато, я знаю, что она такое.

Томэ замолчал и довольно посмотрел на свою находку. Девушка лежала на тюфяке в тайной комнате Ларака, все так же закутанная в кафтан дружинника.

– Ты никогда не думал податься в певцы? – буркнул Аши. – Если уж начал, то не останавливайся на самом интересном. Что она такое?

– Она-то? Много чего, но сейчас для нас важнее всего то, что она ключ.

– И где же замок, который она должна открыть?

– Висит прямо у нас над головами.

– Она с Арнезы? С корабля? Ты уверен в этом?!

– Обратил внимание на татуировки?

Каи потупился и кивнул. Сложный рисунок из переплетающихся линий начинался и у шеи девушки и заканчивался у бедра. Очень красивого бедра.

– Арнезская работа. Человек, который носит на коже такой узор прямой вассал герцога.

– Что-то я не вижу связи.

– Герцоги не очень-то доверяли своей армии. Любила она устраивать мятежи и другие безобразия. Поэтому на каждом корабле флота находился специальный человек. В случае бунта он мог намертво заблокировать все системы. Не знаю как именно, кто-то говорит, силой мысли, другие, что дело в колдовстве. Но для нас это неважно, главное, что все происходило очень быстро и абсолютно надежно. Корабль превращался в бесполезную железку и никто кроме человека, который наложил печать не мог его снова оживить.

– Что неужели никакого способа?

– Однажды флагман герцогского флота "Гневный кулак" был запечатан из-за мятежа. Когда восстание подавили, оказалась, что надзиратель герцога убит. Герцог приказал отправить корабль на слом. Все дело в том, что за деньги, которые пришлось потратить на ремонт, он бы построить три таких корабля, и то, никто не гарантировал успеха.

– Какой-то очень рискованный предохранитель.

– Ага, но герцоги считали, что дело того стоит. К примеру, пушки "Гневного кулака" были нацелены приямком на дворец, в котором отдыхах тогдашний герцог со всем своим семейством, – Томэ криво усмехнулся. – Восставшие думали, что расправились с надзирателем, но на их беду, он прожил достаточно долго, чтобы испортить все их планы.

Аши жадно впитывал новые знания, когда Томэ закончил объяснения, он недоверчиво посмотрел на арнезку.

– Опасная, должно быть, работенка.

– И не говори, я слышал, что на кораблях они живут в особом отсеке, вроде маленькой крепости, и почти никогда оттуда не выходят. Общаются с командой только через систему связи.

– Ясно. Но все равно еще не понял почему она… такая.

– Еще одна линия обороны. Если вассал герцога попадет в плен, никакие пытки не должны сломить его волю. Он впадает в состояние похожее на сон. Разбудить его может только тот, кто знает особый пароль. Не знаю, почему она так сделала, и как они ухитрились ее потерять, но сейчас кое-кто в Столице кусает локти от злости.

– Действительно? Я слышал, наши мастера сумели отключить там все орудийные системы. Если корабль сдвинуться с места его просто расстреляют.

– Когда работаешь с чужой техникой ни в чем нельзя быть уверенным. На что-то они определенно рассчитывают. И я тебя уверяю, нет ничего такого, чего бы они ни отдали, чтобы получить свой золотой ключик назад.

Мальчишка поджал губы.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь. Она ведь все-таки человек, а не какая-то вещь.

– Прежде всего, она наш враг. А ты так запел, просто потому что увидел симпатичную девчонку. Нужно быть выше таких предрассудков.

Томэ щелкнул Аши по носу.

– Я подумаю об этом, – проворчал паренек. – А пока лучше скажи, что мы с ней будем делать.

– У нас есть ценный товар. Теперь мы должны убедить покупателей, что им придется вести дела с нами и ни с кем другим. Здесь придется проявить весь наш такт. Боюсь, когда мы сделаем предложение, их первым порывом будет убить нас и забрать все даром.

– Звучит опасно.

– А так оно и есть. Поэтому для начала, ее нужно будет перевести в другое место. Здесь ничего не получится. Но для этого нужно дождаться темноты. Значит, есть время заняться другими делами.

– Мы выйдем в город?

– Задумка была именно такой, а ты что, хочешь остаться здесь?

– Не хочу, конечно! Меня от этой камеры уже тошнит. Просто… мы, что оставим ее одну?

– Ничего с ней не сделается. Когда я ее в первый раз увидел, он шевелилась. Такого не должно было быть, по крайней мере, в книгах, которые я читал, ни о чем таком не сказано. Я боялся, что процесс засыпания прошел не так. Мы бы ничего не смогли с этим поделать. Но ты сам сказал, что сейчас она в норме. Если сбой и был, то сейчас все в порядке.

Томэ стянул с девушки свой кафтан, Аши быстро отвернулся, десятник хмыкнул и просунул ладонь в рукав.