Текст книги "Звезда предков (Приключения Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава десятая. Гнев далеких предков.

1

Крокодилы в Квилу все-таки остались, хотя и стало их так мало, что местные жители только об этом и говорили. Лодки растянулись по реке, гребцы лениво работали веслами, позволяя большую часть работы делать течению. До страшных Мертвых островов, заряженных смертью сильнее даже, чем Красные холмы, оставалось еще большое расстояние, и ночь прошла спокойно. Большинство имамов спокойно спали, а с лодок хозулуни раздавалось неизбежное завывание лэпхо.

– Все они никудышние певцы, и-эмма! – бесился Чиптомака, перебегая от борта к борту и прислушиваясь. – Это позор, а не пение! И старые песни перевирают, и новых не слагают!

– Успокойся, – попросил его Салакуни, о длинные ноги которого старик постоянно спотыкался. – Потом, когда вернемся с Востока, ты придешь сюда, споешь им песни обо мне и все наладится.

– С Востока?! – всплеснул руками лэпхо. – Да мы скорее всего погибнем на берегу Лантика, если, конечно, плывем туда не зря. Одна радость, что все эти певцы тоже сгинут!

Гигант сгреб лэпхо в охапку и уложил на дно лодки. Старик некоторое время вырывался, потом затих, обиженно пыхтя. Ларимма сжалилась над ним и протянула бутылку киншасы. Чиптомака расслабился.

– А все же какая могучая сила! Теперь понятно, почему Зверю было легче затопить водами пустыню, чем заставлять свою армию подниматься по Квилу. Здесь, и-эмма, им дали бы отпор, не то что в Озерной стране.

– Пусть так, – покорно согласился Сумачако. – Главное просто делать, что должен, и будь что будет.

– Ты говоришь, как имам! – восхитился Абу-Салтан.

В лодке наступила тишина, нарушаемая только причмокиванием старика. Постепенно даже лэпхо стали затихать, на реку опустилась темнота. В воде отражались крупные звезды, с берегов долетал вой хунди, чувствовавших неладное.

Гольто боролся со сном как мог, но Зверь оказался сильнее. Шерешенец вынужден был закрыть глаза, и тут же вокруг запахло гниющей рыбой – он снова был в озере. Юноша застонал, попытался дотянуться до руки и ущипнуть себя, но нашарил лишь рыбу, вздувшуюся, кишащую червями.

– Смотри, как здесь мерзко! – сказал Зверь. – Но так будет недолго. Я почти достиг поверхности. Еще немного, надо потерпеть еще немного.

– Отпусти меня! – взмолился Гольто. – Дай мне прожить спокойно хотя бы последние дни!

– Я не могу дать покой себе, пока не выйду на берег, я не могу дать покой тебе. Но когда я выдохну... Знаешь, сначала в океанах еще останется немного жизни, но потом Смерть опустится и туда. Как тебе повезло, что ты не рыба, не кальмар, не круглая змея, что живет на самом дне Лантика! Тебе осталось потерпеть совсем немного. Ужаснись! Мне станет легче.

– Не хочу больше! – забился шерешенец. – Не показывай мне мертвого мира, пожалуйста! Мне страшно там.

– Страшно не там, страшно здесь, – поправил его Зверь. – Там нас нет, потому что там нет никого. Наверное, никакого "там" даже не существует, мертвого мира все равно что нет. Скажи, успеешь ли ты увидеть меня, когда я выйду из волн? Познаешь ли все мое величие? Спеши, осталось так мало времени.

– Я спешу, мы все спешим! – Гольто обрадовался, что разговор перешел на другую тему. – Твоя армия, то есть те, кто смог дойти до Квилу, тоже спешит домой.

– Им не дойти, – сказал Зверь. – Разве ты не знаешь о Мертвых островах? Они уже достигли их и погибли все до одного. Пориаки устойчивы к невидимым лучам, но там, на дне реки, в самом устье, есть яды. Ничто не может выжить там. Это как маленькая Смерть... Но очень маленькая, несправедливая, не для всех. Вы ведь не поплывете мимо этих островов, правда? Успокой меня, ведь я хочу видеть себя твоими глазами.

– Нет, м сойдем на берег, не доплывая до устья Квилу. Нас много, тысячи воинов. Салакуни – самый великий воин, он хочет с тобой сразиться. И все этого хотят. Может быть, они победят тебя и Смерть не наступит?

– Ты не можешь меня увидеть, – печально сказал зверь. – Дело в том, что у меня нет глаз, и я не знаю, как выгляжу. Там, где я вырос, никогда нет света, там не нужны глаза. Поэтому и я смогу увидеть сам себя только в том случае, если ты успеешь дойти до берега. Я воспользуюсь твоими глазами. Я хотел бы этого, потому что с каждой минутой мне все тяжелей. Здесь, наверху, так трудно дышать...

– Но Салакуни может тебя победить?

– Я слишком велик. Поверь мне, это невозможно. Мой вдох и мой выдох... Неужели ты думаешь, что я мог бы нести в себе Смерть, если бы был достаточно мал, чтобы погибнуть о руки человека? О пусть ваша армия спешит и охраняет тебя. В последний, самый последний час я хотел бы увидеть себя, мне стало бы легче.

– Отпусти меня сейчас! – попросил Гольто. – Я ведь могу умереть, и тогда не увижу тебя.

– Хорошо, – неохотно согласился Зверь. – Да, ты можешь умереть... Может быть, ты умрешь, увидев меня, человек так слаб. Но все равно, мне станет легче... Я страдаю, Гольто. Спеши ко мне, ужаснись. А ваша армия... Хорошо, им будет с кем сразиться. Я выйду из моря не один, чтобы тебе не было скучно.

Гольто проснулся и так резко сел в лодке, что она закачалась. Чиптомака испугался неожиданного движения и поперхнулся киншасой. Шерешенец потянулся к нему и похлопал по спине. Прокашлявшись, старик удивленно посмотрел на седовласого юношу.

– Да ты в себя приходишь, и-эмма? Раньше не догадался бы помочь! Слушай, Гольто, скорее поправляйся, и иди ко мне в ученики. А этого, – Чиптомака ткнул пальцем в бок громко храпящего Вампалаки, – этого выкинем за борт. И-эмма, учить можно только того, кто ничего не умеет, а остальных надо переучивать. Но ведь это совсем другое дело, ты понимаешь?!

– Понимаю, – кивнул Гольто и осторожно забрал у лэпхо бутылку. – Не кричи так, ты всех разбудишь.

– Да ты почти здоров! – восхитился Чиптомака. – Завтра же приступим к занятиям. Ну а этого... Этого урода тоже завтра зарежем...

Старик опустил голову на плечо мирно посапывающего Вампалаки и уснул. Шерешенец осторожно отхлебнул из бутылки. Действительно, ему стало немного легче. Зверь заботится о нем, боится погубить раньше времени?

– А вот я возьму и утоплюсь! – сказал Гольто и прислушался.

Зверь ничего не ответил, а может быть, и не услышал. Шерешенец перегнулся через борт, долго рассматривал качающиеся на поверхности воды звезды. Потом ему показалось, что снизу поднимаются тысячи дохлых рыб и Гольто в ужасе закрыл лицо глазами.

– Все-таки я хочу его увидеть... – тихо сказал он.

– Кого? – сонно откликнулась Ларимма.

– Зверя.

– Нет никакого Зверя, – женщина сбросила с себя руку раскинувшегося во сне Чиптомаки и устроилась поудобнее. – Делать вам нечего, вот и носитесь по джунглям да рекам...

Она уснула, а Гольто до утра просидел, уткнувшись лицом в руки.

2

Утром, вскоре после рассвета, лодки начали причаливать. Всем места около удобного, пологого берега не хватало, и выстроилась длинная очередь.

– Вот они, Мертвые острова! – Чиптомака показал на виднеющиеся вдали голые камни. – Я когда-то в молодости уже бывал в этих краях, только на другом берегу.

– И там действительно все умирают? – передернула плечами Ларимма. – А как?

– Ну, как... – задумался старик. – Обыкновенно, как... И-эмма, я не знаю, как, я ведь там не помирал! И никто туда не ходит.

– А мне кажется, там тело крокодила, его прибило к камням, – прищурился Вампалака.

Салакуни привстал, заслоняя глаза от солнца ладонью.

– Это краб! Они не прошли здесь.

– Да, они все погибли, – спокойно добавил Гольто. – Зверь сказал мне об этом ночью.

– Не так уж быстро ты поправляешься, бедняга, – похлопал его по плечу Чиптомака. – Придется этому бездарному лэпхо еще немного пожить. И-эмма, ну что они там так долго?! Пора завтракать!

Высадка и в самом деле затягивалась. Лодки все прибывали. Тысячи людей выпрыгивали на берег и разбредались по нему, разминая ноги. Не меньше часа потребовалось их гребцам, чтобы пробиться к суше. Наконец друзья выгрузились и, отойдя на изрядное расстояние, нашли место для костра. Хуже оказалось с провизией – голодные воины уже успели распугать всю дичь в округе.

– Схожу к отцу и выпрошу у него лепешек, – пообещал Абу-Салтан. – А мясо добудем к обеду. Что ты застыл, Салакуни?

– Они проходили здесь, – гигант тщательно принюхивался. – Запах ревунов ни с чем не спутаешь.

– Ты становишься лучше любого хунди! – засмеялся имам. – Отлично, я скажу отцу, что мы пойдем первыми. Тогда и дичи больше достанется!

Наскоро перекусив холодными, успевшими зачерстветь лепешками, Салакуни и Абу-Салтан продолжили поход, за ними безразличный ко всему жрец вел озерцев. Он ни на миг не сомневался в реальности Зверя, ведь никто иной не сумел бы разбудить магию древних. Правда, про себя Сумачако называл его Нечистым – не верилось ему, воспитанному в ненависти к Темному Братству, что обошлось без него, исконного врага двенадцати озерных богов.

– Мы догоняем их? – вскоре спросил Абу-Салтан.

– Нет, – покачал головой гигант. – Но это и не нужно. Я буду чувствовать из запах даже спустя несколько дней, если, конечно, не пойдет дождь. Но небо чистое.

– В этих местах погода переменчива, – заметил имам. – Мы ведь совсем недалеко от Лантика. За Мертвыми островами – устье Квилу, туда заплывают из океана настоящие чудовища. Сейчас мы свернули на север, но и там, за холмами, тоже океан. Если идти на север три дня, попадешь в пустыню, там когда-то была страна имамов.

– Да, я чувствую, что ветер стал немного солоноват, – сказал Салакуни. – Значит, не врали в песнях, что Лантик соленый?

– Нет, это правда.

– Почему же тогда имамы верят в своего Всевышнего?

– При чем здесь Всевышний? – опешил Абу-Салтан.

– Как же? В песнях поется, что однажды Асулаши, бог воды, убил три тысячи детей Джу-Шума. Тогда бог гор и джунглей стал искать его, чтобы наказать, но Асулаши спрятался в Лантике. Чтобы выгнать его оттуда, Джу-Шум собрал всю соль и высыпал туда. Асулаши не вылез, но соль разъела все его тела, он стал ужасен видом и очень зол, потому что страдает и чешется.

– И-эмма, – подтвердил Чиптомака. – Так поется в песне о ссоре богов.

– Ну и что? – не понял имам.

– Выходит, что песни нашего народа не лгут, ведь Лантик соленый! Значит, миром правит не Всевышний, а Джу-Шум и Асулаши.

– С чего это ты взял, что не было другой причины посолить воду? – имам озадаченно почесал затылок. – Может быть... Ну... Ну, может быть, это Всевышний хотел выгнать из воды спрятавшегося там шайтана.

Салакуни некоторое время шел молча, что-то прикидывая про себя. Имам уже праздновал победу, когда гигант поманил его пальцем.

– Так значит, мы их просто по разному называем! – счастливо улыбнулся он. – У вас Всевышний, а у нас – Джу-Шум!

– Но Всевышний не живет на горе Пичвалури и не держит там холодного ада! – возмутился Абу-Салтан. – И вообще, дела Всевышнего сокрыты от людей!

– Это от имамов сокрыты, а хозулуни все про дела богов знают! Просто послушай Чиптомаку, и все узнаешь про своего Всевышнего.

– Нет! – имам вырвал гуоль из рук готового запеть старика. – Чепуха! И не вздумай так говорить при моем отце, будет беда. Смотрите, морская птица!

Высоко в небе пролетал знаменитый морской крылатый хищник, крайне редко показывавшийся восточнее. У птицы был огромные, способные накрыть собой небольшую деревушку хозулуни крылья и мощный, изящно загнутый клюв.

– Не нападет на нас? – поежился Чиптомака. – Это птица-демон, она людей уносит.

– Нет, это птица Ру! – заспорил Абу-Салтан. – Имамы лучше ее знают. Она не нападает на суше, потому что если сядет, или упадет сбитая молнией, то уже не может взлететь.

– Как же она охотится?

– Она приносит рыбу в клюве, а гнездится в горах. Горы на севере, за пустыней... – имам вздохнул. – Мы не видим ни как она охотится далеко в море, ни как она спит высоко в горах. Но летает она очень красиво. Увидеть Ру – к удаче.

То и дело задирая головы к парившей в высоте птице, люди продолжили путь к северу. Здесь вдоль берега не росли деревья, за широкими лугами, на которых паслись стада мелких копытных животных, в основном диких коз, виднелись холмы. Чиптомака вполголоса заметил, что это то самое место, где Джу-Шум и Асулаши боролись, упираясь в землю пятками, и продавили землю. Абу-Салтан сделал вид, что не услышал.

Идти по холмам было даже труднее, чем по джунглям. В конце концов, устав от бесконечных подъемов и спусков, Сумачако повел отряд понизу, петляя между огромными буграми земли. Наверх высылались только разведчики, которых то и дело приходилось менять, потому что они быстро уставали. Наконец солнце достигло зенита, и Салакуни предложил остановиться. Жрец не возражал, и гигант тут же полез на ближайший холм, где заметил все тех же коз.

– Он что, собирается охотиться на них с мечом? – удивился Абу-Салтан.

– Великому герою нужны великие подвиги, – Чиптомака растянулся на земле. – Догонит, не беспокойся.

Старик не ошибся – не прошло и часа, как совершенно мокрый от беготни Салакуни вернулся, волоча за рожки двух козлов. Без амулета ему пришлось бы скакать по холмам до вечера, но гигант решил об этом не рассказывать. Вполне удовлетворенный восхищенным взглядом имама, он швырнул перед ним добычу.

– Жарко сегодня!

– Надо торопиться! – вдруг подал голос шерешенец. – зверь совсем близко, мы можем опоздать!

– Слушай, безумец, ты бы хоть рассказал нам, каков этот Зверь из себя, – попросил имам, разделывая ножом животных. – Бубнишь какую-то ерунду каждую ночь, а понять ничего невозможно.

– Я его не видел, – признался Гольто. – Просто он часто со мной разговаривает. Но лучше не нужно об этом, просто нужно спешить.

– Ты со мной, мразь шерешенская, не спорь! – Абу-Салтан резко выпрямился с окровавленным мечом в руке. – Помни: как только к тебе вернется разум, я тобой займусь, как и обещал! А пока просто не спорь, и если я тебе приказываю рассказать что знаешь – подчиняйся без разговоров! Иначе...

– Он еще не поправился, – напомнила Ларимма. – А убивать сумасшедших большой грех!

– Я не убью, а просто сильно изуродую, – объяснил имам. – Давай, рассказывай: какой он, где он, о чем ты каждую ночь с шайтаном болтаешь.

Гольто беспомощно озирался, но никто не пришел ему на помощь. Пришлось шерешенцу, сморщившись, рассказать о Звере.

– Он живет очень глубоко в Лантике... То есть жил. А теперь медленно поднимается вверх. Он скоро выйдет на сушу, вдохнет, и мы почувствуем дуновение Смерти. Выдохнет, и придет Смерть, и все умрут.

– А Зверь?

– И Зверь умрет.

– Значит, он такой же безумный, как и ты! – засмеялся имам. – Впервые слышу, чтобы кто-нибудь так много трудился, чтобы умереть! Это дело простое.

– Он не человек, – развел руками шерешенец. – Он другой. Ему нужно так... Он говорит, что сын Погибели и внук древних людей.

– Но ты его никогда не видел? – уточнил имам. – Знаешь, шайтаны любят врать таким дурачкам, как ты.

– Не видел, – согласился Гольто. – Но может быть, увижу – если мы будем спешить и успеем до того, как он вдохнет и выдохнет. А еще он сказал, что посылает нам навстречу армию, чтобы было, с кем сражаться. Ведь он слишком большой, и его никто победить не сможет.

– Слышал, Салакуни? Гольто говорит, что ты не сможешь победить шайтана!

– Я не знаю, – скромно признался воин. – Надо дойти и посмотреть. А еще я хочу есть, скоро у тебя будет готово?

Воины, расположившиеся на склонах соседних холмов, тоже, хотя и не без трудностей, раздобыли мяса и над расположением отряда пополз аппетитный запах. Спустя короткое время вся пища была с жадностью поглощена, и воины разлеглись вокруг костров, в этот миг вполне довольные своей судьбой. Только седой Гольто бродил между них, размахивая трясущимися руками и бормоча, что нужно спешить.

3

К вечеру ветер с океана усилился, а может быть, просто Лантик стал ближе. Салакуни часто принюхивался, действительно сильно походя на хунди, и вдруг быстро побежал вперед, обгоняя усталую колонну. Имам бросился следом. Перевалив через холм, друзья скатились вниз и оказались рядом с лежащим в крохотной ложбинке ревуном.

Лемут тяжело дышал, его тело мелко содрогалось будто бы от холода. Но почти закрывшиеся глаза зажглись ненавистью, когда тварь почувствовала присутствие человека. Скрюченные пальцы дотянулись до меча, но вытащить его умирающий от старости ревун уже не смог.

– Тебе осталось недолго, – Салакуни дружелюбно присел рядом. – Зачем ты шел к океану?

– А куда нам было идти? – лемут опять прикрыл глаза. – Там наш последний, единственный хозяин. Не настоящий, но Нечистый бросил нас... А теперь бросил и зверь. Но нам некуда больше идти.

– Вы очень старые, да? – гигант даже потрепал лемута по спине, и тот, хрипло зарычав, опять попытался дотянуться до оружие. – Не злись, ты все равно умираешь.

– Так дай мне спокойно умереть!

– Скажи, далеко ли до берега?

– Вы увидите океан завтра утром, если будете идти так же медленно, как и мы, старые ревуны...

– Только завтра? – расстроился Салакуни. – А может быть, Зверь уже вышел из моря и ждет на берегу?

– Когда Зверь выйдет на сушу, все умрут... – лемут закрыл глаза. – А я – нет, потому что умираю сейчас.

Его лохматое тело еще раз дернулось, чтобы замереть уже навсегда. Салакуни встал, задумчиво попинал тушу ногой.

– Идем, – позвал его Абу-Салтан. – Он воняет, а скоро будет еще хуже.

– Я постоянно чувствую этот запах, уже привык. Скажи, почему все, с кем говорил Зверь, так уверены, что наступает Смерть?

– Откуда я знаю? – удивился имам. – Спроси Гольто. Только я бы не придавал большого значения его ответам.

– Боюсь, Абу-Салтан, что это и в самом деле наш последний путь, – вздохнул гигант и побрел дальше. – У меня такое предчувствие... И амулет его усиливает. Сниму цепочку – и даже дышится легче. Одену обратно – и чувствую близость конца, и еще этот запах гниющих при жизни, старых ревунов.

– Ты хочешь вернуться? – испугался Абу-Салтан. – Нельзя, дружище, совет имамов разорвет нас на куски, если мы вдруг скажем им, что передумали.

– Да нет же, – досадливо всплеснул руками гигант. – Нет никакой разницы, где мы будем находиться! Смерть наступит для всех и я чувствую ее приближение.

Имам закатил глаза. Безумен Гольто, безумен Джокия, почти невменяем вечно печальный, особенно с тех пор как его окончательно покинула Ларимма, верховный жрец. Теперь еще и Салакуни собрался присоединиться к этой компании? Друзья шли медленно, и вскоре колонна нагнала их. Чиптомака поигрывал ну гуоле, но не пел, а только время от времени очень печально орал свое неизменное "и-эмма!".

Постепенно подавленное настроение распространилось на всех, и к вечернему привалу Абу-Салтану тоже стало казаться, что вот-вот наступит всеобщая Смерть. Закат получился необычайно пламенным, а звезды ночью часто падали, будто готовясь сорваться однажды все сразу. Имам лег в стороне от друзей, накрыл лицо полой одежды. Однако и тут не нашел покоя: Гольто опять не спал, бродил по лагерю и торопил кого-то побыстрее идти дальше. Наконец Абу-Салтан поймал его и, пользуясь тем, что рядом никого нет, сильно стукнул по голове рукоятью меча.

Утром шерешенец как ни в чем ни бывало опять ходил между кострами и призывал спешить. Имам, проснувшись от этих слов, так и не понял: действительно он заставил ночью безумца замолчать, или только собирался?

– Наверное, я тоже скоро тронусь умом, – пожаловался он Чиптомаке за завтраком. – Смотри, у нашего костра только мы с тобой и едим нормально.

– И-эмма, ночью мне снился океан, – простонал старик. – Я его никогда не видел, а тут – приснился! Огромный, мокрый, шумит... И-эмма, только едой и спасаюсь от безумия. Зачем Салакуни таскает меня за собой по таким местам? А вот что здоровяк совсем не поел, это очень плохо. Так плохо с ним еще ни разу не было.

– Как хорошо, что мы не идем вместе с моим отцом! Слава Всевышнему! Он бы устроил тут большое моление, чтобы отогнать шайтана. Хотя, может быть, оно и было бы нелишним...

После короткого, скомканного завтрака, колонна продолжила путь. Оглянувшись на вершине холма, Абу-Салтан заметил множество дымков позади – армия Квилу шла за ними. Неужели найдется сила, способная сокрушить эти тысячи бойцов?

Воины шли даже быстрее, чем накануне. Каждому хотелось поскорее закончить этот переход, не затягивать мучения. Почти никто не разговаривал, только позвякивало оружие да шаркали по твердой, пропитанной солью земле подошвы босых ног. Салакуни ссутулился и часто бра в руку амулет, будто прислушиваясь к чему-то с помощью металлического кругляша. Назло ему Абу-Салтан все чаще поднимался на холмы и всматривался в даль.

И все равно океан появился перед ними неожиданно. Только что не было слышно ничего, и вот уже ревут волны, разбиваясь о берег. Еще несколько сотен шагов – и голова отряда оказалась на высоком обрыве. Далеко внизу о нагромождение камней разбивались водяные валы, впереди насколько хватало глаз простиралась водяная равнина. Она не прятала себя в тумане, как озеро Чамка-Ти, она была бесконечной.

– Спускаемся! – потребовал Салакуни. – Смотрите, какие волны! Надо спешить!

– Какие-такие волны, и-эмма? – заворчал Чиптомака. – У нас амулетов нет, для нас они волны самые обычные. Может, тут всегда такие волны. Знаешь, Салакуни, мне отсюда все будет очень хорошо видно.

– Ладно, оставайся! – гигант нашел русло пересохшего ручья и первым начал спускаться. – Торопитесь, они сейчас выйдут!

– Кто они? – медлил Абу-Салтан.

– Армия Зверя! Он и сам скоро появится, но чем ждать, лучше сражаться!

Воины-озерцы были того же мнения и вслед за жрецом начали спуск. Поддавшись общему настроению, туда же отправилась было и Ларимма, но старик поймал ее за руку.

– Тебя еще там не хватало... Где Гольто? Поймай дурачка!

Рядом со стариком сел на траву Джокия, его продолжали исправно поить грибным отваром, и храмовник широко зевал. Тут же топтался и Вампалака, не совсем понимая, куда и зачем он попал.

– Чиптомака, а армия-то наша успеет подойти? Сейчас как полезут из моря крабы, да и перережут нас своими клешнями!

– Заткнись, и-эмма! – оттолкнул его старик. – Смотрите, там ревуны!

Из камней, навстречу спустившемуся Салакуни, выбежали последние ревуны. Их было восемь, они атаковали молча, и скорее искали смерти, чем хотели победить. Гигант замахал мечом, выдержал первый натиск, потом подбежавшие озерцы окружили тварей и бой окончился. Ларимма подвела к лэпхо шерешенца.

– Он тоже хочет спуститься. Говорит, что его Зверь зовет.

– Надо было его отваром напоить, как Джокию, – посетовал Чиптомака. – Держи его покрепче, а меня не отвлекай, я должен все видеть. Вдруг живым останусь? Тогда обо всем спою.

А внизу продолжали разворачиваться события. Из волн на берег действительно стали выбегать крабы. Салакуни и Сумачако построили отряд под обрывом, и люди, сплотив ряды, пока отбивались от морских жителей. Лэпхо, чувствуя себя наверху чуть ли не главнокомандующим, закатил оплеуху Вампалаке.

– Что ты стоишь, и-эмма?! Беги назад, пусть имамы торопятся!

Тот отскочил в сторону, потер щеку, а потом швырнул на землю гуоль и кинулся исполнять приказание. Чиптомака проводил его довольным взглядом, потом опять стал наблюдать за сражением. Озерцы продолжали успешно обороняться, но из воды выходили все новые крабы, он влезали друг другу на панцыри и скоро должны были обрушиться на людей целой стеной.

– А вот еще! – Джокия тупо вытянул вперед палец и улыбнулся. – Смотри какие смешные!

Рьен-моолы выходили на берег уже без раковин, каждый вооружен двумя мечами. Между ними изредка попадались пориаки, они выстраивали фиолетовых гигантов в стороне, чтобы не мешать крабам. Ларимма нервно забарабанила по спине старика.

– Почему они не отступают? Их сейчас там всех убьют!

– Как же они отступят по такой крутизне, глупая? – искренне удивился Чиптомака. – Это вниз удобно, да и то шею можно свернуть, а вверх так просто не залезешь. Постой, и-эмма, а где Гольто?!

– Только что здесь был! – всплеснула руками Ларимма. – Вот только что!

– Упустила! – лэпхо от души дернул женщину за волосы. – Теперь пропадет наш дурачок. Ну да ладно, и-эмма, не до него теперь, давай смотреть. Кажется мне, или море темнеет?

Лантик действительно темнел, приобретая новый оттенок. Это было странно, потому что небо оставалось совершенно чистым. Однако смотреть на это явление природы времени не было, внизу началась последняя, самая отчаянная рубка. Крабы, построив из себя целую крепость, ползали теперь по головам тех, кто составлял внутренние ряды строя, все смешалось, превратившись в кипящее море голов, панцырей, клешней и мечей. Старик поискал глазами друзей, но нашел только Абу-Салтана, который в давке тоже оказался сверху и рубил клешни наседающему на него крабу.

Ларимма оглянулась и увидела на вершине дальнего холма первых воинов в белых шапочках. Успел Вампалака, или они сами догадались поспешить, но помощь приближалась.

– Они успеют! – сообщила женщина старику. – Они уже бегут!

– Может быть, и успеют... – задумчиво ответил Чиптомака, вытягивая шею. – Смотри, смотри, Сумачако! Ох, нет, это только половина жреца... И-эмма, как его разделали, кишки во все стороны!

Ларимма поглядела вниз и тут же отвернулась. Кровавая каша медленно вращалась, будто какой-то титан помешивал ее огромной ложкой. Женщина стала смотреть назад, мысленно поторапливая имамов. Те и сами бежали со всех ног, молодые обгоняли тех, что постарше, готовясь сходу вступить в бой. На бегу многие исхитрялись кричать, что очень удивило Ларимму. В Озерной стране принято вести себя сдержаннее.

Не замечая того, она все сильнее дубасила кулаками по спине старика, который уже с трудом удерживался на краю обрыва. Чиптомака пытался крикнуть Ларимме, что она перестала, но в нарастающему шуме его не было слышно. Так бы и лететь старику вниз, в кровавую кашу, если бы имамы не добежали наконец до берега и не посыпались с визгливым гиканьем вниз, в самое пекло.

– Ты меня погубить хочешь, и-эмма? – Чиптомака устроился понадежнее, когда Ларимма оставила его в покое и легла на живот, глядя вниз. – Палки нет у меня с собой, вот беда...

Сначала казалось, что ничего не произойдет. Кровавый котел продолжал медленно вращаться, сверху в него сыпались люди, а со стороны моря – крабы. Но постепенно его границы отодвигались от обрыва, а поток крабов уменьшался. В какой-то момент сплошные стены размахивающих клешнями тварей рухнули наружу, и получившие большую свободу движений люди начали одолевать. Однако за спинами союзников ровными рядами стояли сотни рьен-моолов, и все новые моллюски выходили из воды.

– Что делается! – восхищенно пропел Чиптомака. Он оглянулся и увидел тысячи людей, спешащих к месту битвы по холмам. – И что еще сделается, и-эмма!

4

Гольто долго бежал вдоль обрыва, выбирая место для спуска. Битва не притягивала его, но вот взглянуть на Зверя он был просто обязан. Шерешенец чувствовал, как плохо Зверю, как он страдает. Чудовище близко, очень близко, оно вот-вот появится. Но видеть его лучше не с берега, а из-под воды, ведь весь он не сможет выйти из волн, огромный вес не позволит.

– Жизни не будет... Мира никто не увидит, значит и его не будет... – бормотал Гольто, спускаясь вниз. – Звезд больше не будет... Лантика больше не будет... Времени больше не будет...

– Ты слышишь меня? – позвал Зверь. – Ты близко Гольто... Слышишь меня?

– Слышу! – вслух закричал шерешенец. – Я иду, иду, я сейчас иду к воде!

– Я посылаю тебе навстречу своих слуг, не бойся их. Я страдаю, Гольто. Слышишь, как я страдаю?

– Да, да! – Гольто сорвался и полетел кубарем с обрыва, тяжело ударился о песок. Из его носа хлынула на грязную одежду кровь, но он не обратил на это внимания. – Я слышу, я чувствую! Я иду! Тебе будет легче!

– Войди в море.

Юноша и сам не заметил, в какой момент вокруг него оказалась вода. Он оглянулся на берег, смутно понимая, что уже никогда к нему не вернется. Зайдя по грудь, Гольто остановился, что делать дальше – он не знал. Издалека, будто шерешенец уже был под водой, доносился шум битвы.

– Чувствуешь, как твоему телу легко в воде?

– Да! – действительно, вся земная тяжесть ушла, будто смытая волнами.

– К тебе спешат мои слуги, не бойся их. Они опустят тебя под воду, и ты увидишь меня, я увижу себя.

– Нельзя мне под воду! – испугался Гольто, краешком больного сознания еще понимая, что происходит. – Я задохнусь под водой, утону!

– Мои слуги обо всем позаботятся. Когда-то давно я мечтал узнать больше об этом мире, и мне доставляли вниз сухопутных существ... Но они приходили ко мне уже мертвыми, их убивала глубина. Теперь я совсем близко... Я страдаю, Гольто. Но надо еще немного потерпеть.

– Я потерплю! – выкрикнул юноша, уже не понимая, кто он такой.

Вода впереди забурлила, мелькнуло длинное черное тело. Чьи-то холодные щупальца мягко обвили бока шерешенца и потянули вперед, на глубину. Он слабо дернулся, но держали крепко. Подтянутый к морскому обитателю, Гольто увидел огромные, мудрые глаза и успокоился окончательно. Нужно просто немного потерпеть.

Слуга Зверя открыл огромный круглый рот и положил туда шерешенца. Тут же спрут нырнул, но вода не хлынула ему в горло, Гольто оказался будто внутри большого пузыря. Спрут двигался медленно, очень плавно, он опустился на дно, потом двинулся прочь от берега, постепенно погружаясь.

Человек лежал на мягком, пружинистом языке чудовища и с интересом рассматривал подводный мир. Они уже миновали линию отлива, здесь колыхались целые рощи причудливых водорослей, меж их ветвями сновали разнообразные рыбы. Поверхность океана казалась небом, очень близким и светлым, но солнечные лучи проникали даже на такую небольшую глубину с большим трудом.

– Тебе нравится этот мир? – спросил Зверь. – Я вижу твоими глазами...

– Нравится, – признал Гольто. – Он красив.

– Мне тоже нравятся, ведь твои глаза – мои глаза. Что нравится им, то нравится и мне. Но я страдаю... Чувствуешь ли ты, как я страдаю?

– Да...

– Когда я умру, то вся эта красота не должна жить, это несправедливо.

– Несправедливо! – горячо согласился Гольто. – Пусть скорей придет избавление!

– Я поднимаюсь... Я спешу, как только возможно. Потерпи, Гольто, потерпи вместе со мной!

Вокруг быстро темнело. Водоросли и рыбы теряли свой цвет, наконец, когда Гольто почти перестал что-либо различать, спрут остановился. Постепенно глаза человека стали привыкать к полумраку, но чудовище повернулось в другую сторону. Тут не было никакой растительности, и шерешенец понял, что они остановились на краю глубокой пропасти. Именно здесь и поднимался с невыразимой глубины Зверь, и он был уже рядом.

– Ты ждешь меня, – удовлетворенно сказал Зверь. – Спасибо, Гольто. Я чувствую тебя рядом, я вижу твоими глазами, и мне уже немного легче.