Текст книги "Люди города Ура"
Автор книги: Игорь Дьяконов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Архив U.16828 представлен помимо приведенных лишь немногими документами, например письмом одного из постоянных свидетелей сделок данного дома, НиднатСина, к некоему Матибелуму, очевидно одному из младших представителей семьи:
34) UET V, 32, письмо:
«Матибелуму скажи – так говорит НиднатСин: вот я послал тебе письмо, как только прочтешь его, (то, поскольку) 1 гур [чего-то] прибавилось (?), [398]398
1 gur ir-bi-i– так по копии Мартина!
[Закрыть]300 слитков… на ладью (??) [399]399
i-na e-liМÁ рi-i-nim (=eleppīm?).
[Закрыть]погрузи и сам прибудь, и нужные тебе люди пусть прибудут…»
35) UET V, 294 – по-видимому, перечень «накоплений», оставшихся на руках у некоего УрсангСуэна, сына Аббайи [400]400
ina qà-tiUr(!)-sag– dEN.ZU dumu A-ab-ba-a. Этот (?) Аббайа встретится нам в № 41.
[Закрыть](вероятно, того поверенного дома, о котором будет говориться ниже, ср. документ № 41), после чьей-то умершей жены ( ina hemmet aššati-šu). Сюда входит:
«1 1/ 4сикля серебра – оправа (?) (kug-dib(?)-ba), 1 сикль – серебряный перстень, 1 сердоликовая печать, цена ее в серебре 1/ 6(сикля) и 5 [уттату] серебра, 1 in-gu-ha, [401]401
Вероятно, род продукта.
[Закрыть]цена его в серебре 1/ 6(сикля), 1 (мера?) ее остатков (?) ячменя (и) растительного масла, [402]402
1 КА. ТЕ ša še– gišìa.
[Закрыть]2 сила масла другого сорта, 1 (уль?) ячменной муки, 1 (уль?) фиников».
VI
При жизни второго и последнего поколения, засвидетельствованного архивами Имликума и Ададбани (1810–1789 гг. до н. э.), уже вряд ли правильно говорить об этих семьях как об одной общине, хотя связи между ними все еще сохраняются. Это ясно видно при разборе архива U.16830, найденного либо в доме «Патерностер роу, 14», либо в доме «Базарный переулок, 2».
Архив посвящен деятельности Ададбани и АнаСинлуштемика (предположительно родича Ададбани), но оба они были связаны с Имликумом, Аттайей и их родней.
АнаСинлуштемик принадлежит к «молчаливым» членам семейной общины и, вероятно, был жрецом. Вот его документ, датированный 1805 г. до н. э.:
36) U.16830, UET V, 273, выделы детям:
« 1/ 3сара (= 12 кв. м) застроенной площади рядом с домом Илушумубаллита, 8 сиклей серебра (в слитке или в виде лома,т. е. денег. – И. Д.), 1 кровать, 1 стул, 1 деревянную чашку ( gišdílim), 1 деревянный таз ( gišníg), 1 меру (для зерна, sílа), 1 мех для пива (? kaš-šagan), 1 медный сосуд (? urudušen(?)-bán) АнаСинлуштемик и Нин[…], жена его, подарили (?) Син[…]’у, сыну своему (?)… (следует большая лакуна)…]».
«…] рабыню, а также медный сосуд (? urudušen(?)-bán). (Если) она захочет мужа, то дома и имущества [лишится. Именем их царя он поклялся».
«Перед (богом) Ададом, перед (богом) Шамашем, (а также) перед Адалмубаллитом, НиднатСином, Синбелапли, Син-нациром, ИббиИлабратом, Адайей и (женщинами) Шатилией (и) Нарамтум. Месяц zíz-a» (1805 г.). Печать: «Ана[Синлуште]мик, сын БурАдада».
Родство АнаСинлуштемика с Ададбани определяется тем, что документ найден в архиве последнего, а также тем, что АнаСинлуштемик трижды выступал вместе с Ададбани свидетелем по делам соседей Аттайи и других (U. 16830, UET V, 115; U.16826, UET V, 330, 1825 г. до н. э.; U.16826, UET V, 271, 1823 г.). Здесь в числе свидетелей – Синбелапли, приемный сын Ибашшиили из архива U.16826, а также НиднатСин и женщина Нарамтум – из числа постоянных свидетелей этого же дома; ИббиИлабрат, вероятно, родич, ср. № 31.
Участие в составе свидетелей, с одной стороны, богов, а с другой – женщин (жриц?) объясняется, очевидно, тем, что дочь АнаСинлуштемика, получившая выдел из имущества одновременно с братом, посвящается в жрицы: выходить замуж ей возбраняется.
К этим жрицам дома на «Патерностер роу» мы еще вернемся.
37) и 38) В 1805 г. до н. э. у Ададбани и его компаньона Лугайи [403]403
Этот же (?) Lú– ga-a, сын Wa-wa-ta, выступает как свидетель еще у ПузурДаму при займе у него 15 сиклей серебра домашней общиной из 10 крестьян в 1832 г., см. U.16830, UET V, 328 (№ 8 выше).
[Закрыть]заняли 1 1/ 2сикля серебра какой-то Элайа и его жена ШатИлабрат с ростом в 20 % от месяца bará(g)-zag-gar до месяца sig 4-a (U.16830, UET V, 341); в том же году на тех же условиях у него занимают 1 1/ 3сикля серебра три человека, известных из архива U.16826: АнаСинвушшур, Кукку и Уррики (U.16830, UET V, 342). Срок займа – от месяца kan-kan-éd(?) до месяца ab-éd.
АнаСинвушшур, как мы знаем, – старший брат Имликума; Кукку – вероятно, тоже его родич, а Уррики мы видели вместе с Наннамансумом в числе авторов письма № 1 (U.16826, UET V, 76) к АнаСинвушшуру и его родным. Из свидетелей в других сделках встречается лишь один. [404]404
Эйамубаллит.
[Закрыть]
В 1805 г. Имликум все еще был состоятелен, а сумма займа такова, что о кредитовании какой-либо торговой сделки возможно думать, только если сделка была мелкой, а у коммерсантов вовсе не было наличного металла. Может быть, трое друзей (и, вероятно, родичей) разорились, а их брат Имликум им не помог? [405]405
Это предположение, возможно, неверно: Кукку, кажется, не пошел ко дну, и то же, видимо, справедливо и по отношению к АнаСинвушшуру, ср. позднее письмо Аттайи UET V, 8 (см. выше, № 2).
[Закрыть]Однако ср. сходные суммы, розданные в кредит той же фирмой (см. выше под № 26).
Мы уже говорили о том, что сохранившиеся письменные сделки не дают действительной картины размаха деятельности членов изучаемой «большесемейной общины», в частности и деятельности Ададбани. Некоторое представление о ней может дать следующий документ, судя по экспедиционному номеру, принадлежавший к архиву Ададбани:
39) U.16830, UET V, 469, памятная записка о кредитовании группы лиц. [406]406
Судя по аналогиям из Каниша и др., такие группы должников могут быть членами «кассового союза» торговцев (указание Н. Б. Янковской).
[Закрыть]
«6 2/ 3сикля 6 уттату серебра – НурЭштар,
3 1/ 4сикля 6 уттату серебра – Синублам,
2 5/ 6сикля 20 уттату серебра – Ахамарши,
2 2/ 3сикля 15 уттату серебра – Синиддинам,
2 2/ 3сикля 6 уттату серебра – Тарибум,
2 2/ 3сикля 6 уттату серебра – ЛуХаи,
2 (?) 2/ 3сикля 6 уттату серебра – Нанназиму,
2 2/ 3сикля 6 уттату серебра – Илумпиша,
2 2/ 3сикля 6 уттату серебра – Аттайа.
Всего 1/ 2мины 4 сикля?». [407]407
Итог подбит неточно.
[Закрыть]
40) Но и Ададбани случалось не только давать взаймы, но и брать взаймы. В 1797 г. до н. э. он вместе с братьями (?) Ахувакаром и Цалилумом взял на короткий срок [408]408
Документ заключен утром 3-го (?) числа месяца kin– dInana, а срок займа с 1-го дня (?) по 30-й день месяца izi-izi-gar.
[Закрыть]в долг 25 сиклей серебра у некоего Аппайи (U.16830, UET V, 309). Из числа свидетелей к людям «фирмы» относится, возможно, один. [409]409
Синашаред, сын Аппайи, – возможно, адресат письма U. 16826, UET V, 24 от ИрибСина: «Прочтя это письмо, пошли 300 слитков, найди нужное и пришли желаемое для меня». Ср. также свидетеля Синирибама, сына Синиддинама, – может быть, упоминаемого в документе № 19, но все эти имена чрезвычайно частые, и отождествление очень сомнительно.
[Закрыть]Это, конечно, получение кредита под коммерческую сделку.
К архиву U. 16830 относится также более ранний документ, составленный на имя какого-то Аббайи; представляется вероятным, что здесь мы имеем опять дело с подставным лицом:
41) U.16830, UET V, 209, взятие налога на откуп (?):
«4 сикля серебра (gín(!) kug(!)-babbar(!), серебро налога (máš) с поля ( название), от ЛуНиншубура, Тиламу, Наннамансума, Аннибабду, Абувакара, ЛуИшкура, Адаллала, Нид-натСина и Уримлишира „арендовал“ (íb-ta-éd) Аббайа. Именем их царя он поклялся».
«Перед Эйамубаллитом, Синмагиром, Ипкушей, Шамаш(?)гамилем. Месяц ab-éd» (1808 г. до н. э.).
В истории известно множество случаев, когда налоги брались частным лицом в «аренду» (на откуп) у государства, монастыря и т. п., но здесь – положение обратное: Аббайа (или то лицо, которое за ним скрывается) берется за крестьян уплачивать их налог храму или государству! Что он за это получает с крестьян – неясно; что выигрывают крестьяне – тоже не так уж ясно; скорее всего с них требуют налог в денежной форме, а у них нет наличного металла. Вероятно, они расплачиваются с «арендатором» какими-нибудь поставками? Здесь речь идет об операции, производимой внутри государственного хозяйства, и Аббайа является чиновником – посредником между работниками-земледельцами и управлением дворцового или, скорее, храмового хозяйства.
К архиву U. 16830 относятся также:
42) UET V, 69 (ср. выше, документ № 24?), письмо к неизвестному от Эйашеми. Письмо касается денежных дел, но из-за плохой автографической копни Мартина в целом непонятно;
43) UET V, 148, сделка о купле комнаты площадью « 1/ 2cap 4 гин застроенной площади рядом с домом ИтанахСина, рядом с домом Аддани (?), у Лакипа, сына Цуммудума, купил Адаллал, сын Эйахенгала, 16 сиклей серебра (большая сумма! – И. Д.) в качестве полной цены он отвесил…» Все свидетели – неизвестные нам лица, но сам Лакип(ум), возможно, встречается и в других документах «фирмы». [410]410
Некоторые документы Ададбани попали под сборный № 17249. Такова заемная сделка UET V, 344. Заемщики – его родич (?) Синнада и его жена НурНингаль, 1800 г. до н. э.
[Закрыть]
VII
На этом исчерпываются наши письменные свидетельства о той «большесемейной общине» (или общинах), куда, вероятно, входили, с одной стороны, ПузурДаму, Паззайа и, вероятно, БурАдад в первом и Ададбани, Ахувакар, Цалилум и ИбниАмуррум, а также АнаСинлуштемик во втором поколении, ас другой стороны – Илушумубаллит, Ибашшиили, Дадайа (?) и Илиэриш в первом поколении, АнаСинвушшур, Абуни, Синнада (?), Имликум, Шагишабушу и Илииддинам, а также Аттайа и Шамашите, а может быть, и другие (Кукку и прочие) – в первом и втором, ВарадНанна, ИббиИлабрат, Наммупада, Синбелапли и другие – во втором. Вокруг них мы видели компаньонов, вроде Ахитабума, Лугайи, Наннамансума, Уррики и других, и поверенных (часто подставных лиц?), а также зависимых людей – Аббайю, Илимудэ, Илушунацира, ЛудлулСина и его сестру Нарамтум, детей гетеры или жрицы НиднатСина, Эйашеми, Лакипа, Синмагира и многих других; среди них могли быть близкие родственники (подобно Шагишабушу, брату Имликума, а позже и АнаСинвушшуру) и – чаще всего – должники или просто беднота, питавшаяся вокруг богачей; им посвящена следующая глава VII.
Деятельность домов ПузурДаму – Ададбани, Илнэриша, Имликума, Аттайи и других выявляется достаточно определенно. Все они, несомненно, одинаково занимались кредитными операциями в мелких суммах (главным образом в серебре, а не в натуре) между собой и с другими торговцами, а также отдавая в рост посторонним лицам. Они арендуют общинные и служебные земли и совершают с ними другие выгодные операции; но более всего, очевидно, они торгуют: зерном, хлебом, шерстью и медью, причем более молодые члены домов возят товары вверх по реке (все упоминаемые ладьи – речные, в одном случае упоминается плавание вверх из Ура в Ларсу), и тем они отличаются от Эйанацира, литейного мастера и торговца медью, привозимой из-за моря, о котором речь шла выше. Они наживают порой, видимо, значительные средства, подчиняют себе довольно многочисленных людей из должников и другой бедноты, имеют рабов, а сами во многом зависят от политической конъюнктуры: неудачная военная ситуация на торговых путях или мероприятия собственного царя против частной торговли могут привести некоторых из них, а то и всех к разорению. Домá по «Базарному переулку» и в южной части «Патерностер роу» простояли до их разрушения в 1739 г., но документы иссякают почти на пятьдесят лет раньше. Случайно ли это?
Все эти коммерсанты, безусловно, не царские люди. Ни один из них не называется tamkārūm. Вообще, распространенное представление, будто древнемесопотамский купец назывался tamkārūm, видимо, ошибочно: tamkārūmназывался лишь царский торговый агент, сборщик поставок внутри и, видимо, также вовне царского хозяйства – и отсюда также всякий, кто мог требовать уплаты долгов. Торговцу возможно было получить звание и обязанности tamkārūm'а(именно это, очевидно, произошло со всеми значительными торговцами при Хаммурапи), или царский tamkārūmмог попутно заниматься торговлей. Но хотя данная «большая семья» и состояла из торговцев, tamkārūсреди них не было. Это типичные члены внегосударственного сектора общества, частные члены городской общины. Не случайно у них есть и за пределами города своя, и при этом общаяземля (№ 3, UET V, 211). [411]411
Это не служебный надел kurummatum, потому что его держат сразу десяток членов большой семьи Имликума, Аттайи и других; и не надел «поставки» ( biltum), потому что они выдавались через надсмотрщика. Это, несомненно, собственная общая земля большой семьи: она все же обложена некоей «поставкой» особого рода (откорм жертвенной птицы?).
[Закрыть]
То, что они и не храмовые люди, особенно явственно в случаях, когда они сотрудничают с храмом: вот Имликум дает взаймы от имени храма Нанны, Ибния делит доходы от ювелирного ремесла с храмом Уту (Шамаша). Но в обоих случаях – и это крайне важно и типично – с храмом их связывает не служба(за которую они получали бы жалованье или служебные наделы), а договор товарищества. Точно так же и отношения Илиэриша с храмом Нингиззиды – не служебные, а коммерческие.
Однако в пределах той же семьи существуют и действительно храмовые люди, вовсе не занимающиеся никаким предпринимательством: Ибашшиили, Илушумубаллит, АнаСинлуштемик и его дочь, может быть Синнада, вероятно, и другие. Но при той свободе отчуждения храмовых должностей и доходов, какая существовала в царстве Ларсы, вполне вероятно, что и эти жрецы вышли из числа общинников.
VIII
Особо следует обратить внимание на женщин, упоминаемых в архивах U.16826—16830. В деловых документах их примерно в двадцать раз меньше, чем мужчин (как мы помним, в архиве упомянуто около 300 имен), что, конечно, и неудивительно в столь патриархальном обществе. Но и их нужно разделить несколько неодинаковых групп.
Во-первых, следует упомянуть женщин хотя и названных по имени в документах, но относящихся к обычной категории подчиненных патриархальной власти отца, мужа, братьев или (если они вдовы) имеющих право выступать официально лишь вместе с сыном. Так, Нуттуптум, жена дельца Имликума, хотя и производит различные деловые операции, однако, несомненно, лишь по уполномочию своего мужа (U.16828, UET V, 34); вдовы, с которыми заключают договоры о прокорме их сыновья, конечно, тоже не могут вступать в сделки с третьими лицами (U.16826, UET V, 98 – Алиаби, [412]412
Алиаби сама была сиротой: имя ее означает «Где же мой отец?».
[Закрыть]мать ВарадНанны; U.16830, UET V, 603 – Уммитабат, мать Умуссума и Илушунацира, – см. следующую главу); действительно, жены, как и вдовы, вступают в деловые отношения с третьими лицами (не своими сыновьями) лишь по общему правилу, т. е. при участии своего мужа, а в случае его смерти – сына (U.16826, UET V, 150 – Аллайа продает комнату вместе с сыном Белиэришем; U.16830, UET V, 187 – ШатИлабрат занимает серебро вместе с мужем Элайей; U.16827, UET V, 187 – Нингальламасси продает раба вместе с мужем Наннамансумом; U. 16826, UET V, 247 – ответчицы по судебному делу о комнате: женщины Ахативакрат и ШатЭйа вместе с малолетним сыном Ахативакрат, ВарадИштаром; таких документов немало и в других архивах). Жены нередко берут в долг маленькие суммы вместе со своими мужьями (UETV, 341, 344, 375, 388); возможно, это делалось в интересах кредитора, чтобы арест жены за неуплату долга сильнее побуждал бы должника расплатиться, а может быть, просто как гарантия добросовестности или трезвости мужа.
Женщины встречаются в документах о разделах недвижимости и движимого имущества после отца: это скорее всего жрицы (прочие дочери, вероятно, получали приданое только движимостью, что видно, в частности, на примере Рубатум – UET V, 793 и ср. имущество умершей (?) жены в документе № 35 – U.16828, UET V, 294). Но и жрицы, кажется, могли быть в известных случаях замужем; так, есть основание думать, что упомянутая выше Нингальламасси (№ 16 – UET V, 187) была жрицей, о чем речь еще пойдет дальше.
В делах об усыновлении и отдаче в усыновление обязательно наряду со своими мужьями участвуют и женщины, и это естественно (ср., например, усыновление Синбелапли Ибашшиили, жрецом gudá, и его женой Нингальремет от ИмгурСина и его жены Даккатум – U.16826, UET V, 90; удочерение ими Же девочки Идиглатумми от Эрраимитти и его жены Ахассуну, там же, UET V, 92; усыновление Имликумом и его женой Нуттуптум ребенка, там же, UET V, 93; сюда же, вероятно, и усыновление «раба» от Наннамансума и его жены Нингальламасси, U.16827, UET V, 187). В случае прижизненного выдела отцом имущества детям вместе с отцом может фигурировать и мать, по крайней мере если среди выделяемых есть дочь, предназначенная в жрицы (U.16830, UET V, 273: АнаСинлуштемик и его жена Нин[…] выделяют имущество сыну Син[…] и дочери, безбрачной жрице, – имя не сохранилось; однако в довольно похожем документе U.16827, UET V, 274 (VI, 18), где некий Илушумубаллит усыновляет некоего Наммупаду и выдает за него дочь Бабатум, о жене усыновителя речи нет – (может быть, она умерла?).
Не находящиеся вовсе под патриархальной властью женщины обнаруживаются в документах этого архива (и других) в четырех случаях: (1) либо в качестве самостоятельно заключающих сделки; здесь мы встречаем две крайности: верховную жрицу ēntumЭн-Анеду (дарение финиковой плантации храмовому служителю КуНингалю, U.7836, UET V, 272, см. далее в гл. VIII) и безродную Бабуришат, вероятно блудницу– harimtumили нищую (продажа младенца, U.16826, UET V, 93). Есть случаи, когда женщины без сопровождения мужчины торгуются с ростовщиком и берут у него деньги в долг: так, по-видимому, Шима-ахати (букв. «только она, т. е. Иштар, моя сестра!») в документе о займе 2 1/ 2сиклей серебра (UET V, 304 – женское имя?); несомненно женщина – Нанайаремет, занявшая 1/ 2сикля серебра «у бога Нанны» (UET V, 304); две женщины, Амаршерим и Хизитум, заняли порядочное количество ячменя, видимо, для посева, в храме богини Иштар; они были «ткачихами бога Эля амореев» (это приписано писцом на краю текста вдоль обоих имен) и на этом основании, быть может, приравнены к жрицам (UET V, 393); обе предшествующие женщины, конечно, тоже были либо жрицами, либо скорее блудницами; (2) либо в составе храмового суда (U.16826, UET V, 267 – в числе судей по делу жрицы-nin-dingir Ликуну – впрочем, представленной своим братом – заседают женщины: Нгиринииза (вероятно, жрица) вместе с братьями, и жрица nin-dingir НгемеНанна, уже без родича, сама по себе; (3) либо в числе свидетелей: в документе о выделе имущества детям, в том числе жрице, участвуют две женщины, Шатилия и На-рамтум, U.16830, UET V, 273; та же Нарамтум участвует как свидетельница по делу о покупке ребенка у блудницы (?) Бабуришат – U. 16826, UET V, 93 (см. следующую главу); можно заключить, что и мать свидетельницы, Дулатум, была безмужней женщиной – жрицей, гетерой или вольноотпущенницей из рабынь; (4) либо косвенно, в качестве матерей свидетелей; имена их упомянуты при именах свидетелей потому, что данный свидетель не имел законного отца, например: Сингамиль, сын (безымянной) блудницы– harimtum, – свидетель по заемной U.16827, UET V, 328, он же, видимо, «Сингамиль, человек [богини Инаны]», свидетель при усыновлении девочки Идиглатумми, U.16826, UET, 92 (ср. «Синнада, человек богини Инаны» – U.16827, UET V, 328); ПузурНумушда, сын женщины Лалики и ЦиллиАмуррум, сын женщины Уммиремет, свидетели при покупке «раба» у Наннамансума и Нингальламасси, U.16827, UET V, 187 – может быть, они привлекаются здесь в свидетели потому, что по своему статусу подходят к продавщице ребенка Нингальламасси (как и Нарамтум – к продавщице ребенка Бабуришат выше); вероятно, тот же ЦиллиАмуррум, но без упоминания имени его матери Уммиремет, выступает свидетелем при покупке склада – U. 16826, UET V, 204. Брат Нарамтум, ЛудлулСин, сын Дулатум, неоднократно выступал свидетелем по разным делам «фирмы». Наконец, назовем еще Наннамансума, «сына блудницы», одного из должников Аттайи, U.16826, UET V, 475, и Абуни, сына одинокой женщины, о которой подробно будет рассказано в следующей главе. Этот Абуни был сыном женщины Биратум и пользовался именем своего деда по матери вместо отчества.
Кто же были эти женщины, не подлежавшие патриархальной власти? Во всяком случае, они никак не были «согрешившими» девушками, оставшимися незамужними в отцовском доме. В столь регламентированном обществе, как старовавилонское, взрослой незамужней женщине, «согрешившей» или не «согрешившей», в семейном доме места не было: если она не выходила замуж, она в зависимости от средств на приданое либо становилась блудницей– harimtum, либо вступала в одну из категорий жриц, в обоих случаях выбывая из-под семейной власти.
Сколь много – или сколь мало – можно почерпнуть из старовавилонских деловых текстов о женщинах, не живших под патриархальной властью, достаточно ясно из приведенных выше данных. Литературно-религиозные тексты, за исключением аккадского «Эпоса о Гильгамеше», молчат о них или упоминают лишь названия различных жриц без подробного контекста. Тем не менее кое-что мы можем заключить и из этих скудных источников – об их образе жизни, функциях и месте в жизни общества.
Жрицы храма мыслились как жены и наложницы бога и как служанки его божественной супруги. В больших, главных храмах разыгрывался ритуал священного брака, в котором царь или жрец и верховная жрица исполняли, иногда в соответствующих масках, [413]413
Ритуал священного брака в масках быка (=Нанны) и коровы (=Нингали) см.: Legrain L., Woolley L. Archaic Seal Impressions. – Ur Excavations, III. L., 1936, № 368.
[Закрыть]роли бога и богини; не исключено, что в некоторых храмах в более поздние периоды ритуал брака разыгрывался «понарошку», как в аграрных праздниках старинной Руси [414]414
См.: Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. Л., 1963.
[Закрыть]или Европы. В малых храмах ритуал этот, возможно, как таковой не разыгрывался, а роль божества символически возлагалась на чужеземца или любого постороннего человека, которому жрица должна была жертвовать своею плотью на алтаре. Смысл этого обычая, как и «большого» ритуала священного брака, заключался в магическом воспроизведении акта первичного создания всего живого и обеспечения и дальнейшего продолжения жизни на Земле.
Все эти жрицы выполняли, таким образом, насущно необходимую для жизни общества функцию, и на них не распространялось в принципе никакое моральное осуждение, [415]415
Однако начиная с конца II тысячелетия до н. э. делались попытки прекратить оргиастические ритуалы богини Иштар в Уруке, как о том рассказывается в «Эпосе об Эрре». См. также: Чехович Н. О. К названию храма бога Ану в Уруке (в печати).
[Закрыть]несмотря на то что в семье для семейных женщин господствовали суровые патриархальные обычаи. Даже Иштар-Инана, одна из самых излюбленных и могущественных богинь, в честь которой – не в пример другим богиням – давали имена не только девочкам, но и мальчикам, в пределах небесного «города», или «общины» богов несла функцию жрицы-блудницы. В раннединастический период царь Ура Месанепада в подтверждение своего права на власть отмечал в своей титулатуре, что он «муж (небесной) блудницы». [416]416
nu-gig; имеется в виду Инана города Урука.
[Закрыть]
Ниже всей иерархии жриц стояли просто блудницы, не священные. Однако и они были под защитой Иштар-Инаны (а в «Эпосе о Гильгамеше» защиту блудницы берет на себя сам главный бог справедливости – Шамаш-Солнце). Вероятно, они имели свои, оберегавшие их и освящавшие их ремесло, молитвы и ритуалы. Разница между «просто» блудницей и жрицей, в определенных ситуациях приносившей в жертву свое тело, в социальном плане, вероятно, заключалась только в том, что за жрицу надо было давать приданое, которое не всякой семье (или тем более девушке, потерявшей семью) было по средствам. Впрочем, и блудница по закону (ЗХ, § 181) имела право на приданое от отца, а если не получала его – право на пожизненное пользование долей в отцовском имуществе, равной 1/ 3доли каждого из братьев.
Блудницы не обязательно были обычными «уличными» ( ša sūqi[m]) женщинами; по-видимому, нередко были случаи длительных связей молодых мужчин с блудницами, превращавшиеся в настоящие браки. (Это видно из разных источников, в том числе из речи Шамаша в защиту блудницы в «Эпосе о Гильгамеше».) Законы ЛипитЭштара, царя Иссина (§ 27), обязывают мужчину давать блуднице, родившей ему детей, обычное содержание хлебом, маслом и одеждой, как вдовой матери или как работнице. В ряде случаев блудниц времени царства Ларсы следует, скорее, сравнить с греческими гетерами, которые способны были занимать своих гостей разговорами, пением и игрой на музыкальных инструментах. Довольно многочисленные изображения танцовщиц, музыканток и певиц на терракотовых рельефчиках-образках, несомненно, показывают блудниц, принадлежавших к культу Иштар. Вавилоно-ассирийская лирическая поэзия, [417]417
См.: Лирика древнего Востока. М., 1983.
[Закрыть]предполагающая вольные и более или менее равные отношения между юношей и девушкой, имеют в виду, надо думать, любовь к гетерам. Ведь замуж девушка, выдавалась так рано, а супружеская неверность каралась так жестоко, что на почве законных предбрачных и брачных отношений такая поэзия едва ли могла развиться (что опять-таки напоминает Грецию).
Простая блудница или гетера всюду называлась по-шумерски kar-kid – «шляющаяся по рынку», по-аккадски harimtu[m]– «скрываемая». Что касается жриц, то их наименования и отчасти функции различались по различным городам и храмам. Можно выделить четыре-пять главных наименований, но не всюду они значили одно и то же и даже не всюду были одинаков о распространены.
Высшим чином жрицы в культах мужских божеств было шум. fēn, аккад. ēntu[m]. Ранг ее был равен рангу верховного жреца ēn, аккад. ēnumв культе таких богинь, как Инана-Иштар в городе Уруке, и уступал только царскому званию. Так назывались жрицы – супруги бога Луны Нанны (Сина) в Уре, которые были всегда царевнами.
Затем следовала жрица, называвшаяся по-шумерски nin-dingir, но по-аккадски тоже ēntu[m]. Так назывались жрицы-супруги многих других важных богов.
Далее следовали жрицы, называвшиеся по-шумерски также nin-dingir, но по-аккадски – ukbābtu[m]или kubābtu[m];наименование это, возможно, связано с именем древнейшей, еще дошумерской богини Кубабы, дожившей впоследствии до римских времен под названием Cybēlē. Функции и статус жриц ukbābtu[m]были, по-видимому, очень различны от города к городу. В Ашшуре на р. Тигре главный бог Ашшур имел, видимо, несколько ukbābtu[m],так что скорее такая жрица была наложницей бога, чем его женой, но, с другой стороны, нет известий, чтобы в культе Ашшура существовала какая-либо более высокая по званию жрица. [418]418
Łyczkowska К. Pozycja spoleczna kobiety w okresie staroasyryjskim. Warszawa, 1979, c. 110.
[Закрыть]Как обстояло дело в Уре – этого мы коснемся несколько ниже.
Жрицы nadītu[m](букв, «брошенная, отложенная», может быть, «лежащая в бесплодии») существовали не во всех городах. Так, в Сиппаре они были служанками супруги бога Шамаша, богини Айи, и притом затворницами, которые жили в обители; [419]419
Исчерпывающие сведения о них см.: Harris R. Ancient Sippar. Istanbul – Leiden, 1975.
[Закрыть]в Вавилоне, в храме бога Мардука, они выполняли какие-то обязанности в отношении божества (может быть, те, о которых говорит Геродот, 1.181–182, 199) и могли выходить замуж, хотя, по-видимому, им не разрешалось рожать детей. [420]420
См.: Harris R. там же, с. 315; Беря замуж nadītu[m]Мардука, мужчина мог взять себе по тому же брачному договору и наложницу, например ее сестру, так как nadītu[m]не могла рожать; есть данные, что изыскивались и другие способы избежать ее беременности.
[Закрыть]Слово nadītu[m]передается шумерской идеограммой lukur, но шумерская lukur III тысячелетия до н. э. представляла собой, видимо, нечто иное. В Уре при III династии существовала категория lukur-kaskal-(l)a – «походной lukur», которая была наложницей царя-божества. С прекращением обожествления царей эта категория жриц исчезла и не была возобновлена при обожествлении РимСина I.
Ниже стояла категория жриц шум. nu-gig, аккад. qadištu[m]– «посвященная», или kezertu[m]– «носящая косу»; Иштар-Инана была «небесной nu-gig»; видимо, именно эти жрицы должны были отдаваться (может быть – жрецу, может быть – чужестранцу) в виде жертвы божеству. Эти жрицы существовали, несомненно, в культе различных Иштар и сходных богинь, а также, возможно, и в других культах. В некоторых из них жрице qadištu[m],исполнившей свой священный долг, разрешалось выйти замуж. Однако только одна ступень отделяла nu-gig – qadištu[m]от простой блудницы harimtu[m);в Палестине их различали ханаанеи, но считали за одно евреи; в Ниппуре, когда автор учебника Ana ittišuговорит о герое своего рассказа, что он разошелся со своей первой женой и взял в жены qadištu[m]– «с улицы», он вероятно, употребляет это слово как эвфемизм для блудницы harimtu[m];эвфемизм тем более уместный, что новый брак оказывается, по рассказу, благополучным. Брак с harimtu[m],вообще говоря, осуждался общественным мнением, [421]421
Как мы видели из учебника Ana ittišu, разбиравшегося выше, в гл. V, в Ниппуре, например, социальных ограничений на брак с блудницей как будто не было; конечно, не было его и в Уруке, городе Иштар. Однако в Законах ЛипитЭштара, царя Иссина, § 30(35), говорится, что молодому человеку судьи могут воспретить связь с блудницей при живой жене; если же он ослушается суда, то должен уплатить жене разводную плату вдвойне.
[Закрыть]и поэтому более состоятельная и благополучная harimtu[m],вероятно, стремилась сходить у людей за qadištu[m].
Известные мне до сих пор тексты из Ура времени царства Ларсы называют конкретно три категории жриц: ēntu[m]– верховную жрицу бога Луны Нанны, непременно царевну и самое высокопоставленное лицо в городе; ее помощницу lukur-èš – «домашнюю lukur»; и nin-dingir (читай, вероятно, ukbābtu[m]). Никаких других жриц в текстах пока не найдено. Одно божество могло иметь одновременно несколько nin-dingir, которые, таким образом, скорее были наложницами, чем женами божества. Как мы увидим, сохранились изображения обряда того типа, который связывается, скорее, с qadištum– kezertum, в доме, где, по всей вероятности, жила жрица (или жрицы) nin-dingir, ukbābtu[m];таким образом, возможно, что под общее наименование nin-dingir в Уре входила также и эта категория жриц.
Может быть, существовали и замужние жрицы (Нингальламасси, UET V, 187?), однако достоверно нам известно о безбрачной жрице nin-dingir (Ликуну, UET V, 267). [422]422
Однако в соседней Ларсе были жрицы, видимо надитум, формально жившие в заключении ( kilitu[m]), но тем не менее могшие иметь мужа (но не детей). См.: Козырева Н. В. Спор из-за наследства жрицы из старовавилонского города Ларсы. – ВДИ. 2, 1982, с. 101–105.
[Закрыть]Таким образом, лица, официально именуемые только по матери, а не по отцу, надо полагать, могли быть детьми либо nin-dingir, либо harimtu[m]. Как считает крупнейший шумеролог А. Фалькенштейн, [423]423
Falkenstein А. Die Inschriften von Lagaš. 1. Einleitung («Analecta Orientalia». 30). Roma, 1966, введение.
[Закрыть]в последней четверти III тысячелетия до н. э. детей от «священного брака» имели и ēntum. Мнение это оспаривалось, но, оказывается, и ēntu[m]бога Нанны в Уре времени царства Ларсы тоже могли иметь детей. Так, на хозяйственных документах из Ларсы YOS X, № 46, 50, 51 имеется оттиск некоего Аббы, сына жрицы– энтумЭн-Ан… – мы ( A-ab-ba/DUMU En-An-x-x-ma/en dNanna), по-видимому предшественницы ЭнАнеду, сестры ВарадСина: документы датированы 9-м годом ВарадСина. По-видимому, Абба был довольно высокопоставленным чиновником в столичной Ларсе. Но и люди без отцов, которые встречаются нам в архивах на «Патерностер роу», конечно, не были совсем уж париями, хотя особо высокого положения в обществе они определенно не достигали. Из них выделяется Синнада, «человек богини Инаны», занимавший, как нам представляется, чуть более высокое положение, чем другой «человек [Инаны]?», Сингамиль, сын блудницы.
Жриц, которые относились к специфическому культу Инаны Иштар, мы здесь касаться не будем; о них в книгах нашей серии, посвященной царству Ларсы, будет рассказано отдельно. [424]424
Неясно, как называлась жрица, разыгрывавшая в ритуале священного брака роль богини, например Инаны-Иштар города Урука, где в качестве жреца ēn (аккад. ēnu[m]) выступал сам царь (может быть, это была nin-dingir?). Возможно, только к культу Инаны-Иштар и сходных богинь (например, Анунитум в Сиппаре) относились жрицы ištarītum, жрицы nu-bar, аккад. kulmašītum, функции которых неясны, и fzikru[m], букв, «мужская, мужчина», – видимо, жрицы-гермафродиты и интерсекс-травести, а также евнухи и уроды.
[Закрыть]
Из примерно полутора десятков женщин, упомянутых в документах архивов Ибашшиили, Имликума, Аттайи и Ададбани, нам встретились две или три несомненные nin-dingir (Нгиринииза (?), НгемеНанна и Ликуну); также, вероятно, была жрицей nin-dingir неизвестная дочь АнаСинлуштемика. Подобное предположение может быть верно и в отношении некоторых других женщин – например, Лалики, матери Пузур-Нумушды, и Уммиремет, матери ЦиллиАмуррума, и в особенности в отношении Шатилии и Нарамтум; последние вряд ли были просто блудницами, поскольку Нарамтум вместе с Шатилией [425]425
Сын, вероятно, этой же Шатилии, Ададэриш, занимал в 1789 (?) г. серебро у Думузигамиля, UET V, 354.
[Закрыть]стоят в одном списке судей-свидетелей с богами (U.16830, UET V, 273). Бездетная Нингальремет, жена жреца Ибашшиили, тоже, возможно, была жрицей в таком культе, который не требовал безбрачия, и то же допустимо предположить в отношении нескольких других женщин. Три или четыре женщины – почти бесспорные блудницы: мать Сингамиля; мать Наннамансума (не того, который входил в «фирму»); Бабуришат и, может быть, Дулатум, мать ЛудлулСина и Нарамтум. Часть деловых людей общины (Илиэриш, а также Аттайа и Имликум) имела какие-то связи с храмом Нингиззиды, а в одном известном нам случае (U.16826, UET V, 150) даже воспользовалась печатью бога Нингиззиды для частной сделки. Думаю, мы не ошибемся, если сочтем, что перечисленные выше жрицы nin-dingir, а также жрецы gudá этого дома (Ибашшиили, Илушумубаллит, АнаСинлуштемик, Наммупада) все или по большей части были служителями храма именно Нингиззиды. [426]426
Как мы видим, многие члены большесемейной общины на «Патерностер роу» были связаны с культом Нингиззиды, одного из божеств плодородия. Поэтому имеет смысл сказать несколько слов о храме Нингиззиды этого времени, который был раскопан экспедицией Вулли.
Храм Нингиззиды «Э-нигена» был обнаружен в юго-западной части города, минутах в 15–20 хода по кривым переулкам от участка АН в полосе, примыкающей к глинобитному валу, заменявшему при царях Ларсы городскую стену Ура. Он много раз перестраивался. Полностью разрушенный при взятии Ура эламитами, он начал отстраиваться в начале 1830-х годов Синикишамом и был завершен довольно небрежно при РимСине I. Храм занимал прямоугольную площадь примерно 15 м X 36 м; главный, обрамленный характерной гармоникой выступов вход вел со стороны города, с северо-востока в мощеный двор (1) 3,5 м X 12 м; из него вели два проема в торцовых стенах по оси двора – с одной стороны в довольно большой (свыше 100 кв. м) немощеный двор (3), вероятно для молящихся, с другой – в мощеную комнату (5), преддверие целл, около 20 кв. м площадью. В продольной стеке двора (1) было три двери в комнаты неизвестного назначения, вероятно, с несохранившимся выходом наружу.
Из комнаты (5) вели две двери; первая вбок, параллельно одной из дверей из двора (1), с выходом, через маленькие комнатки, наружу к городскому валу. Вторая дверь из комнаты (5) была расположена по оси основного двора (1) и самой этой комнаты; она вела в помещение (10), также с выходом наружу.
В прямоугольник храма врезалось слева рядом с комнатой (10) еще одно довольно большое помещение, имевшее вход только снаружи, но не из храма – возможно, для дежурных жрецов.
Вулли считает, что целлы для божества Нингиззиды и его супруги (Нингизазимуа) – это комната (6) со входом из главного двора (1) и комната (8) со входом из примыкающего к нему помещения (5). Такое расположение святилищ необычно, но трудно предложить другое решение. В таком случае из главного двора (1) был вход в целлу Нингиззиды (6), а из помещения (5) – в целлу его супруги (8). Входы со стороны городского вала в помещения позади целл, так же как вход в комнату (10), тоже снаружи, очевидно, были служебными – для жрецов. Храм был рассчитан на небольшое число верующих, и Вулли думает, что в Уре могли быть и другие храмы Нингиззиды. Мне же кажется скорее, что часть обрядов происходила «на дому» у жриц, как, например, на «Патерностер роу, 8—10», о чем см. далее.
На валу, примыкая к краям храма (менее вероятно – и вдоль него всего), имелись какие-то помещения, возможно, в виде сторожевых башенок. К ним по обе стороны храма вели проулки. Территория храма и его окрестностей веками подвергалась сильной эрозии, и реконструированный план зданий довольно гипотетичен.
В самом храме «Э-нигена» почти ничего не было найдено, кроме разбросанных глиняных конусов со строительными надписями РимСина, ранее находившимися в фундаменте здания, но вынутых при позднейших перестройках; одной строительной надписи Синикишама на вторично использованном кирпиче, а в двух с половиной метрах перед главным фасадом были обнаружены остатки разбитой стелы НарамСуэна, царя Аккада (XXIII в. до н. э.), с посвящением богине Нигублаге.
[Закрыть]