Текст книги "Магия восстает (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

По сути, чтобы я начала беспокоиться, должно быть нечто большее, чем двадцатиоднолетняя красавица. Подобное состояние было для меня в новинку и совсем не кстати. Наверно на меня просто так действует это место. Постоянно ждешь, что тебя ударят в спину, поэтому я слишком нагнетаю ситуацию. Лорелай еще дитя. Может ей сейчас и есть двадцать один год, но когда они встретились, ему было двадцать два, а ей двенадцать. Только это должно давать гарантию того, что ничего не происходит.

Она была дочерью человека, которого знает Кэрран, и вполне возможно застряла здесь не по своей воле, а он просто относится к ней по-доброму, так как это делают далеко не все. Мы с ним так много пережили вместе. Он любит меня, я люблю его, и мне нужно перестать следить за расстоянием между ними и переключить внимание на свои обязанности. У меня есть работа.

Никто не требовал от меня надеть платье на охоту, поэтому я выбрала джинсы, футболку и зеленую мужскую рубашку, которую я носила расстегнутой и с закатанными рукавами. Также на мне был пояс с запасом трав в небольших мешочках, браслет с серебряными иглами, и два меча – Погибель в ножнах за спиной, и вторая сабля на поясе. Любой, у кого возникнут проблемы с моим набором оружия, может скрасить мой день.

Хью развернулся и поехал против основного движения. Его конь казался настоящим монстром – массивный, тоже гнедой, но темнее моего, с белым пятном на лбу и пушистыми белыми носочками. В нем смешалась кровь английского тяжеловоза и Клайдсдейла, но с более четкими очертаниями и более развитой грудиной. На таких лошадях рыцари отправлялись на войну.

Хью поравнялся с нами. На нем был такой же длинный черный кафтан, как на шакалах Хиблы, с поясом, отворотами по бокам и полными патронташами на груди. Кафтан делал его плечи шире, талию уже, а тело длиннее. Казалось, он надвигался, а не просто ехал. Раз уж он притворялся хозяином замка, то по-видимому решил одеваться соответствующе. При этом, вместо кинжала у него на боку висел лишь длинный меч в ножнах. Я видела только рукоятку, обтянутую простой функциональной кожей с поперечным сечением.

Андреа слегка подвинулась в сторону, чтобы Хью мог ехать рядом с Десандрой.

Он слегка наклонился вперед с озабоченным выражением на лице.

– Как ваше самочувствие сегодня?

Десандра выпрямилась в седле. Такое ощущение, что она просто ничего не могла с собой поделать. Любая особь мужского пола тут же привлекала ее внимание. К тому же, Хью – настоящий красавчик в агрессивном, мускулистом плане: голубые глаза, черные волосы, чисто выбритый квадратный подбородок, который казался настолько жестким, что одна мысль об ударе по нему заставляла меня поморщиться. Его окружали люди, которые превращались в лучший природный эквивалент интеллектуальных убийц, но его это нисколько не заботило, как будто он знал со сто процентной уверенностью, что если мы все ополчимся против него, он справится со всеми.

Кэрран обладал аурой дикости. Ты инстинктивно чувствовал, что он всегда близок к насилию. Это бурлило у него под кожей, и когда ему нужно запугать кого-либо, он просто посмотрит на него, как на добычу. А Хью казался твердым, как скала. Он добродушно и непринужденно посмеется, а потом оторвет тебе голову.

– Я в порядке, – ответила Десандра. – Спасибо, что спросили.

– Дайте знать, если поездка станет слишком утомительной. Одно слово, и я разверну весь этот парад в обратную сторону. – Он подмигнул ей.

Десандра захихикала.

Что же ты задумал, Хью? Чего ты хочешь?

– Я очень сожалею о вчерашнем, – сказал Хью. – Мои люди проводят расследование. Мы найдем того, кто послал этого ублюдка.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала с улыбкой Десандра.

А я вот сомневаюсь.

– Мы сделаем все возможное, чтобы гарантировать вашу безопасность.

Кажется, у меня рвота поднялась прямо ко рту.

– Согласно договору со стаями, именно мы гарантируем ее безопасность. А вы… – тащите, – выставляете ее на показ на этой охоте.

– Я люблю охоту, – процедила Десандра сквозь зубы, многозначительно посмотрев на меня.

– Риск минимален, – сказал Хью. – Никто не станет нападать, когда мы все здесь.

– Она на последних месяцах беременности. – Какой вообще смысл вытаскивать ее из замка?

Хью улыбнулся мне, показывая ровные, белые зубы.

– Вам нужно перестать мерить оборотней по человеческим стандартам.

– Я в полном порядке, – заверила Десандра.

Ну ты и идиотка.

– Если кобыла сбросит тебя…

– На этот случай вы взяли медмага, – сказал Хью, кивая назад, где Дулиттл ехал на рыжей лошади. – Он кажется вполне способным.

Кэрран повернулся и посмотрел на нас с каменным выражением Царя Зверей на лице.

– Что ж, я оставлю вас в умелых руках ваших охранников, – сказал Хью. – Кто-то должен направлять этот парад, иначе мы забредем в какие-нибудь дебри, и будем вынуждены украсть овцу на ужин.

Десандра снова захихикала.

Хью цокнул языком, и конь плавно понес его вперед во главу процессии.

– Что у тебя за проблема? – спросила Десандра, уставившись на меня.

Я наклонилась к ней и постаралась говорить как можно тише.

– Этот человек опасен. – И если бы кто-то спросил меня шесть месяцев назад, что произойдет, если мы двое встретимся, я бы ответила, что Хью с ходу нападет на меня. Вместо этого мы сейчас едем на охоту, обмениваясь колкими любезностями.

– Он просто человек, – огрызнулась Десандра. – Я могу вырвать ему глотку одним движением.

И мы снова вернулись к рваным глоткам. Я бы могла сказать ей, что я тоже человек, и в нашей с ней схватке мертвой оказалась бы именно она, но люди вокруг услышали бы нас. Кроме того, угрожать человеку, которого ты охраняешь – это не лучшая идея. Она возненавидит меня, а без ее содействия сохранить ей жизнь будет намного сложнее.

– Не все люди одинаковые, – напомнила Андреа.

Если Десандра думает, что может победить Предводителя Железных Псов, то ее ждет большое разочарование. Хью может покончить с ней одним ударом, разобраться со всеми ее родственниками и мужьями, а затем отпраздновать это бутылкой хорошего местного вина.

*** *** ***

Дорога взбиралась все выше и выше, пока наконец-то мы не выбрались на поляну, выложенную огромными серыми каменными плитами. Поляна имела форму неровной трапеции, примыкая узкой стороной к отвесной скале. Прямо под горой расположился небольшой загон из грубых бревен. Под нами раскинулись пышные зеленые леса, разбегаясь вверх и вниз по склонам гор.

На краю поляны стояли три каменных трона, высеченные из скал грубыми движениями и сглаженные столетиями дождей. Тот, что посередке, возвышался над двумя другими, будто созданный для гиганта. Они казались древними, как и плиты у нас под ногами. Столетия назад какой-нибудь король сидел здесь на каменном троне и наблюдал за горами.

Джигиты спешились и подошли к нам забрать лошадей. Они завели их в загон у скалы и стреножили.

Хью сел на большой трон. Ох, избавьте меня от этого…

– Дамы и господа. Леса, которые вы видите перед собой, полны добычи. Здесь водятся благородные олени, туры – короли горных антилоп, газели, муфлоны или дикие овцы, и дикие козлы.

Он явно обладал опытом публичных выступлений. Его голос разносился по всей поляне, достаточно громкий, чтобы все его слышали, но при этом доброжелательный и абсолютно четкий. Он наверняка говорит речи перед своими войсками. «Сегодня мы будем насиловать, убивать и грабить…»

– В этих горах существует прекрасная традиция летней охоты. Правила просты: команды охотников расходятся по лесу и возвращаются под конец дня. Добыча изучается и оценивается. В учет идут только взрослые особи. Тот, кто убьет молодняк или самку с детенышами, дисквалифицируется вместе со всей командой. Команда, победившая на этой охоте, получит приз от хозяина замка.

Боже, боже.

Два джигита вынесли прямоугольную рамку, закрытую синей тканью.

– Мы сейчас находимся на территории древней Колхиды, – продолжил Хью. – В сердце самой Грузии. Еще задолго до нашей эры здесь процветали королевства воинов и поэтов. Пока европейские обитатели все еще мучались с орудиями из бронзы, волшебники-кузнецы Колхиды подчинили себе железо и золото. Сегодня мы отдаем дань их былому величию.

Хибла подошла к рамке и сдернула ткань одним движением.

Золото засияло в солнечных лучах. Люди вокруг меня затаили дыхание. На рамку была натянута овечья шкура, и каждый ее волосок длинной в шесть дюймов сиял желтым золотом. Ух, ты!

– Я представляю вам Золотое Руно! – объявил Хью.

В толпе раздались аплодисменты. Кто-то даже завыл от волнения.

– Вы все прибыли сюда, совсем как Ясон с аргонавтами в поисках сокровищ Колхиды. Но вы желаете обрести сокровища иного рода – дары мудрости и дружбы. Это наш подарок вам. Сейчас полдень. У вас есть три часа. Докажите, что вы первоклассные охотники. Покажите свою отвагу и ловкость. Отправляйтесь на охоту, и стая, принесшая лучший улов к нашему ужину, получит повод для гордости и Золотое Руно.

Поляна задрожала, когда сотня оборотней закричала в унисон. Всех охватило возбуждение. Оборотни были в шаге от превращения. Перспектива охоты после сидения в замке толкала их к овердрайву.

– Есть еще один приз, более скромный, но наверняка более полезный.

Хибла подняла в руке стеклянный контейнер. В нем лежал пластиковый пакетик с коричневатой пастой. Панацея.

– Его получит тот охотник, который принесет лучший экземпляр.

Глаза Андреа загорелись. Она пихнула Рафаэля локтем.

– Чуть не забыл! – громко добавил Хью. – Посмотрите налево. Вы увидите узкий проход между двумя горами. Держитесь подальше от этого места. Существа, живущие там, не жалуют незваных гостей. Мои люди отправятся с вами в качестве наблюдателей и будут следить за соблюдением всех правил. Всем удачи!

– Золотое Руно будет принадлежать Облуде! – крикнул Крал.

Десандра скинула свое платье через голову.

– Нет! – рявкнула я.

– Я охочусь, – возразила она.

– Что будет с детьми, когда ты сменишь облик?

– Они тоже сменят облик, – ответила мне Лорелай с улыбкой. – Для женщины-оборотня довольно привычно менять облик во время беременности. Это уменьшает нагрузку на позвоночник. Удивительно, что ты этого не знаешь.

Я повернулась и посмотрела на Дулиттла.

– Это правда?

Дулиттл кивнул.

– Если она продержится в зверином обличии не дольше нескольких часов и не перейдет в боевую форму, то проблем быть не должно.

Ни за что в жизни мне не поспеть за волком. Я повернулась к Кэррану.

– Все будет в порядке, – сказал он. – Я о ней позабочусь.

Что?

– Я думала, ты меня поддержишь.

– Так и есть.

– Человечишка боится остаться в одиночестве. – Ренок, правая рука Крала, ухмыльнулся мне. – Хочешь, я составлю тебе компанию?

Кэрран повернулся и посмотрел на него. Нужно отдать должное Реноку – он не дрогнул. Либо очень смел, либо очень глуп. Возможно, и то, и другое.

– Неужели Царь Зверей останется позади? – произнес Хью. – Участвуют альфы всех стай.

Теперь, если он останется здесь, это будет означать огромное оскорбление. В моей голове все вдруг встало на место. Хью не терпится поговорить, и ему ужасно хочется сделать это наедине. Он не мог отделить меня ото всех в замке, поэтому вытащил всех сюда.

Кэрран снова посмотрел на меня.

– Я знаю, ты беспокоишься за Десандру. Именно поэтому мы все отправляемся на охоту и позаботимся о том, чтобы с ней ничего не случилось. – Он замолчал, пока наши взгляды не встретились. Его серые глаза были полны спокойствия и уверенности. – Мы вернемся, не успеешь и оглянуться.

Я все еще смотрела в его глаза, когда лицо вокруг них начало меняться. Кожа покрылась серой шерстью, и на месте мужчины появился огромный серый лев.

Люди замерли. Кто-то уставился на него, уронив челюсть. Кто-то заморгал. Кэрран в львином обличие производил неизгладимое впечатление.

– Консорт? – произнес он идеально четко, не смотря на львиную пасть.

Я должна была что-то сказать.

– Удачи!

Он поднял голову и зарычал. Его голос прокатился эхом по горам. Оборотни съежились.

Хью покачал головой, сунул палец в ухо и потряс.

Лорелай скинула одежду и сделала шаг вперед, абсолютно обнаженная, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Обнаженность длилась всего мгновение, прежде чем она превратилась в стройную серую волчицу и опустилась на все четыре лапы, но этого мгновения было вполне достаточно. Кэрран все видел.

Она будет охотиться рядом с ним, пока я застряла здесь. Черт бы все побрал.

Наша группа окружила Десандру. Ее тело изогнулось, растянулось и практически мгновенно превратилось в большого черного волка.

Вокруг меня все сменили форму. Мэхон, как неуклюжая темная гора в форме кадьяка, оскалился рядом с Джорджи, которая была не на много меньше него по размеру. Кира зарычала, приняв форму изящного темного ягуара. Поляну заполнили волки, рыси и шакалы. Неужели только я здесь не являюсь оборотнем?

Кэрран направился вниз по склону. Десандра вместе с нашими людьми последовала за ним. Барабас засомневался, все еще в человеческом обличие.

– Иди, – сказала я ему. Уже не имело значения, будет он рядом со мной, или нет. К тому же, у Хью обязательно найдется какой-нибудь предлог, чтобы отослать его.

Тело Барабаса дернулось, и вот уже вслед за остальными бежал мангуст величиной с ротвейлера.

Кэрран ушел охотиться вместе с Лорелай. Эта мысль задевала меня, не желая уходить. Меня это вообще не должно было беспокоить, но беспокоило. Мне не хотелось, чтобы он уходил.

Стая серых волков убежала в левую сторону – это Belve Ravennati. Команда Джарека – волки, медведи и пара крыс – отправилась на юго-восток, а Волкодавы – группа рысей песочного цвета – убежали направо. Поле опустело в мгновение ока. Древние камни покрылись скомканной одеждой. Лошади тихо фыркали в загоне. Никого не осталось.

– Итак, – наконец-то произнес Хью. – Ты так и не сказала. Тебе понравились цветы, которые я прислал?

Глава 10

Я повернулась и посмотрела на Хью. Он сидел на троне, левая рука согнута, локоть стоит на подлокотнике, голова опирается о согнутые пальцы. Удобно тебе, да?

Я ждала этого момента большую часть своей жизни. Теперь, когда он настал, я понятия не имела, что делать. Тревога заполнила меня ледяным потоком. В моей голове эта встреча всегда сопровождалась окровавленными мечами и ударами. Отсутствие и того, и другого крайне озадачивало.

– Скажи, что ты делаешь, если нет трона под рукой? Носишь с собой портативную модель, или просто используешь то, что попадается под руку, типа шезлонгов и барных стульев?

– Твой отец однажды сказал мне, что собака, сидящая на троне, так и остается собакой, в то время как король в сломанном кресле-качалке все еще король.

Интересный выбор слов, если учесть тот факт, что его официальный титул – предводитель Железных Псов.

– Мой отец?

Хью вздохнул.

– Да брось ты. Я видел меч, я прошел по руинам, оставшимся после уничтожения Эрры, и я нашел твои цветы на том месте, где вы с оборотнями сражались с фоморами год назад. Я чувствовал магию, идущую от них. Не оскорбляй мои умственные способности.

Вот так, значит.

– Ладно. Чего ты хочешь?

Хью развел руками.

– Вопрос как раз в том, чего хочешь ты. Ты приехала сюда, в мой замок.

– Замечание про оскорбление умственных способностей взаимно. Ты создал ловушку, заманил меня в нее через весь океан, и теперь я здесь. Если ты просто хотел поболтать, мы могли сделать это в Атланте.

Хью улыбнулся. Твоя улыбка слишком идеальна, Хью. Я с радостью помогу тебе это исправить.

Я притворилась, что изучаю Золотое Руно. Это все лишь обманный маневр. Вскоре он перейдет в наступление, так или иначе. Руно выглядело слишком новым для возраста в несколько сотен лет.

– Ты действительно убил барана с золотой шерстю?

– Нет, конечно. Оно искусственное, – ответил Хью.

– Но как?

– Мы взяли овечью шкуру, заколдовали ее, чтоб она не горела, и окунули в золото. Главной проблемой было найти нужные пропорции золота и серебра. Мне хотелось сохранить гибкость золота, но оно очень тяжелое, и отдельные волоски ломались под его весом, а избыток серебра делал шерсть жесткой. В итоге мы использовали сплав золота и меди.

– И к чему такие старания?

– Потому что королевства строятся на легендах, – ответил Хью. – Когда охотники постареют и поседеют, они все еще будут рассказывать о том, как отправились в Колхиду и сражались за Золотое Руно.

– Значит, ты хочешь собственное королевство? – Высоко метит.

Хью пожал плечами.

– Возможно.

– А мой отец в курсе твоих планов? История говорит о том, что он не любит делиться.

– Я не стремлюсь к пурпурной мантии, – сказал Хью. – Лишь к лавровому венку.

Римские императоры считали пурпурный плащ символом своей должности, в то время как победоносные римские генералы с триумфом проезжали по улицам Рима с лавровыми венками на голове. Хью не метил в императоры, он хотел быть императорским генералом.

– Какие планы у тебя, Кейт? Чего хочешь ты?

– Чтобы меня оставили в покое. – Пока что.

– Мы оба знаем, что это невозможно.

Я дотронулась до Золотого Руна и почувствовала, насколько мягкие эти тонкие золотистые волосинки.

– Я убил Ворона, – тихо произнес Хью.

Я похолодела. Память тут же подкинула мне картинку: человек, которого я называла отцом, лежит на кровати с распоротым животом. Ноздри заполнились призрачным трупным запахом с налетом гнилья и горечи. Все эти годы он преследовал меня во сне.

Я повернулась.

Мужчина, сидящий на троне, уже не выглядел расслабленным. Высокомерие и добродушное веселье исчезли, осталось лишь мрачное раскаяние, смешанное со смиренностью, идущей от старой скорби.

– Ты медаль за это хочешь?

– Я не собирался этого делать, – сказал Хью. – Я подозревал, что этим все когда-нибудь закончится, так как Роланд желал его смерти, но в тот день я пришел не сражаться. Я хотел поговорить. Хотел узнать, почему он оставил меня. Он был мне как отец. Я отсутствовал тогда несколько месяцев – отправился исполнять поручение, а когда вернулся, его уже не было, и Роланд приказал мне убить его. Я никогда не понимал почему.

Я знала, почему.

– Долго же ты его выслеживал.

– Шестнадцать лет. Он жил в маленьком домике в Джорджии. Когда я подошел туда, он встретил меня на крыльце с мечом наготове. – В его голосе появились резкие нотки старой непонятной злости. – Он произнес: «Проверим, чему ты научился». Это были последние слова, которые он сказал мне. Он растил меня с семилетнего возраста, а потом исчез, не сказав ни слова. Никаких объяснений. Ничего. Я искал его шестнадцать лет. Он был для меня словно отец, и я получил лишь это. «Посмотрим, чему ты научился».

Я должна была почувствовать ярость, но она почему-то не появлялась. Может, потому что он говорил правду. Может, потому что Ворон оставил меня точно так же, без каких-либо объяснений. А может виной всему была информация, которую я узнала о Вороне после его смерти, и которая ставила под сомнение все, что он мне говорил. В любом случае, сейчас я ощущала лишь опустошающую, сокрушительную грусть.

Как трогательно. Я понимала убийцу своего отца. Может, когда все это закончится, мы с Хью сможем вместе сесть у костра и спеть «Кумбайя».

Он ждал. Он не с проста делился со мной всем этим. Ворон всегда предупреждал меня, что Хью очень умен. Он составляет стратегии ради забавы. Этот разговор – часть какого-то плана. Он преследует какую-то цель, но что это за цель? Может хочет проверить, как легко я поддаюсь на провокацию? Слышать, как он говорит о Вороне – это все равно что ковырять старую рану ржавым гвоздем, но Ворон сказал бы мне пересилить себя. Хью хочется поговорить. Отлично. Я использую это против него.

– Как ты его убил? – Вот. Прекрасная тема для разговора.

Хью пожал плечами.

– Он двигался медленнее, чем я помню.

– Слишком много лет вдали от Роланда. – Без регулярного влияния магии моего отца омоложение Ворона замедлилось.

– Возможно. Я поймал его на диагональном ударе в живот. Паршивая рана. Он должен был тут же умереть, но он держался.

– Ворон был крепким. – Давай же, Хью. Покажи мне свои карты. Что плохого может произойти?

– Я занес его в дом, положил на кровать, затем сел рядом и попытался вылечить его. Исцеление не действовало. Все же я думал, что смогу восстановить его. Он вытащил короткий кинжал из-под подушки и проткнул себе живот.

Вот это Ворон. Даже умирая, он умудрился отнять победу у Хью.

– Он умер через полчаса. Я ждал в доме два дня, и только потом ушел.

– Почему ты не похоронил его?

– Даже не знаю, – ответил Хью. – Наверно мне следовало это сделать, но я не был уверен, есть ли у него кто-то близкий. Если есть, они заслуживали знать, как он умер. Все не должно было так закончиться. Я не хотел, чтобы все так закончилось.

Никто из нас не хотел. Хью считал, что его предали. Он наверняка представлял, как найдет мужчину, который вырастил его, и получит ответы на все свои вопросы. Думал, что их сражение будет битвой не на жизнь, а на смерть между равными. Вместо этого он нашел упрямого старика, который отказался говорить с ним. Это оказалась пустая, горькая победа, которая разъедала его изнутри десять лет. Он заслужил каждый миг.

Ворон был богом моего детства. Он защищал меня, обучал, и из любого жилья создавал для меня дом. Не важно, в какой дыре мы могли с ним оказаться, я никогда не волновалась, ведь он всегда был рядом. Он заменил мне и отца, и мать. Уже позже я узнала, что он скорее всего не любил меня той безоговорочной любовью, в которой нуждаются все дети, но решила, что это не имеет значения.

Сейчас я стояла, смотрела на Золотое Руно, и чувствовала тот незабываемый, жестокий запах смерти десятилетней давности. Он поразил меня тогда с самого порога, и я тут же поняла, что Ворон мертв. Я стояла в дверном проеме, грязная, голодная, с ножом в руке, пока мой мир рушился вокруг меня. Тогда, впервые в жизни, я испугалась. Одинокая, напуганная, беззащитная. Я боялась двинуться с места, боялась вздохнуть, потому что с каждым вдохом я чувствовала смерть Ворона. Именно тогда я поняла: смерть – это навсегда. Человек, преподавший мне этот урок, сидел сейчас в двадцати футах от меня.

Я тихо заглушила в себе эту мысль вместо того, чтобы вытащить меч.

– Где тогда была ты? – спросил Хью.

Я старалась, чтобы мои воспоминания никак не отразились на моем голосе.

– В лесу. Он забросил меня в глушь за три дня до этого.

– Только фляжка и нож? – спросил Хью.

– Хм-мм. – Только фляжка и нож. Ворон вывозил меня в глухой лес, давал флягу воды и нож, и ждал, когда я найду дорогу к дому. Иногда дорога занимала несколько дней, иногда даже недели, но я всегда выживала.

– Он однажды бросил меня в пустыне в Неваде, – сказал Хью. – Я расходовал воду, будто золото, а потом ночью произошел потоп. Меня смыло с холма в овраг, и я почти утонул. Фляга спасла мне жизнь – там оказалось достаточно воздуха, чтобы я смог вздохнуть, оказавшись под водой. Когда я выполз из этой пустыни полуживой, он посмотрел на меня и сказал: «Следуй за мной». Затем ублюдок сел в свой грузовик и уехал. Мне пришлось бежать за ним семь миль до города. Если бы у меня оставались силы поднять руки, я бы придушил его.

Знакомое чувство. Я сама замышляла убить Ворона, но при этом любила его. Пока он был жив, мир крутился вокруг своей оси, не выходя из-под контроля, а потом он умер, и все рухнуло. Интересно, любил ли его Хью в какой-то своей манере? Наверное, любил. Только любовь может вызвать подобное разочарование. Но все это не объясняло, почему он вдруг решил поделиться воспоминаниями.

– Я нашла его тело.

– Сожалею, – ответил Хью. Либо он прекрасный актер, либо он искренне сожалел об этом. Возможно, и то, и другое.

Пошло все к черту.

– Да, уж, следовало бы. Ты лишил меня детства.

– И что это было за детство?

– Какая разница? У меня было только оно, и единственный отец, которого я знала.

Хью потер лицо руками. Ворон и для него был единственным отцом, и он оставил Хью, чтобы спасти меня и мою мать. Полагаю, в каком-то смысле мы квиты.

– Он когда-нибудь говорил тебе почему? – спросил Хью.

– Что почему?

– Человек, которого я знал, имел стальной стержень. Он бы никогда не предал человека, которого поклялся защищать. Ворон, которого я знал, не стал бы красть жену и ребенка у своего хозяина и пускаться в бега. Он не был предателем.

– Ты действительно не знаешь?

– Нет.

Он наверняка лжет. Роланд бы рассказал ему.

– Почему ты не спросишь у него?

– Потому что это причиняет Роланду боль.

Давайте потычем палочкой в осиное гнездо и посмотрим, что оттуда вылетит.

– Боишься, что твой начальник и командир разозлится на тебя?

Хью слегка подался вперед.

– Нет. Просто не хочу причинять ему больше боли.

Это тоже звучало искренне, или он играет со мной? Ну, хорошо. Давай поиграем, Хью.

Я подошла и села на трон поменьше так, чтобы моя спина опиралась на подлокотник.

– Что ты знаешь про магию моей матери?

– Не много, – ответил Хью. – Роланд вел себя непредсказуемо во всем, что касалось Калины. Мы все старались держать дистанцию.

Забавно, что он продолжает называть моего отца Роланд. Он знает его настоящее имя, но не уверен, что я тоже знаю, поэтому осторожничает.

– Она была очень могущественной колдуньей в классическом смысле слова и обладала чарами любви и внушения. Если она хотела, чтобы ты любил ее, так и происходило. Тогда ты был бы готов на все, чтобы сделать ее счастливой. Думаю, Роланд обладал иммунитетом к ее магии, что наверняка делало его по-настоящему особенным для нее.

Хью нахмурился.

– То есть, ты говоришь, что…

– Я разговаривала с людьми, которые знали их обоих. Если дословно, то: «Она зачаровала его. У нее было достаточно времени, чтобы сделать это, и она хорошенько его обработала, да так, что он оставил Роланда ради нее».

Хью уставился на меня. Теперь он наверняка гадал, обладаю ли я силой своей матери и могу ли поджарить его мозги так же, как она Ворона. Теперь мы оба выведены из равновесия. Вот так. В эту игру могут играть двое.

– Ты веришь в это?

– Даже не знаю. Хотелось бы, конечно, услышать точку зрения Ворона, но какой-то придурок заявился ко мне домой и убил его.

С равнины послышался громкий, протяжный вой. По верхушкам деревьев прокатилась пронзительная охотничья песня волка. Я встала ногами на трон. Ни черта не видно. Одни деревья.

– Оставь их, – сказал Хью. – Они же звери, им положено бегать, охотиться и убивать.

И тут хозяин замка вернулся.

– Почему ты вообще вытащил всех на эту охоту?

– Потому что мне хотелось поговорить с тобой, а они крутятся вокруг тебя, как пчелки вокруг горстки цветов. Что ты нашла в Леннарте? Все дело в силе? Или безопасность в массе? Хочешь собрать достаточно народу, чтобы защититься?

– Он любит меня.

Хью откинулся назад и засмеялся.

Интересно, у меня хватит скорости, чтобы проткнуть его. Наверняка. Но удар поставит меня слишком близко к нему, и он непременно ответит.

– Он ведь животное, – сказал Хью. – Да, он сильнее, быстрее и способнее, чем большинство его вида, но все же он животное. Я работаю с ними и отлично их знаю. Они лишь оружие, которое нужно использовать. Да, у них есть чувства, но их побуждения всегда берут верх над всем остальным. Иначе зачем они придумывают для себя все эти сложные правила? Встань рядом, но не ближе шести дюймов, или тебе вырвут глотку. Ешь только после того, как поел альфа, и не вставай, когда он заходит в комнату. У нас нет этих дурацких правил. Нам они не нужны. Знаешь, что у нас есть? Элементарная вежливость. Оборотни копируют поведение людей, совсем как ученики, копирующие работу мастера, но путают сложное с цивилизованным.

Бла-бла-бла. Давай, расскажи мне об оборотнях, дедушка Хью, ведь я понятия не имею, как они думают. Я ведь не живу среди пяти сотен оборотней и не решаю их личные проблемы каждую среду на судебных слушаниях Стаи.

– На какой-то момент я даже поверила, что ты можешь быть человеком, но ты только что доказал обратное. Спасибо. Теперь мне будет намного легче убить тебя.

Хью подался вперед. В его глазах засверкали странные огоньки.

– Хочешь попытаться?

В любое время.

– А что, ты хочешь показать мне, чему научился?

– Ооо. – Хью шумно втянул воздух и прищурился. – Грубо. Я люблю, когда грубо.

По горам пронесся непонятный, низкий рев, перейдя в странный звук, будто блеял козел, являясь при этом хищником размером с тигра.

– Проклятье. – Хью встал на троне. – Я же говорил им держаться подальше от ущелья.

Я вскочила на ноги. Деревья слева затряслись. Что-то надвигалось вверх по склону горы прямо на нас.

– Кто это?

– Очокочи. Огромные, злобные хищники с длинными когтями. Любят прокалывать людей своей грудью.

– Что они любят?

– Они хватают тебя и насаживают себе на грудь. Оборотни спугнули целую стаю. Вот придурки. Я просил у них только одно – только одно – а они все испортили. Стая несется прямо на нас. В обычных обстоятельствах я бы просто убрался с дороги.

– Но у нас лошади. – Я тут же вспомнила, насколько крутой и узкой была тропа, ведущая на поляну. Мы ни за что не успеем спустить вовремя семь лошадей, чтобы убраться с дороги.

– Вот именно. Когда очокочи сходят с ума, как сейчас, они уничтожают все на своем пути.

Снизу послышался глухой стук, означающий большое количество ног, бегущих вместе. Сколько же их там?

Хью спрыгнул с трона на землю.

– Они бегут прямо на нас.

Я двинулась левее, встав между лесом и загоном с лошадями. Звук бегущих ног нарастал, будто шум далекого водопада. Лошади заржали и заходили по загону, испытывая свои веревки на прочность.

Деревья затряслись.

– Не позволяй им схватить тебя. – Хью улыбнулся мне. – Готова?

– Как никогда. – Я отстегнула дополнительную саблю от пояса, вытащила ее и бросила ножны на траву.

Ежевичные кусты на краю поляны полетели в стороны и лес изрыгнул на поляну зверя высотой около пяти футов, в полустоячем положении, как горилла или кенгуру. В основном весь вес его тела приходился на массивные задние ноги. По бокам свисали клочки рыжеватой шерсти, напоминающей замшу. Мускулистые передние лапы почти как у обезьяны заканчивались длинными черными когтями. Голова походила на козлиную, с широким лбом и мелкими глазками, но вместо узкой морды лицо заканчивалось мощными хищными челюстями, созданными для того, чтобы рассекать, а не размалывать.

Что это за тварь?

Зверь увидел нас и сделал шаг назад, раскрывая лапы будто для объятий. Из его груди торчал острый костяной отросток, похожий на топорик. К его поверхности прилипли кусочки грязи, подозрительно напоминающие окровавленные клочья чьей-то шкуры.

Поезжай на Черное море, повидай новых людей, посмотри красивые места, и пусть тебя убьет хищный мутант кенгуру и козла. Этот пункт можно вычеркнуть.

Я вытащила погибель из-за спины. Хью удивленно поднял бровь на два моих меча, но ничего не сказал. Все верно. Попридержи комментарии до конца действия.