Текст книги "Рабство. Маги. Суета (СИ)"

Автор книги: Игорь Дикарёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Нужна помощь? – спросил я.

– Не помешает. Правил когда-то кораблём? – как ни странно, но в этот раз мне удалось разобрать все слова говорившего. Иногда такое случалось. Немного подумав, я перевёл свои мысли на местный язык и ответил:

– Нет. Не правил.

– Хорошо. Вот и попробуешь! Вон там штурвал, – он показал пальцем куда-то в сторону носа корабля. – Вокруг нас много скал и отмелей. Иди к штурвалу и постарайся править так, чтобы мы не разбились. Сегодня великий день. Не подведи нас.

– Не подведу. Возможно, – сказал я, воодушевившись речью нашего чернокожего команданте, и направился к штурвалу. Я шёл вдоль правого борта, так как в центре галеры был погром, и пройти было невозможно. В этот момент сверкнула молния, и я сумел разглядеть, что на нас справа надвигается высокая скала. Точнее, это мы на неё надвигались, а она никуда не спешила уходить. Не успел я даже закричать, как земля ушла у меня из-под ног, и я оказался в воздухе.

Меня снесло за борт, и я полетел в воду. Полёт длился не больше пары секунд, однако я успел подумать о многом. В этот момент мне было даже страшнее, чем когда на меня напал медведь. Причина моего страха была проста: я не умел плавать…

А плюсом к моему неумению плавать были цепь и ошейник, которые до сих пор болтались у меня на шее. Я плюхнулся в воду. Меня охватила паника. Я погружался в ледяную воду, потерял ориентацию, не мог даже понять, куда грести, да и не знал, как. За все прошлые попытки научиться плавать я сумел поднять свой уровень пловца только до уровня топора.

Силой воли я заставил себя успокоиться. Постарался двигаться плавнее и воспроизвести те движения, которые делали виденные мною ранее гребцы. Цепь и ошейник ощутимо тянули вниз. Я грёб так быстро, как только мог. Мне казалось, что я вот-вот достигну поверхности. Но в какой-то момент мои ноги коснулись дна… Да уж, пловец из меня неважный.

Я нащупал руками скалу, выступавшую из дна, стал по ней взбираться наверх. Организм требовал сделать глоток воздуха. Руки и ноги слабели, перед глазами стало темнеть. В момент, когда я уже готов был попрощаться с жизнью, мне удалось высунуть голову из воды, поднявшись по скале. Я сделал вздох! Но тут же волной меня сбросило вниз. Чудом мне удалось вновь ухватиться за камень и опять подняться выше.

Я залез на самый верх скалы. Она возвышалась из воды метров на семь, при том, что в ширину не превышала пары метров. Волны едва касались её вершины. Я огляделся, пытаясь поймать взглядом в темноте нашу галеру. Провести остаток дней на крошечной скале посреди океана мне не хотелось. Но мои поиски были тщетны. Молнии, как назло, не сверкали, а фонари на борту чернокожий лучник приказал затушить незадолго до моего падения за борт, чтобы корабль не увидели с берега.

Я попытался устроиться как можно удобнее, однако острые края скалы и периодически накатывающие волны этому не особо способствовали. Смыть меня теперь не смоет, но ледяная вода довольно неприятна.

Постепенно волны стихали. Стихало и моё напряжение. Несмотря на воду, холод, неудобство и ещё не затихший адреналин в крови, организм требовал отдыха. Я засыпал.

Проснулся я от солнечного света, бившего в глаза. Всё тело затекло, в спину хищно впились неровности скалы. Желудок требовательно урчал, требуя наполнить его чем-то съестным. Однако у меня не было даже воды. Пресной воды. Море тут, как и на Земле, было солёным. Я поднялся на ноги, огляделся. Я стоял на скальном выступе посреди моря. На Востоке виднелась та самая суша. До неё мне было никак не добраться. Чуть южнее виднелось несколько островов. Вот до них плыть было всего ничего, если бы не одно очень важное «но». Плавать, как оказалось, я не умел по-прежнему, а ещё цепь с моей шеи, пока я спал, почему-то никуда не исчезла.

Я пытался продумать свои дальнейшие действия. Умирать мне, несмотря на тяжёлую судьбину, не хотелось. Мне ещё, между прочим, домой возвращаться предстоит, чтобы на глаза близким показаться. Ну а, чтобы жить, мне нужна была еда и вода. Воды вокруг было навалом, как и плавающей в ней рыбы, вполне годящейся на роль деликатесов, однако легче от этого не становилось. Вода была непригодной к питью, а еда выпрыгивать из воды мне в рот или хотя бы в руки не планировала. Средств для ловли рыбы у меня не было никаких. Всё что у меня было – это изодранный и протёртый до дыр старенький охотничий костюм, в котором я и прибыл когда-то в этот мир.

Оставался единственный выход – пытаться плыть. Но просто спрыгнуть в воду было бы самоубийством – я бы сразу ушёл ко дну. Мне нужно было ждать, пока судьба протянет мне руку. Я надеялся на это, так как надеяться мне больше было не на что. Да, на адреналине, на мелководье я дошёл по дну отмели до скалы и спасся. Но надеяться добраться по дну до другого острова, было бы глупостью. Мне осталось только дождаться, что мимо будет проплывать какая-нибудь коряга, обломок дерева, лодка или что-нибудь ещё. Пусть даже это будет корабль с работорговцами. Благо опыт побега из рабства у меня теперь какой-никакой, а есть.

Как назло, вода была чистой, без каких-либо обломков. Пришлось ждать. В голову полезли мысли о доме. Катя! Моя Катя. Как же я хочу её сейчас увидеть. Посмотреть в её карие улыбающиеся глаза. Крепко обнять и больше не отпускать никогда. Как она там? Скучает или уже забыла меня? Нет! Она точно не забыла. Она, родители и друзья. Наверное, долго искали меня в лесу, возможно, до сих пор ищут. Было бы идеально, если бы нашли ту пещеру и врата. Благо медведя из тех мест я увёл за собой.

Да уж. Окажись наши люди в этом мире, сразу бы вратами заинтересовалось правительство, отправили бы сюда пару взводов солдат и толпу учёных с дронами и приборами. Тогда у меня был бы шанс вернуться назад и вновь увидеть мою Катю, друзей и родителей. Ведь сейчас у меня самостоятельно вернуться домой шансов нет. Никаких. Шансы прожить ещё пару дней и то весьма сомнительные.

Дурные мысли завладели моей головой. Я лёг на нагретые на солнце выступы скалы. Думал о доме и лишь изредка поглядывал по сторонам в надежде увидеть, что мимо меня проплывает что-то полезное вроде галеры или хотя бы бревна.

Беспощадно пекло солнце. Желудок урчал всё сильнее. Горло пересохло от жажды. Но я не вставал. Нужно было беречь силы и надеяться на чудо.

Вдобавок ко всему, когда я закрывал глаза, то мне мерещился тот гигантский светящийся кристалл, который теперь был будто бы внутри меня. Наваждение какое-то.

Проснувшись на следующее утро и избавившись от мрачных мыслей, я осмотрел округу. Ничего нового не появилось, кроме… Что это? Возле скалы плавало несколько… Хм. Камней?

Я стал спускаться со скалы вниз, чтобы лучше рассмотреть непонятные предметы в воде.

Это действительно были камни. Я не был силён в геологии, но мне кажется, что это был известняк. И он плавал! Куски камня, размером с мою голову, были облеплены существами, напоминающими смесь медуз и… розовых воздушных шариков? Да, наверное, так. Более точного описания не подобрать. Они облепили куски известняка и подняли его на поверхность за счёт своей плавучести. Держась одной рукой за выступ, второй я вытянул один из камней из воды. Тяжеленный! Он так и норовил выскользнуть из моей ослабшей от обезвоживания и голода руки, но я справился. Затащил его в своё каменное гнездо. Пузыри, облепившие камень, я старался не трогать, так как многие медузы, насколько мне известно, ядовиты, а эти существа были очень на них похожи.

Обмотав ладонь краем рубахи, я отлепил одно существо от камня. В месте, которым пузырь крепился к камню, у него была присоска. Оставшись оторванным от камня, он требовательно зашевелил ею. Я поднёс его к концу моей цепи. Он схватился! Недолго думая, я прилепил ещё несколько пузырей туда же и развернул ошейник так, чтобы цепь была сзади меня и не мешалась. Я спустился со скалы, дотянулся до ещё двух камней с пузырями, положил их под руки, чтобы поддерживать себя на воде, спустился ниже и аккуратно погрузился в воду, стал грести ногами. Я плыл, держась на воде благодаря плавучим пузырям. Медленно и неумело, но плыл! Это было действительно чудо.

Моё каменное гнездо постепенно отдалялось. Своей целью я выбрал ближайший из видимых островов, располагавшийся метрах в пятистах от меня, если я правильно определил расстояние. Я добрался до него примерно через полчаса. Отлепил пузыри и пристроил их на мелководье. Вдруг пригодятся?

Остров, пока я плыл, мне удалось осмотреть. Своими очертаниями он напоминал черепаху, около километра в диаметре, заросшую густыми джунглями на возвышенности в центре и с песчаным пляжем по краю. На пляже мне было сейчас делать нечего, ибо не загорать приплыл. Я отправился вглубь острова, в надежде найти там воду и фрукты.

Тут и там раздавались различные странные звуки, похожие то на урчание желудка, то на стрекотание кузнечиков, то на какое-то утробное кваканье. Заросли были очень густыми и дальше пары метров от себя я не мог видеть, поэтому звуки весьма пугали. Издавать их могли как какие-нибудь крохи вроде лягушек, так и хищники, живущие на острове в ожидании случайных гостей. Например, на нашем корабле было множество опасных животных, а во время шторма их клетки могло выбросить за борт и разбить о скалы. Животные плавают лучше меня, так что не будет ничего удивительного в том, что я встречу тут какую-нибудь неприятную на вид зверушку. Главное, чтобы это была не обезьяна, которой я корчил рожи. Она на меня в обиде.

Было бы неплохо иметь при себе что-либо наподобие мачете, чтобы разрубать вездесущие лианы и перерубать огромные листья, мешающие пройти.

Когда я прошёл немного вглубь острова, мне на пути стали попадаться деревья с кистями ягод, видом напоминавшие рябину. Хорошим показателем того, что они съедобны, был птичий помёт на земле и ветвях. Я сорвал одну кисть, попробовал. На вкус плоды оказались сладкими. Несмотря на сильнейший голод, больше я пока есть не стал, ведь была вероятность, что они окажутся ядовитыми. У птиц же может быть и иммунитет к ядам. Так что поедание плодов птицами не стопроцентный показатель их съедобности. Лучше после одной кисти местной рябины заработать несварение желудка, чем утолить голод и умереть от отравления. Потерплю. Если спустя какое-то время всё окажется нормально, то голодным не останусь – чем дальше я шёл вглубь острова, тем больше этих ягод мне попадалось.

Теперь необходимо было найти какой-нибудь ручей, чтобы утолить жажду. Как по мановению волшебной палочки, когда я углубился в джунгли острова ещё на сотню метров, мне попался на глаза небольшой ручей, тоненькой струйкой сбегающий по камням.

Я сразу жадно прильнул губами к скромно журчащему потоку. Вода была ледяной и вкусной. Я старался пить как можно медленнее, чтобы не застудить горло, согревая воду в ладонях.

Спустя несколько минут я наконец-то напился и присел на лежащее неподалёку полусгнившее дерево, поросшее мхом. Перед глазами оказалась ветвь куста с теми самыми ягодами, которые я совсем недавно пробовал. После прошлой кисти ягод прошло уже около получаса. Никаких симптомов отравления я не чувствовал, поэтому решил утолить голод.

В мой рот отправлялись кисть за кистью. Ягоды были сладкими и сочными, а я был жутко голодным, поэтому я очень быстро опустошал ветви куста. Спустя какое-то время я стал искать следующий куст, чтобы продолжить уничтожение местных съедобностей. Уж очень мелкими были ягоды, и не слишком много их было на кусте.

Я уже объел куста четыре, однако ощущения сытости пока не было. Так вышло, что я пятился назад от очередного куста. Тут спиной я упёрся во что-то большое и мягкое. Надеюсь, это не дежавю. Я медленно обернулся и увидел…

Медведь… Готов поклясться, что это был тот самый мишка, который загнал меня в портал. Тот самый, который пытался сбросить меня с дерева. Тот самый, которого местные потом посадили в клетку, как и меня. Неужели это он… Неужели по какой-то нелепой случайности он тоже после шторма оказался за бортом? Не какое-то любое другое животное с корабля, которых там были десятки, а именно он! Такое ощущение, что он преследовал меня. Мой персональный кошмар наяву. Шёл за мной по пятам, и когда у меня только начинало всё в жизни налаживаться, появлялся он и отнимал всё, пытаясь загнать в могилу. Это мог бы быть другой медведь, но нет – во время плавания я узнал от других гребцов, что в этом мире никто слыхом не слыхивал не только про бурых медведей, но и про медведей любого другого цвета. Их тут просто не было.

Если гонимый жаждой и голодом я пробирался вглубь острова медленно, словно старая, больная черепаха, у которой была парализована половина конечностей, ведь мне мешали очень густые заросли, усталость и обезвоживание, то гонимый медведем я мчался, словно гепард в погоне за косулей, не обращая внимания ни на какие преграды. Листья, лианы и ветви мелькали то справа, то слева, а сучки деревьев заставляли то пригибаться, то подпрыгивать.

Спустя несколько минут спринтерского бега джунгли внезапно закончились…

Я оказался на краю скалы и, не успев вовремя остановиться, полетел вниз. Лететь было высоко, метров пятьдесят, не меньше. Вся жизнь успела пронестись перед глазами. К счастью, я летел в воду. Хотя к какому счастью, плавать то я всё равно не умел до сих пор.

«Плюх!» и я оказался под водой. Не разбился о подводные камни, просто пошёл ко дну. Я сопротивлялся. Сопротивлялся, как мог. Барахтался, перебирал ногами, махал руками, пытаясь вытолкнуть тело из воды на поверхность. Ни в какую. Наверное, я единственный человек в двух мирах, который даже в экстренной ситуации не может научиться плавать. Точнее был. Воздух в лёгких заканчивался. Перед глазами начало темнеть. Сознание покидало меня.

Глава 6 Каварл. Затишье перед бурей

Одеяния свои после изготовления окуривайте благовониями и вплетайте в них золотые нити в количестве, зависящем от вашего благосостояния. Прежде чем носить их, прочитайте молебен во славу Первояйца. (Отрывок из Кодекса катарианцев).

Сегодня я размышлял над тем, каково это, быть теплокровным.

Сегодня ясная погода и горячее Светило печёт во всю силу. Теплокровные рабы работают хуже некуда, изнемогая от жары и покрываясь потом. Катарианцы же наоборот заполонили улочки, чтобы как следует погреться. И пусть жалкие народы за реками именуют свои земли центром мира, именно Великая Катарианская Империя является центром всего и вся, располагаясь посередине континента и планеты.

Столица. Большую часть года здесь ясная погода, нет ветра, и стоит жара. Никто не в силах противостоять катарианцам посреди горячих песков. В жару мы быстры и ловки, как никто другой.

На улочках приятно пахнет специями и благовониями. Твёрдой рукой правит страной мой отец, держа в узде и друзей и врагов. Величественная громада дворца стоит на холме в центре столицы. После обеда я наслаждаюсь прекрасным видом из окна. У меня есть немного времени, чтобы отдохнуть перед очередными тренировками. Я наблюдаю, как по узким улочкам передвигаются жители столицы. Пока я наслаждаюсь видом из окна, лёжа на животе на кушетке, две милые катарианки массируют мне ноги и хвост.

Неподалёку, поблёскивая на свету, переливается золотом моя одежды. Бедолага портной, мне правда его жаль. Наверняка было очень тяжело изготовить одеяние, в котором золотых нитей больше, чем шёлковых.

Отец последние дни ходил сам не свой, и на глаза ему было лучше не попадаться. Один из сильнейших домов империи – почти такой же древний и могущественный как род Бертолиусов, захотел слишком многого. Неделю назад их представитель потребовал у отца передать им часть наших земель, уровнять в правах их род и наш и заключить брак, который породнил бы наши дома. В ином случае они обещали поднять мятеж.

Отец, конечно же, отказался. Если дать завру укусить тебя за палец, он не будет довольствоваться пальцем, он сожрёт тебя целиком.

Много лет назад мы, катарианцы, страдали от набегов орков. Они регулярно посещали наши земли и уводили в рабство потомков Первояйца. Наш народ был раздроблен. Государства состояли из одиноких городов, постоянно грызущихся друг с другом то за горсть монет, то за клочок плодородной земли. Но было среди множества городов-государств два самых древних и сильнейших. В одном из них правил дом Грульдосов. В другом – дом Бертолиусов. Наши предки тогда решили объединиться и навсегда прекратить набеги на земли катарианцев. Два дома подчиняли себе город за городом, увеличивая силу армии, боевой опыт и свою славу. Наш дом славился своими воинами, поэтому командовал боевыми действиями. Дом Грульдосов был богат и поэтому обеспечивал снабжение.

Объединённое войско катарианцев вторглось на земли орков. Орки привыкли грабить и совершать набеги, но не привыкли защищаться. Катарианцы побеждали, уходя глубже и глубже в земли зеленокожих. В какой-то момент зеленокожие опомнились, собрались с силами и дали нам генеральноесражение. И были разбиты. Пришло время заключать мир.

По итогам договора нам перешли огромные территории. Все катарианцы были освобождены из рабства, а многие орки, напротив, стали нашими невольниками. Между нашими государствами было решено оставить нейтральные земли, не принадлежащие ни их империи, ни нашей. Ныне там живут разрозненные племена орков и катарианцев – изгнанники, которым не нашлось места ни в империи зеленокожих, ни в нашей.

Наше войско вернулось назад с богатыми трофеями, которые было решено поделить между участвовавшими в войне катарианцами.

Пришло время решать дальнейшую судьбу молодого государства. Войска были у дома Бертолиусов, поэтому мои далёкие предки получили власть.

В течение многих лет наш дом продолжал расширение империи, объединяя разрозненных катарианцев, захватывая земли иных народов. Наш дом уважали и почитали. Дом Грульдосов постепенно уходил на задворки политики и терял свою значимость. Но в какой-то момент завоевательные походы пришлось прекратить. На севере нас остановил холод и теплокровные тигролюды, воюющие в таком климате гораздо лучше, чем мы. На западе были необитаемые земли, покрытые непролазными джунглями, которые в тот момент оказались никому не нужны. Завоевать пустоту невозможно, а обживать ничейные земли было некому. Наш народ сильно пострадал после прошедшей войны и уже имевшихся в наличии земель было достаточно. На юге жили орки, с которыми мы заключили мир. А восток был закрыт от нас огромной рекой, что зовётся Изумрудной. Мой народ не любит воду в таких количествах, в которых она есть в этой могучей реке. От неё исходит холод, остужающий кровь и сковывающий мысли.

Основным доходом нашего дома было золото, что мы забирали в качестве трофеев в покорённых городах. Когда мы прекратили вести завоевательные войны, то наш дом сразу же начал беднеть. Дом же Грульдосов занимался торговлей и в воцарившиеся мирные времена лишь набирал силу и могущество.

Сегодня дворец вновь принимает делегацию Грульдосов. Не знаю, что они будут просить или требовать, но думаю, что ничего хорошего ждать не стоит. Они заявили, что хотят принести извинения за свои прошлые требования, но в это слабо верится. Сейчас империей правит наш дом, однако их семейство уже значительно могущественнее. В лучшем случае они лишь немного умерят свои требования.

Глава 7. Саян. Дежавю?

Если мы не видим хищника во тьме, это не значит, что его там нет. Таким образом глупо отрицать существование духов. Они существуют, как существует день или ночь, просто мы не способны их видеть. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).

Пелена перед глазами. Наследие ещё прошлого мира. Слишком много времени я проводил за компьютером во время работы, да и во время отдыха тоже, не щадя глаз своих. Синдром сухого глаза и муть пред ясными очами с утра в качестве бонуса к нему давно стали моими верными спутниками.

Через какое-то время я проморгался. Непонятные мутные пятна стали приобретать очертания вполне узнаваемых предметов. Мачта, паруса, канаты, бродящие туда-сюда люди и незнакомое загорелое лицо, смотрящее на меня.

Я не понимал, где я. Неужели падение за борт и последующее пребывание на скале и на острове мне приснилось, и я по-прежнему на нашем корабле? Я осмотрелся и понял, что корабль другой – меньше, грязнее и более вонючий. И люди другие – ни одной знакомой физиономии. Все сильно загорелые, почти обугленные, ходят в каких-то лохмотьях, на лицах шрамы, у всех оружие. Лицо, смотрящее на меня, ехидно улыбается.

Ко мне постепенно стало приходить понимание ситуации. Я лежу на спине, на палубе судна. Кашляю – в лёгких по-прежнему остатки воды. Видимо, эти люди плыли мимо острова на своей галере, видели, как я падал в воду, вытащили меня и откачали.

– Магай! Тащи его к остальным, жить будет! – Прозвучал крик на палубе хриплым мужским голосом.

Видимо, это было сказано как раз тому человеку с ехидной улыбкой, который сидел в позе дворового гопника рядом с моим лежащим посреди палубы телом. Он схватил меня за одежду, поднял и куда-то потащил.

Сил у меня хватало лишь на то, чтобы безвольно шевелить ногами. Тот самый Магай тащил меня крепкой рукой вниз по лестнице на нижнюю палубу галеры.

– Открывай ворота. У нас пополнение. – Сообщил он смуглому человеку, стоящему у деревянной двери, закрытой снаружи на засов.

Скрипнули дверные петли, меня силой втолкнули в тёмное затхлое помещение, которое едва освещал единственная здесь масляная лампа. Это был трюм, полностью забитый рабами. А никем иным забитые люди быть не могли.

Когда глаза немного привыкли к темноте, я смог рассмотреть присутствующих получше.

Выглядели рабы ужасно. Волосы их были слипшимися от грязи и пота, тела – исхудавшими до состояния узников концлагерей, у многих были гноящиеся раны, а в воздухе витал жуткий запах человеческих испражнений, который резал глаза.

Долго они в пути. Слишком долго.

Мне удалось поговорить с одним из них. Раб, несмотря на все произошедшие с ним злоключения и заросшее бородой лицо, выглядел человеком умудрённым опытом и образованным. Как оказалось, когда-то он был учёным и учителем при дворе какого-то правителя. Но, время не стоит на месте, и в результате войны старик лишился своего тёплого местечка и последнее время прозябал в какой-то очень бедной стране. Он рассказал, что эта страна находится к юго-востоку отсюда. Она маленькая и бедная, называется Эйлония.

Пираты, кочующие среди островов, находящихся неподалёку от устья огромной местной реки, грабят побережья, уводя всё, до чего дотянутся руки: металл, скот, людей. Затем награбленное увозят на кораблях к северу отсюда и продают там, в стране, населённой большими и сильными людьми, которым очень нужны рабы. Обычно дорога занимает не более недели, однако в этот раз судно пиратов распороло днище о скалы и вынуждено было пристать на необитаемом острове для ремонта. В результате вместо одной недели невольники плыли уже целых три. Провианта и воды не хватало, поэтому рабы были так плохи, а некоторые даже погибли от обезвоживания и болезней.

После моего рассказа о том, что меня подобрали с острова (на самом деле рассказом это трудно назвать, ведь изъяснялся я в основном жестами), раб обрадовался и сказал, что плыть нам осталось совсем недолго, максимум пару дней.

Однако меня это совершенно не радовало. Не успел я освободиться из одного рабства, как попал в другое. Однако я измождён не был и продолжил допытываться у старика о том, что он знал. Судя по всему, он знал об этом мире гораздо больше, чем прошлые мои спутники, поэтому я пытался выяснить у него как можно больше информации. Ведь вполне возможно, что я вновь смогу бежать, и мне бы хотелось жить в стране, в которой нет рабства и есть хотя бы что-то, мало-мальски похожее на медицину, систему правопорядка и какие-то гарантии, что я смогу проснуться на следующее утро без стрелы в голове и горящего факела в заднице. Хотелось бы, конечно, вдобавок получить бесплатный вай-фай и кэшбэк на карту, но, похоже, пока придётся обойтись без них.

Несмотря на своё состояние, человек активно рассказывал мне всё, что знал об этом мире. Огорчало лишь то, что некоторых слов я не понимал. У меня в голове наконец-то начала складываться картина мира.

Язык здесь был повсеместно один и тот же, разнились лишь акценты. Планета, на которой мы находились, называлась Триал. Дед знал о трёх континентах, которые именовались Хаон, Марион и Халион. Про Халион дед ничего толком не знал, сказав лишь, что по преданиям, когда-то очень давно там существовал какой-то могучий народ, после которого остались различные могущественные артефакты. Что за народ и что за артефакты, он не знал, однако арка, благодаря которой я очутился в этом мире, судя по всему, была из их числа и располагалась на Халионе. Марион находится к югу отсюда и там сейчас обитает не то рой, не то орда, хотя раньше там жили другие народы. Ну а Хаон – это тот континент, возле которого мы плывём сейчас. На нём находится огромное множество государств, каждое со своими обычаями и культурами. Где-то процветает рабство, где-то правителем становится сильнейший воин, завоёвывая трон силой. Где-то уже многие века правят одни и те же династии. При этом на юге континента и в его центре государства более развиты, нежели на севере, востоке и западном побережье. На островах, мимо которых мы сейчас плывём, обосновались пираты, которые грабят как проплывающие мимо галеры, так и побережья. Кстати, с плавсредствами здесь всё не так хорошо, как хотелось бы. Это я периодически по своей сухопутной привычке называю всё, что больше лодки и плавает кораблями. Кроме галер с парусами и гребцами в два яруса, здесь ничего лучше нет. Кстати, мы не гребли, а сидели в трюме только потому, что мы – рабы на продажу, а вот на двух палубах над нами сидели невольники, так же как я когда-то, прикованные к веслу и исполняли роль движителя.

На услуги местной медицины я рассчитывал, как оказалось, зря, так как, кроме различных травников и шаманов, целителей тут больше нет. С наукой дела тоже плохи. Попавшийся мне раб по местным меркам был настоящим учёным, хотя у нас на Земле отлично освоивший учебную программу пятиклассник знает о природе, математике и прочих науках значительно больше данного самородка. Но старик зато знает, что живёт не на плоской планете.

Из оружия местные активно используют копья, луки, топоры и короткие, размером с тесак из нашего времени одноручные бронзовые мечи. Кстати, о бронзе – она тут основной металл. Про железо здесь слыхом не слыхивали. Так что если сравнивать с Землёй, то тут сейчас что-то вроде бронзового века.

Пока я расспрашивал деда и рисовал в голове картину мира, наша галера причалила к берегу. Крики глашатаев, звук гребли и плавное раскачивание прекратились. Откуда-то сверху доносились звуки суеты. Через какое-то время засов за дверью убрали, и дверь отворилась.

– На выход, живо! По одному. И смотрите у меня без глупостей, не то быстро десяток палок схлопочете! – рявкнул с той стороны двери рослый смуглый пират. – Десяток человек выходит, потом пауза, остальные стоят и ждут. Потом после команды опять идёте, опять десять. Все всё поняли? Все до десяти считать умеют?

Никто ему не ответил. Рабы вставали со своих мест, шли на выход. Я помог подняться пожилому собеседнику, которого звали Олаф, и пошёл следом за ним. Мы шли во втором десятке.

Свет на палубе непривычно резал глаза, заставляя зажмуриваться. Когда я привык к нему, то увидел, что мы причалили у каменного… Хм. Как ни странно, причала. Стала мне понятна и команда выходить строго по десять. На причале руки рабам связывали и приматывали их к деревянным жердям, уложенным им на плечи. Длины жерди как раз хватало для десяти человек.

В нескольких метрах от причала стояли несколько полуразрушенных и, судя по всему, заброшенных домиков, выложенных из камня.

Нас повели в лес, начинавшийся сразу же за заброшенными домиками.

Желавших идти помедленнее пираты подгоняли плётками. Поэтому все шли в быстром темпе, несмотря на то, что тропа была довольно узкой, а идти приходилось в гору. По пути ничего интересного не произошло.

Часа через два мы вышли на поляну, на которой увидели… Быть не может. Вот уж представить не мог, что когда-нибудь встречу такое…