Текст книги "Магия объединяет (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 6

БЫЛО УТРО, и я спускалась вниз, потому что у входной двери топтался Барабас, а Кэрран был в душе.

– Кейт, – сказал он. – Доброе утро.

– Доброе утро. – Я придержала дверь открытой.

Он вошел и последовал за мной на кухню.

– Чай? – спросила я. Знак примирения.

– Да, пожалуйста.

– «Эрл Грей», с мятой, ромашкой…

– С ромашкой.

Я сняла с полки жестянку с надписью «УКРОТИТЕЛЬ НАПРЯЖЕНИЯ» и насыпала ложечкой немного рассыпчатого чая в заварочный чайник. Очевидно, его напряжение нуждалось в укрощении. Разговор будет отстойным.

Тишина затянулась.

– Где Кристофер? – Кейт Дэниелс – ледокол.

– Спит в гамаке на крыльце. У него выдалась тяжелая пара дней.

– Джули сказала, что он сжег «Мифологию» Булфинча.

Барабас вздохнул.

– Я купил ему на день рождения красивое издание в кожаном переплете и спрятал его в шкафу в комнате для гостей. Он нашел его вчера, когда я собирался уходить. Я зашел попрощаться и обнаружил, что он сжигает его в кострище, разведенном снаружи.

Итак, он не только сжег книгу, он сжег книгу, которую ему купил Барабас. Из всех людей, к которым был привязан Кристофер, Барабас стоял на первом месте. Я была на втором.

– Он сказал, почему сжег ее?

Барабас покачал головой.

– Он оставался с ней, пока книга не превратилась в пепел, расхаживая взад и вперед вокруг костровой ямы. Когда все закончилось, он взял одеяло с дивана, лег в гамак и накрылся с головой. Он даже не взял к себе Мэгги. Она скулила у его гамака, пока я не положил ее рядом с ним. Он встал днем, чтобы пойти помедитировать с тобой, а затем вернулся в гамак. С тех пор он замкнулся в себе.

– Мне жаль, – сказала я ему.

– Я не могу понять, чего его накрыло. Может, из-за переплета? У него есть другие книги в кожаных переплетах.

– Может, ему не понравился один из мифов.

Барабас вздохнул.

– Иногда я жалею, что не могу вскрыть его голову и поработать с его мозгом, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Я налила воды в наши чашки и подтолкнула к нему мед.

Дальнейшее хождение вокруг да около, означало бы пустую трату его и моего времени.

– Я вчера была груба с тобой. Прости. Я пытаюсь оставаться самой собой, но в последнее время это трудно.

– Извинения приняты, – тихо сказал он. – Я тоже сожалею. Я знаю, что ты находишься под большим давлением. И ты права, меня там не было.

Ну, это не было неловко. Вовсе нет. Я уставилась в свой чай.

– Ты знаешь, почему я покинул Стаю? – спросил Барабас.

– Нет. – Я никогда этого не понимала. У него там было так много всего интересного. Иезавель, казалось, была поглощена тем, чтобы следить за Джули и прикрывать мою спину. Она с головой ушла в это. Барабас, однако, добился того, что возглавил юридический отдел Стаи. Его считали личным адвокатом Царя Зверей. У него был не самый долгий срок пребывания в должности или самый большой опыт, но люди все равно прислушивались к нему.

– Я зашел там так далеко, как только мог, – сказал Барабас. – Я никогда не буду альфой. Я не хочу быть альфой. Я даже не хотел быть ведущим адвокатом. Мне нравится решать проблемы. Мне нравится преодолевать кризис, разбивать его на управляемые части и находить решение. Мне не нравятся мелочи. Я не люблю бумажную волокиту.

– Тем не менее, тебе же нравятся судебные разбирательства? – Он всегда казался таким взвинченным перед ними.

– Последнее судебное разбирательство, в котором я участвовал, касалось спора об опеке и развода дочери лучшей подруги моей матери и человека, за которого она вышла замуж. Адвокат противной стороны попросил копии налоговых деклараций за последние пять лет. Мы подчинились и отправили их ему. Во время предварительного слушания он не мог понять, куда они подевались, а затем нашел налоговые декларации за первые два года, но не за последние три. Он утверждал, что мы их не предоставили, что не имело смысла, потому что у него были первые два, и все они были в одном пакете. Он предположил, что они могли быть потеряны почтой, несмотря на то, что мы доставили курьером из рук в руки в его офис. Он стоял там, перебирая бумаги, и больше всего на свете мне хотелось вспороть его и пожевать внутренности.

Я рассмеялась в свою чашку.

– Стоять на месте требовало такого усилия воли, что у меня даже руки тряслись. – Барабас улыбнулся. – Один из моих профессоров в юридической школе назвал это великолепной рутиной юридической профессии. У меня было все великолепие, которое я только мог вынести. Работа на Стаю была просто работой на кого-то другого. Это было то, что я делал, ожидая, когда появится что-то еще. Я был прославленным служащим.

– Барабас…

Он поднял руку.

– Я не подразумеваю, что это было результатом чего-то, что сделала ты или Кэрран. Это просто природа должности, и честь в служении великому делу. Но я хотел чего-то, что было бы моим. Отделение от Стаи дало бы мне шанс выяснить, каким это чего-то будет.

– Имеет смысл. – Уход с нами был, пожалуй, единственным способом, которым оборотень мог покинуть Стаю и по-прежнему проживать в Атланте.

– Когда я купил акции Гильдии, мы с Кэрраном стали партнерами. Ключевое слово здесь – партнерами. Мы равны. Мы оптимизируем Гильдию, придаем ей форму, и это работает. Количество наших халтурок неуклонно растет на пять-десять процентов каждый месяц.

Он наклонился вперед, насторожившись, его глаза были яркими и сосредоточенными.

– Это то, что принадлежит мне.

Я кивнула.

– Мне нравится моя работа. Я люблю дом, в котором живу. Я забочусь о Кристофере. По словам моей матери, я был джокером во всех отношениях, которые когда-либо пробовал, всегда искал кого-то, кто мог бы меня успокоить, так что роль опекуна мне идет на пользу. Дело в том, что я, наконец-то, наслаждаюсь жизнью, Кейт. Я не хочу, чтобы это прекращалось.

– Как и я.

– Когда происходят вещи, которые угрожают этому, я встревожен. Прости, что я слишком остро отреагировал. Гильдия – это мое все. Я владею ею, я лелею ее, я заставляю ее развиваться. Итак, я понимаю тебя, Кейт. Этот город – он твое все.

– Он не принадлежит мне.

– И я рад, что ты все еще придерживаешься этого, но факты таковы: ты охраняешь его, ты защищаешь его ценой своей жизни и чувствуешь ответственность за него. Ты хочешь, чтобы он процветал, и ты не хочешь, чтобы твой отец претендовал на него. Отбросив законность и моральные угрызения совести, ты владеешь им, Кейт, и когда твой отец тянет к нему руки, ты бесишься.

– Он не имеет на него права.

– Важно помнить, что ты тоже.

Я почувствовала зуд под челюстью, неприятную потребность стиснуть зубы.

Он очень внимательно наблюдал за мной.

– Трудно с этим смириться?

– Да. – Мне следовало солгать.

– Я думаю, что так, должно быть, начинал твой отец. Я понимаю, что это древняя история, тысячелетия назад, но у него, должно быть, было королевство.

А чего терять? В любом случае, мне больше не нужно хранить секреты.

– Под названием Шинар. Оно образовалось с городов Аккад, Эрех и Калне. Весь этот регион представлял собой серию небольших королевств, все магически могущественные и более или менее равные, управляемые семейными династиями. Они знали о существовании других сил, расположенных на севере Франции и на юге Конго, но были довольны тем, что остались в Месопотамии. Тогда все было по-другому. Там было две реки, климат был мягким, а Месопотамия представляла собой прекрасный сад.

– Как в Эдеме. – Барабас кивнул.

– Не похоже. У реки Эдем было четыре притока – Пизон, Гихон, Евфрат и Хиддекель, которые соединялись в единую реку, прежде чем впасть в море. Евфрат до сих пор никуда не делся. Хиддекель теперь называется Тигр. Пизон был рекой, которая протекала по всей северной Аравии, в месте, известном библейским евреям как Хавила. С тех пор она пересохла. Гихон – это река Карум, которая сейчас намного меньше, чем была раньше. Эти четыре реки соединялись в одну огромную реку, которая текла через долину Эдема в Персидский залив, пока Эдемская равнина не ушла под воду. Королевства были могущественны, но даже они не смогли остановить Фландрскую трансгрессию[3]3
  Фландрская трансгрессия – стремительный период подъёма уровня мирового океана, который наблюдался после конца ледникового периода 6–8 тыс. лет назад. Уровень мирового океана в тот период на 3–6 м превышал современный. Из-за фландрской трансгрессии исчез Босфорский перешее, и образовалось Азовское море. В тот же период времени Британия окончательно откололась от континентальной Европы, образовались Датские проливы и Анциловое озеро превратилось в Балтийское море.


[Закрыть], когда растаяли ледники и затопили океаны.

Барабас уставился на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Кейт. Ты пытаешься сказать мне, что твоя семья происходит из Эдема?

– Из того района.

– Значит, Роланд, я имею в виду Нимрод, на самом деле внук Адама? Настоящего Адама?

Я вздохнула.

– Адам не был человеком. Адам – это город.

Он уставился на меня.

– На языке убейдов, которые были там первыми, Эдем означает – плодородная равнина, а Адам – город равнин. Каин, кстати, существовал, но он не убивал своего биологического брата. Он предпочитал сельское хозяйство и был вытеснен охотниками и скотоводами, которые считали, что его методы оказывают слишком большое влияние на их земли.

Барабас молчал.

– Ты спросил, как мой отец стал тем, кто он есть. Я не знаю всех деталей, но в начале он с моей тетей были освободителями. Они несли свободу, цивилизацию и просвещение, но они никогда не останавливались. Они продолжали наступать, захватывая город за городом, а затем подавляли восстания, когда их империя становилась слишком большой.

– Они были героями, – тихо сказал Барабас.

– Пока не стали тиранами. – И я точно поняла, как это произошло.

– Как думаешь, люди пытались их остановить?

– Вероятно. Должно быть, были люди, которые говорили им, что они заходят слишком далеко, но я сомневаюсь, что они долго продержались. Моему отцу не нравится слово «нет».

– Я буду там, чтобы сказать тебе «нет», – сказал он.

– История моей семьи совсем не вдохновляет. Возможно, однажды я убью тебя, Барабас.

– Я воспользуюсь шансом. Кейт, я верю в тебя.

Кэрран спустился по лестнице. Он должен был услышать последнюю фразу. Этот мужчина мог услышать, как открывается дверца духовки на протяжении всего пути по пастбищу, особенно если он ждал пирог.

– Ладно, тогда, – сказал Барабас. – Я пришел поговорить о Саймане. Проблема, как я вижу, в том, что Роланд, по его собственному признанию, похитил Саймана, когда тот оказался за пределами твоих земель. Технически, он не нарушил договор, который вы двое подписали.

– Да, но если он, расположившись неподалеку… – от моей, нет, неправильно… – от нашей земли, захватывает граждан, когда они выезжают за пределы территории, то тогда город получается в осаде. Осада – это акт войны, поэтому он нарушил, о чем я тогда ему и сказала. Он не обращался к этому, потому что знает, что находится в серой зоне.

Барабас остановился на мгновение.

– Кейт, иногда ты действительно удивляешь меня. Да, ты права, но это все еще косвенное действие. Ты с отцом находишься в состоянии холодной войны. Если ты в ответ попытаешься вернуть Саймана силой, разгорится конфликт.

– Ей нужна правдоподобная отмазка, – сказал Кэрран. – Мы должны вернуть дегенерата обратно, но она не может быть непосредственно вовлечена.

– Каковы шансы, что твой отец нанесет прямой ответный удар, если ты не будешь вовлечена? – спросил Барабас.

– Ничтожно малы, – ответила я.

Кэрран кивнул.

– Согласен. Роланд сохраняет внешний вид человека слова. Он намерен править. Слово правителя обязывает.

– Если он будет недоволен чем-то, что сделали «мои люди», он обсудит это со мной.

– Таковы были и мои рассуждения, – сказал Барабас. – Из фотографических доказательств совершенно ясно, что Саймана похитили против его воли. Вряд ли он там с приятным визитом. Если бы ему дали шанс, он, вероятно, сделал бы почти все, чтобы выбраться.

– Включая наем Гильдии для своего спасения, – сказал Кэрран.

Барабас обнажил зубы в быстрой вспышке.

– Действительно.

– Чтобы это произошло, нам надо как-то связаться с Сайманом, – сказала я.

– И вот тут все резко стопорится, – сказал Барабас.

– Но, по крайней мере, это конкретная проблема, над которой мы можем поработать, – сказал Кэрран. – Нам нужно порыскать среди наемников и посмотреть, есть ли у кого-нибудь какие-нибудь таланты, которые могли бы позволить нам общаться с Сайманом внутри комплекса Роланда.

– Это проблема номер один. Проблема номер два – Роланд знает, что мы придем, – сказал Барабас. – У нас нет элемента неожиданности.

– Возможно, я смогу с этим помочь, – сказала я.

– Как? – спросил Кэрран.

Говорить ему или не говорить?

– Хорошо, помнишь ту глупую безрассудную вещь, о которой я не могу тебе рассказать?

Его глаза засияли. О, да, он вспомнил.

– Она включает в себя возвращение в Мишмар.

Барабас уронил чашку и поймал ее в дюйме над столом. Рефлексы у оборотней что надо.

– Зачем? – спросил Кэрран.

– Я не могу тебе сказать.

Из горла Кэррана вырвался рык. Барабас немного отодвинулся.

Я вздрогнула.

– Так страшно. Все еще не могу тебе сказать.

Он открыл рот.

– Лорелея, – сказала я.

Кэрран выругался.

Барабас ухмыльнулся.

– Не стоит, – предупредил его Кэрран.

– Отец сказал мне, что у него в Мишмаре установлена система оповещения. В тот момент, когда я войду туда, он бросит все и помчится в ту сторону каким-то таинственным магическим способом. Он не сказал мне как, но я думаю, какой бы метод он ни использовал, это будет чертовски быстро.

– Почему? – спросил Барабас.

– Потому что он не хочет, чтобы я разговаривала с бабушкой.

Барабас посмотрел на Кэррана.

Кэрран пожал плечами.

– Семейное дело. Когда твой отец оставляет твою полубезумную бабушку в действительно плохом положении и стыдится этого.

– Ааа, – сказал Барабас. – Мы все там были.

– Вы двое – бунтарщики, – сказала я им. – Я не думаю, что папочка будет телепортироваться, потому что телепортация сопряжена с риском. Если магическая волна закончится, пока он будет в пути, он умрет, поэтому его путешествие займет, по крайней мере, некоторое время. Если мы правильно рассчитаем время, я открою Мишмар, он уйдет, а вы получите шанс связаться с Сайманом, но вам все равно придется пройти через людей моего отца.

– Это не проблема, – сказал Кэрран. – Есть кое-что, что является проблемой: Мишмар находится на земле твоего отца. Он там самый сильный. Если он отправится в Мишмар, тебе нужно умотать до того, как он туда доберется. Как ты планируешь это сделать?

– Согласно пифиям, на летающем коне. Также будет задействована чья-то голова, и это важно. Хотела бы я знать, чья она будет.

– Кейт, – сказал Кэрран. – Ты боишься высоты.

Высота или мой сын, погибающий от копья моего отца? Даже выбора нет.

– Двойное возбуждение.

– Собираешься одолжить лошадь отца Эдуардо? – спросил Барабас.

– Нет, Амаль не позволит никому, кроме Бахира, кататься на ней. Джули рассказывала о заметке с летающими лошадьми на прошлой неделе. Я подумала, что воспользуюсь ими и посмотрю, что получится.

– Ты это серьезно? – Кэрран нахмурился, глядя на меня. – Ты даже не знаешь, можно ли ездить на этих летающих лошадях.

– Мой отец не ожидает летающего коня. Пифия видела меня на одном из них, так что меньшее, что я могу сделать, это вычеркнуть его из своего списка. У меня не так много вариантов, если я хочу убежать от папочки. Он может многое, но, насколько я знаю, он не умеет летать.

Если Джули говорила об этом, она, должно быть, оставила отчет где-то в офисе. Если и было что-то, в чем Джули была хороша, так это в ведении учета всего странного, с чем она сталкивалась.

– Так что ты будешь делать в Мишмаре? – небрежно спросил Кэрран.

Я встала, поцеловала его и пошла одеваться.

***

КОГДА Я ДОБРАЛАСЬ ДО «НОВОГО РУБЕЖА», девочки моей там не было. Это становилось смешным.

Внутри Асканио приветствовал меня ослепительной улыбкой.

– Доброе утро, альфа Шаррим.

За что мне это все?

– Где Джули?

– Сбежала полчаса назад.

Тьфу.

Я подошла к картотечному шкафу побольше и порылась в папках.

– Где папка со странным дерьмом?

– Она у Дерека. – Асканио подошел к столу Дерека, схватил папку и протянул ее мне.

Я пролистала ее, просматривая бумажные заметки и газетные вырезки. Это была папка, куда мы засовывали все, что попадалось на наших столах, что было слишком странным даже для нас или не имело объяснения. Давайте посмотрим, монстр с щупальцами в канализации на улице Гримуар, шар голубой молнии, нет, нет, нет… Вот она, газетная статья с примечаниями, написанными твердой рукой Джули:

Третье сообщение о летающем коне в этом районе. Конь описан как 15–17 ладоней высотой и золотистого цвета. Породы лошадей Древней Греции были в основном пони: скиросский пони – в среднем 10 рук, фессалоникийский пони – в среднем 11 рук. Странно.

Я посмотрела на обратную сторону газетной вырезки.

Округ Милтон.

Правонарушения: Джереми Б. Икл и Чед Л. Икл обвиняются в публичном непристойном поведении и хулиганстве в состоянии алкогольного опьянения.

Это было все. Никакого дополнительного текста, никаких пояснений к статье. Никаких примечаний. Были ли это те люди, которые сообщили, что видели летающего коня? Как они были связаны? Я пролистала остальную часть папки. В заметках говорилось, что это был третье сообщение, так где же были два других?

Я посмотрела на Асканио.

– Где остальное?

Он пожал плечами, его лицо было воплощением абсолютной невинности.

– Джули была той, кто нашла это. Я просто здесь работаю. Я понятия не имею, зачем Белокурой гарпии что-то делать.

Тьфу!

Я сняла трубку и позвонила домой. Может быть, она вернулась.

Трубку никто не взял.

Было время, когда это чертовски напугало бы меня. Теперь я воспринимала это как данность. Джули, если и была дома, то не брала трубку. Теперь, когда я была спокойна и в какой-то степени рациональна, я не винила ее. На ее месте я бы тоже не стала отвечать. Мы обе знали, что назревает неприятный разговор. Рано или поздно я ее разыщу. Если бы у меня не заканчивалось время, я бы уже это сделала.

Я набрала номер офиса Бо Клейтона.

Гудков нет, но много сухих щелчков. Должно быть, магия вывела из строя телефонные линии где-то по дороге в округ Милтон.

– Оставайся здесь, – сказала я Асканио. – Если Джули появится, скажи ей, что нам с ней нужно поговорить, и чтобы была сегодня вечером дома в приличное время. В мое приличное, не ее. Если появится Кэрран, скажи ему, что я пошла повидаться с Бо Клейтоном. Все остальные могут оставить номер, я разберусь позже. Если появится мой отец, не разговаривай с ним.

Асканио перестал изображать невинность. Его глаза стали серьезными.

– Я хочу пойти с тобой.

– Зачем?

– Потому меня никогда не пускают, и твой отец пытался дать тебе пощечину.

– И откуда ты это знаешь?

– Тебе нужна подмога.

Он не ошибался. Учитывая, что сейчас ему было семнадцать, он был шести футов ростом и мог контролировать свою агрессию настолько, чтобы думать во время драки, а меня могли ждать неприятности.

Я написала: «Пошла повидаться с Бо» на листке бумаги и оставила его на своем столе.

– Поехали.

Я распахнула дверь за мгновение перед тем, как Дерек вошел внутрь.

– Я слышал разговор. Я иду, – сказал он.

Асканио закатил глаза.

– Веселуха.

Дерек прислонился к дверному проему.

– Тебе нужна поддержка.

– У нее есть поддержка.

– Да, но кому-то придется нести принца гиен, если он случайно поранит мизинец, а она не оборотень.

– Отлично. – Я направилась к своей машине.

Позади меня фыркнул Асканио.

– Дебильный волк.

– Избалованный мальчик-буда.

– Расист.

– Нытик.

– Дерьмо, вместо мозгов.

– Маменькин сынок.

Вселенная, даруй мне терпение.

***

Я ВОШЛА В кабинет Бо с шестью бутылками рутбира[4]4
  Корневое пиво или рутби́р (англ. Root beer) – это сладкий североамериканский безалкогольный напиток, традиционно изготавливаемый с использованием коры корня сассафрасового дерева или лозы, известной как сарсапарилла, также используемой для изготовления безалкогольного напитка,) в качестве основного вкуса. Корневое пиво обычно, но не исключительно, безалкогольное, не содержит кофеина, сладкое и газированное. Известный способ употребления – добавление ванильного мороженого в корневое пиво. Напиток занимает 3 % рынка США.


[Закрыть] и ведерком жареной курочки. Бо поднял голову от бумаг, которые читал за своим столом, втянул носом воздух и сел прямее.

Бо Клейтон, шериф округа Милтон, был человеком, который сам создал легенду о себе. Несколько месяцев назад Хью д'Амбрей приехал, чтобы утащить меня на встречу с моим отцом. Он не искал простых путей, и сделал так, что один из членов Стаи убил одного из Племени, а именно повелителя мертвых. Племя потребовало, чтобы Стая выдала обвиняемую. Мы отказались. Они бы убили ее. Она имела право на суд.

Племя опустошило стойла под Казино и привело орду вампиров, чтобы напасть на Крепость. Я тогда была консортом, а перед этой заварухой большинство наших людей уехало из города. Осталась я и несколько постоянных членов Стаи, в основном родители с маленькими детьми.

Я связалась с полицией Атланты, предлагая передать виновную женщину под их опеку, но они не хотели рисковать. Никто не хотел рисковать, поэтому в качестве последнего средства я позвонила Бо Клейтону, потому что сто двенадцать квадратных ярдов земли Стаи находились в округе Милтон. Должно быть, это был самый неубедительный предлог, который когда-либо использовался для установления юрисдикции.

Племя осадило нас, приведя сотни вампиров. Поле перед Крепостью вот-вот должно было превратиться в кровавую баню. Бо Клейтон выбрал именно этот момент, чтобы проскакать между двумя линиями бойцов. Он не привел армию. Он привел двух помощников шерифа, встал между Крепостью и ордой нежити и сказал им, что он был законно избран шерифом жителями округа Милтон. Он – представитель закона, и он прибыл, чтобы взять подозреваемую под стражу. А затем он велел им разойтись.

Мне не удалось увидеть конец всего этого, но война не разразилась на том поле. Племя увело вампиров, и все разошлись по домам. Бо взял подозреваемую под стражу и беспрепятственно проследовал в тюрьму округа Милтон. Племя начало называть его Бо Храбрый.

Глядя на Бо, было легко понять, почему он вдохновлял легенды. Огромный, шесть футов шесть дюймов, с массивными плечами и мощными руками, он заставлял свой большой деревянный стол казаться маленьким, но дело было не только в его размерах. В Бо было что-то невозмутимое. Своего рода размеренное, устойчивое спокойствие. Он точно знал, в чем заключалась его миссия в жизни: он был голосом разума, а когда разум подводил, он приводил в исполнение закон.

– Это жареная курица?

– Да.

– Жареный цыпленок Вирджинии?

Вирджиния готовила лучшую жареную курицу в Северной Атланте и никогда не пыталась выдать крысиное мясо за куриные отбивные. Мне удалось выглядеть оскорбленной.

– Конечно. За кого вы меня принимаете?

Бо откинулся назад.

– Возможно, вы пытаетесь подкупить сотрудника правоохранительных органов, мисс Дэниелс?

– А то.

Бо взглянул на Дерека.

– Гонт.

Дерек кивнул.

– Шериф.

Бо повернулся к Асканио.

– А ты кто такой?

Я почти открыла рот, чтобы сказать ему, что он наш стажер, но остановила себя. Он был готов пойти на взрослый риск, его надо было представить по взрослому.

– Это Асканио Ферара из клана буда. Он работает со мной.

Асканио моргнул.

Бо долго смотрел на Асканио, вероятно, записывая комбинацию имени и лица в обширные файлы своей памяти шерифа.

– Итак, как продвигается бизнес?

– Так себе. Как у вас?

– Примерно то же самое. За последние шесть месяцев ситуация немного успокоилась.

– Это из-за того, что ваше имя узнаваемо. – Я открыла рутбир и сделала глоток. От Бо Храброго исходила определенная угроза.

Бо хмыкнул.

– Представьте, примерно через триста лет о вас будут рассказывать легенды, – сказала я.

– Будут, – добавил Дерек. – Бо Храбрый, девяти футов ростом, способный обезглавить десять вампиров одним ударом.

– Никогда об этом особо не задумывался, – сказал Бо. – Но если это удержит молодых повес от причинения вреда, я смогу с этим жить.

– Повес? – спросил Дерек.

– Читал о таких. – Бо выглядел слегка обиженным.

– Древнюю литературу? – поинтересовался Асканио. – Были ли в ней такие слова, как «дама» и «подсадная утка»?

– Вы заставляете своих помощников называть вас «копер»? – спросил Дерек.

– Вы двое когда-нибудь думали о том, чтобы устроить свое шоу? – спросил их Бо.

Если бы легенда о Бо стала достаточно популярной, и в нее поверило достаточное количество людей, он жил бы долго и, возможно, даже стал бы выше. У меня не хватило духу сказать ему это. Ему, похоже, было не по себе от всего происходящего в том виде, в каком оно было.

– Итак, что я могу для вас сделать? – спросил он.

Я достала вырезку из статьи и подтолкнула ее к нему через стол.

Он взглянул на вырезку.

– Чем вас заинтересовали братья Икл?

– Ничем.

– Ааа. Вы ищете золотых крылатых лошадей.

Золотых? В заметках Джули говорилось о золотистом цвете.

– Что-то вроде того. Можете рассказать мне больше?

Бо отпил рутбир.

– Чед и Джереми Икл – сыновья Калеба и Мэри Икл. Довольно милые ребята, но у них не так уж много мозгов. Никогда не попадали в серьезные неприятности. У моих помощников было несколько стычек с ними несколько лет назад, когда они учились в средней школе. Ничего такого, обычные мелкие хулиганства скучающих детей: бросание пивных бутылок в знаки «Стоп», разжигание костров, прогон людей с моста Кэссиди. Как обычно. У обоих теперь есть работа и семьи. Оба ходят в церковь.

– Звучит как хорошие законопослушные граждане, – сказала я. Чтобы заставить Бо выложить все быстрее, потребовалось бы больше магии, чем мы с отцом могли бы собрать вместе.

– В значительной степени. В прошлую субботу они пили пиво и рыбачили в лесу у Голубой реки. Они занимались этим несколько часов, за которые выпили половину небольшого бочонка из пивоварни «Джекли Бревелли».

Небольшой бочонок в Атланте после Сдвига вмещал три галлона, что означало, что два брата Икл приняли на грудь примерно по шесть упаковок на каждого.

– День выдался жарким. Поскольку поблизости никого не было, они разделись, чтобы искупаться, когда «большая золотая лошадь» с крыльями вышла из леса на противоположном берегу и начала пить. Два гения решили попытаться поймать ее и преодолели половину пути через реку, когда, по их словам, «крылатый дьявол» приземлился на лошадь и сказал им бежать, пока он не пожрал их души.

Ну, не долго было ждать. Крылатый дьявол, ха.

– И этот дьявол был на лошади?

– Предположительно.

Итак, на крылатых лошадях можно было ездить.

– По-видимому, парни Икл восприняли его всерьез, потому что они, ко всем чертям, выбрались из реки и голыми и кричащими побежали через лес прямо в лагерь девочек-скаутов, где две конкурирующие группы девочек-скаутов проводили соревнования по стрельбе из лука. Девочки-скауты объединили силы, чтобы усмирить незваных гостей.

Асканио фыркнул.

Глаза Бо сияли.

– Когда мои помощники прибыли туда, они были связаны, как две свиньи. Джереми Икл получил стрелу в левую ягодицу. Было установлено, что это не опасно для жизни, поэтому стрелу извлекли, и мы арестовали их за непристойное поведение и опьянение в общественном месте. Они протрезвели и были отпущены под подписку о невыезде. Они мало что помнят, за исключением пожирателя душ.

Мне просто повезло.

– Однако я, будучи опытным сотрудником правоохранительных органов, отправил одного из своих заместителей проверить их историю и забрать их одежду, и она обнаружила некоторые улики с места происшествия. Улики, которые могут представлять для вас интерес.

Почему у меня возникло внезапное чувство, что это будет дорого мне стоить?

– Могу я увидеть эти улики?

– Мне нужна услуга, – сказал Бо.

Несомненно.

– Выкладывайте.

– Есть такая пожилая женщина. Джин Будро.

Он произнес Джин как Джи-ней.

– Ей за восемьдесят, живет одна, и ее соседи сообщают о странных вещах. Странные звуки, приводящие в замешательство запахи, и один из них клянется, что видел, как она подобрала мертвого голубя, которого его кошка не убрала с газона, и отнесла того в свой дом. Поэтому я попросил своих людей провести проверку ее состояния здоровья и благосостояния. Если она голодает и подбирает мертвых голубей, у нас есть моральное обязательство что-то с этим сделать. Мой заместитель выехал туда. Она что-то бормотала себе под нос, а потом из ниоткуда бросилась на него и укусила за плечо так сильно, что пошла кровь. После этого он арестовал ее.

– Вы проверили ее зубы? – спросила я. Именно на зубах сперва появлялись признаки превращения человека во что-то другое.

– Да. Нормальные человеческие зубы. Я поговорил с ней. Мы ни к чему не пришли. Поэтому мы поместили ее в камеру и позвонили в психиатрическое отделение в городе, чтобы ее осмотрели. Она пробыла в этой камере около часа. Когда Конни пошла совершать обход, ото обнаружила, что дверь камеры открыта, а старушка исчезла.

Все лучше и лучше.

– Никто не видел, как она уходила?

Бо покачал головой.

– И камеры не работали, так как магия была активирована. Группа детей, возвращавшихся домой из школы, видела, как она направилась в лес. Мы пытались выследить ее с помощью ищеек, но собаки отказались идти по следу. Ее не было около десяти часов. Поскольку в вашем распоряжении не один, а два члена Стаи, дело вот в чем: разыщите Джин Будро, и я позволю вам изучить необходимые улики.

Даже если улики были дерьмовыми, я все равно должна была Бо.

– Я соглашусь на эту сделку, но я хочу увидеть ее дом. Я хотела бы знать, во что я ввязываюсь.

– Я не против. – Бо повысил голос. – Робби!

В дверях материализовался долговязый светловолосый помощник шерифа.

– Это Роберт Холланд, – сказал Бо. – Роберт поедет с вами и предоставит помощь и юридические полномочия.

– Ребята. – Холланд кивнул нам.

– Миссис Будро была частью нашего сообщества всю свою жизнь, – сказал Бо. – Ее муж возил моих сыновей в школу на своем бронированном автобусе, когда был жив. Она известна людям. Я хочу, чтобы все поняли, что даже если миссис Будро не в себе, помощник шерифа Холланд – тот, кто все выясняет. Если насилие неизбежно, оно должно быть санкционировано одним из нас.

Меня это устраивало.

***

ДЖИН БУДРО ЖИЛА в небольшом старом доме, типичном для пригородов Джорджии до Сдвига: одноэтажный, площадью около тысячи двухсот квадратных футов, с деревянным забором и обилием растений, живой изгороди перед домом. Растения знавали лучшие дни, а живые изгороди загораживали окна.

В двадцати футах от дома Дерек и Асканио одновременно остановились.

– Странный запах? – догадалась я.

– Мм-хм. – Дерек вдохнул и поморщился. – Пахнет горячим железом.

В нескольких футах от двери я тоже почувствовала этот густой и резкий запах. Он не пах ничем особенным, это был отвратительный аромат, который резанул по моим ощущениям, как нож. Здесь жило что-то плохое.

Роберт Холланд вставил ключ в замок и открыл дверь.

– Мы конфисковали ключи, когда арестовали ее.

– Вы вообще видели ее во время чего-нибудь из этого?

Он покачал головой.

– Шеннон произвела арест. Я действительно знаю ее. Моя мать раньше руководила клубом рукоделия, где пожилые дамы собирались вместе, общались и вязали или сшивали лоскутное одеяло.

Круг вязания. Таких появлялось все больше и больше, поскольку одежду машинной вязки становилось все труднее достать.

– Пожилые леди бывают двух видов: милые или подлые. Она была из подлых. Но моя мама всегда пыталась привлечь ее к себе, пока та наотрез не отказалась приходить около трех лет назад.

Внутри дома было темно. Плотные шторы закрывали свет. Я отодвинула их в сторону, впуская дневной свет через стеклянную дверь во внутренний дворик. Никаких решеток на раме. Странно. Очевидно, Джин не боялась того, что могла породить подпитываемая магией ночь.