Текст книги "Звезда предков (Приключения Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, – поскучнел оборванец. – Может вспомню, если у вас есть что-нибудь ненужное. Ножны, вот зачем этому старику металлические ножны? Их же тяжело нести, да и длинные они.

– А я дам тебе целый меч! – вдруг решился Салакуни. – Куда пошел караван? В город или на север?

– Постойте! – человек воровато оглянулся на рынок, потом погладил меч. – Так дела не делают. Сначала я...

Некоторое время он ничего не мог сказать, потому что гигант слегка сжал ему горло. Затем, дав парню отдышаться, Салакуни прижал палец к глазу жертвы и немного надавил.

– Куда пошел караван?

– На север. Там много городищ в пустыне, но я не знаю, куда они отправились, – захныкал гонец. – Не калечьте, люди добрые!

– Ладно, иди.

Салакуни разжал руки и продолжил путь к городу, Джокия облегченно вздохнул. В какой-то момент он и сам поверил, что командир собирается расстаться с мечом. Человек простер к уходящим руки, хотел что-то сказать, но обнаглевший Гольто отвесил ему звонкую оплеуху.

– Ловко мы их! – весело сказал он. – Так и нужно, пускай уважают!

– И-эмма, ты меня сердишь, – заметил Чиптомака. – Как пинаться, так ты первый, а придут люди с мечами, кто тебя защитит? Салакуни и Джокия?

– Да я же тоже... – смутился вор.

– Будь скромнее, – потребовал лэпхо и быстро оглянулся через плечо.

Скорпионий рынок от города отделяла замусоренная пустошь, через нее теперь и шагали путешественники. Старик заметил, что из толпы торговцев пробиваются в их сторону крепкие вооруженные люди, и становится их все больше. Гонец уже что-то объяснял высокому худому человеку в белой шапочке.

– Где он такую раздобыл, и-эмма? – помотал головой Чиптомака. – Ну словно имам. Давайте пойдем побыстрее.

Но Салакуни двигался в своем темпе, и не собирался ни останавливаться, ни замедлять шаг. Постепенно старик стал оглядываться все чаще, к нему присоединился Гольто. За ними шли около двух десятков человек, каждый с мечом, у некоторых на плечах висели луки. Чиптомака про себя взмолился Джу-Шуму – да где же это видано, чтобы среди бела дня на честных людей нападали? Неужели в городе Вилли-Шат опаснее, чем в джунглях? Так не поступают даже на берегах великой Квилу.

Преследователи время от времени переходили на бег, расстояние постепенно сокращалось. Двигавшиеся со стороны города люди с какими-то тележками круто изменили направление, предпочитая сделать крюк, но не оказаться втянутыми в побоище. Наконец Джокия не выдержал и схватил Салакуни за плечо.

– Придется драться! Давайте станем в круг.

– Нет, лучше держитесь поближе ко мне, – решил гигант. – Да поглядывайте за Чиптомакой, чтобы ему гуоль никто не разбил! Кто у них вожак, как вы думаете?

Лэпхо поискал глазами в приближающейся группе человека в шапочке, но не нашел. Впереди шагал приземистый, толстый человек, но по мере того, как расстояние до черной глыбы мышц по имени Салакуни сокращалось, он укорачивал шаг и словно проваливался вглубь строя.

– Что надо? – нелюбезно бросил разбойникам гигант.

– Продайте оружие! – впереди оказался полупьяный, с перевязанной головой тип. – Цену дадим, пошли с нами.

Салакуни не спеша вытащил меч, и спокойно, аккуратно ткнул острием под подбородок пьяному. Тот в изумлении вскинул брови, схватился почему-то не за горло, а за затылок, и медленно повалился на траву. Прежде чем он упал, гигант уже сделал шаг вперед, нанося удары во все стороны. От наглости не обнажившие заранее клинки разбойники рассыпались во все стороны.

Гольто растерянно оглянулся. Джокия тоже успел кого-то ткнуть копьем, а потом швырнул его в одного из лучников, и взялся за меч. Только тут шерешенец опомнился и потянул из ножен свое оружие. Чиптомака сильно толкнул его в спину.

– К Салакуни ближе, к Салакуни!

Бегом они догнали своего командира, который продолжал наступление, мечась из стороны в сторону и поражая все новых противников. Разбойники немного опомнились, и даже пытались защищаться, но их командир, толстяк, с двумя мечами в руках продолжал отбегать. Другого способа остаться в живых у него просто не было: Салакуни нацелился именно на него.

– Ко мне, ко мне! – завопил толстяк, когда понял, что отвязаться от длинноногого гигант не удастся. – Где же вы!

Рядом с ним образовалась опасная пустота, когда последний соратник упал с раскроенной головой. Атаман попытался обежать воина, чтобы добраться до своих, но Салакуни прыжком преградил ему путь. За его спиной Джокия и Траки отбивались мечами от уцелевших разбойников, но те не слишком усердствовали, потеряв почти половину отряда убитыми и ранеными.

– Ну спеши его убивать! – потребовал запыхавшийся Чиптомака.

– Верно, – согласился гигант и отсек толстяку правую кисть. – Брось оружие, а то и вторую руку укорочу.

Разбойник неожиданно разрыдался, выронил клинок и упал на колени, баюкая обрубок.

– Прикажи своим негодяям держаться от нас подальше, и на рынке т ж самое передай! – потребовал Салакуни. – Тогда будешь жив.

– Пошли обратно, ребята! – всхлипывая, исполнил просьбу толстяк. – Не по зубам, уйдем!

– А что Имам скажет? – осмелился возразить один из его соратников.

Джокия тут же бросился на него, и разбойнику пришлось укрыться за чужими спинами.

– Я сам, сам поговорю с Имамом...

– Откуда у вас имам? – оторопел Чиптомака. – Где вы его взяли, и-эмма?

– Не знаю, сам пришел... – толстяк ослабел, повалился на бок.

– Передай ему, чтобы в другой раз сам приходил, – назидательно произнес Салакуни, отвернулся и продолжил путь к городу. – Никто не ранен?

Все оказались целы. Джокия собрался было вернуться за копьем, но командир удалялся так стремительно, что храмовник только махнул рукой. Что ж, придется привыкнуть к мечу, благо он прекрасно сбалансирован и заточен. Редкие люди, оказавшиеся в эти минуты на пустоши, глядели на маленький отряд с интересом, все торопились убраться с дороги. Некоторые, не дойдя до Скорпионьего рынка, поспешили вернуться в Вилли-Шат.

– Расскажут о нас, – заметил Гольто. – Как бы не вышло драки посерьезнее.

– Нет, – покачал головой Траки. – Вилли-Шат свободный город, не может быть, чтобы местные торговцы против нас объединились.

Однако кое-что в городе все-таки предприняли, и когда Салакуни ступил на улицы, с обеих сторон от гиганта оказались по нескольку рослых, вооруженных и очень мрачных личностей. Каждое их движение выдавало опытных, расчетливых бойцов, не чета отребью со Скорпионьего рынка. Салакуни не дрогнул и ровным шагом, расправив плечи, прошел по живому коридору. Спутники последовали за ним, хотя и не так уверенно.

Если бы они и захотели свернуть в сторону, не дойдя до площади, мощеной древними кирпичами, у путешественников все равно бы ничего не вышло. Вооруженные люди просто не дали бы им другой дороги, и не выпустили бы обратно из города – позади двигалось уже несколько десятков головорезов. Из каждого окна двух и трехэтажных домов выглядывали сразу несколько голов, торговцы, стоявшие буквально на каждом шагу, затихли, некоторые даже убрали товар.

Салакуни вертел головой, пытаясь разглядеть в Вилли-Шате что-то необычное, восточное, но город оказался очень похож на озерные. Вот только вокруг площади дома были не деревянные, а сложенные из кирпичей, да сама площадь, запруженная народом, пахла древностью. Здесь их и ждали представители власти, несколько хорошо одетых купцов, окруженные охраной.

– Мир вам! – приветствовал их гигант, вызвав удивленный взгляд Джокии. – Мы путники из озерной страны, посланы сюда жрецами двенадцати храмов.

– Мир и вам, – ответил один из купцов и озадаченно переглянулся с другими. – Посланцы жрецов? К нам?

– Нет, мы ищем воров. Три купца из нашей страны похитили принадлежащую жрецам вещь и ушли в ваши края, мы должны вернуть пропажу.

– Что за вещь? – быстро спросил невысокий купец.

– Секрет, – так же быстро отозвался Салакуни. – Простите нас, но у жрецов двенадцати храмов есть свои тайны

– Что ж, Вилли-Шат открытый город... – разочаровано протянул купец. – Вот только нечасто мы принимаем гостей, которые не хотят ни покупать, ни продавать. Темнеет, лучше, если вы останетесь у нас. Хочу пригласить вас поужинать со мной, вот сюда, – он указал на ближайший дом, – к тетушке Фатимме.

– Мы спешим, – позволил себе вставить слово Джокия.

– Умереть? Вы рассердили разбойников, а на Скорпионьем рынке обид не прощают. Этой ночью отдохните у нас, и утром вас сопроводят наши люди. Мы, честные купцы, должны держаться вместе...

– Хорошо, – неожиданно решился Салакуни, в последний раз оглядев площадь с высоты своего огромного роста. – Идемте поедим. Мое имя Мохаммед Н'мбоно Салакуни.

Он первым отправился к указанному дому, так что торопливо представлявшиеся купцы вынуждены были последовать за ним. Спутники гиганта оказались едва ли не затерты в толпе зевак, но все же пробились к дверям. Тетушка Фатимма держала здесь трапезную, каких полно в каждом городе Озерной страны. В зале, занимавшем весь первый этаж, тесно стояли длинные столы с лавками по бокам. Пахло гнилью и жареным мясом.

Купцы уселись за стол вместе с Салакуни, а вот его спутникам пришлось поместиться по соседству. С другой стороны тут же утвердились воины, мрачно поглядывая на пришельцев через столешницу. Забегали грязные женщины в одних набедренных повязках, на столах появилась богатая, стеклянная посуда, бутылки с киншасой. Воины тут же разлили напиток по кружкам и пододвинули их к гостям.

– Не будем пить, – тихо сказал Джокия.

– И верно, вам это во вред, – согласился Чиптомака и быстро влил в себя порцию. – Молодым людям киншаса не нужна, она только старикам кости смягчает.

– Знаешь, я что-то простудился! – Гольто едва успел вырвать у лэпхо свою кружку, которую тот собирался осушить. – При простуде тоже хорошо!

– Пейте, не бойтесь! – пробасил крепкий воин с головой, похожей на котел. – Не бойтесь, в Вилли-Шате гостей не обманывают, тем более такие люди. Вас потчуют первые купцы всего Востока! Пейте и ешьте всласть.

– Вы всех путников так угощаете? – хмыкнул Джокия, придерживая рукой кружку Гольто, которую юноша так и не успел поднести к губам.

– Не все путники входят в город, зарубив сперва парочку отъявленных негодяев. Да и не всякий приходит сюда и говорит, что он послан жрецами Озерной страны... Жрецы у вас теперь сила, вот и хотят городские головы с ними дружить. Ведь нашей страной никто не управляет, нет у нас ни войска, ни правительства... Мое имя – Самоа. Выпей со мной, воин.

– Мое имя – Джокия, – храмовник оглянулся и увидел, как Салакуни, довольно крякнув, грохнул о стол пустой кружкой. – Выпьем, Самоа.

К ним присоединились другие воины, Траки, Гольто, и даже Чиптомака, успевший плеснуть себе добавки. Вскоре все челюсти дружно заработали, а через час воины подружились и дружно орали какие-то бессмысленные песни, отбивая ритм кружками и кулаками по столу.

– Постойте! – пытался их перекричать подвыпивший Чиптомака. – Постойте, послушайте настоящую песню!

Он встал и взял первые аккорды на гуоле. К его удивлению, вместо того, чтобы замолчать, и храмовники, и городские воины стали орать еще громче. Старик попробовал все-таки привлечь их внимание сказанием о Елекече, но на середине второго куплета бросил это бесполезное занятие.

– И-эмма, да лучше я буду петь для терков в лесу!

– Как тебя зовут? – обратился Гольто к пробегавшей с пустыми тарелками девушке. Шерешенцу тоже не нравились песни вояк.

– Безымянная я, – грубо вырвалась та. – Наелся или еще принести?

– Да мне бы поговорить где-нибудь в тишине, – вор поднялся из-за стола. – Покажи мне дом! Я на востоке в первый раз.

– Идем, – неожиданно легко согласилась девушка.

Она первая пошла к крепкой лестнице с толстыми перилами. Гольто последовал за ней, и лэпхо, сплюнув на пол, тоже. Салакуни проводил их спокойным взглядом и, обернувшись, положил руку на плечо вскочившему было Джокии.

– Пусть идут, – тихо сказал он. – Продолжай подпаивать охрану.

– Что?.. – тяжело осел на лавку храмовник. – Подпаивать?

У воина уже звенело в ушах, но приказ пришелся ему по нраву. Он потянулся к бутылке и, обильно поливая киншасой стол, опять наполнил кружки. Гигант сделал то же самое за своим столом, где два купца уже уронили головы на руки.

Девушка провела Гольто по узкому, грязному коридору в полутемную комнату. Здесь она, высвободив руку, за которую шерешенец собирался ее придержать, быстро подошла к оказавшейся в углу ширме и отодвинула ее в сторону.

– Тетушка Фатимма, к тебе молодой гость.

Женщина, сидевшая, подогнув под себя ноги за ширмой, потрясла Гольто. Конечно, чтобы оскорбить даму, лучше всего воспользоваться словом "худая", красота в мясе, а не в костях. Но то, что он увидел, не укладывалось ни в какие рамки. Тетушка Фатимма представляла из себя груду кожаных мешков, заполненных жиром.

– Какой симпатичный, – пробасила она, открывая глаза, крошечные щелочки над пухлыми щеками, лежавшими на ключицах. – Пришел познакомиться с Фатиммой? Ты из тех, что явились с Чамка-Ти?

– Да, тетушка Фатимма, – признался Гольто, отступая задом. Девушка куда-то исчезла. Будто растворившись в воздухе.

– Подойди поближе, – чудовище пошевелилось и по комнате распространился острый запах пота.

– Я... – у шерешенца затрепетал желудок. – Я должен сначала... Мне во двор!

– Но ты вернешься? – груда жира колыхнулась, огромная рука с казавшейся крошечной кистью поманила к себе. – Я буду ждать.

Ничего не ответив, вор повернулся и выскочил в коридор, едва не сбив с ног Чиптомаку, задумчиво стоявшего позади. Фатимма рассматривала теперь его, впрочем, к себе не манила. А старик, наклонив голову к плечу, не спеша разбирался, где что у красавицы находится. Добрая киншаса и помогала, и мешала одновременно.

– И-эмма, я никогда не видел никого похожего на тебя.

– Ты тоже из Озерной страны? Не знала, что там так плохо кормят, – без выражения произнесла Фатимма.

– Я с берегов великой Квилу, там много толстых, красивых женщин, – признался лэпхо. – Но не таких толстых и не таких красивых. Верно ли я вижу, что колени твои скрыты под животом? Твоим дыханьем можно накормить деревню, и-эмма!

– Ты стар и уродлив, – потупила глаза хозяйка. – Ты пьян. Иди и пей дальше.

– Я многое видел, – продолжил не смущаясь Чиптомака, прогуливаясь по комнате и рассматривая сокровище с разных сторон. – Но бегемоты, что плавают в Квилу, не столь жирны. Трех первых красавец Озерной страны ты поднимешь одной рукой, и-эмма.

– Убирайся! – потребовала Фатимма. – Исчезни с моих глаз, мерзкий старик! Твои кости хрустят на всю комнату.

– И-эмма... – лэпхо даже присел, чтобы лучше разглядеть все жирные складки. – Сейчас я спою для тебя.

– Убирайся, пока я не позвала на помощь!

Но старик знал, что делал. Когда гуоль зазвучал, женщина насторожилась. Чиптомака не спешил начинать песню, он знал, что теперь ему никто не помешает. Наконец-то, впервые с тех пор, как он отправился искать поющее дерево шапа, перед ним оказался достойный слушатель. Верно говорят: нежной душе нужно крепкое тело.

– Убирайся, – тихо повторила Фатимма. – А что это у тебя?

– Гуоль, – коротко объяснил старик. – Ты как ночь опустилась на эту землю, и-эмма! Нет ничего, что не оказалось бы под тобой!

Гольто не слышал песни, он, спотыкаясь и тыкаясь во все двери подряд, искал лестницу. Однако вместо этого попал в пустое помещение, заставленное мешками с крупой. Окно оказалось открыто, шерешенец бросился к нему и тут же вывалил наружу все, что совсем недавно съел и выпил. Фатимма произвела на него глубокое впечатление.

Немного придя в себя, вор оглянулся – чего доброго, еще заставят убирать! Но улица внизу была темна и пуста, а из находившейся внизу трапезной по прежнему доносились звуки песни. Голова продолжала гудеть, но несколько прояснилась. Гольто глупо хихикнул, потом крадучись выскользнул в коридор. Вор он или не вор?

Однако все комнаты, куда он осторожно заглядывал, оказались богаты только съестными припасами. Правда, мешочек каких-то специй со странным, жгучим запахом он все-таки прихватил. Наконец Гольто добрался до двери, за которой пел Чиптомака. Скорее всего, самое дороге Фатимма держит при себе, но... К горлу опять подступило, и юноша поскорей спустился вниз.

На лестнице ему попалась та самая девушка, что проводила его к хозяйке. Он злорадно фыркнула, а вор лишь пожал плечами. Если у человека нет разума, то боги и так уж довольно его наказали. Салакуни, черная трезвая глыба, едва заметно кивнул соратнику и продолжил разговор с пьяным купцом. Джокия и Траки похрапывали, так же как и их восточные товарищи.

Гольто выскользнул во двор. Здесь держали скотину, висели клети с курами, темнели силуэты коз. Видимо, закалывали животных прямо здесь. Вор прислонился к стене и задумался. Чем Фатимма платит крестьянам за мясо и крупы? Металлом. А этого здесь хватает, значит... Гольто с трудом заставил голову сделать последний вывод: значит любой крестьянин в окрестностях Вилли-Шата имеет больше металла, чем богатые люди в Озерной стране. Надо бы пойти сейчас на поля, да и вытрясти душу у хозяина какого-нибудь крайнего домика.

Будь Гольто трезв, он ни за что не решился бы на такое нападение в одиночку, в чужом краю, да еще не зная местности. Но на поясе у него висел клинок ревуна, острый и послушный, а в голове гуляли пары киншасы. Стараясь двигаться неслышно, а на самом деле на каждом шагу спотыкаясь и икая, он отправился на юг, разумно предположив, что у Скорпионьего рынка никаких крестьян быть не может.

Однако далеко уйти не удалось. Уже на следующей улице какая-то сила вдруг швырнула воришку к стене дома. Он крепко ударился ухом, рванулся было бежать, но в грудь уперся клинок.

– Оставь его, – раздался в темноте ленивый голос. – Он из тех, что пришли сегодня из Озерной страны, голова с ними пьет у Фатимы.

– А что он здесь делает? – заспорил другой. – Что ему, закон не писан? После наступления темноты бродить нельзя.

– Да ладно тебе, отпусти. Ты же знаешь, закон законом, а отвечать потом нам. Снесем дураку башку, потом нас выгонят из стражи. У меня еще рука не зажила, кто такого в ватагу возьмет? Отпусти.

– Ладно уж, – согласился владелец меча и острие отодвинулось от груди шерешенца. – Ты слышишь меня, озерец? Уходи откуда пришел и больше на улицу не суйся!

– Я сейчас, господин, сейчас, – засуетился Гольто, чувствуя, что ничего не может поделать с ручьем, заструившимся по ноге. – Я уже иду...

– Да не туда, глупый!

Его повернули в другую сторону и отвесили хорошего пинка. Вор побежал бегом, стараясь ориентироваться на звук долетавшей из трапезной песни. Похоже, Джокия очнулся и опять стучит кружкой по столу. Рядом сидит силач Салакуни, и отходить от них нельзя ни в коем случае.

– Свободный город! – прохныкал Гольто на бегу. – Хорош свободный город, даже в Локио вешают за кражу, а не за то, что на улицу вышел!

Он отыскал дом Фатиммы и немного постоял у дверей, стараясь привести себя в порядок. Ему показалось, что из окна наверху долетают звуки чьей-то пылкой любви. При мысли, что это Чиптомака добивается хозяйки заведения, Гольто задрожал. Плюнув на свой подмоченный вид, он ворвался в трапезную и осушил первую попавшуюся кружку. Рядом хихикала наглая девка-прислужница, а больше он ничего припомнить не смог.

Салакуни отметил прибытие вора легким кивком. Он один оставался трезвым в помещении, и не было здесь достаточного количества киншасы, чтобы вывести гиганта из этого состояния. Все купцы, с которыми воин сидел за столом, давно храпели, но он успел выведать все необходимое. В пустыне сейчас копали в трех местах, трех новых городищах. Пески на время отступили, показав сокровища древних, и люди торопились, разбрасывая кости и мусор, забрать самое ценное. В одном из трех указанных мест и следовало искать озерных купчиков, что приобрели у племени красных холмов амулет.

Глава третья. Пустыня.

1

Джокия проснулся от легкого тычка в спину. Голова раскалывалась, храмовник с трудом разлепил веки и увидел Траки, находившегося в точно таком же состоянии. Воины испуганно схватились за оружие, но все оказалось на месте.

– Очень тихо встаем и выходим, – прошептал ему на ухо Салакуни. – Все спят, до рассвета осталось недолго.

Стараясь не греметь ножнами, храмовники выбрались из-за стола, пошли к дверям, перешагивая через лежащих людей. Казалось, вчера здесь веселился весь город. Может быть, так они поступают каждый вечер? У богатых свои причуды.

На улице уже стоял Чиптомака, старик прихватил с собой бутылку киншасы. Он позволил каждому отхлебнуть, потом заглянул в трапезную.

– Вот несчастье с молодежью, – проворчал он. – Ведь ничего в жизни не понимает, и-эмма, а туда же...

Ничего не понимающего в жизни Гольто вынес на плече Салакуни. Ничего не сказав, гигант быстро пошел на север, обратно к Скорпионьему рынку. Он был не из тех, кто считает длинную, но безопасную дорогу самой короткой. Храмовники и старик поспешили следом.

На выходе из города им преградили путь две фигуры с обнаженными мечами. В полутьме лиц было не разглядеть, но судя по голосам, чувствовали себя стражники неуверенно.

– Куда направляетесь в столь ранний час? По Вилли-Шату в темноте ходить не положено.

– Вот мы и хотим ходить за городом, – не сбавляя шага, вытащил меч Салакуни. – Скоро рассвет, а у нас дела. Пропустите.

– Мы поднимем тревогу! – крикнул один из стражников, быстро отступая перед приближающимся гигантом. – Где твой лук, Милоши?!

– Там, на углу лежит, – растерянно ответил ему приятель. – Эй, господа, мы же сказали вам: не положено...

Он так и не поднял на Салакуни меч, и это спасло парню жизнь: воин ударил его по лбу рукоятью. Второй стражник закричал, но тут же вынужден был умолкнуть, скрестив оружие с подскочившим к нему Джокией. И все же позади раздался какой-то шум. Кто-то застонал, проснувшись, кто-то выглянул в окно. Вилли-Шат привык к тишине в это время суток.

– Убейте и догоняйте, – приказал Салакуни.

Траки, подбежавший на помощь товарищу, располосовал стражнику руку, и тот не смог парировать очередной удар Джокии. Гольто, приподнявший наконец голову, увидел обливающегося кровью человека и закашлялся.

– Очухался? – спросил его Чиптомака. – Водой бы его полить. И-эмма, да не вижу колодца. Поставь его, Салакуни, пускай сам идет.

Гигант выполнил просьбу и Гольто, несколько раз упав, справился со своими ногами. Джокия и Траки догнали их, забрав у стражников дорогое оружие. Теперь отряд шагал по знакомой пустоши, отделяющей Скорпионий рынок от города. Но ночью рынка будто и не существовало, его место отмечал лишь большой участок вытоптанной травы да кучи мусора.

Благополучно миновав рынок, путешественники при первых лучах солнца оказались на дороге, петлявшей между полями. Кое-где уже показались фигурки крестьян, с кряхтением принявшихся за труд.

– Дикость... – пробормотал Чиптомака.

– Ты о чем? – Джокия надеялся облегчить свое состояние хоть разговором.

– Дикие нравы. Смотри, на полях одни мужчины, и у вас в Озерной стране такая же чепуха. Но если мужчина сильнее женщины, отчего он должен работать?! И-эмма, каким надо быть глупцом!

– По-твоему, они должны посылать сюда жен? – удивился Джокия. – Но это не разумно: дома женщина позаботится о скотине и приготовит еду, а на поле мужчина сделает гораздо больше!

– А спир или леопард могут, наверное, сделать еще больше, – засмеялся Чиптомака. – Но ты их не заставишь работать, потому что они сильнее. А женщину заставить можно, просто вы, похоже, этого не понимаете. И-эмма, какая дикость, что здесь, что в Озерной стране! На берегах великой Квилу такого не потерпели бы. Нужно еще и за скотиной смотреть, дом строить? И-эмма, хороший хозяин заведет еще одну жену. Эх, будь у меня хоть одна жена, мне никогда не пришлось бы работать!

– Ты и так не работал, – напомнил ему Траки. – И жена у тебя есть в Локио.

– Жена?! – старик сплюнул. – Единственное, что я смог выколотить из Лариммы палкой – привычку ночью убегать к моим ученикам. И-эмма, то-то ей сейчас весело! Нет, она не работала, не кормила меня ни дня. Разве это жена? А я не работаю, потому что лэпхо. Лэпхо должен петь.

– Но за это тебя не кормят.

– А за что?!

– За то, что ты друг Салакуни, – Джокия быстро покосился на гиганта. – Пойми, в Озерной стране никто не любит твоих песен. Может быть, на берегах Квилу люди и готовы кормить лэпхо, но не у нас. И не здесь.

– Здесь... – старик хотел что-то сказать, но передумал. – Здесь народ и то не такой дикий, как у вас. Но на полях работают мужчины, и-эмма! Вот так нравы.

Джокия отмахнулся от Чиптомаки, ускорил ход и поравнялся с гигантом.

– Салакуни, из города за нами наверняка будет погоня.

– Не наверняка, – отозвался воин. – Я не все понял об их жизни, но люди в Вилли-Шате думают о богатстве, а не о чести. Для того, чтобы нас наказать, требуется заплатить несколько жизней, а они и так потеряли одну. Если бы я остался в городе, то угрожал бы власти купцов, но я ушел.

– Но если они решатся погнаться за нами, то ведь наверное догадаются, где нас искать!

– Да, в трех местах. Я говорил об этом с купцами ночью, – Салакуни прищурился. – Кто это стоит на дороге там впереди?

Храмовник не знал, что на это ответить. И только Чиптомака, вглядевшись, узнал знакомую шапочку.

– Имам! Помните, вчера толстый сказал, что к ним пришел имам. Я думаю, он здесь главный. Имамы всегда и везде главные.

– Очень странно ведет себя твой имам. Встал на середине дороги совсем один. Может быть, хочет поговорить?

По мере приближения отряда стало видно, что на боках имама висят два меча, а за пояс заткнут большой кинжал. Однако он не собирался обнажать оружия, вместо этого скрестив руки на груди. Лицо человека ничего не выражало, губы застыли в полуулыбке.

– Эй, ты мешаешь мне пройти! – Салакуни по обыкновению пошел прямо на врага.

– Лучше остановись, – отозвался имам. – Ты вчера убил моих друзей, ты обидел меня. А ведь они всего лишь хотели купить у тебя товар...

– У меня нет товара! – гигант быстро приближался, положив руку на меч.

– Стой! – имам поднял руку. Тут же справа от дороги, из кустиков какого-то растения поднялись лежавшие там лучники, не менее десятка. Они быстро натянули тетивы, целясь в Салакуни. – Их стрелы отравлены ядом шант, не выживет никто из вас. Я мог бы убить вас сразу, и забрать металл, но я не разбойник.

– Вот оно что? – протянул Салакуни. – Не разбойник? А зачем же тогда стрелы ядом мазать? Это нехорошо, так герои не поступают.

– Я не герой, я имам, я имею право. И это лэпхо с гуолем, что идет с тобой, может подтвердить мои слова.

Чиптомака, печально вздохнув, вышел вперед.

– Имам, а почему ты не сам стреляешь отравленными стрелами, а передал их в чужие руки? И-эмма, это не полагается! Ты поступаешь неверно.

– Их руки – мои руки, – не дрогнул противник.

– Не правильно! – повторил Чиптомака. – А еще: если ты имам, то почему живешь здесь? Имамы живут на северном берегу великой Квилу.

– Это не твое дело, старик, и достаточно тебе говорить глупости, – имам перевел взгляд на Салакуни. – Я хочу получить половину вашего оружия, а еще я хочу знать, зачем вы разыскиваете озерных купцов.

Гигант повел плечами, переглянулся с Джокией.

– Ладно, – он вытащил меч, перехватил его за острие, шагнул к имаму. – Бери!

– Нет, положи на землю! – имам быстро отошел на несколько шагов. – Моя мудрость больше твоей во сто крат, не пытайся обхитрить меня!

– Ты боишься меня? – рассмеялся Салакуни и сделал еще шаг вперед.

Глаза имама сузились. Он поднял руку еще выше, и все поняли, что если она упадет вниз, в отряд полетят стрелы. Чиптомака схватил командира за могучее плечо.

– Это имам, имамы не шутят! Давай поговорим с ним! Эй, чего ты хочешь, и-эмма?

– Я все сказал, старик, или ты глух? Я хочу половину вашего оружия и я хочу знать, зачем вы ищите купцов.

– Они оскорбили Жибуту, девятого бога! – выкрикнул Джокия. – Жрецы послали нас наказать преступников! Ты пропустишь нас, если мы отдадим половину оружия?

– Чем купцы оскорбили вашего божка? – хмыкнул имам. – Почему тогда вы выпустили их из Озерной страны? Не похоже было, чтобы за ними гнались. Купцы шли к новым городищам, чтобы потом вернуться домой. Ты лжешь мне, воин-храмовник. Вот что: положите все оружие на землю и отойдите в сторону от дороги.

– Мы не сделаем этого, – Салакуни так расхохотался, что согнулся пополам. Чиптомака с ужасом заметил, что мышцы воина напряглись. – Ты очень глупый имам!

– У вас нет шансов... – начал было говорить человек в белой шапочке, но тут же повалился на дорогу, сбитый с ног метнувшимся к нему черным вихрем.

Мгновением раньше Чиптомака рухнул в сторону, потянув за собой Гольто. Что-то прожужжало в воздухе, страшно закричал Траки, которому одна из стрел вошла в глазницу. Джокия исхитрился отбить летящую ему в грудь смерть мечом, и застыл, ошалевший от нежданного счастья.

Добрая половина стрел полетела в Салакуни, и это спасло жизнь остальным. Гиганту не досталось ни одной, слишком стремительно он бросился на врага. Теперь они стаял на коленях, заслоняясь от лучников имамом, к шее которого прижал меч.

– Не вздумайте стрелять, я убью его!

– Ползи, ползи... – Чиптомака толкал в зад неповоротливого Гольто. – Ближе к Салакуни, всегда прячься за него!

Джокия нагнулся над Траки, но воин уже умер. Лицо храмовника исказила страшная судорога, вызванная действием яда шант. Лучники опять натянули тетивы, но не стреляли, нерешительно переглядывались.

– Скажи им, чтобы убирались! – потребовал Салакуни от имама.

– Я не так глуп!

– Тогда я отрежу тебе нос, чтобы ты поглупел!

Гигант непременно выполнил бы свою угрозу, но имам вцепился ему в руку.

– Уходите! Эй вы, все, уходите! Скажите Лэку, чтобы не посылал никого! Ты доволен?

– Пока нет, – Салакуни смотрел на замерших в нерешительности лучников. – Вы слышали приказ?!

Ворча и часто оглядываясь, разбойники потянулись через поле в сторону Скорпионьего рынка. Гигант не спешил и дождался, пока их фигурки не стали совсем маленькими. Тогда он опустил имама на дорогу, прижал коленом и разоружил.

– Они убили Траки! – храмовник подступил к врагу с обнаженным мечом. – Теперь ты будешь умирать долго, имам!

– Сперва пусть расскажет о себе, – оттолкнул его Салакуни. – Старик, поглядывай кругом, мы теперь можем ждать неприятностей со всех сторон. А ты, имам, назови-ка для начала свое имя.

– Имам. Зови меня так, и другого имени у меня нет, – прошипел пленник. – Кто ты такой, забери тебя шайтан?!

– Я – Мохаммед Н'мбоно Салакуни Демоноборец, великий воин, – скромно представился гигант. – Родом с Верховьев Квилу, жил неподалеку от Сапол-Миш... Меня растили в почитании к имамам, хотя ты первый, кто мне встретился. Как ты попал сюда и почему стал разбойником?