Текст книги "Звезда предков (Приключения Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава седьмая. Вор.

1

Утром в хижину жреца вошел Мишо и коротко сообщил о уничтожении накануне сразу трех деревень, в которых прятались бежавшие от озера люди. Сумачако выслушал доклад, одеваясь, потом в задумчивости опустился обратно на постель.

– Как ты думаешь, Мишо, зачем они это делают? Ведь они пришли к озеру и завоевали его, есть трупы, как ты говоришь, никто не стал. Зачем же нас истреблять?

– Я не знаю, господин верховный жрец, – тупо ответил невыспавшийся воин.

– Зато я знаю, – подала голос Ларимма, по прежнему не высовываясь из-под легкого покрывала. – Они нас боятся.

– Они нас победили, женщина, разрушили города и сожрали всех, кто не успел убежать, – укоризненно произнес жрец. – Кто будет нас бояться? Иногда мы убиваем двух-трех ревунов, или подкарауливаем пару крабов, но это не может помешать пориакам колдовать в наших храмах.

– Откуда им это знать? Я тебе сказала то, что думаю: они знают, что люди их враги, и поэтому их уничтожают. Кстати, мы ведь тоже их убиваем, идет война... Что-то я уже не понимаю, о чем ты спрашивал, – женщина поплотнее завернулась и собралась спать дальше.

– Но мы ведь убиваем воинов, а не детей и не женщин! – Сумачако был возмущен таким отношением до глубины души. – По-твоему, это в порядке вещей – что они вырезают нас целыми деревнями?

– Мы не знаем, кого убиваем, – промурлыкала проваливаясь в сон Ларимма. – Ты крабов не спрашиваешь, сколько им лет... Кого находят, того и убивают...

– Да ну ее, – подсказал Мишо правильное решение своему командиру. – Пойдем завтракать.

Жрец вышел из хижины и присоединился к немногочисленному отряду воинов-храмовников. К гордости двенадцати озерных богов, все их служители, не павшие на поле брани, прибились к последнему верховному жрецу. Сейчас они завтракали, как всегда хмурые и неразговорчивые. В стороне жгли утренние костры ополченцы, примерно сотня – все, что остались. Люди исчезали из лагеря каждый день, и Сумачако ничего не мог с этим поделать.

– Вот здесь садись, – показал место у костра Мишо.

– Спасибо, дружище, – последний из верховных жрецов опустился на землю и принял протянутую ему лепешку. – Больше никаких новостей нет?

– Все то же самое. Пориаки сидят в храмах, еду им приносят ревуны и рьен-моол. Войти в храмы нельзя, твари замуровались там, поднимают пищу на веревках. Вот, а остальная их армия, получается, просто ищет и убивает людей.

– Глупо... – задумался Сумачако. – Начинаю подозревать, что Ларимма права, она тоже не слишком умная, ей легче понять нелюдей. Но что делать дальше, просто не понимаю...

– Пойдем на восток, – предложил Мишо. – Захватим какой-нибудь город, пока нас еще много. Заживем как люди, все озерцы к нам потянутся.

– Ты не понимаешь... – вздохнул жрец. – Зверь прислал сюда свою армию, чтобы она разбудила спящую магию древних, а двенадцать богов как раз и должны ее защищать!

– Они не справились, – отметил храмовник. – В них больше никто не верит.

– Они не справятся, если не справимся мы! Надо помешать пориакам, храмовники мы или нет?

– А как помешаешь? Если мы начнем штурмовать какой-нибудь храм, то туда сразу придут слуги Зверя. У нас теперь нет армии, чтобы давать новое сражение, а всего понадобится... – Мишо пошевелил губами. – Всего понадобится двенадцать сражений, чтобы прогнать пориаков. Но они еще и в озере есть.

– И в озере... – Сумачако печально дожевал лепешку.

Что предпринимать дальше, жрец и понятия не имел. Люди бежали из Озерной страны, спасали семьи от безжалостных тварей. Сумачако не мог их за это осуждать, в то же время это лишало его всяких шансов на продолжение войны. Долг звал прогнать Зверя от Чамка-Ти, иных способов помешать ему добраться до древней магии храмовник не знал.

– Смотри, Джокия! – тронул Сумачако за плечо воин. – Значит, Салакуни вернулся!

Дозорные воины, охранявшие тропу неподалеку от лагеря, вели к кострам ушедшего во главе отряда храмовников Джокию. Тот выглядел чрезвычайно несчастным, и завидев Сумачако, издали стал разводить руками.

– И тут неудача... – сокрушенно вздохнул жрец. – Они не добыли амулет.

– Он был у нас в руках! – словно услышав его слова, взвыл Джокия и бегом преодолел последний десяток шагов. – Он был на шее у имама, когда этот шерешенский выродок, которого навязали нам на шею Салакуни и Альгерис...

– Помолчи! – потребовал Сумачако. – Сядь и выпей что-нибудь горячее. У тебя такой вид, будто все потеряно, но для меня это не новость.

Джокия послушно уселся, залпом выпил кружку обжигающего губы кипятка, и вдруг расплакался. Сумачако и Мишо недоуменно переглянулись. Оба подумали, что рыдать стоило бы им, потерявшим страну, а не этому воину, упустившему амулет, с которым никто толком не знал, что делать.

– Успокойся, – ткнул в бок Джокию воин. – Верховный жрец ждет.

– Я... – храмовник растер по лицу слезы и сопли. – Я его даже трогал, даже носил на шее. Он такой... С ним очень хорошо. Кого хочешь можно победить, если у тебя на шее чудесный амулет. И вот вчера Салакуни доверил его имаму-разбойнику, а тот упустил. Хотя, может быть, вовсе и не упустил, а специально отдал Гольто... Скорее всего они и с Салакуни договорились, и с Чиптомакой тоже!

– Ага, – подытожил жрец. – Амулет Нечистого в Озерной стране, но вчера его украл Гольто... Кто такой Гольто?

– Тот шерешенский вор, которого Альгерис хотел повесить, а потом отправил вместе с Салакуни.

– Альгерис?.. Это плохо, – Сумачако и Мишо опять переглянулись. – Альгерис имел на груди отметку Нечистого, Черную Луну. Но подарил ее ему, скорее всего, Зверь... Да, ты еще наверное не знаешь, кто такой Зверь! Хотя мы тоже толком не знаем. Послушай, Джокия, а где сам Салакуни? Он бы мне пригодился больше, чем амулет.

– Ты не понимаешь, жрец! – Джокия вскочил и даже топнул ногой. – Они наверняка все договорились, им нельзя верить!

– Где они?

– Не знаю, я оставил их там, вверх по течению ручья.

– Я не ждал вас с той стороны, – удивился Сумачако. Что же вы делали на севере? Но сейчас это не важно. Вот что, Джокия, выпей еще отвара, а потом ложись спать. Уж очень ты плохо выглядишь... Мишо, а ты пойди и отыщи Салакуни.

– Они вернулись? – сзади к ним незаметно подошла Ларимма. – И мой старый дурак Чиптомака тоже здесь?

– Никому из них нельзя верить! – с напором повторил Джокия.

– Ладно, с этим я разберусь. Поспи, а потом расскажешь мне все подробно, – закончив с храмовником, Сумачако обернулся к женщине. – Да, Ларимма, они вернулись. Но на счет Чиптомаки не беспокойся, я не дам ему тебя обидеть. Теперь ты под моей защитой.

– Ну да... – проворчала Ларимма, вспоминая палку старого лэпхо. – Все вы так говорите: под защитой. А потом выкручивайся, как знаешь.

Насупившись, она уселась у костра, получила свою лепешку и повернулась к джунглям, будто ожидая появления из них Чиптомаки с палкой. Мишо, махнув рукой двум воинам, ушел в лес, на поиски вернувшегося отряда. Жрец некоторое время смотрел в огонь, потом повернулся к Джокии.

– Я же приказал тебе лечь спать.

– Но никому из них нельзя верить! – опять сказал храмовник, бешено сверкая глазами. – Все мои люди погибли, имам, что прибился к нам – самый обыкновенный разбойник и убийца! Салакуни водит с ним дружбу, Чиптомака делает все, что скажет здоровяк, а шерешенец вообще вор! Я думаю, они все сговорились.

– Я обещаю тебе, что во всем разберусь, – устало сказал Сумачако. – Ложись, Джокия, пока я не приказал отобрать у тебя меч. Кстати, это ведь оружие ревунов?

– Да, мы встретили их еще по дороге на восток...

– Восток... Значит, на красных холмах амулета уже не было? Тогда понятно, отчего вас не было так долго. Вы пришли с севера и не видели караваны беженцев, что запрудили весь восточный тракт. Воины! – жрец понял, что уговаривать Джокию бессмысленно. – Влейте в него отвара, да не этого, а грибного, чтобы поспал часа четыре, а потом смог нормально говорить. Будет сопротивляться – свяжите.

Связать храмовника пришлось сразу, потому что уходить от верховного жреца он не желал. Воины скрутили ему руки, отобрали меч и потащили прочь. Джокия извивался и хрипел в их руках.

– Никому из них нельзя верить! – выкрикивал он время от времени.

Наконец все стихло. Жрец легонько потянул Ларимму за длинные курчавые волосы.

– Что ты об этом думаешь?

– Салакуни никогда не причинит вреда Озерной стране.

– А украсть амулет он мог?

– Каждый может украсть, – Ларимма пожала полными плечами. – Мог и Салакуни... Только кто-нибудь должен был ему это посоветовать. Но если амулет понадобится Озерной стране, то он его вернет.

– Мне нужен амулет на его шее, но еще больше – сам Салакуни. Надо сражаться, – жрец заметил дым, поднимающийся над лесом. – Что это? Они сожгли Пири-Мсаиб?

– Может они, а может и наши воры постарались. Воры самые смелые люди, грабят города прямо под носом у крабов, – Ларимма вырвалась. – Вот что, Сумачако, ты бы не показывал виду Чиптомаке, что мы с тобой...

– Зачем? – удивился храмовник. – Он все равно узнает.

– Все из-за тебя! – Ларимма обернулась к нему и жрец даже отшатнулся – такое злое у нее было лицо. – Все из-за тебя! – повторила она, встала и ушла плакать в хижину.

Сумачако почесал затылок, потом пожал плечами. Это ему мало помогло. Мучительно хотелось выпить кружку грибного отвара и уснуть, а еще лучше – выставить между костров запасы киншасы и как следует повеселиться с воинами. Может быть, когда они уснут пьяные, придут ревуны и все наконец-то закончится...

– Это нечестно! – тихо сказал он. – Живым должен был остаться Варнеча.

Идти к озеру, целый день выслеживать отставших от отрядов одиноких врагов сегодня жрецу не хотелось, он отчетливо понял всю бесполезность такой борьбы. Зверь не жалеет своих солдат, если однажды не вернутся эти – он пришлет других. Лантик опять затопит пустыню, или, быть может, Квилу выйдет из берегов...

– Мишу возвращается! – сказал кто-то.

Так быстро? Сумачако поднял голову и увидел, как вслед за воином из леса выходят Салакуни, Чиптомака, племянница мэра Локио и рослый человек в грязной белой шапочке. Разглядывая его лицо, недавно сильно разбитое, жрец внутренне поежился. Кто бы ни был этот имам, а убивать он умел, любил и, самое главное, очень хотел.

– Кто-нибудь, дайте четыре кружки с киншасой, – не оборачиваясь к воинам, приказал Сумачако. – Разговор будет серьезный.

Через несколько минут, обменявшись традиционными приветствиями, все расселись возле костра. Салакуни сразу увидел спящего неподалеку Джокию и вопросительно поглядел на жреца. Тот пожал плечами.

– Я решил напоить его отваром из грибов, пусть отдохнет. Пришел чуть свет, наговорил каких-то глупостей... Шерешенский вор по имени Гольто, которого навязал вам Альгерис, и в самом деле похитил амулет?

– Верно, – потупился гигант. – Только мэр тут ни при чем, я сам его взял. Не хотелось, чтобы в день выхода кого-нибудь вешали в Локио. Варнеча погиб?

– Почти все погибли. Эти воины да я, вот и все, кто уцелел из храмовников. Ты готов помогать нам в нашей борьбе?

– Ну, а как же! – развел руками Салакуни и быстро взглянул на неподвижного имама. – Вот, его зовут Абу-Салтан, замечательный воин. Он с берегов Квилу, как и я, только не хозулуни, а имам. Абу-Салтан тоже будет нам помогать.

– Шерешенец, – сквозь зубы процедил имам.

– Да, сперва нам надо найти Гольто, остальное потом.

– Так ли важен для нас этот амулет? – прищурился Сумачако.

– Ты не держал в руках эту штуковину, поэтому так спрашиваешь. Амулет делает из одного воина десять. Но самое главное – в нем сила Нечистого. Если он попадет к темным братьям...

– Здесь нет темных братьев, – напомнил жрец. – Мы воюем с каким-то Зверем, живущим в Лантике. Вы уже видели его слуг?

– Мы зарубили нескольких ревунов.

– Это еще не самые удивительные из них. Салакуни, самые умные из слуг Зверя, пориаки, захватили все храмы и стараются разбудить магию древних. Говорят, это позволит Зверю приблизить смерть. Я этого не понимаю, но думаю, что это вроде Погибели.

Они немного помолчали. Извести о том, что какой-то новый шайтан собирается вызвать Погибель, глубоко поразило даже имама. Слишком велик был ужас перед страшным прошлым у каждого человека, все они были потомками тех, кто чудом выжил среди отравленных вод и сожженной земли.

– Тогда шерешенец подождет, – с трудом выговорил Абу-Салтан. – Идемте выгоним пориаков из храмов, потом перебьем всех слуг Зверя.

– Боюсь, что даже это нас бы не спало, точнее спасло бы лишь на время. Но как выгнать пориаков? Они замурованы в храмах. Ты же знаешь, Салакуни, это скалы, их не пробить.

– Обложим бревнами, и-эмма, да и подожжем, – предложил Чиптомака. – Пуская зажарятся вместе со всякой магией.

– Можно было бы, – кивнул Сумачако. – Но тогда нужно сначала победить ревунов, крабов, карликов с отравленными стрелами и рьен-моол, а у меня нет больше людей. Все оставшиеся в живых бегут на восток, никто не верит в победу и не хочет воевать.

– Дайте мне отряд, я встану на тракте, буду убивать каждого десятого, каждого второго! – предложил Абу-Салтан. – Возьму заложников, отниму детей – через два-три дня у тебя будет армия, готовая умирать. Если, конечно, еще не поздно... Но можно догнать их и на востоке! Если испугались врагов здесь, испугаются меня и там.

– Вот, видишь, какого человека я привел! – гордо произнес Салакуни.

– Да уж... – выдавил Сумачако. – Что ж, ради клятвы двенадцати озерным богам можно пойти и на такое... – он покосился на спящего мертвым сном Джокию. – Вот только... Ну да, мы можем их победить, теперь мы знаем врага.

– Одно условие, – тут же потребовал имам. – Шерешенский вор Гольто будет передан мне живым.

– Договоримся, – отмахнулся жрец. – Значит, Салакуни, ты тоже думаешь, что надо поступить так?

– Конечно! – закивал гигант. – Если озерный народ не хочет защищать свою страну, значит надо его заставить. Так что Абу-Салтан пусть берет храмовников и идет на тракт, а я с этими, что бездельничают в стороне, отправлюсь на поиски Гольто. Мы должны вернуть амулет!

– Ополченцы разбегаются, – предупредил Сумачако.

– У меня не разбегутся, – заверил Салакуни. – Я им сразу ноги переломаю. Несколько воинов останутся у тебя, чтобы охранять девочку и моего лэпхо. Да и вообще, ты будешь всем командовать.

Сумачако поджал губы, но не нашел сил возразить. Конечно, с появлением здесь таких деятельных людей, как Салакуни и Абу-Салтан, о командовании последнему верховному жрецу приходилось забыть, но не мечтал ли он об этом все последние дни? Он опять взглянул на Джокию. Нет, придется поверить этим людям, которые берут на себя всю тяжесть борьбы. А храмовника лучше некоторое время подержать на отварах трав, чтобы стал поспокойнее.

– Кстати, где-то тут бродит одна баба по имени Ларимма, – вспомнил Чиптомака. – Она еще довольно толстая, хотя не первой молодости и много таскалась по чужим кроватям. Морда наглая, в ушах мелкие золотые серьги, в носу колечко из ракушки.

– Есть одна, примерно такого вида, – осторожно сказал Сумачако. – Только она живет в моей хижине, старик.

– Да пусть живет где хочет, и-эмма, – охотно согласился лэпхо. – Я просто немного беспокоился о ней. Пойду прогуляюсь в рощу, срежу палку, а то нога разболелась, хромаю с утра.

"Вот и еще один отбирает у меня кусочек власти," – грустно подумал жрец. – "Интересно, с этим-то я справлюсь?"

2

Гольто не очень хорошо ориентировался в окрестностях Чамка-Ти. Ему еще повезло, что он оказался на восточном, а не на северном или западном побережьях. До Шерешена отсюда было далеко, да вор и не собирался в родной город. Армия Врага наверняка уже разграбила его, а если по какой-то причине не стала этого делать, то о добре горожан позаботились его приятели. Впрочем, воровство юношу больше не привлекало.

Карликовый олень, юркий, чуткий, щипал траву на крошечной полянке, держась теневой стороны. Гольто попробовал приблизиться к нему с подветренной стороны, ступая как можно тише. Увлекшись поставленной задачей, он даже испугался, когда увидел прямо перед собой чистящего перья попугая. Птица сидела на ветке хвостом к нему и не услышала ни звука, он мог свернуть ей шею одним движением.

– Я стал лучше слышать, – вслух сказал себе Гольто, вспугнув и попугая, и оленя. – И поэтому могу двигаться совершенно неслышно, ведь раньше я бы только думал, что не произвожу шума, а на самом деле... Интересно, почему я не хочу есть.

Это было правдой. Весь остаток ночи он шел к озеру, избегая тропинок, но абсолютно не проголодался. Наверняка и здесь не обошлось без влияния амулета. Гольто уважительно погладил загадочный металлический кругляш и решил все-таки подкрепиться. Осмотревшись, он легко заметил гнездо – ветви дерева н'кула чуть провисали в этом месте, не так податливо раскачивались под ветром. Зоркий глаз амулета не позволит своему хозяину остаться голодным. Гольто быстро, быстрее чем прежде, вскарабкался на дерево и перекусил прямо там, одним точным ударом сбив надоедливую птицу.

Спустившись, он достал меч и немного помахал им, стараясь добиться точности движений. У вора, никогда не увлекавшегося искусством боя, мало что должно было получиться. Но спустя всего несколько минут оружие сверкало, размазываясь по воздуху, падали на землю молодые деревца. Рукоять лежала в руке так, будто ее сунули туда еще в колыбели.

– Эй, Абу-Салтан! – выкрикнул Гольто очередной жертве. – Ты все еще хочешь моей смерти? Иди сюда!

Свалив ни в чем не повинное деревце, юноша счастливо рассмеялся. Что там Абу-Салтан! Он не побоялся бы сразиться со всеми тремя воинами. Опустив меч в ножны, Гольто продолжил путь к озеру, больше ни от кого не скрываясь. Ему хотелось поскорее объяснить кому-нибудь, кто такой бывший вор, а ныне великий воин Гольто из Шерешена.

Тропинка вывела его к озеру. Юноша немного полюбовался на спокойные воды великого озера, на туман, клубящийся над его серединой, и пошел вдоль берега. Ему дышалось необычайно легко и свободно, только теперь шерешенец понял, что всю жизнь хоть чего-нибудь, да боялся. Боялся красть, боялся голода, боялся матери, боялся хранителей порядка, боялся товарищей. И вот теперь бояться больше нечего.

Тропинка извивалась между огромных валунов и краба юноша увидел неожиданно. Огромный, с двумя угрожающе выставленными вперед клешнями, крепкими толстыми лапами – таких в Чамка-Ти никогда не водилось.

– Что ты за дрянь такая? – с ленцой поинтересовался Гольто и выхватил оружие. – Не вздумай удрать.

Краб не вздумал. Наоборот, он быстро, хотя и немного боком побежал на противника, явно намереваясь хорошенько изменить его внешность с помощью клешней. Шерешенец не представлял себе, по каким правилам нужно фехтовать с таким врагом, поэтому предпочел отступить, делая осторожные выпады.

Он неожиданно даже для нового, самоуверенного себя отбил атаку. Краб низко присел, подняв клешни над головой и будто задумался. Гольто рассмеялся и перешел в наступление. Противник попробовал контратаковать, и тут же лишился одной клешни. Попробовал бежать – шерешенец легко догнал его и отрубил две лапы, а потом вторую вооруженную конечность. Потом он некоторое время шел за изуродованным врагом, для забавы отрубая все другие лапы.

– Съесть тебя? – задумался он наконец. – Нет, почему-то противно.

Ударом ноги Гольто столкнул все, что осталось от краба в озеро и продолжил путь. По его расчетам, среди скал обязательно должны были оказаться люди. Ведь не могли же все убежать в джунгли? Озерный народ не умеет жить в лесу, и страшно боится всевозможных хищников. Но время шло, он прошел уже изрядное расстояние, а так никого и не встретил.

На порядочном расстоянии от берега покачивалась пустая лодка. Вода выбросила кое-какие обломки, весла, даже утварь. В одном месте тропу перегораживала перевернутая тележка, судя по остаткам груза ее наполняла провизия. Гольто начал понимать весь масштаб бедствия, поразившего Озерную страну и в его крови закипел гнев. Это его страна! Гольто жил на берегу Чамка-Ти и намеревается жить здесь впредь, тем более что только теперь начинается настоящая жизнь.

– Поубиваю их всех, – решил шерешенец, имея в виду армию Врага. – Всех до одного! Вот только где же их искать?

Потом он вспомнил про храмы. Верно, надо отыскать храм, там будут враги. Обойти все двенадцать скал – нелегкая задача, но ему теперь все по плечу. Еще не успокоившись, Гольто не сунул меч в ножны, а просто положил его на плечо и зашагал быстрее. Поскорее бы добраться до крабов, ревунов, или кто там еще осмелится встать у него на пути!

От нетерпения Гольто уже начал снова рубить кусты, росшие вдоль тропинки, когда наконец увидел храм. Все они были одинаковы: отдельно стоящая скала, высокая, тонкая. Несколько окошек, слишком узких, чтобы кто-нибудь мог сквозь них пробраться. Хотя в шерешенском храме однажды нашелся удалец по имени Амуча... Юноша решительно выкинул лишние мысли из головы.

Возле храма скучали несколько ревунов. Завидев приближающегося бойца, они переглянулись и пошли к нему, часто оглядываясь – видимо, опасались засады. Однако местность вокруг храма была открытой, и нетерпеливые лемуты быстро перешли на обезьяний скок. Гольто спокойно ожидал их, губы его искривила презрительная усмешка.

Неужели вот такие вонючие твари, лохматые и неуклюжие, сумели перебить почти весь отряд храмовников, когда они шли на восток? Хороши же воины, которые позволили справиться с собой этакой мелюзге. Лениво подняв оружие, юноша описал им причудливую кривую, одновременно поворачиваясь и делая три шага вперед. Лемуты проскочили мимо, обернулись и остановились, с недоумением рассматривая трех товарищей, оставшихся лежать на земле.

Самый облезлый их лемутов что-то гортанно выкрикнул остальным, потом, медленно переступая кривыми лапами, приблизился к человеку и сверху вниз заглянул ему в глаза. Гольто на миг почувствовал неуверенность, но она тут же исчезла, уступив место уже привычной бесшабашности.

– Чего ты хочешь, тварь?!

– Хозяин?.. – хриплым голосом, очень неуверенно протянул ревун.

– О чем ты?!

– Эта вещь... – лемут вытянул вперед лапу, указывая на амулет. – Скажи мне, если ты – хозяин... Я не чувствую.

– А так – чувствуешь? – Гольто кистевым движением повел меч, и тот мелькнул серебристой молнией, отхватив старому ревуну несколько пальцев.

Лемут взвыл и кубарем откатился в сторону, что-то закричал своим бойцам. Те ответили яростным ревом и, сплотив ряды, надвинулись на врага. Гольто с легкостью отбивал их удары, но вынужден был шаг за шагом отступать. Чувство опасности заставило его отпрыгнуть на шаг и оглянуться. Амулет не подвел – от храма к нему спешили несколько крабов, угрожающе подняв клешни, и еще странного вида воин, очень высокий, гибкий и в то же время бугрящийся мышцами.

Гольто безумно хотел убить их всех, и ревунов и подкрепление, в одном бою. Его сила безгранична, никто не сможет противостоять воину в амулете! Но лемуты продолжали его теснить, а крабы и удивительный воин приближались. Шерешенец почувствовал странное, забытое ощущение в желудке. Ему пришлось вспоминать название этого чувства. Неужели страх? Тело сопротивлялось, просило отступить.

И внезапно амулет оставил своего нового хозяина, будто признав свою слабость в борьбе с человеческим организмом. Гольто едва не выпустил из рук оружие, отбивая очередной удар лемута, колени у юноши предательски задрожали. Как он здесь очутился? Почему вышел прямо к врагам? Прежде чем шерешенец успел найти хоть какие-нибудь ответы на эти вопросы, он уже мчался прочь от озера, надеясь затеряться среди скал. За спиной голосили лемуты, краем глаза Гольто видел бегущих наперерез крабов.

На его счастье напуганные амулетом ревуны не стали его преследовать, а крабы не слишком хорошо ориентировались в нагромождении серых валунов. Гольто петлял между скалами, и наконец дробный топот множества лап за его спиной стих. Шерешенец бежал еще долго, пока не повалился на тропу. Задыхаясь, ничего не слыша кроме бешеного стука сердца, он огляделся и среди мелькающих перед глазами цветных пятен заметил крошечную пещерку. Умоляя всех озерных богов спасти его от хищников, Гольто быстро заполз в углубление и сжался в комок.

Что с ним случилось? Почему он так вел себя, почему едва не погиб? Гольто помнил, как послушно плясал меч в его руках, но пошарив вокруг себя понял, что потерял оружие во время бегства. Он даже обрадовался – и ни к чему вору такие вещи, ничего длиннее ножа ему не положено. Пусть сражаются такие, как Абу-Салтан или Салакуни. Что-то еще было рядом, что-то, начинающее тихо нашептывать сказки о доблести...

– Да будь ты проклят! – Гольто сорвал с шеи амулет и швырнул его в темноту. Металлический кругляш тихо звякнул о камни. – Утоплю тебя в озере! Или нет... Надо бы отдать Салакуни... Ох, да он же меня убьет!

Это было уже слишком для юного шерешенца. Гольто повалился на землю и уснул крепким, отупляющим сном без сновидений.

3

Ларимма раздвинула кусты и еще раз пересчитала воинов в лагере. Тот страшноватый человек в белой шапочке, которого привел Салакуни, куда-то ушел, уведя с собой нескольких бойцов, сам гигант засиделся у костра с верховным жрецом, что-то чертит на золе. Но где Чиптомака?.. Неужели Салакуни отпустил его с новым приятелем?

– Прежде здоровяк обеими руками держался за своего лэпхо, – задумчиво пробормотала женщина. – Может быть, понял наконец, что от него нет никакой пользы?

Она мелкими шажочками, пригнувшись, вышла из зарослей. Если Чиптомаки в лагере нет, то надо возвращаться. Но что-то тревожило ее...

– От негодного старика можно ожидать любой пакости, – сказала себе Ларимма и утвердительно покачала головой. – Любой пакости. Если бы тут не было столько змей, то я посидела бы в кустах до обеда. Лучше всего держаться поближе к Салакуни и Сумачако, уж вдвоем они меня как-нибудь защитят.

– Никто тебя не спасет, шлюха! – с воплем вылетел из-за деревьев коварный Чиптомака и с палкой наперевес помчался к неверной подружке.

Ларимма взвизгнула, подскочила, и помчалась было к лагерю, но сразу поняла, что не успеет, и изменила направление. Ворвавшись в заросли за мгновение до старика, женщина завертелась среди кустов, пытаясь запутать преследователя. Но Чиптомака проявил невиданную прыть и спустя короткое время настиг жертву.

– Что ты пристал ко мне?! – закричала Ларимма, надеясь, что ее расслышат у костра. – Я тебе кто?! Кто?!

– Ты – воровка! – припомнил ей прошлое Чиптомака и нанес первый удар, пришедшийся в полное плечо. – А еще ты шлюха!

– Это что же я у тебя украла? – женщина уперла руки в бока, стараясь увлечь лэпхо разговором, но тот ткнул ее палкой в живот, а потом стал методично обрабатывать спину.

– Что украла, что украла... – пыхтел он. – Было бы что украсть, украла бы! Сначала всех учеников мне перепортила, теперь вот значит до Сумачако добралась! Погубить нас желаешь!

Ларимма взвыла скорее от нелогичности предъявленных обвинений, чем от боли, и попыталась скрыться на четвереньках. Запыхавшийся старик догнал ее и уселся верхом. Еще несколько раз он ударил ее палкой по заду, после чего остановился, чтобы немного прийти в себя. Женщина тоже затихла, собираясь с мыслями.

– Ох, умру я скоро, – заявил Чиптомака. – В ушах звенит, и все косточки ломит... Все из-за тебя!

Старик еще раз стукнул подругу, выронив при этом палку и схватившись за сердце.

– А вот к нам с утра Джокия пришел, – сообщила снизу Ларимма. – Говорит, воришка Гольто у вас амулет украл.

– Не жить ему, бедолаге, – покачал головой Чиптомака. – Хорошо еще, если Салакуни поймает. Наш-то просто убьет, а вот имам – настоящий зверь. А ведь я чуть не забыл! А ну-ка, поднимайся, толстомясая!

Он встал с Лариммы и она разогнулась, исхитрившись пяткой отшвырнуть подальше палку. Чиптомака уселся перед ней на траву и мрачно погрозил пальцем.

– Вот попозже я с тобой этот разговор продолжу. Я тебе все объясню про твою жизнь скотскую... А пока вспомни, как одела на болоте амулет.

– Ну, вспомнила... – Ларимма поняла, что на сегодня все самое страшное уже позади, и занялась прической.

– Как кидалась на меня, помнишь? Расскажи, что ты чувствовала?

– Ах вот ты про что... – протянула женщина. – Да, было у меня затмение ума... Пошли в лагерь, расскажу как было.

Не оглядываясь на Чиптомаку, она пошла прочь. Старик открыл было рот, чтобы остановить ее, но обреченно махнул рукой. Рано он начал серьезный разговор, надо было сперва отлупить посильнее...

– Совсем я стал старый, – сделал он грустный вывод, подобрал палку и поплелся следом за Лариммой, изподлобья рассматривая покачивающиеся бедра.

– Сам-то доползешь? – через плечо бросила она, чтобы окончательно доканать приятеля. – Ты что-то серый весь, может и правда сердце надорвал. А я тебе говорила – нельзя столько киншасы каждый вечер пить.

– Да я ничего...

– Смотри. А то Салакуни пришлет кого-нибудь... С носилками...

– А ну иди молча, дрянь, а то еще получишь!! – взорвался Чиптомака, но Ларимма не обратила на это внимания, она махала рукой повернувшемуся к ней Салакуни.

По дороге через полянку старик поотстал. Чтобы хотя бы внешне сохранить достоинство, он сделал вид, что увлекся собиранием цветов. Когда же Чиптомака замысловатыми зигзагами все-таки подошел к костру, Ларимма уже закончила рассказ.

– Она говорит, что амулет дал ей силы и смелость, – сразу обратился к лэпхо Салакуни. – Так и было, да?

– Ну, вроде того, – согласился Чиптомака и вручил букетик Ларимме, которая тут же метнула его в костер. – Только как ей амулет даст силу? Она же оружие едва в руках удержит. А наглости он ей добавил, это точно.

– Мне казалось, что я смогу выпустить из старикашки все его поганые кишки, – мечтательно проговорила женщина. – Но, наверное, я мало носила амулет, всего несколько минут.

– Странно, на меня он такого действия не оказывает... – гигант покосился на старика. – Да и ты вроде бы не бросался на людей, и Джокия, и Абу-Салтан.

– Чем слабее мозги, тем сильнее амулет, – предположил Чиптомака.

– А если нет мозгов, то и амулет не поможет... – прошипела Ларимма, потирая синяк.

– Вот что, – заговорил верховный жрец, вглядываясь в изображенный на золе план ближайшего побережья. – Если Гольто потянет в драку, то он выйдет вот сюда, к храму, больше тут врагов нет. Рьен-моол предпочитают проводить время в озере, карлики остановились в Шерешене, а ревуны и крабы охраняют храмы. Стоило бы проверить, а то попадет волшебная вещица к пориакам...

– Да, надо идти, – подскочил Салакуни. – А если Гольто нет у этого храма, то я пойду по побережью на запад. Со мной десять воинов, как договорились. Чиптомака, бери гуоль, мы выступаем!