Текст книги "Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси"

Автор книги: Игорь Хлопин

Соавторы: Владимир Косточкин,Анатолий Кирпичников,Николай Воронин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

V. Выводы

До сих пор считалось, что в конце XV в. – начале XVI в., после присоединения новгородских и псковских земель к землям Московского великого княжества, Москва коренным образом реконструировала укрепления Новгорода, Пскова и новгородско-псковских пограничных форпостов, расположенных на северо-западе Руси. Действительно, последние исследования показали, что кремль Новгорода, а также крепости в Ладоге, Орехове, Копорье и Яме являются памятниками московского оборонного зодчества, целиком созданными на месте более древних новгородских укреплений после ликвидации новгородской самостоятельности. Однако изучение сохранившихся крепостей, расположенных по западному краю древней Псковской земли, дало другие результаты; оказалось, что укрепления Изборска и Острова являются произведениями не московской, а псковской военной архитектуры; они были созданы в XIV в. и реконструированы в XV в., т. е. еще до присоединения псковских земель к Москве. При этом установлено, что реконструкция Изборска была осуществлена не путем полной его перестройки, как это было в Новгороде, Ладоге, Орехове, Копорье и других новгородских крепостях, а путем утолщения его стен каменными прикладками с наружной стороны. Подобный прием повышения мощности городовых сооружений был характерен для русской военной архитектуры XV в., так как аналогичным образом в начале XV в. новгородцы усилили крепость Порхова, а псковичи – кремль Пскова.

Следовательно, еще задолго до того, как новгородские и псковские земли вошли в состав единого Русского централизованного государства, новгородские и особенно псковские городовые мастера, учитывая требования новой огнестрельной артиллерийской техники, уже приступили к дополнительному усилению своих крепостей. На псковской территории эти работы могли вестись по инициативе Москвы, наместники и воеводы которой управляли тогда Псковом. На территории Новгорода такие работы были проведены только в Порховской крепости, расположенной вблизи и от псковских, и от московских земель, и не коснулись, возможно, северных окраин Новгородского государства. Впоследствии, когда после ликвидации новгородской независимости московское правительство стало создавать единую линию обороны на северо-западе страны, русские зодчие не стали усиливать старые, еще не реконструированные новгородские пограничные пункты, а целиком перестроили их наново.

Но если под влиянием новой военной техники укрепления Новгорода, Ладоги, Орехова, Копорья и Ям были полностью перестроены Москвой, а Изборска и Порхова значительно утолщены новгородцами и псковичами, то Гдовский кремль был создан сразу с учетом применения этой техники. Правда, выстроенный в начале XV в., когда старые псковские и новгородские твердыни усиливались каменными прикладками, этот кремль получил первоначально структуру, близкую к структуре более ранних новгородско-псковских крепостей[478]478
  См. В. В. Косточкин. Оборонительные системы русских крепостей XIV – начала XVI вв. СА, 1957, № 1, стр. 133.


[Закрыть]; построенный сперва почти полностью из дерева, он, подобно Изборску или Порхову, имел и приступную стену, которая была сложена из камня и выявляла характер двустороннего деления его периметральной обороны. Однако вскоре укрепления кремля в Гдове стали каменными уже на всем своем протяжении. Эти укрепления были рассчитаны на сопротивление мощным стенобитным машинам и применение огнестрельной артиллерии; зодчие решительным образом изменили технику кладки и отдали предпочтение не мелкому слоистому и постелистому плитняку карьерной разработки, уже примененному при постройке и усилении крепостей в Изборске и Порхове, а крупным гранитным валунам ледникового происхождения, оказывавшим ударам более эффективное сопротивление. Строители Гдовского кремля увеличили толщину крепостных стен сразу же при их постройке, ввели дополнительное усиление оснований крепостных башен одернованными земляными присыпками, в которых завязали пушечные ядра, придали плану кремля почти правильную четырехугольную форму, сделали его стены прямолинейными, облегчив тем самым их фланговый прострел, и расставили его башни и захабы равномерно по всему периметру обороняемой зоны, с расчетом установки на них огнестрельной артиллерии определенной дальнобойности. Благодаря всему этому Гдовский кремль уже коренным образом отличался от новгородских и псковских крепостей XIV в., рассчитанных на лобовую активную оборону, и был близок к московским оборонительным сооружениям конца XV в. – начала XVI в., созданным взамен устаревших новгородских укреплений с учетом всесторонней эффективной защиты. Этот кремль благодаря почти правильному геометрическому плану приближался к крепости Ивангород, выстроенной на основе принципов «регулярности». Учитывая, что во время строительства Гдовского кремля Ивангородской крепости еще не существовало, а в Ладоге, Орехове, Копорье и других древних новгородских городах еще стояли старые, не перестроенные Москвой оборонительные сооружения, – можно высказать предположение, что общая планировка кремля в Гдове, явившаяся, несомненно, естественным продолжением развития градостроительных принципов, заложенных в русском оборонном зодчестве на более раннем этапе его развития, имела важное значение для появления этой первой «регулярной» крепости, созданной на северо-западной окраине Русского государства на исходе XV в.

Однако, построив Гдовский кремль совершенно по-новому, с учетом достижений военной техники начала XV в., зодчие еще применили на его углах узкие и длинные захабы, широко распространенные в новгородско-псковском крепостном строительстве XIV в. и целиком отвергнутые Москвой в конце XV в. – начале XVI в. В этом сказались не только сила традиции, но и несовершенство огнестрельной техники, резко шагнувшей вперед лишь в середине XV в.

Все изложенное ясно говорит о большом значении Гдовского кремля в истории развития русской крепостной архитектуры. Конечно, археологические раскопки этого кремля дадут возможность не только уточнить и пересмотреть некоторые пункты настоящей работы, но и охарактеризовать этот замечательный памятник русского оборонного зодчества полнее и подробнее.

Приложения

Приложение 1

Отписка воеводы Воина Новокрещенова о приеме Гдова у Пятого Мусина в 1631 г. с росписью наряда и пр.

ЦГАДА, ф. 210, Разрядный приказ, Новгородский стол, стб. 23

|л. 64 | Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Руси холоп твои Воин Новокшонов челом бьет.

По твоему государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии указу велено мне, холопу твоему, быти на твоей государеве службе во Гдове на Пятово место Мусина. И велено, государь мне, холопу твоему, у Пятово Мусина взяти городовые ключи и на городе наряд и в казне зелье и свинец и ядра и всякие пушечные запасы и в твоеи государеве казне денги и твои государевы указные грамоты о всяких твоих государевых делах и всякие дела и списки детеи боярских и стрелцов и пушкареи и воротников и всяких служилых и жилецких людеи, и сколко, государь, в твоеи государеве казне зеля и свинцу и ядер и всяких пушечных запасов и в твоеи государь казне денег и мне, холопу твоему, велено прислати роспис к тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии к Москве. И я, государь, холоп твой, на твою государеву службу во Гдов приехал марта|л. 65 | в 3 день и городовые ключи и на городе наряд и в казне зеле и свинец и ядра и всякие пушечные запасы и в твоеи государеве казне денги и твои государевы указные грамоты о всяких твоих государевых делах и всякие дела у Пятово Мусина взял и во всем с ним росписался. А что, государь, я холоп твой, у Пятово Мусина принял, и тому всему роспис послал к тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии запечатав со гдовским пушкарем с Ерофеиком Ивановым марта в 12 день.

|л. 66 | Роспис сколко в городе во Гдове на городе наряду и в казне зеля и свинцу и ядер и всяких пушечных запасов и государеве казне денег и всяких государевых дел.

На городе на Псковских воротех на роскате пищаль медная полуторная в станке на колесах, станок и колеса окованы железом, а ядер к неи в казне дватцат пят а весом ядро по три гривенки. Пищаль мещная волконея бес станку и бес колес, а ядер к неи в казне пятдесят четыре а весом ядро по гривенки|л. 67 |. Пищаль железная полуторная в станке на колесех станок и колеса окованы железом, а ядер к неи в казне сто дватцат пят а весом ядро по три гривенки. Пищаль железная хвостуша бес станку а ядер к неи в казне тритцат два ядра а весом ядро пол гривенки. Два тюфяка железные дробовые бес станков. Пушка верховая железная бес станку.

На Тайницкой башни пищаль полуторная железная в станке на колесех, станок и колеса окованы железом, а ядер к неи в казне шестьдесят, а весом ядро по три гривенки. Два тюфяка железные дробовые бес станков.

На Маленском роскате пищаль хвостуша железная бес станку а ядер к неи в казне сорок два ядра а весом ядро по гривенки.|л. 68|

У Кушелских ворот на земли пищаль медная полуторная в станке на колесех, станок и колеса окованы железом, а ядер к неи в казне дватцат пят а весом ядро пошти гривенок. Тюфяк железнои дробовои бес станку на тех же на Кушелских воротех на городе на роскате пищаль медная Орел бес станку а ядер к неи в казне семьдесят а весом ядро полтрети гривенки. Две пушки верховые железные бес станков. Два тюфяка железные дробовые бес станку.

В Петелинскои башни в середнем бое тюфяк железнои дробовой бес станку да в подошвеном бое два тюфяка железные дробовые бес станков.

|л. 69 | На Костерском углу на роскате два тюфяка дробовые бес станков.

Да в государево цареве и великого князя Михаила Федоровича всея Русии казне под церковного Дмитриевского колокольнею в полате государева старово наряду, что осталося после немецких людеи семь пищалей затинных слогии да к тем к семи пищалям затинным триста пятдесят пулек железных облиты свинцом. Тюфяк железнои и дробовои бес станку девят ядер огненых верховых да зеля шестьдесят пудов, да свинцу две свини больших да четыре свини малых да в семи кусех а весом не ведомо, потому что во Гдове весу нет да в государеве казне сорок три ядра железных а весом ядро по десят гривенок|л. 70 | да сто сорок четыре ядра болших железных а весом не ведомо, потому что во Гдове весу большого нет чим их весит. Да каменных пятдесят сем ядра болших|л. 71 | а пушек к тем ядрам к железным и к каменным во Гдове нет да два станки новых полковых пищалеи да четыре станка верховых пушок да трои колеса полковых пищалеи а железом станки и колеса не окованы да в государеве казне в сьежеи избе пошлинных денег ссудных дел и поклонных денег что собрано в нынешнем во 139 году сентября с 30 числа марта по 30 число два рубли дватцат пят алтын|л. 72 | и государевы указные грамоты о всяких государевых делах, что писано к прежним воеводам и записки всяких дел и книги приходные и росходные и всякие дела|л. 73 | а дворян и детей боярских на государеве службе во Гдове нет|л. 74 | да на государеве ж службе во Гдове голова стрелецкои Олексеи Воронов два сотники стрелецкие Василеи Бутенев Онуфреи Креков да с ними по спискам обеих сотен гдовских стрельцов сто девяносто три человека да пушкареи пятнатцать человек воротников четыре человека гдовских посадцких жилецких людеи сорок три человека|л. 75 | да во Гдов же прислан изо Пскова петров человек Елагина Овсенко Федосеев, велено ево покинут в тюрму и ныне во Гдове сидит за приставом.

Приложение 2

Отписка воеводы Григория Хомутова о приеме Гдова у Никиты Сумарокова в 1635 г. с росписью наряда и пр.

ЦГАДА, ф. 210, Разрядный приказ, Новгородский стол, стб. 56

|л. 235 | Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии холоп твои Гришка Хомутов челом бьет.

По твоему госудерву цареву и великому князя Михаила Федоровича всея Русии указу велено мне холопу твоему быти на твоеи государеве службе в Гдове на Микитином что Сумарокова и велено мне холопу твоему у Микиты Сумарокова взяти городовые ключи и на городе наряд и в казне зелье и свинец

и ядра и всякие|л. 236 | пушечные запасы и в твоеи государеве в съезжей избе деньги и твои государевы указные грамоты о всяких твоих государевых делах и всякие дела и списки детей боярских и пушкарских и стрельцов и воротников и всяких служилых и жилецких людей и сколько, государь, в твоей государеве казне зелья и свинцу и ядер и всяких пушечных запасов и в твоей государеве казне денег и книги приходные и расходные и мне бы, холопу твоему, о том о всем отписал и подлинную роспис прислати к тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Русии к Москве. И я, холоп твой, приехал на твою государеву службу во Гдов в нынешнем 143 году июня 27 и городовые ключи и на городе наряд и в казне зелье и свинец и ядра и всякие пушечные запасы и в съезжей избе и твои государевы указные грамоты о всяких твоих государевых делах взял. А что я, холоп твой, взял у Микиты Сумарокова принял на городе наряд и в казне зелья и свинцу и ядер и всяких пушечных запасов и в съезжей избе всяких дел и росписи за Микитиною рукою взял и во всем с Микитою Сумароковым росписался и тому всему подлинную роспись послал к тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Русии.

Роспись государеву наряду и зелью и|л. 237|свинцу и ядер всяких пушечных запасов и в съезжей избе государевых указных грамот и всяких дел, что принял воевода Григорей Хомутов у воеводы у Микиты Сумарокова во Гдове, что в сей росписи писано.

На городе, на Псковских воротах, на роскате, пищаль медная полуторная в станке на колесах, станок и колеса обняты железом ретко, а ядер к ней в казне дватцать пять, а весом ядро по три гривенки. Пищаль железная хвостуша на собаке, а ядер к ней в казне сорок два ядра, а весом ядро чет гривенки. Пищаль медная волконея в станке на колесах, станок и колеса обняты железом не во многих местах ретко, а ядер к ней в казне пятдесят четыре ядра, а весом ядро по полу гривенки. Пищаль железная полуторная, в станке на колесах, станок и колеса обкованы железом, а ядер к ней в казне сто дватцать пять, а весом ядро по три гривенки. Два тюфяка железные дробовые в колодах. Пушка верховая железная в станку.

|л. 238 | На Тайницкой башне, пищаль полуторная железная в станке на колесах, станок и колеса обкованы железом, а ядер к ней в казне дватцать пять, а весом ядро полтрети гривенки. Пищаль железная хвостуша на собаке, а ядер к ней в казне сорок два ядра, а весом ядро по полу гривенки. Два тюфяки железные дробовые в колодах.

На Кушельских воротех на роскате пищаль медная полуторная в станке на колесах, станок и колеса обняты железом ретко, а ядер к ней в казне дватцать девять ядер, а весом ядро пошти гривенок. Пищаль железная хвостуша на собаке, а ядер к ней в казне дватцать два ядра, а весом ядро чет гривенки. Два тюфяки железные дробовые в колодах. Две пушки верховые железных бес станков.

Да у тех же у Кушелских ворот на земли у караулной избе тюфяк железной дробовой бес станку.

В Петелинской башне в середнем бое тюфяк железной дробовой в колоде. Да в подошвеном бое два тюфяки железные|л. 239 | дробовые в колодах.

На Костерском углу на роскате пищаль медная Орел девяти пядей в станке на колесах, станок и колеса обняты железом ретко, а ядер к ней в казне семдесят, а весом ядро две гривенки. Два тюфяки железные дробовые в колодах.

Да в государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всея Русии казне под церковною дмитриевскою колокольнею в полате семь пищалей затинных в станкех, да к тем пищалем затинным триста пятьдесят пулек железных облиты свинцом. Тюфяки железные дробовые бес станку, девят ядер огненых верховых, девяносто четыре пуда зелья на гдовской вес, семьдесят девят пудов и пятнатцать гривенок свинцу на гдовской же вес, сто шестдесят ядер железных весом по десят гривенок и по семинацат и по пятнацат, триста пятдесят ядер каменных, а пушок к тем ядрам к железным и каменным во Гдове нет. Четыре станки верховых пушок да колеса новые, а железом станки и колеса не окованы.|л. 240 | Дватцать пудов железа прутового, да контар вес против псковского весу, да в государеве казне в съезжей избе государевы указные грамоты 142 году и 143 году и судны дела вершоные пошлинные и не пошлинные и записи поручные во всяких делах и заказные и памяти 142-го и 143 году пошлинным денгам судных дел и денег пошлинных шестнатцат рублев десят алтын. И прежних воевод всякие дела прошлых годов в коробях. А дворян и детей боярских на государеве службе во Гдове нет. Да на государеве службе во Гдове два сотники стрелецкие Федор Обелнянинов, Петр Болкошин, да с ними по спискам обеих сотен гдовских стрельцов двесте человек, да по списку во Гдове на государеве службе пушкарей пятнацат человек воротников четыре человека гдовских посадцких жилецких людей сорок четыре человеки, а что есть в городе во Гдове государева дворцового хлеба в государевых житницах и тот хлеб ведает житничные дворцовые целовальники дает отчот во Пскове в дворцовом приказе и книги приходные и росходные|л. 241 | тому хлебу во Пскове, а которой хлеб с обронных нив и с монастырских и с церковных вотчин и с ямских земель у целовальника у Тимошки Узрева дву целовальника у Васки Лукина и потех целовалниках выборы и поручные записи во Пскове и отцот от дает тому хлебу во Пскове ж у воевод Ларион.

Косточкин В. В
К характеристике памятников военного зодчества Московской Руси конца XV – начала XVI веков
(Копорье, Орехов и Ям)

I. Вводные замечания

Исследование ряда памятников древнерусского оборонного зодчества, произведенное в последнее время, дало возможность восполнить существенный пробел, имевшийся в литературе по истории отечественной архитектуры. Благодаря этим исследованиям вскрыт не только процесс формирования и изменения некоторых военно-оборонительных сооружений древней Руси и охарактеризованы их архитектурные формы, но и уточнено время их постройки, реконструкции, расширения[479]479
  См. сб. «Крепостные сооружения древней Руси» под ред. Н. Н. Воронина (МИА СССР, № 31, 1952); В. А. Богусевич. Военно-оборонительные сооружения Новгорода, Старой Ладоги, Порхова и Копорья. Новгород, 1940; В. В. Косточкин. Русские военно-оборонительные сооружения XVI в. у устья реки Наровы. КСИИМК, вып. 52, 1953. стр. 25–32; его же. О датировке крепостей Острова и Изборска. Там же, вып. 62, 1955, стр. 59–65; Т. Н. Сергеева-Козина. Коломенский кремль. Сб. «Архитектурное наследство», № 2, 1952, стр. 133–162 и др.


[Закрыть]. Одновременно удалось в общих чертах нарисовать эволюцию русского оборонного зодчества[480]480
  В. В. Косточкин. Ивангород и его место в развитии русского крепостного зодчества XV XVII вв. Автореферат диссертации. М., 1953; П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. К вопросу о периодизации истории древнерусского военного зодчества. КСИИМК, вып. 59, 1955, стр. 22–27; В. В. Косточкин. Оборонительные системы русских крепостей XIV – начала XVI вв. СА, 1957, № 1, стр. 132–142.


[Закрыть], которое в конце XV в. под влиянием новой военной техники (в частности, – широкого применения огнестрельной артиллерии) и благодаря возросшему могуществу Русского государства сделало решительный шаг вперед по пути своего развития.

Однако в целом написание развернутой истории русского оборонного зодчества остается пока делом будущего, так как многие древнерусские крепостные сооружения давно исчезли и нам почти совсем не известны. В частности остается все еще не изученной военно-оборонительная система северо-западной окраины Руси, сложившаяся в основном в период новгородско-псковской самостоятельности; не вскрыты военные, конструктивные и архитектурные особенности многих крепостей, входивших в эту систему, не выяснена их датировка и не установлены их изначальные формы. Наряду с оборонительными сооружениями Новгорода, Ладоги, Копорья, Порхова, Изборска, Острова, Гдова[481]481
  О крепостных сооружениях Гдова см. нашу работу «Кремль древнего Гдова» в настоящем сборнике.


[Закрыть] и Ивангорода, а также крепостями у устья р. Наровы, уже получившими более или менее подробное освещение в научной литературе, крепостные сооружения Пскова, Орехова, Яма, Корелы, Кобылы, Вышгорода, Владимирца, Опочки, Воронича, Выбора, Врева, Велье и Дубкова до сих пор остаются объектами, которые либо совсем не исследованы, либо исследованы очень мало.

Настоящая работа не ставит своей целью изучение всей оборонительной системы северо-западной окраины Русского государства и полного исследования какого-либо отдельного ее звена; основная ее задача – расширить наши представления о крепости Копорье, вкратце охарактеризовать военно-оборонительные сооружения Орехова и Яма, уточнить их датировку и выяснить особенности русского оборонного зодчества того периода, к которому эти крепости относятся.

II. Копорье

Среди трех памятников древнерусской военной архитектуры, рассматриваемых в настоящей работе, крепость Копорье является наиболее сохранившейся[482]482
  Обследование Копорской крепости производилось нами в августе 1956 г. В это же время были сделаны публикуемые здесь обмер башни и фотографии. Приношу благодарность П. А. Раппопорту, ознакомившему меня с материалами, которые он собрал при осмотре памятника в 1948 г.


[Закрыть] (рис. 1).

^{Рис. 1. Общий вид крепости Копорье с юга}

Первая крепость Копорья была деревянной; ее срубили ливонцы в 1240 г. на остатках древнерусского погоста Копорье, разрушенного ими во время захватнического похода в Новгородскую землю: «Приидоша немцы на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на них возложиша, а город учиниша в Копорьи погосте»[483]483
  Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (далее сокращенно – НПЛ). М. – Л., 1950, стр. 78, 295 и 450.


[Закрыть] (вар. – «възьградиша град в Копоре погосте»; «срубиша город в Копории в погосте»; «город Копорию поставиша»)[484]484
  ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, Птг., 1915, стр. 227, 228; т. V, вып. 1, Л., 1925, стр. 225, 226, т. XXV, стр. 134 и т. IV, ч. 1, вып. 3, Л., 1929, стр. 595.


[Закрыть]. В 1241 г. войска Александра Невского эту крепость взяли[485]485
  «Того же лета поиде князь Олександр на Немци на город Копорью с новгородци и с ладожаны и с Корелою и с Ижеряны, и взя город». (НПЛ, стр. 78, 295 и 450).


[Закрыть] и уничтожили: «Изверже град их из основания»[486]486
  ПСРЛ, т. V, стр. 4 и 179 и т. XXV, стр. 134. Об уточнении времени этих событий см. А. Энгельман. Хронологические исследования в области русской и ливонской истории в XIII и XIV столетиях. СПб., 1858, стр. 123, 124.


[Закрыть].

Позднее, в 1279 г. сын Александра Невского – князь Дмитрий Александрович с разрешения Новгорода поставил в Копорье деревянный городок-замок; «испроси князь Дмитрии у Новагорода поставити собе город Копорью, и ихав сам сруби» (вар. – «и шед сам сруби и»)[487]487
  НПЛ, стр. 323 и 456.


[Закрыть]. В следующем году на месте деревянного замка тем же Дмитрием, но при участии Новгорода, была выстроена уже каменная крепость; в 1280 г. «князь великыи Дмитрии с посадником Михаилом и с большими мужи, шедши, обложиша город камен Копорью»[488]488
  Там же.


[Закрыть] (вар. – «ехавше, обложиша град камень Копорью»)[489]489
  ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 244.


[Закрыть].

Явившаяся вторым каменным военно-оборонительным сооружением, выстроенным на окраине Новгородской земли после Ладоги, эта первая каменная крепость, подобно своим деревянным предшественницам, существовала в Копорье также не долго. Через 2 года, в 1282 г., во время столкновения с князем Дмитрием, когда он, изгнанный из Переяславля, попытался бежать в Копорье, она была ликвидирована новгородцами – «новгородци же город раздрушиша и гору раскопаща»[490]490
  Там же, т. V, стр. 200; т. VII, стр. 176 и т. XXV, стр. 154.


[Закрыть] (вар. – «а город разгребоша»)[491]491
  НПЛ, стр. 324, а также ПСРЛ, т. III, стр. 64; т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 224 и ч. 2, вып. 1, стр. 232.


[Закрыть]. Однако через 15 лет после ликвидации в Копорье укрепленного княжеского гнезда новгородцы учитывают большую стратегическую важность этого пункта и сооружают в нем новую крепость: в 1297 г. «поставища новгородци город Копорью»[492]492
  НПЛ, стр. 328.


[Закрыть].

Новая Копорская крепость, подобно крепости 1280 г., была также каменной, ибо в других летописях указано, что в 1297 г. «новгородци поставиша город Копорью камен»[493]493
  ПСРЛ, т. III, стр. 221; т. IV, стр. 45; т. V, стр. 202; т. VII, стр. 181 и т. XXV, стр. 158.


[Закрыть]. Каменным он назван и в «Списке русских городов»[494]494
  НПЛ, стр. 477.


[Закрыть], составленном между 1387 и 1392 гг.[495]495
  М. Н. Тихомиров. Список русских городов дальних и ближних. Исторические записки, вып. 40, 1952, стр. 216–218.


[Закрыть].

Значение новой каменной крепости в Копорье было огромно для Новгорода. Построенная на путях, связывавших его с Балтийским морем, она превратилась в пограничный форпост, который на протяжении целого столетия не только контролировал движение по важным речным артериям новгородского края – р. Луге и Плюсе, но и был оплотом всей Вотской пятины Великого Новгорода.

Так же как и крепость 1280 г., копорские каменные укрепления постройки 1297 г. не сохранились до наших дней. В. А. Богусевич установил, что мощные стены и башни существующей ныне каменной крепости в Копорье (см. рис. 1) были целиком построены московским правительством с расчетом на применение развитого огнестрельного оружия в конце XV в. и начале XVI в.[496]496
  В. А. Богусевич. Ук. соч., стр. 38 и 48; его же. Уничтожение Александром Невским немецко-рыцарского войска в Копорье. Новгородский исторический сборник, вып. III–IV, Новгород, 1938, стр. 24–38.


[Закрыть] Это вполне подтверждается не только архитектурными формами памятника, но и исторически.

Как известно, Копорье было не только крепостью, служившей военной базой для активных действий против немцев и шведов; одновременно это был и торгово-ремесленный город, являвшийся административным центром Вотской земли[497]497
  А. Н. Насонов считает, что Копорье никогда не имело ни торгово-ремесленного, ни торгово-промышленного значения. По его мнению, это был только военно-административный центр, исполнявший свои функции даже в конце XV в. (См. А. Н. Насонов. Русская земля и образование территории древнерусского государства. М., 1951, стр. 81).


[Закрыть]. В этом и кроется причина живучести копорских укреплений, которые на протяжении неполных 60 лет (с 1240 г. по 1297 г.) неоднократно разрушались, а затем каждый раз вновь возникали на том же месте.

Но военно-административным центром Вотской окраины Копорье было только в XIII и XIV вв. В начале следующего столетия, когда экономическим и политическим центром Вотской земли стал город Ям, Копорье потеряло свое военное значение[498]498
  С. С. Гадзяцкий. Вотская и Ижорская земли Новгородского государства. Исторические записки, № 6, 1940, стр. 18.


[Закрыть] и не играло уже существенной роли в защите новгородской территории. Положение не изменилось и к концу XV в. – началу XVI в., когда формировалась внешняя оборонительная система молодого Московского государства; к этому времени Копорская крепость, просуществовавшая уже более 200 лет, не только сильно устарела, но и значительно обветшала. Таким образом, понятно, почему, включив Копорье в число пограничных форпостов Русского государства, Москва полностью перестроила его оборонительные сооружения. Если же учесть, что в начале XVII в. Петр Петрей охарактеризовал Копорье как сильную каменную крепость[499]499
  П. П. де Эрлезунда. История о великом княжестве Московском. М., 1867, стр. 51.


[Закрыть], то можно считать, что после перестройки это сооружение долгое время было в хорошем состоянии.

^{Рис. 2. Генеральный план крепости Копорье. Чертеж первой половины XVIII в.}

Копорская крепость стоит на вершине высокой известняковой скалы, которая со всех сторон окружена глубокими естественными оврагами (рис. 2)[500]500
  ЦГВИА, ф. 349, оп. 17, № 3498.


[Закрыть]; эта скала как бы вздыбилась из огромной природной расщелины, образовавшейся в более или менее ровном плато, постепенно понижающемся к северу. Особенно крут и обрывист юго-западный склон скалы, поднимающийся над уровнем дна оврага более чем на 50 м. По этому оврагу протекает маленькая речка Копорка; «в Вотцкой пятине город Копорья на реце на Копорье», – сообщает о стоящей над ней крепости переписная книга 1500 г.[501]501
  Новгородские писцовые книги, т. III, СПб., 1868. стб. 494.


[Закрыть] В некоторых местах эта речушка образует небольшие водопады. Во времена глубокой древности она, несомненно, была более широкой и протекала с обеих сторон скалы; остатки ее русла с северо-востока можно обнаружить непосредственно на месте и видеть на генеральном плане крепости первой половины XVIII в. (см. рис. 2). Это говорит о том, что высокая известняковая скала, на которой возвышается крепость, окружалась когда-то водным пространством со всех сторон и была еще более неприступной.

Финский залив, в который Копорка вливается, находится сейчас довольно далеко от крепости: он еле виден с ее стен. Однако в древние времена воды залива подходили, вероятно, довольно близко к известняковой скале, так как в «Книге Большому чертежу» XVII в. сказано, что «город Копорье на берегу Котлина озера»[502]502
  Книга Большому чертежу. М. – Л., 1950, стр. 153. Автор книги Котлиным озером называет Финский залив.


[Закрыть]. Народное предание также говорит, что 300 лет тому назад Финский залив простирался вплоть до Копорья[503]503
  М. И. Пыляев. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1889, стр. 401. Ф. Ласковский также указывал, что крепость Копорье была построена на берегу залива, чтобы препятствовать шведским судам приставать к берегу. (См. Ф. Ласковский. Материалы для истории инженерного искусства в России, ч. I. СПб., 1858, стр. 47, 48).


[Закрыть]. Естественно, что при таком положении военно-стратегическое значение Копорской крепости в условиях конца XV в. – начала XVI в. еще более увеличивалось; доминируя над всей округой и контролируя русла протекающих поблизости рек, она наблюдала одновременно и за прибрежной частью морского залива, откуда приблизившийся противник мог совершить нападение, организовав высадку десанта.

^{Рис. 3. План крепости Копорье. Чертеж первой половины XVIII в.}

В плане Копорская крепость имеет форму треугольника, полностью соответствующего верхней, довольно ровной площадке скалы (рис. 3)[504]504
  ЦГВИА, ф. 349, оп. 17, № 3500. Довольно детальный план крепости, исполненный в 1767 г., хранится в ЦГИАЛ, ф. 1399, оп. 1, № 651.


[Закрыть]. П. П. Покрышкии, осматривавший памятник в 1908 г. и сделавший его черновой схематический чертеж[505]505
  Архив ЛОИИМК, ф. 21, № 16.


[Закрыть], в пояснении к нему отметил: «Крепость узкая; сторона к старому руслу [т. е. северо-восточная][506]506
  Пояснения, поставленные здесь в квадратные скобки, принадлежат автору настоящей работы.


[Закрыть] защищена 4 башнями и хорошо сложенной стеной, а противоположная сторона [т. е. юго-западная] сложена плохо и преимущественно п[отому], ч[то] там большой обрыв и не для чего была защищать [крепость с этой стороны] особо тщательно».

^{Рис. 4. Юго-западная стена крепости Копорье}

Это замечание довольно справедливо. С той стороны, где из-за крутизны склона скалы приблизиться вплотную к крепости почти невозможно, башен нет; здесь имеется только стена, стоящая непосредственно на кромке обрыва (рис. 4). Там же, где склон более отлогий и подход к крепости вполне< осуществим, башни есть (рис. 5). Следовательно, строя Копорскую крепость и создавая ее круговую оборону, зодчие исходили из условий естественного окружения известняковой скалы и возможностей ее штурма.

^{Рис. 5. Башни северо-восточной стены крепости Копорье}

Подобное расположение башен имеется в Изборске, Острове и Порхове, т. е. в крепостях, выстроенных в основном в XIV в.[507]507
  В. В. Косточкин. О датировке крепостей Острова и Изборска, стр. 59, 63 и 65.


[Закрыть] У них башни тоже стоят там, где естественных преград нет, и отсутствуют, где они имеются[508]508
  В. В. Косточкин. Крепостное зодчество конца XV – начала XVI вв. Раздел главы «Каменное зодчество эпохи расцвета Москвы» в III томе «Истории русского искусства», изд. под ред. И. Э. Грабаря, В. С. Кеменова и В. Н. Лазарева, М., 1955, стр. 374, 375; его же. Русское крепостное зодчество XIV–XVII веков. «Советская архитектура» (сборник Союза архитекторов СССР), № 8, 1957, стр. 92, 93.


[Закрыть]. Повторение такого принципа расположения башен в Копорье говорит, возможно, об устойчивости древних традиций построения городовой обороны в зависимости от места расположения крепости. Возможно также, что старая новгородская твердыня конца XIII в. оказала существенное влияние на планировку Копорской крепости конца XV в. – начала XVI в.[509]509
  В. В. Косточкин. Оборонительные системы русских крепостей XIV – начала XVI вв., стр. 141–142.


[Закрыть]

^{Рис. 6. Общий вид крепости Копорье с востока. Гравюра из книги А. Олеария. XVII в.}

Однако на гравюре XVII в. (рис. 6), иллюстрирующей сочинение Адама Олеария[510]510
  Viel vermehrte Moscowitische und Persianische Reisebeschreibung wie auch Mandelslo u. Andersen nebst anderen von Adam Olearius aus gegebene Schriften. Hamburg, 1696, рисунок на стр. 7.


[Закрыть], крепость Копорье воспроизведена не с четырьмя, а с 5 башнями; шатер пятой башни выглядывает из-за стен. Кроме того, на плане первой половины XVIII в. (см. рис. 3) небольшой участок юго-западной стены крепости (в районе ее изгиба) изображен совершенно по-иному, чем вся стена в целом, а в экспликации к плану указано, что в этом месте имеется «брешь», а рядом – «рухлое место». Вместе взятое, это может навести на мысль о существовании еще одной, т. е. пятой башни. Однако на рукописной шведской карте 1677–1678 гг.[511]511
  См. «Geom: Delin: vppa Caporie Lahn: A°: 1677 och 1678». ЦГВИА, ф. ВУА, № 18340, ч. III, лл. 132, 133.


[Закрыть] Копорская крепость изображена с 4 башнями (рис. 7), что исключает возможность такого предположения и говорит о неточности в этом отношении гравюры XVII в. Нет никаких признаков пятой башни и в натуре. Отсутствие же куска стены в данном месте объясняется, очевидно, ее частичным разрушением; на черновом схематическом плане П. П. Покрышкина имеется указание, что тут находится брешь, «пробитая батареей» Петра I в 1704 г., и сказано, что после появления этой пробоины, шведы, захватившие крепость еще в начале XVII в., сдались «без штурма».

^{Рис. 7. Изображение крепости Копорье на карте второй половины XVII в.}

Копорские башни цилиндрические, круглые в плане. Три из них стоят по углам крепости, а одна – почти в центре северо-восточной стены. В целях флангового прострела прясел стен они поставлены с сильным выносом в сторону поля[512]512
  К сожалению, подобный обмер Копорской крепости не производился. Правда, сделать его предполагалось летом 1914 г.; эта работа была включена в план Военно-исторического общества, и руководить ею должен был архитектор-художник К. К. Романов (см. ИАК, вып. 59, Прибавление, 1914, стр. 15 и «Русский инвалид», № 100, 9 мая 1914 г., стр. 3). Однако этот обмер так и не состоялся. Лишь в июне 1935 г. В. А. Богусевич и Н. Н. Белехов осуществили эту работу (см. А. Строков и В. Богусевич. Новгород Великий. Л., 1939, стр. 171, прим. 2), но дело ограничилось тогда, по-видимому, обмерами плана крепости и плана второго яруса северо-западной башни, так как других чертежей не опубликовано даже в более поздних статьях В. А. Богусевича.


[Закрыть]. Вынос их настолько велик, что они как бы отрываются от стен. Сложенные из хорошо отесанных крупных блоков местного девонского известняка (плитняка) на известковом растворе с большим количеством мелкого песка и скрепленные толстыми деревянными связями[513]513
  Каналы деревянных связей видны сейчас в местах разрушений всех 4 башен. В средней северо-восточной башне, например, они лежали в 2 ряда – брусья ближе к наружной поверхности стен, а бревна – у внутренней.


[Закрыть], эти башни чрезвычайно мощны и монументальны (рис. 8).

^{Рис. 8. Башни крепости Копорье. а – угловая северо-западная; б – средняя северо-восточная}

При толщине стен у основания около 5 м и внешнем диаметре более 13 м башни достигают высоты 20 м. Их нижние, немного расширяющиеся цокольные части, так же как это было у башен Ладожской крепости[514]514
  Н. Е. Бранденбург. О раскопках в Староладожском городище. ЗОРСА РАО, т. 4, 1887, стр. 316; его же. Старая Ладога, СПб., 1896, табл. XXX.


[Закрыть], отделены слегка выступающими профилями – неправильными грубыми валиками, вернее, полками с обколотыми углами (рис. 9). Раньше эти тяги переходили на стены; остатки одной из них можно видеть около средней – северо-восточной – башни.

^{Рис. 9. Цокольный валик южной башни крепости Копорье}

^{Рис. 10. Продольный и поперечный разрезы крепости Копорье. Чертеж первой половины XVIII в.}

Внутри башни делились на 5 ярусов. Пространство каждого из них немного расширялось по отношению к нижележащему за счет поярусного сокращения толщины башенных стен. Продольный разрез крепости на чертеже 1730 г.[515]515
  ЦГВИА, ф. 349, оп. 17, № 3499.


[Закрыть] (рис. 10) показывает, что первые ярусы башен находились значительно ниже внутреннего уровня земли и были покрыты сферическими сводами. Между собой ярусы, видимо, не сообщались; в каждый из них шла каменная сводчатая лестница, соединявшаяся либо с боевым ходом примыкающих стен, либо непосредственно с двором крепости. Одна из таких лестниц спускается сейчас с уровня земли в сводчатый, почти полностью засыпанный подвал северо-западной угловой башни, а две другие – длинными, сплошными и не прерывающимися маршами выходят из сводчатого цоколя и второго этажа южной башни на примыкающие к ней юго-западную стену и огромную по размерам площадку юго-восточной стены.