Текст книги "Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени"

Автор книги: И. Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Я получил строжайшие предписания от своего начальства оказывать Вам всемерное содействие в расследовании этого деле. Можете на меня рассчитывать.

– Вот и отлично! С чего начнем?

– Хороший вопрос! Последний раз банда проявила себя две недели назад. Тогда при налете на кассу завода «Каучук» ей удалось взять приличный куш, и сейчас, надо думать, она залегла на дно. Я тут поспрошаю кой-каких людишек, может быть, и подскажут, как найти выходы к этому самому Голове. Ну, а если нет, то тогда придется ждать, пока банда вновь сама не проявится. Другого выхода нет. Пока все! Вы не волнуйтесь, Иван Антонович. Как только хоть что-то прояснится, я с Вами сразу же свяжусь.

– Буду ждать! До свидания!

– До свидания!

Всю дорогу домой Иван думал о том, как несправедливо устроена жизнь. Утром его подняли с постели, оторвали от молодой жены, и теперь он вынужден заниматься каким-то бандитом Головой, будь он не ладен…

* * *

Несколько дней прошли спокойно, но вот однажды, когда Иван и Настя вернулись из похода по магазинам, Александра Никитична сообщила сыну:

– Тебе недавно звонил некий Климов, просил срочно с ним связаться.

Иван с нетерпением набрал знакомый ему пятизначный номер. На том конце провода долго никто не отвечал, но, наконец, послышался голос Климова:

– Да, слушаю!

– Сергей Петрович, это Иван Антонович.

– А, узнал, узнал… Очень хорошо, что позвонили. Вы мне как раз нужны.

– Появилась новая информация?

– Это не телефонный разговор. Не могли бы Вы прямо сейчас подойти ко мне на Большой Гнездниковский. Я буду ждать Вас у входа.

– Понял! Буду примерно минут через тридцать-сорок!

Иван заметил Климова еще издали, тот, стоя около входа, притопывал своими остроносыми ботинками «шимми» на толстой подошве, пытаясь, очевидно, подобным образом согреть ноги. Едва обменявшись с субинспектором крепким рукопожатием, Иван сразу же перешел к делу:

– Что случилось? Есть новости?

– Тут вот какое дело. В последнее время в лучших московских ресторанах – «Гранд-отель», «Националь», «Астория», «Савой» и некоторых других к крупным нэпманам и всяким теневым дельцам стал подходить один исключительно вежливый и безукоризненно одетый молодой человек, который предлагал им по вполне сносной цене купить у него иностранную валюту, драгоценные камни и ювелирные изделия высокого качества. Знаете, теперь ведь уже ни для кого не секрет, что партия взяла курс на свертывание НЭПа, поэтому вся эта публика очень переживает за сохранность своих сбережений, и на всякий случай старается вложить их в золото и бриллианты, поскольку их легче спрятать, и к тому же они всегда в цене. Наученные горьким опытом реквизиций и экспроприаций недавнего прошлого, многие из них охотно соглашались на подобное предложение.

Тогда молодой человек таинственно намекал потенциальному покупателю, что совершать сделку прямо в помещении ресторана крайне рискованно для них обоих, и предлагал тому пройти в поджидавший их около входа автомобиль, где им, дескать, никто не помешает спокойно заняться своими делами, а в случае малейшей опасности они смогут легко скрыться. Беда в том, что после этого ни одного из этих покупателей ни живым, ни мертвым никто никогда больше не видел, а через некоторое время на их квартиры и дачи совершались налеты, причем налетчики всегда совершенно точно знали, где лежат наиболее ценные вещи, и где находятся тайники.

Судя по описаниям, приметы этого молодого человека каждый раз оказывались весьма схожими. Ему удавалось незаметно действовать на протяжении довольно длительного периода времени, поскольку, как Вы сами понимаете, подобного рода сделки никто не заинтересован афишировать. Через нашу агентуру удалось установить, что на самом деле под личиной этого элегантного молодого человека скрывается налетчик по кличке Курносый, который входит в банду Голованова.

Судьба всех пропавших долгое время оставалась неизвестной. Конечно, были все основания предполагать самое худшее, но никакими конкретными данными на этот счет мы не располагали. И вот вчера в моем кабинете раздался телефонный звонок из поселкового отделения милиции в Салтыковке. Может быть, знаете, это такой дачный поселок по Нижегородской железной дороге примерно в получасе езды от Москвы?

– Конечно, знаю!

– Так вот! Дежурный по отделению сообщил мне о чрезвычайном происшествии в соседнем поселке Никольское. К ним обратилась некая гражданка Агеева Авдотья Степановна, у которой в этом самом Никольском имеется дом, в котором она бывает лишь наездами. Я проверил, она действительно постоянно проживает вместе с мужем и детьми в Москве, на Николоямской улице. Этот дом ей достался в наследство от родителей, летом он Агеевым служит чем-то вроде дачи, а зимой пустует. Обычно в это время года гражданка Агеева там вообще не бывает, а тут вдруг взяла и приехала по какой-то своей надобности, провозилась с делами до вечера, и решила там остаться ночевать. И вдруг глухой ночью она слышит, что к давно заброшенному дому, уединенно стоящему на окраине поселка, со стороны Носовыхи подъехал автомобиль, а через некоторое время с той стороны раздалось несколько глухих выстрелов. Едва дождавшись утра, женщина отправилась в ближайшее отделение милиции, где и рассказала о ночном происшествии.

По словам дежурного, к указанному дому сразу же был направлен наряд, который и обнаружил в одной из комнат два трупа со следами жестоких пыток и огнестрельными ранениями. Судя по дорогой одежде, оба убитых были людьми весьма состоятельными, и к тому же явно не местными.

Никольское и Салтыковка поселки небольшие, там все жители знают друг друга не только в лицо, но зачастую и по именам. Ничего подобного там раньше никогда не случалось. Ну, бывает, набьют мужики друг другу морды по пьяной лавочке, корова потравит чужой огород, пропадет у кого-нибудь курица или гусь, вот тебе и весь криминал. Местные милиционеры быстро сообразили, что это дело явно не их уровня, и связались с МУРом. Вот так оно и попало ко мне.

Я сегодня утром уже выезжал на место происшествия вместе с экспертами. Выяснилось, что один труп там лежит уже довольно давно, около недели, но поскольку дом не отапливается, то он сохранился весьма неплохо. Знаете, не смотря на то, что лицо у трупа было сильно обезображено, я его сразу же узнал. Такая удача не часто выпадает на долю следователя. Дело в том, что я живу на Покровке, и иногда с женой захожу в расположенную рядом с нашим домом мануфактурную лавку Зельдмана. Вернувшись обратно на Большой Гнездниковский, я выяснил, что как раз неделю назад от жены этого самого Зельдмана поступило заявление об его исчезновении. Отправляясь утром в лавку, он ей сказал, что вечером у него намечается одна очень выгодная сделка. После этого она его больше не видела. Но зато несколько свидетелей видели Зельдмана в «Гранд-отеле» в компании с этим самым Курносым, и даже заметили, что они вместе садились в машину. А еще спустя три дня от жены Зельдмана поступило новое заявление, на этот раз по поводу налета на ее квартиру. Причем налетчики даже спрашивать ее ни о чем не стали, только молчать приказали, и сразу же направились к двум тайникам, где хранились главные богатства семьи. Все они были в масках, так что, к сожалению, опознать она никого не сможет. Личность второго погибшего пока установить не удалось, вероятно, его еще никто не успел хватиться.

Теперь мы примерно знаем, в каком направлении исчезали все пропавшие. Бандиты явно не понаслышке знают этот район, не могли же они вести свои жертвы в совершенно неподготовленное место, рассчитывая на авось.

В связи с этим у меня появилось несколько предположений. Очевидно, в этом доме они оставляли трупы только на очень короткое время, а затем перепрятывали их в более надежном месте, но вряд ли очень далеко. Это же не глухой лес, кругом люди, опасно перетаскивать трупы на виду у всех. Поэтому первым делом следует тщательно обыскать ближайшие окрестности. Кроме того, не исключено, что где-то рядом может проживать, по крайней мере, один из членов банды. Должен же кто-то присматривать за этим местом, и в случае опасности подать сигнал своим сообщникам.

Найти ответы на все эти вопросы мы сможем только на месте, поэтому я предлагаю завтра утром съездить в Никольское. Паровоз отходит с Курского вокзала в 8.15 утра. Если у Вас нет возражений, то тогда встречаемся прямо на перроне, под часами.

– Возражений не имею!

– Вот и хорошо! Ну, тогда до завтра!

– До завтра!

* * *

Около восьми часов утра Иван подошел к зданию Курского вокзала, и, пройдя его насквозь, оказался на перроне. Он сразу же заметил Климова, который в своем неизменном пальто-реглане и клетчатой кепке уже поджидал его в условленном месте. Вскоре подали нещадно дымивший паровозик с несколькими прицепленными к нему обшарпанными вагонами, который должен был следовать до станции Обираловка, делая остановку в Никольском. Пассажиров было немного, поэтому можно было без спешки занять любые понравившиеся места.

Раздался паровозный гудок, и вскоре за окном вагона промелькнули Спас-Андроников монастырь, завод Гужона, завод Войтовича и живописный цыганский табор, раскинувшийся в районе станции Карачарово. Далее потянулся однообразный ландшафт, перемежаемый неказистыми строениями нескольких деревушек, видневшихся в некотором отдалении от дороги, и лесопосадками. Первым нарушил молчание Климов:

– Я тут захватил с собой во фляжке «Горного дубнячка»… Может, опрокинем по сто грамм?

– Мы же на задании…

– Я же не до чертиков предлагаю нализаться, а выпить просто чисто символически, так сказать, для поднятия настроения, а заодно и согреться…

В вагоне на самом деле было довольно холодно, поэтому Иван охотно согласился:

– А, знаете, давайте!

Он расстелил рядом с собой на лавке газету и выложил на нее из портфеля захваченные из дома круг копченой колбасы, батон белого хлеба и пяток малосольных огурчиков. Поскольку стаканов у них с собой не было, пришлось пить мелкими глотками прямо из крышечки, которой завинчивалась фляжка. Вскоре они перешли на «ты», и за разговорами о делах житейских поездка прошла незаметно…

Выйдя на станции Никольское, Иван и Климов увидели прямо перед собой старинную церковь в стиле нарышкинского барокко, со слегка облупившимися стенами, но все еще сохранявшую величественный вид. Климов махнул рукой в ее сторону:

– Нам туда!

Миновав церковь и прилегающее к ней местное кладбище, они вскоре подошли к одиноко стоявшему на отшибе деревянному дому. Возле него уже суетились люди в кожанках, туго перепоясанных ремнями. Зайдя внутрь дома, Иван с непривычки чуть не вскрикнул от ужаса и отвращения, но вовремя успел взять себя в руки. В одной из комнат буквально везде – на полу, стенах, плинтусах и даже на потолке виднелись брызги и бурые пятна замерзшей крови. Кроме того, уже при поверхностном осмотре выяснилось, что в доме имеется просторный погреб, в стену которого оказались надежно вбитыми крючья, к которым, скорее всего, привязывали похищенных людей. Поскольку это было глухое, уединенное место, здесь жертвы в случае необходимости можно было держать довольно долго, без спешки выбивая из них нужные сведения. Подвал также сверху донизу был забрызган кровью.

Пока Иван осматривал дом, Климов, который все это уже видел накануне, приступил к проведению следственных действий. Для начала он поинтересовался у одного из людей в кожанке:

– Чей это дом? Удалось установить?

– По словам соседей, дом давно стоит заброшенным. Хозяева пропали еще в годы гражданской войны, то ли умерли, то ли погибли, то ли подались в поисках лучшей доли в дальние края. Точно никто ничего не знает. Соседи также утверждают, что никаких подозрительных личностей вокруг дома в последнее время они не замечали, и никаких подозрительных звуков отсюда не доносилось. Лишь иногда по ночам со стороны Носовыхи раздавался шум мотора, однако близко к дому автомобиль не подъезжал. Ну, это понятно, чтобы не оставлять следов, и не привлекать к себе излишнего внимания. Получается, что бандиты доставляли свои жертвы к дому пешком. По всей видимости, они их сразу же загоняли в подвал, поэтому ничего и не было слышно. Лишь в последний раз у них вышла осечка. Неведомым образом пленнику удалось вырваться из их рук, и бандиты вынуждены были стрелять, опасаясь, что тот может скрыться в ночи. На снегу видны следы крови и волочения трупа.

– Другие трупы удалось обнаружить?

– Пока нет, но ищем. Здесь рядом находится кладбище, которое, по сути дела, никем не охраняется. Правда, возле церкви живет сторож, но он клянется, божится, что ничего не видел и не слышал. Я так думаю, что в теплое время года бандиты могли прятать трупы в свежих могилах или же хоронить в окрестных лесопосадках. Зимой они могли их опускать на дно местного водоема, который расположен не очень далеко от дома. На льду видны следы нескольких прорубей, там сейчас ребята шарят баграми.

Как раз в это время к Климову подошел один из агентов уголовного розыска:

– Только что удалось подцепить несколько трупов. К ним были привязаны различные тяжести, чтобы они весной не всплыли.

– Так, ясно! Продолжайте работать, а я пока пойду, еще раз сам поговорю с местными жителями, может быть, кто-нибудь из них вдруг вспомнит хоть что-то интересное.

Климов в сопровождении Ивана и нескольких молодцов в кожанках направился к ближайшему дому, расположенному примерно в полукилометре от места преступления. На стук в дверь и крики им долго никто не открывал, лишь заливалась лаем выскочившая из будки рыжая собака. Наконец, из дома вышла старуха, которая оказалась совершенно глухой и, судя по всему, малость не в своем уме. Она долго вообще не могла понять, о чем идет речь, и что от нее хотят какие-то незнакомые люди. Затем она сбивчиво и невпопад отвечала на вопросы, так что толку от нее оказалось мало. На пособницу бандитов бабуля явно не походила.

Ничего особо интересного не дал обход и других близлежащих домов. Оставалось только побеседовать с церковным сторожем. На стук из неказистого домика вышел громадный бородатый мужик примерно лет сорока в армяке и чесучовых штанах, засунутых в старые кирзовые сапоги, смятые в гармошку. Окинув нежданных гостей внимательным оценивающим взглядом, он с вполне добродушным видом осведомился:

– Чем могу служить?

От Ивана, стоявшего сбоку от Климова, не укрылось, что тот, едва увидев сторожа, сразу же напрягся. В следующее мгновение субинспектор уголовного розыска почти радостно воскликнул:

– Боже мой! Какая встреча! Семен Петрович Митрофанов по кличке Хряк.

– Извините, дорогой товарищ! Ошибочка вышла, обознались Вы! Я Чернышев Валентин Михайлович. Могу и паспорт показать.

– Хряк, ты из себя дурочка не изображай! Ты личность в определенных кругах хорошо известная. Я же тебя прекрасно помню. Раньше ты состоял в банде Якова Кошелькова, по кличке Янька Кошелек, ликвидированной в 1919 году. Тогда почти всю банду повязали или перестреляли, а вот тебе каким-то чудом удалось ускользнуть. За тобой много долгов числится, я это быстро все раскручу. Даже не переживай. И только не говори, что ты здесь оказался по чистой случайности, и о местных делах слыхом не слыхивал.

– Так ведь так оно и есть! Вот истинный крест. – Для пущей убедительности Хряк даже перекрестился.

– Ну, ладно!..

Климов кивнул двум молодым агентам, топтавшимся за его спиной. Те подхватили сторожа под руки и потащили внутрь дома. Вскоре оттуда послышались глухие удары и сдавленные крики. Когда через некоторое время Климов и Иван зашли в комнату, то увидели сильно избитого Митрофанова, сидевшего на стуле в углу. Климов окинул его внимательным взором:

– Ну, что? Ничего не вспомнил?

Митрофанов пожевал разбитыми в кровь губами и упрямо ответил:

– Да не знаю я ничего! Придумывают тут всякие…

– Хряк, ты, может быть, еще не понял, что я тебя живо подведу под высшую меру социальной защиты. Я тебя есть только одна возможность облегчить свою участь – искренне и честно рассказать все, что ты знаешь о банде Голованова.

– Слышь, легавый, ты мне эти сказочки можешь не рассказывать. Мы их и так распрекрасно знаем. Чистосердечное признание, конечно, смягчает наказание, но увеличивает срок. Ничего я тебе рассказывать не собираюсь, что докажешь, то и твое…

Было понятно, что Хряк оказался крепким орешком, и чтобы его расколоть, с ним еще долго придется повозиться. Вдруг осторожно скрипнула входная дверь, и хриплый мужской голос тихо спросил:

– Семен! Ты дома?

Климов потихоньку достал из кармана наган и взвел курок. Его примеру последовали и двое агентов уголовного розыска. В следующий момент в комнату наполовину просунулась косматая голова. Увидев избитого Митрофанова и нацеленные на него три нагана, косматая голова попробовала, было, засунуться обратно, но Климов грозно скомандовал:

– А, ну, стоять! Стрелять буду! Иди сюда!

За дверью несколько секунд кто-то нерешительно потоптался, а затем в комнату вошел обладатель косматой головы, оказавшийся невысоким мужичком в зипуне, подпоясанном веревкой. На вид ему можно было дать примерно лет тридцать с небольшим. В руке он держал старую потертую шапку-ушанку, некогда изготовленную из меха неведомой зверушки. Мужичок стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу в своих войлочных валенках. По нему было видно, что он явно не ожидал подобной встречи, а потому сильно растерялся и не знает как себя вести. Климов быстро оценил ситуацию, и решил ковать железо, пока горячо. Продолжая держать нежданного гостя на мушке, он с самым грозным видом спросил:

– Кто такой?

– Да, тутошний я. Петром кличут.

– А сюда чего пожаловал?

– Да так! Решил вот в гости к знакомому заглянуть.

Интуиция подсказывала Климову, что мужичок врет. К тому же для случайного гостя он был явно слишком напуган, а значит, чувствовал за собой какую-то вину. Стараясь и дальше не выпускать инициативу из рук, он начал делать вид, что теряет терпение и раздражается все больше и больше:

– Как фамилия?

– Ивонин!

– Так вот, Ивонин, ты меня что, за идиота принимаешь? Ты думаешь, что так и будешь мне лапшу на уши вешать, а я так и буду делать вид, что тебе верю? Да ты знаешь, что я сейчас прикажу с тобой сделать?

Покосившись для наглядности на избитого Митрофанова, Климов с самым решительным видом двинулся на мужичка в зипуне. Однако тут произошло то, чего, наверное, никто не ожидал. Мужичок сначала жалобно всхлипнул, а затем расплакался во весь голос:

– Не надо! Не трогайте меня! Я сам все расскажу!

Еще не веря до конца в свою удачу, Климов решил его дожать:

– Где Голованов?

– В Москве, где же ему быть. На Живодерке у своей бабы живет.

– Откуда ты его знаешь?

– Так это свояк моей жены Вальки.

– Людей убивал?

– Нет, нет, что вы! Мне Семен только иногда кое-какие гостинцы передавал. Вот и все!

– Так, значит, награбленное добро Голованов у тебя хранит?

– Да!

– Ты где живешь?

– На том краю Никольского, ближе к Графским прудам.

– Давай, показывай!

Все это время Митрофанов с ненавистью смотрел на столь некстати подвернувшегося гостя. Не выдержав, он даже сплюнул то ли от злости, то ли от досады, и пробурчал себе под нос нечто вроде.

– Вот, паскуда…

Обернувшись к нему, Климов добавил:

– Ну, а с тобой у нас еще будет время поговорить по душам!

Уже выйдя на улицу, Иван счел нужным заметить:

– Ну и тип этот Хряк!

– Еще бы! Кто прошел школу Яньки Кошелькова или Сабана, того потом в любой банде с распростертыми объятьями встречали. Считалось, и не зря, что на такого всегда можно положиться…

* * *

Оставив для охраны Хряка местного милиционера и молодого агента из МУРа, Климов в сопровождении Ивана и еще нескольких агентов отправился следом за Ивониным. Оказалось, что он приехал сюда на подводе, запряженной старой клячей, которую оставил возле чайной на противоположной стороне железной насыпи. Прежде чем отправляться на обыск, Климов сначала зашел в расположенный рядом со станцией поселковый совет, откуда по телефону доложил своему начальству все последние новости, а заодно и проинформировал о предполагаемом местонахождении главаря банды. Затем вся компания взгромоздилась на телегу и примерно за полчаса понурая лошаденка дотащила их до дома Ивонина.

Еще по дороге Климов выяснил у задержанного, что в доме, кроме жены и двух его малолетних дочерей, никого нет. Тем не менее, на всякий случай он приказал всем держать оружие наготове. Когда имеешь дело с бандитами такого калибра как Голованов, можно ожидать чего угодно. Климов на всю жизнь запомнил случай, когда он и еще двое сопровождающих вели арестованного Яньку Кошелькова по Мясницкой улице. Неожиданно к ним подошла старушка – божий одуванчик и передала «бедненькому арестанту» буханку хлеба, в которой, как вскоре выяснилось, был спрятан наган. В результате двое оперативников погибли на месте, Климов еле выжил после тяжелого ранения, а Янька скрылся в очередной раз…

Дом Ивониных представлял собой уединенно стоявшую бревенчатую избу с высоким чердаком, расположенную посреди густого сада, который был обнесен глухим забором с человеческий рост. В заборе имелась только одна калитка, которая изнутри была заперта на засов. Подозрительно покосившись на столь неожиданно возникшее препятствие, Климов приказал одному из своих оперативников:

– Обойди дом с тыльной стороны, и будь там настороже, мало ли что.

Затем добавил другому:

– Обойди ближайшие дома, найди понятых!

Затем скомандовал Ивонину:

– Давай, стучи! И чтобы без всяких сюрпризов. Если что, я тебя первого пристрелю.

Хозяин дома изо всех сил стал колотить кулаками в дверь, а затем еще и громко крикнул:

– Валька! Слышишь, Валька! Открывай!

Через некоторое время изнутри лязгнул засов, и на улицу выглянула полная женщина лет тридцати в наспех накинутом на плечи полушубке, которая сразу же начала ворчать:

– Ну, чего тут разорался?

Увидев незнакомых людей, она сразу же прикусила язык:

– Ой, а это кто с тобой?

Вместо объяснений Климов осторожно отстранил ее рукой от калитки, а затем решительно шагнул внутрь:

– Кто еще находится в доме?

– Никого! Две дочери…

Обернувшись к хозяину, Климов произнес:

– Давай, показывай свои сокровища!

Ивонин безропотно направился в дом. Отодвинув в одной из комнат тяжелый комод, он затем приподнял с помощью топора несколько половиц, и отбросил их в сторону. Повинуясь приказам Климова, хранитель воровского добра стал вынимать из тайника золотые царские червонцы, ювелирные изделия и драгоценные камни, которые были замотаны в тряпки или даже просто завернуты в газеты. Ценности тут же вносили в опись. Вскоре их набралось столько, что они уже не помещались на столе, а Ивонин, стоя на коленях, все продолжал доставать и доставать из тайника свертки. Наконец, он выпрямился и как бы виновато развел руками, мол, извините, все, больше у меня ничего нет.

Климов внимательно посмотрел на него:

– Это все?

– Все! Богом клянусь!

– Да что вы все Бога всуе поминаете! Смотри, если сами еще чего найдем, плохо будет.

Немного поколебавшись, хозяин направился к куче дров, валявшейся в углу кухни. Из нее он вынул одно полено, и с усилием разъединил его на две части. Оно оказалось изнутри полым, и в нем лежали весьма увесистые с виду пачки советских рублей и иностранной валюты.

Пока переписывали номера купюр и заносили их в опись, Климов опять поинтересовался:

– На этот раз все?

– Все! Теперь точно все! Клянусь!

– Ладно, мы это еще проверим…

Молчавший все это время Иван, не желавший вмешиваться в чужую работу, в которой он к тому же мало что смыслил, наконец, не выдержал и спросил у Ивонина:

– Скажите, а где котел, старинный такой?

Но тот лишь удивленно захлопал глазами:

– Какой котел? Не знаю! Не было никакого котла.

Климов отвел Ивана в сторону и вопросительно посмотрел на него. Поскольку обойтись без помощи опытного сыщика пока не было возможности, Ивану пришлось дать краткое пояснение:

– Меня этот котел очень интересует!

– Так, значит, именно из-за него тебя прикомандировали к нам?

– Ну, в общем, да!

– Интересно, что это за котел такой, которым интересуется ОГПУ? Ладно, будем искать! Похоже, что Ивонин говорит правду, и все что у него имелось, он уже выдал. Если Голованов не перепродал или просто не подарил интересующий тебя котел кому-то другому, то он может храниться у него дома или еще в каком-то другом месте. Сам понимаешь, нет никакой гарантии, что все свои сокровища он хранил только у Ивонина. Но в любом случае теперь все упирается в Голованова. Вот им мы теперь непосредственно и займемся. Думаю, что здесь теперь смогут обойтись и без нас.

– Я тоже так думаю.

Климов обратился к остающимся оперативникам:

– Заканчивайте здесь. За старшего остается Тимофей. Завтра ко мне с утра на доклад. Все!..

* * *

Стоял солнечный морозный денек, словно созданный самой природой для пеших прогулок. Иван и Климов довольно быстро добежали до станции по уже знакомой им проселочной дороге, громко именовавшейся местными жителями Вешняковским трактом. До прибытия следующего паровоза до Москвы оставалось двадцать минут. Воспользовавшись появившейся паузой, Климов решил проверить, как работает следственная бригада на месте преступления. Как оказалось, Митрофанова-Чернышева уже отправили на машине в Москву под усиленным конвоем, а из водоема продолжали извлекать все новые трупы, которых набралось уже больше десятка…

Неизвестно, о чем думал во время обратной дороги в Москву Климов, а Иван просто не находил себя места от нетерпения. Вот, наконец, и Курский вокзал. Поймав лихача, они попросили доставить их как можно быстрее на Живодерку. Еще на подъезде Климов и Иван услышали звуки перестрелки, доносившейся со стороны доходного дома, где, судя по полученной информации, проживал главарь бандитской шайки. Вскоре Климов заметил одного из своих подчиненных:

– Ну, как дела, Леонтьев?

– Отстреливаются, гады! Их там человек пять-шесть, никак не меньше. Все вооружены. Хотели взять их по-тихому, да только не получилось. Нашли одну бабулю, некую Гордееву Степаниду Андреевну, которая приходится подруге Голованова родной теткой. Сама она живет недалеко отсюда, на Патриарших прудах. Долго ей объясняли, в чем дело и, в конце концов, уговорили нам помочь. Сказали ей, чтобы она позвонила в дверь, и попросила свою родственницу выйти. Вроде бы и повод придумали вполне правдоподобный. Мол, деньги ей срочно нужны, не могла бы она ей дать взаймы рублей десять. По ее словам, она и раньше неоднократно обращалась к Таньке, как зовут подругу Голованова, с подобными просьбами, и та, как правило, ей не отказывала. Но на этот раз, очевидно, то ли Танька, то ли сам Голованов заподозрили что-то неладное, поскольку дверь не открыли, и послали бабулю куда подальше.

После этого со стороны черного хода на улицу попыталось выскользнуть несколько подозрительных личностей, но мы дом плотно обложили, так что вырваться шансов у них не было никаких. На приказ остановиться бандиты сразу же открыли огонь, ответным огнем один из них был убит, остальные скрылись обратно в доме. Теперь вот палят при малейшем шорохе.

– Да, устроили, понимаешь, перестрелку в центре города, могут же случайные люди пострадать. Надо с этим кончать как можно быстрее. Гранаты есть?

– Есть у ребят пару штук.

– Давайте их сюда!

Когда Климову принесли гранаты, он вместе с Иваном и несколькими агентами направился в темный, едва освещаемый сквозь разбитые окна тусклым дневным светом подъезд, в котором стоял неистребимый кошачий запах. Все вместе они поднялись на третий этаж, где находилась квартира, в которой вместе с подельниками засел Голованов. Пока остальные на всякий случай держали дверь под прицелом, Климов быстро прицепил связку из двух гранат к дверной ручке, и привязал к чеке одной из них длинную веревку. Пока на улицу выводили жильцов соседних квартир, Иван попытался ему напомнить:

– Голованова надо обязательно взять живым. Похоже, что только у него можно узнать, где находится интересующая меня вещь.

– Знаешь, мне и самому очень хочется с ним потолковать о том, о сем. Но в данной ситуации ничего гарантировать не могу. Как получится, так и получится!

Затем все спустились на один лестничный пролет вниз, и Климов резко дернул за веревку. Раздался оглушительный взрыв, а еще через мгновение раздался грохот от падения створок дверей. Не успела осесть пыль, как сыщики ринулись вперед, держа оружие наготове. Кто-то из них споткнулся о тело, лежавшее у порога, и чертыхнулся. Следом началась яростная пальба, крики, послышались стоны раненых. Через некоторое время отчетливо раздался громкий окрик: – «Стой, сволочь! Стрелять буду!», который потонул в грохоте выстрелов. Потом раздался еще один выстрел, и разом все стихло.

Когда Иван зашел в квартиру, перед его взором предстало настоящее поле боя. Два трупа, один из которых был женским, лежали в прихожей, еще два тела – в комнате, причем молодой парень в дорогом, явно сшитом на заказ, костюме и модных туфлях на каучуковой подошве все еще подавал признаки жизни. По всей видимости, это и был тот самый Курносый. Здесь же на стуле сидел раненый в плечо сыщик, которому его товарищ оказывал первую помощь. Пройдя на кухню, Иван обнаружил еще одно тело, над которым склонился Климов:

– Вот он, тот самый знаменитый Голованов. Когда понял, что деваться ему некуда, сам пустил себе пулю в висок. Жаль, теперь мы никогда не узнаем ответы на многие вопросы.

Иван с любопытством посмотрел на мертвого бандита. Честно говоря, в своем воображении он рисовал его себе эдаким монстром, а в реальности перед ним оказался неказистый, ничем не примечательный мужичок, такого на улице встретишь, пройдешь мимо, и внимания не обратишь. На мгновение его почти охватило отчаяние. Климов никогда не узнает разгадки своих тайн, а он, скорее всего, теперь никогда не узнает, где искать котел Керидвены. Но вдруг его взгляд остановился на котле весьма внушительных размеров, украшенном фризом из рельефных изображений драконов, который преспокойно стоял себе на плите. И хотя перстень не подавал никаких признаков жизни, известный ему отличительный признак не оставлял сомнений, что перед ним именно тот самый котел.

В следующее мгновение Иван почувствовал на себе тяжелый пристальный взгляд, а затем заметил прямо перед собой черную фигуру с горящими глазами, которая манила его к себе рукой. Им начало овладевать чувство ужаса, но неожиданно он услышал за спиной механический голосок мистера Петрова:

– Смелее, коллега! Вперед! Это как раз то, что нам нужно! Не обращайте внимания на эту тварь.

Иван обернулся, но сзади уже никого не было. Исчезла и черная фигура с горящими глазами. Молодой чекист еще раз внимательно оглядел котел. Да, вид у него был совсем не волшебный. Судя по наличию у него внутри остатков пищи, хозяева явно использовали его по прямому назначению.