Текст книги "Оптимистка (ЛП)"
Автор книги: Холден Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Четверг, 8 декабря
Кейт
Шугар сделала аборт. Я возила ее в клинику. Все закончено. Финал.
Потом я довела ее до комнаты в общежитии и заставила поесть и попить. Она поблагодарила меня, а потом я ушла. Я не злюсь на нее. И не сужу. Правда. Но в желудке у меня все сжимается, и я не могу перестать думать о Стелле. А что, если бы Лили и Келлер приняли такое же решение? И не было бы никакой Стеллы. Даже при мысли об этом мне хочется плакать.
Я бегу к машине и еду домой. К тому времени, как я добираюсь до квартиры Келлера, мне все еще тяжело дышать. Я не знаю, на что похожа паническая атака, но мое состояние должно быть близко к ней. Сердце как будто собирается выпрыгнуть из груди. Такое ощущение, что я теряю разум. Это страшно. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Залетаю в квартиру, кладу руки на колени и сгибаюсь пополам, пытаясь отдышаться и успокоиться. Но единственное о чем я могу думать – это небытие. Оно равноценно смерти.
Келлер оказывается рядом со мной в долю секунды.
– Кейти, что случилось.
Я поднимаю на него взгляд.
– Стелла. Мне срочно нужно поговорить со Стеллой. – Выдавливаю я из себя, тяжело дыша. – Позвони ей, пожалуйста. Прямо сейчас.
Ничего не понимая, Келлер достает телефон из кармана и сразу же набирает номер. Пока устанавливается связь, он подводит меня к своей кровати и садит.
– Привет, Мелани. Дай мне поговорить со Стеллой, пожалуйста. – Он улыбается мне, но это улыбка какая-то напряженная. Его брови сведены вместе. Я пугаю его. – Привет, малышка. Как поживает моя любимая Стелла?
До меня доносится голос Стеллы, и я начинаю успокаиваться.
– Стелла, Кейти хочет поздороваться с тобой. Я сейчас отдам ей трубку, чтобы она могла поговорить с тобой.
– Привет, сладкая.
– Привет Кейт. Чем занимаешься? – она говорит совсем как взрослая.
– Я просто думала о тебе и поняла, что мы давно не разговаривали. Как мисс Хиггинс? – Вот так хорошо. То, что мне и нужно.
– В порядке. Утром она ела яблоки. Она любит яблоки. – Она растянула «любит» на добрых три секунды и от этого мне хочется улыбаться.
– Ну и отлично. Я рада это слышать. А что ты сегодня делала? – Я успокоилась и уже могу дышать нормально, но мне нужно поговорить с ней еще хотя бы минутку.
– Мы с Мелани ходили на каток, а потом она читала мне книжку про пони. Но у нее не получается так хорошо, как у тебя, потому что она не может ржать как лошадка. Так что было скучно.
– В следующий раз, когда мы увидимся, я обязательно почитаю тебе. Хорошо? – Я знаю, что не стоит давать обещаний, которые я могу не исполнить, но ничего не могу с собой поделать.
– Хорошо.
– Я собираюсь передать трубку твоему папочке. Спокойной ночи, Стелла.
– Спасибо.
Закончив разговор, Келлер берет мое лицо в свои руки и с беспокойством смотрит мне прямо в глаза.
– Что это было, детка?
– Я не знаю. Я просто испугалась. Прости. Я просто… Я коего кого возила кое что сделать… и это было так тяжело… я почувствовала себя… – осознав, что говорю бессвязно, я замолкаю и смотрю на прекрасное лицо Келлера. – Думаю, у меня впервые проявился страх смерти. Прости.
Суббота, 10 декабря
Кейт
Последние полторы недели я и Гас работали над его песней. Вчера мы исполнили ее перед остальными членами группы. Гас решил (и здесь нужно сказать, что его ничто не остановит) записать ее.
На часах восемь утра, а он уже звонит мне. Судя по всему, это будет только первый звонок из множества за сегодня.
– Привет, Гас, как дела в Портленде?
– Дождливо. А в Гранте?
– Я еще не была на улице, но на сто процентов уверена, что запросто можно отморозить задницу.
Он смеется.
– Я не задержу тебя надолго, просто хочу убедиться, что ты свободна в следующие выходные?
– Определенно. У меня выпускные экзамены на этой неделе. Насколько я помню, последний – в четверг. После этого я свободна. А в чем дело, приятель?
– Я разговаривал с МДИЖ по поводу этой песни, и он договорился со звукозаписывающей студией в Миннеаполисе на следующие выходные.
– А как же твои концерты?
– Отложены. Мы все прилетим в пятницу утром, и у нас будет время до вечера воскресенья.
Гас совсем не теряет времени. Это хорошо, потому что боль становится все сильнее, даже новые лекарства больше не помогают. Я заметила, что иногда мне становится даже трудно дышать. Легкие уже не работают, как раньше. Не знаю, как долго я еще смогу играть или петь.
– Хорошо. А парни к этому готовы?
– Они будут готовы. – По-деловому отвечает Гас.
– Вау, только не нужно давить, приятель.
– Прости, Опти. А ты будешь в порядке? Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, запинаясь на каждом слове, потому что не хочет произнести не тех слов.
Нужно как-то приободрить его.
– Я в порядке, Гас. И на следующей неделе буду в порядке. Мне так хочется увидеть вас, парни.
Воскресенье, 11 декабря
Келлер
Всю ночь мы пьем кофе и готовимся к экзаменам. Кейти выглядит измотанной, но держится бодро.
– Келлер?
– Да детка?
– Давай передохнем несколько минут?
Этот вопрос вызывает у меня в голове кучу образов того, чем я предпочел бы заняться прямо сейчас.
Только скажи, Кейти.
Кладу учебник на пол рядом с креслом, встаю и протягиваю ей руку.
Она вопросительно смотрит на меня и в недоумении поднимает брови.
Я еще раз предлагаю ей руку.
– Потанцуй со мной, милашка.
На ее губах появляется улыбка, которую я так люблю. Улыбка, которая как будто затягивает в ее маленький мирок. Мое любимое место. Она берет мою руку и медленно встает.
– Ты серьезно?
Достаю из кармана телефона и пролистываю свой музыкальный список. Выбрав "Pictures of You" The Cure, я увеличиваю громкость, ставлю его на кофейный столик и веду ее за руку к свободному пространству за креслом.
– Я никогда не шучу о таких вещах.
Кейти смотрит на пол, а потом переводит взгляд своих невероятных глаз на меня. Я знаю, она собирается сказать что-то очень важное для нее. Она может рассказать половину истории с помощью глаз, даже не открывая рта.
– Я никогда раньше не танцевала медленные танцы.
Левой рукой обнимаю ее за талию и притягиваю к себе, а правой – беру ее руку и кладу себе на грудь.
– Тебе нравится двигаться под музыку. Что ты тогда имела в виду, говоря, что никогда не танцевала медленные танцы?
– Я танцевала с парнями, – говорит она, прижимаясь щекой к груди и целуя тыльную сторону моей ладони. – Но не настоящие медленные танцы. Это так консервативно. И мило.
Это и правда мило. Музыка, наполняющая комнату грустная и эмоциональная, но именно это делает ее абсолютно прекрасной. К тому же, она играет почти восемь минут. Все медленные танцы должны длиться, по меньшей мере, восемь минут. Мы покачиваемся в такт музыки и практически растворяемся друг в друге. Я могу держать ее вот так всю ночь напролет. Песня заканчивается, Кейти слегка отстраняется и смотрит на меня.
Я знаю этот взгляд.
Я люблю этот взгляд.
Он такой... возбужденный.
Ее пальцы уже оттягивают ворот моей футболки. Я накланяюсь и целую ее в губы.
– Мы все еще отдыхаем?
Она кивает и развязывает завязки на моих шортах.
– Ммм, хмм.
Я стягиваю футболку и избавляюсь от шорт. Наклоняюсь и, поглаживая ее бедра, медленно продвигаюсь по обнаженным ногам вверх, пока руки не оказываются под ее пижамой.
– Есть предложения?
Она начинает тяжело дышать, когда мои пальцы пробираются под ее трусики.
– Ты решай. У тебя всегда... – она замолкает, из ее горла раздается стон. Черт возьми, этот звук. От него мне одновременно хочется и преклониться, и наброситься на нее. Кейти откидывает голову назад и закрывает глаза. – ...самые лучшие идеи.
Я убираю ее растрепанные волосы с шеи. Теперь я могу насладиться ее вкусом. Она такая сладкая, что я не могу остановиться.
Кейти не против.
В этот раз у нас все случилось намного нежнее и медленнее. Тем не менее, развязка не заставила долго ждать.
Мы оба не готовы вернуться к учебе. Кейти предлагает одеться и сходить в общежитие.
На часах 11:45 вечера, но во время экзаменационной недели все бодрствуют ночи напролет.
Мы едем на ее машине, потому что Дункан припарковал субурбан у Шел.
В общежитие какое-то столпотворение. Большинство дверей приоткрыто, из-за некоторых доносится музыка. Люди слоняются по коридору с чашками кофе. Судя по всему, многие из них напряженно готовились и теперь просто делают перерыв.
Сначала мы заходим к Клейтону и Питеру. Клейтон отличный парень, дружелюбный и всегда говорит что-нибудь смешное. Они с Кейти отлично дополняют друг друга. Питер – до ужаса серьезный, но от этого не менее приятный молодой человек. И Кейти он нравится. Он, в свою очередь, очень заботится и уважает ее. За это я его и ценю.
Потом мы останавливаемся в комнате Кейти. Ее соседка дома. Мне не слишком нравится Шугар. Сказать по-честному, она просто самодовольная дура. В те несколько раз, когда я был здесь с Кейти, она вела себя как испорченная сучка. Как будто она слишком хороша, чтобы снизойти до Кейти. Шугар пыталась говорить с ней в оскорбительной манере, но Кейти быстро ставит на место в таких случаях. Она не позволяет людям относиться к ней как к дерьму. Признаюсь, это невероятно сексуально. Даже при мысли о Кейти, я уже готов ко второму раунду нашего "перерыва". Нужно убираться отсюда. Срочно.
– Ты готова, детка? Я – да. – Подмигиваю ей, когда она смотрит на меня.
Кейти улыбается.
– О, думаю, я могла бы быть готова, если бы ты дал мне несколько минут, чтобы переговорить с Шугар.
Черт. Вот теперь я определенно готов.
Она тихо разговаривает с Шугар. Я не могу ничего разобрать, но голос Кейти звучит обеспокоенно. Думаю, лучше всего подождать в холле и предоставить им немного уединения.
Попив воды из фонтанчика, я иду обратно. Неожиданно до меня доносится стук закрываемой двери. Оборачиваюсь и вижу Кейти, которая вместе с Клейтоном идет в обратном направлении к лестнице. Я уже открываю рот, чтобы окликнуть ее, когда из одной из комнат, спотыкаясь, выползает Бен Томпсон. Что, черт возьми, он тут делает? Он учится на предпоследнем курсе и живет в общаге на другой стороне кампуса. Мне никогда не нравился этот мудак. Он тупее, чем мешок с камнями. На самом деле, я его ненавижу из-за того, что произошло на первом курсе. Мы оба жили вот в этой самой общаге и девушка, Джина, из комнаты напротив, обвинила его в изнасиловании. На следующий день она отказалась от своих слов, собрала вещи и родители увезли ее домой. Я знаю, что этот ублюдок был виноват. Он должен был оказаться в тюрьме, но вместо этого все еще здесь. Ходили слухи, что Джина была не единственной жертвой, что были и другие. Этот парень настоящий говнюк.
Пьяный в стельку Бен следует за Кейти по коридору. Я не отвожу от нее взгляд, потому что, клянусь, если он даже подумает о том, чтобы дотронуться до нее, я оторву ему руки.
Кейти останавливается и поворачивается к нему лицом. Наверное, он что-то сказал ей. Могу только представить себе ее убийственный взгляд.
В следующий момент, Бен хватает Клейтона за рубашку и прижимает его к стене.
– Убирайся с моей дороги, я хочу пообщаться с этой "динамо". А потом, пидорок, я займусь тобой.
– Ты больше не сможешь запугать меня, – кричит Клейтон.
Расталкивая людей, я бегу по коридору.
В шести шагах от Кейт до меня доносится ее громкий, уверенный голос.
– Отстань от меня, придурок. – Она не выглядит испуганной. Но она не знает, на что способен этот парень.
Осталось четыре шага. Я вижу, как она поворачивается, чтобы уйти, а он кладет руку на ее зад. Ну все, этот ублюдок – покойник.
Еще два шага. Я набрасываюсь на него сзади. Кейти вскрикивает и отпрыгивает с дороги. По счастливой случайности мы не задеваем ее, когда падаем. Лежа сверху Бена, я ни секунды не раздумывая, начинаю бить его по лицу. Снова и снова. Костяшки пальцев уже красные от крови, его или моей, я не знаю. Мне все равно. А потом кто-то стаскивает меня с него.
Бен медленно встает на колени. Из его носа хлещет кровь, заливая лицо и рубашку.
– Что за черт? – говорит он, сплевывая у моих ног.
Я пытаюсь снова ударить его, но трое парней крепко держат меня.
– Ты, кусок дерьма. Даже и не думай дотронуться до нее снова. Ты понял меня? Если я только увижу тебя рядом с ней, клянусь, я вырву тебе глаза.
Бен поднимает руки вверх, как будто он просто невинный младенец.
– Прости, босс. Без обид. – Он поворачивается, чтобы уйти, как будто ему только что не надрали задницу.
Проходя мимо Кейти, он останавливается и шлет ей воздушный поцелуй. Он только что посмеялся над ней прямо на моих глазах.
Я уже готов вырваться и разорвать парня на мелкие кусочки, когда Кейти хватает Бена за плечи и бьет его коленом прямо по яйцам. Согнувшись от боли, он падает на пол. Нужно признаться, это было великолепно.
Она склоняется к его уху.
– Карма – такая сука, приятель. Надеюсь твоя жалкая молодость того стоила, потому что, поверь мне, для такого куска дерьма, будущее будет адом. Наслаждайся им, ублюдок, потому что ты заслужил каждую его секунду.
Господи, моя крошечная, сорокапятикилограммовая девочка – невероятно храбрая засранка. Бен встает и, спотыкаясь, уходит, держа руку на своей промежности.
А потом маленькие нежные ручки Кейти обхватывают мое лицо, и она с беспокойством смотрит на меня.
– Ты ранен?
Я качаю головой и не могу сдержать расплывающуюся на лице улыбку. Я практически в нирване, что просто абсурдно, учитывая тот факт, что я только что избил человека... а я никогда в жизни не поднял ни на кого руку. Наверное, это все из-за адреналина.
А может быть, из-за Кейти.
На ее лице сияет божественная улыбка.
– У тебя довольно хороший правый хук, малыш. Сейчас мы пойдем домой, и помоем тебя.
– Мы? Ты будешь помогать? – выгибаю я бровь.
Она прикусывает зубами нижнюю губу. Боже, обожаю, когда она так делает.
– Мне нравится помогать. Что еще я могу сказать? – пожимает плечами она.
Кто-то хлопает меня по плечу и спрашивает:
– Извините? Вы в порядке?
Я поворачиваю и вижу Джона, старшего по общежитию, стоящего передо мной в пижамных штанах и университетской футболке, которая выглядит так, как будто ее стирали миллион раз. Когда я жил тут на первом курсе, он уже был старшим. Не знаю, помнит ли он меня, но глядя на него, становится понятно, что он все такой же ворчун.
Никогда не видел на его лице даже намека на улыбку.
– Ты в порядке? – повторяет он.
Я киваю, несмотря на боль, пульсирующую в костяшках.
Он показывает большим пальцем через плечо.
– Вот и хорошо. А теперь иди, умойся и убирайся отсюда. И чтоб я больше тебя тут не видел. – Я уже и забыл, как этот парень любит выставлять напоказ свой авторитет.
Я беру Кейти за руку.
– Пошли.
Джон качает головой.
– Мне нужно поговорить с Кейт и Клейтоном. Она встретит тебя на улице.
Кейти вопросительно поднимает брови и смотрит на прислонившегося к стене Клейтона, который все это время пытался остаться в стороне от бедлама.
– Хорошо. Встретимся на входе через минуту, Келлер, – наконец соглашается она.
Очистив руки от крови, я опять начинаю злиться. Как Джон посмел меня выгнать. Он ни слова не сказал Бену, хотя я практически уверен, что он все видел. Резко открываю дверь и спускаюсь по лестнице. Кейти стоит на тротуаре вместе с Клейтоном и Джоном.
– Ты... – с обвиняющим видом тычу в него пальцем.
Кейти обeими руками толкает меня в грудь.
– Стоп. Одного боя без правил на сегодня достаточно, тигр.
А потом я замечаю на лице Джона то, что никогда раньше не видел – улыбку. Ну, не столько улыбку, сколько маленькую, кривую ухмылку. Но для него это эквивалентно улыбке от уха до уха, обнажающей все тридцать два зуба. Он смотрит на стоящую к нему спиной Кейти, потом переводит взгляд на меня и его лицо становится серьезным.
– Простите за сцену, но я должен делать свою работу. – Откашлявшись, говорит он. Джон смотрит мне прямо в глаза. – Что касается меня, то ничего не было.
Я ничего не понимаю, да и адреналин в крови никак мне не помогает.
– Чего не было?
– Именно так. Тебя никогда тут не было. – Он дает мне возможность выйти сухим из воды.
– Ты не станешь сообщать в службу безопасности кампуса?
– Нет. Я долго ждал возможности выпнуть Бена Томпосона из Гранта. Сегодня вечером он решил совестно и физически надругаться над двумя студентами, проживающими в общежитии, а потом подрался с неизвестной личностью.
– Неизвестной? – с нажимом спрашиваю я.
Джон пожимает плечами.
– Все произошло очень быстро, поэтому я не рассмотрел парня, с которым он дрался. Если подумать, Бен был настолько пьян, что, скорее всего, схватился с кем-то уже вне стен общежития, по пути домой.
Кейти кивает головой.
– С незнакомцем, – задумчиво произносит она.
– С незнакомцем, – поддакивает Клейтон. На его лице появляется странная маленькая улыбка.
– С незнакомцем, – соглашается Джон. – К тому же, нападения на Кейт и Клейтона достаточно, чтобы его выкинули из общежития. Я все видел и слышал. Он вел себя отвратительно. Мне даже не придется упоминать о драке. Список нарушений Бенa длиной с мою руку, и это станет последнем гвоздем в его гробу. К моему удовольствию. Я ждал расплаты три года.
Может, этот парень не так уж и плох.
– Джина?
Он грустно кивает головой.
– Да.
– Клейтон тоже согласился написать заявление, – встревает Кейти. Она улыбается Клейтону так, как будто невероятно гордится им. – Мы пойдем с Джоном в службу безопасности.
– Я отвезу вас, – даже не раздумывая, говорю я.
Кейти внимательно смотрит на мои костяшки и кровь на рубашке.
Я следую за ее взглядом.
– Я, хм, ...я подожду в машине, когда мы приедем.
– Отличная идея, – улыбается она.
Джон уже ведет нас в сторону парковки. Он снова стал резким, властным самим собой.
– Бен Томпсон свалит отсюда еще до восхода солнца. Ставлю свое МБА на это.
Понедельник, 12 декабря
Кейт
Джон оказался прав. По слухам, Бена Томпсона выселили из общежития рано утром, еще до того, как начались занятия. Они даже упаковали все его вещи. Я рассматриваю случившееся как победу Клейтона над всеми Придурками.
Карма – такая сука, Бен Томпсон.
У меня был только один экзамен с утра, поэтому перед тем, как отправится к Келлеру, я иду в общежитие, чтобы проведать Шугар. Я переживаю за нее.
Беременность и ее последствия очень сильно повлияли на нее. Кажется, она искренне хочет изменить свою жизнь, но в ней нет необходимых для этого качеств. Во-первых, решительности. Шугар важно, что о ней думают другие и в этом основная причина ее проблем. Она напрочь убивает в ней чувство самооценки. Во-вторых, активности. Она просто плывет по течению реки. За нее все время кто-то что-то делает.
Она даже не знает, как составить план, а уж тем более исполнить его. И наконец, самооценки. Девушки, подобные Шугар делают все, чтобы только привлечь внимание. Дурное внимание. И это ведет к тому, что они, в конце концов, начинают ненавидеть самих себя. Порочный круг.
В глубине души, я знаю, что она не такой уж и плохой человек. Просто у нее нет стержня или ролевой модели, на которую можно было бы ориентироваться. Но не могу не признать, что у нее есть яйца. Она постоянно это доказывала, даже если и была полной сучкой большую часть времени. Если бы она применила свою энергию для того, чтобы измениться, то стала бы рок-звездой.
Теперь мы с Шугар подруги. Это немного странно, но в хорошем смысле этого слова. Да я и сама странная, что уж тут говорить.
Четверг, 15 ноября
Кейт
Сегодня последний день экзаменов, поэтому мы с Келлером решили пригласить на ужин всех наших друзей – Шелли, Дункана, Клея и Пита. Мы насладились овощной лазаньей, салатом “Цезарь” и чесночным хлебом. Еда была великолепной, но наше общение оказалось еще лучше. Когда за столом собираются шесть абсолютно разных людей, всегда весело.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Так, по крайней мере, говорят. И я начинаю думать, что это мудрые слова. После ужина, я сообщаю всем шокирующую новость. Келлер просил, чтобы я рассказала им еще несколько недель назад, но я не хотела, чтобы они переживали, особенно накануне экзаменов. Я пытаюсь казаться оптимистичной, но наблюдать за тем, как кто-то из присутствующих уходит в себя, а кто-то готов крушить все на свете, мне удается с трудом. Видеть как люди, которые тебе не безразличны страдают из-за… тебя? Это больно.
Шелли вздрагивает несколько раз, а потом ее начинает трясти так, как будто она пытается отвергнуть полученную информацию. Закусив нижнюю губу, и качая головой из стороны в стороны, она старается не расплакаться. Как только Дункан перемещает ее к себе на колени, Шелли начинает громко рыдать у него на плече.
У Пита такие большие глаза, что я даже вижу белок вокруг его зрачков. Он смотрит на меня молча и не мигая, по крайней мере, десять минут.
А Клейтон? Как только я произношу слово «рак», на его восхитительном личике мгновенно появляется выражение боли, а по щекам начинают течь слезы.
– Это не может произойти с тобой, Кэтрин. Просто не может.
Когда все немного отходят от шока, мы обнимаемся. Мне это чрезвычайно помогло. Надеюсь, что и им тоже.
Я рада, что все закончилось, и мы снова можем просто продолжать дружить.
