Текст книги "На равнинах иерехонских (СИ)"

Автор книги: Илья Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

– Я не дурак. Не все можно рассказать сразу. Но я сложу историю. Когда придет время, все узнают об их злодеяниях.

Томэ тяжело вздохнул.

– Больше всего меня сейчас волнует, смогут ли они все это контролировать. Возможно, они откусили больше, чем смогут прожевать. Тогда их глупость станет нашей общей проблемой.

– А так оно обычно и бывает. Они бы знали это, если бы послушали наши сказания. Колдун думает, что управляет силами Изнанки и сам не замечает, как делается ее рабом. Я же говорил, колья из дерева гешер тут самый лучший метод.

Отряд Схолы ушел в сторону дворцовых кварталов. Когда схоларии почти скрылись из виду, Томэ начал отводить взгляд и в этот момент он краем глаза заметил движение, на какую-то долю секунды ему померещился силуэт в алых доспехах. Томэ сразу повернул голову, но, сколько он не вглядывался, больше ничего не увидел. В груди возник ледяной комом. Томэ мотнул головой. Нет. Не может быть. Показалось.

В небе раздался особенно яростный взрыв. Томэ оглянулся и увидел, как из вражеского корабля вырвался еще один десантный модуль. Аппарат промчался в сторону окраин, а корабль закачался, будто челнок на волнах. Нос небесного гиганта накренился, и корабль заскользил к земле. Томэ вжался в землю, ожидая чудовищного взрыва, но в последний момент нос летающего великана застыл над самыми крышами. По телу корабля в последний раз пробежала судорога, и все затихло, в тишине, до холма донесся перезвон колоколов из Собора. В этом было что-то настолько величественное, что у Томэ сжалось сердце.

– Знаешь, – тихо сказал он, – мне кажется, в битве за Столицу только что наступил перелом. Ну что, тебе понравилось воевать?

– Очень! – не задумываясь, ответил Аши. – Да и ты, по-моему, был доволен.

– Обычно войну не любят за то, что она неразрывно сцеплена с кровью и смертью. Но, по правде говоря, я никогда не жил более полной жизнью, и никогда не ощущал себя более нужным, чем во время сражений за Корвус. Грустно об этом думать, но если так, мои лучшие годы остались позади.

Пока Томэ говорил, у него за глазами нарастала тупая боль. Он старался не обращать на нее внимания, как будто это могло обмануть приступ.

– Аши, не волнуйся, может быть сейчас я…

Перед глазами вспыхнула ослепительно белая вспышка. Она стремительно разрослась и превратилось в сверкающее колесо, которое закрыло половину обзора. Через миг горящий диск погас и Томэ ослеп на левый глаз. Со всех сторон навалилась тяжелая тишина. Несколько секунд он был отрезан от звуков, а потом услышал голос. Жуткий, ни на что не похожий, не мужской и не женский. Он звал Томэ по имени. Десятник попытался оттолкнуть страшный зов, не слушать его… В затылке, будто что-то взорвалось, Томэ застонал и уткнулся лицом в землю. Боль волнами шла от старого шрама на шее. Да уж, оружие Алого легиона заставляет врагов пожалеть о том, что они уцелели. Томэ казалось, что ему медленно отрезают голову. Снова и снова.

Он вцепился зубами в пучок сухой травы. Его шеи коснулось, что-то прохладное. Томэ смутно понял, что это ладони Аши. Мелодичный голос стал напевать старую охотничью песню. С каждой фразой тело Томэ становилось легче, будто его наполнял воздух, а боль растворялась в словах, и стекала в огромную землю, на которой он лежал.

"Мир наш суть жемчужина, покоящаяся на спине черепахи, черепах же плавает в великих водах, а что лежит глубже вод, человеческому знанию недоступно. Под черепахой разумей материю, зримую и незримую. Воды же есть нематериальное ничто, которое питает материю и необходимо для ее существования. По водам, как по волнам великого океана, странствуют между мирами корабли людей.

Так же в сих водах обитают создания кои можно уподобить рыбам или иным морским тварям. Сии создания простецы часто именуют демонами, не видя разницы между ними и злыми духами о которых нам говорит религия. Хотя всегда находятся безумные секты кои…".

Томэ поморщился и перелистнул несколько страниц.

"Говоря о порождениях нереальности нужно всегда держать в виду следующее – они полностью нематериальны. У них нет трех измерений и нельзя сказать, что они занимают какое-либо место в пространстве как это свойственно телам. Можно лишь говорить о том, что в определенном месте действует их сила.

Могут спросить – как же тогда быть с многочисленными свидетельствами достойных доверия очевидцев, кои наблюдали так называемых демонов, обладающими всеми свойствами материи. Ответ заключен в том, что сами по себе бестелесные, сии сущности владеют способностью собирать вокруг места проявления своей силы природные стихии и тем созидать себе материальные тела.

Но мы, не будем далее вдаваться в сей многосложный вопрос, так как он отклоняется от темы нашего труда. Тому, кто желает узнать больше следует обратиться к вдохновенным работам Альбрехта Великого, в особенности же к трактату "О зримом и мыслимом".

Томэ раздраженного захлопнул фолиант и задвинул его обратно на полку. Книга была тяжеленной и спина отозвалась болью. После налета на столицу прошло уже четыре дня, но, несмотря на старания дворцовых лекарей, он еще не совсем пришел в форму.

Он отошел от стены и постарался окинуть все полки одним взглядом. Библиотека Ставра не была особенно большой. Скорее коллекция, чем хранилище знаний. Зато здесь можно было найти редчайшие книги. Томэ провел ладонью по корешку трактата описывающего тонкости жизни бабочек-вампиров в джунглях крайнего юга и вышел в соседнюю комнату. Собрание книг делило ее с коллекций оружия. На свободных от полок стенах весели мечи, сабли и кинжалы. В углу поблескивала устрашающая алебарда.

Томэ потер подбородок. Альбрехт Великий жил примерно в середине эпохи второй династии, значит, если его книжка оказалась в закромах Ставра она должна помещаться где-то между капитанскими стилетами пиратской республики Дорея и парадными саблями Алмазных львов. Томэ наметил себе сектор поиска, чтобы подобраться к нему пришлось отодвинуть резной стол, на котором покоилась огромная раскрытая книга. Поперек страниц, как закладка, лежал кинжал роскошных ножнах. Томэ машинально заглянул в текст. Сочинение, посвященное генеалогии великих домов. Книга была раскрыта на описании родословия главной ветви дома Алоик. Богато украшенные страницы покрывали старательно выписанные имена, сопровожденные краткими справками. Видимо, Ставр в свободное время услаждал себя размышлениями о величии предков. А может еще и думал о будущем?

Мысли Томэ невольно свернули к повелителю Алоика. Сразу после нападения на Столицу он примчался из провинциальных владений и теперь заседает в крепости Фольвер, выше по течению Рудайи. Синклит решил, что в Столице пока слишком неспокойно, чтобы там собираться. Должно быть, со дня на день они наговорятся, и тогда можно будет узнать до, чего же додумались великие господа… Хотя, лучше бы Ставр переселился туда навсегда.

Томэ показалось, что он разглядел на золоченом корешке нужное название, привстал на цыпочки и потянулся за книгой.

– В тебе проснулась тяга к знаниям, – раздался голос у него за спиной. – Ты не перестаешь меня удивлять.

От неожиданности Томэ пошатнулся и стукнулся плечом о полку, постарался быстро развернуться на узком пятачке и больно зацепился бедром за угол стола. На пороге комнаты стоял великан. Генеральское перо, которое помещалось в серебряной втулке на боку белой каракулевой шапки, зацепилось за притолоку и выгнулось дугой. Парадный мундир почетного командира Ильбрасарких катафрактов, едва сходился на могучей груди. Томэ постарался придать лицу бесстрастное выражение и поклонился.

– Эугениус.

– Ох, да брось ты эти церемонии. Разве мы не родичи?

Ставр Алоик вошел в комнату, бросил на стол перед Томэ свою шапку и провел ладонью по обритой голове.

– Жарко уже.

– Скоро лето.

Томэ осторожно выбрался из-за стола. Он был потрясен. Прибытие таких важных вельмож как Ставр, всегда обставлялось со всем возможным блеском. То, что его вот так застали врасплох, было просто невероятно.

– Я во дворце уже несколько часов, – сказал Ставр, точно прочитав его мысли. – Решил, что будет занятно поглядеть, как тут все происходит без меня. Особенно после такой встряски. Да подойти уже, не бойся! Я тебя не съем. По крайней мере, не сегодня.

Томэ стиснул зубы и шагнул навстречу господину. Он действительно его боялся. Быть рядом со Ставром все равно, что оказаться в клетке с ратоцефалом. Хищник может убить человека небрежным движением, просто от того сегодня не в духе. Но дело было даже не в опасности самой по себе. Ставр изучал властность. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять – это человек своей волей изменяет судьбу мира.

– Раз вы вернулись, значит, совет принял какое-то решение. Позволено ли мне будет узнать какое именно?

– Отчего бы и нет? Тем более скоро это и так все объявят. По случаю победы над врагом, Синклит постановил устроить в Столице семидневное празднество.

– И… все?

– Еще решено было торжественно казнить тех врагов, кого удалось захватить в плен.

Томэ недоверчивого посмотрел на Ставра. Повелитель Алоика хмыкнул и начал расстегивать позолоченные пуговицы мундира. Толстые пальцы Ставра, хотя и были унизаны перстнями, больше подошли бы лесорубу, чем знатнейшему аристократу.

– Были и другие предложения. Но ни одно из них не набрало нужного числа голосов. Коллегиальность. Я ее просто обожаю.

Томэ медленно кивнул. Синклит заседал четыре дня, и ничего не смог решить. Должно быть, драка там была страшная. Просто удивительно, что Ставр так спокоен. Возможно, он уже решил, что Синклит скоро отправится на свалку? Томэ постарался, чтобы подозрения не отразились на его лице.

– Разумно ли устраивать казнь? – быстро спросил он. – Пленных можно было бы еще как-нибудь использовать.

Ставр равнодушно махнул широкой ладонью.

– Я бы согласился, если бы речь шла о командирах. Но все кто имел какое-то значение, сейчас мертвы или прячутся в лесах. А народ Столицы испуган. И озлоблен. Опасно озлоблен. Нужно его срочно отвлечь. Лучшего средства, чем кровавый спектакль для этого еще не придумали. Кстати, на казни ты будешь представлять дружину Алоика.

– Почему я? – удивился Томэ.

– Награда за твои подвиги. По дворцу вовсю идут разговоры про то, как ты гордо прошел через все поле боя. Твой питомец уже целое сказание про это сочинил. Если верить ему, ты одних только рядовых кнехтов уничтожил до пятидесяти.

– Он преувеличивает.

– Да? Почему-то я так и подумал. Но как бы там ни было, храбрость заслуживает награды.

– Вы очень щедры, – Томэ не пытался скрыть сарказм.

– А еще я прощаю тебе твои прошлые прегрешения.

– Это какие же?

– Например, ты устроил драку с молодыми лирийцами, притащил в мой дворец непонятно кого, взял из моей коллекции винтовку и вернул ее всю побитую.

– Ого, похоже, я действительно наделал больших дел. Неудивительно, что вы все так хорошо запомнили.

Ставр бросил на него косой взгляд. В темных глазах повелителя Алоика плясали искры. Томэ заставил себя улыбнуться. Он отлично понимал, что дерзит от страха, но не мог престать играть с огнем.

Ставр неторопливо прошелся по комнате, отодвинул в сторону книгу и уселся на край стола.

– Разве я не оказывал тебе милостей? Разве ты не на особом положение живешь моем дворце и служишь в моей дружине? Но ты вечно чем-то недоволен. Иногда, я думаю, что ты становишься утомителен, Томэ.

Проскользнувшая между слов угроза заставила его похолодеть, но Томэ упрямо сжал губы и посмотрел на Ставра.

"Вот она, отличная возможность", – сказал он себе. – "Нужно все решить".

– Думаю, мое, как вы сказали, "особое положение" не устраивает никого из нас.

– Вот как? Считаешь, что ты заслуживаешь большего? – Ставр явно развесился.

– У меня был шанс носить вот этот мундир.

– Генеральский? – Ставр коснулся ткани, под пальцами блеснуло обильное шитье. – Сильно сомневаюсь.

– Вы поняли, о чем я. Тогда у меня был шанс. Друг моего отца, был согласен помочь мне поступить в Ильбрасарский полк. Это гвардия. Прямая дорога для военной карьеры. Но тогда меня нашли вы, и убедили принять ваше предложение. Я сделал то, чего вы от меня хотели, но своей награды не получил. Сильно ли я ошибусь, если скажу, что вы меня обманули?

Томэ не отрываясь, смотрел на Ставра, он чувствовал, что весь вспотел, от нервного напряжения у него начал дрожать мускул на щеке.

– Вот ведь нахальный щенок, – вздохнул Алоик. – Мне все равно, что ты там воображаешь, только, пожалуйста, не думай, что я так поступил из жадности. Та мелочевка, которую я обещал, ничего для меня не значит. Целью всей моей жизни забота о благе дома. Ты знаешь, как получилось, как наш договор потерял для меня смысл.

– Это вышло не по моей вине.

– Неважно. Главное, что ситуация изменилась, и выходило так, что я просто делал тебе подарок и не получал ничего взамен. Наберись терпения. Когда-нибудь ты наверняка снова будешь мне полезен и тогда получишь свою награду.

– Это ваше "когда-нибудь" может никогда не наступить. Почем вы просто не отпустите меня из дружины? Вы ведь понимаете, что просто держите меня в плену. У меня такое чувство, будто хотите кому-нибудь отомстить, зато, что все вышло не так как вы хотели!

Глаза Ставра блеснули, Томэ понял, что подошел к очень опасной черте. Ему очень хотелось облизнуть пересохшие губы, но он заставил себя терпеть.

– Нет. Я не точу на тебя зуб, – медленно ответил Алоик. – Хотя и любить мне тебя не за что. Мне достаточно много лет, чтобы понимать, судьба часто смеется над нашими планами. И я не пытаюсь сорвать на тебе злость. Все дело в интересах Алоика. Сейчас ты всего лишь пешка. Но даже пешка может иметь большое значение, если поместить ее в нужное место. Особенно если это пешка таких благородных кровей. Это многие понимают. Например, на днях со мной о тебе говорил Карл. Уговаривал отпустить к себе на службу.

Томэ не сразу понял, что Карл это доместик Меттерних, глава столичной Схолы. Значит и это были не пустые слова.

– И что же вы ему сказали?

– Разумеется "нет". Было бы глупо упускать тебя из рук.

– Значит, я буду вашим рабом, пока вы не решите обменять меня на что-нибудь более ценное.

Томэ только чудом удержался от того, чтобы упомянуть Гильдарские мастерские. Если бы Ставр решил, что он за ним шпионит…

– Не надо громких слов. Тебе не идет. Лучше извлеки урок на будущее. Если заключаешь с кем-то договор, не верь никому на слово. Всегда требуй гарантий. А цену назначай как можно больше. Тем меньше шансов, что тебя попробуют обмануть. И да, самое важное – всегда старайся получить награду вперед. Ну, или хотя бы половину.

С этими словами Ставр запрокинул голову и расхохотался так, что казалось, задрожали сабли на стенах. Отсмеявшись, он вытер глаза и посмотрел на Томэ.

– Не пытайся прожечь меня взглядом. На меня пялились люди куда опасней тебя. Все что я делаю, это ради блага Алоика. И мне наплевать, кто и что будет об этом думать.

Томэ почувствовал, что у него заболела голова, он потер гудящий висок.

У меня на родине водится особая порода пауков, – сказал он. – Они не убивают свои жертвы, а парализуют ядом, и оставляет висеть в паутине. Благодаря этому паук и все его потомство может в любой момент получить свежий обед. Вы бы, наверное, сказали, что это существо проявляет похвальную предусмотрительность и заботу о семействе.

Ставр прищурился, между крупных губ блеснули острые зубы.

– Всегда думал, что метафорами говорят те, у кого каша в голове. Был у меня в детстве такой учитель. Слова в простоте сказать не мог.

Ставр пошарил по столу, взял в руки кинжал и вытащил его из ножен. По благородному молочно-белому лезвию тянулся пурпурный узор. Такой рисунок называли "виноградная гроздь". Мало кто видел его своими глазами. Драгоценная редкость. Пожалуй, в мире не осталось мастеров, которые смогли бы создать такой клинок. Ладонь Ставра крепко сжала рукоять.

– Уже не помню, откуда он у меня. Все кто его видят тянут к нему руку. Хотят ощутить вес послушного и всесильного лезвия. Это не просто украшение из металла. Его ковали для иной, высокой цели. Он был задуман, чтобы убивать. Наверное, пока он лежит тут между бумаг, ему снится, как его сжимает уверенная и сильная рука. Сколько твердости, сколько веры, сколько несокрушимого тупого превосходства. А годы все идут и идут мимо. Иногда мне его даже жаль.

Ставр отложил кинжал и встал.

– Ты слышал мой приказ. Будешь представлять дружину на казни.

Повелитель Алоика подошел к выходу из комнаты, остановился на пороге и поглядел на Томэ через плечо.

– Чуть не забыл. Если ценишь свою жизнь, постарайся сегодня больше не показываться мне на глаза.

Грудь Томэ сдавил гнев, сердце часто стучало, ему было трудно дышать, в глазах потемнело от ненависти. Он сил старался взять себя в руки, и это усилие причиняло ему почти физическую боль, словно он голыми пальцами удерживал до предела натянутую тетиву.

– Не переживай, Ставр, – прошипел он. – Твой урок, я уже выучил очень хорошо.

Стало немного легче, ярость отупила. У Томэ было странное чувство, будто он, наконец, вырвал занозу, которая давно его мучила. Ответ Ставра он знал давным-давно. Но услышать, как повелитель Алоика высказал свое решение вслух, дорогого стоило. Теперь никакие призрачные надежды не смогут больше путаться у него под ногами. И кто бы что не говорил, сам он теперь знает – его нельзя обвинить в том, что он нарушил присягу господину. Потому что любое обязательство взаимно и нельзя хранить верность тому, кто предал тебя. Он вытер со лба пот и уверенным шагом вышел из комнаты.

Поток мыслей настолько захватил Томэ, что он на некоторое время словно отключился от реальности. Он сам не помнил, как прошел по запутанным переходам дворца переоделся в парадный кафтан и вышел во внутренний двор. Только возле тренировочной площадки, он будто очнулся и начал оглядываться по сторонам.

Неподалеку, на солнышке, устроилась компания слуг. В центре внимания находился Аши. Парнишка бурно жестикулировал и, судя по лицам собравшихся, рассказывал что-то очень интересное. Томэ мельком подумал, что зря волновался, каи не пропадет. Он подошел поближе и махнул рукой. Аши извинился перед огорченными слушателями и подбежал к нему.

– Хватит прохлаждаться. Нас ждут дела.

– Великие?

– Как повезет.

Томэ с Аши вышли за ворота, как оказалось, здесь их уже поджидала нанятая повозка. Молодые люди уселись, и машинка тронулась с места. Томэ неподвижно сидел, подперев кулаком подбородок, а Аши возбужденно вертел головой. Поездка по дневному городу тоже была для него в новинку.

– А когда эту штуку уже уберут?

Томэ лениво посмотрел в указанную сторону. Вдалеке небо перечерчивал туманный силуэт, похожий на башню, которая накренилась и застыла в невероятном положении, так и не упав. Томэ отвел взгляд. Смотреть на вражеский корабль было неприятно.

– Думаю, еще не скоро. Корабль сопротивляется. Все системы заблокированы наглухо. Похоже, чтобы добиться своего понадобится целая техническая осада. А дело это сложное и никто за него пока даже не брался.

Аши перегнулся через край повозки и проводил корабль взглядом.

– А ведь там, наверняка, осталась куча всего интересного. Может даже сокровища! Хотелось бы мне забраться внутрь.

– И не мечтай, – сурово одернул каи Томэ. – После такой глупости ты песню точнго не сложишь. Там осталась куча ловушек как раз для таких незваных гостей.

– Жаль, – вздохнул Аши. – Когда еще выпадет такая возможность.

– Именно такая, думаю, уже никогда, слишком много тут совпало случайностей.

– Каких случайностей?! – Аши придвинулся к Томэ. – Во дворце все об этом болтают, но, похоже, никто ничего толком не знает. А мне это важно.

– Для хорошей истории, знаю. Хотя, не думаю, что тебе эти подробности пригодятся. Меня так они совсем не вдохновляют. Даже если их зарифмовать.

– В таких делах важно смотреть на вещи под нужным углом.

– Ладно, тебе, наверное, видней. В общем, пять кораблей из герцогства Арнеза неожиданно объявились перед нашими передовыми укреплениями и открыли огонь. Кстати, за то, что им это так просто удалось, половину дозорного отряда надо расстрелять. Но это только мое мнение, которое не разделяет Синклит. Так вот, стали арнезцы палить по крепостям. Прежде чем там успели очухаться, несколько бастионов разнесли в пыль. Но тут уже наши стали стрелять в ответ и судя по всему, подбили одного из налетчиков. Вражескому кораблю удалось уйти от нашего огня и нырнуть в атмосферу. Кстати, это, на мой взгляд, говорит о низкой боевой подготовке гарнизонов крепостей. Так вот, стало быть, нырнул он в атмосферу, и так ему повезло, что оказался прямиком над Столицей. Хотя, нам, если честно повезло еще больше, что корабль не был, как положено, нагружен войсками. Вражеская эскадра хотела провести разведку нашей системы обороны, десант в их планы явно не входил.

– Зачем вообще тогда было сажать на корабли солдат?

Томэ пожал плечами.

– Пока непонятно, но похоже на обыкновенное головотяпство. Имперцы любят загребать, жар чужими руками. Нажали на арнезцев, чтобы те отправили корабли на разведку, а те и послали то, что было под рукой. Наверняка, там все в спешке делалось. Помню, как-то нам в полк прислали новое обмундирование, так в контейнере с обувью, оказались только ботинки на левую ногу. Может быть, у арнезцев вышло что-то похожее. Ну, что пригодились тебе эти детали?

– Дракон прилетел жечь наши земли, но был уловлен сетью, хоть и не в радость та победа стала смельчаку.

– Неплохо. Но совсем не похоже, на то, что я тебе рассказал.

– А это и не важно. Здесь главное образ.

– Всегда знал, что в этих историях все поставлено с ног на голову.

– Для хорошего рассказа это не имеет значения.

– В этом я даже не сомневаюсь.

Аши кивнул и закусил губу, казалось, он хочет еще о чем-то спросить, но никак не решается.

– Ну что еще? – не выдержал Томэ.

– Тогда… помнишь, ты сказал, что я теперь твой вассал. Я так и не понял, ты шутил или серьезно…

Томэ вздохнул.

– Шутил, не шутил, какая разница, что я когда-то думал? Теперь я совершенно серьезен.

– Вот как…

Аши потер бровь, Томэ не мог понять, огорчен каи или наоборот доволен.

– Значит, я должен называть тебя "эугениос"?

– Не вздумай. Брякнешь где-нибудь на людях, донесут Ставру…

– И у тебя будут неприятности?

– У него появится еще один повод, чтобы надо мной посмеяться.

Несколько часов спустя Томэ стоял в толпе, задрав голову. По ярко-синему небу летели легкие облачка. Томэ поморщился. От этого движения казалось, что Столп Воздаяния накренился и вот-вот упадет. На огороженной верхушке колонны показались четыре фигуры – три долгополых пурпурных плащах с капюшонами и одна без одежды. По желобу вокруг верхушки столпа покатился белый шар. Сфера сделала несколько оборотов, миновал Шкуродера и остановилась перед бронзовой статуей Крикливого Носача. За плечом Томэ пропахший сдобой булочник передал соседу проигранную ставку.

– ФИ-ДИ-Я ПО-БЕЖ-ДА-ЕТ! ФИ-ДИ-Я ПО-БЕЖ-ДА-ЕТ! – скандировала площадь.

Статуя повернула уродливую голову и плавно поднялась на верхнюю площадку. Пленник обреченно дернулся, но палачи уверенно подвели его к Носачу. Металлическое чудовище издало протяжный вопль и раскинула руки, точно хотело обнять жертву, длинные когти заблестели на солнце. Палачи приблизились еще на шаг и Носач взялся за дело. Жуткие лапы вонзились в бока жертвы, усилители звука разнесли по всей площади хруст ребер.

– Давай, Носач, покажи ему как в Столицу соваться! – заорал над ухом Томэ какой-то рыбак.

Десятник постарался отодвинуться от крикуна.

– НО-САЧ! НО-САЧ! КРОВЬ ВРА-ГОВ ГО-РО-ДУ! – ревела площадь.

Платформа на вершине столпа медленно вращалась, Носач с артистизмом вскрывал грудную клетку жертвы. Механические лапы двигались без лишней спешки, с тем расчетом, чтобы все могли оценить зрелище. Пленник непрерывно орал, толпа радостно кричала в ответ. Наконец был сделан последний штрих, Носач отступил на шаг и снова завопил. Грудь пленника походила на раскрытую раковину, в ее середине пульсировала живая жемчужина. Носач протянул к ней когтистую лапу. На площадь брызнул кровавый дождь.

– Двадцать шестой, кажется? – спросил Томэ.

– Двадцать пятый, – ответил Аши. – Интересно, много еще осталось?

– Тебе тоже уже надоело?

Томэ запустил руку в купленный на лотке бумажный пакет и забросил в рот несколько лущеных орехов.

– Скучно работают. Без фантазии. Раз уж занимаются идиотизмом, то пусть хотя бы с размахом. И чему эти бараны радуются? Вот, помню, в прошлом году насильника казнили, там действительно было на что посмотреть…

Его прервал новый вопль. Следующему пленнику выпала сомнительная удача познакомиться с моргенштерном Злого Быка.

– КРОВЬ ВРА-ГОВ ГО-РО-ДУ!

Кажется, пока все шло по планам Синклита. Интересно надолго ли? Столичный народ непостоянен, совсем немного нужно, чтобы он начал кричать – дру-гой Син-клит го-ро-ду! Томэ фыркнул.

– Убожество.

– Вам разве не нравится, что враги нашего мира получают по заслугам? Кое-кто мог бы сказать, что это пахнет изменой.

Томэ недовольно посмотрел на заговорившего с ним человека. Еще минуту назад, его здесь не было, это был юнец в приличном кафтане без узора. Его можно было принять за сына богатого горожанина. Только вряд ли горожанин рискнул бы так дерзко заговорить с высокородным.

– А еще говорят, когда слишком ревностно вынюхиваешь измену, можешь провалиться прямо в яму с дерьмом.

– Некогда не слышал такого.

– Считайте это моим подарком. А насчет вашего вопроса, то я думаю, что казнь должна быть, прежде всего, моральным уроком. Ну а я свои выводы уже давно сделал. Смотрите сами. Вояки с Арнезы напали на нас по указке своих новых хозяев из империи. А почему империя смогла им управлять?

– Потому, что герцог сдал империи свое владение, – неуверенно ответил юнец.

Кажется, он был сбит с толку.

– А отчего это случилось? Герцог боялся переворота, и все время думал, где понадежней спрятать свою казну. Додумался до имперских банков. Итог известен. Отсюда моральный урок – не храни деньги там, где берут за яйца железной хваткой.

Незнакомец нахмурился.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете смысл слова "мораль". К тому же, если вас послушать, так наши пленные тут вообще не причем. Может, нужно было погладить их по головке и отпустить? Цацкаться с врагами не в наших обычаях.

Со стороны колонны донесся еще один крик, Томэ проследил взглядом падающее тело.

– Никого из них мне не жалко. Если вы, милейший, об этом. Они знали, на что шли. Хотя, если бы спросили меня, я бы таких народных гуляний устраивать не стал. Правда, у меня здесь личный интерес. Сейчас ведь строят планы, как бы нам самим смотаться на Арнезу и отплатить за все хорошее. А там тоже есть свои обычаи. Кажется, я слышал что-то насчет котла и кипящего масла. Сам не пробовал, но мне почему-то кажется, что в случае чего, будет очень неприятно.

– А вот теперь я уже точно чувствую вонь трусости.

Томэ уже понял к чему идет дело, он давно не сталкивался с таким бесхитростным подходом, ему даже стало немного смешно.

– Вот как, а не хотели бы вы представиться, господин храбрец? – сказал он, стараясь удержать на лице серьезную мину.

– Мое имя не из тех, что принято полоскать в толпе.

– Тогда вы, наверное, хотите отойти в место поспокойней?

– Вы удивительно точно угадали мои мысли.

Томэ повернулся к Аши.

– По-моему, я увидел здесь уже все интересное. Пойдем, пройдемся с этим обаятельным господином.

Аши неуверенно кивнул, кажется, он усиленно старался сообразить, нет ли в словах десятника какого-нибудь намека. Томэ подмигнул мальчишке.

– Думаю, с этой проблемкой я разберусь сам.

Томэ повернулся к незнакомцу и махнул рукой, предлагая указать путь. Юнец не заставил себя упрашивать.

Выбраться из толпы было непросто. Если горожан еще можно было просто растолкать, то группы аристократов пришлось долго и нудно обходить. Слишком уж много благороднорожденных решили исполнить свой долг и лично засвидетельствовать торжество Фидии. Проклятые бездельники.

Во время одного из таких маневров, Томэ заметил золоченный паланкин по размеру похожий на целую баржу. Карминовые занавеси, которых хватило бы для театральных кулис, были раздвинуты и любой мог полюбоваться возлежащим на груде подушек Гашфаром. Томэ запомнил место и стал продвигаться дальше.

На краю площади он задержался, чтобы купить еще порцию орешков.

– Не могли бы вы поторопиться? – спросил задиристый юнец.

Томэ заметил, что тот с каждой минутой все больше нервничает.

– А разве терпение не часть тех добродетелей, о которых вы так печетесь?

– Ваша ирония над устоями нашей жизни отвратительна.

– Я запомню ваше мнение, – Томэ убрал орешки в карман. – Вы, кажется, хотели, меня куда-то отвести?

Задира скривился, но промолчал. Они вышли с площади и начали углубляться в узкие улочки. Чем дальше, тем пустынней становилась дорога. Юнец свернул в неприметный переулок. С выступающих карнизов на дорогу скалились каменные рыси. Несмотря на день, мостовая оставалась в глубокой тени. Томэ огляделся. Аши, беззаботно глазел на статуи, незнакомец сосредоточенно топал в нескольких шагах впереди, больше вокруг не было видно ни души. Десятник прыжком оказался рядом с провожатым. Одного удара хватило, чтобы тот упал на колени, Томэ сжал его шею локтем.

– Ну и где твои лирийские дружки?! Сколько вас?! Где засели?! Говори, гад, а то шею сверну!

– Томэ эд Алоик как всегда в своем стиле. Но как же бедняга ответит, если ты пережал ему горло?

Томэ резко поднял голову. В другом конце переулка стоял элегантный мужчина с собранными в хвост черными волосами. Он поглаживал пальцами серьгу полумесяц и насмешливо глядел на десятника.

– Для начала у пленного должно появиться желание отвечать. Севастьян.

– Да, в этом есть своя логика. Кстати, ты не мог бы перестать душить моего младшего собрата? Я за него некоторым образом отвечаю. Было бы досадно его вот так потерять.

Томэ разжал хватку, юнец упал на четвереньки, попытался встать и снова упал.

– Этот субъект просто возмутителен, – наконец прохрипел парень.

– Он умеет произвести впечатление.

– Я просто не представляю, как такой человек как ты можешь общаться с подобными типами!

– Поспешный суждения не доводят до добра, Михаэль. Я надеюсь, когда-нибудь ты это поймешь. А пока этого не случилось, поболтай о чем-нибудь вон с тем молодым человеком. Где-нибудь в стороне отсюда.

Михаэль с трудом поднялся и не глядя на старшего товарища вышел из переулка. Томэ кивнул Аши.

– Составь ему компанию. И не забывай посматривать по сторонам. Не хочу, чтобы нас побеспокоили.

Севастьян проводил мальчишку цепким взглядом.

– Какой у тебя… необычный оруженосец. Я еще в прошлый раз заметил.