Текст книги "Абхазские сказки"

Автор книги: Хухут Бгажба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Вдова и ласточка

ИЛА-БЫЛА бедная вдова. У нее было много детей, да все малыши. С большим трудом она добывала им пропитание.

Однажды вдова сидела на пороге хижины и штопала детское платье. Из ласточкина гнезда выпал птенчик и упал у ее ног. При падении он сломал себе лапку. Вдова пожалела птенчика, скрепила сломанную ножку нитками и уложила его в гнездо.

Наступила осень, птицы улетели в теплые края, опустело и ласточкино гнездо.

Шло время. Вновь наступила весна. Вдова так же, как раньше, сидела на пороге своей хижины и что-то штопала. Вдруг прилетела ласточка. Она положила на колени вдовы тыквенное семя, ласково защебетала, вспорхнула и исчезла.

Догадалась вдова, что эта ласточка – тот самый птенчик, которого она спасла.

Посадила она семя на огороде и выросла из него большущая тыква. Когда она созрела, вдова разрезала тыкву и ахнула: из нее со звоном посыпались золотые и серебряные монеты, да сколько!

Счастливая вдова рассказала о ласточкином подарке соседке. А та, хитрая да злая, позавидовала вдове. Долго думала она и, наконец, придумала: нашла ласточкино гнездо, вынула оттуда птенца, сломала ему ножку и скрепила ее затем шелковыми нитками. Уложила птенца снова в гнездо и стала ждать себе награды.

И вышло так: когда наступила весна и птицы возвратились из теплых стран, к ней подлетела ласточка и уронила на подол семя тыквы.

Обрадовалась завистница, посадила семя на огороде, ждет не дождется, когда тыква вырастет.

Выросла тыква такая большущая, что руками ее не обхватишь. Женщина с трудом притащила ее в дом, заперлась и разрезала. Но она не нашла ни золотых, ни серебряных монет, как ожидала. Вместо них из тыквы выползли меднокрасные змеи, набросились на жадную и завистливую женщину и стали кусать ее.

Три брата и князь

ИЛИ-БЫЛИ три брата. Все их имущество состояло из трех ослов, и братья сильно нуждались.

И вот старший брат решил продать своего осла. А там будь, что будет! Взял он осла за повод и пошел с ним. Шел он, шел и пришел к усадьбе князя. Увидел князь человека с ослом и послал своих слуг спросить, что ему нужно.

– Хочу продать осла, – ответил старший брат.

Услыхав об этом, князь позвал к себе бедняка и сказал ему:

– Если можешь, расскажи три рассказа о том, чего я не видел, о том, чего я не слыхал, – получишь золота столько, сколько поднимет твой осел и ты сам, а если не сможешь, – отберу твоего осла.

Бедняк не мог ничего выдумать, и князь отобрал у него осла. Горько плача от обиды, старший брат вернулся домой.

Тут средний брат решил продать своего осла и отправился в путь. И он попал к тому же князю и, не сумев ответить на его вопросы, потерял осла. Заплакал он и вернулся домой с пустыми руками.

Младший брат Джир решил выручить братьев, взял своего осла и отправился его продавать. Юноша тоже попал к тому же самому князю, который ограбил его братьев. Усадил его князь, закрутил усы и сказал:

– Двух дураков я уже проучил, и вот пожаловал третий. Скажи, и ты хочешь продать своего осла?

– Да, – ответил младший брат. – И не хвастайся заранее, что ты всех умнее.

– Ладно, – сказал князь. – Расскажи три рассказа о том, чего я не видел, и о том, чего не слыхал. Если справишься с задачей, я дам тебе столько золота, сколько подымешь ты и твой осел, да еще в придачу подарю двух ослов, которых оставили такие же мудрецы, как ты. Если же не сможешь ответить на мои вопросы, лишишься своего осла.

Джир сразу догадался, что перед ним тот злодей, который отобрал ослов у его братьев.

– Ты воображаешь, что выдумал что-то новое, – сказал Джир князю. – Ничуть, это – народные загадки, и народ сам сумел на них ответить. Итак, слушай: как-то раз, весной, я погнал стадо в горы, но не особенно утруждал себя. Я не столько присматривал за скотом, сколько проводил время на охоте. Однажды я встал перед рассветом, взял охотничье ружье, запас пуль, пороха и пошел на охоту. Долго я карабкался по скалам, но дичь мне не попадалась. Я устал и решил отдохнуть. Сел, прислонившись к утесу, поставив ружье между колен. Незаметно я задремал. Проснулся от какого-то свиста. Оглянулся, посмотрел на небо и вижу: прямо на меня летит какое-то чудовище. Не успел я опомниться, как чудовище подлетело, схватило меня в охапку с ружьем и буркой и подняло, не дав и пикнуть.

Долго мы летели над горным хребтом, наконец, чудовище опустилось на высокую скалу. На ее вершине была небольшая поляна.

Чудовище сбросило меня на голый камень, а само, усевшись чуть поодаль на выступ скалы и взъерошив перья, уставилось на меня. Напуганный, я лежал не шевелясь. Но вот, скосив глаза, увидел, что там и сям валяются кости людей, которых чудовище, видно, сожрало до меня. «Ах я, несчастный! И мои кости прибавятся к этим», – подумал я. Но все же, взял себя в руки и стал смотреть в сторону чудовища, решив стрелять в него, когда оно отвернется.

Как раз в эту минуту чудовище встряхнулось и повернуло голову. Я прицелился из ружья ему в грудь и выстрелил. Пуля попала, куда я метил, чудовище, застонав, упало и околело.

Я поднялся и стал осматривать вершину скалы. Скаты были такие крутые, что по ним невозможно было спуститься. Что же случилось дальше?.. Не знаешь?.. Ладно.

Далеко внизу сверкала, отражая солнечные лучи, горная речка. Кругом – камни, утесы, полное безлюдье. Я стал думать, как выбраться отсюда. И вот решил: «Сниму с убитого чудовища шкуру, облачусь в нее и полечу вниз». Взяв нож, я вспорол его, снял шкуру и затем растянул на солнце, чтобы она просохла. Надев шкуру, я стал подпрыгивать, чтобы научиться владеть крыльями. Это не сразу мне далось. Освоившись с крыльями, я выпрямил их и бросился вниз. От страха душа моя чуть не вылетела из тела, но застряла в горле.

Я летел, напрягая все силы, чтобы удержать крылья как надо; наконец, опустился на землю. Сняв с себя шкуру чудовища, я поплелся домой. Поспел я как раз к тому времени, когда семья стала меня уже оплакивать. Все оделись в черное. Но когда я стал рассказывать о том, что я пережил, никто не хотел мне верить. Тогда я показал им перо чудовища, которое я захватил вместо палки. Тут уж оставалось только охать и удивляться…

Вот какое пережил я приключение. Всего этого ты и во сне не видал… Итак, я ответил тебе на первый вопрос.

– Да, я признаю это, – согласился князь.

– Теперь слушай дальше, – продолжал Джир. – У одного пчеловода была большая пасека, но никогда не случалось, чтобы хоть одна пчела у него погибала или терялась. Как-то раз одна из пчел улетела за взятком и не вернулась. Он подумал: «Что с ней случилось? Почему она не вернулась?» Оседлал коня и поехал на поиски? Ехал, ехал целую неделю и вдруг видит: какие-то люди пашут на его пчеле. С одной стороны дышла запрягли пчелу, пот с нее льет градом, а с другой стороны дышла – пять пар буйволов. Он выругал этих людей за такую жестокость и бессердечие, отпряг пчелу, достал орехового масла и смазал ей натертую дышлом шею.

Проходя на другой день мимо того места, он увидел ореховое дерево со множеством спелых орехов. Оказывается, когда он смазывал пчелу ореховым маслом, несколько капель упало на землю, и за ночь выросло это дерево. Он поднял комок земли и кинул его в верхушку дерева, чтобы сбить несколько орехов, но комок застрял на ветвях, и он так и не полакомился орехами.

– Если ты обо всем этом слышал, то продолжай дальше, – сказал князю младший брат.

Тот вынужден был сознаться, что он этого не может.

– А дальше произошло вот что, – сказал тогда Джир. – Пошел мелкий дождь и комок земли, брошенный пчеловодом, разбух в целое поле и пластом лег на вершину дерева. Пчеловод посеял там пшеницу. Когда она созрела, он взял серп и стал ее жать. Но в пшеницу забралась свинья. Он бросил в нее серпом, серп попал ей в заднюю ногу и застрял. Свинья стала бегать с серпом по полю – убежать ей было некуда – и жала хлеб, а пчеловод, поспевая за нею, вязал снопы. Так они и убрали все поле… Теперь, князь, скажи: приходилось ли тебе обо всем этом слышать?

– Нет, не слыхал, – ответил князь в бессильной досаде.

– Слушай дальше. Я сеял кукурузу у подошвы горы, и выросла такая кукуруза, что стебель мог выдержать тяжесть человека, если бы он влез на него. На стеблях были такие початки, что ими можно было оглушить медведя.

Но тут меня постигла беда. Какой-то кабан стал травить кукурузу. Тогда я развел у одного края поля костер, а у другого выбрал местечко для дозора.

Сижу смотрю, вдруг послышались шум и треск. Появился кабан. Срезав клыками стебель кукурузы, он начал есть початок. Я прицелился из дробовика и выстрелил. Побежал к месту потравы, смотрю – кабана нет. Тут я вспомнил, что, спеша на охоту, впопыхах свою кремневку зарядил фасолью. Вдруг смотрю – опять лезет кабан. Я прицелился в него и выстрелил. Но разве фасолью можно убить огромного кабана? Он убежал в лес.

На следующий год продолжалось то же самое, снова кабан приходил пожирать кукурузу. Как-то ночью я отправился стеречь кукурузное поле. И мне удалось, несмотря на темноту, все же застрелить кабана. Но тут я увидел нечто необычайное… Скажи, что это было?.. Не знаешь?.. Ладно. Кабан был, словно хмелем, обвит фасолью. Утром ко мне подошел сосед. Он покачал головой и сказал:

– Оказывается, кто-то пальнул в него из дробовика, заряженного фасолью.

И тогда я вспомнил, что сам стрелял в кабана фасолью. Собрали мы с соседом фасоль, которая выросла на теле кабана, взвесили, и оказалось ровно полпуда… Не будет ли это третьим рассказом, господин князь? – спросил Джир.

– Да, правда, это третий рассказ, ты выиграл, чтоб тебя молния сожгла! – воскликнул князь.

Князь, покраснев от злости и натуги, нагрузил золотом Джира и его осла, и юноша отправился домой. Но двум ослам, которые отъелись у князя, вовсе не улыбалось возвращаться на голодовку к своим прежним хозяевам. На стоянке они уговорили третьего осла поддержать их. Они легли на землю и отказались идти дальше. Как их не понукал Джир, ничего не получилось.

Младший брат призадумался: «Неужели ослы меня переупрямят, после того как я переупрямил самого князя». И он пустился на такую хитрость. Забежал за кусты и стал кричать:

– Кузнец, кузнец! Положи железный прут в горн, пусть полежит до завтра и хорошенько накалится, а там я его пущу в ход, надо подбодрить моих ослов.

Услышали это ослы, испугались и рассудили: «Стоит ли валяться еще целую ночь, дожидаясь, когда нас отхлещут раскаленным прутом? Уж лучше уступить. Будь, что будет…»

Они встали и пошли.

Вернулся Джир к братьям, привел им их ослов, да еще дал много золота. С того времени все они стали жить дружно, хорошо, не зная нужды и горя. А князь-самодур от досады помешался да вскоре и умер.

Хянчкут – сын Лагу

ЕКОГДА жил на свете мудрый крестьянин Лагу. У него было три сына: Маква, Мажв и Хянчкут. Маква и Мажв любили странствовать, а Хянчкут был пастухом – кроме как пасти коров, его больше ничему не учили.

Так жили они все вместе, но вот отец их заболел, и не было надежды, что он поправится. Перед смертью Лагу позвал своих сыновей и сказал им:

– Сыновья мои, я умираю. Но вы после моей смерти будьте дружны, не уроните чести своего отца. В первую же ночь после того, как похороните меня, ты, Маква, как самый старший, охраняй мою могилу, на вторую ночь ты, Мажв, покарауль ее, а на третью ночь ты, Хянчкут. Вы все трое обретете там свое счастье.

Сказал так Лагу и умер.

Сыновья назначили день для похорон, разослали горевестников-всадников к родным и знакомым, чтобы те пришли оплакать покойника, и с почетом похоронили отца.

В первую ночь должен был охранять могилу отца Маква, но видит Хянчкут, что старший брат не собирается идти к могиле.

– Разве ты позабыл, что наказал нам отец? – спросил его Хянчкут. – Неужели ты не пойдешь охранять его могилу?

А Маква ему в ответ:

– Ты, Хянчкут, только и умеешь пасти своих коров, – а кроме этого ничего не смыслишь. Умирая, отец был в жару и бредил, а я из-за этого должен мучиться целую ночь?

Маква сел на коня и уехал со двора. Хянчкут же, взяв аркан, пошел на могилу отца.

Около могилы с северной стороны рос большой дуб. Хянчкут повесил на этом дубу аркан, а сам спрятался поблизости.

В полночь к подножью дуба спустилась черная туча, из нее вышел араш вороной масти и, когда подходил к могиле, попал головой в аркан. Тянул, тянул араш, но тщетно. Когда же Хянчкут подошел к арашу, тот взмолился:

– Отпусти меня, а я обещаю тебе, что– когда бы ты ни позвал меня, – явлюсь немедленно и исполню всякое твое желание!

Хянчкут ничего не ответил арашу, подошел и молча отвязал его.

– Спасибо, Хянчкут! – сказал тогда араш. – Если будет у тебя в чем-нибудь нужда, приходи к этому дубу, крикни: «Вороной араш!», ударь три раза плетью по стволу дерева, – и я буду тут как тут.

Сказал так араш, взвился на дыбы и исчез.

Когда совсем развиднелось, Хянчкут пришел домой и, как всегда, погнал коров на пастбище.

На вторую ночь охранять могилу должен был средний брат Мажв, но он тоже не выполнил воли отца, сказав:

– Отец наш был в жару, уже плохо соображал, нес что-то непутевое… Мне надо идти по своим делам.

И ушел из дома.

Хянчкут опять пошел на могилу отца. На дубу он снова повесил аркан.

В полночь к подножию дуба спустилась огненная туча. Из тучи вышел араш золотисто-огненной масти и пошел к могиле, но на пути попал головой в аркан, от которого не смог освободиться. Когда же к нему подбежал Хянчкут, араш взмолился:

– Если ты хороший человек, отпусти меня на свободу. А я тебе, когда ни захочешь, – всегда буду верно служить. Случится с тобой какая-либо беда, приходи сюда к дубу, ударь три раза по нем плетью, крикни: «Золотистый араш!» – и я буду тут как тут.

Хянчкут поверил арашу, снял с него аркан, отпустил на волю, а сам вернулся домой.

На следующую ночь настала очередь Хянчкута. Он пошел охранять могилу отца, повесил на суку аркан и притаился.

Вот наступила полночь, но никто не появлялся. И только когда стало светать, белая туча спустилась к подножию дуба и из нее вышел серебристо-белый араш, который тоже запутался в аркане. Когда же к нему подошел Хянчкут, араш взмолился:

– Отпусти меня! Я буду твоим верным слугою. Если тебе что-нибудь будет нужно, приходи сюда, ударь по дубу три раза плетью, крикни: «Серебристый араш!» – и я тут же встану перед тобой, как вкопанный.

Хянчкут отпустил араша, вернулся домой и ни словом никому не обмолвился о том, что было.

Прошло немного времени, и по стране разнеслась весть, что царь отдаст свою дочь в жены тому искусному джигиту, который сумеет, разогнав коня, взвиться к вершине дворцовой башни, где на балконе будет сидеть царевна, и снять с ее руки алмазное кольцо.

На царском дворе собрались всадники, но напрасно каждый из них джигитовал – никто не сумел достичь даже середины башни, никто не смог даже взглянуть на царевну.

Хянчкут слышал молву о том, чего добиваются лучшие всадники на своих скакунах, но сделал вид, что ему ничего не известно, и спросил своих братьев:

– Куда это вы каждый день ездите и почему возвращаетесь домой, повесив головы?

А братья в ответ:

– Не твое дело, ты лучше смотри, чтобы волк не задрал твоих коров!

Хянчкут ничего не ответил, но на следующий день, когда братья сели на коней и уехали, взял плеть, пошел к дубу, трижды ударил плетью по стволу и крикнул: «Вороной араш!» Тут же перед ним, как из под земли, появился араш.

– Что тебе надо, чем могу тебе служить? – спросил чудесный конь.

– Царская дочка сидит на балконе дворцовой башни, царь обещал ее в жены джигиту, который сможет одним прыжком коня взлететь и снять с ее руки алмазное кольцо, – ответил Хянчкут.

– Это дело не трудное, – отвечал араш. – Полезай в мое левое ухо и выходи через правое!

Хянчкут так и сделал: полез в левое ухо араша, а когда вышел из правого, то оказался с ног до головы одетым в черное. На нем была щегольская черная черкеска и папаха из лучшей черной мерлушки. Никто бы не смог узнать прежнего Хянчкута, но всякий, увидев такого молодца, захотел бы стать его другом.

– Теперь садись на меня верхом! – сказал араш.

Хянчкут вскочил на него. Араш взвился в поднебесье и помчал Хянчкута.

Невдалеке от дворца он спустился, нагнал братьев Хянчкута, пронесся между ними, как ветер, задев их так сильно, что они чуть было не слетели с седел, и влетел в царский двор, где уже собрался народ. Все невольно залюбовались невиданным всадником.

Хянчкут стал джигитовать, носясь по двору. Затем он шепнул арашу:

– Теперь взвейся так, чтобы до балкона башни осталась только сажень, а затем умчись стремглав со двора.

Сказано-сделано: араш взвился так, что до царевны оставалась только сажень, и затем ускакал прочь. Хянчкут вернулся к дубу, влез в правое ухо своего араша, вылез через левое, опять оказался в пастушеской одежде и вернулся домой.

На другой день Маква и Мажв снова уехали. А Хянчкут взял плеть, пошел к дубу и вызвал золотисто-гнедого араша.

Так же, как накануне, влез Хянчкут в левое ухо коня, вышел через правое и оказался с ног до головы одетым под масть араша – на нем была алая черкеска, папаха из отливавшей огнистым блеском мерлушки и даже кинжал в ножнах из алого сафьяна.

Вскочил Хянчкут на араша и помчался по полю.

По дороге Хянчкут догнал своих братьев и, как огненная стрела, пролетел между ними. Братья шарахнулись в стороны от страха, а он очутился на царском дворе и стал джигитовать – три раза обскакал двор и всех поразил своим искусством. Тут араш спросил его:

– Что делать дальше?

По его приказу араш взвился так высоко, что царевна могла коснуться рукою всадника. Но едва она попыталась протянуть руку с кольцом, Хянчкут ринулся с арашем вниз и исчез, как молния.

На следующий день Маква и Мажв опять уехали искать счастья. Хянчкут, как обычно, выгнал свое стадо на пастбище, а когда солнце поднялось выше, – пошел к дубу и вызвал серебристо-белого араша.

Едва появился перед ним волшебный конь, Хянчкут прошел через уши араша, а когда вышел, то оказался с ног до головы одетым в белое. Горным снегом сверкала на нем папаха, а черкеска была белее сыра.

Вот он догнал своих братьев и снежным вихрем промчался между ними. Братья от удивления застыли на месте, а он уже был на царском дворе.

Недолго удивлял Хянчкут всех своей джигитовкой – наклонился к уху араша и велел взлететь до самых перил балкона. Увидела царевна всадника вплотную около себя, всплеснула от изумления руками, а Хянчкут мигом сорвал с ее пальца алмазное кольцо и был таков.

Народ долго еще шумел у дворца, поздравляя царя с таким отменным зятем.

Прошел месяц, а жених все не приезжал за царевной. Царь недоумевал, как ему быть. Потеряв терпение, он послал к дочери людей спросить:

– Что сказал жених о дне свадьбы?

Та ответила:

– Он мне ничего не сказал. Но если я его увижу, – сразу узнаю и спрошу. Собери всех джигитов!

Царь так и сделал. Джигитов поставили в ряд, и дочь дважды обошла всех, но ни в одном не признала своего жениха.

Тогда царь решил собрать весь народ до единого человека, какого бы звания он ни был и чем бы он ни занимался. Пришел и Хянчкут в своей старой порыжевшей бурке и стал позади всех.

Вот царская дочь стала ходить в толпе, разыскивая жениха. Так подошла она к Хянчкуту. Она заметила на его пальце, когда он поправлял бурку, свое алмазное кольцо, взяла его за руку и, подведя к отцу, сказала:

– Вот тот человек, который просватал меня, вот твой зять!

Не понравился жених царю, но что было делать. Каков бы ни был удалец, приходилось отдать ему свою дочь.

Скрепя сердце, царь велел сыграть свадьбу и поселил молодоженов в пустом кукурузнике.

С тех пор царь считал свою дочь как бы мертвой и перестал с ней видеться. Ее старшие сестры тоже были замужем, и царь признавал зятьями только их мужей.

Прошло немало времени, и вдруг царь заболел: его стала мучить тяжелая головная боль. Днем и ночью зятья ездили, искали лекарство, но не могли найти.

Тогда Хянчкут, спавший на земляном полу перед очагом, сказал:

– Я тоже поеду разыскивать лекарство! – и послал к царю человека с просьбой дать лошадь.

– Дайте ему какую-нибудь клячу, – с досадой сказал царь, – ведь из-за него я хвораю! Авось, он где-нибудь свернет себе шею.

Нашли самую худую клячу и оседлали ее потертым седлом. Сел Хянчкут в своей выцветшей бурке на клячу, и пошла она ковылять по двору, на потеху царским слугам.

Выехал Хянчкут на дорогу, завернул к соседу, оставил у него свою клячу, а сам пошел к дубу и вызвал вороного араша.

– Мой тесть тяжело страдает от головной боли, – сказал он. – Вот я тебя и вызвал.

– Не тревожься, Хянчкут, – ответил чудесный конь. – Этому горю легко помочь. В море плавает огромная рыба. Ее спина с плавником торчит над водой. В желудке этой рыбы – лекарство от головной боли. Я помчу тебе через море. И когда мы очутимся над рыбой, ударь меня по правому боку так, чтобы с меня слезла кожа длиною в плеть. Тогда я ударю рыбу копытами и она распадется на две части. Ты же выхватывай шашку, руби всех, кто выпрыгнет из рыбьего нутра, и подхватывай то, что упадет в воду.

Араш помчался через море, и когда Хянчкут увидел рыбью спину, то так хлестнул коня, что во всю длину плети у него слезла кожа. Араш обрушился на рыбу и ударом копыт разделил ее на две части. Вмиг из рыбьего желудка выскочила косуля. Хянчкут ударил ее по спине шашкой и разрубил пополам. Из живота косули выскочил заяц. Хянчкут рассек и его. Из желудка зайца выпал маленький ларчик. Хянчкут подхватил на лету этот ларчик и повернул коня к берегу.

Тогда вороной араш сказал ему:

– В этом ларце сидит воробей. Его мозг и есть лекарство от головной боли.

Хянчкут отрезал воробью голову, достал мозг, положил этот мозг себе в газырь и повернул домой. Проезжая через большой лес, он соскочил с араша, привязал его к дереву и сел отдохнуть. Вдруг видит: идут два царских зятя. Хянчкут спросил, где они были и что ищут.

– У нашего тестя тяжелая головная боль, – неохотно отвечали зятья. – Мы ищем лекарство, но вот уже прошло полтора месяца, как не можем его найти.

– А, вот как! – отозвался Хянчкут. – Ну, а если кто-нибудь достанет такое лекарство, чем вы его вознаградите?

– Отдадим все, что у нас есть!

– Хорошо, я вам дам нужное лекарство, но взамен вы оба отрежете указательные пальцы и дадите мне.

– С радостью! – откликнулись оба зятя, жаждавшие отличиться перед царем.

Они отрезали пальцы и отдали Хянчкуту. Тот вынул из газыря воробьиный мозг и передал его царским зятьям.

Вернувшись к царю, зятья смазали ему голову этим лекарством, и боль сразу прошла.

А Хянчкут пришел туда, где оставил свою клячу, и на ней въехал в царский двор.

Дали знать царю, что вернулся его младший зять. Но его приезд только раздосадовал царя.

Вскоре после этого у царя разболелась спина. Боль его так скрутила, что он не мог приподняться с постели. Зятья снова поехали разыскивать лекарство, но нигде не смогли достать.

Хянчкут опять послал к царю человека с просьбой дать ему коня.

Царь еще пуще рассердился.

– Чтоб ему сгореть! Я заболел из-за этого осла, а он опять пристает! Дайте ему какую-нибудь клячу, авось, на этот раз он где-нибудь застрянет…

Хянчкут оставил свою клячу где-то по дороге, сам вызвал гнедого араша и рассказал ему о своем желании вылечить царя.

– Не печалься, – ответил ему конь, – это не так трудно выполнить. За семью горами в ущелье лежит большой пятисотлетний медведь. Спинной мозг этого медведя как раз и есть лекарство для спины твоего тестя. Я прискачу с тобой туда, а когда мы попадем в ущелье, ты так ударь меня плетью, чтобы у меня во всю ее длину слезла кожа. Тогда все пройдет удачно. Я вспорю медведю спину, а ты забери мозг.

Вот араш влетел в ущелье. Хянчкут, не медля, хлестнул его, как первого араша, добыл мозг и повернул обратно.

На том же месте, где и раньше, Хянчкут встретил царских зятьев. Он стал их расспрашивать, куда они едут и по какому делу.

– У нашего тестя разболелась спина, мы должны достать ему лекарство и ради этого ничего не пожалеем, – ответили зятья.

– У меня есть такое лекарство! – сказал Хянчкут. – Но я не хочу за него ни денег, ни скота. Отрежьте свои мизинцы, дайте мне и – получите лекарство.

Они отрезали мизинцы и отдали Хянчкуту. Придя во дворец, смазали спину царю, и тот сразу выздоровел.

Едва люди заметили Хянчкута, возвращавшегося верхом на кляче, сейчас же побежали к царю и сказали, что Хянчкут вернулся целым и невредимым.

– Конечно, вернулся, куда ему деться! – проворчал царь.

Хянчкут пришел в свое жилище и сел у очага.

Жена Хянчкута знала, что царь не терпит мужа, но догадывалась, что ее мужу покровительствует волшебная сила.

Вскоре царь опять захворал: у него разболелся живот. Снова зятья вскочили на коней и уехали искать лекарство.

Узнав о болезни тестя, Хянчкут также решил добыть лекарство и снова попросил коня. На этот раз царь страшно разъярился.

– Надоел он мне до смерти! – закричал он. – Из-за него я страдаю. Не давайте ему коня, пусть едет, на чем хочет!

Тогда Хянчкут надел старую бурку и пошел пешком. Придя к дубу, он вызвал белого араша.

– Чем тебе услужить? – спросил волшебный конь.

У моего тестя разболелся живот, и я должен добыть ему лекарство.

– Это не так трудно, – сказал араш. – За девятью горами пасется олениха. Только ее молоком можно излечить царя. Когда миную девятую гору, ударь меня плетью так, чтобы во всю ее длину у меня слезла кожа. Я на скаку повалю олениху, а ты немедля выдои ее.

Хянчкут вскочил на араша, и они оба, сверкая, как жемчуг, помчались. Хянчкут успел вовремя выхватить из черкески газырь и наполнить его оленьим молоком.

На обратном пути Хянчкут встретил опечаленных неудачными поисками свояков.

На этот раз Хянчкут поставил другое условие.

– Спустите штаны! – сказал он.

Те, помявшись, скинули штаны.

– Араш, подойди к ним и лягни каждого копытом ниже спины. Поставь им тавро.

Когда араш это сделал, Хянчкут отдал им оленье молоко. Как только царь его выпил, он сразу выздоровел.

Когда царь узнал, что Хянчкут вернулся цел и невредим, он в отчаяньи застонал:

– Хорошего человека то и дело беда настигает, а плохого и черт обходит!

Царь перестал болеть. Но вот однажды он получил известие, что соседний король идет на него войной. Царь встретил врага во главе своего войска, но, несмотря на храбрость воинов, которые бились весь день, царь все же потерпел поражение и, когда стемнело, стал отступать.

Как только Хянчкут узнал об этом, он вызвал вороного араша. Подскакав к вражескому войску, он бросился на неприятеля и разогнал его. Во время битвы Хянчкута ранили стрелой в руку. Видя, что герой, спасший страну, ранен, царь подошел к нему и перевязал рану на руке. Хянчкут закрыл при этом лицо башлыком, и царь не узнал его.

На следующий день царь собрал подвластный ему народ и стал расспрашивать:

– Кто герой, который помог мне разбить врага?

– Не знаем! – ответил народ.

– Я его должен вознаградить. Мне неведомо, кто он. Я лишь успел платком перевязать ему рану на руке.

Тут все подняли руки, но ни у кого не оказалось царского платка.

Хянчкут в это время крепко спал.

Дочь царя, узнав про царский платок, воскликнула:

– Дай-ка я посмотрю на руки мужа, может быть, он и был спасителем страны и чести отца?

Подошла к спящему и увидела, что так и есть – его рука перевязана платком. Она тотчас же послала к отцу вестника.

Едва царь услышал о том, что на руке Хянчкута его платок, он немедля пошел в кукурузник и убедился, что его младший зять оказался героем.

Царю стало очень стыдно, он тут же велел перевести зятя и дочь во дворец. Хянчкут так крепко спал, что и не почувствовал, как его перенесли в новое жилище.

Наконец он проснулся и видит, что лежит в царских палатах, а сам царь сидит у изголовья тахты.

– Царь, кто меня перенес сюда? Что случилось? – удивился он.

– Я только сегодня понял, какой ты достойный человек. Тебя признали по платку.

– A-а, вот как! Тогда вели позвать сюда двух твоих зятьев. Царь послал за ними, и те вскоре явились.

Тут Хянчкут обратился к царю:

– Скажи, ты, кажется, тяжело хворал! Какая хворь тебя мучила?

– Голова болела, – ответил царь.

– А кто вылечил тебя?

– Зятья принесли мне лекарство, – ответил царь.

Тогда Хянчкут обратился к ним и спросил, как они достали лекарство.

– Ты нам дал его, – ответили они.

– А что я у вас взял в обмен?

– Указательные пальцы.

Хянчкут обратился к царю:

– Царь, кажется, ты вторично захворал?

– Да, я еще раз был болен, – признался он.

– Как добыли лекарство от этой болезни? – спросил Хянчкут царских зятьев.

– Это лекарство тоже ты нам дал.

– А чем вы со мной расплатились?

– Мы отдали мизинцы, – ответили они.

– Когда царь в третий раз заболел, где вы нашли лекарство?

– Опять ты нам дал.

– А что я у вас взял за это?

– Ничего не взял.

Тогда Хянчкут потребовал, чтобы они сняли штаны, и все увидели, что у них ниже спины были большие синяки, похожие на тавро.

Тут царь воскликнул:

– Я не оценил тебя, дорогой младший зять, по заслугам. Прости меня! Ты достойнее меня быть царем, отныне управляй государством.

Хянчкут попросил позвать своих братьев. Те пришли и стали перед ним, а он им сказал с укоризной:

– Вот теперь вы убедились, как я, которого вы считали глупцом, выполнил завещание отца. Вороной араш был твое счастье, Маква, гнедой араш был твое счастье, Мажв, а белый араш был моим счастьем. Но вы не исполнили последней воли отца, поэтому ваше счастье досталось мне. Теперь я, пастух, стану царем, а вы будете моими слугами.

Так Хянчкут, сын Лагу, стал царем и мудро управлял страной. Чтобы знать всю правду, он окружил себя не знатью, – приближенные его были лучшими людьми из народа.