Текст книги "Магия восстает (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Мы уставились друг на друга. На человечке была надета бронзовая туника с вышитым воротником, темно-коричневые штаны и маленькие, идеально сшитые кожаные сапожки для верховой езды.
На ком он может ездить верхом? На померанском шпице?
Мужчина моргнул, изучая меня.
Я умудрилась найти хоббита в кавказских горах. Интересно, что он сделает, если я спрошу у него про второй завтрак.
Человечек открыл рот и произнес несколько незнакомых слов.
– Я не понимаю, – сказала я по-английски.
Он покачал головой.
– Не понимаю.
Он снова покачал головой. Русский тоже не сработал.
Мужчина показал налево, лихорадочно размахивая руками. Я повернулась.
Что-то скользило по воде у дальней стены. Что-то длинное и извилистое. От его движений по воде пошла рябь.
Я повернула нож в руке и прижалась к стене так близко, как только могла.
Существо нырнуло вниз под воду. Поверхность воды выровнялась.
Снова рябь, уже ближе, и снова все успокоилось.
В моей голове зазвучала музыка из фильма «Челюсти». Ну, спасибо. Только этого не хватало.
Если бы я была кем-то длинным и змееподобным с большими зубами, и искала, чем бы перекусить, я бы подплыла к своей жертве снизу.
Я сделала глубокий вдох и нырнула.
Ко мне сквозь прозрачную воду плыло серебристо-зеленое чудовище. Тело длинной в четырнадцать футов было толстым, как мое бедро, и оснащено гребнем из длинных шипов. Оно неслось прямо на меня, его большие пустые глаза светились желтым светом на фоне серебристой чешуи.
Змея раскрыла рот, и я увидела огромную глубокую дыру с лесом тонких игольчатых зубов.
Я прижалась к стене, ступнями к скале.
Змея поднялась и бросилась на меня. Я оттолкнулась от стены, схватила ее за шею, прижала к себе и, собрав последние остатки сил, воткнула нож в жабры существа.
Змея начала извиваться, взбаламутив воду. Я держалась, как могла. Отпустить – значит умереть.
Мои легкие требовали воздуха. Я втыкала нож снова и снова, в попытках нанести больше ущерба.
Змея пыталась вырываться с невероятной силой.
Перед глазами поплыли черные точки. Воздух. Срочно.
Я отпустила змею и ринулась наверх.
Змея схватила меня за ногу. Зубы сжали ботинок, но не сумели проткнуть толстую подошву. Я дернулась, пытаясь освободиться. Я уже видела блестящий потолок там, где воздух встречается с водой прямо надо мной. Еще один фут. Давай же. Я ударила второй ногой в голову змеи.
Зубы разжались. Я вынырнула на поверхность и начала хватать воздух ртом.
Человечек на выступе закричал.
Из воды рядом со мной показалась серебристая спина. Я полоснула по ней ножом, пытаясь разрубить на двое. Змея снова ухватилась за мою ногу. Зубы впились в лодыжку и потащили меня вниз.
Я толкалась ногами так сильно, как только могла, пытаясь вернуться на поверхность. Если она затащит меня вниз, все будет кончено. Единственным шансом для меня оставалась магия. Я призвала ее к себе. Не густо – магическая волна оказалась слабая.
Змея затягивала меня все глубже и глубже под воду. Я пнула ее в голову. Один раз. Второй…
Змея отпустила, повернулась и обвилась вокруг меня. Я поплыла наверх так быстро, как никогда в своей жизни. Мои мышцы уже грозились оторваться от костей.
Я всплыла на поверхность. Нужно какое-нибудь слово силы. Я могу скомандовать ей умереть, но Уд, убивающее слово, обычно не срабатывает, и когда это происходит, отдача доставляет мне ужасную боль. Чем сильнее магия, тем меньше боли, но эта магическая волна слабее, чем обычно. От убивающего слова боль будет невыносимой.
Я не могу сейчас на это отвлекаться, иначе закончу свои дни в качестве рыбьего корма. Другим атакующим словом было «преклонись». Вот только у змей нет ног.
Змея встала на дыбы, возвышаясь над поверхностью воды, и открыла пасть. Еще мгновение, и она наброситься на меня, словно таран.
Человечек выкрикнул одно единственное резкое слово:
– Аар!
Магический поток обрушился на змею. Чудовище застыло, как вкопанное.
Я бросилась к змее и воткнула нож в хребет. Змея задрожала. Я распилила ее плоть, почти разделив тело на двое.
Змея дернулась и грохнулась назад. Я отскочила подальше.
Чудовище билось в конвульсиях, взбивая пену в соленой воде. Я отплыла подальше, к самой стене, и постаралась выровнять дыхание. Человечек осел на камень. Тонкая струйка окровавленной слюны потекла из его рта.
Он использовал слово силы, и оно сработало. Спасибо. Спасибо тебе, кто-бы ты ни был там наверху.
Я схватилась за выступ. Человечек наклонился и взял мою руку, помогая мне удержаться.
Змея извивалась и билась в конвульсиях целую минуту, пока наконец-то не затихла, неподвижно повиснув на поверхности воды.
Человечек похлопал меня по руке, стер кровь с губ и показал наверх. Над нами, где-то в семи футах над выступом виднелась узкая дыра в стене, не больше фута в ширину. Я туда ни за что не влезу.
Он сложил руки вместе, будто в молитве, и посмотрел на меня.
– Хорошо, – сказала я ему. Нет смысла нам обоим сидеть тут.
Я переместилась по выступу до самого широкого места. Целых шесть дюймов пространства. Ух, ты. Я забралась туда только с четвертой попытки, так как мои ноги постоянно соскальзывали, но мне все-таки удалось, и я выпрямилась, обняв скалу.
Человечек схватился за мою рубашку и подтянулся вверх. Его ноги встали на мои плечи. Забудьте о тридцати фунтах, он весил все пятьдесят. При таких размерах он должен весить треть своего веса. Может, он сделан из камней.
Человечек стоял у меня на плечах. Я сцепила пальцы в замок и подняла руки вверх, прижав их к скале. Он забрался на мои ладони и оттолкнулся.
Я соскользнула и упала в воду. Всплыв на поверхность, я успела увидеть, как человечек забирается в дыру и испаряется.
Я снова осталась одна. Только я и четырнадцать футов свежих суши, качающихся на волнах. Я так устала. Руки казались ватными.
Может, весь эпизод с хоббитом мне привиделся. Я довольно сильно приложилась о воду, заработала сотрясение мозга и начала видеть маленьких волшебных человечков в сапожках.
Я заставила себя плыть. Мне ничего не добиться, если я буду просто висеть на воде, и на это тоже требовались силы, которых у меня не было. Еще один круг по пещере подтвердил то, что я и так знала – выхода нет. Сидеть здесь и ждать спасения – заведомо проигрышный вариант. Даже если Тетушка Би и Кира каким-то образом найдут меня, у них уйдет несколько часов на поиск веревки настолько длинной, чтобы вытащить меня. Шансы на то, что маленький человечек вернется с подкреплением из померанской кавалерии, были еще меньше.
Змея должна была откуда-то приплыть. В этой пещере просто недостаточно рыбы, чтобы ей хватало пропитания, если, конечно, ее не держали на диете из абхазских хоббитов. Значит, она свободно перемещалась между пещерой и морем.
Я подплыла к стене, где первый раз увидела ее и нырнула глубоко вниз в кристально чистую воду. Пятнадцатью футами ниже скала заканчивалась и открывался туннель шириной в десять футов. Я понятия не имела, насколько длинным он был.
Передо мной стоял выбор: нырнуть в подводный туннель неизвестной длинны с возможностью утонуть или остаться в пещере, пока я окончательно не выдохнусь и вполне возможно утону. Иногда жизнь просто не дает хорошего выбора.
Я глубоко вздохнула, стараясь наполнить легкие кислородом, и нырнула вниз. Туннель раскинулся передо мной, все больше сужаясь к концу, пока его ширина не уменьшилась до четырех футов. Я продолжала плыть, отталкиваясь от стен. Я где-то слышала, что лучше не думать о задержке дыхания, когда ты задерживаешь дыхание. Ага. Это все равно, что не смотреть вниз, когда ты пересекаешь пропасть. Когда кто-то говорит: «Не смотри вниз», ты просто обязан посмотреть.
Каменные стены давили на меня.
Что, если я плыву прямо в логово морских змей?
Мое сердце грохотало в груди. Запас воздуха заканчивался. Я лихорадочно плыла, отчаянно сражаясь с водой за свою жизнь.
Море становилось все темнее. Я тонула.
Стены туннеля внезапно открылись, и надо мной раскинулась прозрачная синева. Я замахала руками, направляясь прямо вверх.
Мое лицо показалось на поверхности, и я увидела прекрасное голубое небо. Я начала глотать воздух ртом. Великолепно. Несколько секунд я просто лежала на воде и дышала. Я пока не готова отдать концы. Еще не время.
Болтаться в воде было, конечно, приятно, но если поблизости есть еще водные змеи, мне нужно побыстрее выбираться из воды. Я выпрямилась и обнаружила, что оказалась в открытом море. Прямо передо мной берег представлял собой сплошную вертикальную стену, которая шла вверх. Взбираться по ней сейчас – выше моих сил.
Я повернулась в воде. Передо мной раскинулось огромное море, словно поле бесконечной синевы, если не считать небольшого острова в двадцати пяти ярдах от меня. Он больше походил на скалу, торчащую из воды, чем на остров, так как был всего двадцать футов шириной, но даже подобие острова сейчас лучше, чем ничего.
Я поплыла к нему. Теплая, кристально чистая вода скользила по моей коже, нежно лаская меня. Я была так счастлива, что осталась жива.
Я добралась до скалы, забралась по камням, покрытым мидиями, и плюхнулась на пятую точку. Твердая земля. Прекрасная, изумительная, неподвижная твердая земля. Я тебя обожаю.
Я легла на спину. Как только я восстановлю силы, то наверняка смогу найти дорогу в город. Мне нужно лишь двигаться вдоль берега, пока я не достигну цивилизации, но в данный момент движение даже не рассматривалось. Остаться здесь на скале казалось мне прекрасной идеей. Я могу просто сидеть на этом маленьком острове и размышлять о тех решениях, из-за которых я оказалась здесь, чуть не утонувшая, измученная, с раненой лодыжкой и возможным сотрясением мозга, которое вызвало галлюцинации про хоббита.
Яркое солнце пригревало. Я перевернулась на живот, положила лоб на сложенные руки, чтобы лицо не сгорело на солнце, и закрыла глаза. В голове появилось изображение чешуйчатого монстра, который вылезает из моря и начинает меня грызть. Я откинула эту мысль. Здесь вполне безопасно, и я слишком устала, чтобы двигаться.
*** *** ***
– Ээй!
Я резко села. На западе солнце клонилось к горизонту, а небо приобрело оранжевый оттенок. Я проспала до вечера. Кажется, все мои пальцы на месте. Ни один монстр не вылез из моря и не лишил меня конечностей. Мое лицо тоже не болело. У меня смуглая кожа даже зимой, и получить солнечный ожог не так-то легко, тем не менее мне удавалось это сделать пару раз, и я бы не хотела повторять этот опыт.
– Ээй! – снова раздался мужской голос.
Я повернулась. Ко мне плыла лодка. На веслах сидел охотник, которого мы встретили у пещеры, рядом расположилась его собака, а с носа лодки мне махал руками маленький человечек.
– Мы прибыли спасти тебя, – сказал охотник по-русски с акцентом.
– Спасибо!
– Как видно, ты спасла саму себя. – Охотник остановил лодку, и она тихонько стукнулась о скалу. Я забралась на борт.
Человечек улыбнулся мне.
– Приветствую, – сказал охотник.
– Привет.
– Тебе предстоит сделать нелегкий выбор, – сообщил мне охотник. – Город в той стороне. – Он указал на север. – Два с половиной часа пути. Мой дом и ужин – в той. – Он указал на северо-восток. – Один час. Я отвезу тебя в любую сторону, но скажу откровенно: приближается ночь. Плохо путешествовать в темноте, когда миром правит магия. В горах не безопасно.
Два с половиной часа означают, что ему придется возвращаться в темноте одному или остаться ночевать где-то в городе. Судя по его голосу, он не особо жаловал города. Если какое-то странное горное чудовище сожрет его на обратном пути, я не смогу себе этого простить. Замок и его обитатели как-нибудь выживут без меня еще двенадцать часов.
– Твой дом и ужин, пожалуйста.
– Прекрасный выбор.
*** *** ***
Охотник сказал, что его имя Астамур. А собаку, которая оказалась кавказской овчаркой, зовут Гунда – в честь сказочной принцессы с большим количеством волшебных героических братьев. Согласно словам Астамура, маленький человечек не назовет нам своего имени, так как считает, что это даст нам власть над ним, но его народ зовется «атсани», и он не возражает, если я буду его так именовать.
– Они живут в горах, – рассказывал Астамур, пока лодка скользила вдоль берега. – Им не нравится быть замеченными, но я однажды спас одного из их детишек. Против меня они не возражают. Они очень старый народ. Жили здесь тысячи лет. Их дома тут повсюду, и сейчас они постепенно возвращаются в них.
– Как им удалось выжить? – Я протянула руку Гунде. Она понюхала мои пальцы, наградила меня очень серьезным выражением морды, затем подтолкнула мою руку носом, чтобы я ее погладила. Я повиновалась. Как же я скучала по моему боевому пуделю.
Астамур пожал плечами.
– Атсани спали. Кто-то рассказывает, что они обратились в камень, а потом снова ожили с возвращением магии. Они сами ничего не говорят.
– Как он оказался в мешке?
Астамур спросил Атсани на их языке. Человечек сложил руки на груди и пробубнил что-то.
– Он говорит, что его поймали гизмалы.
– Гизмалы?
Астамур оскалил зубы.
– Мужчины-шакалы. Убийство атсани влечет неудачу, поэтому они засунули его в мешок и бросили в воду.
Володя со своими друзьями-оборотнями.
– Эта компания умом не блещет. Они пытались нас ограбить.
– Когда магия пришла в первый раз, многие люди превратились в гизмалов. Согласно историям гизмалы злые. Люди испугались. Когда люди чего-то боятся, случаются страшные вещи. Многих гизмалов убили. Затем пришел Мегобари. Теперь гизмалы правят городом и делают что хотят. Никто не может ничего сказать. Но ограбление – это уже слишком. У этого мальчишки, который повел вас в пещеру, в городе есть мать. Я ей все расскажу. Она обо всем позаботится. – Астамур покачал головой. – Я пытался сказать вам: плохое место. Там живет Агульшап. Водяной дракон.
У них очень много слов начинаются с буквы А.
– Уже не живет.
Астамур нахмурил брови. Он сказал что-то Атсани. Человечек кивнул.
Астамур засмеялся, его низкий смех разошелся по водной глади.
– Я думал, что спас красавицу. А спас воина! У нас будет пир. Это нужно отпраздновать.
Лодка причалила, и я помогла Астамуру затащить ее на берег. Мы взбирались вверх по склону около часа, пока дорога не привела нас в долину. Горы расступились в стороны, а между ними раскинулся изумрудно-зеленый луг. В траве притаился небольшой, но крепкий каменный дом, а в нескольких ярдах от него в широком загоне расположилось стадо овец с кудрявой серой шерстью.
– Я думала, что ты охотник.
– Я? Нет. Я пастух. В доме есть ванная. Можешь ей воспользоваться. Мой дом – твой дом.
Я открыла дверь. Внутри дома было просторно и опрятно. Красивые каменные стены, деревянный пол. На одной из стен висел цветастый турецкий ковер. Справа располагалась небольшая кухонька с потрепанным электрическим оборудованием. Где-то здесь, наверное, есть генератор. Я прошла через гостиную, где стоял уютный диван с мягким белым покрывалом, в заднюю часть дома. Там я нашла ванную комнату с туалетом, душем и раковиной. Я открыла вентиль, и из крана побежала вода. Водопровод здесь, наверху. Астамур неплохо устроился.
Я воспользовалась туалетом, вымыла лицо и руки. Когда я вышла обратно на улицу, Астамур уже развел большой костер в каменном очаге за домом.
– Будем готовить на костре, – объявил Астамур. – Традиционный горный ужин.
Атсани забежал в дом и вернулся со стопкой покрывал. Я помогла ему разложить их на земле.
Астамур вынес большую кастрюлю, полную мяса, лука и гранатовых зерен в каком-то соусе, и начал нанизывать куски на длинные шампуры.
Я уловила запах соуса, с легкими нотками уксуса и жара. У меня потекли слюни. Внезапно я поняла, что ужасно хочу есть.
Астамур расставил шампуры над огнем и ушел мыть руки. Запах тлеющего дерева смешался с ароматом мяса, шипящего над костром. Небо постепенно приобрело оранжевый и темно-красный цвета на западе, в то время как на востоке, над горами, оно стало прозрачно-фиолетовым, напоминая по оттенку аметист.
Астамур протянул мне шампур, и я тут же откусила кусок. Нежнейшее мясо практически таяло у меня во рту. Это просто Рай.
– Вкусно? – с заботой поинтересовался Астамур.
– Мм-хм, – сообщила я ему, пытаясь говорить и жевать одновременно. – Ошень вкушно. Лушшее, што я ела.
Атсани откинулся назад и засмеялся
Пастух улыбнулся мне сквозь бороду и протянул бутылку вина.
– Домашнее.
Я сделала глоток. Вино оказалось сладким, освежающим и удивительно мягким.
– Так ты живешь здесь совсем один? – спросила я.
Астамур кивнул.
– Мне здесь нравится. У меня есть мое стадо. У меня есть моя собака. У меня есть очаг, чистый горный ручей и горы. Я живу как король.
Атсани что-то сказал. Астамур лишь пожал плечами.
– Замки для правителей. Короли приходят и уходят. Кто-то должен быть пастухом.
– Ты скучаешь по людям вокруг, по жизни в городе? Здесь наверно очень одиноко. – Я бы не скучала. Я бы не задумываясь сбежала в домик в горах и жила бы там сама по себе. Никаких оборотней. Никаких матерей, убитых горем. Никаких «Да, Консорт», «Пожалуйста, Консорт», «Помогите нам, Консорт». В данный момент одиночество звучало как настоящее счастье.
Астамур улыбнулся.
– Внизу в городах люди воюют. Я тоже когда-то воевал, пока не устал от этого. – Астамур поднял одну штанину, и я увидела на его икре безобразный шрам, который выглядел как удар ножа или меча. – Русские.
Он приподнял брови, гладя на меня, и спустил рубашку с одного плеча, показывая старый шрам от пули на груди.
– Грузины. – Он засмеялся.
Атсани закатил глаза.
– Он понимает, что ты говоришь? – спросила я.
– Понимает. Это что-то вроде их магии, – ответил Астамур. – Если бы не запасы, я бы вообще не ходил в город. Но это неизбежно. Трудно жить как король без туалетной бумаги.
Мы закончили нашу трапезу. Атсани вытащил трубку изо рта и произнес что-то с серьезным выражением лица.
– Он говорит, что он твой должник, и хочет знать, чего ты желаешь.
– Скажи ему, что нет никакого долга. Он мне ничего не должен.
Атсани нахмурил свои густые брови. Он снова вытащил трубку и начал отчитывать меня серьезным тоном, время от времени тыкая трубкой в моем направлении. Его лекция определенно была направлена именно на меня. К его несчастью, в нем было всего полтора фута роста. Я закусила губу, пытаясь не засмеяться.
– Тебе короткую версию или длинную? – спросил Астамур.
– Короткую.
– Ты спасла ему жизнь, теперь он твой должник и ты должна позволить ему отплатить тебе. Последняя часть – это совет от меня. Мысль о том, что он должен кому-то, делает его несчастным. Скажи, чего ты хочешь? Хочешь, чтобы он показал тебе место, где хранятся сокровища? Хочешь, чтобы мужчина полюбил тебя?
Если бы с любовью было все так просто. Я вздохнула.
– Нет, мне не нужны сокровища, и у меня есть мужчина, спасибо. Он не совсем мужчина. И я теперь не совсем с ним, но это к делу не относиться.
Астамур перевел.
– Тогда чего ты хочешь?
– Ничего.
– Должно быть хоть что-то.
Ну, хорошо.
– Спроси его, поделится ли он со мной волшебным словом.
Астамур перевел.
Атсани застыл и сказал что-то, его слова прозвучали быстро, словно камни, падающие с горы.
– Он сказал, что это может убить тебя.
– Скажи ему, что у меня уже есть несколько волшебных слов, так что я скорее всего не умру.
– Скорее всего? – спросил Атсамур, подняв брови.
– Вероятность этого очень мала.
Атсани вздохнул.
– Он сказал, что сделает это, но я не должен смотреть. Я пойду, проверю овец. – Астамур поднялся и пошел в сторону пастбища. – Постарайся не умереть.
– Сделаю все возможное.
Атсани наклонился вперед, взял пустой шампур и написал что-то на земле. Я посмотрела вниз.
Меня захлестнула лавина мучительной боли, превратившись в водоворот светящихся линий. Я завертелась внутри него, и каждый поворот приносил еще больше боли, будто мой мозг делили на части, отрезая невидимым лезвием тонкие пласты слой за слоем. Я крутилась в этом каскаде боли все быстрее и быстрее, отчаянно стараясь держаться за свой разум.
Сквозь свет показалось слово. Я должна сделать его своим, или оно убьет меня.
– Аар. – Стоп.
Боль исчезла. Окружающий мир постепенно возвращался на свои места: зеленая трава, запах дыма, блеяние овец где-то вдалеке и Атсани, который стирал надпись с земли своей ногой. Я сделала это. В который раз я сделала это.
– Ты не умерла, – сказал Астамур, подходя ближе. – Мы оба очень рады этому.
Атсани улыбнулся и что-то сказал.
– Он просит меня сказать тебе, что ты добрая. Он рад, что теперь у тебя есть это слово. Оно поможет тебе в замке со всеми этими ламассу. Он вообще не понимает, зачем они вам там нужны. Разве вы не знаете, что они едят людей?
*** *** ***
Мой мозг резко затормозил.
– Он думает, что у нас в замке есть ламассу?
– Он говорит, что есть. Говорит, что видел, как один из них унес тело и съел его.
– Кто-то убивает людей в замке, – сказала я. – Но я видела изображения ламассу. У них шерсть и человеческое лицо.
Атсани замахал своей трубкой.
– Он говорит, что это… как же это слово… аллегория. Животных с человеческими головами не существует, это просто смешно.
Кто бы говорил. Восемнадцатидюймовый волшебный человечек в ботинках, шакалы-оборотни и морские драконы – это нормально, а животные с человеческими головами – это смешно. Все ясно. Хорошо, что мы это прояснили.
Атсани встал с покрывала, прошел несколько футов до травы и начал вышагивать, ставя одну ступню перед другой, будто шел по канату. Он резко повернулся, сделал пять шагов, повернулся снова, рисуя причудливый узор своими шагами.
– Атсани очень многое помнят. Смотри, – сказал Астамур. – Это редкий дар. Только избранные могут увидеть такое в своей жизни.
Человечек продолжал свой ритуал. По траве пошла дрожь, словно над ней порхали невидимые крылья. Все травинки встали дыбам на зов Атсани. Над травой появилось бледное, полупрозрачное изображение, которое колыхалось, словно мираж. Огромный город стоял в окружении высоких рельефных стен. Два огромных ламассу растянулись на городских стенах, глядя на ворота, и еще двое поменьше охраняли вход по бокам. Прямо за воротами стояла узкая башня, настолько высокая, что мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее верхушку. В городе начиналось утро. Солнце еще не поднялось, но жара уже начинала нарастать. Я почувствовала легкие запахи куркумы, дыма и влажного воздуха – где-то неподалеку наверняка есть река. Где-то лаяла собака. Как будто передо мной приоткрылось окошко сквозь время.
Я смотрела на мир моего отца.
Над одной из башен поднимался столб дыма. Из ворот вышел мужчина в длинной оранжевой мантии, за ним последовали еще двое. У всех троих были длинные стриженные бороды и конические шляпы, и каждый нес в руках золотой кувшин с широким носиком.
Где-то вдалеке раздался вой. Картинка переместилась, и я увидела стаю волков, которая быстро бежала по полю. Все волки светло-серые, с длинными ногами и большими ушами. Их огромный размер говорил о том, что это не просто дикие волки.
Стая добежала до ворот и остановилась. Волки встряхнулись, их тела изогнулись, и на их месте появились мужчины. Их лидер, лысоватый мужчина в возрасте, вышел вперед. Бородатый мужчина сказал что-то и протянул ему кувшин. Оборотень выпил прямо из носика и передал кувшин дальше. Кувшины переходили из рук в руки, пока каждый оборотень не сделал глоток, а затем вернулись к бородатым мужчинам.
Мужчины в мантиях расступились, и из ворот вышли двое стражников, одетые в ламеллярные доспехи поверх килтов. Они притащили с собой мужчину, связанного по рукам и ногам, бросили его на землю и отошли.
Мужчина сжался в комок, в ужасе бормоча что-то.
Оборотни обратились. Оскалив волчьи зубы, стая бросилась на мужчину. Он кричал, выл, а они рвали его на куски, огрызаясь и брызгая кровью на песок. К моему горлу хлынула кислота. Я отвернулась. Я могу убить мужчину или женщину во время битвы, но от подобного мне становилось дурно.
Наконец-то мужчина перестал кричать. Я подняла взгляд, и увидела, что Астамур наблюдает за мной. Он кивнул в сторону миража.
– Ты все пропустишь.
Я посмотрела. У ворот остались лишь окровавленные остатки человеческого тела. Волки сидели, будто ждали чего-то. Прошла минута, затем вторая.
Тело вожака раскрылось. Оно увеличивалось, наращивая кости и плоть. Из лопаток появились крылья. Тело покрыли алые чешуйки. Кости черепа изменились, поддерживая массивную львиную челюсть. Альфа зарычал.
Черт побери. Дулиттл оказался прав.
Оборотни завершили обращение один за другим. Вожак ринулся через ворота в башню. Остальные разом последовали за ним. Одно мгновение, и альфа спрыгнул с вершины башни, расправив огромные крылья. Он спикировал вниз, затем снова поднялся вверх, и его стая полетела за ним.
Атсани остановился, и мираж исчез.
Человечек заговорил, время от времени прерывая свою речь, чтобы Астамур мог перевести.
– Давным-давно за горами на юге существовало королевство Ашшура. В королевстве жило множество волшебников, а его армии часто отправлялись на завоевания, и поэтому волшебники создали ламассу. Они взяли стаи гизмалов и изменили их, используя магию. Именно поэтому существуют разные виды ламассу: с телом быка, льва или волка. Для статуй они использовали быка и льва, так как эти существа самые большие. Когда в них не нуждались, ламассу выглядели как простые гизмалы, но когда городу угрожала опасность, волшебники скармливали ламассу человеческое мясо, и те становились сильнее и свирепее. У них вырастали крылья и ужасные зубы, и они нападали на врага с неба и пожирали всех.
Я никогда не слышала ничего похожего, но это абсолютно не значит, что это невозможно.
– Статуи – это предупреждение. Они означают: «Этот город защищают ламассу». Человеческое лицо показывает, что они соединяют в себе человека и зверя, а пять ног говорят о том, что они не всегда те, кем кажутся. Мы очень давно знаем о ламассу и стараемся держаться подальше от них. Не все ламассу злые, а лишь те, кто пожирает человеческую плоть.
Если он прав, любая стая в замке может оказаться ламассу.
– Так как определить, является ли оборотень ламассу?
Атсани пожал плечами.
– Накормить его человеческим мясом, – перевел Астамур.
А то. Зачем задавать глупые вопросы…
– А другой способ есть?
– Нет.
– У них есть какие-то слабости? Что-то особенное?
Астамур вздохнул.
– Он говорит, что они не выносят серебра.
Должно быть, я выглядела абсолютно отчаявшейся, потому что Астани подошел ко мне и похлопал меня по руке. Все наладится.
Я вздохнула.
– А можно мне еще вина?
*** *** ***
Вскоре совсем стемнело. Я лежала на покрывале и смотрела на звезды, которые блестели словно бриллианты. Ярко светила луна, роняя на горы завесу прозрачного света. Может это лишь мое воображение, но мне казалось, что ночь здесь ярче. А может просто горы поднимали нас ближе к луне.
Меня охватило приятное спокойствие. Замок и напряжение от присутствия там совсем вымотали меня, и сейчас мне уже было наплевать на Кэррана, Хью или Роланда. Тяжелые стены, которые давили на меня там, теперь рухнули. Я просто хотела остаться здесь, лежать на этом покрывале и быть свободной.
Может, если мне очень повезет, Хью и Кэрран сбегут куда-нибудь вместе и прихватят Лорелай с собой, пока меня нет.
Утром мне, скорее всего, придется вернуться, но сейчас мне этого совсем не хотелось, а мысль о побеге казалась такой сладкой, что я боялась пускать ее к себе в голову. Я могла исчезнуть в этих горах, жить простой жизнью: охотиться, ловить рыбу, выращивать фрукты и ни о чем не беспокоиться.
Атсани рассказывал нам прекрасные истории о своем народе, о сражениях с великанами и драконами, о великих героях – нарти – и крылатых лошадях. Астамур сидел, прислонившись к подушке, и тихо переводил его слова.
– … великий Гигант-адау увидел странных лошадей на своем пастбище. Он скрестил свои огромные руки и взревел: «Чьи это лошади? Они выглядят как лошади нарти, но нарти не посмел бы…
Астамур вдруг замолчал. Атсани моргнул и ткнул ботинок пастуха своей трубкой. Я приподнялась. Астамур внимательно смотрел в сторону гор, приоткрыв рот.
Я развернулась.
По горному гребню несся крупный зверь весом как минимум шестьсот фунтов. Он быстро сокращал расстояние огромными прыжками. Лунный свет скользил по его серой гриве, подсвечивая массивные мускулы. Это был не зверь и не человек, а странный четырехлапый гибрид и того, и другого, созданный для бега не взирая на свое телосложение.
Как он вообще меня нашел?
Атсани запрыгал на месте, размахивая своей трубкой. Астамур потянулся за ружьем, не сводя глаз со зверя.
– Демон?
– Нет, это не демон. – Хотя этот вариант мог быть предпочтительнее. – Это мой бойфренд.
Атсани и Астамур тут же повернулись и посмотрели на меня.
– Бойфренд? – переспросил Астамур.
Кэрран увидел нас. Он остановился на каменном утесе и зарычал. Грубая декларация силы прокатилась по горам, скатываясь со склонов словно камнепад.
– Ага. Не волнуйтесь. Он безобидный.
Кэрран побежал вниз по склону. Простые оборотни – не ламассу – имеют две формы: человеческую и звериную. Наиболее способные из них могут удержать третий облик – боевую форму, представляющую собой прямоходящий гибрид первых двух, способный нанести максимальный ущерб. У Кэррана есть четвертое обличие – гибрид, больше похожий на льва, чем на человека. Я видела его в этом облике лишь раз, когда Сайман взбесил его до крайности, и Кэрран гнался за ним по городу. В ту ночь мы впервые занимались любовью.
Если он думает, что это добавит ему очков, то будет очень разочарован.
Гигантский львиноподобный зверь соскочил с горы и побежал по траве, направляясь прямо к нам. Лунный свет, идущий с неба, заставлял его сиять, подсвечивая темные полосы на серой шерсти.
Двадцать ярдов. Пятнадцать. Десять.
Атсани и Астамур замерли в напряжении.
Пять.
Гигантский лев прыгнул и приземлился в футе от меня, тряхнув темной гривой. От ударной волны его прыжка из костра полетели искры. Глаза горели жидким золотом. Мощная львиная пасть распахнулась, показывая ужасающие клыки размером с мою руку. Кэрран зарычал.
Я хлопнула его по носу.
– Хватит! Ты пугаешь людей, которые спасли меня.
Серый лев принял человеческий облик. Кэрран вскинул руки вверх, будто ломая невидимый булыжник.
– Аааа!
Хорошо.
Он схватился за край большого камня, торчащего из травы. Мышцы на его обнаженном теле напряглись. Он вырвал камень из земли. Четырехфутовый валун должно быть весил несколько тысяч фунтов, потому что его ноги слегка утопли в траве. Кэрран зарычал и бросил камень о ближайшую скалу. Валун полетел, ударился о каменный склон словно пушечное ядро, и покатился вниз. Кэрран побежал следом, выдернул из земли еще камень поменьше и бросил его о первый.
