Текст книги "Магия объединяет (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Она давила на меня, словно моя душа раскалывалась надвое. Одна часть хотела власти, другая знала, что правильно, и обе они хотели Кэррана, а я разрывалась посередине.
Отпусти ее, и все будет хорошо. Это то, чего она хочет.
Отпусти ее.
ОТПУСТИ ЕЕ.
…
Нет.
Что-то щелкнуло внутри меня, словно кусочки пазла встали на свои места. Я ухватилась за этот внутренний голос и заглушила его, заставив замолчать.
– Не отпускай! – рявкнула я. – Это приказ.
– Брось меня, – плакала она. – Я попаду на небеса. Я буду вечно служить тебе в загробной жизни.
– Я не бог. Нет никакого гребаного рая после смерти, где ты могла бы служить мне. Мой отец выдумал это. Адора, не отпускай.
Мохнатая рука ухватилась за цепь под моей рукой и согнулась. Огромный вес исчез. Кэрран потянул цепь вверх, перебирая руками, его лицо было львиным, глаза горели.
Мост вокруг нас был усеян телами, голова гиены-самца лежала рядом с его телом, его шея превратилась в обрубок там, где зубы Кэррана разорвали плоть и сломали кость. Бока и ноги Дерека были залиты кровью. Джули лежала, обессиленная, свернувшись калачиком. Лицо Романа было бескровным.
Кэрран втащил плачущую Адору на мост и снял с нее цепь.
Она закрыла лицо руками.
– Прости, Шаррим. Мне так жаль.
Я увидела это в его глазах. Этого было слишком, его накрыло.
– Посади детей в машину, – сказал он.
– Я могу…
Выражение его лица заставило меня похолодеть.
– В машину.
Я посадила Адору в джип. Кэрран поднял Джули и понес ее сам.
– Как ты? – спросила я.
– Я устала, – прошептала она. – Так устала.
Роман поднялся и сел в машину. Дерек, прихрамывая, направился к джипу. Кэрран придержал для него переднюю пассажирскую дверь. Оборотень забрался в машину. Кэрран закрыл дверь.
– Езжай домой.
– Кэрран…
– Езжай домой, – повторил он с непроницаемым лицом.
Я завела двигатель, дала задний ход и развернула джип. В зеркале заднего вида мост позади меня был пуст.
– Он вернется? – прошептала Джули.
– Конечно, он вернется, – сказала я ей. Я в этом не сомневалась. Кэрран не бросил бы меня, особенно не поговорив сначала со мной. – Ему просто нужно остыть.
– Мне очень жаль, – прошептала Адора.
– Все в порядке, – сказала я Адоре. – Все в порядке. Ты не сделала ничего плохого. Это не твоя вина.
Это была моя вина.
***
Я ОТВЕЗЛА ВСЕХ домой. Это было все, что я могла сделать.
Дети перевозили Адору в мою старую квартиру, когда на них напали. Дерек хотел драться, но Джули поставила двойную защиту крови, чтобы удержать его. Чтобы сделать одну, требовалась огромная сила. Создание двойной уничтожило ее, но ее защита выстояла против всего, что люди Роланда могли в них бросить. Гиена-оборотень сахану проболтался. Намеченной целью была Джули. Они выследили ее в нашем районе, но заметили слишком много медведей Мэхона. Я должна буду поблагодарить его. Поэтому вместо того, чтобы напасть, они оставили разведчика и догнали ее, Адору и Дерека на мосту.
Я вернула Саймана и оторвала Адору от моего отца. Он решил отомстить, попытавшись отобрать у меня Джули. После этого пути назад не было.
Эрра хотела получить полный отчет. Я сказала ей, что Джули все объяснит. Мне не хотелось разговаривать.
Травмы Дерека были незначительными. Он потерял много крови, но быстро восстанавливался. Я тоже немного поранилась, поэтому позвонила Нелли и пообещала ей солнце и луну, если она приедет, чтобы всех подлатать. Она это сделала. Она также выписала нам с Адорой успокоительное. Я свое не приняла.
Нелли ушла. Я вызвала небольшую кавалерию и теперь сидела на крыльце в ожидании.
Четверо вышли из ночи и поднялись на крыльцо. Я позвонила медведям Мэхона, приставленным охранять нашу улицу. Рауль, невысокий, но такой широкоплечий, что казался почти квадратным, остановился рядом со мной.
– Не беспокойся. Мы посторожим всю ночь.
– Спасибо. Если случится что-нибудь неприятное, защитные чары вокруг дома сдержат это.
– Если случится что-нибудь неприятное, мы разорвем это. – Лилиан похлопала меня по руке.
– Спасибо, ребята.
Я пошла в конюшню и взяла свою гигантскую ослицу. Обнимашка, должно быть, почувствовала, что сейчас не время для ее особого поведения, поэтому не доставила мне хлопот. Я оседлала ее и уехала.
Вокруг меня лежал город, пропитанный магией. Я вдыхала ночь и ощущала магию на языке. Мы были странно умиротворены, магия и я.
Огни фейри-ламп мигали в далеких окнах, зачарованные голубые искры боролись с темнотой. Я продолжала ехать. Я не знала, куда еду, но я не хотела оставаться дома. Это был наш общий дом. Каждое воспоминание и все, что в нем было, было создано нами вместе. Мне казалось, что я все испортила.
Мне нужно было время побыть одной, чтобы подумать и разобраться во всем. Я не могла сделать это дома, в нашей спальне или на крыльце. Мне нужно было пространство. Кэрран должен был вернуться. Он был бы рядом со мной, несмотря ни на что, и я была бы рядом с ним. Я не хотела быть собой в эту секунду. Если бы я могла вылезти из своей кожи, я бы это сделала.
Я позволила Обнимашке бродить по улицам, пока я не подняла голову и не увидела, что мы стоим перед моим старым многоквартирным домом. Я уставилась на него. Когда я работала в Ордене, я возвращалась точно так же, только верхом на Мэриголде. Надо бы врезать тете за то, что она убила моего мула. Жаль, что она этого не почувствует. Должно быть, я неосознанно давала Обнимашке какие-то подсказки. Куда поворачивать, в какую сторону идти…
Ну и хорошо. Я отвела Обнимашку в конюшню дома, поднялась наверх и отперла дверь. У меня не было возможности установить какие-либо обереги после того, как Кэрран отремонтировал дом после разрушения тетей, но, по крайней мере, мы установили новую дверь. Мне совсем не везло с дверьми.
Я зашла внутрь, закрыла дверь и села за свой кухонный стол.
Раньше это была квартира Грега, а потом она стала моей. Здесь тоже были воспоминания, но многие из них принадлежали только мне.
Я сидела за кухонным столом и пыталась не думать. Я была в раздрае. В оторопи.
С этого все и началось. Я приехала в Атланту расследовать смерть Грега и в итоге оказалась в этой квартире. Я была простым наемным работником, тогда жизнь была намного проще. Даже работать в Ордене было не так уж плохо. Работа не всегда была простой, но я больше помогала людям, чем причиняла вред.
К черту все.
Я встала и пошла в гостиную. Это была квартира с одной спальней, и даже после смерти Грега спальня принадлежала ему и его воспоминаниям. Это было его пространство. Когда я жила здесь, я всегда спала на диване в гостиной, именно поэтому Кэрран поставил здесь кровать. И, конечно, она была почти четырехфутовой высоты, и требовалась лестница, чтобы забраться на нее.
Я бы отдала почти все, чтобы он был сейчас на этой кровати и смеялся надо мной.
Я открыла окна, отодвинула решетки и впустила ночь. Почему бы, черт возьми, и нет. В любом случае, никто не собирался меня беспокоить. Я сняла кожаный ремень с «Саррат» и положила его на ночной столик. Я стащила сапоги и села на кровать. Я все время думала, что отец разрушит мою жизнь, но нет, оказалось, что во всем виновата я сама.
Чья-то рука ухватилась за подоконник.
Теперь у меня появились галлюцинации.
Кэрран влетел в комнату в человеческой форме. Он подошел и сел рядом со мной.
– Зашел на чаек?
– Я следил за тобой, чтобы убедиться, что ты добралась домой целой и невредимой. Поговорил с детьми после того, как ты ушла. Думал, ты будешь в «Новом рубеже», но тебя там не оказалось. Это было следующее место. После него я бы отправился в дом Саванны.
– Опытный детектив.
– Не отнимешь.
Мы сидели бок о бок. За окном нам подмигивали звезды.
– Я ушел, чтобы проветрить голову, а ты сбежала из дома, – сказал он.
– Я не сбегала. – Да, я это сделала.
Мы еще несколько мгновений посидели молча.
– Я хотела рассказать тебе об Адоре.
– Я понимаю, почему ты, возможно, хочешь что-то утаить. Мы оба имеем дело с трындец каким дерьмом и пытаемся защитить друг друга. Мне это не нравится, но я понимаю, потому что я делал это раньше, и я не могу поклясться, что не сделаю этого снова. Но я не понимаю, почему ты спрятала ее. Дерек и Джули пытались объяснить мне это, но ничто не имеет смысла. Ты думала, я тебя не послушаю? Я всегда был крутым. Мне может не нравиться то, что ты делала, но я всегда слушаю, Кейт. Что заставило тебя подумать, что я поведу себя по-другому?
Я вздохнула.
– Я спрятала ее, потому что мне пришлось бы объяснять, почему я не убила ее.
– Почему ты этого не сделала?
– Потому того, что ее существование сводило меня с ума, у меня дрожали руки. Я злилась не из-за того, что с ней поступили неправильно. Я злилась из-за того, что отец посмел отправить ее на мою территорию, чтобы забрать то, что принадлежало мне. Я хотела причинить ему боль. Если бы у меня был нож, и я могла дотянуться до него в тот момент, я бы срезала всю плоть с его костей. Ты не представляешь, как сильно я хотела это сделать. Я забрала ее у своего отца, потому что хотела послать его на три буквы. Ее жизнь в тот момент не имела для меня значения. Мне было все равно, что она личность. Она была вещью. Она была игрушкой моего отца, и я забрала ее, чтобы поиздеваться над ним. Я почти превратила ее в рабыню. Я остановилась только потому, что в моем мозгу щелкнул какой-то переключатель, и я поняла, что тебе это не понравится. Порабощение ее противоречит всему, за что я выступаю. Это не я. Это не то, кто я есть. Мне следовало остановиться. Я не хотела тебе это объяснять. Я не хотела, чтобы ты знал такое обо мне.
Я не смотрела на него. Вот. Все было кончено.
– Почему ты не позволила ей упасть с моста? Это положило бы конец всем вопросам.
Я вздохнула.
– Потому что это было бы неправильно. Все, что с ней случилось, было неправильно. Неправильно покупать детей, неправильно запирать их в крепости и делать из них убийц, неправильно обещать им, что они попадут в рай, если будут повиноваться тебе, неправильно приказывать им убивать людей, неправильно привязывать их своей кровью, которая, как ты сказал им, священна, и неправильно разрывать эти узы, потому что ты участвуешь в соревновании со своим отцом. Она личность. Она – это я, Кэрран, или, по крайней мере, такая, какой Ворон хотел меня видеть. Моему отцу не пришла в голову эта идея ни с того ни с сего. Он наблюдал, как Ворон учил Хью, и просто усовершенствовал концепцию и запустил ее в массовое производство.
Он ждал.
– Она хотела пожертвовать своей жизнью ради меня, но я не заслуживаю ее жизни или преданности. В тот момент, когда я решила забрать ее у отца и оставить в живых, я стала ответственной за нее. Ты видел ее. Единственный раз, когда ей позволили появиться на свет, это когда у нее была цель и куратор. Она заслуживает иметь жизнь и быть свободной. Если бы она понимала вещи такими, какие они есть на самом деле, она бы не жертвовала собой ради меня. Она бы плюнула мне в лицо. Я хочу дать ей шанс. Я обязана дать ей шанс. Даже если бы ты сказал мне в тот момент, что бросишь меня, если я оставлю ее в живых, я бы спасла ее. Это было правильно. Моя фишка. Я не могла бросить ее, Кэрран. Я не могла.
– Конечно, ты не могла.
– Это сложно.
Он покачал головой.
– Нет, на самом деле все довольно просто. Ты не бросила ее, потому что ты не такая, Кейт. Потому что ты будешь бороться за ее свободу и жизнь. Да, это беспорядок, и ты должна его исправить. Убегать от всего этого и дуться в одиночестве в своей старой квартире – не лучший способ справиться с этим.
Дуться? Я посмотрела на него.
– Почему ты здесь? Разве не ты уходил, когда я видела тебя в последний раз?
– Я ушел, потому что мне нужно было проветрить голову и понять, что, черт возьми, происходит. И потому что я был так зол, что ничего не мог разглядеть. Я убил этого говнюка и все еще хотел продолжать убивать. Ярость не прекращалась. Потом я остыл, поговорил с Адорой и детьми и понял, что сегодня вечером я впервые за несколько дней увидел тебя настоящую. Ты нашла другую неудачницу, которой некуда было пойти, и была готова защищать ее всем, что у тебя было.
– Я не…
– Да, ты это сделала. Ты как сумасшедшая кошатница, но коллекционируешь убийц вместо пушистых кошечек.
– Я не коллекционирую убийц.
– Да, это так, и те, кто не убийцы, превращаются в убийц к тому времени, как ты заканчиваешь. Ты превратила Джули в маньячку. У этого ребенка при себе больше ножей, чем у целого отряда полиции. Кристофер был единственным бродягой, который не мог сражаться, а теперь оказывается, что он бог ужаса. Почему я не удивлен?
– Я не хочу это слушать. У меня и так было достаточно чувства вины.
Он преувеличенно вздохнул.
– Что мне с тобой делать? Ты ходячая катастрофа.
– Убирайся к черту из моей квартиры!
– Почему это? Чтобы ты могла посидеть здесь в одиночестве и еще немного похандрить?
– Я не хандрила.
Он ухмыльнулся мне.
– Бедная несчастная Кейт, совсем одна со своей печалью…
– Кэрран, остановись, пока не поздно, или, клянусь, я буду пинать тебя до тех пор, пока ты не вылетишь прямо из этого окна.
Он набросился на меня. Я попыталась ударить его, но это было все равно, что бороться с медведем. Он схватил меня и притянул к себе.
– Убирайся!
– Я люблю тебя, – сказал он.
Я перестала сопротивляться.
– Куда бы, черт возьми, я пошел без тебя, Кейт? Куда бы я ни пошел, ты была бы в моих мыслях. Я бы скучал по тебе каждое мгновение своей жизни.
– Я бы тоже скучала по тебе.
Он прижал меня к себе, его серые глаза смеялись.
– Я кое-что тебе принес.
Он вытащил сложенный лист линованной бумаги и держал его передо мной.
Новый план
1. Получить потрясающие космические силы.
2. Сбросить ядерную бомбу на отца.
3. Отойти от дел, связанных с земельными притязаниями.
Ниже своей рукой он добавил несколько строк.
4. Выйти замуж и обзавестись семейством.
5. Завести детей. Надеюсь, не испортить их слишком сильно.
6. Жить жизнью, которой можно гордиться.
Он прижал меня к себе.
Там не было ничего о Гильдии. Ничего о власти или богатстве. Были только он и я.
– Меня достаточно? – спросила я.
– Всегда, – сказал он. – Давай, детка, пойдем домой. Уже поздно.
– Нам обязательно идти домой прямо сейчас?
Его хватка на мне ослабла.
– Нет, не обязательно. Здесь есть кровать, и нет детей, так что, если мы останемся, я не могу гарантировать твою безопасность.
Я посмотрела на него.
– Как ты думаешь, в какой опасности я нахожусь?
Маленькие золотистые искорки вспыхнули в его серых глазах.
– Ты и понятия не имеешь.
– Мы вместе уже два года. Кажется, у меня есть кое-какая идея.
Он наклонился ко мне и поцеловал, его губы запечатали мои. Это было больше, чем поцелуй. Это было похоже на обещание, и я поцеловала его в ответ, давая свои собственные обещания. Его объятия усилились. Его руки обхватили меня. Поцелуй прервался. Я открыла глаза и увидела его, сосредоточенного на мне и разгоряченного изнутри чем-то диким.
Я перевернулась на колени на кровати и целовала его, снова и снова, пробуя его на вкус, его язык, его губы, мои руки скользили по его твердым плечам, его мышцы напрягались под моими пальцами.
– Я люблю тебя, – прошептала я.
Он зарылся лицом в мою шею. Его язык обжег мою кожу. Он знал, куда целовать, в чувствительное местечко прямо под моим ухом. От этого у меня по спине пробежали восхитительные мурашки.
– Еще…
Он снова поцеловал меня туда. Его зубы прикусили кожу, легкий укол боли вызвал у меня шокирующую вспышку удовольствия. Я ахнула. Он притянул меня к себе, как собственник, полностью уверенный, что я позволю ему. Его рука скользнула вверх по моей спине, под футболку. Я потянулась от чистого удовольствия. Он расстегнул лифчик, откинул меня назад, а затем оказался сверху, глядя на меня с расстояния трех дюймов.
– Моя.
– Всегда.
Он начал стягивать мою футболку через голову. Я попыталась вывернуться, но он поймал ее на полпути к моим рукам, туго натянув ткань. Я не могла пошевелить руками. Его рот накрыл мой. Он поцеловал меня, голодный, такой голодный. Меня охватил жар. Я так сильно хотела его. Мне нужно было, чтобы он любил меня. Он продолжал целовать меня, его щетина царапала мою шею, его рука ласкала мою грудь, мой бок, подтягивая меня к себе. Его язык дразнил мой сосок, исторгая из меня стон. Мир сжался перед ним. Я хотела, чтобы он был у меня между ног.
Он отпустил меня, и я обхватила его руками и оттолкнула в сторону. Он перекатился на спину, и я приземлилась на него сверху. Я отбросила лифчик в сторону и сняла с него рубашку. Мой Кэрран… Как я вообще оказалась с ним? То, как он смотрел на меня, вызывало у меня желание раздеться догола и станцевать только для того, чтобы он набросился.
– Твой ход, – сказал он хриплым голосом.
Я поцеловала его в губы, двинулась вниз и поцеловала грудь, поглаживая его, скользя рукой ниже, по выпуклостям его пресса, вниз, к твердой длине в джинсах. Он резко вздохнул. Я расстегнула их и заскользила пальцами вверх и вниз по члену. Он застонал, напрягаясь, пытаясь остаться на месте.
Еще немного, и это стало бы пыткой для нас обоих.
Я спрыгнула с него и стянула джинсы. Когда я закончила, он схватил меня, уже обнаженную и готовую к нему. Его рука утонула в моих волосах. Его тело заключило меня в клетку. Я обхватила его ногами. У меня не осталось терпения. Он сбросил мои ноги с себя и соскользнул вниз. Его рот накрыл меня, его язык оказался в идеальном месте. Каждое облизывание, каждое прикосновение вызывали удовольствие в моем теле. Он продолжал двигаться, все быстрее и быстрее, настойчивый, влажный жар становился все горячее, пока меня не пронзила кульминация. Я закричала и забыла обо всем, пока волны блаженства сотрясали меня. Он был на мне, толкаясь, долго и сильно, весь сосредоточенный на мне, весь только мой. Мы занимались любовью, и когда наступил второй всплеск удовольствия, мы разделили его.
Он был прав насчет опасности, а я и понятия не имела.
***
МОИ ГЛАЗА РЕЗКО открылись. С улицы донесся шум, очень характерный звук когтей, скребущих по кирпичу за моим окном. Рядом со мной неподвижно лежал Кэрран с открытыми глазами. Моя голова лежала у него на груди, его правая рука обнимала меня.
Когтистая рука ухватилась за подоконник, и пушистое, худое существо приземлилось на него и сгорбилось, его лицо представляло собой кошмарную смесь человека и грызуна.
В прошлый раз вампир, на этот раз крыса-оборотень. Моя квартира как проходной двор.
Крыса-оборотень склонил голову.
– Бывшшший Царь Зверей. Бывшшший Консссшорт.
Я узнала этот голос. Я встречала его раньше, он был любимым агентом слежки Роберта.
– Привет, Джардин, – сказал Кэрран спокойным голосом.
– Отец бывшшшего Консссшорта уехал из шшшвоего дома. Когда он вернется, он найдет только пепел.
– Джим сжег базу моего отца?
Джардин кивнул.
– Ты можешшшь увидеть свечение на востоке.
Ох, Джим. Я понимала, почему он это сделал. Дали было больно. Она была его миром. Он хотел отомстить, Стая ожидала, что он отомстит, потому что именно так поступил бы сильный лидер оборотней, и поэтому он отомстил. Кэрран мог бы сделать то же самое.
– Я должен шшшказать вам, что приближается война. Опасное время. Друзья должны приссссшматривать друг за другом, если все хотят выжить.
– Мы тебя услышали, – сказал Кэрран.
Джардин кивнул и спрыгнул с подоконника в ночь.
– Роберт напуган, – сказала я.
Кэрран кивнул, его рука погладила мое плечо.
– Вероятно, были тяжелые потери.
– Джим ведь не собирается приходить к нам, не так ли?
– Нет.
– Мы все еще должны защищать Стаю. Она на земле, которую мы затребовали.
– Ты можешь заблокировать его магию? – спросил Кэрран.
– Эрра говорит, что могу. Пока не попробую, не узнаю.
– Ты доверяешь своей тете?
Я повернулась и посмотрела на него.
– Тетей правят определенные моральные принципы. На них было построено ее детство. Почитай и люби своих родителей. Охраняй землю, которую притязала. Имей детей, учи их и направляй, чтобы семья могла существовать дальше. Отец растоптал их всех, как сбежавший бульдозер. Она заставит его заплатить за это. Я не думаю, что она нас предаст, но если она это сделает, мы с этим справимся.
– Но делает ли она тебя сильнее?
– Несомненно. Но одной магии будет недостаточно, Кэрран.
– Нам понадобится армия, – сказал он.
***
– ТЕБЕ НУЖНА армия. – Тетя ходила взад-вперед по кухне.
Было утро, и я пила первую чашку кофе. У меня раскалывалась голова.
– Как у тебя может не быть тронного зала? – Эрра пристально посмотрела на меня. – Где ты принимаешь просителей?
– Здесь или в офисе. – Я подошла к стойке, чтобы налить себе еще чашку кофе. Кэрран ушел на утреннюю пробежку по лесу. Он сказал, что ему нужно сбросить немного энергии после прошлой ночи. Все, что я хотела сделать после прошлой ночи, это поспать двадцать четыре часа подряд. Откуда, черт возьми, он брал свою энергию, я не знала, но была уверена, что хотела бы заполучить ее немного.
Джули сидела за столом, наблюдая за тетей с кислым выражением лица, и потягивала кофе.
– Офис – это то место, где ты исполняла нелепый танец?
– Да.
– И у тебя нет другого жилища? Ни дворца, ни крепости?
– Нет.
– Ты вызываешь у меня желание пырнуть тебя ножом.
– Я оказываю такое воздействие на многих людей.
– Как получилось, что ты все еще жива?
– Меня трудно убить. – Я допила свой кофе.
– Не так уж и сложно.
– У тебя не получилось.
– На самом деле я и не пыталась.
Я посмотрела на нее поверх края своей чашки.
– Ты пыталась. Я была там.
Джули поморщилась.
– Что с тобой не так сегодня?
– Ей не нравится мое знамя.
За что мне это все? За что? Я мысленно сосчитала до пяти.
Кэрран вошел в кухонную дверь.
– Что не так со знаменем?
– Оно синее, – сказала Джули.
– Почему оно синее? – спросила тетя.
– Потому что это цвет человеческой магии, – сказала Джули.
– Это цвет каждого мага-человека, – огрызнулась Эрра. – Он не подходит.
Я подняла руки.
– Мне плевать на знамя.
Тетя ударила меня по голове. Магия взорвалась у моего черепа.
– Если ты сделаешь так еще раз, я брошу твой нож в канализационный люк на несколько дней.
– Не надо пустых угроз, – сказала Эрра. – Ты не переживешь следующие несколько дней без меня. Когда ты кому-то угрожаешь, надо говорить серьезно.
– Я серьезно.
– Ты напоминаешь мне меня саму. – Эрра застонала. – Ты – наказание за все мои прегрешения.
Я улыбнулась ей.
– Всегда помни, что ты королева, – отчеканила Эрра. – Знамена важны. Они символы. Когда испуганный ребенок, едва способный держать в руках оружие, выйдет на поле битвы, чтобы поднять копье за тебя, твое знамя будет первым, что он увидит… и последним, когда он будет лежать, умирая, и смотреть в небо. Знамя говорит ему, за что он умирает.
– Ну и какое знамя у меня должно быть?
– Ты единственная живая женщина в нашей родословной. Ты наследуешь от меня Ин-Шинар, как я унаследовала его от своей матери, в то время как Им-Шинар будет принадлежать твоему отцу. Старейшая женщина нашей крови всегда держит Ин-Шинар и развевает его зеленое знамя. Это твое право.
– Никто не знает, что такое Шинар, – сказала Джули.
– Ее отец знает.
– Узнает ли ее отец знамя? – спросил Кэрран.
– Да, – сказал Эрра. – Обязательно.
Мой отец увидел бы знамя своей семьи на другой стороне поля боя. Это прояснило бы суть: он сражается в гражданской войне.
– Давайте разделим его, – предложила я. – Зеленый за Шинар и синий за Атланту.
– Зеленое в синюю полоску, – сказала тетя.
– Прекрасно, – проворчала Джули.
– Перейди улицу, – сказал Кэрран Джули. – Кузен Джордж владеет магазином текстиля. Посмотри, что они могут для нас сделать. Нам нужны большие знамена. Много больших знамен.
– Наконец-то, – сказал Эрра. – Хоть кто-то понял. Принеси мне образцы, дитя. Оттенок зеленого должен быть точным.
Джули встала, вздохнула, давая нам понять, что страдает, и вышла из кухни.
– Это все еще не решает проблему отсутствия у нас армии, – сказала я.
– Какова типичная тактика Роланда? – спросил Кэрран.
Эрра вздохнула.
– Он соберет в кулак все свое войско и разобьет им Крепость вашей Стаи. Прямая атака подавляющей силой. Его учили тактике и стратегии, но ему это неинтересно. Вот почему он полагается на других в руководстве своими армиями и помогает только тогда, когда это необходимо.
– Он повоевал с бабушкой, – подумала я вслух. – Она не казалась довольной, так что, должно быть, это отняло у него много сил. Когда я видела его в последний раз, он казался усталым. Затем он вернулся домой и обнаружил сгоревшие руины. Это привело его в ярость. Эрра права. Он захочет сокрушить Стаю одним ударом.
– Нам нужны солдаты, – сказал Кэрран.
– Гильдия не будет сражаться без больших денег на кону, – сказала я. – Мы не можем себе этого позволить.
– Заплати им из своего приданого, – сказал Эрра.
– У меня нет приданого.
– Твой отец даст тебе приданое.
– Мы готовимся сразиться с ним на поле боя.
– Эти две вещи совершенно не связаны, – сказала тетя. – Ни одна принцесса Шинара никогда не приходила на свою свадьбу без приданого.
– Даже если бы у нас были деньги, – сказал Кэрран, – на данный момент наемники не обучены сражаться как единое целое. Дайте мне шесть месяцев, и мы сможем выставить их, но прямо сейчас они станут кормом. Мы можем подобрать несколько отборных бойцов из Гильдии, но о реальной численности говорить не приходится.
– Хорошо. Кто еще у нас есть? – спросил Эрра.
– Бог ужаса и темный волхв, – сказала я ей.
– Тот, что был вчера? Тот красавчик?
– Да. – Роману бы это просто понравилось. Вчера Эрра так взволновала его, что он даже не отпустил ни одной остроты. Он просто тихо сидел с испуганным выражением лица, когда она потребовала, чтобы мы объяснили ей суть драки. Мне придется дождаться подходящего момента, чтобы обрушить это на него.
– Это хорошо, но это не армия. Твои друзья-полукровки проиграют эту битву, если ты не выставишь войска, потому что твой отец приведет достаточно сил, чтобы сокрушить их.
– Мы можем попросить Орден помочь, – сказала я. – Они будут защищаться от Роланда.
– Сколько солдат?
– Двенадцать, – сказал Кэрран. – Это элитные войска. Это не армия.
– Кого ты можешь принудить к служению? – спросил Эрра.
– Я не могу никого принуждать, – сказала я. – Я могу попросить о помощи, но это потребует времени и дипломатии.
Ведьмы могли бы помочь. Колледж магов занял бы слишком много времени. Они потратили больше времени на раздумья о том, что взять на обед, чем большинство людей потратили на выбор дома.
– У нас нет времени, – сказал Кэрран. – Ты можешь лишить Племя вампиров и вывести их на поле?
– Да. Они бы ничего не стали делать, кроме как бежать толпой, но да.
– Ты хочешь сказать, что оставила его некромантов здесь? В этом безвкусном кошмарном замке?
– Да.
Эрра подняла голову и посмотрела прямо в потолок.
– Боги, дайте мне терпения. Сколько?
– Вероятно, сотня навигаторов, плюс-минус тридцать, в зависимости от того, насколько опытны подмастерья. Около четырехсот вампиров.
По крайней мере, именно столько я насчитала, когда просматривала их в последний раз. У меня вошло в привычку проходить мимо Казино и периодически проверять их.
– Вот твоя армия.
– Они верны моему отцу. Они в ужасе от него.
– Нет, – сказала Эрра. – Они верны крови и обещаниям, которые она несет. Как только твой герольд прибудет сюда, и мы получим знамена, ты пойдешь и возьмешь под контроль свою армию. Ты заставишь их повиноваться.
Она была права. Нам нужны были навигаторы и нежить. Они были нужны нам, чтобы выжить. Но Гастек не хотел служить мне.
– Как? Я могу угрожать им, но они против меня, когда это важнее всего.
– Почему Племя следуют за твоим отцом? – спросил Эрра.
– Потому что… – Лэндон Нез, легат Златого легиона, промелькнул у меня перед глазами. Что там было, как он там говорил… – Потому что быть в его присутствии все равно, что оказаться в присутствии бога, который любит тебя. Когда он улыбается, это словно взошло солнце. Когда он забирает свою привязанность, наступает зима.
– Именно. Ты войдешь в этот белый криминальный дворец, ты покажешь им, что любишь их больше всех на свете, и ты заберешь свой легион. Однажды я взяла город с пятью мужчинами и хромой козой. Если я смогла это сделать, ты сможешь убедить некромантов присягнуть тебе. Сделай это или умри.
Я посмотрела на Кэррана.
– Нам нужно войско, – сказал он. – Если ты не завоюешь их лояльность, они станут джокером. Либо они покинут город и подкрепят Роланда, либо он использует их как нож в твою спину.
– Если ты не можешь запереть их, тебе придется их убить, – сказала Эрра.
Я посмотрела на нее.
– Это война, – сказала тетя. – Если тебе не удастся перетащить их на свою сторону, ты должна будешь убить каждого вампира в этом проклятом месте.
– Все активные некроманты будут подвергнуты лоботомии. Когда вампир, пилотируемый навигатором, умирает до того, как навигатор разорвал связь, разум навигатора не может смириться со смертью.
– Идеально, – сказала Эрра.
– Это не то, кто я есть, и это не то, чем я занимаюсь.
– Тогда приведи их под свое знамя. Ты больше не можешь увиливать от трудных решений. Твой отец этого не сделает.
Обратить в свою веру кучку повелителей мертвых, которые думают, что они правят миром. Да не фиг на фиг.
Адора спустилась по лестнице. На ней были мои старые джинсы и футболка. Джули, должно быть, отдала ей одежду вчера.
Я повернулась к Кэррану.
– Я хочу сначала съездить в Орден. Ты поедешь со мной?
– Да.
Я повернулась к Адоре.
– Мне бы хотелось, чтобы ты тоже поехала со мной.
Час спустя Кэрран, Адора и я вошли в Орден милосердной помощи. Все выглядело совсем не таким, каким я помнила. Серая краска исчезла. Ковер тоже. Коридор был выкрашен в светло-бежевый цвет, пол был из герметичного бетона. Даже рабочий стол Максин подвергся косметической подтяжке – он стал совершенно новым, а по бокам от него стояло роскошное эргономичное офисное кресло. Старая чопорная секретарша улыбнулась мне.
– Мы здесь, чтобы увидеть рыцаря-защитника.
– Идите прямо, – сказала она.
Мы вошли в кабинет Ника. Когда здесь тусил Тед Монахан, это была темная пещера, украшенная всем тем, что есть в Техасе. Исчезли бордовые шторы, массивный письменный стол из вишневого дерева и образцы колючей проволоки на стене. Теперь это было широкое, хорошо освещенное помещение, с растениями и светлыми тонкими занавесками. Ник сидел за столом из светлого дерева. При нашем приближении он поднял голову.
– Да?
– Это рыцарь-защитник, Ник Фельдман, – сказала я Адоре. – Он руководит отделением Ордена в Атланте. Ты знаешь, что это за Орден?
Она кивнула.
– Ник два года работал под прикрытием в ближайшем окружении Хью д'Амбрея.
Я повернулась к Нику.
– Это Адора. Она сахану.
Он сел прямее. Название произвело впечатление.
