Текст книги "Рабство. Маги. Суета (СИ)"

Автор книги: Игорь Дикарёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Я постараюсь что-нибудь о них выяснить, магистр Айн.

– Выясни, давно уже нужно было это сделать! Но помни, что это не основное направление твоей работы. Будет славен Олод.

– Прощайте магистр. Олод вечен.

Глава 34 Саян. Дела и заботы

Жизнь дана для наслаждения. Наслаждение дано для утешения перед грядущей погибелью. Погибель дана, чтобы перейти в мир духов. Мир духов создан, чтобы дать живым отдохнуть хотя бы после смерти. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).

Совещались мы до позднего вечера. Совещались бы и дальше, но Мелисанда буквально силой утащила меня в одну из палаток. Я только хотел что-нибудь возразить, но она закрыла мне рот поцелуем.

– Я соскучилась.

– Я тоже.

Все дела отошли на второй план. Всю ночь мы наслаждались друг другом. Я не выспался, а с утра пришлось вновь устраивать совещание.

Мы решили отправить два отряда разведчиков через северный и южный проходы в горах. Нужно было как можно больше узнать о противнике. Основная часть людей занималась возведением укреплений в районе северного и южного проходов. Благо строить приходилось не с нуля. Когда-то там были деревянные укрепления, однако время всё разрушило. Эйлония слишком обеднела за последние несколько лет, и о защитных сооружениях никто не заботился. Было бы неплохо сейчас возвести каменные укрепления, но мы были слишком ограничены во времени. Кроме того, для работы с камнем у нас не было людей, владеющих необходимыми навыками и необходимых инструментов. С деревом работать проще.

Медь и бронза были здесь в дефиците. Это лишь дилетанту может показаться, что каменные стены возводятся на раз-два. На самом деле это очень долгий и трудоёмкий процесс, требующий определённой квалификации и инструментов. Ни того ни другого у нас не было.

Поэтому мы решили просто восстановить деревянные укрепления. В округе было достаточно леса, поэтому рабочие просто ставили в два ряда брёвна, а между ними засыпали камни и глину.

После нехитрых подсчётов выяснилось, что у Мелисанды было чуть больше сотни лучников, у Каварла – сорок бойцов с деревянными копьями. Гремлинов я тоже считал за разумных, хотя другие люди пытались убедить меня, что это животные. Отряд Рикса состоял из тридцати мечников. Мало, конечно, но именно эти бойцы были костяком нашего войска, относительно хорошо вооружённым и подготовленным. Ну, а самый многочисленный отряд был у Эвана. Он сумел собрать почти две сотни ополченцев. Вооружены они были, правда, простыми копьями с костяными наконечниками, вилами и прочим ширпотребом. Таким образом, набралось почти четыре сотни плохо подготовленных, необученных, недисциплинированных и ужасно вооружённых разумных.

После долгих споров о том, кто же будет командовать, мы решили разделить обязанности. За подготовку и обучение солдат, за поддержание воинской дисциплиной теперь отвечал Каварл. Снабжение, доставка продовольствия легла на плечи Мелисанды. Она всё-таки была наследницей графства, поэтому была образованной и вполне компетентной, чтобы посчитать, сколько нужно провизии для войска из четырёхсот бойцов. Строительством укреплений руководили Рикс и Эван. Меня к командованию не пригласили, но тем не менее я решил внести свой вклад в общее дело. Я планировал заняться вооружением и перевооружением бойцов. Были у меня на этот счёт кое-какие мысли. Если всё получится, то у части бойцов скоро будет стальное оружие.

Такому количеству людей нужно было много еды. Оставшиеся жители Чивуака вместе с частью ополченцев занимались рыбалкой, Терн и ещё несколько человек охотились, а женщины собирали съедобные коренья. Такому количеству людей нужно было много еды. Сельское хозяйство здесь было неразвито, так как почва была очень каменистая, и жили местные морем. Марону вместе с сёстрами, которых он забрал из Олода приказали собирать нужные ему для приготовления снадобий травы. Шиара традиционно выискивала и опрашивала в округе всех тигролюдов. Медведь… Ел рыбу, спал, катал детей на спине. Как-то слишком он подобрел в последнее время. Меня вот пару раз едва не съел, а теперь… Ладно, что было, то было. Без дела остались гоблины, которые то драки устраивали, то гонялись друг за другом, то вытащили из какого-то заброшенного дома бочонок вина и устроили пьянку. Какую работу можно доверить им, никто не знал.

Я решил, что прежде, чем буду перевооружать войско, нужно сделать кое-что ещё. Ну, а поскольку незанятыми в нашей компании оказались Оло и Олаф, я решил взять их в качестве помощников. Мы решили изучить то, что в тот раз нашли люди Мелисанды на месте раскопок. Благо сейчас наконец-то было время и возможность.

Мы пришли в палатку Мелисанды. Выкопанные трофеи лежали у неё. Она достала из рюкзака завёрнутый в грубую коричневую ткань предмет и развернула свёрток. Внутри оказалось несколько небольших предметов. Часть была осколками из материала, на вид похожего и на керамику, и на металл. Чем являлись осколки до разбития, было непонятно. Другой предмет чем-то напоминал кусок клавиатуры из нашего мира, но только сделан он был всё из того же материала, а кнопки настолько подверглись коррозии, что нажать их или различить символы было невозможно. Последний предмет представлял собой что-то вроде карты, начерченной на полуразложившемся пластике. Это, без сомнения, была самая интересная находка. Несмотря на то, что время было беспощадным к карте, можно было разобрать некоторые отметки.

– Что это?

– Мелисанда, это карта. Это самая интересная находка из всего этого мусора. Странно, что тварь знала, где копать, если она вообще это искала. Непонятно, зачем тварям этот доисторический хлам. Хотя хлам интересный. Надо будет на досуге книжку почитать. Может быть, найду там что-нибудь на счёт древних цивилизаций.

– Да? И как ей пользоваться?

– Смотри. Здесь изображены земли и всё, что на них находилось на момент составления карты, так, будто мы смотрим с высоты птичьего полёта.

– Хм. Интересно. А я думала, что самую интересную вещицу я забрала себе.

– А что, было ещё что-то?

– Да, вот, – Мелисанда достала откуда-то пластиковую коробочку. Когда она открыла её заиграла музыка. Приятная и необычная мелодия.

– Ух ты. Можно посмотреть?

– Конечно.

Коробочка явно знавала лучшие времена. Внутри неё сохранилась краска и все механизмы, которые издавали звук. А снаружи она была сделана из того же материала, похожего на пластик, керамику и металл одновременно. А самым интересным было то, что никаких шестерёнок или иных механизмов я не смог рассмотреть. Как же она работает, от электричества, что ли? Сколько же лет это чудо техники пролежало в земле? Почему батарейка не разрядилась? Одни вопросы, без ответов. А ответить некому. Нужно срочно приниматься за чтение книги.

Но всё же в одном я ошибся. На один вопрос мальчик, которого звали Оло, дал ответ:

– Там внутри маннит. Я чувствую его. Это материал такой. У нас, когда магии обучают, то порошок из него добавляют в еду, чтобы силы быстрее восстанавливались. Ну и в роще им сицилиус удобряют, чтобы лучше рос.

– Оло, нам надо с тобой поговорить. Ты маг?

– Да. То есть нет. Я пока ученик.

– Но ты уже умеешь колдовать?

– Да, немного. Простое что-нибудь. Я хорошо учился. Пока не сбежал.

Мелисанда в это время не слушала наш разговор с Оло, а жадно смотрела на шкатулку.

– Можно я себе оставлю эту штучку?

– Да, конечно.

Мелисанда обрадовалась словно ребёнок, когда я вернул ей в руки древнюю музыкальную шкатулку. Положив её в рюкзак, девушка убежала куда-то по своим делам, оставив в палатке нас троих.

– Я, пожалуй, пойду пока карту посмотрю, – сказал Олаф. Найду место посветлее. Может быть, получится соотнести её с тем, где мы находимся. Может, там что интересное на ней отмечено.

– Правильно, Олаф, – ответил я. – А заодно перерисуй её на бумагу, а то она в ужасном состоянии. Того и смотри рассыплется.

– Где же я бумагу возьму, с ума сошёл? Вот если бы я сейчас был…

– Олаф, прекращай ворчать. Перерисуй куда-нибудь и всё. Дощечку воском натри, или бересты нарви.

– Пойди найди, не знаю, что… Как будто у меня дел других нет, – проворчал старик, а затем ушёл с недовольным видом, хотя несколько мгновений назад сам хотел заняться изучением карты. Наверное, не любит, когда им командуют, или просто ему нравится ворчать.

Мы с Оло остались одни в палатке Мелисанды.

– Как ты встретился с моими друзьями, Оло?

– Какими?

– Ну, с тигролюдкой, чернокожим лучником, ворчливым стариком, медведем и человеком, постоянно что-то растирающим пестиком в ступке.

– А! Так я в Олоде жил. Моя мать погибла во время родов. Маги не успели её спасти. А отец мой исчез полгода назад. Его отправляли в эти края на разведку. Тогда меня на воспитание к толстяку этому отдали – Арзамару.

Неужели это тот самый Арзамар, что устраивал мне пытки? У меня прямо сердце замерло, когда я вновь услышал это имя. Надеюсь, сейчас отряд олодцев во главе с ним потерял наш след, ведь у нас и без них проблем хватает. Задумавшись, я ненадолго потерял нить разговора, а мальчик тем временем продолжал:

– У нас так принято – если родители у мага погибают, то его отдают на воспитание другому магу. Но он… Скучно с ним. Он дома не бывает никогда почти. Да и злой, ругается всегда. Тогда я сбежать решил. Захотел отца своего найти. На улице я увидел людей, которые, судя по разговору, собирались уезжать на юг. Мне было по пути. Я с ними и напросился. А по пути узнал, что они едут сюда, чтобы с тобой встретиться. Они постоянно про тебя говорили.

– Не верь ни слову, – решил пошутить я. – На самом деле я хороший.

– А они все только хорошее и говорили. Ну, кроме Олафа, он ворчал постоянно.

Я решил, что достаточно уже узнал о жизни Оло и нужно повернуть разговор ближе к тому, что меня действительно интересует:

– А чем ты в Олоде занимался?

– Ну, в школе магической учился. Чем же ещё? А ты, дядя Саян, почему магии не обучался?

– Так не маг я.

– Не ври! Ты маг. Я же чувствую!

Не знаю, уж что там чувствовал мальчик, но я в себе никаких магических сил не ощущал, если конечно не считать дурацкого светящегося камня, который я видел когда закрывал глаза.

– Я издалека. Про существование магии недавно узнал. Ну а ты – первый человек, от которого я слышу, что я маг.

– Правда? – в глазах мальчика загорелись озорные огоньки.

– Ну да… – мне даже как-то неловко стало. Будто маленький ребёнок мне объясняет, что такое теорема Пифагора.

– Здорово! А можно я твоим учителем буду? – Оло с восторгом в глазах подскочил со своего места.

– А что, я смогу обучиться магии и колдовать всякое?

– Конечно! Правда, учителя говорили, что взрослых учить тяжелее, чем детей, но ты справишься. У меня, кстати, стебель сицилиуса второй есть! Нас когда в рощу водили, я два себе взял, а никто даже не заметил! Так ты согласен быть моим учеником?

– Конечно! – во мне от этого разговора тоже проснулся ребёнок. Ведь когда-то давно я верил в магию, но не знал, что столкнусь с ней лицом к лицу.

– Ура! Я теперь твой учитель и ты должен будешь меня слушаться! Правда, я сам ещё не всё знаю… Но тебя научу!

– Хорошо. Когда начинаем?

– Прямо сейчас будем учиться! А, нет, не сейчас. Я за стеблями сицилиуса сбегаю и начнём. Нам нужно будет какое-то помещение попросторнее палатки.

– Хорошо. Беги за стеблями, а я место поищу подходящее.

Не так давно город в спешке покинула большая часть жителей, так что здесь появились бесхозные дома. Но свято место пусто не бывает, и их уже заняли ополченцы. Но мне повезло. У меня были друзья, а среди друзей была пронырливая Шиара. Пока другие выясняли, кто будет командовать и занимались другими бесполезными вещами, она нашла незанятый дом и застолбила его для себя и своих друзей. Кроме всего прочего, это был лучший дом в городе. Как я выяснил, раньше он принадлежал ныне покойному старосте.

В доме было два этажа. На первом находился зал для трапез и кухня, а на втором две комнаты. Места было вполне достаточно для меня, Оло, Шиары, Олафа, Терна и Марона. А медведь и на улице может спать.

Вскоре прибежал мальчик-маг, и сходу затараторил, стараясь как можно быстрее обучить меня азам магии.

– Садись, слушай и запоминай, а лучше записывай!

Я повиновался. Писать только было не на чем. Не зря Олаф ворчал, жалуясь на отсутствие письменных принадлежностей.

– В мире существует три типа энергии: небесная, жизненная и магическая. Любая из них может быть превращена в любую другую с помощью определённых манипуляций, – если бы ни детский голосок Оло, то можно было бы подумать, что он не ребёнок, а настоящий профессор. – Небесную энергию даёт нам Светило. Оно не только греет, но и воду испаряет, поднимает волны в море и рушит скалы. Огонь, молния, жара, ветер – всё это проявления небесной энергии. Жизненная энергия позволяет людям жить, воинам набираться храбрости перед боем, ранам заживать, деревьям расти и цвести. Воля тоже является проявлением жизненной энергии. А вот магической энергии в большинстве миров нету. Она особая. Без тренировок и практик её нельзя увидеть и почувствовать. А без сицилиуса её нельзя использовать. Он позволяет её контролировать и обуздать, и он же позволяет превращать один вид энергии в другой. Вот это – стебель сицилиуса.

После этих слов мальчик положил на стол кусок ткани, в который были завёрнуты два стебля растения, похожие на ту указку, которой махал убиенный мною сынок магистра в таверне.

– Возьми.

Я взял в руку протянутый мальчиком пруток. Когда я коснулся его, то почувствовал слабое головокружение и присутствие рядом кого-то живого, молодого и полного энергии. Схожее чувство я испытал, когда в Олоде магистр с помощью заклинания обучил меня чтению. Но сейчас к этому чувству добавилось ещё что-то. Чувство жажды, что ли.

– Теперь вы одно целое. Посох признал тебя, а ты почувствовал его.

– Посох? А не маловат ли этот стебель для посоха?

– Нет. Он живой. По мере твоего развития как мага не только твоя магическая искра будет расти, но и сицилиус будет развиваться, увеличиваться и крепнуть. Когда научишься видеть магическим зрением, то сможешь видеть узы, которые вас связывают. Ты никогда не спутаешь свой посох с чужим.

– Так значит, он живой?

– Верно! Он живой и разумный, но не такой, как мы. Другой. Не умнее и не глупее. Просто другой.

– Ладно. А я случайно не наколдую сейчас чего-нибудь? В жабу себя не превращу?

Мальчик засмеялся.

– Нет. Тут учиться нужно. В общем, существует несколько направлений магии. Кто-то учится управлять энергиями, кто-то изучает укрепляющие чары, а кто-то делает големов. Магия способна на многое. Тот, у кого есть задатки мага, может овладеть любым магическим направлением. Но склонности всё же у каждого определённые. В тебе, Саян, я чувствую склонность к боевой химерологии.

Я не был уверен на счёт последнего слова мальчика, поэтому переспросил:

– К чему?

– Ну в общем, ты способен накладывать на различных животных заклинания, после чего они будут превращаться в жутких монстров, которых используют на войне. Сила химеры, скорость её обращения, послушность, агрессивность зависят от того, какой силой обладает создавший химеру маг, какое животное взято за основу и какое заклинание при этом используется. В общем, тут все взаимосвязано.

– И ты знаешь, как это сделать?

– До того, как сбежать, я учился в начальной школе магии. Там нас учили магическому алфавиту, конструктам и простым заклинаниям. Нет какого-либо конкретного заклинания, способного сделать из животного химеру. Есть определённые принципы, на которых строятся все заклинания. Так что тебе повезло, азам магии я тебя обучу. Затем ты сам сможешь конструировать заклинания. Но сперва алфавит придётся выучить.

– Это долго?

– Это самое сложное. И самое главное. В алфавите шестьдесят четыре символа – руны…

– Чувствую, химер я делать буду не скоро…

– Ну почему же. Чтобы комара, например, в химеру превратить, нужно всего два символа и один кострукт. Химера получится бесполезная и выглядеть будет как большой и жирный комар, но превращается быстро. Мы в школе так развлекались, когда друг на друга насылали их…

– Так, стоп. А что ещё за конструкт?

– Ну, это форма, которую приобретёт заклинание. Их десять… Ну, я знаю десять. Может быть их и больше, но нас только десяти учили. Пять плоских и пять объёмных. Объёмные уже в обычной школе магии изучают, а не в начальной. Плоские – это круг, отрезок, треугольник, квадрат и звезда. Чтобы превратить комара в химеру, достаточно отрезка. И две руны, которые надо вплести с двух сторон отрезка – изменение и подчинение.

Мальчик продолжал обучать меня азам магии. Оказывается, чтобы создать конструкт, нужно просто сосредоточиться и начертить его в воздухе посохом. Символы же рисуются в воздухе пальцами, а затем силой воли перетаскиваются в углы конструкта. То, что звучало столь просто на словах, на практике было в разы сложнее даже для обычного человека. Для меня это и вовсе было практически невозможным. Пальцы на левой руке не слушались меня. Поэтому я примотал тряпками посох к левой руке. Это сильно усложняло и без того непростой процесс.

Стоило ошибиться на миллиметр, и символ не появлялся. А когда я терял сосредоточение на конструкте, он попросту исчезал. Если же я успевал поместить один символ в конструкт, а затем терял сосредоточение, то раздавался щелчок, а меня обдавало волной тёплого воздуха.

– Чем сложнее конструкт, который ты используешь, и чем больше символов ты успел начертить и вставить в него, прежде чем потерял контроль над заклинанием, тем хуже будут последствия. Сейчас это щелчок и волна тёплого воздуха. Но если потерять контроль над сложным заклинанием, состоящим из нескольких связанных конструктов, оно запросто может убить заклинателя.

После нескольких десятин безуспешных попыток у меня, наконец, получилось. Подходящий объект мальчик поймал прямо в воздухе и бросил на стол. Я плавно направил заклинание на насекомое. Символы ярко засветились, конструкт уменьшился, а затем сотканное заклинание впиталось в тельце комара.

– Попробуй управлять им. Руна подчинения, которую ты использовал, позволит тебе это сделать.

И действительно, я чувствовал, как маленькое насекомое, которое под действием заклинания раздулось раз в десять, готово было выполнять мои мысленные команды. Силой воли я передавал команды лететь ему то вверх, то вниз, то сесть на стол, и он повиновался! Невозможно передать мою радость, когда у меня получилось! Я радовался как ребёнок, научившийся ходить! Это было так просто, будто дышать или моргать.

– Оло, в тот раз, когда магистр колдовал заклинание, чтобы я научился читать, он произносил какие-то слова. Они тоже как-то влияют на заклинание?

– Ты научился читать с помощью заклинания? Классно! А нас учителя заставляли долго учить алфавит, крючочки и палочки рисовать! Странно, я и не знал, что такое заклинание тоже есть. В общем, голосом можно добавлять к заклинанию штрихи. Ну, например, с помощью штриха можно заставить конструкт вращаться или объединиться с другим конструктом, чтобы сотворить более сложное заклинание. Штрихи тоже важная часть заклинаний, но их изучают уже в университете… Я ни одного не знаю.

– Жаль. Но и то, что ты знаешь, мне придётся изучать ещё очень долго.

– Это точно.

– На сегодня урок окончен?

– Думаю, да. Хватит на первый раз. По многу нельзя заниматься. Можно перегореть. Ты усталости или опустошения не чувствуешь?

– Вроде нет. Чувствую что-то вроде утолённой жажды.

– А это не ты чувствуешь, а твой посох из сицилиуса. Для него колдовать – это как для нас дышать, например. Так что как только посох обзавёлся хозяином, нужно периодически утолять его жажду, творя заклинания. От этого будет расти посох и увеличиваться твоя искра. Чем больше вырастет посох, тем больше силы он сможет через себя пропускать, тем легче будет концентрироваться на заклинаниях и тем качественнее они будут. А чем больше у тебя магической силы, тем больше заклинаний ты сможешь творить в течение дня. Если чувствуешь внутри опустошение, значит, колдовать больше нельзя. Через какое-то время сила восстановится.

– И долго восстанавливаться?

– Ну, чем у тебя меньше искра, тем быстрее. На твоём уровне это несколько десятин. А вот очень сильный маг может несколько месяцев восстанавливаться или даже лет. Для ускорения нам в школе порошок из маннита в еду добавляли.

– А ещё как-то можно процесс ускорить?

– Да много способов есть. Специальные медитации, различные растения, настойки манну восполняют. Ну и маги иногда новые способы находят.

– А откуда вообще этот сицилиус берётся?

– Ну, это растение такое. Мы принесли его из нашего родного мира. Сейчас и в этом мире мы посадили рощу. Она находится в очень охраняемом месте, в старых шахтах, в Олоде. Но можно и новую рощу сделать. Для этого, правда, нужен старый могучий посох. Там вообще всё сложно, если честно. Целый обряд проводится. Чаще всего рощу сажают, когда перегорел какой-нибудь великий маг, а его посох цел остался. Такое редко случается. Обычно наоборот, посох гибнет, а маг жив остаётся, и приходится взрослому и опытному магу вместо большого и сильного посоха новый крошечный стебелёк в роще срывать и с ним таскаться. Забавно смотреть на такое. Да и очень сложно к новому посоху привыкнуть, некоторые вообще не могут. Так что береги свой.

– Ясно. А что нам с комаром нашим заколдованным теперь делать?

– Хм. Не знаю. А давай на Олафа натравим его!

То ли от того, что на меня накатила прямо детская радость от приобретённых способностей, то ли ещё от чего, но предложение мальчика меня насмешило, и я решил с ним согласиться.

Мы вышли на улицу. Крошечная химера кружила у меня над головой. Мы стали искать Олафа.

***

Мы устроили небольшой переезд. Мелисанда на правах командующей тылом переехала в наш дом, посчитав его самым лучшим, всё-таки это был дом старосты. Правда, для этого ей пришлось поругаться с Шиарой, которая не хотела съезжать. Дети Мелисанды жили с остальными детьми в отдельном доме.

После переезда я остался жить в том же доме. Со мной жила Мелисанда. Шиару, Оло и Олафа поселили в палатке. Терн не прекращал охоты и ночевал в лесах. А Марону выделили отдельный дом. Там он устроил целую лабораторию, постоянно варил какие-то зелья, делал настойки, изготавливал мази.

Проснувшись, я выбрался из объятий Мелисанды, оделся, разыскал в городе Олафа. Ему в конце концов удалось раздобыть подходящий кусок бересты. Заточенной щепкой он перерисовал карту. Получилось у него не очень хорошо. Поэтому я забрал себе оригинал, оставив старику копию.

Судя по карте, на ней были изображены территории современных Гарка и Эйлонии, ещё она захватывала небольшой клочок земель орков и земель, которые сейчас захвачены роем. На ней было две закорючки, похожие на звёзды с закруглёнными вершинами, и две, похожие формой на серп. Судя по всему, изображали они какие-то объекты древних. Одна из звёзд была примерно в том месте, где люди Мелисанды выкопали музыкальную шкатулку и остальное барахло. Вторая располагалась к северу от Чивуака. Пожалуй, стоит проверить это место. Вдруг удастся найти что-то полезное?

Один из серпов находился за рекой на землях орков, а второй – на территории бывшей Каллистии. Ни в одно из этих мест у меня пока нет желания соваться. Я решил отправиться на север, а затем на запад. Сперва я проверю место, обозначенное на карте, а затем отправлюсь туда, где я видел месторождение руды, когда мы с Эваном ехали в Чивуак.

Для исполнения моего замысла мне понадобится ещё две вещи. О них я попросил позаботиться Мелисанду. Она отправит людей, чтобы они нашли того чудака, который догадался добывать и продавать уголь. Он жил в столице. А ещё лучше будет, если он покажет, где его нашёл. Ведь на покупку угля придётся потратить деньги, которых у ополчения и так почти не было.

Вторую вещь, которую я попросил сделать Мелисанду это найти кузнеца и лукодела, а лучше нескольких.

Если получится осуществить задуманное, то у нас будет сталь. Если нет, то просто железо, что тоже довольно неплохо. Не зря же я на металлурга учился. Некоторые знания применимы и здесь.

Я решил как следует подготовиться к поездке. Одному ехать было опасно, ведь по землям Эйлонии разгуливают разведчики тварей. Однако свободных людей, которых я мог бы взять с собой, в городе не было. Но это касалось именно людей.

Я нашёл гоблина, который приехал с Каварлом. Лицо его было подозрительно знакомым. Его звали Пад. Он называл себя старшим гоблином. Я сказал, что для него есть работа. Поручил ему собрать остальных зелёных полуросликов, и приготовить пару повозок, запряжённых эйхо. Ещё я попросил его найти Оло. Гоблин обрадовался, но побежал спрашивать разрешения у Каварла. Я не сомневался, что Каварл согласится отдать на время мне своего раба.

Пока гоблин всё подготовит, у меня было несколько минут, чтобы почитать. Мне было интересно всё об этом мире, рое и олодцах. Поэтому я открыл книгу на случайной странице и стал читать:

«Изучив останки нескольких тварей роя, мы решили разных особей называть по-разному. Мелких особей, которые ещё не достигли взрослого состояния, мы назвали выкормышами. Рабочих особей мы назвали отродьями, военных – исчадиями, а разведчиков и тех, что ищут артефакты в силу их схожести – скитальцами.»

Хм. Значит олодцы не так уж плохо изучили этих существ. Как хорошо, что магистр поделился со мной такой полезной и занятной книжкой. Как только у меня будет достаточно свободного времени нужно будет обязательно прочитать её от корки до корки. Ладно, нечего задаваться вопросом, на который никто мне не даст ответ. А вот про названия тварей было интересно. Нужно будет остальным предложить такую терминологию. Самому бы не забыть, кто из них кто.

Я продолжил чтение, открыв книгу на другой странице:

«На Триале, по крайней мере, на самом крупном его континенте, существует четыре основных религии. Самой интересной является так называемый Кодекс катарианцев, который не является религией в чистом виде. Он содержит в себе не только религиозные тексты, но и правила поведения, которых следует придерживаться всем уважающим себя ящерам, а ящеров, не уважающих себя, не существует.

Самым загадочным верованием Триала является рукопись эльфов. Они не спешат делиться её догматами с другими расами. На сегодняшний день известно лишь, что эльфы считают, что их божество загнало их огнём и мечом в рай, в котором они сейчас и находятся.

Самой распространённой верой является драглицизм. Согласно его догматам, мир создан Матерью драглов. Это змееподобное существо, которое не является однозначно злым или добрым. Она сеет жизнь, а затем через многие сотни лет приходит, чтобы собрать жатву вместе со своими сыновьями. Кроме того, согласно этому верованию, умирая, живые существа лишь теряют своё физическое тело, а дух их остаётся скитаться в этом мире.

Следующим верованием является религия орков, которая похожа на видоизменённый драглицизм, наполненный кучей обрядов и традиций.

Также, говоря о верованиях Триала, стоит упомянуть и старое верование олодцев, согласно которому всё существующее сотворено Великим Архимагом. В настоящее время последователей этой религии очень мало, так как мало олодцев, пришедших в этот мир и обладающих магией».

В этот момент моё чтение прервал гоблин, едущий верхом на эйхо. За ним верхом ехал Оло, а позади ехало две повозки с гоблинами.

Я положил книгу в рюкзак и запрыгнул на эйхо, приведённого для меня. Мы с Оло поехали верхом, а два с половиной десятка гоблинов ехали за нами в запряжённых повозках.

Получше рассмотрев закорючку на карте, я понял, что она больше напоминает не звезду, а какое-то здание. Я очень надеялся там что-нибудь найти. И будет очень хорошо, если это что-то окажется полезным. Больше всего меня интересовал маннит. Но если удастся найти что-то ещё, то я не расстроюсь.

Дорога заняла не очень много времени, и к моменту, когда светило было в зените, мы уже были на месте. Ориентиром служила одиноко стоящая скала, около пятидесяти метров в высоту. Её я заприметил ещё по дороге в Чивуак, совершенно случайно. Поэтому сейчас мы быстро отыскали её в лесу.

То, что сперва я принял за обломки скалы, оказалось на самом деле руинами какого-то здания. Спешившись, я приказал гоблинам копать. А все необычные находки складывать в одном месте. Похоже, надеясь вернуться к вечеру назад, я сильно погорячился. Только на раскопки и не самые тщательные поиски уйдёт несколько дней. А затем ещё и за рудой придётся наведаться.

Пока гоблины орудовали деревянными лопатами, мотыгами и каменными кирками, я обучался у Оло магическому алфавиту и конструктам, старательно чертя символы в воздухе.

Вечером нам пришлось разбить временный лагерь, поужинать и переночевать. Утром второго дня отправили гонца в город, чтобы за наши жизни никто не беспокоился.

Я не знаю, почему гоблинов местные считают животными и называют неразумными. Они оказались очень послушными и неприхотливыми работниками. Может быть из-за того, что они сильно коверкали слова или за неприятный запах, или за что-то ещё, но гоблинов местные презирали, не считая ровней себе.

Спустя четыре дня моему отряду копателей удалось найти кое-что действительно интересное. Откопанное помещение древней постройки было полностью разрушено, засыпано землёй и заросло деревьями. Ничего интересного здесь найти не удалось. Но в этот день один из гоблинов откопал заваленный ранее проход на нижний этаж здания.

Я зажёг факел, спустился вниз. Этаж был на треть затоплен мутной водой. Было неприятно спускаться в холодную воду, но любопытство было сильнее. Мимо меня в воде проплыла крыса, которую шустро схватил один из гоблинов и с довольной физиономией откусил ей голову, мерзко хрустя. Нет, они не животные, просто некультурные – убеждал я сам себя.

В здании было несколько комнат. Однако ничего, кроме кусков ила и нескольких разбитых глиняных горшков, найти не удалось. Я не знаю, чем служила эта постройка, но руинами древней цивилизации она не выглядела. Здание было построено из грубо обработанного камня, скреплённого глиной. Примерно такие постройки были в Чивуаке. Но если так, то откуда здание было на древней карте?

Я уже думал, что время было потрачено впустую, но тут Оло, стоявший неподалёку от меня, сказал:

– Здесь что-то есть. Я чувствую.

– Маннит?

– Да. Под нами. Прямо подо мной.

Я стал водить руками в воде в том месте, где только что стоял мальчик. В этот момент что-то неприятно хрустнуло, и я ушёл под воду. Меня охватила паника. Я начал барахтаться, от неожиданности выпустив весь воздух из лёгких и наглотавшись мутной воды. Сердце бешено колотилось. Я не понимал, где очутился. Вода. Пора уже перестать её бояться и научиться плавать! Вскоре сознание покинуло меня.