Текст книги "Абхазские сказки"

Автор книги: Хухут Бгажба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Пастух и дочь Ажвейпша

ОЛОДОЙ пастух выстрелил в серну, но не убил, а только ранил. Серна побежала, потом остановилась и оглянулась. Посмотрела на пастуха и опять побежала. Пастух пошел по следам серны. Шел он, шел и забрел в неведомое ущелье. И привела его тропинка к медному островерхому домику.

Стал пастух у порога и задумался: «Чей же это дом?» Вдруг слышит голос:

– Заходи!

Вошел пастух и видит: сидит в оленьей шкуре седой бородатый старик. А это был владыка зверей и птиц, покровитель охоты Ажвейпш.

– Добро пожаловать! – сказал ему ласково хозяин.

Возле него стояла кадка и лежала ложка.

– Ты, должно быть, проголодался. Отведай простокваши! Пастух взял ложку и зачерпнул из кадки. Но едва он съел три ложки, как почувствовал, что сыт по горло.

Стал пастух оглядываться и увидел через дверь, что на лужайке прыгают и играют три серны. Загляделся на них юноша, а старик спрашивает:

– На что ты смотришь, что увидел?

– Серны на поляне играют, – ответил пастух.

– Это не серны, это мои дочери, – сказал старик. – Их одежды лежат вон там, под кустами. Крайнее платье – это младшей дочери. Старшие уже вышли замуж, а младшая еще девушка. Пойди туда! Если сумеешь подкрасться и незаметно унести ее одежду, увидишь, что случится.

Расхрабрился пастух, подкрался к одежде младшей дочери старика и схватил ее. Тут все серны мгновенно превратились в девушек. Старшие надели свои одежды, а младшая, прикрываясь длинными волосами, застыла на месте. Тогда старшие сестры закричали:

– Вот наш зять, вот наш зять! – и взяли пастуха под руки.

Пастух отдал младшей девушке одежду, и все пошли к жилищу Ажвейпша. А недалеко от его дома уже появился весь увитый зеленью домик для новобрачных – амхара.

Велел Ажвейпш устроить ужин. Быстроногий слуга лесного владыки – Швакваз зарезал тура, козу и зайца, мясо положил в котел, а кости и шкуры животных собрал в кучу. Ажвейпш ударил своим жезлом по останкам, и кости покрылись мясом, а мясо шкурой. Звери обрели свой прежний вид. Только такая дичь, съеденная и воскрешенная Ажвейпшем, попадается на глаза охотнику, только такую дичь может он бить. Иных животных охотник даже и не увидит.

Прошло три года. За это время жена пастуха первый раз родила девочку и отдала ее на воспитание русалке, второй раз – мальчика и отдала его воспитывать оленю, а в третий раз опять родила сына и отдала его на воспитание косуле.

Захотелось однажды пастуху побывать среди людей и сказал он об этом своей жене.

– Проси на это разрешение у отца, – отвечала жена.

Пастух пошел к Ажвейпшу. Выслушал его Ажвейпш и спросил:

– Знаешь ли ты большую поляну, где люди обычно пасут стада?

– Знаю, – ответил пастух.

– Ты вернешься домой и будешь жить на той поляне, но смотри не оскорби чем-нибудь свою жену, а то плохо тебе будет!

– Что ты, разве я посмею! – воскликнул пастух.

– Хорошо, иди к себе и ляг спать пораньше, а когда проснешься, попадешь куда тебе надо, – сказал Ажвейпш.

Пастух и его жена легли рано, а когда проснулись, то увидели, что очутились во дворце, из окон которого видна была цветущая поляна.

Жители были поражены, увидев воздвигнутый за одну ночь дворец, и не решались близко к нему подойти. Взглянув через окно, жена пастуха сказала мужу:

– Выйди к людям, поздоровайся с ними и скажи: «Я ваш князь».

Пастух так и сделал. Поздоровался с людьми и объявил, что он их князь. И люди признали его своим князем. Так пастух и стал жить в том краю.

Как-то раз один из подданных нового князя вздумал жениться и пригласил его на свадьбу. Тут жена его предупредила:

– Поезжай, но смотри не напивайся допьяна!

Князь уехал, а на следующую ночь вернулся совсем пьяный, когда жена его уже крепко спала. Он с трудом влез на ступени крыльца и, стоя на четвереньках, стал стучать в дверь. Но жена не слышала. Тогда он пришел в ярость и стал кричать:

– Открой дверь, дьяволова дочка! Ты сожрала моих детей!

Услышав громкую брань, жена проснулась, открыла дверь, не сказала ни слова упрека, раздела мужа и уложила спать. Потом она вызвала дочь, что воспитывалась у русалки, усадила ее около кровати и дала в руки четырехструнный ачамгур. Затем она вызвала старшего сына, который жил у оленя, и дала ему двухструнную апхярцу и, наконец, вызвала младшего сына, который воспитывался у косули, и сказала им:

– Вы, мальчики, танцуйте, когда сестра будет играть на ачамгуре, а потом пусть играет старший на апхярце, а ты, дочка, танцуй с младшим братом! Оставайтесь возле отца до тех пор, пока он не проснется. А если он, проснувшись, спросит: «Где ваша мать?» – вы скажите ему: «Отец, после того, как ты оскорбил ее грубой бранью, она ушла к своей старшей сестре Хуны-Хуны Кадлабаа».

Сказав это, она в тот же миг исчезла. Дети поступили как им сказала мать. Они играли на ачамгуре, апхярце и танцевали возле отца. Утром он проснулся, увидел детей, удивился и спросил:

– Как, вы здесь?.. А где же ваша мать?

– Отец, – сказали дети, – ты оскорбил ее грубой бранью, и она ушла к своей старшей сестре Хуны-Хуны Кадлабаа.

Отец опечалился, опустил голову и задумался. Потом он решил полететь к Ажвейпшу. Он созвал всех птиц и спросил:

– Кто из вас может меня перенести во владения Ажвейпша?

Но все птицы, кроме коршуна, сказали, что они не знают, где его обиталище.

Коршун обратил пастуха в блоху, посадил его под перо и полетел. Когда же они прилетели к Ажвейпшу, тот не пустил зятя в дом и крикнул:

– Убирайся, презренный, знать тебя не хочу!

Целую, неделю зять простоял во дворе, у стены дома, пока Ажвейпш не сжалился над ним.

– Что тебе нужно? – спросил он.

– Помоги мне найти мою жену! – сказал зять.

Ажвейпш созвал всех птиц и спросил их:

– Кто из вас знает Хуны-Хуны Кадлабаа?

Все, кроме вороны, поклялись, что не знают.

Ворона же сказала:

– Я знаю Хуны-Хуны Кадлабаа и возьму твоего зятя с собой, но только это очень далеко. Я прилетела оттуда вместе со своей матерью. Когда мы вылетали, мать моя была молодой, а я – совсем птенцом, но за дорогу, пока мы долетели сюда, моя мать постарела, а я стала взрослой. Ажвейпш, преврати своего зятя в блоху, посади его мне под перо и я его возьму с собой!

Ажвейпш сделал так, как потребовала ворона.

После этого ворона взмахнула крыльями и полетела.

Путь был такой долгий, что ворона даже поседела. Наконец, она прилетела к Хуны-Хуны Кадлабаа, и зять Ажвейпша превратился опять в человека. Он стал упрашивать Хуны-Хуны Кадлабаа, чтобы она примирила его с женой.

– Никогда больше ни одним словом я не оскорблю ее! – говорил он.

Хуны-Хуны Кадлабаа сжалилась над ним и целый месяц уговаривала сестру, чтобы та помирилась с мужем. Наконец, младшая дочь Ажвейпша согласилась.

Муж и жена вернулись туда, где были их дети, собрали людей и на радости устроили пир.

И я там сидел на пиру прошлой ночью, как тот человек, которому и путь туда неведом. Пировали мы, как люди, у которых ни плошки, ни ложки. Опьянели мы, как те, у кого и маковой росинки во рту не было. На рассвете встали из-за стола, как будто и не садились за стол. Всю дорогу я шел, падая и оступаясь, как путник, который топчется на месте. Сейчас я пришел оттуда и оказался среди вас. Рассказал я вам правдивую повесть, похожую на выдумку. Коли спросите меня: правда это или ложь? – я отвечу: если предание правда, – это тоже правда.

Охотник Смел и его сын

ТОМ селе, где жил охотник Смел, все его уважали. Смел считал, что его дело – охота, и он занимался только ею. Все село питалось мясом дичи, которую добывал Смел. Каждый раз, когда он шел на охоту, его сопровождало полсотни односельчан с лошадьми и ослами. Они навьючивали лошадей и ослов дневной добычей Смела. Когда истощались запасы дичины, Смел опять шел на охоту. Сам царь уважал охотника Смела, а соседи помогали ему во всем – засевали поле и исполняли все работы по хозяйству.

Всякий раз, когда Смел уходил на охоту, он брал с собой своего ученика, соседского мальчика Хныша; тот помогал ему нести припасы и снаряжение. Смел учил его выслеживать зверя.

Но вот случилось несчастье – умер Смел, оставив жену с малолетним сыном – других детей у него не было. Все село оплакивало его смерть. «Как мы были счастливы, когда он был жив! Всех нас он кормил дичью, вот теперь мы почувствовали какого благодетеля лишились!» – твердили односельчане.

С тех пор, как только соседям случалось собраться, они всегда с грустью вспоминали чудесного охотника.

Но время шло. Ученик Смела – Хныш стал известным охотником и тоже снабжал народ дичью, хоть и не так щедро, как Смел. Подрос и сын охотника Смела. Часто он брал отцовское ружье и стрелял в цель. Как-то раз он обратился к подручному своего отца:

– Не возьмешь ли ты меня с собой поохотиться? Правда, я пока не смогу убивать дичь, но учи меня, как мой отец обучал тебя.

После долгих просьб Хныш согласился взять мальчика с собой. Они сговорились о том, в каком месте должны встретиться, и довольный мальчик побежал домой поделиться с матерью своей радостью.

– Мама, – стал он ее упрашивать, – приготовь мне охотничьи припасы. Подручный отца согласился взять меня помощником. Мы уже сговорились, где встретиться. Скорей готовь припасы, а то я опоздаю!

– Унан![7]7
  Унан – возглас удивления.


[Закрыть] – воскликнула мать. – Да ведь ты еще ребенок! И он все же согласен с тобой возиться? Пусть же создатель будет милостив к нему, и его ожидает только хорошее!

Мать стала готовить снаряжение: подала отцовское ружье, затем, свернув маленькую бурку, повесила ее через плечо сына. Мальчик пришел к назначенному месту в лесу, но Хныша еще не было. Он и не собирался придти в условленное место – один ушел на охоту в другую сторону.

Сын Смела ждал Хныша, пока не стемнело. Тогда он отправился в обратный путь. Но сбился с дороги. Наконец, мальчик остановился перед огромным буком. В самом низу ствола было дупло. Мальчик влез в дупло и, устроившись там, сказал:

– Бук, этой ночью – я твой гость!

Немного спустя начался дождь. А поблизости от того места, где находился мальчик, протекала речка. За речкой в скале было обиталище лесного владыки.

И вот в полночь из-за речки раздался зычный голос:

– Шважы!

С вершины бука, в котором сидел мальчик, послышался ответ:

– Эй, кто зовет меня?

– Иди, уже пора, – ответил голос из-за речки.

На это дух, хозяин бука, крикнул:

– Как же я приду? У меня гость!

– Если у тебя гость, приходи вместе с ним, – разве мы не сможем принять и его? – послышалось в ответ.

Тогда хозяин бука спустился вниз и сказал мальчику:

– Ты меня не бойся, – иди туда, куда я пойду!

Сын Смела доверился, повесил ружье через плечо, накинул бурку и последовал за хозяином бука.

Так пришли они к речке, перебрались через нее и подошли к скале. Скала раздвинулась и опять закрылась за ними. Мальчик огляделся и видит: горит много свечей и какие-то люди сидят за трапезой. Хозяин бука оставил мальчика в сторонке, а сам подошел к сидевшим за столом.

– Добро пожаловать! – приветствовали его собравшиеся.

– Почему ты так запоздал? Я думал, что ты раньше придешь, – сказал ему седой почтенный старик.

– Ухацкы[8]8
  Ухацкы – возглас преданности; буквально – «Да падет моя голова вместо твоей».


[Закрыть], Ажвейпш, – ответил ему хозяин бука, – как я мог придти? Заблудившийся мальчик устроился ночевать в дупле моего бука и сказал: «Я твой гость». Мне жаль было оставлять его одного.

Оказывается, седой старик был владыкой леса, зверей и птиц, покровителем охоты.

Ажвейпш спросил:

– Чей он сын?

Хозяин бука ответил:

– Этот мальчик – сын охотника Смела, которого ты когда-то жаловал дичью.

– Да разве он уже так вырос, что может сам охотиться? – опять спросил Ажвейпш. – Ведь он, должно быть, еще совсем ребенок.

И тогда хозяин бука стал рассказывать:

– Ты верно помнишь, Ажвейпш, что когда Смел ходил на охоту, он брал с собой парня Хныша, чтобы обучать и его охоте. Когда же Смел умер, этот парень тоже стал охотником. И вот маленький сын Смела стал упрашивать Хныша взять его на охоту. Тот прикинулся, что согласился. Но когда мальчик пришел в указанное место, он никого там не нашел. Разве этот себялюбец Хныш взял бы мальчика на охоту! – он направился совсем в другую сторону. Когда стемнело, мальчик пытался вернуться домой, но заблудился и заночевал в дупле моего бука. Вот этого мальчика я и привел сюда.

– Если так, – сказал Ажвейпш, – покажи его мне.

Хозяин бука подвел мальчика к Ажвейпшу, тот взглянул на него и засмеялся:

– Оказывается, он совсем ребенок! А того зазнайку парня, – добавил Ажвейпш, – я проучу, чтобы ему было неповадно!

– Не стесняйся! – сказал он мальчику. – Садись, кушай и ни о чем не беспокойся. Мой друг, который привел тебя сюда, поможет тебе во всем, только, смотри, слушайся его.

Когда трапеза кончилась, хозяин бука увел мальчика. Они подошли к дуплу, и покровитель мальчика сказал ему:

– Сиди, где сидел. Утром, как только станет светло, ты увидишь вблизи тура. Стреляй в него, тур станет твоей добычей. Его послал тебе Ажвейпш, у которого мы были этой ночью. А Хныш, не взявший тебя на охоту, будет находиться поблизости. Услышав выстрел, он прибежит сюда и начнет тебя уговаривать: «Давай-ка скажем всем, что этого тура убил я». На это ты ему ответь:

«Хорошо, если желаешь, чтобы все думали, что тура убил ты, ударь трижды по этому буку и скажи: „То, что я должен убить и что ты должен убить, – пусть с этого дня достанется тебе!“».

Сказал это хозяин бука и исчез в его вершине.

Как он предсказал, так все и произошло. Наступил рассвет, можно уже было различить мушку ружья, когда тур прошел пастись невдалеке от бука. Мальчик выстрелил и убил его наповал.

На выстрел прибежал бывший подручный Смела. Увидев мальчика, он стал оправдываться:

– Мы с тобой уговорились вместе идти на охоту, но я невольно обманул тебя. Гоняясь за дичью, я бросился в другую сторону. Потом стало темно, и где мне было тебя разыскивать?.. Но теперь я тебя прошу, – добавил он, – сказать всем, что тура убил не ты, а я.

Мальчик помолчал и сказал:

– Хорошо, но если ты хочешь, чтобы я объявил о том, что ты убил тура, согласись вот на что: ударь три раза рукой по этому буку и скажи: «Пусть с этого дня вся дичь, которую я убью и которую ты добудешь, – достанется тебе!»

Хныш поступил так, как велел ему мальчик. Затем они вернулись в село и мальчик всех оповестил:

– Охотник, с которым я ходил на охоту, убил тура. Отправляйтесь за мясом!

– Вот удача! – воскликнули односельчане. – Этот охотник теперь заменяет нам Смела.

Захватили лошадей, мулов и отправились в лес. Мальчик привел их туда, где лежал убитый тур. С него сняли шкуру, забрали тушу и поехали домой. Все хвалили охотника:

– Ты для нас добываешь мясо, как раньше добывал Смел.

Вскоре Хныш с сыном Смела пошли туда, где был убит тур. Смотрят – в овраге пасется стадо косуль. Стал Хныш стрелять, – выстрелил два-три раза, но ни один волосок не упал ни с одной косули. Тогда стал стрелять мальчик и уложил целую дюжину.

Когда они вернулись, Хныш созвал народ и перед всеми покаялся, что не он убил тура.

– С этого дня я не смогу больше охотиться для вас, – заявил он. – Этот мальчик, сын Смела, стал таким, как и его отец. Теперь он будет вам помогать, а в лесу больше моей ноги не будет. Стыдно мне туда ходить. Вы меня по великодушию, может быть, простите, а звери, чего доброго, засмеют.

Ажвейпш и сова

АК-ТО жена владыки зверей и птиц – Ажвейпша, отличавшаяся вздорным характером, стала просить мужа:

– Ты властвуешь над зверями и птицами и мог бы построить всем на зависть дом из их костей. Сделай это, доставь мне такое удовольствие!

Ажвейпш долго не соглашался, но жена так приставала к нему, что он решил исполнить ее просьбу.

Созвал Ажвейпш всех зверей и птиц. Пришли все, не явилась лишь сова.

Ждут день, ждут другой, а ее все нет. Наконец, и она прилетела.

– Почему ты не явилась сразу же на мой зов? Кто позволил тебе так запаздывать?! – спросил рассерженный Ажвейпш.

– Считала мертвых и живых людей, это меня задержало. Прости за опоздание, – ответила сова.

– Ну и что же – подсчитала?

– Да! – ответила сова.

– Кого же оказалось больше?

– Сначала я сосчитала мертвых и живых, а затем прибавила к числу мертвых человека, который слушался нелепых советов жены. И вот, мертвых оказалось на одного человека больше, – ответила сова.

Ажвейпш задумался над этим ответом и понял свою ошибку.

– Разойдитесь и живите себе на здоровье, – сказал он зверям и птицам, и добавил: – Но каждый день одна птица должна доставаться сове; съеденная ею птица попадет в рай.

Вот почему птицы, увидя сову, окружают ее и начинают клевать, крича: «Ешь меня! Ешь меня!» Они уверены, что съеденная совой птица окажется в раю.

Дочь Ажвейпша

ВЛАДЫКИ зверей и птиц, покровителя охоты, лесного старца Ажвейпша вечно юные дочери. Их тела белы, как парное молоко, а золотистые кудри свисают до щиколоток. Они часто заводят знакомство с холостыми охотниками и становятся их возлюбленными. Своих любимцев дочери Ажвейпша щедро награждают дичью.

Но случилось так, что старшая дочь Ажвейпша влюбилась в женатого охотника. Они встречались на цветущих горных полянах или в пещерах.

Случалось, что она не отпускала охотника, и он проводил с нею ночь в лесу. А чтобы у жены не было подозрений, он приносил в таких случаях особенно много дичи.

Но вот однажды дочь Ажвейпша проводила своего возлюбленного до самого его огорода, который примыкал к лесу, и заночевала с ним на балкончике кукурузного амбара.

Жена охотника, вставшая рано утром, пошла в огород и увидела, что рядом с мужем спит лесная красавица. Ее золотистые кудри свешивались до самой земли, и тихий ветерок купал в пыли концы длинных шелковистых прядей.

Много разных чувств вспыхнуло в сердце обиженной женщины, но победило великодушие. Она подняла золотистые волосы соперницы, перевязала их своим головным платком и осторожно положила на грудь дочери Ажвейпша. Затем она бесшумно ушла.

Вскоре лесная красавица проснулась и догадалась чей платок скрепил ее волосы.

Она рассталась навсегда с охотником и запретила своим сестрам когда-либо встречаться с женатыми людьми.

Кудапш-пха

ИЛ некогда царь. У него был единственный сын.

Однажды во время охоты царский сын заметил в лесу девушку с кожей черной, как смоль, которая скрывалась в чаще. Он велел слугам захватить ее. Те исполнили его приказание. Вместе с убитой дичью привезли домой и девушку. Царю она не понравилась и он велел поселить девушку в одной из конюшен. Привели конюшню в порядок и поселили там чернушку. Пищу ей относили туда же, а дворня насмехалась над нею.

Однажды она спросила служанок, есть ли поблизости речка. Узнав, где она протекает, чернушка, крадучись, направилась к ней. Это случайно заметил царевич и, прячась, пошел вслед за девушкой. Чернушка подошла к берегу, осмотрелась и, убедившись, что никого нет, начала дрожать всем телом, и вот у ее ног легла сброшенная черная кожа.

И стала девушка стройна, бела, от нее излучался свет, как от солнца. На каждом из ее тонких пальцев сверкало по два золотых кольца. Она отломила веточку, очистила от листьев и нанизала на нее снятые кольца. Затем вошла в воду и поплыла. Омывавшая ее гибкое тело вода стекала с него серебром и золотом.

Царевич, налюбовавшись красотой девушки, осторожно подполз к кольцам, снял с веточки одно из них и незаметно скрылся.

Девушка, вдоволь поплавав, вышла на берег, накинула темную кожу и снова стала чернушкой. Надевая кольца, она заметила, что одного не хватает. Девушка догадалась, что кто-то сюда подкрался и похитил кольцо. Огорченная, она возвратилась в свое жилище – конюшню.

А царевич, вернувшись домой, лег в постель. С той поры он молчал, тосковал, ни с кем не вступал в разговоры. Это удивляло и печалило придворных.

Отец и мать, видя состояние сына, старались развлечь его, как только умели, и обещали сделать все, чего бы он ни попросил, если он расскажет им, в чем причина его горя. Тогда сын признался, что он хочет жениться на чернушке. Это поразило его родителей. Они никак не ожидали, что их единственный сын сделает такой выбор. Но царь не решился нарушить слово и позволил сыну жениться на черной девушке.

Царевич поселился с женой в конюшне. Каждый раз, когда они ложились спать, чернушка сбрасывала кожу и блеском ее тела освещалась вся конюшня, свет пробивался даже сквозь щели, словно в ней был склад солнечных лучей.

Дворня этого не замечала, так как, устав от работы, ложилась рано. Но однажды ночью царь вышел на балкон своего дворца подышать свежим воздухом и его взгляд привлекли полосы яркого света, которые шли из конюшни.

«Не горит ли она?» – подумал он и поспешно спустился с лестницы. Подойдя к конюшне, он прильнул глазом к щели и увидел, что свет шел от его снохи.

Пораженный царь пошел за своей женой, привел и ее к конюшне. Так же, как и царь, она была очень смущена тем, что такую красавицу поселили в конюшне.

Утром царевич и царская сноха были вызваны во дворец, и им предложили переселиться сюда, но они, поблагодарив за приглашение, решили остаться в конюшне.

Однажды ночью, когда жена заснула, царевич потихоньку встал с постели, взял черную кожу, бросил в огонь и сжег. Утром, узнав, что кожа сожжена, жена очень огорчилась и стала упрекать мужа:

– Черная кожа была мне наказанием, – сказала она. – Нельзя было ее сжигать, ты меня поставил в безвыходное положение.

После долгих уговоров она успокоилась и согласилась переселиться в царский дворец.

Молодой супруг не раз упрашивал жену сказать, кто ее родители, но та отказывалась. Наконец, она назвалась Кудапш-пха – дочерью Кудапша. Царевич никогда не слыхал такого имени.

Родные и друзья царевича, узнав об этом, стали упрекать его за то, что он женился на дочери какого-то неизвестного Кудапша. Царевич опечалился. Жена, узнав об этом, посоветовала ему найти более достойную супругу, а ее переселить в другой дворец.

Царевич согласился и вскоре женился на дочери соседнего царя.

Через три дня новая жена послала своих служанок проведать Кудапш-пху. Служанки пошли к ее жилищу, постучались в дверь. Вышли прислужницы Кудапш-пхи и спросили, что им надо. Те ответили, что пришли проведать бывшую жену царевича.

Прислужницы засмеялись, а потом сказали:

– Она купается на кухне, но все ж пожалуйте!

Когда присланные служанки туда зашли, то увидели посреди комнаты огромный котел, полный кипящего молока. Сама Кудапш-пха стояла в одной рубашке. Она усадила гостей, а сама при них сбросила рубашку и окунулась в кипящее молоко, а лотом вышла из котла. Прислужницы были поражены.

Они вернулись домой и стали наперебой говорить жене царевича:

– Ты прекрасна, но мы видели еще более замечательную красавицу, должно быть она такая потому, что в молоке купается.

И они подробно рассказали обо всем, что видели.

– Дуры! – сказала им новая жена царевича. – Это простое дело. Вы думаете, что я этого не смогу сделать?!

Когда пришел муж, она пристала к нему с просьбой:

– Достань мне большой котел, я хочу выкупаться в молоке.

Мужу пришлось исполнить ее просьбу. Достали большой котел, наполнили его молоком, развели огонь на земляном полу и вскипятили молоко.

Как раз в этот день первая жена царевича послала своих прислужниц проведать вторую его жену. Им отворили дверь и сообщили, что жена царевича собирается купаться. В огромном котле кипело молоко, а она стояла около котла и снимала рубашку. Потом она окунулась в молоко и… сварилась. Служанки подняли крик и вытащили ее из котла уже мертвой.

На крик сбежались люди. Все были поражены ее смертью.

Прислужницы первой жены вернулись обратно и рассказали все своей госпоже.

Через год царевич женился на дочери другого царя. На третий день новая жена послала служанок проведать первую жену ее мужа.

Кудапш-пха сидела на золотом крюке, вбитом в стену, на котором лежала подушка, и крутила золотое веретено с лучистой пряжей. Как только служанки вошли, она соскочила на пол, приветствовала их, а затем снова прыгнула на прежнее место и продолжала прясть. Изумленные служанки посидели, глядя на нее, и вскоре ушли. Придя домой, они рассказали жене царевича обо всем, что видели.

– Глупые, чему удивляетесь? Что в этом особенного! – сказала та.

Когда вернулся муж, она потребовала, чтобы он заказал ей золотое веретено и золотой крюк. Муж исполнил ее прихоть.

Третья жена царевича велела вбить золотой крюк в стену и положила на него подушку. Как раз в это время первая жена послала своих прислужниц проведать новую жену царевича. Их ввели в комнату. Новая жена царевича стояла и поправляла пряжу на золотом веретене. Она кивнула им и прыгнула, чтобы сесть на подушку, лежавшую поверх крюка, но сделала это так неловко, что крюк глубоко вонзился ей в тело. Бросились к ней, сняли с крюка, но она была уже мертва.

Огорченные прислужницы первой жены ушли обратно.

После этого царевич дал себе зарок не возвращаться домой до тех пор, пока не узнает, кто и откуда его первая жена.

Вот однажды подъехал он к какой-то жалкой хижине. На пороге ее сидела старуха. Овод укусил его лошадь, она шарахнулась в сторону и чуть не растоптала старушку. Та испугалась.

– Я знаю, чего ты от меня хочешь, сейчас я тебе все расскажу, только не губи меня! – взмолилась она. – Ты хочешь узнать, откуда родом твоя жена! Это не так просто. Вернись обратно домой, отдохни, а потом собери родственников, слуг и отправляйся на охоту. Кровью убитых зверей вымажь своих родных, слуг и себя, и пусть тебя положат, словно мертвого, с шашкой поверх груди, на носилки. Прикажи отнести тебя домой и положить у входа в покои первой жены, а ей сказать, что тебя нечаянно убили. Тогда с неба спустится золотая цепь, по которой жена твоя должна подняться на небо. Тут не мешкай, руби цепь. Если сумеешь перерубить, жена твоя не поднимется на небо, останется у тебя и ты узнаешь, кто она и откуда родом. Но, чтобы тебе удалось перерубить цепь, ты должен крикнуть: «Во власти человека и сталь и золото!» – закончила старуха.

Царевич приехал домой, отдохнул дня три, затем собрал родственников, захватил слуг и отправился на охоту. После охоты его спутники завернули царевича в бурку, положили на носилки, обмазав кровью убитых зверей, принесли домой, положили у порога дворца, где жила его первая жена, и, ударяя себя в грудь, стали оплакивать царевича.

Ей же сообщили, что он погиб на охоте. Она выбежала на двор и, подняв глаза к небу, взмолилась:

– Ты, кого обслуживают звезды, кому отцом и матерью приходятся солнце и луна, услышь мою мольбу: наказание, которому ты обрек меня, уже стало свыше меры, пожалей меня и помилуй!

И вот, звеня и сверкая, с неба спустилась золотая цепь. Кудапш-пха хотела схватиться за нее. Но тут царевич откинул бурку, вскочил и, крикнув заклятье – «Во власти человека и сталь и золото!», – разрубил цепь. Она растаяла, как солнечный луч.

Тогда только Кудапш-пха созналась, что является дочерью Аерга[9]9
  Аерг – божество героизма и храбрости.


[Закрыть]. Обрадованный царевич обнял дочь Аерга, повел ее в прежний дворец, и они зажили снова в мире и согласии.