Текст книги "Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Поспать не удалось. Гранда долго не могла согреться. Когда согрелась, пришла новая напасть. Ей виделся не обезглавленный Исси и не плюющийся желчью разъяренный Даан. Стоило смежить веки, перед глазами вставало изуродованное лицо унгрийца. Навязчиво накатывали воспоминания поцелуя, и прикосновения губами к шершавым жестким шрамам. Гранду мутило и тряс озноб. Началась рвота, а следом преждевременные регулы. Служанки сбились, менять ей ночные сорочки, льняные подкладки и перестилать простыни. Лекаря гранда не допустила. Наорала на Лисэль. Швырнула подушкой в Гё. Все чего она желала, пусть оставят её в покое. До утра. Впервые в жизни Сатеник отбилась от доброхотов и настояла на своем.

***

Ни еды, ни выпивки. Сюда ходят не за этим. Свет по необходимости. Слова тоже.

Колин аф Поллак пододвинул к собеседнику толстенный кошель. Назвавшийся Фрашке, денег не тронул, приготовился слушать. Внимательно. Каждый звук, каждую паузу. Приучен. Род деятельности обязывал.

− Габор аф Гусмар.

Баротеро мелко качнулся – понимает о ком разговор. Он не в восторге. Связываться с благородными обременительно. Не то чтобы трудно и невыполнимо. Все головняки начнутся позже. Искать и назначать крайних, будут без разбора. Не попасть под раздачу и в козлы отпущения…. Стоит ли оно того?

−… Ему запрещено приближаться ко мне, а мне к нему нет.

Месть простое чувство. Категории любви и ненависти понимаются хуже. Предательство и измены вовсе не стоит рассматривать. Придется долго объяснять. А месть…. Месть что нобль. С какой стороны не посмотри − золотой. И не существенно, что на аверсе или реверсе.

− Надо надоумить мальчика. Его чувства… его теплые чувства не останутся без внимания со стороны баронессы Аранко. Я рассержусь… Новый поединок. Место выбирать ему.

− Вообще-то я не нянька, − заметил Фрашке унгрийцу.

− Могу посоветовать расширить набор услуг, − Колин сжал кошель. В стянутой горловине проглянул золотой бок монеты. − Твое участие обусловлено безвременной кончиной лучшего приятеля. На выбор, любого из четырнадцати. Хочешь поквитаться.

− Чего сам не впрягусь за дружка? – вопрос стоил баротеро пять процентов от суммы.

− Рана или старость.

Фрашке признал причины бездействовать уважительными.

− Гусмар из солеров. Кто я, а кто он, связываться со мной?

Долой еще пять процентов.

− А ты пообещай научить Кругу Тибо. Подействует безотказно, − сарказму унгрийца позавидует сама насмешница Удача. − Я покажу.

На лице баротеро отразилось крайняя степень изумления и недоверия. Круг Тибо это же…. это же ключ от Райских Врат, тропинка прямиком в Чистилище, короткая дорожка в Ад, всем его недругам!

− Покажу-покажу, − пообещал унгриец с такой легкостью, будто речь шла о пустячной услуге. − И Удар Жарнака персонально для тебя.

Баротеро живенько смел кошель со стола. Теперь он обрел право задавать вопросы свободно. И задал.

− Почему так?

Унгриец пожал плечами. В своем праве. Ответ Фрашке нисколько не обескуражил.

− А откажется?

− Не откажется, − исключил Колин несговорчивость альбиноса. – Самопожертвование слишком для него сложно. Ручаюсь, мальчик, какой день мучается придумать обойти родительский запрет и ограничения закона. Ты и придумаешь.

− И все же.

− Деньги твои в любом случае. Но лучше добиться согласия.

− Хочешь получить еще откупных?

О тысяче золотом за Гусмара-младшего, взбудораженная столица судачила который день и все не могла уняться. Многие придерживались мнения, унгриец продешевил. Баротеро с ними полностью солидарен.

− Поторгуюсь с его папашей за Саскию аф Гусмар.

Новая плоскость будущих взаимоотношений клиента и именитого солера, заставила Фрашке пересмотреть свою позицию, относительно покладистости унгрийца. Жизнь сводила баротеро со многими заказчиками, чьи фантазии он брался осуществлять. Вздернуть на колокольне, затравить псами, скормить свиньям, разорвать лошадьми, розы в глазницах, язык долой, горсть монет в глотку, зерно в распоротое брюхо, отрезанный член в руку или свечку в гульфик. Этот, похоже, превзойдет всех в изысканности настричь шерсти с золотого руна, прежде чем слупить шкуру и снять мясо. То, что слупит и снимет, баротеро не сомневался.

Разговор не окончен. Унгриец деловито выставил следующую оплату.

− Джозз аф Яусс, найди его.

−???

− Передашь это, − на стол, рядком, легли тощенькие кошели-близнецы с гербом гранды. Сколько в них? Пять? Десять монет?

− Передать?

Важное. Важнейшее уточнение.

− Для начала передашь, − повторился Колин. − Не сразу. Один при первой встрече, второй погодя. День-два. Объясняться не надо. Велено – передал. Остальные подробности получишь позже.

Деньги Фрашке забрал без всяких дополнительных расспросов. Простое задание расспрашивать.

Третье поручение – третья оплата.

− Укажу одну особу…. У меня с ней назначена встреча, на мосту Святок. Избавишь её от забот. Не знаю, кто у нее в нахлебниках, отец, мать, бабка, но избавишь.

***

− О! Наш великолепный барон! – встретили унгрийца широко раскрытыми объятиями. Эсташ в изрядном подпитие, но держался молодцом. Старался держаться. – Несколько добрых советов своим бедствующим товарищам, склонить переменчивую фортуну к сожительству на постоянной основе.

В ˮМечах и Свиристелкеˮ, за одним из лучших столов, разместилась дружная компания. Шестеро. И они решительно настроены потесниться и принять седьмого.

ˮПо поводу, без повода или повод изыскать?ˮ − озадачился унгриец присутствием лишних виласов.

− Мужской магнетизм и красота! – объявил Колин великий секрет взаимности с Великой Неверной.

Подозрительно дружно загоготали. Вино не тронуто, с чего тогда весело?

Из собравшихся знакомы только двое. Эсташ и Бово. Сегодня в первом меньше сплина, во втором − фатализма.

ˮЛучшее в нас утрачивается незаметно,ˮ − пожалел унгриец наметившуюся в приятелях ущербность.

ˮВо истину жизнь это череда потерь и разочарований,ˮ − согласились бы с ним. Бово обязательно.

− Насчет красоты к кому обращаться? – сострили с дальнего края.

Ответить Колин придумать не успел.

− Предпочту несколько уроков хорошего меча, − пробасил сосед Эсташа, перенести внимание на себя.

Изгрызенное фурункулезом, крупное неприятное лицо. Носатое, губастое, и щекастое. Ленивое веко харизмы виласу не прибавляло. И нужда ли ему в харизме? С таким-то фальшионом?

− А что мэтр Жюдо? Еще не выздоровел? – спровоцировал Колин новый взрыв дружного хохота.

− Разреши представить, − командовал Эсташ шумным застольем. – Миро аф Лестор, беглец из-под венца в третий раз.

− В четвертый, − не позволил умолить достоинств длиннолицый экс-жених, с лупатыми кошачьими глазами.

Вилас поразительно завистлив. Сядь на кого муха, он почувствует себя бесчестно обделенным и ни мало не утешится, крылатые грязнули садятся не только на мед.

−…Дугг аф Кассис, непризнан законом, но допущен к родительской груди и родительскому карману. Известный бастард Холгера!

Персона-картинка. Хорош, пригож, но не застенчив. Отцовское признание не сделает его счастливым. Тот, кто не знает, чего хочет, ничего не добьется и путного не свершит. И благодарным не будет. Все заслуги благодетелей опустит себе в копилку.

Присутствие бастарда унгриец готов принять.

ˮИдеальная пара гранде. Нашей одинокой и несчастливой. Оттачивать и острить ноготки самоутверждения.ˮ

−…Тигесбатуст аф Гуффо, соискатель воинской славы и большого приданного. Готов взять в жены…

− Королевскую казну, − неудачно бравировал амбициозный вилас с немыслимым именем в одиннадцать букв и собачьей кличкой фамилии.

− Зачем тебе нищенка! – гоготали и толкались приятели. – Даже пощупать нечего!

− Может нарастет!

− Так уже не девочка, ждать хорошего!

Человек-ветер. Он на всякой стороне, против всякой стороны. Он за себя. Сколько не заплати, недостаточно. Захлебнется в золотом песке, но посчитает себя нищим.

− Илай аф Юссен. Изгнан от отчего очага.

− Несправедливо или справедливо, смотря, сколько выдует вина.

− Судить по прошлому разу…

− В Капустнице?

− В ней. Его родитель был ой как прав!

Это о носатом и щекастом.

−…Парни они простые, не обремененные наследством и средствами. Но склонные к безделью, праздности, почесать кулаки и помахать мечом, − закончил Эсташ представлять сослуживцев.

ˮИм назначено собраться или выдвиженцы от общества? Или добровольцы?ˮ – любезно улыбчив с новыми знакомыми Колин. Ему старательно любезны в ответ. Что же, каковы таланты, таковы и поклонники. Их не выбирают.

−…А это саины, вчерашний безызвестный провинциал Колин аф Поллак, а нынче столичный барон Хирлофа и как выяснилось, неожиданно для меня и неприятно для других, удалой малый.

− Налейте ему заткнуться, иначе будет молоть до утра! – предложил Юссен, не стерпев пьяного словоблудия.

ˮВот и распорядитель праздника отыскался,ˮ – интерпретировал Колин несдержанность щекастого.

− Не возражаю! – отзывчив главнокомандующий сходом. – Наливайте!

Щедро, с искушающим бульканьем, разлили пятилетнее альбиано.

− За знакомство! − обвел рукой Эсташ, но не сидящих, а заставленный бутылями и закусками стол.

Кружки сошлись со стуком и плеском, и подверглись дружному осушению.

− Пьешь ты безобразно, − ковырнул Юссен бастарда. Юноша запоздал управиться с обильной выпивкой.

− Я же не из Ковельяка, как ты, − не остался в долгу Кассис.

Стол грохнул ответной подначке.

− Но и не из Патрии.

Грубо на грани дозволенного, но хохот не удержать. Дугг покрылся румянцем неудовольствия, однако хохотал вместе со всеми, чокался и пил.

Когда люди смеются, они открыты, беззащитны и не способны лгать. Они до безобразия честны и честность их не делает им чести. Сплошной стыд и умаление всех заповедей человеческих и божьих. Надо все-таки стараться соблюдать приличия, так открываться стороннему глазу.

ˮЭти двое,ˮ − проследил Колин Лестора и Юссена. – ˮКлассическое деление кому заедаться, а кому мирить. Прочие для численности. Гуффо не прибыльно. Бово и отпрыск Холгера разбавить компанию, излишне меня не нервировать. Эсташ образчик страданий. Не смог отказаться. С того и пьян. Обычная практика порядочных слабаков, прятаться за выпивку и искать у других понимания собственных слабостей.ˮ Угадывать чем купили или на чем сломали любителя тоски и меланхолии, не представлялось унгрийцу необходимым. Достаточно осознания, Эсташ аф Трэлл в любых раскладах расходный материал.

− За корону Эгля! – прорезался патриотизм в Лесторе, не уточнившего за малую или большую предлагает пить.

− За славу и доблесть! – И тост, и клич по сердцу всем. Оттого и пьют стоя не обремененные ни славой, ни доблестью.

− За удачу, − вклад Колина в наполнение кружек. – Под чьим знаменем не стоишь, за чье дело не бьешься, чья бы длань тебя не хранила, но без удачи утонешь в ложке супа, свернешь шею на подушке и проиграешь шестью кубиками против одного*.

Унгрийца поддержали. Впрочем, призыв выпить не нуждается в поддержке и не останется долго безответным.

Чтобы там не напридумывали, мужчины пьют по двум причинам. Потому что мужчины, и потому что пьют. Вполне достаточно для понимания достойного времяпрепровождения в одиночестве или компанией. Все остальное сопутствующий необязательный антураж. Как то: хрусткие маринованные корнишоны; поджаренные ошские колбаски в соусе; чудесные фриульские отбивные в подливе; сыр с благородной голубой плесенью, обваленный в трюфелях; копченые ребрышки с кровяной корочкой и прозрачным сальцем; нежнейшая утиная печенка с орехами и чесноком, в каплях золотистого жира; куски отварной свинины под слоем свежайшей зелени; крупно шинкованные овощи, запеченные и остро сдобренные пряностями, возбуждать жажду.

Елось и пилось без стеснения, принуждения и понукания. Со стороны, пирушка на зависть всем! Хорошие знакомые отлично проводили время за полной чарой и жирным куском. Настолько жирным, что унгриец невольно задался вопросом, кто-то же платит за не обремененных наследством и средствами к существованию? Не Даан ли? От этого настроение Колина заметно улучшалось. Ему не делалось веселей и беззаботней, но острее воспринималось чужеродность окружения и неизбежность скорой развязки. Всегда приятно сознавать, что достоин чего-то большего, нежели удара ножом в спину или собачьей свалки в подворотне, а глубина канала проверенный способ скрыть следы, но никак не доказательство торжества победителя. Ради этого Колин готов простить исполнителям их топорную самоуверенность и нежелание признавать за другими никаких достоинств, кроме как оставаться жертвой.

После очередной порции альбиано, опережая хмельной тонус застолья, взялись рассказывать анекдоты и веселые истории.

ˮНачинается,ˮ − решил Колин, поскольку первым слово взял Юссен.

− Просыпается барон в шинке. Голова трещит, в кишках ад, а хозяин ему предъявляет к оплате, пять мясных рулетов, свиной окорок, головка сыра, жаркое из барашка. Ого!ˮ − удивлен своей непомерной прожорливости барон. Бочонок фино, ведро годельо,ˮ − продолжает хозяин. Эхе-хе,ˮ − чешет макушку наш гулена. Одна шлюха, еще одна шлюха, еще три шлюхи.ˮ,Мда,ˮ − гордится он своей непомерной мужественностью. Белая кобыла,ˮ − закрывает перечень хозяин шинка. Зачем это?ˮ,Так тоже, оприходовали.ˮ

За столом рыготание, не сказать ржание. Кобылу, да еще белую!!! Гуффо сполз под стол, опрокинув тарелку с паштетом на пол.

ˮРаз,ˮ − открыл счет Колин.

Бурное веселье подвигло Юссена на новый анекдот.

−…Однажды короля спрашивают. Саин, разве в столице мало нищих? Король опечаленный состоянием подданных, признал. Достаточно. И даже более чем. Тогда у него полюбопытствовали. Зачем саину их множить, приглашая из провинции?

ˮС натяжкой, два,ˮ − продолжил унгриец. Старый трюк нежно оттоптать ноги, а потом убеждать, сам виноват, подставил, он проделывал над другими и не раз.

Дальше, по знаку ли, по договоренности, взялся рассказывать Эсташ. Стоило ли терзаться, если сделаешь как велено?

−…Пригласили барона во дворец. Бал. Благородные люди веселятся. Барон приняв лишнего, спрашивает у слуги. ˮКак добраться до отхожего места?ˮ Бедняге объясняют. По коридору, вниз по лестнице, потом налево, до конца, опять вниз и третья дверь справа. Барон подумал и говорит. ˮНе успею. Лучше уж по привычке, в камин.ˮ

ˮТри,ˮ − досчитал Колин, предвидя смену темы разговора или хотя бы маневра в нем.

− Не надоело быть бароном? – вроде бы по-дружески подначили унгрийца между взрывами веселья

Не надоело. А вот терпения дожидаться финала интриги порядком убыло. Но есть и свои плюсы. Прелесть пьяных кабацких драк, невозможно найти крайних. Много участников и никто ни в чем не виноват. Само собой вышло.

− Все когда-нибудь надоедает, − почти предупредил унгриец владельца фальшиона. Он же здесь за церемониймейстера.

− Расскажи тогда что-нибудь. Можешь не про барона, − дозволил ему Юссен.

− Валяй! – поддержали виласа остальные.

ˮЛегче, чем плюнуть в соседскую тарелку,ˮ − отзывчив Колин воспользоваться разрешением.

− Надумал инфант жениться, − начал унгриец повествование, не про баронаˮ. − К вопросу подошел щепетильно, долго выбирал, выискивая непорочную, несклочную и воспитанную в надлежащей строгости, в соответствии с Домостроем. Нашел. И женился. После первой брачной ночи, преисполненный самых нежных и высоких чувств, говорит своей молодой жене. Я испытываю некоторую неловкость и угрызения совести, что взял вас в столь юном возрасте.ˮ Она ему отвечает. Ах, перестаньте себя попусту корить. Я вполне созрела исполнять супружеский долг.ˮ,Так-то оно так,ˮ вздыхал жених. Но на вашем лобке еще не шерстинки. Он гладок и гол, что старое седло!ˮ На что услышал. Чему тут удивляться? Наездники и вышаркали.ˮ

Анекдот принят не однозначно. Можно констатировать неуспех у слушателей.

− А почему не про виласов? – в недоумении Дугг о сюжете анекдота.

ˮВ дерьме он меньше остальных,ˮ − признателен Колин бастарду за неведенье и недомыслие. − ˮДля гранды самый он!ˮ

− А что с ними случится примечательного? На кобылу денег и то займут.

Тишины как таковой не установилось. Легкий провал звуков. Проседание, послушать обиженное сопение, недовольное хрипение и скрип лавок под задницами, а столешницы под локтями.

− Не желаешь наведаться в Крак? – опередил Лестор щекастого. Тот не схватиться за фальшион, вцепился в кружку.

ˮПлеснет в морду вина, завершить собрание?ˮ − загадал Колин традиционное решение обид. Себя же похвалил. − ˮНе зря явил ангельское смирение!ˮ

Предложение ему безусловно понравилось. Не могло не понравиться. Придумщик, пусть и Даан, сам того не ведая, сделал унгрийцу истинно царский подарок.

− Моего желания недостаточно. Формально на мне эполет с гербом баронессы Аранко, а она подданная Серебряного Двора. Мой оммаж ей все еще в силе. Аннулировать займет не меньше недели, − умышленно преувеличил Колин срок. − Столичные гриффьеры не расторопней провинциальных собратьев, но жадней в разы! Потребуется официальная бумага от инфанта.

– Эсташ возьмет приглашение на себя, − обременили хлопотами или напомнили об обязанностях Трэллу. − Ему Даан не откажет.

− Что-то намечается? – провинциально любопытен Колин. Зрелищ, как и хлеба, всегда недостаточно.

− Скромные состязания в оружном бое.

− О! Тоска смертная! – неподдельно разочарован Колин. – Аппелса мало, колотить по бокам колбеном?

ˮЭ! Юссен? Давай, отцепись от кружки, скажи чего!ˮ − хотелось унгрийцу послушать распорядителя заговорщиков.

Но заговорил не щекастый, а Эсташ.

− Нет, дружище – пустился вилас в объяснения. – Биться придется по-настоящему.

− Это как? – озадачили унгрийца неправдоподобными подробностями. Навязывают открытую схватку? В чем подвох?

− Из Анхальта законники нагнали отрепья. Дезертиры, ворье, неимущие. В Яме сейчас. Инфант выкупил человек двадцать, пригодных для боя. Выбираешь противника и кто кого. Все по-честному!

− Звучит заманчиво, − призадумался Колину. В честность Крака только и верить. В его случае, её следовало исключить безоговорочно и забыть. − А что отломится победителю?

− Пятьдесят штиверов от инфанта.

− Пятьдесят? – не очень доволен Колин, поддразнить виласов и вызнать что-нибудь полезное. – Не густо.

ˮНе переборщить бы с жадностью,ˮ − заслужено упрекнул себя унгриец. Обошлось.

− Но и не пусто, − подталкивал с нужным выбором Лестор.

− Не о деньгах речь! − сильно хлопнул унгрийца по плечу оживший Юссен. – Жизнь! Жизнь почувствуешь!

− У меня хозяйство, – не подав вида, рассмеялся Колин. – Мне сук кормить надо.

Шутка пришлась по вкусу. Даже щекастому.

Бово пил мрачнел и не пил мрачнел. Виласы косились на него, но не приставали ни с расспросами, ни с подначками. Он явно не к столу, не к компании. Избыток совести столь же порицаем фаталисту, как палачу жалость к жертве.

ˮНе ходи!ˮ – выстрелил взглядом Бово, когда остальные дружно хлебали вино. И для непонятливых − ˮБудешь последним ослом, заявиться в Крак.ˮ

Колин предупреждению не внял, поскольку заинтересован приглашением воспользоваться.

− И кто участвует? – желал он подробностей.

− Я сто раз да! – порывисто заверил Дугг, краснея, что девица.

− А я только зритель, − сразу отказался Гуффо. – И то если успею смениться с караула.

Фаталист отмолчался. Вилас не желал мараться ни в заговорах, ни в интригах, ни в подстроенных убийствах, ни в договорных поединках, ни в чем-то подобном. Тоже своего рода заговор.

− Ты, Эсташ?

− Друг мой….

ˮМне расчувствоваться?ˮ − глянул на приятеля Колин. Тот ничего не понял, но собирался объясниться.

− Лучше не надо, − чуть не хором заорали виласы, заткнуть Трэлла.

ˮНе буду,ˮ − посмеялся унгриец вместе со всеми, столь причудливому совпадению.

− Даан не позволит, − признался Эсташ опечалено и обреченно.

ˮМалюсенькая тайна и её захочется вызнать. И разочароваться. Что за тайна без разочарования? Копните любую. Опухшая рожа (это про приятеля). Рваная щека (уже про себя). А в итоге, ничего, что оправдывало бы потраченные усилия вызнать, − читал Колин мимику расстроенного виласа. − Мир не перестанет множить безголовость. От великих полководцев, до великих поджигателей прекрасных храмов. Для чего ему теперь ломать устоявшийся порядок вещей?ˮ

− Нынче пас, − объявил Лестор. – Лекарь вытянул из меня все деньги, но я все еще не вполне здоров. Так что обойдетесь. Хороших бойцов не убудет. Один Цепеш чего стоит. Барте в умелых руках достойная вещь!

− Мясник он, − максимализм (или выпитое вино) провоцирует Дугга на несвойственную резкость.

− Его так и зовут. Цепеш-мясник, − напомнили бастарду.

− Так что? Правил нет? – восхитился Колин, предоставленной ему возможностью. В чужой монастырь да со своим уставом? Лепота!

− Есть, но не в Круге, − осчастливил Юссен новой подробностью.

ˮПора соглашаться,ˮ – понравилось унгрийцу основополагающее условие поединков. – ˮПока не устали уговаривать,ˮ − перехватил он красноречивое молчание Юссена и Лестора.

− Мне подходит. Дело за официальным приглашением, − напомнил унгриец условие своего появления в Краке. – Будет, почему бы не поприсутствовать.

Согласие Колина окончательно расправили грозные морщины Юссена.

− Поприсутствовать? Хотелось бы посмотреть заезжих удальцов.

− Посмотришь. Возникнет желание, испытаешь, – пообещал Колин и сильно хлопнул щекастого по плечу.

Ничто хорошее не остается безответным и безнаказанным.

***

Холгер застыл на пороге своего кабинета. Было от чего. За его столом, в его кресле, сидел не прошеный гость. Не захвати солер с собой свечу, погрешил бы, показалось. Пришлый почти сливался с комнатным мраком, казался тенью, чуть более темной, чем окружающий мрак. Скудный свет не отражался ни в камнях аграфов, ни в металле пуговиц, ни в стали оружия.

− Добрый вечер, − поприветствовал унгриец из знаменитого эбенового трона опешившего хозяина. – Или скорее доброй ночи.

− Как ты сюда попал? – холоден Холгер, в ответ на изъявленное дружелюбие. Взгляд солера непроизвольно скакнул на картину, за которой припрятано наиболее ценное: дарственные, счетные книги, значительно денег, фамильные драгоценности, реликвии и кое-какие важные записи и переписки. Он даже отставил руку подсветить, все ли в порядке. В последнюю очередь подумал, сегодня не надел привычный гамбизон. Видите ли нынче в моде выряжаться в пурпуэны с разноцветными рукавами и полусотней пуговок.

− Напрасно тревожитесь. У меня самые наилучшие намерения.

− Забраться в чужое жилище? – солер, как мог сдерживал эмоции. От нечего делать, ночью непрошенным не являются. Либо что-то предложит, либо потребует.

− Уверен, вы бы меня не пригласили, − неизменно вежлив Поллак. – Во всяком случаи сюда.

− Настолько уверен, что влез самовольно?

− Все претензии вашей охране.

− Мне кликнуть виффера?

− Наделать глупостей загладить вину? Потрафить вам, отыграться за вашу…, − унгриец специально замялся, подчеркнуть деликатное слово, − ээээ… растерянность? Допустим, позовете. Придет. Что заставляет предполагать, благоприятную последовательность событий с момента его появления?

− Сомневаешься?

− Не хотелось бы дискутировать на столь щекотливую тему и шуметь в столь неурочный час, разубеждая вас и других. Вы, наверное, обратили внимание, я не прячусь и не пытаюсь причинить вам какое-либо физическое или материальное ущемление. В коридоре это проделать значительно удобней. И заверяю, ничего не собираюсь от вас требовать.

− Тогда объясни твое присутствие в моем доме, кроме наилучших намерений.

− Охотно. Добиться вашего доброго расположения и позволить несколько добрых советов.

− Не нуждаюсь в советах человека, лазающего в чужие окна.

− А в чьих нуждаетесь?

− Без твоих обойдусь.

− Последние лишено очевидности. Проникнуть сюда забава посредственного вора. А уж о спальне ваших дочерей, промолчу вовсе, − Колин выложил тряпичную куклу, с фарфоровым лицом. Игрушка глухо стукнулась лбом об стол. – Расположить её над крышей мансарды согласитесь, не лучшая мысль. Дети часто подвержены импульсивным желаниям. И не обольщайтесь, что у вас девочки. Спуститься с крыши, как и попасть на нее легко. По старой липе. Ваш предок неразумно высадил дерево рядом с домом. В цвету она великолепна. Весной замечательно пахнет, привлекая пчел. По веткам толкутся и чивкают птицы. Но по-моему это не перевешивает того, что однажды медонос используют в качестве лестницы, проникнуть внутрь вашего жилья…. Кстати, я вошел в двери…. При достаточной сноровке, по карнизу, он достаточно широк, ловкач способен добраться и до покоев эсм Холгер. Будете рубить дерево, не забудьте старый тополь в углу сада. Ветки торчат во все стороны. Подгоняй фургон или воз с сеном и перебирайся через забор. Дальше объяснять? Мерсайские леопарды всем хороши. Не беспокоят лаем, быстры, ловки и пахнут мускусом. Но самцы в неволе делаются ужасно ленивыми. Легкая кормежка разбалует даже таких кровожадных зверей. Лишний раз за жертвой не кинуться, сочтя её неаппетитной или прыткой убежать. Многие держат их из тщеславия или непомерного самолюбия. Восемь тысяч за экземпляр! Самки леопардов куда лучше, но и они не без изъяна. Не реагируют на кошек. Подержите милого пушистика в руках и четвероногие стражи вас проигнорируют, под самым своим носом. Если у вас нет особых предубеждений, заведите гусей. Стеречь ваш покой птицы будут не хуже хищников. К тому же из них готовят отменное жаркое по-унгрийски.

− Это все? – терпелив Холгер. Сказанное ночным гостем справедливо, но явно лишь долгая преамбула. Осталось дождаться услышать истинные причины его появления.

− Позвольте, продолжу. Ваш стол обтянут кожей. Очень красиво. Но поверхность мягкая и вы, когда пишите, подкладываете второй лист. Однако у вас сильный нажим на перо. И то, что написано, можно при определенном умении прочитать с подложки. Не полностью, но достаточно, − Колин взял листок, наклонил к свету. − Запрашиваемую вами сумму нахожу…. несколько завышенной… поскольку вы не гарантируете… решение моего вопроса…. И так далее.

− Это все? – поубавилось терпения у солера.

− В основном. Э… Забыл представиться. Колин аф Поллак из Унгрии, ныне барон Хирлофа.

− Мог бы не стараться. У тебя запоминающаяся внешность.

По жесту унгрийца, они поменялись местами. Солер с опаской, ожидая подвоха. Колин с показной готовностью уважить хозяина. Холгер занял любимое эбеновое кресло и почувствовал себя уверенней, а его незваный гость облюбовал краешек стола. Эдакий проситель на птичьих правах.

− Легко запомнить и трудно забыть, − вернулся унгриец к обсуждению своей внешности. – Многие полагают это недостаток, а я склонен считать редким достоинством.

− У всякого своя мера достоинства. У некоторых она, влезать в чужие дома.

− Не только.

− Чего ты хочешь? – прямо спросил Холгер, возмутителя его спокойствия.

− Предвижу, у нас с вами в будущем, определенно возникнут точки соприкосновения. Хотелось бы избежать недопонимания или неприязни. В доказательства, что выступаю за добрые отношения с вами, позвольте несколько… не советов. Опрометчиво советовать столь умудренному человеку, скорее рекомендаций.

Холгер зажег несколько свечей. В дополнительном свете нет острой надобности, но как отреагирует унгриец? Тому собственно безразлично.

− Советы или как ты их называешь рекомендации, дают оказать влияние. Сейчас или впоследствии.

− Не без того, но я совершенно бескорыстен.

− Не встречал таковых.

− Жизнь горазда на сюрпризы. И чаще, чем принято думать.

Разговор затягивался, вызывая у Холгера обеспокоенность. Ночные визиты не наносят из стремления пожелать спокойного сна. К солеру вкрадывались подозрения, речь пойдет о Дугге.

ˮКуда паршивец влез?ˮ − по-отечески сердился Холгер. Парню по возрасту полагалось влезать в передряги. Желание взрослеть не успевало за способностью трезво оценивать возможности и последствия, отсюда проблемы, нарастающие снежным комом. В основном денежные.

ˮСколько на этот раз? И только ли деньги?ˮ − пристально изучал Холгер самозваного советчика, пытаясь предугадать. Ведь за новоиспеченным бароном Хирлофа, скорей всего, скрываются некие люди, поручившие или надоумившие на ночной визит. И показная открытость не успокаивает. С теми о ком не имеешь представления, следует вести себя осмотрительно. Балансируя на грани конфликта и сотрудничества. По крайней мере, пока не станет возможным понять или выяснить подлинные цели неизвестных.

У Колина все проще. Ему солер потребен в друзьях, и он своего добьется. И солера и дружбы, и все что из этого вытекает. Свяжите человека обязательствами, обстоятельствами, и он будет с вами дружить, скоргоча зубами и сыпля проклятьями.

ˮДружба это навечно,ˮ − ухмылялся унгриец. − ˮЧто-то вроде горба. Таскать, не скинуть.ˮ

− Стоило ли так беспокоиться?

− Добрые знакомства никогда не лишне.

Слова, доброе и добрыеˮ произнесены столько раз, что вызывали желчную горечь. Что может быть доброго в ночном разговоре с подозрительным бароном?

− Обычно сойтись ближе стараются с моим сыном. Но думаю, ты не вполне подходящая компания для него.

− Вы об этом? – Колин указал на шрамы. – Готов с вами поспорить на тысячу монет, важнее не скольких, а кого. Прихлопнув сотню комаров, не похвалишься что одолел льва.

− Принимаю, − согласился Холгер, не уточняя в каком славном деле гость заработал столь впечатляющие отметины.

− Что еще во мне не подходящего?

− Как с финансами. Дугг порой небережлив. Я бы сказал расточителен.

− Задайся я целью получения источника стабильного дохода, вился бы возле эсм Модры Ренфрю, − называя имя, Колин прикрыл глаза ладонями.

В пантомиме своя неутешительная правда. Наследница старшего из ростовщиков личиком не уродилась. Всем остальным тоже, но лицом особенно. Про уродку говорили, ей не поможет сделаться желанной и привлекательной пояс самой Венеры*. Но солер скорее осуждал бы тех, кто обращает внимание на внешние недостатки и не думает о благополучии семьи, заключенным в большущий сундук с приданным. За Модру Ренфрю давали очень много.

− Мы были бы с ней удивительная пара! – шутливо продолжал Колин. – Её деньги, мой герб. Союз двух металлов. Все сходится. На гербе Поллаков – меч.

− А Ренфрю согласиться?

− А как еще ростовщику облагородить свое плебейство?

− Король не позволит.

− К весне Моффет пересчитает казну и прослезится. Дыр больше, чем золота и серебра. Дыры принято латать.

− Далеко пойдешь, − из уст солера это явно не комплемент.

− В Унгрии на мезальянсы смотрят практичнее, поговаривая, меч и пояс стоят денег, но кровь обходится чуточку дороже.

Холгер понял преамбула завершена, добрались говорить о важном. Важном для него.

− В свете намечающихся весенних событий, вы близки к опале. Из-за не согласия с внешней политикой, построенной на войне и ненужной конфронтацией со степью. Опала вещь серьезная. И если король не позволит себе ничего лишнего, он выше этого, то нет гарантий, лишнего не позволит кто-то другой. Наслышан, вы обратились к монарху с просьбой узаконить своего бастарда в правах наследования фамилии и достояния. В одиночку ничего не добьетесь. Привлеките в союзники еще нескольких, со схожей потребностью, когда единственный отпрыск мужского рода, рожден не в законном браке. Но и сотня голосов Моффета не проймет. Монархи отличаются подозрительной тугоухостью и черствостью к собственным подданным. Включая самых преданных и верных. Король любит себя, коричные орешки и идею расширить Эгль до рассветного горизонта. Всему остальному не дошла очередь. И не дойдет. Хоть чума разразись. Преодолеть монаршею глухоту, пообещайте, с обретением Дуггом аф Кассисом законного статуса, к королевскому домену отойдет четверть ваших территорий. Или внесете в казну равную по стоимости земли сумму. Учитывая обстоятельства последнего времени, грядущая компания нуждается в значительных вложениях и Моффет прибегает к заимствованиям, где и у кого только может. Быть должником унизительно. Особенно первому среди равных. Но куда деваться, деньги ему необходимы. Ну и территории, которые легко обратить в те же деньги или верные мечи. Ко всему, у него у самого два прижитых на стороне и не признанных им бастарда. Может оказаться, прецедент с вашим сыном сыграет и в его пользу.