Текст книги "Оптимистка (ЛП)"
Автор книги: Холден Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
Четверг, 15 сентября
Кейт
После окончания дополнительных занятий с Габриэлем, обнаруживаю на телефоне смс от Клея:
«ЗАЙДИ КО МНЕ, КАК ТОЛЬКО ДОБЕРЕШЬСЯ ДО ОБЩЕЖИТИЯ!»
Отвечаю ему:
«НЕ КРИЧИ НА МЕНЯ! Увидимся через десять минут»
Как только завожу машину, телефон пиликает о приеме нового сообщения:
«СОБЛЮДАЙ СКОРОСТНОЙ РЕЖИМ. УВИДИМСЯ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИНУТ»
Мне смешно, потому что он знает, что я в Миннеаполисе. Клей пристыдил меня, поэтому я снижаю скорость и паркуюсь возле общежития через пятнадцать минут.
Едва я успела постучаться, Клей распахивает дверь.
– Дружище, что за срочность? – Мне так и хочется рассмеяться, потому что он выглядит безумным, но не в стиле «произошло нечто абсолютно ужасное», а в стиле «я в панике, потому что не знаю, что делать».
Он хватает меня за плечо и втаскивает в комнату. Дверь за мной моментально захлопывается. Пит сидит на кровати, уткнувшись в книгу. Увидев меня, говорит свое обычное:
– Привет, Кейт.
– Как дела, Пит? – Киваю ему головой перед тем, как полностью сконцентрировать внимание на невысоком мужчине передо мной, на лице которого застыла маска одержимости.
Клей крепко держит меня за плечи, а его взгляд перемещается от одного моего глаза к другому, как будто он не может решить на каком же из них остановиться.
– Кэтрин, ты нужна мне, – говорит он серьезным голосом.
Если только одна причина для этого. Смотрю на Пита.
– Эй, Пит, помнишь, я тебе говорила, что Клей – крепкий орешек? Так вот, думаю, он не устоял перед моими непристойными методами соблазнения. Можешь нас оставить одних минут на тридцать?
Пит краснеет, но, тем не менее, расплывается в улыбке. Боже, я развращаю его.
Клейтон аккуратно трясет меня и вздыхает так, как будто у него нет времени для шуток.
– Кэтрин, это серьезно.
Приподнимаю брови.
– Вот дерьмо. Тогда рассказывай.
– Кэтрин, я хочу, чтобы ты сходила со мной в «Спектэкл» сегодня вечером.
– И все? И это ты называешь серьезным? Тебе не нужно вытащить кого-нибудь из тюрьмы? Или хотя бы моя почка? – шучу я.
Он фыркает.
Я смеюсь и становлюсь серьезной, потому что знаю, как много эта просьба значит для него.
– Но сегодня четверг, приятель. Нас не впустят, у меня нет фальшивого удостоверения личности.
Он отпускает мои плечи и начинает покусывать большой палец.
– А что, если я скажу тебе, что знаю, кое-кого, кто поможет нам пройти?
– Тогда, черт возьми, да! – Я с подозрением смотрю на него, потому что он что-то скрывает. – И кого это ты знаешь, Клейтон?
Он пожимает плечами, но его щеки предательски окрашиваются в красный цвет.
Прохожу вперед и сажусь на его кровать, скрестив ноги.
– Хорошо, Клейтон. Что ты скрываешь? Потому что, судя по цвету твоего лица, ОН – кое-что существенное.
Клей стучит по полу ногой.
– Как ты узнала?
– Дружище, ты покраснел, как шлюха в церкви. Явный признак, что это касается парня.
Пит хихикает из своего угла.
– Хорошо, хорошо, помнишь того сексуального парня, с которым я протанцевал всю ночь в «Спектэкл»?
– Как я могу забыть Мистера Скулы? Или тот жаркий поцелуй?
Он закатывает глаза.
– В общем, его зовут Моррис и он, наконец, набрался смелости позвонить мне вчера.
– Отлично, Клейтон, – перебиваю я его.
Он еще больше краснеет и откашливается.
– Моррис – управляющий в «Спектэкл», он перезвонил мне сегодня утром и пригласил встретиться сегодня у него в баре.
Я смотрю на Пита, который пытается сконцентрироваться на книге.
– Ты слышал это, Пит? Наш маленький мальчик вырос. Не знаю, готова ли я к тому, чтобы он начал ходить на свидания. Как насчет тебя? Ты уже с ним поговорил о птичках там, или пчелках и болезнях, передающихся половым путем? Наверное, нам стоит показать ему, как пользоваться презервативом. Огурец – самая подходящая модель для этого. Ты согласен?
Пит слегка качает головой и расплывается в улыбке.
Клейтон опять стучит по полу ногой. Это так мило.
– Кэтрин, мне нужно, чтобы ты пошла со мной.
Я поднимаюсь с кровати и обнимаю его. Хватит уже шуток.
– Конечно, приятель. – Целую его в щеку. – Я Пойду С Тобой. Во сколько?
– В восемь. Нам нужно прибыть до того, как они откроются, чтобы Моррис мог провести нас внутрь.
Выпускаю Клея из объятий и направляюсь на выход.
– Как прикажете, командир.
Клейтон стоит возле моих дверей в семь сорок пять, пытаясь поторопить меня. Он знает, что я всегда опаздываю. Я позвонила Шелли, но у нее планы на сегодня с Парнем, поэтому, судя по всему, я буду сама по себе.
Как и договаривались, Моррис ждет нас возле черного входа. Боже, чувствую себя плохой девчонкой. Думаю, это из-за незаконности метода. Когда мы ходили в клуб с Гасом, меня всегда проводили через центральный вход. У меня ощущение, что в данной ситуации необходимо знать о каком-нибудь специальном стуке или рукопожатии, или кодовом слове.
Моррис – все тот же образчик великолепных скул, как я его и запомнила.
Кроме того, он из Манчестера, Англии, поэтому у него такой фантастический акцент. Он вежлив, красив и так обаятелен. Я могла бы слушать его весь вечер: особенно то, как он не произносит первую и последнюю буквы в некоторых словах, или пропускает целые слоги, как будто они настолько бесполезны, что даже и не стоит заморачиваться по этому поводу. И ты соглашаешься с этим, думая и, правда, зачем произносить «r» в конце слова «better»? Без этого оно звучит так сексуально. Ну, по крайней мере, в его исполнении. Не удивительно, что Клейтон весь трепещет.
Поговорив с Моррисом несколько минут – потому что Клейтон, по-видимому, проглотил язык в его присутствии – я понимаю, что он настоящий джентльмен. У меня как камень с души упал, потому что основной причиной моего сегодняшнего присутствия, все-таки является желание убедиться, что Моррис не воспользуется неопытностью моего наивного Клейтона.
Для того чтобы окончательно убедиться в этом, отсылаю Клейтона в бар, чтобы он принес нам пару банок Колы. Как только он удаляется за пределы слышимости, поворачиваюсь к Моррису.
– Моррис, приятель, буду краткой. Ты вроде действительно хороший парень и нравишься мне, поэтому не пойми неправильно. – Смотрю ему прямо в глаза. – Не обманывай Клейтона. Он особенный, милый и ты ему по-настоящему нравишься. Знаю, у вас только-только все начинается, но не дай ему влюбиться, если для тебя это просто временное увлечение. У Клейтона никогда не было парня, помни об этом. Он берег свое сердце восемнадцать лет, и теперь, когда он предлагает его тебе на блюдечке, не обращайся с ним как с новой игрушкой, о который ты забудешь, как только наиграешься. Не бери от него больше, чем ты готов с ним разделить, если только не хочешь в обмен предоставить свое сердце. Просто... просто не трахайся с ним просто ради одного раза, хорошо?
Моррис поднимает брови.
– Вот это да!
Я в ответ тоже поднимаю брови, ожидая его ответа.
– Клейтон поразил мое воображение. Я хочу узнать его получше. Несмотря на то, что я скорее представляюсь тебе каким-то драчилой, притащив его сюда сегодня вечером, у меня были хорошие намерения. Я не переставал думать о нем с тех пор, как мы встретились. Я думал... – он делает паузу, выглядя при этом немного смущенным. – Я думал, он никогда не перезвонит, а потом он позвонил.
Я улыбаюсь. Кажется, Клейтон действительно волнует Морриса. Тем не менее, у меня остался еще один вопрос:
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один.
– И ты уже управляешь клубом? – Прищуриваюсь. На кону все еще сердце моего друга.
– Это клуб моего дяди. Он живет в Лондоне, и попросил меня помочь ему, как только я закончил университет. Я здесь всего лишь месяц. Длинная история. У меня пока даже нет нормальной квартиры. – Голос Морриса понижается до шепота: – Он возвращается. Я не причиню ему боль. Обещаю.
– Спасибо
Он кивает.
Так как Моррис технически работает, Клейтон проводит большую часть времени со мной, танцуя. Когда же у него образуется перерыв, он забирает Клейтона на одну-две песни. В этих случаях у меня не наблюдается недостатка в партнерах, которые МОГУТ танцевать.
Мы остаемся в баре до закрытия. Всю дорогу до общежития я греюсь в лучах блаженства Клейтона. Он так влюблен и полон страсти, что даже не жалуется по поводу моего вождения.
По возвращении обнаруживаем красную ленточку на моей двери. Клейтон, как всегда, приглашает разделить с ним кровать.
– Приятель, теперь, когда у тебя есть парень, мне кажется немного странным, что я сплю в твоей кровати.
– Кэтрин, успокойся. Ты всегда желанный гость в моей постели. А теперь, спокойной ночи, – говорит он с сияющими глазами.
– Спокойной ночи.
Пятница, 16 сентября
Кейт
Как только переступаю порог «Три Петуньи» слышу сигнал смс. Сегодня я не работаю, но Шелли попросила зайти; она записала для меня CD и хочет, чтобы я его послушала.
Достаю телефон из кармана в ожидании, пока Шелли закончит телефонный разговор. СМС от Мэдди:
«Можешь занять мне пятьсот долларов? Нужно заплатить аренду до завтра?»
Должно быть, шок отразился на моем лице, потому что Шелли вешает трубку и спрашивает:
– Что случилось, Кейт?
Качаю головой.
– Ничего. Просто получила сообщение от тети. Давно ничего не слышала от нее.
– Это та тетя, которая живет в Миннеаполисе?
– Да, она была зла на меня. Я пыталась связаться с ней пару недель назад.
– Она все еще злиться?
Пожимаю плечами.
– Не знаю. Ей нужны деньги.
Шелли выглядит шокированной.
– И она просит их у тебя? Сколько ей лет?
Я все еще прокручиваю ее смс в голове.
– Двадцать семь.
– Ты же не собираешься ей помогать?
Наконец, выдыхаю, приняв решение.
– Скорее всего, помогу. У нее проблемы в жизни. И она говорит, что ей нужны деньги. Если бы она не была в отчаянии, то не попросила бы. Ведь так?
Шелли смотрит на меня. В выражении ее лица я узнаю черты Одри, мамы Гаса.
– Не знаю, Кейт. Ты много работаешь ради этих денег. Они тебе тоже нужны.
Показываю на компьютер на прилавке.
– Я могу им воспользоваться по-быстрому?
– Конечно,– отвечает она с выражением материнской заботы на лице.
Нахожу адрес офиса «Розенштейн и Барклай», юридической фирмы, в которой работает Мэдди и записываю его на кусочке бумаге вместе с направлением, как туда добраться. У меня после обеда есть немного свободного времени, а она пишет, что за аренду нужно заплатить до завтра, так что я сама отнесу ей деньги. И почему это она платит ренту в середине месяца?
Здание, где работает Мэдди, находится прямо в центре деловой части Миннеаполиса. Так что после того, как мне удается найти свободное место для парковки и бросить несколько монет в счетчик, я, наконец, вхожу и поднимаюсь на лифте на третий этаж. Как только двери лифта открываются, передо мной предстает фойе «Розентштейн и Барклай» Каменные полы, отполированные до блеска, перед входом свежие цветы на столике и огромные стеклянные двери от пола до потолка, открывающие вход в вотчину работодателя Мэдди. Чувствую себя немного неуютно в сланцах, джинсах и футболке с надписью «Virginia is for lovers» Наверное, стоило бы сначала позвонить, юристы ведь всегда очень заняты, скорее всего, она на каком-нибудь важном совещании, или даже в суде. Кто знает? Блин, я идиотка. Сделав глубокий вдох, открываю одну из гигантских дверей. О моем прибытии извещает колокольный звон. Господи, и тут без него не обойтись.
Женщина за стойкой администратора поднимает свой взгляд на меня и вежливо говорит:
– Добрый день. – На ней сшитый на заказ костюм и сама она выглядит слишком профессионально, чтобы сидеть за стойкой.
Прочищаю горло:
– Добрый день. Извините за беспокойство, но я ищу Мэдди Спигелмэн. Она свободна?
Женщина улыбается.
– Конечно. Она вернется через минутку. – Женщина прикрывает рот рукой и тихонько говорит: – Она просто выбежала в туалет. Я за нее, пока она не вернется.
Хорошо. Я немного сконфужена.
– За нее? Вы хотите сказать, что Мэдди – секретарь в приемной?
Женщина кивает.
– Ну, вот и она.
Я поворачиваюсь. Когда Мэдди замечает меня, у нее отвисает челюсть. Подойдя ко мне, она тихо шипит:
– Кейт, что ты тут делаешь?
Показываю ей чек, который я заранее выписала из тех денег, что собирала на черный день.
– Мне показалось, что тебе срочно нужны деньги. Я просто хотела, чтобы ты смогла получить их в банке сегодня, если тебе необходимо заплатить за аренду до завтра.
– Ты могла бы позвонить, Кейт. Так, из вежливости, – резко говорит она.
– Прости, подруга. Если тебе больше не нужны деньги, мне же легче.
Она перебивает и вырывает чек из моих рук.
– Нет, я возьму чек. У меня много непредвиденных расходов в этом месяце... но ты все равно этого не поймешь.
Закатываю глаза.
– Серьезно? – Знаем-проходили – мое второе имя.
Она ничего не отвечает.
Я немного раздражена и в тоже время беспокоюсь за нее.
– Почему ты не отвечала на мои сообщения? Как твои дела?
Она глубоко вдыхает и понижает голос.
– Я в порядке. Тут не о чем говорить.
Я в ответ также понижаю голос:
– Почему ты солгала мне по поводу работы? – Я не придираюсь, просто задаю вопрос. Вопрос, на который она, как взрослый человек, может ответить.
О нет. Она смотрит на меня, как будто я оскорбила ее.
– Ты должна уйти. У меня много работы. Что-то, о чем ты, скорее всего, не имеешь никакого представления, ведь ты дочь Джэнис Седжвик. Спорю, тебе было так тяжко расслабляться на пляже на денежки своей мамочки.
Шокировано моргаю несколько секунд.
– Вау... хорошо... вот как.. – Я в таком ошеломлении, что даже не могу подобрать подходящих слов. Мои щеки горят от гнева, кровь бурлит в венах.
Поворачиваюсь к двери и толкаю ее. Переступив порог, поворачиваюсь и смотрю на нее.
– Я очень рада, что ты сможешь заплатить в этом месяце за аренду, Мэдди. Рада была помочь.
Отпускаю дверь, которая с грохотом захлопывается за мной.
Суббота, 17 сентября
Кейт
Получаю собщение от Мэдди:
«Нужно звонить, перед тем как приходить. Это было невежливо»
У Мэдди большие проблемы с извинениями. Отвечаю ей:
«Конечно»
Решаю прикусить свой язычок, так как ситуация не стоит того, чтобы спорить.
Даже не ожидаю ответа, но, неожиданно он приходит.
«Мы можем поговорить?»
Я, конечно же, уже подобрела, потому что не могу долго злиться. А может, я просто такая вот простушка. Тем не менее, я легко простила ее.
«Позвони мне»
Она тут же перезванивает мне и начинает рассказывать обо всем на свете, кроме самого важного – своей булимии. Вместо этого мы говорим о деньгах. Давайте посмотрим правде в глаза: если все деньги в мире внезапно исчезнут, она будет жить, но если не вылечить булимию, она умрет. Только Мэдди не готова пока обсуждать это, поэтому я не настаиваю. Уже хорошо то, что мы общаемся.
Она говорит, что врала мне по поводу работы, потому что хотела произвести впечатление. Как будто мне не все равно. Она могла бы работать мусорщиком, я бы отреагировала так же, как, если бы она была юристом. Люди слишком зависимы от ярлыков и титулов. Потом она говорит, что превысила лимиты по кредитным картам, и что ее сожительница неожиданно съехала в июле, а она так и не смогла найти того, кто стал бы оплачивать вторую половины аренды. Она задолжала уже за два месяца и арендодатели начали угрожать выселением. Поэтому она позвонила мне. Она не знала, что еще сделать. Мне жаль ее, но меня всегда поражает, как люди привыкают к определенному образу жизни и считают, что нечто иное неприемлемо. Я выросла в доме на берегу моря, а потом жила в гараже с сестрой. И знаете что? Мне больше нравился гараж. Думаю, Мэдди не смогла бы жить в гараже. Я немного раскрываюсь перед Мэдди, умалчивая о некоторых деталях, о своих печалях. Все что ей нужно знать, что вся моя жизнь – выживание. Я не ищу жалости, но иногда, если люди начинают сопереживать тебе, то это как будто ты даешь им совет без того, чтобы действительно давать им совет. Странно, я знаю, но никому не нравится, когда ему говорят, что делать. Людям нравится доходить до всего самим. Неожиданно вспоминаю вчерашний разговор с Моррисом. У меня возникает идея.
– А ты не против сожителя?
Мэдди воодушевляется.
– Нет, особенно если он привлекателен и одинок.
– Привлекателен – да, одинок – не совсем.
– Все хорошие парни давно разобраны.
– Да, и он гей. Так лучше?
– Не совсем.– Она разражается смехом и впервые с тех пор, как я ее знаю, я разговариваю с настоящей Мэдди – искренней, немного измученной сложностями в жизни, и в данный момент не переживающей, что о ней подумают люди.
– Прости. У него восхитительные скулы. Я могла бы любоваться им все дни напролет.
– Поверю тебе на слово. – Она снова смеется.
– Я свяжусь с ним и попрошу перезвонить тебе. Его зовут Моррис.
– Хорошо.
– Отлично. Надеюсь, все получится.
Отправляю смс Клею, чтобы узнать номер Морриса, а потом звоню ему. Час спустя, Мэдди и Моррис встретились, поговорили и уже к пяти тридцати вечера Моррис забрал вещи из номера отеля и переехал во вторую спальню в квартире Мэдди.
Обожаю, когда все срастается.
Воскресенье, 18 сентября
Кейт
– Хм, Шугар, тебе помочь?
Зайдя в комнату, обнаруживаю, что Шугар роется в моих вещах. При звуке моего голоса она испуганно подпрыгивает. Так иногда делала Грейси, когда я ловила ее на краже печенья перед ужином. Полагаю, она не слышала, как я вошла... или не ожидала, что я вернусь так скоро.
– Нет, нет... я... эээ, не могла найти свою футболку, и подумала, что может... может, она перемешалась с твоей одеждой на полу, и ты случайно положила ее в свой шкаф.
Она лжет. Ее выдают ярко-красные щеки. Мне это не нравится, но я не собираюсь давить на нее, потому что в то время, как она пытается оправдаться, в моей голове звучит голос Грейси «Я не собиралась их есть, Кейт».
Обхожу ее и вешаю сумку на спинку стула. Замечаю две свои футболки на ее кровати. Я чертовски уверена, что не оставляла их там. Делаю вид, что ничего не видела.
– Как выглядела твоя футболка, подруга? Может, я смогу помочь тебе найти ее?
Шугар облизывает губы, мельком посмотрев на свою кровать и мои футболки. Она понимает, что ее поймали с поличным, но все равно пытается отвертеться.
– Не бери в голову. Наверное, она в стирке.
Господи, надеюсь, она осознает, что врунишка из нее ужасный!
Иду на выход. Уже взявшись за дверную ручку, говорю:
– Как скажешь. Природа зовет, так что мне нужно идти. – Показываю на свои футболки. – И Шугар, если хочешь одолжить мою футболку, просто попроси. Я берегу их и предпочитаю иметь представление об их местонахождении.
Не оглядываясь назад, закрываю дверь.
В коридоре врезаюсь в Питера, выходящего из своей комнаты.
– Привет, Пит и извини.
– Привет, Кейт. Да не проблема. Я тоже тебя не видел.
– И куда же ты направляешься, mon frere?
– В кафетерий. Я ждал Клейтона, но он только что прислал мне смс, что ужинает сегодня с Моррисом в Миннеаполисе.
Это меня радует. С тех пор, как мы посетили «Спектэкл», Клейтон разговаривает с Моррисом каждый день, а по вечерам они куда-нибудь выбираются. Клейтон на вершине счастья.
– Отлично. Понимаю, что я не Клейтон, но если подождешь меня две секунды, пока я сбегаю в дамскую комнату, то я присоединюсь к тебе.
Питер нервно улыбается. Это убеждает меня в том, что:
а) Он чувствует облегчение от того, что ему не придется идти в кафетерий одному, и:
б) Он чувствует облегчение, потому что ему не пришлось кого-то просить идти с ним, чтобы не сидеть в кафетерии одному.
Бегу в конец коридора.
– Буду через две минуты.
Мы с Питом уже начинаем привыкать ужинать без Клейтона. Я скучаю по Клею, хотя и не против проводить время с Питом.
Поначалу мне приходилось вести беседу, потому что Пит был молчалив и застенчив. Несмотря на это, меня все устраивало, потому что он добрый и смешной. А потом я обнаружила, что Пит интересуется всякого рода национальными и мировыми событиями, в том числе и политическими. И хотя иногда наши взгляды разнятся, потому что он больше склоняется к правым, а я к левым, мы выслушиваем мнения друг друга без предубеждения. Таких людей не очень много, поэтому я очень ценю это качество. Для меня, интеллект Пита – подарок. Буду честна: меня немного обидело, что он очень удивился, когда понял, что я с легкостью могу обсуждать с ним международную политику или экономический кризис в Европе. В принципе, я привыкла, что люди считают меня просто тупой блондинкой. Признаюсь, иногда я стараюсь соответствовать этому определению, потому что так проще. К тому же и весело. Если ты важен человеку, то он и сам в скором времени поймет, что ты не дура. Как понял это Пит.
Мы обсуждаем текущую ситуацию в Конго, когда я замечаю, что глаза Пита прикованы к чему-то за моей спиной. Поворачиваюсь и делаю вид, что ищу что-то в кармане толстовки, висящей на спинке стула. В кафетерии почти никого нет, за исключением девушки в углу позади меня. Я вижу ее здесь каждый день. Она всегда сидит одна и читает, не обращая ни на кого внимания. У нее тусклые каштановые волосы, скрученные в неаккуратные пучок, а сама она невысокая, худенькая, в очках, сидящих на кончике носа. Обычно, таким образом пожилые люди одевают очки для чтения, но ее не для этого, они большие и круглые. Как обычно, она полностью поглощена своей книгой. Кафетерий мог бы начать рушиться на глазах, а она вряд ли бы это заметила. Меня восхищает подобная сосредоточенность. Чтение – это побег из внешнего мира. Каждому человеку необходимо нечто подобное, чтобы сохранять нормальную психику.
Поворачиваюсь обратно и продолжаю есть горошек, убирая морковь в сторону, потому что она омерзительна. Вареная морковь на вкус как детская еда, смешанная с грязью. Только в этом кафетерии подают вместе горох и морковь. Ужасное сочетание. Всегда думала, что «морковь с горошком» придумали специально для фильма «Форест Гамп», но, судя по всему, это не так. Мне нравилась пара Форест и Дженни, но сейчас, выбирая морковь из горошка, я задаюсь вопросом, что, может быть, в конце концов, они не были предназначены друг для друга. Форест и Дженни были больше похожи на горошек и масло или горошек и соль... на что угодно, но только не морковь. (от переводчика: в фильме «Форест Гамп» фразой «peas and carrots» герои выражали любовь друг к другу) Показываю вилкой за плечо.
–Эй, Пит, ты знаешь ту девушку?
Он краснеет и слегка качает головой.
Улыбаюсь про себя, так как уверена, что он смотрел на нее.
– Она всегда сидит одна, может быть, нам стоит приглашать ее иногда за наш столик?
Пит краснеет еще сильнее, но никаких возражений не следует. Он молчит.
Наклоняюсь к нему и шепчу:
– Она довольно мила. Этакая скромная сексуальная библиотекарша.
Он слегка улыбается, отводит от меня взгляд и упирает его в тарелку с картофельным пюре с таким видом, как будто ожидает, что оно заговорит с ним.
Понижаю голос, надеясь, что он не смутится еще больше:
– Пит, ты наблюдал за ней все время, что мы здесь сидим. Не говори мне, что она тебе не интересна.
– Я не знаю, что сказать, – говорит он, вздыхая. У него беспомощный вид, а может быть, безнадежный, а может, и того, и другого по немного.
Протягиваю ему руку, как будто хочу познакомиться.
– Как насчет: «Привет, Меня зовут Питер Лонгстрит. Не возражаешь, если я присяду?» Таким образом разговор завяжется сам по себе.
– А если нет? Если она меня проигнорирует, или... или.. или скажет, чтобы я свалил? – Да, в его голосе чувствуется явная паника.
Улыбаюсь.
– Дружище, думаю, что люди уже не используют эту фразу. Так что, ты в безопасности.
Он расплывается в улыбке.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Я наклоняюсь через стол и накрываю руку Пита своей, чтобы прекратить его стучание ложкой по столу.
– Пит, дружище, ты замечательный парень. Она, судя по всему, хорошая девушка. Что ты теряешь? Тебе стоит подойти и поговорить с ней. Послушай, я уже закончила есть и мне нужно заниматься, так что я собираюсь возвращаться в общежитие.
–Тебе не следует идти одной. – Они с Клейтоном всегда переживают, когда я в темноте хожу по кампусу. Даже купили мне два баллончика с перцем: один я ношу с ключами, а другой лежит в сумочке.
Улыбаюсь и освобождаю руку из его захвата.
– Я буду в порядке. Когда я уйду, наберись храбрости и пообещай мне, что подойдешь к ней и поговоришь, хорошо?
Он выглядит так, как будто вот-вот свалится в обморок или его вырвет. Тем не менее, Пит кивает и на его лице появляется выражение решительности.
– Хорошо.
Одеваю толстовку и хватаю свои тарелки.
– Ты – мужчина, Пит. Вот твоя новая мантра. Я – Мужчина. – Подмигиваю ему. – Удачи.
Он вздыхает.
– Спасибо, Кейт.
Убираю тарелки в закуток для грязной посуды, говорю «Hola» Гектору и уже направляясь к выходу, замечаю, что Пит тоже уносит свой поднос. У меня всего около сорока пяти секунд, чтобы что-нибудь предпринять, поэтому иду прямо к столику девушки. Милая библиотекарша не отрывается от книги, хотя я стою в шаге от нее. Чувствую себя неудобно от того, что врываюсь в ее личное пространство, но у меня нет времени. Откашливаюсь, чтобы привлечь внимание. Ничего. Поэтому я сажусь на колени и начинаю говорить:
– Извините. – Она поднимает на меня глаза. – Привет, меня зовут Кейт. Извини, что прерываю, но примерно через тридцать секунд мой друг Пит собирается подойти и поговорить с тобой. Он очень нервничает, но знай, он хороший парень, по-настоящему хороший. Пожалуйста, выслушай его. – Она хмурит брови, но согласно кивает. – Спасибо.
Не оглядываясь, быстро выхожу.
Через пятнадцать минут Пит стучится в мою дверь. Он широко улыбается, и впервые я замечаю, что у него ямочки на щеках. Пит сразу же начинает бессвязно говорить. Бессвязно! Обычно он сдержан, даже когда рассказывает о чем-то смешном. Так что это уже что-то с чем-то.
– Ее зовут Эвелин. Она первокурсница, специализация: история Америки. Ей нравится читать классику, биографии и научную фантастику. – Он выглядит довольным собой.
Смотрю на часы.
– Довольно подробный отчет.
Улыбка не сползает с его лица ни на миллиметр.
– С ней легко говорить.
Хлопаю его по плечу.
– Отлично. Видишь. Ты ей уже нравишься. Ты взял у нее номер телефона?
Его улыбка немного гаснет.
– Я думал, что это будет слишком, ведь я впервые разговаривал с ней. Как ты думаешь?
Качаю головой.
– Нет. Если ты что-то чувствуешь и она не против, это не будет слишком.
Его наивность убивает меня.
Пит отводит глаза и в разочаровании поджимает губы. Он расстроен.
– Черт побери!
– Не переживай! Будет о чем поговорить в следующий раз.
На его щеках опять появляются ямочки.
– Мы завтра встречаемся в кафетерии в семь часов. Будем вместе ужинать.
Хлопаю в ладоши.
– Черт, Пит, это практически свидание.
– Спасибо, Кейт. – Его взгляд упирается в пол, а потом он поднимает глаза и смотрит прямо на меня. – Спасибо за все. Если бы не ты, я бы весь семестр просто смотрел на нее.
Не ожидала, что меня будут благодарить ни за что. Но это всегда приятно, особенно, когда идет от чистого сердца.
– Это было бы ужасно. – Подмигиваю. – Всегда рада стараться.
Он кивает и поворачивается, чтобы открыть дверь.
– Пит?
Он оборачивается.
– Да?
– Я действительно думаю то, что сказала тебе до этого. Ты замечательный парень. Так что Эвелин – счастливица. – Улыбаюсь. – Спокойной ночи.
Он застенчиво улыбается в ответ.
– Спокойной ночи.
Впервые за все время, я увидела, как светится мой друг, чувствуя себя счастливым и уверенным. Отличное сочетание.
