Текст книги "Магия объединяет (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Аспид. Один из драконов Чернобога. Его хвост все еще терялся в лесу где-то позади меня. Он должен был быть длиной в сотни футов. Все мои навыки владения мечом не смогли бы остановить его. Это была старая магия. Тип магии, который существовал, когда мой отец был молод.
Аспид, подняв голову, уставился на меня большими золотистыми глазами. Массивные лапы с когтями размером с меня погрузились в черную грязь болота. Я увидела зачатки сложенных крыльев, накинутых на его плечи, множество изумрудных, сапфировых и алмазных чешуек на их поверхности, отражающих тот скудный свет, который там был.
Сирин улыбнулась, взмахнув крыльями. Должно быть, Велес одолжил Чернобогу свою дочь-птицу. Они были связаны браком.
– Зачем ты пришла? – спросила Сирин.
Честность обычно была лучшей политикой.
– Потому что мой друг попал в беду.
– Ты все еще достаточно человек, чтобы иметь друзей, – сказала Сирин. – Возможно, мы все-таки заключим с тобой сделку.
– Что я должна сделать, чтобы вернуть пылающий меч и выйти из этого леса невредимой с Танатосом и Романом?
– Роману здесь нечего бояться, – сказала Сирин.
Я держала рот на замке. Я уже задала свой вопрос. Чем меньше я говорила, тем лучше было для моего здоровья.
– Ты будешь торговаться с нами, дочь Нимрода? – спросила Сирин.
Заключение сделки с Богом Разрушения и Абсолютного Зла, или гигантский дракон съест вас. Никакого давления.
– Я выслушаю тебя.
Тьма, сковывающая деревья, расступилась. Магия нарастала, как холодная черная волна, готовая утопить меня. Роман вынырнул из болота и двинулся ко мне. Посох в его руке превратился в огромный черный меч. Его глаза светились белым, настолько ярко, что его радужки были невидимы в белизне. Темная корона покоилась на его лбу, ее высокие шипы, по форме напоминающие острые как бритва лезвия, простирались на фут над головой Романа.
Волхв остановился передо мной.
Того, что делало Романа самим собой, больше не было. Существо, которое стояло передо мной, не было Ромом. Оно даже не было человеком.
Чернобог не проявился. Он обладал, и его служитель был его добровольным сосудом.
Кто-то должен был заговорить первым. Очевидно, он не собирался.
– Почему я здесь?
Аспид скользнул вперед и обвился вокруг меня.
– Ты будешь сражаться, – сказал Роман-Чернобог голосом, который был одновременно глубоким и свистящим, таким голосом, который должен был принадлежать Аспиду, что обвивал меня своим огромным телом. Магия в этом голосе пробрала меня до костей. – Пусть бойня будет во имя мое, и я верну тебе меч и грека.
Осторожно. На этом пути лежат драконы. Буквально причем.
– Какую выгоду ты извлечешь из этого?
– Силу.
Хорошо.
– Не мог бы ты выразиться более конкретно?
Кольца Аспида натянулись сильнее, ударяя меня по спине. Я надавила рукой на массивные чешуйки.
– Успокойся. Я пытаюсь поговорить с твоим отцом. Я не собираюсь ни на что соглашаться, пока не пойму природу сделки.
– Люди поклоняются светлым богам из-за даров, которые они надеются получить, – сказала Сирин со своего насеста. – Темным богам они поклоняются из-за страха. Чтобы этот страх не угасал, должно быть наказание, когда не хватает уважения. Но нельзя наказывать, когда у тебя мало последователей. Возникает дисбаланс.
Теперь это имело смысл. Роман и раньше жаловался, что его не приглашали ни на какие именины, рождения или свадьбы, но волхвов Белобога и других светлых богов приглашали. Таким богам, как Чернобог и Велес, мало где были рады. Это создало дисбаланс, который Чернобог должен был исправить.
В древние времена Чернобогу не столько поклонялись, сколько умиротворяли, потому что, если древние славяне забывали об умиротворении, он напоминал им. Атланта была центром, и сюда съезжались люди со всего Юга, но даже при этом численность славянских язычников была слишком мала для какого-либо эффективного наказания. Если бы он уничтожил их, потребовалось бы еще больше времени, чтобы восстановить баланс сил. Он бы выстрелил себе в ногу.
Но если битва будет посвящена ему, каждая смерть увеличит его силу. Это было чертовски сложно обещать.
– Ты понимаешь, человек? – спросила Сирин.
– Да, как мне кажется. Принадлежат ли ему души мертвых, убитых во имя Чернобога?
– Я не претендую на души, – сказал Роман-Чернобог.
– Как будет проходить это посвящение?
– Мой волхв посвятит поле мне.
Я посмотрела на Сирин.
– Какова роль Велеса в этом?
– Велес не претендует на поле или потерянные на нем жизни. На данный момент.
Я столкнулась с Романом-Чернобогом.
– Если мы посвятим поле тебе, каждая смерть на нем станет человеческой жертвой.
Сирин захлопала крыльями. Аспид открыл пасть, его золотые глаза уставились на меня. По-видимому, тот факт, что я не была полной идиоткой, был действительно удивительным.
Выхода не было. Если бы я отказалась от сделки, ни я, ни Тедди Джо не выбрались бы из этого болота. Если я умру, мой отец захватит город и сокрушит его.
Если я соглашусь на сделку, я заключу деловое соглашение с Богом Зла. От заключения подобных сделок никогда не было ничего хорошего. От заключения сделок с богами никогда не было ничего хорошего, точка. Особенно когда то, о чем он просил, было не моим, чтобы я могла это сделать.
Что мне делать? Как мне извлечь максимум пользы из этого беспорядка? Я хотела бы спросить совета у Романа, но я сильно сомневалась, что Чернобог позволит мне это сделать, и даже если бы он позволил, был бы довольно очевидный конфликт интересов.
– Что, если битвы не будет?
– Будет битва, – сказала Сирин. – Сначала ты будешь сражаться за своего возлюбленного. Если ты победишь, ты будешь сражаться за своего наследника. Ты не выживешь. Одна из этих битв положит тебе конец.
– Может быть, я улажу отношения с отцом.
– Ты не сделаешь этого, – сказала Сирин. – Берегись, дочь Нимрода. Я видела твою смерть, и это ужас, который ты не можешь себе представить.
Потрясающе.
– Решай, – сказал Роман-Чернобог.
Мне понадобится все оружие против отца. Пифия предвидела битву, Сирин предвидела битву, так что битва должна будет состояться. Кэрран умрет. Атланта сгорит.
Посвящение земли Чернобогу и передача ему силы от всех этих смертей… Не было более темной тьмы, чем дракон, обвивающий меня. Это будет иметь далеко идущие последствия. В мире уже много лет не было масштабных человеческих жертвоприношений. Я открою дверь, которую так много хороших людей старались держать закрытой. Я дам Чернобогу точку опоры в Атланте.
Но я буду идиоткой, если отклоню его предложение. Я даже не выберусь из болота. Моей обязанностью было защищать людей на моей земле. Это было мое бремя. Я должна была сделать все, что в моих силах, чтобы обезопасить их. Непосредственную угрозу представлял мой отец. Чернобог же был отдаленной, смутной угрозой из будущего. Мне не нужно было ничье разрешение. Я могла это сделать.
– Решай, – повторил Роман-Чернобог.
Я подняла голову и посмотрела богу в глаза.
– Нет.
Аспид зашипел.
– Ты просишь меня того, чего я не в силах дать. Я охраняю землю. Я не владею ею и ее народом. Они молятся своим собственным богам.
– Тогда ты умрешь, – сказал Роман-Чернобог.
– Если ты убьешь меня, мой отец захватит город и все земли вокруг него. Он не терпит никакой конкуренции за власть. Ведьмы и волхвы боятся его и выступают против него. Он знает это. Прямо сейчас твои поклонники живут на земле, которую охраняю я. Я не предъявляю к ним никаких требований. Они поклоняются тому, кого выберут. Как только придет мой отец, с этим будет покончено. Большинство тех, кто чтит тебя, погибнут в этой битве. Те, кто выживет, будут наказаны и порабощены за то, что противостояли моему отцу. Если ты убьешь меня, в Атланте не останется никого, кто мог бы произносить твое имя. – Я посмотрела на Сирин. – Скажи ему.
Выражение ее лица говорило о том, что она уже это сделала.
– Ты позвал меня сюда, чтобы поторговаться. Позволь мне поторговаться с тобой.
Наступила тишина. Это была та часть, где меня должны были съесть. Я сделаю это для них так дорого, как только могу.
– Что ты предлагаешь? – спросил бог.
– Если ты согласишься помочь нам сокрушить силы моего отца, я призову твое имя перед войсками, собравшимися передо мной. Я скажу тем, кто сражается со мной, что ты будешь присутствовать, чтобы они могли сами убедиться в твоей силе. Я позабочусь о том, чтобы они знали твое имя, чтобы они могли молиться тебе. Если твоя сила так же велика, как сила, которую продемонстрировал твой волхв, эта битва принесет тебе много новообращенных. Я не буду заключать эту сделку ни с каким другим богом. Какую бы помощь ни предложили мне Белобог или Перун, я отвергну ее. Я не пойду к их волхвам за помощью и не буду искать их совета. В тот день ты будешь единственным славянским богом на поле боя. Тебя будут чтить, бояться и помнить. Спустя годы об этом дне будут рассказывать легенды, и твое имя будет произноситься.
Тишина.
Глаза бога засияли ярче.
– Решено.
Тьма закружилась вокруг Романа и отступила обратно в лес. Он моргнул, как будто просыпаясь, его массивный меч снова превратился в простой посох.
Аспид зашипел и скользнул к Роману, огромная голова змеедракона оказалась на одном уровне с ним. Если бы он открыл рот, он мог бы проглотить волхва одним глотком.
Роман тряхнул головой, пытаясь очухаться.
Дракон открыл пасть, его зубы были похожи на длинные изогнутые сабли. Вот дерьмо.
– Роман! – Я направилась к ним и провалилась в грязь.
Длинный змеевидный язык аспида высунулся и обвился вокруг волхва. Я ускорилась, шлепая по болоту, но все равно к ним не успевала.
Роман снова моргнул и шлепнул Аспида ладонью по носу.
– Что я говорил о поцелуях? Никаких поцелуев без приглашения.
Язык Аспида сжался. Он втянул Романа в рот.
Я побежала.
– Да, я тоже тебя люблю, – сказал Роман из леса зубов. – Мне нужно идти сейчас. Давай.
Дракон открыл пасть и швырнул Романа обратно в грязь. Огромный змей посмотрел на меня, зашипел и скользнул в лес, его обсидиановое тело двигалось и двигалось… Это было бы комично, если бы не было так чертовски страшно. Я оглянулась. Сирин ушла.
– Такое каждый раз случается, – сказал Роман. – Он скучает по своему отцу. Я замена, пока он не увидит Чернобога в следующей вспышке.
– У тебя странная жизнь.
– Посмотрите, кто бы говорил. – Он пожал плечами. – На самом деле, дело не в том, что я такой уж злой. Меня просто любят злые существа.
Меч, завернутый в черную холстину, поднимался из болота рукоятью вверх, как какой-то странный цветок. Я сжала рукоять. Она была прохладной на ощупь. Ха. В последний раз, когда я использовала его, мне пришлось надеть специальные перчатки и обернуть рукоять в три слоя ткани. Я вытащила меч. Некоторые люди вытаскивали мечи из камней и продолжали править Британией. Я вытащила меч из грязи и попыталась не думать о том, что я сделала.
– Сюда. – Роман пошел через лес. – Что ж, это было весело.
– Я сделала все, что могла, – сказала я ему.
– В этом я не сомневаюсь. – Он провел рукой по лицу. – Придется рассказать моему дяде. Профессиональная вежливость. Это разрушит равновесие. Именно поэтому Темный Бог не использовал меня.
– Почему?
– Потому что, если бы я знал, чего он хотел, я бы отговорил его. Ты понятия не имеешь, какое дерьмо я останавливал.
– Он хотел, чтобы все поле битвы было посвящено ему.
Роман поморщился.
– Знаю.
– По крайней мере, таким образом, оказавшись на поле боя, он не будет требовать человеческих жертвоприношений.
– Это будет не он, – сказал Роман. – Это буду я на поле боя, направляя его силу. – Он ухмыльнулся. – Я буду боевым волхвом. Это будет мой первый раз. Я взволнован.
– Я не хотела втягивать тебя.
– Я не хотел заводить тебя в страшное болото. Всякое случается.
– Роман, как часто предсказания Сирин не сбывается?
– Ты хочешь правдивого ответа или того, с которым сможешь жить?
– Так часто, да?
Он кивнул.
Деревья расступились. Тедди Джо стоял посреди дороги с растерянным видом. Солнце было справа от нас. Каким-то образом мы потеряли несколько часов.
Он увидел нас и покачал головой.
– Я дважды пытался пройти через лес. Я все время оказываюсь на этой дороге.
– Верю, что это твое. – Я сорвала ткань с меча. Лезвие вспыхнуло пламенем. Я бросила его в Тедди Джо.
Он поймал клинок. Все его тело перестроилось, он стал прямее, выше, плечи шире, цвет кожи ярче. Тедди Джо секунду назад был бледной тенью того, кто стоит передо мной сейчас. Я никогда не понимала, как много значит этот меч. И однажды он позволил мне одолжить его, чтобы подшутить над Кэрраном.
– Чем ты торговалась? – спросил он.
– Ничем важным.
Он взглянул на Романа.
– Я расскажу тебе позже, – сказал волхв.
– Ничем важным, – повторила я. – Давай вернемся домой. Расскажи мне о пегасах, Тедди Джо.
Он протянул качели, и я втиснула в них свой зад. Теперь нам нужно было идти домой и разбираться, что случилось с Кристофером. Если он вообще еще Кристофер. По крайней мере, мы убрали дракона с дороги. Поблагодарите вселенную за небольшие одолжения.
ГЛАВА 9
РОМАН ЗАЯВИЛ, что превращение в ворона во второй раз за день выше его уровня оплаты. Он свистнул, издал губами несколько чмокающих звуков, и черная лошадь рысью выскочила из леса. Он сел на лошадь без седла и направился к дому.
Я снова забралась на качели. Полеты действительно переоценивали, но они были быстрыми, а нищим выбирать не приходится.
По словам Тедди Джо, пегасов нельзя было приручить, но их можно было соблазнить.
– Они любопытны и любят приключения, – сказал он, когда мы летели на юго-запад. – Ты подойдешь к стаду и предложишь им какой-нибудь подарок. Морковь, сахар, что угодно. Если ты будешь достаточно интересна, один из них может подойти и решить отправиться с тобой в приключение.
– А если никто не решится на приключение?
– Тогда мы ничего не можем сделать.
О боже.
– Зачем тебе нужен пегас, Кейт?
– Мне нужно добраться до Мишмара.
– Что такое Мишмар?
– Магическая тюрьма моего отца на Среднем Западе.
Тедди Джо обдумал услышанное.
– Зачем?
– Я бы предпочла не говорить. Но мне нужно попасть туда как можно скорее.
– Ну, они чертовски быстрые. Быстрее, чем я. На прошлой неделе я летал на одном в Майами. Добрался за шесть часов. Насколько я понимаю, тебе нужен один и как можно скорее?
– Да. – Прошло три дня с тех пор, как я узнала о похищении Саймана, что оставляло нам двенадцать дней до моей свадьбы. В первоначальном видении Сиенны я вышла замуж за Кэррана, и наша свадьба привела к битве. Но из-за того, как я меняла будущее, у меня было ощущение, что битва произойдет до этого.
– Тогда мы сделаем это сегодня вечером. Я заеду за тобой около одиннадцати. Ты можешь собрать вещи и быть готовой?
– Да. Могу я попросить тебя подбросить меня до отделения неотложной помощи Милтона? Мне нужно навестить там пациента.
– Ты уверена, что хочешь, высадиться в Милтоне? Потом будет далеко до дома, а у тебя нет лошади. Впрочем, я могу подождать.
– Почему ты вдруг стал таким милым?
– Ну, поскольку ты вернула мой меч, я полагаю, что могу быть милым день или два. Это пройдет.
– Да, было бы потрясающе, если бы ты подождал меня.
– Лады, – сказал он.
Больница Милтона занимала приземистое прочное здание, которое выглядело не столько как больница, сколько как бункер с узкими окнами, защищенными решетками, толстыми стенами и шипами на крыше. Большинство больниц сейчас выглядели именно так. Существа, которые питались людьми, были привлечены запахом крови, а больницы были полны истекающих кровью людей.
– Депрессивные места, больницы, – сказал Тедди Джо, приземляясь на стоянке за несколькими большими грузовиками. Он пожал плечами, и его крылья исчезли. – Навещаешь друга?
– Что-то вроде того.
– Я пойду с тобой. Мне бы не помешало хорошее кресло.
Я оставила Тедди Джо в приемной. Пожилая медсестра, худющая, как жердь, с бледно-русыми волосами, собранными в пучок, проводила меня до палаты Адоры. Сахану сидела на кровати, листая газету. Цвет ее лица был хорошим. Учитывая, что ее кишечник выворачивался двадцать четыре часа назад, это было значительное улучшение.
Она увидела меня и попыталась встать.
– Нет, нет, оставайся там, где сидишь, – сказала я ей.
– Да, Кейт. – Она склонила голову.
Медсестра бросила на меня странный взгляд. Я вздохнула.
Медсестра повернулась к Адоре.
– Если вам что-нибудь понадобится, я буду дальше по коридору.
Перевод – крикни о помощи, и я прибегу. Я не могла винить ее. От меня пахло болотом, и меч не совсем соответствовал имиджу, заслуживающему доверия.
Я придвинула деревянный стул и села на него.
– Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше. Скоро я буду полезна.
Я пыталась думать как Мартина. Мать Асканио была одной из вожаков Стаи, и она помогала мне раньше. К сожалению, у меня не было ни ее навыков, ни опыта.
– Важно ли быть полезной?
– Да.
– Почему?
– У всего должно быть предназначение. Мое предназначение – служить одному из твоей крови.
– Но ты не вещь, Адора. Ты человек.
– Люди тоже должны быть полезными.
Ну, тут она меня подловила. Все шло не очень хорошо.
– Расскажи мне о себе.
– Я быстрая и сильная. Я владею холодным оружием, но предпочитаю мечи в японском стиле. Я владею тремя словами силы, но могу использовать только одно за раз. Среди моего поколения я занимаю четвертое место.
– Почему четвертое?
Она колебалась.
– Я очень быстрая, но у меня ограниченный запас магии по сравнению с двумя другими и ограниченное количество убийств по сравнению с тремя другими. Также я лучше убиваю с близкого расстояния.
– Сколько сахану было в твоей возрастной группе?
– Изначально двадцать два.
Ее не удивило это название. Информация Джули, похоже, была точной.
– Что ты подразумеваешь под «изначально»?
Она колебалась.
– Некоторые погибли. Некоторых забрали из форта до завершения учебы, потому что они были нужны в другом месте.
– Сколько человек прошли курс обучения с тобой?
– Девять.
– Я видела крупную темнокожую женщину, которая носит кольчугу и держит молот.
– Каролина. Она заняла восьмое место.
Она не казалась обеспокоенной.
– Там также был мужчина в залатанном плаще.
– Рейзер. – Она сделала паузу. – Занял первое место.
– Расскажи мне о них.
– Каролина сильна, но не так быстра, как я. Ее магия производит телекинетический толчок, который разрушителен на расстоянии до пяти метров. Более быстрый боец или противник дальнего боя может сразить ее. Она лучше всего работает в команде из двух или более человек, где кто-то может прикрывать ей спину.
– А Рейзер?
– Рейзер быстрее, сильнее и точнее меня. Его магия мощнее моей. Он убивает противников, а иногда и поедает их плоть.
– Является ли Рейзер фейри?
Она кивнула.
Так я и думала. Поступали сообщения о детях, рожденных от, казалось бы, нормальных родителей с чертами лица и способностями, соответствующими описанным в легендах фейри. В основном в городских районах на севере, с большой концентрацией ирландских иммигрантов, таких как Бостон и Веймут. По данным последней переписи, шесть процентов населения Атланты заявляли о своем ирландском происхождении. Я знала это, потому что в Стае были подробные карты города, и в какой-то момент меня попросили помочь пометить мифологией их культуры. В мире после Сдвига имело значение, откуда ты родом, потому что мифы и легенды твоей родины следовали за тобой.
Никто точно не знал, на что способны фейри. Некоторые называли их эльфами, некоторые – феями, прекрасным народом или Туата Де Дананн, но все соглашались, что они были плохой новостью.
– В чем его сила?
– Я не знаю, – сказала она. – Я сражалась с ним всего дважды. Он не использовал магию, чтобы победить.
Это означало, что он победил в скорости, силе и мастерстве, а у нее было больше, чем у обычного человека, всех трех. С Рейзером было бы весело.
– Есть ли среди сахану другие фейри?
– Да.
– Среди девяти?
– Ирен – фейри, – сказала Адора. – Думается.
– Каковы ее способности?
– Я не знаю. – Ее губы дрогнули. Она не хотела разочаровывать меня и, должно быть, беспокоилась о моем неодобрении. Она и так была достаточно напряжена из-за всего, через что я заставила ее пройти. Мне нужно было двигаться дальше.
– Спасибо. Когда почувствуешь себя лучше, я бы хотела, чтобы ты записала все, что, по твоему мнению, уместно или полезно знать о других сахану твоего поколения. Есть ли возрастная категория старше твоей?
– Нет, – она покачала головой. – Мы первое поколение. Есть более молодые поколения.
Тьфу ты.
– Сколько тебе лет, Адора?
– Двадцать четыре.
Всего на четыре года младше меня, но в ней была почти детская простота. Ее мир был четко определен: делать меня счастливой и служить мне, было хорошо, быть бесполезной для меня было плохо. Она давала мне всю информацию, которую я хотела, без каких-либо колебаний. Два дня назад она, скорее всего, умерла бы, чтобы сохранить эту информацию в секрете от меня, но теперь, когда ее лояльность изменилась, Адора не хранила секретов. Она как маленький ребенок, который инстинктивно распознал во взрослом авторитетную фигуру, стремилась доказать, что она умна и находчива. Большинство людей к двадцати пяти годам были, по крайней мере, несколько пресыщены, но для нее не существовало оттенков серого. Это была не наивность человека, который верит, что мир – прекрасное место, это была невинность, подкрепленная детской верой в то, что она поступает правильно, потому что человек, наделенный властью, заверил ее, что так оно и есть.
Мне нужно было внести трещину в это мировоззрение. Должно было быть что-то в ее душе, что восставало против представления о моем отце как о совершенстве, окутанном золотым светом.
– Как долго ты служишь моему отцу?
– С тех пор, как мне стало семь.
– Это когда тебя привели в место, где обучают сахану?
– Да.
– У тебя была семья до того, как тебя туда привезли? – Если в ней была хоть капля человеческих эмоций, я должна сейчас уловить искру.
– Да. Некоторые дети были сиротами, но я нет. Мои мать и отец получили очень хорошую компенсацию. Меня выбрали из-за моей магии.
Мой отец, никогда не пропускающий падающую звезду.
– Ты скучала по своей семье?
Она колебалась. Я затаила дыхание.
– Да. Но теперь сахану – моя семья.
И все же она дала мне информацию, которая помогла бы мне убить их без каких-либо колебаний.
– Ты злилась, что твои родители продали тебя? Ты чувствовала себя брошенной? Ты думала, что это несправедливо?
Она открыла рот и закрыла его.
– Моего отца здесь нет. Твоих инструкторов здесь нет. Здесь только я и ты. Ты думала, это было несправедливо?
– Да, – тихо сказала она. – Я плакала. И я скучала по маме, папе и сестре.
– Как ты думаешь, другие дети, возможно, тоже скучали по своим родителям?
– Да. – Напряжение отразилось на ее лице. Слишком сильное. Мне пришлось сменить тему.
– Ты когда-нибудь убивала ради моего отца?
– Да, – выдохнула она. Мы вернулись на знакомую территорию.
– Кого ты убила?
– Во время тренировки я убила нескольких мастеров боевых искусств и владения оружием.
– Почему ты убила их?
– Для практики.
– Их заставляли сражаться?
– Нет, им заплатили, чтобы они убили нас.
Это была знакомая тактика, которой мой отец научился у Ворона.
– А что было после завершения твоего обучения?
– Я убила Последователей Гурама. Они захватили одну из людей Шаррума и убили ее, и он был недоволен.
Я раньше сталкивалась с Последователями Гурама. Это была отвратительная секта, им нравилось сдирать кожу с людей с татуировками, которые они считали смертным грехом, чтобы выслужиться перед тем богом, которому молился Гурам. Гурам был своего рода пророком, и ходили слухи, что как только вы услышите его проповедь, вы станете праведным. Правоохранительные органы разгромили их, но они были подобны гидре. Ты отрубаешь одну голову, а другая всплывает в другом городе. Хотя я не слышала о них несколько лет.
– Скольких последователей ты убила?
Она слегка улыбнулась.
– Всех их.
Ничего себе.
– Сколько времени это заняло у тебя?
– Два года.
– А как насчет самого Гурама?
– Его я тоже убила.
– Что ты чувствовала, убивая всех этих людей?
– Шаррум хотел их смерти.
Я, наконец, поняла, почему она так сильно меня беспокоила. Она была такой, какой Ворон хотел, чтобы была я. Убийца без каких-либо угрызений совести, без каких-либо сомнений или вопросов. Направьте и наблюдайте, как брызжет кровь.
Мой отец сделал это с ней. Как он сказал мне, он дал ей безмятежность цели. И она была безмятежна. Единственный раз, когда она разволновалась, это когда я попыталась отослать ее прочь. Мой отец был самым близким существом к богу, которого она знала. Когда твой бог приказывает тебе убивать и принимает на себя полную ответственность, это освобождает тебя от вины, стыда и сомнений.
Это нужно было остановить. Отца нужно было остановить.
– Адора, что ты хочешь делать?
– Я хочу служить тебе.
– А если бы я сказала, что ты не можешь, что бы ты сделала?
– Я бы покончила с собой.
Никаких сомнений в ее больших карих глазах. Ничего, кроме полной преданности.
– Ты бы не вернулась к моему отцу?
– Меня бы убили. Я больше не была бы полезна. Но если бы у меня не было выбора, я бы вернулась к Шарруму.
Я должна была привести ее обратно к цивилизации, даже если это было последнее, что я сделала.
– Почему я тебе не нравлюсь, Шаррим? – спросила она тихим голосом. – У меня не самый высокий рейтинг, но я тренировалась усерднее всех. Я прилежная.
– Ты мне не не нравишься, Адора. Я не хочу использовать тебя, потому что людей не следует использовать. Люди должны следовать своим собственным путям в жизни.
– Но я хочу служить тебе. Это единственный способ, которым я могу попасть на небеса.
Когда мы стояли над телом Джин, Асканио сказал, что личность помощника шерифа Холланда заключается в том, чтобы служить в правоохранительных органах. Но Холланд вырос не как офицер правоохранительных органов. У него, вероятно, были друзья за пределами офиса шерифа, члены семьи, люди, с которыми он ходил в среднюю школу. Целая сеть людей, чтобы поймать его, если он оступится. У Адоры не было никого. Она выросла как сахану. Это было единственное, что она знала. Она потеряла свою семью и посвятила всю свою жизнь тому, чтобы стать лучшим убийцей, каким только могла быть, потому что мой отец заверил ее, что она попадет на небеса.
Мне придется разрушить это убеждение. Мне придется объяснить ей, что все, что она делала, все тренировки, над которыми она так усердно работала, все жизни, которые она отняла, были во имя лжи. Это было бы все равно, что взять набожного христианина и показать ему неопровержимое доказательство того, что Бога не существует. Весь ее мир рухнул бы. Я сохранила ей жизнь, и теперь мне пришлось бы разрушить все, что она считала правдой последние семнадцать лет. Это было бы не просто жестоко, это было бы разрушительно. Это раздавит ее. Добрее было бы убить ее.
Я посмотрела на нее, и у меня внутри все перевернулось. Я пощадила ее не потому, что была впечатлена ее навыками или потому, что думала, что ее стоит спасти. Я спасла ее не потому, что увидела в ней себя. Я спасла ее, потому что хотела послать громкое – «Пошел ты!» своему отцу. То, что он отправил ее на мою территорию, оскорбило меня. Это разозлило меня так, как я не злилась уже очень давно.
В глубине души, если бы я прислушивалась к голосу внутри себя, я хотела бы ворваться в его замок, сокрушить его и забрать каждый клочок земли, которым он владел. Этого было бы недостаточно для победы. Я хотела унизить его и забрать его землю. Копить ее, как дракон.
Что, черт возьми, со мной происходит?
– Ты в порядке, Кейт? – спросила Адора.
Я была куском дерьма. Она была личностью, настоящим человеческим существом, и я решила поиграть в Бога с ее жизнью. Когда у меня был шанс превратить ее в рабыню, я остановилась, потому что поняла, что Кэррану это не понравится. Я должна была остановиться, потому что это было неправильно. Потому что я не создавала рабынь.
– Кейт?
Как я могла зайти так далеко? Как мне это исправить? Если бы я пошла по этому пути еще дальше, Адора была бы первой из многих.
– Кейт? Тебе плохо?
Нет. Я должна была найти то, что делало меня собой, и держаться за это. И я была обязана Адоре рассказать всю правду так мягко, как только могла. Мне понадобится помощь. Мне придется идти очень медленно. Маленькими шажками.
– Адора, чем тебе нравится заниматься? Я имею в виду, когда ты не работаешь на моего отца. Когда у тебя есть свободное время.
– Я не знаю, – сказала она.
– Какое твое любимое блюдо?
– Конфета.
Хорошо. Я могла бы достать конфету.
– Я собираюсь уехать на пару дней. Я бы хотела, чтобы ты осталась здесь и восстановила силы, чтобы врачи могли продолжить лечить твои раны. Мой герольд придет и проверит тебя. Дай ей знать, если тебе что-нибудь понадобится. Однако, если ты не хочешь оставаться здесь и захочешь уйти, тебе не нужно мое разрешение. Ты не пленница. Если агенты моего отца свяжутся с тобой, ты не обязана возвращаться с ними, но ты можешь, если захочешь. Это твой выбор. Хорошо?
– Хорошо.
Я почти дошла до двери, когда она окликнула:
– Кейт?
– Да?
– Ты вернешься за мной?
– Да. – Если не умру.
– И тогда я буду полезна, да?
– Да. – Я отправлюсь прямиком в ад. Когда я умру, у меня под ногами откроется бездна, и я упаду прямо туда.
Я прошла в зону ожидания и остановилась у кассы.
– Я хочу заплатить за следующую неделю.
Мне озвучили сумму. Я достала бумажник, вытащила чек (я научилась всегда держать там пару чеков, сложенных пополам) и выписала его. Я добавила пятьдесят баксов к чеку и указала на маленький сувенирный магазин и пекарню позади меня.
– Также я хотела бы, чтобы вы ей принесли по маленькому пакетику каждого вида конфет.
– Если ее врач подтвердит, что все в порядке.
– Дайте ей конфеты. – Зная, как тщательно мой отец обращался со своими инструментами, Адора, скорее всего, быстро заживет.
Я собираюсь разрушить твой мир, вот тебе конфетка. Тьфу.
Тедди Джо встал, и мы вышли на улицу.
– Кто она?
– Подслушивал?
– Это всего в нескольких футах по коридору, и у меня острый слух.
– Она – то, что происходит, когда мой отец хочет оружие, которое никогда не задает ему вопросов. Она также может быть самой большой ошибкой, которую я когда-либо совершала. – Я забралась на качели.
– Я уверен, что все не так уж плохо, – сказал он.
Все было плохо. Рано или поздно мне придется объясниться с Кэрраном. У нас не было секретов друг от друга. Мы рассказывали друг другу все. Если у меня будет шанс, я объясню, кем была Адора, и убедю его, что она не рабыня. Кэрран любил меня больше всех на свете. Он выслушает меня. Меня останавливало не это. Если я позволю ему увидеть Адору, он спросит меня, почему я не убила ее. Я не смогу солгать ему. Мне придется рассказать ему все: о моем отце, о желании забрать его землю, о том, как я наблюдала, как Адора истекает кровью, и ломала голову над тем, как взять ее на службу, словно она была предметом, которым можно владеть.
