Текст книги "Оптимистка (ЛП)"

Автор книги: Холден Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Воскресенье, 18 декабря

Келлер

Рано утром я, Дунк, Шел и Клейтон приезжаем на студию. Кейти осталась вчера ночевать у Гаса в отеле, в люксе вместе с группой. Я всю ночь не спал. Не мог.

Каждый раз, закрывая глаза и не ощущая ее рядом с собой, я начинал паниковать. У меня было такое чувство, что она уже покинула меня.

Я устал. Кейти тоже выглядит изнуренной, но она теперь постоянно так выглядит. Тем не менее, ее усталые глаза светятся от счастья. Как и практически всегда. Не имею понятия, как у нее это получается. Она веселится и подшучивает над группой. В принципе, они все классные ребята, и так непринужденно ведут себя друг с другом. Они, включая и Кейти, – профессионалы, но одновременно и работают, и развлекаются. За последние два дня я столько раз слышал, как они смеются, сколько большинство людей, скорее всего, не услышат за всю жизнь. И парни обожают Кейти.

Особенно Франко, которой постоянно безжалостно подшучивает над ней. Но она отлично отбивает его насмешки. В этом вся моя Кейти. Она такая темпераментная.

С огромной чашкой кофе в руке заходит Том и приветственно кивает группе. Он отнюдь не ранняя пташка, поэтому все тоже просто кивают в ответ, избегая слов. Кейти с группой называют его МДИЖ. Не знаю, почему. Нужно будет спросить у нее. Том садится на стул рядом со звукооператором за микшерным пультом и прочищает горло.

– Вам всем нужно очень хорошо потрудиться сегодня. Я не для того проделал весь этот путь в Миннеаполис, чтобы вы меня разочаровали. Вчера вы были невероятны, но сегодня, – он смотрит прямо на Гаса, – вы должны постараться и сделать лучше, чем вчера. У нас осталось совсем немного времени. – Тому нравится Гас, он просто настраивает их. Если они собираются закончить сегодня, то запись должна быть идеальной.

– Понятно, – откашлявшись говорит Гас. Супер-пупер рок–звезда нервничает.

Том резко кивает головой, но потом выражение его лица слегка смягчается.

– Тогда тащите свои задницы сюда и давайте работать.

– Я хочу, чтобы Опти находилась в другой кабинке. Мне нужно, чтобы вы записывали нас одновременно. Слишком много аккордов. Я не смогу спеть идеально, если не буду слышать ее. – Кейти исполняет роль бэк-вокалиста и подпевает практически в каждой строчке куплета, а припев они выводят вместе.

– Но мы же решили, что все будут записываться по отдельности, а потом мы просто наложим полученное во время микширования.

Гас пожимает плечами, но я вижу, как он слегка хмурится и облизывает нижнюю губу. Того добродушно-веселого парня, которого я видел последние два дня больше нет. Гас выглядит так, как будто вот-вот сойдет с ума, и я думаю, что это не имеет ничего общего с записью. Дело в Кейти, все стало слишком реальным для него.

– Она нужна мне, – тихо говорит он.

Том вздыхает, но выражение его лица смягчается. Он в курсе обстоятельств, которые собрали нас в эти выходные и не собирается с ним спорить. Он даст ему все, чтобы помочь Гасу пройти через это.

– Хорошо. – Не думаю, что хоть кто-то сможет отказать этому парню прямо сейчас. Даже я.

После коротких переговоров Тома со звукооператором, микрофон устанавливают в кабинке, стоящей напротив Гаса.

Все молчат. Это немного непривычно, потому что за практически 48 часов, которые мы здесь находимся, не было ни секунды тишины. Шел сидит на коленях у Дунка в большом кресле в углу. Клейтон, Джейми и Робби – на диване позади микшерного пульта. Франко и я стоим в стороне и через стекло смотрим за происходящим в звукозаписывающих кабинках.

Кейти и Гас находятся прямо перед нами. В ожидании, они о чем-то тихо беседуют. Кейти выглядит расслабленной и счастливой, как будто делала это миллион раз. Она пытается расслабить и Гаса. Парень выглядит таким напряженным. Я даже не могу представить себе, что происходит в его голове. Я слышал слова. Они репетировали несколько раз в пятницу вечером. Песня – сплошные эмоции. Она о боли и агонии, попытках справиться и взять себя в руки, но все оказывается тщетно…и финалом становится…отказ от борьбы. Я знаю, Гас писал ее о себе, но это с легкостью могла бы быть и песня Кейти. Как ни крути, она очень грустная. Не зная истории, ее можно интерпретировать по-разному: смерть, разрыв отношений, какая-нибудь потеря. В словах – смесь чистой ярости и отчаяния. Это очень поэтичное, глубокое и невероятно личное трехминутное буйство. Будет очень сложно пройти через это, но Кейти справится. Ей как будто подарили шанс рассказать свою историю. В ее глазах, она совсем не грустная. Даже если в песне и говорится, что она сдается, в ее эксцентричном и оптимистичном мозге, в данном случае, это нормально. Смерть – это нормально.

– Вы двое, мы готовы, – говорит Том в микрофон.

Гас и Кейти смотрят друг на друга. Кейти что-то говорит ему и вытягивает свой крошечный кулачок. Гас улыбается и отбивает его.

Все присутствующие, кажется, задерживают дыхание. Джейми и Робби встают, как будто не могут больше сидеть и становятся позади меня. Франко перекатывается с пятки на носок и тихо разговаривает сам с собой.

– Давай Гас, ты сможешь.

Кейти и Гас одевают наушники и занимают места за своими микрофонами. Кейти выглядит расслабленной, но ее взгляд изменился. Она готова. Гас с закрытыми глазами наклоняет голову из стороны в сторону, пытаясь снять напряжение.

Звукооператор сдвигает несколько переключателей, и теперь мы можешь слышать, как они дышат в микрофоны. Тон нажимает на кнопку и говорит:

– Вы готовы, ребятки? – Кейти делает глубокий вдох и кивает. Гас молчит.

– Густов, ты готов? – еще раз спрашивает Том.

Наконец он вздыхает и сцепляет руки за шеей так, что напрягаются мышцы на бицепсах. Его глаза крепко сжаты.

– Мне нужна чертова сигарета. – Не знаю, с кем он разговаривает – с собой или Томом.

– Это будет длинный день, – бурчит Том перед тем, как снова нажать на кнопку, чтобы поговорить с Гасом. – Тебе нужна еще минутка?

Кейти снимает наушники и идет в кабинку Гаса. Мы слышим, как они разговаривают.

– Гас, приятель, ты в порядке?

Он чуть-чуть расслабляется.

– Ты думаешь это хорошая идея?

– А ты думаешь, что я стояла бы тут, если бы так не думала? – шутит она.

Гас кивает.

– Ради меня? Да.

Кейти склоняет голову, соглашаясь с ним, и вздыхает, но потом на ее лице появляется усмешка.

– Да, ты возможно прав. Но не волнуйся, все будет просто великолепно. А теперь, Густов, надевай на себя штанишки большого мальчика, и давай уже, черт возьми, сделаем это.

Он усмехается в ответ, забавляясь ее командирским тоном.

Кейти подмигивает и уже на выходе подтрунивает над ним.

– Серьезно, тебе лучше собраться, потому что я – готова.

– Она такая сексуальная, – говорит Джейми, стоящий позади меня. Он не груб, просто констатирует факт. – Кого-нибудь еще это завело?

Все присутствующие – даже Клейтон и Шелли – в унисон отвечают – Да.

Франко толкает меня локтем.

– Ты счастливый ублюдок, Келлер.

Да. Я такой.

Кейти снова надевает наушники.

– Теперь все нормально? Густов, ты готов? – спрашивает их Том.

Гас делает еще один глубокий вдох и смотрит на него через стекло.

– Да, приятель, – и оттянув пояс джинсов, продолжает, – я надел штанишки большого мальчика. – Он смотрит на Кейти и подмигивает ей.

Она в свою очередь хлопает в ладоши и смеется.

Том переводит взгляд на Кейти.

– Кейт, ты в порядке? – спрашивает он.

Она показывает ему два больших пальца и добавляет в придачу к этому глупую ухмылку и выпученные глаза. Все, включая Тома, разражаются смехом.

– И во что только я втянул себя? – качает он головой. – Откуда взялась эта девица? – Это комплимент с его стороны. За выходные мне стало очевидно, что Том уважает талант Кейти. Он, как и все, с кем она пересекается в жизни, попал под ее чары.

– Из космоса, – говорит Робби. – Другой такой нет. На самом деле, они оба оттуда.

– Полностью с тобой согласен, – смеется Франко.

Звукорежиссер сдвигает еще несколько переключателей, и помещение наполняет музыка. Мелодия, заранее записанной скрипки Кейти, тихая и запоминающаяся. Вступление довольно длинное и это хорошо, потому что я мог бы слушать ее игру целую вечность. Наконец, к ней присоединяется акустическая гитара, а следом барабаны, басы и электрическая гитара.

Кейт и Гас не отводят друг от друга взглядов. Мы все внимательно смотрим на них, но, думаю, они забыли о том, что в этом мире существует кто-то еще, кроме двух лучших друзей, которые стоят в десяти шагах друг от друга, разделенные лишь стеклом. Они оба полностью поглощены музыкой. Подбородок Гаса опускается и поднимается в такт звукам, издаваемым акустической гитарой. Tело Кейти двигается медленно, под стать скрипке. Правая рука непроизвольно отбивает ритм, как будто ее подбородок – это рука. Я смотрю на Франко, который стоит рядом – он в свою очередь отбивает указательным пальцем по бедру ритм барабанов. Не думаю, что хоть кто-то из них осознает, что делает.

Том показывает пальцам на Гаса и он затягивает первые две строчки песни. Они – только его. Голос Гаса звучит хрипло, приглушенно и невероятно грустно. Кейти присоединяется к нему в оставшихся строчках припева. Ее голос звучит едва слышно, как эхо, усиливающее эмоции, льющиеся из Гаса.

Он переходит к припеву, его голос становится громче, а Кейти добавляет ему глубины.

Во втором куплете эмоции нарастают. Несмотря на то, что Кейти все еще на бэк-вокале, ее голос тоже усиливается, чтобы быть наравне с Гасом. Его – на грани боли, ее – дает ему опору. Странная комбинация, но она работает. Ты чувствуешь борьбу, которая происходит внутри них и плавно переходит в припев. Они оба поют, выкладывая себя полностью. Следующий куплет – Гаса. В этом месте – кульминационный момент всей песни. Не знаю, как можно излить душу больше, чем он уже это сделал.

Теперь мы знаем, как. Гас закрывает глаза и обхватывает руками наушники, чуть согнув при этом спину. Тело Кейти двигается в такт барабанов, которые ведут эту часть песни. Такое ощущение, что музыка течет по ее венам, и она находится в ее власти. Жаль, что я не могу вот так полностью уходить в себя. По мере того, как мука в голосе Гаса усиливается и уже практически граничит с криком о боли, ее улыбка все ширится, и наконец, она выбрасывает кулаки вверх, подбадривая его. Все начинают хлопать и свистеть. Каждый из присутствующих поражен тем, что видит и слышит.

Кейти закрывает глаза и снова вступает, на этот раз ее голос по напряженности может соперничать с Гасом. Финальный припев – ее, а Гас выкрикивает строчки из предыдущего куплета поверх ее пения. Напряжение в звукооператорской кабинке можно пощупать руками. Если я так заведен, что же тогда чувствуют Гас и Кейти?

Кейти громко допевает финальные строки. Гас сопровождает их выкриками: «I’ve given up life. Or life’s given up on me. Either way I’m done». А потом его голос срывается и затихает. – «Finish me».

Кейти все еще покачивается на месте. Ее глаза закрыты, на лице сияет широкая улыбка, руки сжаты в кулаки, а грудь тяжело поднимается и опускается. Концовка песни – полностью инструментальная. Это как бы начало песни, но наоборот. Сначала вступает электрическая гитара и басы, за ними – барабаны. Наконец, гитара издает последний аккорд и захватывающая мелодии скрипки начинает выводить свой танец.

Когда музыка заканчивается, Гас и Кейти открывают глаза. Он улыбается со смешанным чувством облегчения и изнеможения.

– Я люблю тебя, Опти, – шепчет он.

Она улыбается в ответ.

– Я тоже люблю тебя, Гас, – так же тихо произносит она.

Этот момент не был частью песни, но был записан и меня это очень радует. Стоило бы начать переживать, что другой мужчина говорит твоей девушке о любви, но я не обращаю на это внимание. Я хочу, чтобы Кейти была окружена людьми, которые любят ее.

В помещении снова все приходит в движение и становится шумно. Том подбрасывает в воздух бумаги, свернутые в трубочку, которые он держал в руке, а потом откидывается на стуле и качает головой. Он смотрит на Джейми, а потом на Робби, Франко и обратно.

– Что, черт возьми, это было? – Парень находится в шоковом состоянии. —Откуда они взялись? Я никогда не видел Густова таким, как сейчас. Это было невероятно. – Он моргает несколько раз, не в силах поверить в увиденное.

– Это Кейт, мужик, – говорит Франко. – Она его муза. Так было всегда. Ты же сам видел, что они только что сделали вместе. Никто другой не может так влиять на него. Они как будто подпитывают друг друга. Я никогда не видел ничего подобного. В музыкальном плане они настолько настроены друг на друга, что, кажется, могут читать мысли друг друга. Но ты прав. То, чему мы были свидетелями сегодня – охренеть как невероятно…даже для них. – Он улыбается. – Полагаю, мы не заставим их проходить через это еще раз?

Том прочищает горло, качает головой и нажимает на кнопку, чтобы поговорить с Кейти и Гасом.

– Я думаю, что все хорошо. Вы двое идите сюда и послушайте.

Несколько секунд спустя, Гас встает позади Джейми и Робби и кладет руки им на плечи, как будто ему нужна опора, чтобы держаться на ногах. Кейти подходит и прислоняется ко мне спиной, я обнимаю ее и целую в макушку, чувствуя, как тяжело она дышит.

– Ты – рок-звезда, – шепчу я ей. – Я только что был этому свидетелем. Ты была изумительна.

Она гладит мои руки своими маленькими и мягкими ладошками.

– Спасибо, малыш.

Мне нравится, когда она меня так называет.

– Черт возьми, Опти, эта тема со штанишками сработала, – говорит Гас, наконец-то отдышавшись.

Ее смех как будто пульсирует во мне.

Запись звучит также феноменально, как и исполнение живьем. Я чувствую мурашки, бегущие по рукам Кейти.

После того, как затихают взаимные признания в любви, Том внимательно смотрит на Гаса.

– Что ты думаешь? Ты доволен?

Перед тем, как ответить, Гас смотрит на Кейти. Она кивает головой. Он улыбается.

– Да, мы довольны.

Том облегченно выдыхает.

– Отлично, потому что я в любом случае не дал бы вам даже попытаться сделать еще одну запись. – Он показывается на микшерный пульт. – Это было великолепно.

Потом Робби, Джейми и Франко встают вокруг микрофона в одной из кабинок, чтобы записать бэк-вокал. Через час и несколько попыток им это удается. Эта часть композиции второстепенная, но смикшированная со всем остальным, она станет вишенкой на торте.

Придя с ланча, мы слушаем окончательную, необработанную версию песни. Франко и Кейти сразу же начинают говорить друг другу, как ужасно звучит их голос. Это помогают немного снять стресс, который мучает Гаса. Он настаивает на ее прослушивании пять или шесть раз. Том отбивает любые предложения Гас по изменению. Наконец, когда Кейти соглашается с тем, что все нужно оставить так как есть, Гас сдается.

Вскоре прибывает такси, чтобы отвезти группу и Тома в аэропорт. Это значит, что настала пора попрощаться с Кейти. Они не знают, увидят ли ее еще.

Том обнимает Кейти и говорит о том, как он рад, что ему довелось поработать с ней еще раз.

Джейми, не стесняясь, плачет, обнимая ее. Он даже не может произнести ни слова, поэтому поворачивается и садится в машину.

Робби обнимает ее осторожно, как будто боится сломать. Его глаза блестят от слез, когда он говорит ей:

– Держись, Кейт, – а потом ныряет на заднее сидение такси, рядом с Джейми.

Франко смотрит на небо и моргает.

– Я говорил себе не делать этого. – Слезы текут по его щекам. Он хватает ее за плечи и притягивает к себе, в большое медвежье объятие. – Я буду так сильно скучать по тебе, Кейт. Я не могу сказать «прощай». Это так, черт возьми, неправильно.

Она пытается улыбнуться, но ее губы начинают трястись.

– Я тоже буду скучать по тебе.

Он целует ее в лоб и крепко сжимает руку, перед тем как идти в машину.

Она останавливает его, пока он не исчез в салоне.

– Франко?

Он поворачивается.

– Да.

– Прости за все то дерьмо, которое я постоянно на тебя вываливала. Надеюсь, ты знаешь, что я просто шутила. Ты один из самых замечательных людей в мире.

Франко улыбается сквозь слезы.

– То же могу сказать и про тебя, Кейт.

Смотреть на это просто невыносимо.

Гас стоит в нескольких шагах и курит. Он делает одну длинную затяжку, а потом щелчком отбрасывает сигарету, поворачивается и идет к Кейти. Она берет его огромные ручища в свои. Они так подходят друг другу, несмотря на огромную разницу в размерах.

– Знаешь, ты должен бросить, – говорит она ему.

Он кивает с самым серьезным видом.

– Я знаю. Поверь мне, я знаю.

Никто из них не хочет прощаться, как будто если один заговорит, то все закончится. Поэтому они молча стоят и смотрят друг на друга. По лицу Гаса начинают медленно катиться слезы, которые быстро превращаются в стремительный поток. Он резко отрывает Кейти от земли и прижимает к себе.

Несмотря на слезы, его голос довольно спокоен.

– Мы не прощаемся. Я увижу тебя после Рождества. – Их тур заканчивается за несколько дней до праздников.

Она согласно кивает поверх его плеча.

–Это не прощание. Мы увидимся через несколько недель.

Гас сжимает ее еще крепче и его голос срывается.

– Обещаешь?

– Я обещаю, Гас, – невнятно и глухо отвечает она.

Он аккуратно ставит Кейти на землю, прижимает ее щеку к своей груди и дважды проводит по ее волосам, перед тем, как отпустить. Она держится за ворот его футболки так, как будто не хочет, чтобы он уходил. Гас берет ее лицо в свои ладони и наклоняется так, чтобы их глаза оказались напротив друг друга.

– Я люблю тебя, Опти. – И легко целует ее в губы.

– Я тоже люблю тебя, – шепчет в ответ она.

Он делает большой шаг в направлении такси, распахивает пассажирскую дверь и забирается в внутрь. Никаких «пока».

Кейти шлет воздушные поцелуи и машет рукой отъезжающему такси. Она поворачивается ко мне, и я вижу, что по ее лицу тихо текут слезы. Наконец-то, она разрешила себе поплакать.

Кейти так крепко обнимает меня, как будто пытается слиться в одно целое. Я круговыми движениями успокаивающе поглаживаю ее по спине.

–У тебя отличные друзья, Кейти.

– Я знаю, что мне невероятно повезло.

Я целую ее в макушку.

– Это нам повезло.

Понедельник, 19 декабря

Келлер

Мама не разговаривает со мной уже месяц. Она все еще расстроена, что я поменял специализацию и... всю свою жизнь. Знаю, это не должно меня волновать, потому что так было все время: я стараюсь изо всех сил, но для нее это недостаточно хорошо, и она разочаровывается, я же чувствую себя так, как будто потерпел неудачу... и так продолжается снова... и снова... и снова.

Но сейчас... первый раз в своей жизни я горжусь собой. Я чувствую себя сосредоточенным, уверенным и храбрым. И все это благодаря Кейти. Ее присутствие в моей жизни изменило меня за последние несколько месяцев. Я стал лучше.

Почему мать не видит этого?

Чуть раньше я и Кейти приехали в Чикаго из Гранта на машине. Мы поужинали со Стеллой и Мелани в доме родителей. Отец сегодня дежурит в скорой помощи, а мама отказалась присоединиться к нам.

Ужин прошел немного грустно, потому что, это, скорее всего, последний раз, когда мы видим Мелани. Она переезжает в Сиэтл. Мы пообещали друг другу быть на связи, но оба знаем, как это бывает. Обещания давать легко. Мелани будет жить с родителями и продолжит учиться в университете. Я рад за нее. Она хороший человек. Не знаю, что бы я делал без нее. Она была ангелом-хранителем для Стеллы практически четыре года. Я никогда не смогу отблагодарить ее за это.

Стелла плачет, когда Мелани уходит. Это разрывает мне сердце. На долю секунды я даже засомневался в своем решении.

На часах чуть больше одиннадцати. Стелла спит уже более двух часов, а мама сидит в кабинете, где она закрылась, как только мы приехали.

Кейти ушла отдыхать в гостевую комнату час назад. Прошедшая неделя была насыщена событиями, и она плохо спала. Теперь я могу сказать, что она борется. Кейти такая сильная, самый сильный человек, которого я встречал в жизни, и она пытается быть храброй и держаться, но когда остается одна, позволяет боли взять над собой верх. Я видел это. Осознание того, что я потеряю ее, становится реальнее с каждым дней.

Я не хочу терять ее.

Если бы мог, я бы поменялся с ней местами. Она единственный человек, кроме Стеллы, за которого я готов умереть. Даже без раздумий. Я бы принял пулю за любую из своих девочек.

Отбрасываю одеяло с кровати. Я просто не могу больше тут лежать. Хожу из угла в угол и грызу ногти. От них уже ничего не осталось. Я переживаю и ничего не могу с этим поделать.

Надеваю пижамные штаны поверх боксеров и иду проверить Стеллу. Она крепко спит и выглядит такой спокойной, что от любви к ней у меня сжимается сердце. Кейти была права. Я счастливчик.

Следующая остановка – комната Кейти. Она тоже спит, лежа на левом боку, как и всю прошлую неделю. Она говорит, что ей так удобнее, но я знаю настоящую причину. Боль убивает ее. Она настолько сильна, что Кейти больше не может лежать на спине или животе.

Я ненавижу этот чертов рак.

Сейчас она крепко спит, но я знаю, что это ненадолго. Как и всегда. За ночь она просыпается около дюжины раз.

Когда она только переехала ко мне, я любил наблюдать за спящей Кейти. Она настолько прекрасна, что иногда я лежал и просто смотрел на нее. Как поднимается и опускается ее грудь. Как дрожат ее веки, когда ей что-то снится. Как спокойно она дышит. Иногда я мечтал: Каково было бы прожить с ней вечность, жениться? Как бы она выглядела, вынашивая моего ребенка? На кого был бы похож наш ребенок?

На прошлой неделе я перестал наблюдать за ней – боль начала скручивать Кейти и по ночам. Ее тело как будто деревенеет, а лицо искривляется, пытаясь противостоять мучениям. Иногда она кричит. Того спокойствия больше нет. И это вдребезги разбивает мне сердце.

Поэтому я не смотрю.

Сегодня я не могу заставить себя находиться где-то еще. Я должен быть в этой комнате, с ней, У меня такое чувство, что у нас осталось немного времени. Я не хочу беспокоить ее, поэтому сажусь на диван напротив кровати. Темнота скрывает ее, но я все равно ощущаю присутствие Кейти. Откидываю голову назад, закрываю глаза и впитываю его в себя. Не знаю, сколько я так просидел, час или больше, но, в конце концов, решаю идти в свою комнату и попытаться отдохнуть. Уже дойдя до двери, понимаю, что не смогу. Я знаю, что не смогу дышать, если переступлю через порог. Поэтому я иду к кровати, медленно откидываю одеяло и ложусь рядом с Кейти. Эта двуспальная кровать просто гигантская по сравнению с той, к которой мы привыкли. Между нами куча свободного места.

– Ты же не собираешься спать так далеко от меня? – спрашивает Кейти хриплым и сонным голосом.

Ее слова вызывают у меня улыбку и тревога, которая нарастала в груди последние несколько часов, куда-то исчезает.

– Как ты узнала, что я здесь, с тобой?

Она смеется.

– Ты не настолько бесшумный как думаешь, Келлер Бенкс. Из тебя бы вышел ужасный воришка. Или ниндзя. Даже не думай менять свою специализацию еще раз.

Я перебираюсь поближе, прижимаюсь к ее спине и крепко обнимаю. Она такая теплая. Я мог бы лежать так целую вечность. Дважды целую ее в макушку.

– Спокойной ночи, Кейти.

– Спокойной ночи.

Наступает тишина, и я практически уверен в том, что она снова уснула.

– Келлер?

– Да?

– Спасибо за то, что пришел. Терпеть не могу спать одна. – Она переплетает наши пальцы, подносит их ко рту и целует тыльную сторону моей ладони.

– Я люблю тебя, детка. – Я должен был сказать эти слова, пока они не застряли у меня в горле, как и множество других.

– Я тоже люблю тебя, малыш... Я тоже люблю тебя, малыш, – повторяет она дважды, чтобы мне не пришлось просить ее сказать эти слова еще раз.

Я действительно люблю ее. Очень. Сильно.