Текст книги "Путь от атеизма к вере"

Автор книги: Игорь Шенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Может и можно было сказать об отношении людей (в том числе и людей науки) к происходящим в мире фактам более лучше, но вышеприведённые цитаты делают это тоже достаточно хорошо. Смысл всего здесь сказанного прост: для того чтобы объективно познавать окружающий нас мир, надо бережно относиться ко всем наблюдаемым фактам, а не одно отбрасывать, как похожее на суеверие, другое не замечать, потому что пока не хватает ума это понять, третье замалчивать, так как оно вызывает ропот у титулованных работников науки. Если наши учёные не изменят подход к постижению Природы, если будут продолжать видеть лишь то, что им нравится, то надеяться на серьёзное продвижение в изучении законов Вселенной не приходится. Те модели мироустройства (в разных областях естествознания), которые ныне приветствуется официальной наукой, зачастую настолько примитивны, что не требуют даже доказательств своей несостоятельности, так как этот примитивизм сам всё и развенчивает. Не может окружающий нас мир быть таким простым! Он бесконечен в своём многообразии, и сколько бы наука ни продвигалась по пути познания свойств Вселенной, всегда впереди будет бесконечно больше неизведанного. И только что сказанное не должно приводить к унынию, заставляя учёных опускать руки; напротив, такому обстоятельству нужно лишь радоваться, ведь это означает, что наука будет вечным развлечением человечества.

Тем не менее надо отметить, что всё-таки наука, по инерции отрицающая всё мистическое, уже начинает интересоваться некоторыми фактами из жизни Вселенной, которые ввиду ограниченности наших знаний пока ещё считаются чудом. Будем надеяться, что данный процесс продолжится и дальше, ведь только в этом случае человечество сможет рассчитывать на прогресс в своём развитии. Отрицая же всё непонятное, мы никогда не узнаем истину.

Так что же такое наука? Только ли свод знаний, добытых человечеством за прошедшие века, или же это ещё и сами люди, пытающиеся понять законы мироздания? Например, мы часто слышим о том, что наука отрицает духовный мир. Но каким образом эта самая наука может отрицать душу и Бога, когда многие выдающиеся учёные были людьми верующими? Разве наука является независимо живущим организмом? Нет! Так в чём же дело? А дело здесь вот в чём: наука вообще никогда не отрицала духовный мир, она его просто не подтверждала. Но от неподтверждения до отрицания путь неблизкий, поэтому все те деятели, которые от имени науки «запрещают» веру, либо не владеют информацией, либо бессовестно искажают факты. Напомним, в данной книге под словом «вера» подразумеваются не храмы и обряды, не религиозные служители и их проповеди, а признание души, уверенность в наличии некоей высшей силы во Вселенной и надежда на то, что всем воздастся по делам их.

Итак, безгранично верящие в науку, попробуйте так же сильно верить и в себя, ведь каждый человек как личность есть дух. Именно об этом говорят (и доказывают!) главы данной книги. Попытайтесь же думать не только о своём теле, но и о своей душе, то есть начните заботиться о своём будущем, так как будущее есть у каждого из нас, даже у тех, кто считает, что жизнь уже кончилась, и ничего не осталось. Нет, осталось! Задуматься о душе никогда не поздно, принять Бога всегда вовремя. Вовремя даже на последней секунде этой земной жизни.

Глава 7
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ

Предыдущая глава должна была стать последней в этой книге, и её заключительные строки замысливались как завершающий аккорд данного сочинения. Однако появилась необходимость продолжить тему науки, поэтому книга была дополнена ещё одной главой, которая и получила соответствующее название. Название главы также предполагает, что эта часть книги стоит как бы особняком от остального текста, и этому есть две причины. Первая, здесь будут даны очень неудобные с точки зрения официальной науки материалы. Казалось бы, ну и что, подумаешь, ведь и все предшествующие разделы книги также были «неудобными»; однако там это касалось второстепенных для науки моментов, а сейчас речь пойдёт о её основах. Вторая причина, если в предыдущих главах приводились сведения о реально происходящих явлениях, пусть и не признанных, то здесь значительная часть текста будет, так уж получается, гипотетической… Вследствие сказанного напрашивается закономерный вопрос: надо ли было после столь длинного перечня фактического материала давать ещё и какую-то гипотезу? Надо, и для этого имеется веское основание: многие люди науку считают авторитетной, и если существующие научные теории не оставляют места для духовного мира, то тогда некоторым становится трудно отойти от атеизма. Чтобы уменьшить это препятствие на пути к вере, необходимо поколебать позиции атеистического взгляда на мироустройство и, для примера, продемонстрировать возможный вариант строения нашей Вселенной, не отрицающий её духовную составляющую.

Ещё раз повторимся, если весь предшествующий текст опирался на факты, то ниже практически всё место будет отдано гипотезе. Если приведённые выше данные трудно опровергнуть, то значительный объём этой главы почти наверняка не окажется стопроцентной истиной, и вопрос лишь в том, насколько сильно реальность отличается от модели. Тем не менее эта глава всё-таки была присоединена к книге. Также заметим, что нижеидущий текст из-за краткости получился несколько суховатым (как, впрочем, и по всему сочинению), а само содержимое требует немного напряжённого внимания и осмысливания. Кому-то такое чтение наверняка покажется неудобным, поэтому заранее извиняйте. Сделав данную оговорку, приступим к рассмотрению темы.

Известно, что современная официальная наука не признаёт мир духов, поэтому всё, что хоть как-то может быть истолковано в пользу мистического, безоговорочно отвергается. Но так как духовный мир в том или ином виде всё же есть (а выше мы достаточно основательно в этом убедились), то в таком случае учёные всё время имеют неверное (или, как минимум, неполное) представление о природе Вселенной. Следовательно, нужна такая концепция строения мира, которая бы органически вписывала в себя и материю, и дух. Но для физики в наше время основополагающей считается теория относительности А. Эйнштейна, а она, как известно, скорость триста тысяч километров в секунду делает предельной для Вселенной. Согласитесь, трудно себе представить Бога, которому расстояния между звёздами в своей вотчине приходится преодолевать многие годы. Хочешь или нет, а поневоле станешь атеистом. Однако, оказывается, не всё так печально: учение Эйнштейна не только «запрещает» мир духов, но и несколько вольно обращается с миром материальным, что должно, казалось бы, ставить под сомнение саму эту доктрину. Тем не менее по некоторым причинам официальная наука, несмотря ни на что, упорно продолжает держаться за эйнштейновскую теорию.

Итак, чтобы иметь возможность продолжать настаивать на признании души и духовного мира, надо показать несостоятельность или хотя бы ограниченность принципа относительности. К счастью, нужные факты, необходимые для этого, лежат на поверхности и поэтому доступны даже неспециалистам. Конечно, доступны они и научным работникам, но многие из них, скорее всего, не воспользуются этими фактами, так как побоятся рискнуть своей репутацией и, как следствие, своей карьерой.

Вместе с тем всё-таки находятся учёные, которые не боятся открыто выступать с критикой теории относительности. В немалой степени этому способствует Интернет, так как даёт возможность свободной публикации своих взглядов. Дело в том, что все бумажные научные журналы реферируемые, а это препятствует распространению мнений, отличающихся от общепринятых, что, в свою очередь, приводит к застою в науке. В отличие от бумажных, многие электронные журналы достаточно демократичны, и это, будем надеяться, даст дополнительный импульс делу познания мира. Сказанное напрямую касается и учения Эйнштейна: число его противников становится всё больше и больше, и есть уверенность, что уже недалеко то время, когда эта доктрина будет низложена. Почему же это не происходит сегодня? Надо набрать критическую массу, причём не критическую массу опровергающих теорию данных (их уже и так немало), а количество физиков, готовых распрощаться с принципом относительности. И именно на это требуется время.

Проблема здесь, похоже, в том, что одни с крахом этой теории опасаются потерять авторитет; вторые элементарно не хотят ни с кем конфликтовать; третьи же поддерживают Альберта Эйнштейна по некоторым иным (далёким от науки) причинам; наконец, четвёртые просто не утруждают себя мыслительным процессом, принимая всё сказанное Эйнштейном за истину, свято веря в его непогрешимость. Среди всех перечисленных групп физиков есть такие, которые толком и не знакомились с этим учением, а есть такие, которые, однажды изучив и приняв доктрину, впоследствии категорически отказываются вникать в компрометирующие теорию данные (точнее, даже не знают о них, так как такие сведения надо целенаправленно искать – их публикация до появления Интернета была, мягко говоря, затруднена). Тех же, которые соглашаются изучать компрометирующие данные (мало того, сами их ищут), но всё же остаются искренними приверженцами учения, очень мало.

Здесь же надо отметить, что большинству научных работников, похоже, вообще глубоко безразлична судьба теории относительности, потому что их область деятельности она никак не затрагивает. Ну а тему данной книги эйнштейновское учение очень даже затрагивает и вынуждает вступать в спор. Но не бойтесь, вы ниже не встретите глубокомысленных научных аргументов и контраргументов, нет, ограничимся здесь лишь несколькими самыми очевидными замечаниями, которые касаются рассматриваемой доктрины. Хотя, казалось бы, достаточно найти всего лишь одну погрешность, чтобы эйнштейновские постулаты рухнули, но в действительности всё обстоит совсем не так: погрешности есть, а теория остаётся. Попробуем же понять, почему подобное происходит.

Вспомним, что так называемая специальная теория относительности Эйнштейна, опубликованная в 1905 году, стоит на двух китах. Первый, все инерциальные системы отсчёта (системы, движущиеся друг относительно друга прямолинейно и равномерно) неразличимы, то есть все физические явления в них протекают одинаково. Второй, скорость света в вакууме одинакова во всех инерциальных системах отсчёта, иначе говоря, один и тот же квант света, летящий в вакууме, будет иметь одинаковую скорость как по отношению к покоящемуся наблюдателю, так и по отношению к движущемуся, какую бы большую скорость последний не имел. Если то же самое сказать другими словами, то первое условие говорит о том, что не имеет значение какое из двух тел как передвигается, главным остаётся лишь их относительное движение; второе же условие заявляет о скорости света в вакууме как о предельной скорости во Вселенной.

Из этих двух положений следуют все выводы специальной теории относительности: и сокращение длины движущегося тела, и замедление времени в движущейся системе, и увеличение массы тела при возрастании скорости… Однако какими бы удивительными данные эффекты ни казались, вопрос сейчас не в том, реальны или нет эти явления, а в том, какова здесь заслуга самого Эйнштейна. И разобраться в этом вопросе нам поможет небольшой экскурс в историю.

Физики прошлого считали, что свет распространяется в особой среде – эфире, и предпринимали попытки обнаружения этой самой светоносной среды. Кульминационным моментом здесь была серия экспериментов, проведённых Майкельсоном в конце девятнадцатого века. С помощью интерферометра он попытался зафиксировать «эфирный ветер», образующийся при орбитальном движении Земли вокруг Солнца в среде неподвижного эфира. Результаты его опытов оказались отрицательными. К примеру, представьте себе, что вы высунули голову из автомобиля, мчащегося с большой скоростью, и не почувствовали встречного ветра. Для физиков того времени эффект от экспериментов Майкельсона казался таким же. Поэтому у них появилась настоятельная необходимость в создании теории, которая бы объясняла полученный результат. И учёные того времени, постаравшись, выдвинули несколько подходящих гипотез.

Про гипотезу Эйнштейна выше уже говорилось, сейчас познакомимся с другими. Так, например, для толкования отрицательного результата экспериментов Герц разумно предположил, что сам эфир вовсе не обязательно должен быть примитивным по своей сути и находиться в абсолютном покое, а, напротив, может, обладая сложными свойствами, иметь способность полностью захватываться телами и двигаться вместе с ними. Однако, увы, это утверждение противоречило эксперименту Физо. Наверное, было бы гораздо перспективнее, если бы учёный выдвинул предположение о захвате эфира большими гравитационными массами. В этом случае Земля, двигаясь по орбите вокруг Солнца, тянет с собой и некоторую часть эфирной субстанции, потому эксперимент Майкельсона и не даёт результата (разве что на большой высоте может что-то проявиться).

Другой же физик, Ритц, выдвинул баллистическую теорию. В ней скорость света относительно источника всегда постоянная и не зависит от движения среды. Для наблюдателя же, относительно которого источник движется, скорость света векторно складывается со скоростью источника. Благодаря этому баллистическая теория хорошо объясняет результат Майкельсона. Но, к сожалению, наблюдения за движением двойных звезд опровергли саму баллистическую гипотезу.

Наконец, Лоренц пошёл в данном вопросе по иному пути: рассудив, что если для обоснования экспериментальных результатов требуется предположение об уменьшении длины движущегося тела, то, значит, это сокращение действительно происходит. Причём само математическое выражение сжатия длины у него получилось автоматически из условий и результатов опытов Майкельсона. Так появился термин «лоренцево сокращение», и как следствие из этого уже чисто математическим путём были в дальнейшем выведены формулы для других релятивистских эффектов. И это именно те формулы, которые сегодня некоторые называют эйнштейновскими. Первая работа Лоренца по данной теме была опубликована в 1895 году, то есть за десять лет до выхода статьи Эйнштейна «К электродинамике движущихся тел», в которой и была представлена его знаменитая теория. Таким образом, из всех гипотез, выдвинутых учёными того времени, работа Эйнштейна была отнюдь не первой. А отсюда выходит, что специальная теория относительности – это в основном лишь слова, написанные около известных формул.

Почему же приобрело популярность именно эйнштейновское толкование формул? Возможно, одной из причин такого решения являются умонастроения физиков конца девятнадцатого века, которые хорошо иллюстрируются высказыванием одного из учёных того времени, В. Томсона, заявившего, что наука уже вошла в тихую гавань, разрешила все коренные вопросы, и осталось лишь уточнить некоторые детали. Похоже, физики того времени грезили не частными поправками к частным законам, а созданием абсолютной и окончательной теории Вселенной. Предлагать таким учёным что-то более мелкое было просто несерьёзно: они хотели глобальный результат, и они его получили. Теория относительности А. Эйнштейна выводила знакомые формулы не как математическое описание некоторых опытов, а как следствие из универсального закона, связанного с общим понятием пространства и времени. Не больше и не меньше!

После того, как специальная теория относительности стала общепризнанной, любые эксперименты, дающие несогласующиеся с данным учением результаты, многими физиками просто перестали замечаться (учёные тоже люди, и никакие человеческие слабости им не чужды). Однако были опыты Майкельсона, Морли, Гаэля, Миллера и других физиков, которые фиксировали «эфирный ветер» (от орбитального и суточного вращения Земли), правда, цифры в некоторых случаях оказывались более скромными, чем изначально ожидалось, но, увы, на них уже не обратили внимания. И не обратили потому, что для теории Эйнштейна подобные поправки губительны, так как, по его же словам, она возникла не из эксперимента Майкельсона, а из общих рассуждений о свойствах Вселенной, поэтому приведённые в ней формулы должны быть окончательными (до определённого уровня точности). А вот для гипотезы Лоренца такие частные поправки не страшны, ведь они всего лишь уточнили бы формулы преобразования, что в порядке вещей для законов, получаемых экспериментальным путём.

Трудности эйнштейновского учения этим не ограничиваются, ведь в двадцатом веке были проведены и другие опыты, ставящие перед данным учением неудобные вопросы. Так, например, в эксперименте Саньяка по обнаружению «оптического вихря» абсолютно чётко регистрировался эфир, и если бы он был проведён до опытов Майкельсона, то его бы посчитали блестящим доказательством наличия эфира. Эксперименты Чампни, Муна, Исаака, Кана по поперечному эффекту Доплера также показывают нарушение принципа относительности, так как там наблюдается зависимость от того, что движется: источник или приёмник света. И, поверьте, этот список «неудобных» экспериментов можно продолжить, но мы этого здесь делать не будем, и не будем потому, что самый основной аргумент против данной теории виден и без тонкостей физики. Что за аргумент?

Есть основание с полной уверенностью утверждать следующее: мир бесконечен, бесконечен во всех своих проявлениях, причём ограничений нет ни в большом, ни в малом. Какое бы, например, дальнее расстояние ни было загадано, пространство имеет ещё большие размеры. Какой бы, к примеру, микроскопический элемент материи мы ни взяли, всегда найдётся другой, размеры которого ещё меньше. И так во всём. Возможности мира безмерны, поэтому он имеет лишь два предела: ноль и бесконечность. Любая теория, заявляющая о наличии иного (то есть конечного) предела, ошибочна. И теория А. Эйнштейна не является исключением.

Скорость света в вакууме не может (и не должна, так как она не равна бесконечности) считаться максимальной для материи, она всего лишь может быть критической для плохо известного нам земного мира (причём под земным подразумевается и весь видимый нами космос). Ведь, согласитесь, мы не узнали всю Вселенную, мы не трогали все материи, мы не изучили все явления! Тем не менее, имея такие чудовищные пробелы в знаниях, у нас хватает нахальства что-то милостиво разрешать Природе, а что-то ей категорически запрещать. Итог же всему сказанному здесь очевиден: теория относительности Эйнштейна, по заявлению самого автора опирающаяся на коренные свойства пространства и времени, несёт в себе серьёзную погрешность, так как с самого начала создавалась на весьма сомнительной посылке о существовании ограничения для этого самого пространства и времени.

Что же касается наблюдаемой огромной значимости величины скорости света, то эта физическая постоянная просто не может в нашем мире не играть большой роли, ведь электромагнитное взаимодействие является основным в постройке окружающих нас веществ. Но надо понимать, что помимо плохо изученных электромагнитных и других взаимодействий, наблюдаемых сегодня людьми, существует множество совершенно неизвестных нам физических полей, у которых имеются собственные заряды и скорости распространения, в большинстве своём во много раз превышающие скорость света. Так должно быть! Вселенная беспредельна.

Надо отметить, что эта самая беспредельность мира, в свою очередь, не позволит физикам создать глобальную и окончательную теорию материи. Почему? А потому что сделать это станет возможно лишь тогда, когда весь безграничный мир будет уже полностью исследован и все процессы учтены. Но можно с абсолютной уверенностью заявлять, что для людей такой момент не наступит никогда, ввиду бесконечного разнообразия материи. Конечно, это не значит, что надо опустить руки и забросить науку, нет, изучать природу нужно, получая при этом всё новые и новые знания для человечества, но всегда необходимо помнить, что сколько бы много мы ни узнали, непознанного останется гораздо больше.

Увы, помимо в общем-то похвального стремления некоторых физиков отыскать глобальные законы материи (похвального в том случае, если помнить, что любой самый «глобальный» закон есть лишь приближение другого, ещё более «глобального») существует и прямо противоположная тенденция. Представители последней заявляют, что человек не в состоянии постичь тайны мироздания, поэтому и не надо пытаться всё понять, а достаточно лишь подобрать подходящие к тем или иным изучаемым явлениям названия, да обложить их математическими формулами, и на этом познавательный процесс сразу же и закончить, не забивая голову попытками разобрать природу наблюдаемого (к примеру, такое не редко происходит в квантовой механике). Если первая группа физиков часто скатывается на шапкозакидательство, то вторая страдает страусиным синдромом – голову в песок, и никаких забот. Истина же как всегда находится посередине между крайностями: человек не только может, но и должен стараться добраться до сущности любого наблюдаемого процесса, при этом, однако, не впадая в богоподобное состояние, что-то милостиво разрешая Природе, а что-то категорически ей запрещая.

Упомянув вскользь о квантовой механике, есть смысл сказать несколько слов и на эту тему. Если теория относительности возникла, чтобы попытаться объяснить неожиданный результат эксперимента Майкельсона, то квантовая механика появилась из непонимания того, почему в планетарной модели атома орбитальные электроны не излучают. До сих пор не объяснив ни того ни другого (а ведь имеются интересные гипотезы!), физики сумели лишь выдать для всеобщего пользования эмпирические формулы, кое-как обслуживающие наблюдаемые процессы. Оперирование этими математическими формулами иногда приводит к весьма любопытным результатам, как правило, действительно реализованным в жизни. Но есть одно «но». Время от времени бывает необходимо в получаемых результатах выяснять что первично, а что вторично. Ведь, согласитесь, математике нет никакой разницы в том, собака ли виляет хвостом, или хвост виляет собакой. Формулы можно крутить так и этак, но реальная жизнь не всегда допускает подобные вольности.

Итак, возвращаясь к теории относительности, можно сказать, что имеющиеся противоречия выдают её, мягко выражаясь, несовершенство. Поэтому из-за данного учения уж точно не стоит торопиться отрицать духовный мир. Подчеркнём, не какие-то отдельные люди пытаются спорить с теорией А. Эйнштейна (хотя и люди тоже), а сами факты полемизируют с ней. А с фактами нельзя спорить даже эйнштейновской теории. Что же в сложившейся ситуации остаётся делать физикам? Выбор у них небольшой: или быть теми работниками науки, которые всеми правдами и неправдами поддерживают разваливающуюся доктрину, или быть настоящими учёными, умеющими признавать свершившиеся факты. Второе порядочнее.

Из всего вышесказанного напрашивается вывод о необходимости нового взгляда на строение материи, взгляда, который не только не будет противоречить наблюдаемым фактам, но и признает духовный мир. Только так! Иное, беря во внимание предыдущие главы книги, уже не устраивает. Но где взять такую теорию? Сейчас брать негде, а надеяться, что официальная наука в ближайшее время ею разродится, очевидно, бесполезно. И это, заметим, вопреки тому, что новые гипотезы являются непременными атрибутами науки; особенно это относится к физике, которая без них будет погружаться в болото застоя. Конечно, отдельные учёные всё-таки выдвигают свои собственные версии мироустройства, но эти гипотезы, как правило, не доходят до широкой общественности, которую до последнего момента кормят старыми учениями, несмотря на то что не все хотят (а кто-то и не способен) это переваривать.

Тем не менее все люди, желающие понять окружающий их мир, имеют возможность получить хотя бы общее представление о картине мироздания, нарисовав её самостоятельно, хотя и может казаться, что подобное им не по силам. Но любой человек, опираясь на самые очевидные понятия и оперируя простейшими логическими построениями, способен по получаемой причинно-следственной цепочке проследить за развитием некоторых свойств материи. Причём проследить настолько далеко, что в конце концов любопытствующему удастся увидеть лёгкие штрихи в наброске всего рисунка мироустройства. Попробуем же ниже продемонстрировать нечто подобное, при этом стараясь не вдаваться в сложные рассуждения. Однако перед этим особо отметим, что цель приводимой ниже гипотезы – показать возможность появления в будущем физической теории, не отрицающей духовный мир. И ещё раз подчеркнём, полученное не будет полной картиной строения материи, а будет лишь её предварительным наброском, да и то без претензий на абсолютную истину, но с уверенностью, что она где-то рядом. Итак, приступим.

Нуль-частицы

Чтобы было от чего вести обещанные выше простейшие логические построения, необходимо иметь начальный набор очевидных истин. Приведём этот набор (конечно, только то, что нам здесь понадобится).

Первое, есть пространство. Почему и откуда оно появилось, мы никогда не узнаем, но пространство есть, и это приходится признавать.

Второе, материя существует. Здесь всё понятно, ведь если это не так, то нас с вами просто нет, и нет никакой проблемы.

Третье, энергия существует. Это не подлежит сомнению, так как мы её непосредственно наблюдаем.

Четвёртое, любое тело занимает определённый объём пространства. Если же какое-то тело вдруг не занимает объёма, то сие означает, что размеры тела равны нулю, и его вообще нет.

Пятое, объекты могут включать в свой состав другие объекты.

Шестое, любое событие имеет некоторую протяжённость во времени. Если какое-то действие длится время, равное нулю, то, следовательно, ничего не происходит.

Седьмое, причина первична, следствие вторично.

Восьмое, законы сохранения работают. Ничто не может возникнуть из ничего, и ничего не может выродиться в ничто.

Девятое, мир безграничен. Другими словами, у материи нет пределов ни в большом, ни в малом, кроме нуля и бесконечности.

О последнем уже упоминалось, но теперь настало время поговорить об этом более подробно, так как именно с этого и начнутся наши логические построения.

Всё привычное для нас имеет свои пределы. Вода в стакане ограничена его стенками, сад огорожен забором, границей планеты Земля является верхний слой атмосферы, рубеж Солнечной системы проходит за орбитами самых крайних её объектов, и так далее. Но космос, реально существующий космос, безграничен, то есть, говоря по-другому, его предел равен бесконечности. Это слово «бесконечность» как-то пропускается сознанием человека, и на первый план выдвигается слово «предел», но на самом-то деле у космоса границы, хоть и бесконечной, не существует. Если это требует доказательства, то в таком случае представим себе на время, что у космоса где-то имеется грань, за которой космоса уже нет. А что есть? Может быть, пустое пространство? Но ведь эта пустота обладает как минимум одним физическим свойством – протяжённостью. Следовательно, это ничем не заполненное пространство нельзя отделять от понятия космос. Хотя, скорее всего, подобной пустоты вообще нет, и во Вселенной везде имеются те или иные материальные образования. Таким образом, наблюдаемое нами космическое пространство «висит», ни в чём не находясь, оно не имеет стенок, за которыми уже нет космоса… Попробуйте себе это представить.

В самом деле, представить такое трудно, но ещё труднее согласиться с мыслью, что у космоса где-то (пусть и в бесконечной дали) есть граница.

Аналогично и с противоположным направлением. Всё из чего-то построено: дом из кирпичей, кирпичи делаются из глины, глина, в свою очередь, состоит из молекул, молекулы – из атомов, атомы – из ядер и создающих орбиты электронов, последние также из чего-то образованы и так далее. Какую бы частицу мы ни взяли, пусть даже она окажется в миллиарды раз меньше самой маленькой из ныне нам известных, всё равно у неё будет бесконечное строение. Если это требует доказательства, то приведём его от противного, как поступили и в предыдущем случае. Пусть у нас есть частица с ненулевыми размерами, которую будем считать наименьшей. Её ненулевые размеры говорят о том, что она заполняет некоторый объём пространства. Чем заполняет? Что находится внутри нашей частицы, позволяющее ей занять объём? Что-то быть должно, ведь объём заполнен. Но по определению ничто не может быть меньше взятой частицы, а у нас есть что-то, что наполняет её. Следовательно, наша предполагаемая наименьшая частичка не является самой маленькой. Если же теперь взять те частицы, из которых состоит выбранная нами, то и для них всё повторится. И так можно продолжать бессчётное число раз. Таким образом, получается, что самой элементарной частицы нет, ведь какую бы из них мы ни проверили, каждая будет содержать в себе бесконечное множество всё более и более мелких. Но вместе с тем этот мир из чего-то сделан, поэтому самая элементарная частица быть должна. Парадокс…

Действительно, трудно себе представить, что есть наименьшая частичка мира, состоящая из самой себя. Но ещё труднее принять утверждение, что наименьшей частички вовсе нет, что этот неимоверно сложный мир вообще ни из чего не построен. Ведь если бы это было так, то мира просто бы не существовало.

Из всего сказанного вытекает, что минимальная частица мироздания всё-таки имеется, и её размеры можно задать числом 0,000…0001 с бессчётным количеством нулей. С одной стороны, такое число вроде бы ещё равно нулю, с другой стороны, оно всё-таки больше нуля (иными словами, физический размер частицы – следующий после нуля).

Познакомимся же поближе с этой самой наименьшей из частиц мира, тем более что она нам будет нужна в дальнейших рассуждениях. С размерами мы выше определились, поэтому из-за близости к нулю будем в дальнейшем её, для удобства, называть нуль-частицей (НЧ). Теперь давайте разберёмся с тем, какие у неё могут быть свойства.

Первое, все нуль-частицы одинаковы, между собой они ничем не различаются. В самом деле, чем могут различаться две наименьшие частички, которые не имеют ни размеров, ни внутреннего строения, ни формы, ведь, согласитесь, у точки нет формы.

Второе, между НЧ нет полевого взаимодействия, так как поля сами из чего-то должны быть сделаны, но это «чего-то» по определению не может быть меньше нуль-частицы. Стало быть, наименьшие частицы не имеют потенциальной энергии.

Третье, из-за отсутствия у НЧ внутреннего строения они не могут иметь и внутренней энергии.