Текст книги "На равнинах иерехонских (СИ)"

Автор книги: Илья Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Он не мог отвести взгляда от трепещущей черноты, и только краем глаза заметил, что Вильд зачем-то нагнулся.

– Так, слушай меня, внимательно, – хрипло сказал он. – План такой, сначала мы очень плавно отступаем, а потом очень быстро сматываемся.

– Что, так быстро нагулялся?

Маленький камушек мелькнул перед глазами и нырнул прямо в черноту. Томэ чуть не задохнулся. Тень дернулась, будто ее ударили и замерла. Ее края стали такими четкими и твердыми, что казалось о них можно порезаться. Поток воздух прекратился. Второй камушек ударил в тень, но погрузился в нее только наполовину, словно это было очень плотное желе. Ан будто прилип к темноте, а черная поверхность вибрировала вокруг. Это был красноватый осколок барельефа, на его боках, как крупинки стекла поблескивали прожилки. Тень перестала дрожать и словно натянулась. Половинка камушка упала на пол. Срез был невероятно ровным, будто отполированным.

– Интересно, – Вильд снова нагнулся.

– Не смей! – заорал Томэ.

Будто от звука его голоса, тень крутанулась вокруг своей оси и сжалась в точку. В лицо Томэ хлестнуло что-то похоже на ледяной дождь. Когда он снова открыл глаза, никакой черноты на стене не было. Он огляделся и увидел только камень и самые обычные тени. Жуткая сущность исчезла.

Томэ вздохнул и повернулся к Вильду.

– Ты что творишь, паразит? – глухо проговорил он. – Последние мозги потерял?

Вильд даже не потрудился притвориться, что чувствует себя виноватым.

– А что это было-то? Никогда о таком не слышал. Может домовой? Хотя, вряд ли они могут здесь водиться…

– Так чего же ты лезешь, если не знаешь?! Может, ты, когда мину увидишь, попрыгать на ней решишь?!

– Ну, что такое мина, я хорошо знаю. А если с этой штукой было что-то не так, то нужно было сразу сказать, а не нести всякую чушь.

Скрипнул зубами, он был близок к тому, чтобы свернуть дружиннику шею и навсегда оставить его в ближайшем склепе. Его ладонь двинулась к рукояти плети, когда он перехватил быстрый, но очень спокойный взгляд Вильда. Дружинник его провоцирует. Снова! Томэ несколько раз глубоко вздохнул.

– Ты выбрал, неподходящий предмет для своих игр. Рой штук, вроде той, в которую ты кидал камушки, сожрал все живое в этой пирамиде.

– Так вот как это было, – Вильд показался Томэ очень довольным. – А колдовал твой новый приятель, из Схолы. Верно?

– Ты веришь в колдовство? – удивился Томэ.

– Как-то так получилось, что привык верить своим глазам.

– Иногда люди удивительно ловко не замечают того, чего они замечать не хотят.

– Это точно, – хохотнул Вильд.

В его смехе Томэ снова почудился какой-то намек. Десятник косо посмотрел на дружинника. Вильд подошел к тому месту, где раньше под потолком билась темнота. На стене осталось светлое пятно. Вильд подпрыгнул и провел по нему ладонью. Томэ передернуло.

– Камень стал гладким будто лед, – сообщил дружинник.

– Надеюсь, это знание тебя утешит, когда твои пальцы почернеют и начнут отваливаться.

В ответ Вильд снова засмеялся. Томэ тоже подошел поближе и посмотрел на пятно.

– Не понимаю, если здесь проходили лирийцы, как они могли этого не заметить.

– Может, подумали, что это вентиляция. Или решили что странности пирамиды не их проблема. Кстати, не самый глупый подход.

– Я бы и сам так поступил, если бы смог, – проворчал Томэ. – Но не у всех есть такие возможности как у Ставра или у братства.

– У господина Алоика действительно есть важные причины, чтобы быть скептиком.

Томэ оглянулся, кошачьи глаза дружинника блестели в полумраке.

– О чем ты?

– Ты не знаешь? Ах да, забыл, тебя ведь волнуют только те обстоятельства, которые затрагивают тебя самого. Остальное не стоит внимания.

– Вильд, хватит уже испытывать мое терпение. Если есть что сказать, говори, не выделывайся.

– Как пожелаете, мой господин, – Вильд слегка поклонился. – Говорят, давно, во времена, когда Ставр Алоик еще не брил голову, у него вышел философский конфликт культом Истинного Пути. Эти мерзавцы даже за хорошие деньги не хотели продавать долину, в которой Алоик мог бы разбить замечательные виноградники. А еще они, кажется, не сошлись со Ставром по вопросу нравственного закона, или что-то в этом роде. В конце диспута, Ставр приказал схватить сектантов и закопать их живьем. Говорят, вместо земли использовали навоз.

– Доказал свою правоту эмпирическим методом, – пробормотал Томэ.

– Я бы сказал, применил категорический императив. Но не в этом суть. Последним в яму должны были бросить тамошнего верховного жреца. И этот подлый старик вместо того, чтобы спокойно превратиться в удобрение, каким-то образом раскидал бойцов, которые его держали, прорвался к Ставру и проклял весь дом Алоик. Говорят, выстрелы из ружей оторвали ему руки и ноги, но не умер до того как закончил предсказание.

– Тот старик был колдуном?

– Так говорили люди. Может это была просто болтовня. Но кто бы тогда поверил, что от многолюдного клана Алоик останется всего два человека? – Вильд широко ухмыльнулся. – Поэтому Ставр не верит в магию, предсказания, духов, демонов и грядущее падение дома Алоик.

– Похоже, тебя это забавляет.

– Знаешь, как говорят – посмотришь на чужие беды, и сразу легче становится, – Вильд отвернулся и поглядел вглубь коридора. – Лучше скажи, сколько еще ты собрался здесь бродить? Похоже, здесь больше нет ничего интересного.

– Еще немного и все. Мне уже кажется, что зря я все это затеял.

– Надо же, озарение. Лучше поздно, чем никогда.

Коридор начал сужаться, становилось темней. Томэ продолжал оглядываться, но видел только старый пыльный камень. Он уже хотел повернуть назад, когда почувствовал странный химический запах. Томэ остановился и раздул ноздри. Что-то едкое и неприятное. Почему-то ему вспомнился госпиталь. Источник определенно был где-то неподалеку.

Проход закончился новой развилкой, на этот раз Томэ не пришлось гадать, запах шел из крайнего коридора. Десятник подошел к нему и замер на пороге. Стены и потолок покрывали странные знаки, от которых начинала болеть голова. Но Томэ остановился не поэтому. Тут и там на полу, чернели провалы глубочайшей темноты. И эти провалы были живыми. Они не всасывали воздух, но их поверхности изгибались, а края трепетали. Казалось, какая-то невидимая сила прижимает тени к камню и не дает подняться.

Вильд подвинул командира плечом и опустился на корточки. Насколько мог судить Томэ, дружинник был ничуть не испуган. Похоже, он просто не мог осознать насколько эти тени опасны. Он ведь не видел, как ночью они похищали человеческую плоть.

Вильд протянул руку за порог и коснулся пола.

– Что-то интересное? – спросил Томэ.

– Не знаю, – дружинник показал свою добычу командиру.

С первого взгляда Томэ смог понять, что это такое. Он взял находку и повертел ее в руках. Грязная, твердая, пахнет выделанной кожей, на одной из сторон есть какое-то рифление, на другой косой гладкий срез. Томэ осторожно провел по нему пальцем. Да, срез явно тот самый.

Он опустился на корточки рядом Вильдом и прижал находку к полу рифленой стороной. В пыли отпечатался кусочек узора. Именно такого, который Томэ высматривал все это время. У него в руках был кусочек подошвы с лирийского ботинка.

Вильд хмыкнул, забрал обрезок у Томэ и кинул его в ближайшую тень. Кусочек подошвы ударился о край затвердевший черноты и беззвучно разделился на части.

– Ногами здесь лучше не шаркать, – резюмировал дружинник.

– Наступать на них, я бы тоже не стал, – отозвался Томэ.

Он словно наяву видел неловкое движение разведчика. Большая удача, что пострадал только ботинок.

– Пойдем дальше? – спросил Вильд.

– Если здесь прошли лирийцы, значит, мы тем более сможем.

– Интересная теория, – ухмыльнулся дружинник.

Бойцы друг за другом вошли в коридор. Они двигались, словно, по минному полю. Несколько раз, Томэ замечал, как ботинок Вильда зависал над плоскостью тени.

– Не смей! – прошипел он. – Я уйду, тогда и ставь тут, какие хочешь опыты!

Вильд вздохнул, но подчинился.

Коридор оказался довольно коротким и заканчивался ярко освещенным проемом. Чем ближе к нему подходил Томэ, тем сильней становился раздражающий медицинский запах. У порога валялись куски дерева, прошитые железом. Томэ понял, что это остатки двери. Странно, раньше он не замечал, чтобы тени атаковали неодушевленные предметы.

Следом за Вильдом, он вошел в комнату. Она была довольно большой, точно также как и в коридоре, каждый клочок ее поверхности покрывали непонятные знаки. Томэ постарался не задерживаться на них взглядом. Вдоль стен стояли ряды высоких кувшинов, неприятный запах шел именно от них. Теней в комнате не было, похоже, неведомая сила остановила их на пороге.

В центре комнаты громоздилась конструкция из связанных жердей. Она очень напоминала те, которые он видел снаружи пирамиды. Видимо именно здесь шаманы готовились к жертвоприношению. Томэ еще раз огляделся. Только стены и кувшины. Никаких поглотителей. Он сцепил за спиной пальцы в замок. Он убедился в том, что был прав, но от этого было не радостно, а страшно.

– Знаешь, ты сейчас выглядишь очень странно.

Томэ посмотрел на Вильда. Дружинник склонился над ближайшим кувшином и пытался отковырять крышку.

– Кто бы говорил.

Крышка, наконец, поддалась энтузиазму Вильда. В тот же миг, в нос Томэ ударила такая вонь, что он зажал лицо ладонью.

– Закрой, это немедленно! Тоже мне, юный естествоиспытатель!

Прежде чем выполнить приказ, Вильд заглянул в открытый кувшин, чему-то довольно улыбнулся и аккуратно водрузил крышку на место. Дышать стало легче. Томэ прошелся по комнате. Больше всего его сейчас интересовало, кого из "своих ребят" Севастьян послал на разведку. Очень похоже, что среди них нашли такие, которые служат не только ему.

На полу, у дальней стены он заметил белые царапины. Такое впечатление, что недавно там сдвигали, что-то тяжелое. Томэ подошел ближе. Царапины выглядели свежими. Широкий полукруг. Возможно отсюда, просто недавно утащили что-то тяжелое, а может дело было в другом. Томэ присмотрелся к стене, если встать под определенным углом, то на ней можно было заметить тонкую щель, которая тянулась от потолка до пола. Или просто так ему казалось.

Томэ подошел ближе и ощупал камень. Ничего особенного, обычная стена. Но если он прав, то ее как-то должны были открывать. Для этого нужен какой-то механизм. Значит нужно найти то, что его запускает. Логичней всего было бы искать справа от потайной двери, на высоте не выше человеческого роста. Хотя, когда имеешь дело с типами вроде здешних шаманов ни в чем нельзя быть уверенным.

Томэ пробежался взглядом по камню – никаких кнопок или переключателей. Но он и не ожидал увидеть что-то подобное. Дверь, если это действительно дверь, прятали не за тем, чтобы тут же выдать. Он снова коснулся ладонью стены. Делать это было неприятно. Хотя камень был сухим и твердым, у Томэ отчего-то появилось чувство, будто он гладит бок огромной жабы. Да еще эти проклятые рисунки! Они почему-то вызывали в памяти полуденный лес, смесь света и тени, где в шаге от себя не увидишь затаившегося болотного леопарда. Если задержать на знаках взгляд, то появлялась тупая боль в затылке, и начинало казаться, что стена не реальна. Томэ начал преследовать глупый страх, что рука может в любой момент провалиться в пустоту.

Он несколько раз зажмурил глаза. Тоже мне, мастера оптических иллюзий. Хотел бы он знать, чего они хотели этим добиться… Или нет, не хотел бы. Его взгляд заметался, стараясь найти место, на которое можно было спокойно смотреть, и остановился на небольшом пяточке, справа от замаскированной щели, примерно на уровне груди.

Томэ придвинулся ближе. Это место тоже заполняли символами, но они выглядели не настоящими. Точно дыра в маскировочной сети. Знаки вокруг были настоящее, а те, что внутри нет. Томэ не мог объяснить, в чем разница, но она была. Он осторожно посмотрел на символы. Если мысленно соединить верхушки тех, что окружали подделку, то получится что-то вроде треугольника. Томэ передвинул руку и проделал это упражнение пальцем.

– Ай!

Кожу обожгло будто огнем, Томэ всплеснул рукой и посмотрел на палец. Тот выглядел совершенно обычно, никакого намека на ожог. Через миг боль исчезла так же внезапно как появилась. Проклятое колдовство! Томэ почувствовал на себе чей-то взгляд, оглянулся и встретился глазами с Вильдом. Дружинник внимательно смотрел на командира. Никогда прежде Томэ не видел у него на лице, такого сосредоточенного и задумчивого выражения.

– Я… – начал он.

Стена загудела, Томэ вздрогнул. Каменная секция распахнулась так, словно отпустили огромную пружину, из пола брызнули искры, и вся комната будто подпрыгнула. Томэ вытащил плеть и осторожно заглянул в открывшийся проем.

Комната за потайной дверью была меньше, чем та, что снаружи. Вместо колб ее освещал живой огонь. Он горел в каменных пастях двух чудовищ, которые стояли на постаментах в центре. Между статуями находилось что-то непонятное. Словно огромный клок пыли, в его центре темнел чей-то силуэт. Больше всего это походило на паутину, которой гигантский паук спеленал пойманное насекомое.

Разум говорил, что самым верным решением сейчас будет развернуться и уйти. Но какая-то сила, точно магнитом притягивала Томэ. Медленно, будто против воли, он приблизился к паутине. Теперь он мог все разглядеть и понял, что догадался правильно. В центре скопления нитей заключен человек. Его голова была опущена, спутанные волосы закрывали лицо. Чем ближе к центру, тем прозрачней становились нити. Рядом с телом пленника они и вовсе исчезали из вида, словно растворялись в воздухе. Ноги человека висели в полуметре от пола. Никакой опоры не было видно, и Томэ понял, что нити паутины пронзают пленника насквозь.

Чтобы подтвердить догадку, он коснулся края клубка рукоятью плети. Хрупкие на вид нити оказались твердыми как сталь. Томэ надавил сильней. По клубку прошла слабая вибрация, тело пленника тоже закачалось и на его горле, там, где шею пронзил сразу пучок нитей, выступила крупная капля крови. Человек поднял лицо и раскрыл глаза.

Томэ вздрогнул как от удара. Этого просто не могло быть правдой. Ему мерещится! Должно мерещиться! Глаза пленника глядели сквозь десятника, он смотрел и не видел.

– Кто… кто ты?

Томэ оглянулся через плечо, Вильд стоял у входа, но входить не спешил. Томэ склонился к паутине.

– Надзирающий… Ларок, это я Томэ вы не узнаете меня? Я думал, вас убили. Все так думали, было столько крови…

Глаза пленника закрылись.

– Буря. Черная буря. Тащит души в бездну. Твари нереальности собрались и щелкают зубами. Их голод обжигает. Их слюна стекает в наш мир.

– Надзирающий, послушайте, я могу вам помочь. Та вещь… она до сих пор у меня.

Томэ снова нервно оглянулся. Еще немного и Вильд начнет что-то подозревать. Тогда его придется убить. Но получится ли? Сейчас он настороже…

Веки Надзирающего задрожали и поднялись, десятник заглянул в его глаза. От крови они были такими красными, что походили на винные ягоды.

– Ты! Ты пришел вместе с бурей. Я чувствую на тебе ее отголосок!

– Буря… – Томэ облизал губы. – Вы что-то знаете?!

– Она кромсает, он разрывает. Ты… ты пропитан ей насквозь.

– Надзирающий, – прошептал он, – как вас отсюда вытащить? Если вы скажете, я смогу вам помочь.

Вождь раскольников рассмеялся, из его рта на подбородок брызнула кровь.

– Поздно, слишком поздно. Я думал, что могу изменить будущее. Спасти их от черной бури. А она меня обманула и пришла раньше срока.

– Ларок! Ларок, слышишь меня, соберись! Еще не все потеряно!

Пленник зашипел, Томэ почувствовал, что в его горло словно впились невидимые когти. Десятник не размышляя ударил плетью по натянутой сети. Вся конструкция задрожала, нити внутри сдвинулись, и Ларок оказался с ног до головы замотан в тугой полупрозрачный кокон. Невидимые когти исчезли.

– Жаль, – прошептал Томэ, – как жаль.

Он коснулся шеи. Подсознательно, он ожидал найти царапины, но кожа под пальцами была совершенно целой, только мокрой от пота.

– Это твой знакомый?

Томэ стремительно развернулся, он совсем забыл про проклятого Вильда. Дружинник стоял, скрестив на груди руки, и с любопытством смотрел на Томэ. Десятник не заметил как тот подошел. Как много этот мерзавец успел услышать?! По зеленым глазам нельзя было ничего прочитать.

– С чего ты взял? Просто думал, что он может разговориться.

– Видно зря думал. Так что будем делать, позовем лирийцев?

Может, это было только воображение, но Томэ почудился в голосе Вильда потаенный намек. Он посмотрел в лицо дружинника. Такое же как и всегда. Только в изумрудных глазах плясали насмешливые искры.

Безумие. Все здесь пропитались безумием. Наверно и он тоже.

– Говорят главная цель жизни благороднорожденных, в том, чтобы очищать этот погрязший в скверне мир. Но нам так редко представляется эта возможность, что я просто не могу ее упустить.

Прости, Ларок. Мне действительно жаль.

Он поддел плетью провисшую нить, отодвинул ее и зацепил за клык в пасти статуи-светильника. Язык пламени коснулся паутины, нить окрасилась в пронзительно алый цвет. Томэ кивнул сам себе, он был прав, когда почувствовал родство паутины с огнем. Багрянец потек вниз и захватил соседние нити, в считанные секунды, вся паутина стала походить на комок раскаленной проволоки. Жар обжог кожу Томэ, но он не отстранился. Из алого кокона вырвался протяжный вопль. Цвет паутины сменился с красного на ослепительно белый и крик словно обрезали. Ядро клубка сияло так ярко, что было больно смотреть. Томэ моргнул слезящимися глазами и повернулся к Вильду.

– Вот как-то так.

Глава 12

Корпус маленькой машинки задрожал, двигатель хрипло кашлянул и замолчал. Томэ поглядел на землю и ощутил страшную пустоту под ногами. Вильд протянул руку и небрежно передвинул какой-то рычажок, двигатель снова заворчал.

– Не волнуйся, я не дам нам упасть раньше времени, – сообщил дружинник.

– Да не поэтому я волнуюсь, – отозвался Томэ.

Он сидел, наполовину развернувшись, так что спина упиралась в боковое стекло. В маленькой кабинке летучей колесницы было тяжело устроиться так, чтобы не касаться человека сидящего рядом. Возможно, его поза выглядела неестественно, но Томэ это мало волновало.

– Просто я раньше не знал, что ты разбираешься в таких вещах.

– Ты еще очень много обо мне не знаешь, – зловеще отозвался Вильд.

– Позер, – фыркнул Томэ.

Тень аппаратика быстро скользила по кронам деревьев, на горизонте проступили очертания пригородов Столицы.

– Вот и вышли мы на равнины иерихонские, – пробормотал Вильд. – А ты боялся.

– Кто угодно испугается, когда увидит тебя на месте пилота.

Вильд рассмеялся, а Томэ перевел взгляд на приближающийся город. Вильд погрузился в созерцание показаний приборов и не пытался завести разговор. Томэ был этому только рад. У него накопилось слишком много мыслей, которые нужно было, как следует обдумать. Чем дальше, тем больше ему казалось, что он сошел с твердой почвы и забрел в какое-то болото. Любой неверный шаг здесь, мог затянуть его в трясину раньше, чем он успеет осознать, что произошло. Очень похоже, что ему нужно пообщаться со сведущим человеком. Он уже как-то говорил об этом Аши. Похоже, пришла пора последовать собственному совету. Ведь как оказалась, проблемы были не только у мира. В нем самом, неожиданно обнаружилось нечто совершенно странное и неприятное, такое, о чем он раньше даже не подозревал. Проблема была в том, что у Томэ было не так много знакомых, которые могли бы считаться сведущими в сверхъестественных вопросах и ни к одному из них обращаться совершенно не хотелось.

Занятый невеселыми раздумьями он не заметил, когда впереди успели показаться очертания цитадели Алоика. Вильд стал щелкать кнопками, чтобы связаться со службой воздушного контроля.

– Я тебя выкину и сразу улечу, – сказал он. – Раз уж получилось забраться в эту машинку, я ее так просто из рук упущу.

– Неужто в детстве ты мечтал стать пилотом, и мечта еще жива?

– У меня есть дела, которыми нужно, наконец, вплотную заняться. А с этим драндулетом, я смогу быстро заглянуть в несколько мест.

– Ищешь кого-нибудь?

Вильд оторвался от панели управления и посмотрел на командира. В его взгляде читалась неприкрытая угроза, острая, как лезвия клинка. Похоже, Томэ задал очень нескромный вопрос. Мышцы десятника сами собой напряглись, сердце застучало. Если этот псих… Неожиданно Вильд улыбнулся.

– Все люди что-то ищут. Только большинство не знает что.

Зеленые глаза на миг скрылись за ресницами. Угроза по-прежнему ощущалась, но теперь она отступила и затаилась где-то в глубине.

– А ты, стало быть, знаешь? – осторожно спросил Томэ.

Как бы то ни было, ему вовсе не хотелось сцепиться с сумасшедшим в висящей над землей скорлупке.

– По большей части, – сухо отозвался дружинник.

Томэ показалось, что Вильд жалеет о своей вспышке. Странно, обычно такие мелочи его не тревожили. Десятник искоса как пальцы Вильда раздраженно движутся по приборной панели. Интересно, какие же это у него завелись секреты? В другое время этот вопрос бы крепко его заинтересовал, но сейчас у Томэ были заботы поважней.

Контроль принял код допуска и дал добро на посадку. Машинка заложила петлю и опустилась на главный двор цитадели. Вильд посмотрел в стекло за плечом Томэ.

– Приехали. Выметайся.

– А куда это так заторопился?

Томэ проследил взгляд дружинника. К машине широкими шагами приближался Аксель.

– Неужели не хочешь, даже перекинутся словечком со стариком?

За плечом Томэ что-то щелкнуло, он успел только сообразить, что Вильд со своего пульта разблокировал дверь, когда машина подпрыгнула и накренилась. Под весом тела дверь распахнулась, и Томэ кувырком полетел вниз с высоты полтора метра.

В последний момент он успел сгруппироваться, и жесткая посадка прошла без особых потерь. Он перекатился и растянулся на спине. Прямо у него над головой, в небо стремительно поднималась маленькая машинка. Похоже, Вильд так спешил убраться подальше, что рискнул вывести двигатель на полную мощность.

– Сволочь, – пробормотал Том.

– Согласен.

На лицо дружинника легла черная тень. Томэ повернул голову и посмотрел на сильно раздраженного Акселя.

– Пусть этот паразит, только попадется в руки.

– О, привет, начальник, – ухмыльнулся Томэ.

– Вижу, ты уже вернулся со своего совместного дежурства. Я слышал, дело было… шумным.

– Ага, можно и так сказать. Только у меня предложение, сначала ты дашь помыться и переодеться, а потом начнешь выедать мозги.

– Забавно, именно это я и собирался предложить. Так что вставай, хватит изображать из себя умирающего героя.

– А лежать было так хорошо, – проворчал Томэ.

Он отряхнулся и зашагал следом за Акселем. Скоро десятник понял, что командир ведет его куда-то в сторону от купален.

– Извини, что спрашиваю, но ты уверен, что не заблудился? – спросил он.

Аксель недовольно посмотрел на подчиненного.

– Послушай, от тебя и так в последнее время одни проблемы. Ты можешь хотя бы сейчас делать то, что говорят?

Томэ пожал плечами и замолчал. Следом за Акселем он вошел во дворец. Командир провел его по длинным коридорам, обстановка становилась все роскошней, они приближались к покоям, где дружинникам не полагалось мелькать без дела. Или, по крайней мере, так считалось. Томэ удивленно поглядел на Акселя, обычно старик серьезно относится к таким вещам. Они остановились перед дверью украшенной жемчугом и перламутром. Аксель распахнул ее и кивнул Томэ.

– Располагайся. Новую форму тебе принесут.

Томэ очень хотелось спросить, что за чертовщина творится, но посмотрел на лицо Акселя и удержал язык за зубами. Внятных ответов он все рано не добьется. Похоже, опять что-то затевается. Ладно, глупо думать, что они тащились сюда только для того, чтобы его убить. Но все равно вряд ли ожидается что-то приятное. Томэ вздохнул. Был только один способ выяснить.

Он перешагнул порог, и Аксель закрыл за ним дверь. Комната была отделана светлым камнем и жемчугом, вдоль стен тянулись сиденья, напротив входа, виднелась невысокая арка, за ней слышался шум воды. Томэ разулся, скинул одежду и подошел к ней. За аркой начинался берег покрытый коричневой галькой. Томэ даже подумал, что когда-то накрыли куполом, настоящий кусок земли, но быстро понял, что здесь все слишком совершенное, чтобы быть настоящим. Живописно расставленные валуны, поблескивали красивыми прожилками, в грамотно выставленном свете. Галька казалось однотонной, но если присмотреться, то незаметные вблизи переходы оттенков, создавали сложный узор, так что казалось, под ногами раскинут каменный ковер.

Томэ шагнул вперед, камешки мелодично звякнули под босыми ступнями. Вопреки ожиданиям, галька оказалась теплой и совсем не скользкой. Томэ подошел к валунам, из-за которых слышался плеск воды и увидел каменную чашу, наполненную пронзительно синей водой. От поверхности шел легкий парок.

Такие озерца можно было встретить в горах, рядом с вулканами, где вода смешивалась с минералами. Бассейна целиком Томэ увидеть не мог. Дальняя сторона изгибалась и скрывалась из виду за красивым валуном, похожим на вздыбленного коня.

К воде вели широкие ступеньки, похожие на проточенные потоком уступы. Томэ спустился по ним и погрузился в бассейн. Вода была теплой и удивительно приятной, он не только смывала грязь, но и забирала с собой тревогу и накопившуюся усталость. Томэ двинулся дальше к центру бассейна, скоро опора под ногами исчезла, кончиков пальцев коснулся, холодный поток. Казалось, под слоем теплой воды, кроется бездна, куда не проникают солнечные лучи. Томэ усмехнулся. Это была бы шутка в духе Ставра, построить бассейн до дна которого не доберется даже опытный ныряльщик. Он развернулся и поплыл обратно, скоро ноги коснулись земли. Томэ скользнул к пузатому валуну у края бассейна, оперся на него спиной и сел.

Цвет воды был такой густой, что он не видел собственного тела. Томэ пошевелил ногами, странно, он уже давно живет во дворце, но даже не подозревал, что здесь есть еще и такое место. Загадочное поведение Акселя его больше не беспокоило, оно просто превратилось факт, который нужно учитывать в расчетах. Он ощущал бодрость и готовность действовать.

Томэ вытащил из воды руку. Предплечья сплошь покрывали царапины – подарок от птиц некрополя. Некоторые были довольно глубокими, почти настоящие раны. Насколько он помнил, медики лирийцев, извели на них кучу снадобий для дезинфекции, и Томэ был искренне рад их рвению. В машине царапины болели, но теперь от большинства из них остались только тонкие розовые полоски, а самые глубокие выглядели давно заживающими. Чтобы не подмешивали в воду, это явно были не просто минеральные соли. Он слышал о похожих алхимических составах, которые готовили для ванн знаменитых атлетов. Но чтобы их хватило на такой бассейн, понадобилось бы целое состояние. Томэ плюхнул руку обратно в воду. Не за тем же его сюда притащили, чтобы хвастаться богатством.

Звучанье воды изменилось, он повернул голову и увидел, как из-за похожего на коня валуна появился пловец. Человек двигался мощными движениями, даже на расстоянии Томэ чувствовал его несдерживаемую звериную энергию.

Пловец быстро приблизился, пересек бездну в середине бассейна и одним гребком оказался рядом с Томэ.

– Меня немного задержали. Но, думаю, это место интересно само по себе и ты не успел заскучать.

– Очень любезно с вашей стороны беспокоиться обо мне, эугениус.

– Где ты услышал слово "беспокоился"? Я же сказал, я просто размышлял.

– А вот было не очень любезно, – отметил Томэ.

– Только не делай вид, что такие булавки могут проколоть твою толстую шкуру.

Ставр смахнул капли воды с обритого черепа и прислонился плечом к валуну рядом с Томэ. Могучие мышцы перекатывались под кожей при каждом движении, и десятник снова подумал о диких животных. Сейчас Ставр напоминал ему купающегося саблерогого быка. Непредсказуемого и смертельно опасного зверя.

– Насколько я понимаю, вы хотели меня видеть не потому, что очень соскучились.

– И снова ты неверно выбираешь слова. Я бы с удовольствием тебя век не видел, но у меня есть для тебя дело, которое больше некому поручить.

Томэ усмехнулся, похоже, Ставр в хорошем настроении. Видимо здешняя водичка действительно творит чудеса.

– Вы решили, что будете делать с Гашфаром и Тариосом?

– С Тариосом, Томэ, я решил, как поступить с Тариосом. О пешках можешь беспокоиться сам, если у тебя есть такое желание.

– Так каков же план?

– Некоторое время назад я получил послание от очень неожиданного адресата. Мне написал сам магистр армий.

Томэ ошеломленно уставился на Ставра, повелитель Алоика усмехнулся.

– Да-да, я тоже был удивлен. Магистр или кто-то от его имени, предлагал мне заключить союз с империей, а в обмен получить власть над Фидией. Не знаю, на какую реакцию, рассчитывал этот имперский павлин, но я сильно оскорбился. Неужто, он решил, что меня так просто купить?

– Послание… Что вы сделали с ним?

– Уничтожил, разумеется. Слишком опасное. Но после этого я, часто возвращался к нему в мыслях. Знаешь, к какому выводу, я пришел? Такое предложение наверняка получил не я один. Что если кто-то в Синклите им соблазнился?

– Например, Тариос.

– Не обязательно. Давай предположим, что этим человеком был я. И недавно я получил другой документ, в котором магистр армий называет меня союзником империи и утверждает моею власть над нашим миром.

Томэ внутренне напрягся, проклятье, неужели… Ставр рассмеялся.

– Я же сказал – предположим. Чтобы, по-твоему, я бы сделал с таким документом?

– Тоже уничтожили.

– Дурак, – вздохнул Ставр. – А что если бы, магистр армий после завоевания забыл бы про договор? Или если бы имперским войском командовал совсем другой человек? Нет, я бы приложил на этот договор печать Синклита к печати империи и спрятал бы его в надежном месте. Конечно, это рискованно, но дело того стоит.

– Если такая бумага попадет в чужие руки, это будет катастрофа.

– Если она будет настоящей. Я уничтожил документ, но скопировал печать магистра. Мне показалась, такая вещь… может оказаться полезной.

– То есть вы все-таки хотите подсунуть Тариосу фальшивку. Я надеялся что вы передумаете, для простой попытки подорвать влияния политического соперника, ставки слишком высоки. Или вы рассчитываете на что-то еще? Если мне позволено будет спросить.

Ставр смерил Томэ долгим взглядом.

– Какой любопытный мальчик… Я не рассчитываю добиться, какого-нибудь определенного результата. Стоящая стратегия только та, где к победе ведет не один путь, но все пути. Если Тариос может попытаться разоблачить меня в Синклите. Это значит, что он не продался и наши недоразумения все еще можно уладить. Он может затаиться. Это будет значить, что он тоже получил послание от магистра и принял его куда лучше. Заодно я посею у него мысль, что магистр обещал одну и ту же награду, двум людям сразу. Как минимум двум. Он может попытаться меня шантажировать, решит, что я у него в руках. Нет ничего легче, чем перехитрить человека, который считает себя победителем. Разные варианты, но ни в одном из них я не останусь в накладе.