Текст книги "Сказка про белого бычка"

Автор книги: Игорь Черный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава третья
СПОКОЙСТВИЕ, ТОЛЬКО СПОКОЙСТВИЕ

Город Топрак-Кала, Хорезм, Кушанское царство, 118 г.

Мирза Рахимов давно вышел из детского возраста и уже не мог припомнить, когда в последний раз смотрел мультфильмы. Однако при виде всего того, что было вокруг, в голову так и лезла фраза Карлсона, которую толстяк с моторчиком на спине часто повторял своему юному приятелю: «Спокойствие, только спокойствие, Малыш!».

Но назвать «житейским делом» тот переплет, в который они угодили с Рафиком, язык не поворачивался. Скорее уж, выражаясь словами героини того же мульта, фрекен Бок, это было «безобразием».

А как еще прикажете назвать безумный марш-бросок по бесконечному коридору, полному ловушек и препятствий, закончившийся, ну, полнейшей задницей?!.

Когда они попрощались с учителем, оставив его под охраной троих парней, Мирза не думал, что все обернется такой лажей.

Догнать избитого и смертельно уставшего друга детства представлялось плевой задачей. И он, и Рафик в прекрасной физической форме, несмотря даже на то, что верному нукеру уже под полтяшок.

Но, как известно, человек предполагает, а Аллах располагает. И сегодня Всевышний явно не был расположен к двум своим грешным чадам.

Начать с того, что Мирзе как-то сразу не понравился этот странный туннель. Что-то в нем было не так. А что именно, ни он, ни Рафик, тоже заметно поеживающийся, причем явно не от холода, объяснить не могли.

Эти поросшие даже не зеленым или черным, а каким-то голубоватым мхом кирпичи источали враждебность, щерясь на людей выбоинами и сколами.

Прямо как крысы.

Тьфу, не любил Рахимов-младший этих тварей. И не понимал тех придурков, которые заводили себе жутковатых грызунов в качестве домашних питомцев. Вон, в Интернете куча специальных сайтов, дающих советы по уходу за «милыми зверушками». Делом бы лучше занялись, а не дурью маялись.

Как говорится у русских, не буди лихо, пока оно тихо. Стоило только подумать о хвостатых тварях, как они невесть откуда свалились им с Рафиком на головы. Причем в буквальном, а не переносном смысле.

В своде тоннеля обнаружился то ли колодец, то ли просто какое отверстие, из которого посыпались огромные, в полтора локтя длиной зверюги, хищно поблескивающие глазами-бусинами и противно скалящиеся и шипящие.

– Шайтан! – вскрикнул Мирза, в ужасе стряхивая с себя мохнатые клубки. – Стреляй, Рафик!

И первым открыл огонь по грызунам, даже не целясь.

Уши заложило от грохота выстрелов и от дикого визга поражаемых тварей. Они летели в разные стороны, точно бильярдные шары. Натыкаясь друг на друга и тут же отлетая. Иные, правда, почувствовав запах и вкус крови, забывали о родстве и тут же принимались за трапезу, закусывая плотью сородичей.

Смотреть на это было жутко и омерзительно. Но куда деться? Закрыть глаза? А как тогда стрелять?

Рахимов нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока в пистолете не защелкало, сообщая о том, что патроны закончились. Расстрелял всю обойму и телохранитель, потому как и с его стороны стрельба прекратилась.

– Субхана-Ллахи ва би-хамди-хи![35]35
  Слава Аллаху и хвала ему (араб.).


[Закрыть] – воскликнул напарник.

– Что такое? – не понял Рахимов-младший религиозного рвения подчиненного, никогда особой набожностью не отличавшегося.

– Конец! – прохрипел нукер. – Кажется, отбились…

– Не может быть! – не поверил шеф, вытирая со лба холодный пот.

Посветил фонариком.

Точно.

Среди серо-буро-кровавого ковра, устилавшего землю вокруг них, не было никакого шевеления. Ну, ладно, они пристрелили пару-тройку десятков. И такое могло быть. Здесь, в закрытом помещении да при такой кучности нападавших одной пулей можно было сразу нескольких тварей укокошить. (Даже странно, как это напарники друг друга не ранили, ведь рикошет и все такое…) Но остальные? Неужели пали жертвой зубов собратьев?

Ну, не до лишних размышлений сейчас. Надо дальше двигать.

– Вперед! – скомандовал Мирза, перезаряжая пистолет.

Благо, запасная обойма всегда имелась при себе. Золотое правило человека с пистолетом: не имей сто рублей, а запаску всегда имей!

– Мирза-ака, – замялся подчиненный. – А, может, ну его к шайтану, этого русского?

– Ты… – не нашелся сначала, что и сказать парень, до глубины пораженный фактом того, что всегда беспрекословно подчинявшаяся машина-человек дала сбой. – Охренел, да?! Что мелешь, ишак? Это твоего брата убили, да? Давай, двигай вперед, а то ляжешь здесь рядом с крысами!

Ткнул пистолетом в лоб нукеру.

Тот всхлипнул и, опустив плечи, подался вперед. Рахимов пошел вслед за ним, по-прежнему продолжая держать бунтовщика на мушке.

– Смотри у меня! – предупредил. – Вдруг чего, сразу стреляю…

Мужчина ничего не ответил, лишь скрипнув зубами.

Так они прошли сотню или другую шагов. Мирза сначала считал их, но потом сбился и плюнул на это дело. Тем более что коридор не петлял, не имелось здесь и боковых ответвлений.

Топай себе по прямой и ни о чем не думай.

Странно, однако, что до сих пор не догнали Градова.

При воспоминании об убийце брата Рахимов едва не нажал на спусковой крючок. Ненависть желто-красным туманом заволокла глаза. Может быть, потому сразу и не заметил, как внезапно куда-то запропастился Рафик.

Просто почувствовал, что дальше под ногами нет тверди, и стал, как вкопанный, на месте.

Что за чертовщина?

Направил луч фонаря на пол и присвистнул.

Дальнейший путь перегородила большущая яма. Вширь она была в метра три или четыре. А вот вглубь…

Фонарный свет, поскакав со стенки на стенку, наконец, добрался до дна ямы. Там, стоя на четвереньках, ползал нукер, вероятно, отыскивая оброненное во время падения.

Слава Всевышнему, хоть живой.

– Эй, ты как там, – окликнул его Мирза. – Руки-ноги целы?

– Да, – отозвался телохранитель. – Только разбился немного. Коленку ушиб и руки в кровь разодрал.

– Ничего, потерпи. Скоро домой вернемся, зеленкой все замажешь. И «зеленью» вместо обезболивающего.

– Кстати, – спохватился вдруг. – А случайно там нет нашего приятеля?

– Нет, никого здесь нет, ака. Только пара каких-то вонючих костей. Не иначе, как собака или кошка свалилась.

И куда же это он делся, озадачился «мишка Гамми». Ведь слабый и разбитый. Как в таком состоянии перепрыгнуть широкую яму? Тут и не каждый здоровый преодолеет подобное препятствие.

Не шайтан же его проглотил, в самом деле?!

– Выбраться сможешь? – осведомился, надеясь на положительный ответ.

Потому как с помощью двух имевшихся у них ремней из ямы не выкарабкаться. Тут метров семь будет, а то и все десять.

Хорошо, что Рафик тренированный, тоже у Усто ракса пару лет занимался, присматривая за хозяйскими детьми. В шиванате преодоление подобных сюрпризов было в программе обучения. Что группировка при неожиданном падении, что лазание по практически отвесным стенам.

Стоп, а вдруг и Градов точно так же свалился в эту яму, а потом выбрался? Но должны же были остаться хоть какие-то следы.

Или все-таки они с Рафиком что-то проморгали, и по пути имелся некий боковой ход?

– Мне на какую сторону выбираться?

Вполне резонный вопрос вывел Мирзу из себя.

– Какого х… ты тут вые…шься?! – заорал парень с русскими матами. – Тебе, пи…ру сказано, что надо этого выбл…ка догнать! Вот и лезь на ту сторону, кутак! Потом мне руку подашь, подстрахуешь! Оминиске!

Как ни странно, грубая брань привела Рахимова в душевное равновесие.

Все правильно, как учил Спитамен-ака: «Вместе с руганью из тебя выходит злая энергия, мешающая рассудку трезво мыслить. Это как с перепою сунешь два пальца в рот для облегчения, выблюешься, и свободнее станет. Так и тут…».

Все-таки умный человек учитель, хоть и принял сторону русского. Но кто не ошибается? Простим ему, конечно. Немножко поучим уму-разуму и простим.

Кряхтя и охая, наверное больше для показа, чем на самом деле от боли, Рафик между тем добрался до противоположного края ямы и выбрался на твердую поверхность.

– Что дальше делать, хозяин? – опасливо поинтересовался, боясь новой вспышки гнева работодателя.

– Посмотри, нет ли там какой палки, – распорядился Рахимов, не особенно надеясь на везение.

Что-то ему подсказывало, что сегодня не его день. Ничего-ничего, когда-нибудь полоса невезения должна же закончиться.

Возможно, снаружи и впрямь наступили новые сутки, поскольку нукер живо обернулся с длинной и прочной жердью в руках.

– Давай сюда! – распорядился молодой человек.

Ухватившись за конец шеста, Мирза что есть сил оттолкнулся от кромки ямы и прыгнул.

Понятное дело, что до того края он не допрыгнул. Все-таки вес не тот, да и тренировки он в последнее время все чаще пропускал. Не до того было, семейный бизнес поглощал все его время без остатка.

Повис безвольной грушей на жерди. Но Рафик, молодец, не сплоховал. Устоял на ногах, удержав шест в руках, и потянул его на себя, вытаскивая мужчину на свою сторону.

Уже через пару минут Рахимов-младший восстанавливал учащенное дыхание рядом со своим верным оруженосцем.

«А ведь мог же и бросить…» – мелькнула в голове подленькая мыслишка.

Как будто бы прочитав его мысли, телохранитель пристально посмотрел в глаза напарника и нахально подмигнул ему.

«Чтоб тебя… совсем люди распустились!»

Еще какое-то время шли без происшествий.

Рафик даже начал шептать благодарственную молитву, и Мирза присоединился к нему, хотя и считал, что не самое удачное время выбрано для зикра.[36]36
  Зикр – благодарственная молитва у мусульман.


[Закрыть]

И зря богохульствовал, творя молитву не с чистым сердцем.

Ибо туннель заволокло невесть откуда взявшимся дымом.

Сначала люди не обращали на него внимания. Ну, дым себе и дым. Стелется клубами под ногами, как на какой-нибудь сцене во время выступления артистов. Безвредный же, идти и дышать не мешает.

Но постепенно дым поднялся им до колен, потом до пояса. И пришла тревога. Дышать стало намного тяжелее, да и пола не видно. Кто знает, может, там снова какая яма нарисуется. На этот раз шире и глубже предыдущей. Или гадость похлеще.

Невольно ускорили шаги.

А дым добрался уже до груди, начал протягивать ядовитые щупальца в ноздри, глаза и уши. Ушам ничего, а вот зрение и дыхание пострадали. На «вкус» дым оказался горьковатым и пряным, немного напоминая табачный. Но кто бы здесь умудрился зажечь гигантскую сигарету? Разве что пару тюков с никотиновым зельем. Не многовато ли для двух пар легких? Глазам же такое «угощение» и вовсе чистым ядом стало. Мгновенно началась резь, обильно полились слезы.

– Крыс они, что ли, выкуривают? – закашлялся Рафик.

– Ага, крыс, как же, – с сарказмом сплюнул Мирза. – И кто это – «они»?

– Я почем знаю. Может, те, к кому сбежал русский.

– Ну-ну, – скептически молвил Рахимов.

– Что делать будем, хозяин? – воззвал к начальственному уму нукер. – Подохнем ведь, как собаки! Вернемся, а?..

– Совсем тупой! Куда возвращаться?! Противогазы делать будем.

– Это как?!

– Носовой платок есть? – с сомнением полюбопытствовал «мишка Гамми».

– А как же!

Рафик сунул ему под нос ладонь, перевязанную окровавленной тряпкой. Молодой человек брезгливо отшатнулся.

– Тогда мочи, – велел коротко.

– Но… чем? – выпучил глаза телохранитель.

– Чем, чем… Подручными средствами…

И стал расстегивать ширинку, недобрым словом поминая учителя начальной военной подготовки с его лекциями по гражданской обороне.

– Поймаю Градова, в сортире утоплю! – пообещал громогласно, приближая к лицу вымоченный в урине носовик.

Майор Юлдашев, как ни странно, не халтурил на занятиях. Советы военрука оказались весьма здравыми. Хоть и несло от импровизированных респираторов, спаси Аллах, но они таки помогали, служа вместо фильтра.

Да вот надолго ль их хватит? Слишком уж быстро высыхают. Повторить же процедуру в ближайшее время вряд ли получится. Для этого хорошо бы воды напиться.

Идущий впереди Рафик вдруг стал столбом.

– Ты че, идиот? – напустился на него Мирза. – Давай, шевели копытами!

– Там… – вытянул вперед руку телохранитель, став похожим на памятник Ленину, стоявший еще лет пять назад на главной площади Бируни. – Там…

– Да что там? – обогнул его сын хокима.

И тоже увидел.

Впереди сквозь дым брезжил свет.

Не электрический.

Вполне себе обычный свет солнечного дня…

Ох, лучше бы они не выходили из этого проклятого туннеля.

Ход вывел их прямо к огромным двустворчатым воротам, вделанным в толстую кирпичную стену. Стена была тоже внушительной высоты, со сводчатым коридором поверху и то тут, то там торчащими сторожевыми башнями.

При взгляде на все это Мирзе тут же захотелось нырнуть обратно в туннель. Но, увы, как они с Рафиком не пытались найти вход, из которого вот только что выбрались, ничего у них не получалось.

Чертовщина какая-то. А ведь всего и отошли метров на пять или шесть.

Главное, Рахимов никак не мог сориентироваться, где они находятся. Стены ему что-то напоминали, но что именно, «мишка Гамми» понять не мог. То ли газа в подземелье надышался, то ли солнце слишком уж немилосердно жгло, однако голова отказывалась работать.

Ну, на частное владение, вроде, непохоже. Не могли же под самым носом у Бирунийского хокима и его людей незаметно и без разрешения отгрохать такую вот крепость.

Или он чего-то пропустил за всей этой нервотрепкой с фальшивыми рублями. Эх, напрасно они повелись на это дело. Да уж больно предложение заманчивое было. И большие люди попросили. Отказать им было неудобно. И что теперь? Младший братишка погиб, Градов же, раскопавший эту историю, наверняка успел стукнуть, кому надо…

На Рафика крепостные стены произвели еще большее впечатление, чем на его босса.

С выпученными глазами, широко открытым ртом и взмокшим лбом нукер озирал загадочное фортификационное сооружение.

Особенно его поразило гигантское бревно, служившее запором для ворот.

– Хватит зевать, давай осмотримся, – хлопнул Мирза по плечу телохранителя. – Хорошо еще, что мы по эту сторону ворот оказались.

Перед ними была широкая, метров в десять улица, устремлявшаяся вперед, к высокому зданию, украшенному тремя башенками. По обе стороны магистрали находились кварталы, состоявшие из больших двух– и трехэтажных домов, сложенных из кирпича-сырца и разделенных узкими улочками, выходившими на проспект.

Из одного такого переулка им навстречу выковылял дряхлый дедок, одетый в мешковатый балахон коричневого цвета. На голову старика был нахлобучен свернутый из тряпок тюрбан. Дед себе и дед, ничего особенного. Таких можно было в изобилии встретить на окраинах Бируни. В центре подобного типа точно отловила бы милиция. Уж больно неопрятен на вид.

– Салам алейкум, почтенный, – поприветствовал его Мирза. – Не подскажете, где это мы находимся?

Старик поднял на них взгляд, затуманенный возрастом, и принялся пристально разглядывать парочку, словно какое диковинное животное.

– Как называется это селение?! – уже громче поинтересовался Рахимов.

Вдруг дед глуховат и не расслышал.

Бомжеватый старикашка повернулся к ним спиной, ударил себя ладонями по бедрам, аж из балахона пыль поперла, и закудахтал что-то на непонятном наречии.

Мирзе показалось, что он разобрал пару слов, сказанных как будто на фарси.

На клекот дедка из той же улочки выскочили три женщины, а вслед за ними и стайка чумазых детишек. Вся компания была одета под стать аксакалу – в такие же свободные балахоны, только окрашенные в более яркие цвета. Правда, только взрослые. Что ж до карапузов, так те попросту щеголяли в чем мать родила.

Компашка обступила сына хокима и его нукера, бесцеремонно разглядывая их со всех сторон. Дамочки о чем-то переговаривались между собой на том же неведомом языке, похожем на иранский. Пацанята же и вовсе обнаглели. Подлетев к гостям, они принялись дергать их то за брючины, то за рукава пиджаков, при этом восторженно цокая языками и хихикая. Один, нащупав за поясом Рафика пистолет, попробовал завладеть им, но получил решительный отпор.

– Не балуй! – шлепнул его по чумазой ручке нукер.

Мальчуган тут же принялся реветь в три ручья. Одна из теток схватила детеныша на руки и стала успокаивать, зло сверкая черными очами в сторону узбека и что-то гортанно лопоча.

Среди потока слов можно было различить «дэв» и «Ангро-Майнью».

– Так, мне надоело! – решительно подвел черту под творившимся безобразием Рахимов-младший. – Кто-нибудь может мне объяснить, куда мы попали?

В ответ – молчание.

– Вы понимаете по-узбекски? – попробовал зайти с другой стороны.

Снова безмолвие.

– Слышь, Рафик, ты, по-моему, чуток знаешь фарси? Сам же хвастался, что сериал «Хазрати Юсуф» без перевода смотрел.

Нукер, забыв о всегдашней выдержке, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

– А я-то думаю, что мне все это напоминает! Точно, сериал «Хазрати Юсуф»![37]37
  «Пророк Юсуф» – иранский телевизионный сериал в 45 частях производства 2007 г. о ветхозаветном пророке Иосифе Прекрасном, почитаемом и мусульманами.


[Закрыть] Наверное, кино снимают. А это массовка. Вон, смотрите, и храм точь-в-точь такой, как в кино.

Он ткнул пальцем в здание, напоминавшее двухступенчатую пирамиду.

– И что, иранцы получили разрешение на съемки у нас? – удивился «мишка Гамми». – Ничего об этом не слышал.

– У нас, наверное, дешевле снимать, – предположил телохранитель. – Так многие делают. Вот, русские почти все свои сериалы у хохлов снимают.

– Что, и массовку с собой надо было везти? – усомнился молодой человек. – Наши-то, наверняка, намного дешевле бы обошлись.

– А кто их, киношников, разберет? Они все с причудами.

Теперь, когда все стало на свои места, голова заработала четче. К Рахимову вновь вернулась обычная самоуверенность.

– Ладно, спроси у них, где их начальство.

С трудом подбирая слова, Рафик перевел артистам вопрос шефа.

Женщины и старик переглянулись между собой, кажется, что-то поняв.

Решительным жестом отодвинув дам в сторону, дедок выступил вперед и, хитро прищурившись, протянул вперед правую руку ладонью вверх.

– Ага, бакшиш требует! – удовлетворенно заулыбался Мирза.

Это был уже понятный и для него язык.

Достав из кармана портмоне, он раскрыл его и извлек пачку купюр. Выбрал достоинством поменьше, однодолларовую, и протянул старцу. Тот, взяв американскую валюту в руки, удивленно повертел ее, зачем-то понюхал и даже попробовал на зуб, отгрызя уголок. Потом решительно вернул доллар Рахимову и покачал головой.

– Тебе чего, мало?

Добавил еще пятерку.

Снова отрицательный кивок.

– Может, тебе сумы нужны, дед? – хихикнул «мишка Гамми», помахав перед носом деда радужной сотенной бумажкой.

И эта не произвела должного впечатления.

– Ну, я не знаю, чем тебе угодить, аксакал, – развел руками хокимов сын. – Евро у меня нет и ваших риалов тоже. Вот, сам посмотри.

Он развернул перед носом привередливого деда бумажник. Старик сунул туда свой нос, и вдруг лицо его расцвело беззубой улыбкой. С радостным клекотом он выудил из недр рахимовского лопатника четыре блестящих монеты. Две достоинством в двадцать пять сумов с портретом Джалолиддина Мангуберды,[38]38
  Джалолиддин Мангуберды (1199–1231) – султан, полководец, возглавлявший борьбу хорезмийцев с монголами.


[Закрыть] одну – пятьдесят сумов и одну – сто. Полтинник и сотня ему не очень приглянулись, а вот четвертаки с лицом хорезмийского султана привели деда в непонятный восторг. Зажав один в кулачке, остальные три монетки он вернул на место.

Кивнул головой и сделал приглашающий жест. Мол, следуйте за мной. И засеменил по каменной мостовой шоссе.

– Вот чудик, – хмыкнул Мирза, пряча бумажник. – Позарился на четвертак, отказавшись от доллара. А ведь тот в сорок пять раз дороже.

По пути им попадались редкие прохожие. То ли из-за жары, то ли из-за занятости на съемках людей на улицах чудного города-крепости было мало.

Рахимов заметил одну странность. При всем том, что одеты люди были в духе среднеазиатской старины, внешне они мало походили на жителей Востока. Какие уж тут иранцы. Те все смуглые, темноволосые и горбоносые, а эти – светленькие, что волосами, что кожей. И черты лиц скорее европейского склада, чем азиатского.

И все, как один, с неподдельным изумлением разглядывали узбеков, тыча в них пальцами и перешептываясь между собой.

Что-то тут явно не так.

Попробовал поговорить со стариком на религиозные темы. Мусульман всех стран объединяет слово Божье. Вот и прочел пару подходящих аятов из Корана на тему гостеприимства и дружелюбия. Напевная арабская речь, равно как и упоминание имени Аллаха, не произвели на деда ни малейшего впечатления.

Странно, обычно люди его возраста отличаются набожностью. Особенно же иранцы, где вся власть находится в руках исламского духовенства.

Зашел с другой стороны, упомянув имена аятоллы Хомейни и нынешнего президента Ахмадинеджада. Тоже никакой реакции. Ишь, партизан нашелся.

А может, это никакие не киношники, а что похуже? Какая-нибудь новая секта, например. Построили себе ашрам или что там у них, и теперь вот спасаются, отказавшись от благ цивилизации.

Но все равно не ясно, как могло быть сооружено все это на землях, формально подчиняющихся Улугбеку Каримовичу Рахимову? Ничего, выясним.

– Спроси его, далеко ли еще идти, – велел Рафику.

Выслушав сбивчивую фразу нукера, которую пришлось повторить пару раз, аксакал махнул рукой вперед и засеменил дальше.

Вскоре они подошли к развилке.

Слева высился тот самый двухступенчатый храм (как его определил Рафик), перед которым лежала площадь. За храмом виднелся какой-то водоем, около которого расположился небольшой базарчик.

– Может, сходим, съестным разживемся, Мирза-ака? – жалобно проблеял нукер. – Жрать хочется. И пить тоже.

В его словах был резон. Да и вообще, где же еще раздобывать на Востоке информацию, как не на базаре?

– Начальство ваше где? – с помощью телохранителя осведомился «мишка Гамми» у провожатого.

Он махнул рукой, указывая направо.

Там стоял тот самый высокий трехбашенный дворец, который путники заметили еще у ворот.

– Ладно, отец, свободен, – распрощался с дедком Рахимов-младший. – Рахмат, спасибо, шукран. Уверен, что не хочешь доллар?

Помахал купюрой перед носом старика, но тот снова остался равнодушен к бумажке с портретом Вашингтона.

– Ну, как знаешь. Может, другие сговорчивее окажутся.

Старик повернулся к ним спиной и засеменил обратно по проспекту, а узбеки нацелились на базар.

Первым делом они, конечно, освежились у городского фонтана. Вода в рукотворном водоеме была теплой, но не застоявшейся и не воняла. Видно, ее меняли. Но как? Подводных труб не было видно. Неужели наполняли и вычерпывали такую махину вручную?

Сняв пиджаки и засучив рукава рубашек, Мирза и его телохранитель умылись, смочили водой головы. Пить не решились. Мало ли что…

Базар был по-восточному щедр, хоть и маленький.

Лепешки, присыпанные кунжутом, истекающая медом пахлава, зажаренные целиком на вертеле бараны, ароматный розовый шербет, копченая сомятина, орехи, желтобокие дыни, нежные персики, крупные сливы, тяжелые кисти винограда – все, чем богата каракалпакская земля.

Странным показалось отсутствие неизменных котлов с пловом и лотков с шаурмой. А еще нигде не было видно традиционных импортных товаров. Ни тебе жвачки, ни чупа-чупсов, ни банок с кока-колой и пепси, ни чипсов-сухариков-орешков.

Точно, сектанты, встревожился Рахимов-младший.

Облюбовав себе запеченную с приправами баранью голову, до которых был страшный охотник, пристрастившись к этому лакомству в Марокко, «мишка Гамми» ткнул в нее пальцем и поинтересовался у улыбчивого торговца:

– Сколько стоит? How much?

Перс, разумеется, не понял или сделал вид, что не понимает.

– Переведи! – распорядился Мирза, которого эта «безъязыкость» на родной земле уже начинала раздражать.

Выслушав вопрос, продавец показал им три пальца и что-то прокаркал.

– Три? Чего – три?

Пухлый бумажник ненадолго заинтересовал мужика. Казалось, ему было любопытно, из чего сделано портмоне. Больше всего порадовался отчего-то кнопке. Потыкал в нее пальцем и захихикал.

– Вот дебил, – пожал плечами Рахимов. – Итак, доллары, сумы, рубли?

Втайне со злорадством понадеялся, что иранец поведется на российскую валюту. Вот прикол будет расплатиться с ним рахимовской фальшивкой.

Однако мужик, как и провожавший их старикашка, отрицательно покачал головой, отвергнув все разновидности валюты. Скривился и вперил в узбеков взгляд, полный презрения и недоверия. И на всякий случай пододвинул к себе поближе глиняное блюдо с бараньей головой.

Тогда хокимовский сынок решил повторить эксперимент с мелочью. Вытряс из кошелька все имевшиеся там монеты и протянул мяснику.

У того сразу заметно улучшилось настроение.

Взял предложенные ему «железки» и высыпал перед собой на прилавок, ловко рассортировывая их по величине и, странно, цвету. Больше всего ему приглянулись желтенькие кругляши. Но и серебру тоже был рад.

Каждую из монеток он внимательно осмотрел, обнюхал и попробовал на зуб. При этом брови его удивленно вздымались.

Закончив, он обратился с каким-то вопросом к Рафику.

– Чего он хочет?

Верный нукер захихикал.

– Ну?! – напустился на него босс.

– Спрашивает, чистое ли это серебро и золото.

– Чего-о? – протянул Мирза, пуча глаза. – Да ты че, мужик, издеваешься?! Какое на хрен золото?!

Непроизвольно выхватил пистолет и сунул под нос иранцу, но вовремя спохватился и спрятал оружие.

Испуганный его реакцией продавец закивал головой, как китайский болванчик, и отсчитал себе пять монеток, среди которых три были все теми же, отчего-то так популярными у местных четвертаками, одна медно-никелевая гривна с князем Владимиром (привез как-то на сувенир из Украины) и стосумовик.

Взамен узбеки получили уже облюбованную Рахимовым голову, пару лепешек с сезамом и десяток персиков.

– Ни фига себе! – восхитился Рафик, впиваясь зубами в импровизированную шаурму. – За двести сумов получили жратвы тысячи на три! Что здесь творится, Мирза-ака?

– Хрень какая-то. – Молодому человеку отчего-то расхотелось есть от одолевших его дурных предчувствий. – Прикалываются они, что ли?

– А может, у них специальная акция сегодня? Помните, как недавно на день рождения Ленина коммунисты устроили хохму. Продавали товар только за советскую мелочь. Я тогда сам бутылку водки за три рубля шестьдесят две копейки купил.

– Откуда взял столько-то?

– Копилку свою нашел. Детскую.

Рахимов-младший с удивлением посмотрел на телохранителя. Надо же, и он когда-то был ребенком. Не верится. Сколько себя помнил Мирза, Рафик всегда был при нем уже взрослым мужчиной.

– Ну, разве что акция, – согласился. – Смотри-ка, они здесь все монетами рассчитываются.

И впрямь, понаблюдав некоторое время за вяло идущим торгом, узбеки отметили, что местные расплачивались и получали сдачу металлическими кругляшами. Преимущественно медными и серебристыми.

– Если Аллах хочет кого наказать, он отбирает у того разум, – вздохнул «мишка Гамми», наслаждаясь сочным и ароматным персиком. – Кстати, а у тебя мелочь есть? Моя почти вся разошлась.

– Мало-мало найдется. – Рафик похлопал себя по карману, в котором что-то зазвенело.

Перекусив, они продолжили свой путь к местному начальству.

– Что там такое? – прищурился Мирза, глядя на «дворец».

– Заварушка какая-то, – предположил нукер.

Перед трехбашенным зданием собралась большая толпа народа, среди которого особо выделялись парни, одетые в странные доспехи.

Римские, узнал Рахимов, недавно посмотревший по видику телесериал «Рим».

Наверняка, киношники.

Подошли ближе.

Дворец, или чем он там был, и впрямь производил впечатление. На высоком десятиметровом основании, облицованном разноцветной плиткой, было построено величественное сооружение размером с пятиэтажку. Правда, не из камня, а из дешевого сырцового кирпича.

Не могли нормальных стройматериалов достать, скривился Рахимов. Хотя, конечно, по стилю дворец вписывался и окружающий пейзаж. Сделай его из финского силиката да покрой металлочерепицей – выглядело бы чужеродно.

Ворота в платформе распахнулись, и из них вышла торжественная процессия.

Возглавлял ее деревянный паланкин, который несли на могучих плечах восемь здоровенных негров (ага, америкосы засветились!). В носилках возлежал на подушках худощавый парень, по виду чуть старше Мирзы. Смуглое лицо с крючковатым носом и тонкими, презрительно сжатыми губами обрамляли темные вьющиеся волосы, покрытые лавровым венком. Одет был молодой человек в длинную складчатую тогу белого цвета с алой полоской.

«В белом плаще с кроваво-красным подбоем…» – вспомнилось тут же из Булгакова. Читали, как же.

– Это типа римский сенатор, – пояснил он Рафику.

Рядом с носилками, чуть поотстав от них, ехал всадник в древнеримских доспехах. Судя по алому плюмажу на шлеме, такого же цвета плащу, золотой цепи на шее и каким-то значкам-щиткам на груди, офицер. Какого ранга, Мирза не разобрал. Не настолько хорошо он разбирался во всех этих трибунах, легатах и центурионах.

Следом за офицером, ощетинившись копьями и зыркая туда-сюда настороженными очами, топали с десяток солдат, тоже в римской военной амуниции.

Ничего так, реалистичненько. Хорошо работают парни. Стараются.

Вот только камер нигде не видать. Классно замаскировали.

Мирза нашарил рукой в кармане пачку сигарет, достал одну и щелкнул зажигалкой. С наслаждением затянулся ментоловым дымом.

– Можно и мне, ака? – попросил телохранитель.

– Так ты ж вроде как не куришь? – изумился Рахимов, но сигареты не пожалел, хоть у самого едва полпачки осталось.

Ничего, дело наживное. Вот у этих съемка закончится, потолкуют с ними, справятся о дороге домой и…

Внезапно процессия остановилась.

Парень в носилках привстал со своих подушек и, Аллах знает чего, уставился на узбеков в оба глаза. Затем что-то крикнул своей «страже». Причем явно на каком-то из европейских языков. То ли на испанском, то ли на итальянском, молодой узбек не разобрал.

– Чего ему надо? – удивился.

– Может, здесь курить не полагается? – предположил Рафик, скоренько туша сигарету. – Тогда ж, вроде, сигарет не было.

– А-а, ну, да…

Рахимов, сделав пару затяжек, погасил и бросил окурок на землю.

– Айм сори, айм сори, – примирительно поднял руки вверх. – Готовы оплатить испорченную пленку.

Но извинений, очевидно, было мало. «Солдатики» подскочили к ним и стали угрожать своими пиками и короткими листообразными мечами.

– Вы чего, парни? – удивился хокимов отпрыск. – Давайте уладим дело миром.

Повторил это по-английски, а Рафик перевел на фарси.

Не унялись. А один, самый наглый, даже ткнул Мирзу в пухлую ягодицу, что окончательно вывело из себя «мишку Гамми».

– Ладно, пид…ы!

Он выхватил из-за пояса пистолет и щелкнул предохранителем.

При виде оружия нападающие не особо испугались, продолжая теснить узбеков к стене.

– Рафик! Пару предупредительных, не больше! – приказал Рахимов. – Международные конфликты нам не нужны!

И первым бабахнул в воздух. К нему присоединился и нукер, тоже пальнув по облакам.

Звук выстрела, казалось, отрезвил молодчиков. Они испуганно шарахнулись в стороны. Но, повинуясь новому окрику парня в костюме сенатора, снова пошли в атаку.

Что ж, возьмем прицел пониже.

Мирза пустил пулю прямо над носилками. Кусочек свинца, срезав страусовый плюмаж с паланкина, попал в крышу близлежащего дома, отскочил от нее и рикошетом угодил… прямо в плечо сидевшего в носилках молодого человека.