Текст книги "Колдовской час (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

Следующим вечером – поскольку теперь мы были на задании – мы прошли через курорт к домику вместо того, чтобы ехать домой. Сегодня оборотни определяться с поминками Лорена. Это обсуждение будет весьма показательным.

Запиликал мой экран, я достала его и увидела, что звонит Петра. Я взяла трубку, глядя как на экране появляется ее лицо. У нее смуглая кожа и широкие, темные глаза, волосы и брови тоже темные, если не считать золотистых бликов в волосах.

– Поговори со мной, – сказала я, когда мы свернули с главной дороги в тень деревьев. – Но помалкивай об этом.

– Две новости, – произнесла Петра. – Первая, мы с Тео передали ваши новости Юену, а еще звонил Габриэль Киин. Юен говорит, чтобы вы были осторожны, предоставляли обновленную информацию, когда сможете, и следили за своей шестеркой. Ты знаешь, что это за шестерка?

– Знаю, – ответила я, скривив губы. – Почему Тео не ответил?

– Потому что здесь дым коромыслом.

У меня ёкнуло сердце, и я представила летающих монстров и магические битвы.

– В Чикаго? Что случилось?

– О, ничего связанного со Сверхъестественными. Тео только обнаружил, что сегодня на аукционе выставлен экземпляр четвертых «Властелинов разума». Он участвует в торгах. Если честно, Юен пришел за моральной поддержкой.

Готова поклясться, что мои ментальные тормоза взвизгнули, когда мысли застопорились.

– Экземпляр чего?

– В каком состоянии? – спросил Коннор, прежде чем Петра успела ответить.

Я просто вытаращилась на него.

– Что? – спросил он с ухмылкой. – Это очень важный комикс. Первое появление Серебряного Чемпиона.

Я нахмурилась.

– Это он перешел от убийства оборотней к работе с ними, верно?

– Он, – ответил Коннор. – И они вместе сражались против Капитана Голиафа.

Увидев, как просветлело его лицо, я поняла, что мы уже говорили об этом раньше – много лет назад, когда Коннору было лет четырнадцать-пятнадцать. У него была огромная коллекция комиксов, но он уже достиг возраста, когда считал, что увлекаться чем-то – не круто, по крайней мере, тем, во что не вовлечены его дружки-оборотни.

Мои родители взяли меня к нему домой на ужин, где к нам также присоединились Лулу и ее родители. Пока наши родители разговаривали, мы зависали в подвале, обшарпанном укрытии, которое недавно заставили коробками с комиксами.

– Ты наконец-то уезжаешь далеко-далеко? – спросила Лулу.

– Комиксы, – произнес Коннор, листая один из них. Я подкралась к нему сзади, просматривая страницы. Они были красиво нарисованы, акварелью и выразительными линиями.

– Кто такой Серебряный Чемпион? – спросила я.

– Убийца оборотней, – ответил он, а потом закрыл его и бросил в ближайшую коробку. – И прежде чем ты начнешь язвить, негодница, в конце концов он поменять точку зрения. У каждого мужчины свой путь, – добавил он с напускной серьезностью. Он сидел на скамье для жима в джинсах и футболке, поднимая гирю и изо всех стараясь выглядеть так, будто не очень старается. – Я от них избавлюсь.

– Зачем? – спросила я его. – Ты же любишь комиксы.

Он пожал плечами и начал делать сгибания.

– Я вырос из них. Вы еще дети, – произнес он с дерзкой усмешкой. – Вы не поймете.

Он был балбесом, но он был прав. Мне было тринадцать, у меня имелись собственные коллекции, которые охватывали детство и юность. Голографический лак для ногтей – который становился Очень Серьезным Делом для девочек старше меня – и Барби-вампиры, в которые я играла не так уж долго, но не могла расстаться.

– Я многое понимаю, – сказала Лулу, закинув ноги на кофейный столик. – Например, я понимаю, что тебе придется потратить гораздо больше времени на поднятие этих тяжестей.

Тогда он был худым, как тростинка, и у него даже близко не было той мускулатуры, которой он достиг по прошествии времени.

– Почему бы тебе не подойти сюда и не поднять ее, ведьмочка?

Ее глаза загорелись огнем, ей не нравилось это слово.

– Не пошел бы ты ко всем чертям, щеночек?

Так они ругались еще минут пятнадцать, пока Коннор или Лулу – или, может, оба – не унеслись в другую часть дома. Я заглянула в ближайшую коробку, увидела потрепанную книгу манги и уселась читать.

– Комикс в идеальном состоянии, – сказала Петра. – Тео коллекционирует.

– Удачи ему, – произнес Коннор. – Хорошее дополнение к любой коллекции.

– Значит, Тео и Юен сейчас заняты, – снисходительно сказала я. – Ты сказала, что у тебя две новости – какая вторая?

– Вторая – у меня есть информация о вашем криптиде, – ответила она.

– Поделись со мной, детка.

– Чудовище Оватонны, – сказала она, растягивая слова, как рассказчик у потрескивающего костра.

– Ха! – вырвалось у меня и я ткнула Коннора в руку.

Лицо Петры осунулось. Она выглядела разочарованной тем, что мы не отреагировали замешательством и удивлением.

– Вы уже об этом знаете? Тогда зачем ты мне позвонила?

Коннор закатил глаза.

– Мы знаем, что это бредни. Местная байка.

– Оборотень предположил, что здесь замешано Чудовище Оватонны, – объяснила я. – Но мы даже близко не стояли с Оватонной.

– И следы были оставлены настоящим существом, – пробормотал Коннор.

Петра закатила глаза.

– История лишь начинается в Оватонне. Но она там не заканчивается.

– А парочка хороших историй заканчивается, – сказал он.

Я положила руку ему на плечо.

– Чисто теоретически, почему ты думаешь, что это Чудовище Оватонны?

– Потому что ноги совпадают, – ответила она. – Или, во всяком случае, следы. Как вы уже догадались – след был оставлен не кем-то из известных домашних или диких животных, и уж точно не кем-то, обитающим в этом районе. Слишком длинный, слишком широкий.

– Но они соответствуют следам, оставленным Чудовищем? – спросила я.

– Технически, – ответила она, – мы этого не знаем, потому что нет никаких подтвержденных следов Чудовища. Но, – произнесла она, подняв палец, – Чудовище похоже на волка, но крупнее. Выслеживает добычу в северной и центральной Миннесоте, обычно ночью. Добычей обычно является домашний скот. Овцы, коровы, куры. И, барабанная дробь, есть несколько сообщений о нападении на людей.

– Какого рода нападения? – спросила я.

– По большей части люди сообщают, что на них напали большие, волосатые существа из рода псовых. В некоторых отчетах у них четыре ноги. В некоторых две. Преследование, рваные раны, порванная одежда, укусы. И один предполагаемый случай межвидового флирта.

– Кого-то домогалось Чудовище Оватонны? – спросил Коннор.

– Так гласит история. Милдред Фармингтон из Элберт-Ли, штат Миннесота, говорит, что когда она возвращалась домой из соседнего дома, подошло Чудовище и начало с ней флиртовать. – Петра посмотрела вниз и нахмурилась, глядя на что-то за кадром. – Цитирую: «Оно добивалось ее расположения регулярно в течение примерно семи недель, после чего она сказала Чудовищу, что не желает брать на себя никаких обязательств, и Чудовище ушло», конец цитаты.

Коннор присвистнул.

– А люди еще считают Суперов ненормальными.

– Люди самые странные из всех, – сказала я. – По крайней мере, у нас есть магическое оправдание. Расскажи нам больше.

Возможно – ладно, почти наверняка – это было не Чудовище Оватонны. Но не исключено, что как и многие другие байки, эти истории действительно имеют какое-то происхождение. Может, мы сможем найти в этих историях какую-то разгадку.

– Это хищник. Любит кур – они чаще всего пропадают, когда Чудовище выходит побродить. Летом оно более активно. Зимой вообще не проявляет активности.

«Подобно медведю в спячке», – подумала я.

– Предпочитает охотиться после часа ночи, в так называемый «колдовской час».

– Это что-то вроде глухой ночи?

– Опасной, – произнесла Петра, – как и в случае с Чудовищем, которое избирательно в том, что оно ест.

– Что значит «избирательно»? – спросил Коннор. – Оно ест только самых толстых и мягких людей?

– Проверенный план нападения, но нет. Оно избирательно с моральной точки зрения. Жертвы Чудовища всегда совершали какие-то злодеяния. Среди них браконьер, убивавший оленей, страховой мошенник, женщина, которая управляла финансовой пирамидой и обманом лишила десяток миннесотцев их пенсий.

Коннор лишь закатил глаза.

– Выходит, Чудовище наказывало за экономические преступления.

– Ты говоришь скептически, – сказала она вполне разумным тоном. – И я это понимаю. Но если вы готовы поверить в питающихся людьми чудовищ из Нортвуда, лучше, чтобы они заодно творили добро, избавляя мир от злодеев.

Хотя я все еще была на 90 % уверена, что Чудовище Оватонны – это сказка, но в ее словах был смысл.

«Возможно, нападение на Лорена было случайным, результатом действий какого-то животного, которого мы еще не определили. Но если это была не случайность, не просто нападение, значит, кто-то его выбрал. Кто-то специально на него напал. Почему? Из-за чего-то, что он сделал? Чего-то, что знал? Из-за страха нападавшего, что он может сделать?»

Я подумала о насилии, совершенном над его телом. Это выглядело как наказание. «Так кто же захотел наказать Лорена? И за что? И имеет ли Пэйсли к этому какое-то отношение?»

– Спасибо, что поискала, – через мгновение сказала я. – Мы очень признательны.

– Если найдете еще какие-нибудь улики, шлите их сюда. И, Элиза?

– Да, Петра.

– Остерегайтесь парней из правительства в плохо сидящих черных костюмах. Мало ли кто еще может искать Чудовище.

Потом она завершила звонок, такой себе драматичный жест в стиле «Секретных материалов»[28]28
  «Секре́тные материа́лы» (англ. The X-Files) – американский научно-фантастический телесериал, созданный Крисом Картером. Показ стартовал 10 сентября 1993 года и завершился 21 марта 2018 года.


[Закрыть]. Я убрала экран обратно в карман и, прочистив горло, посмотрела на Коннора. И увидела на его лице ожидаемое выражение всезнайки.

– Нам нужно было спросить, – сказала я. – И если не брать во внимание Чудовище, она исключила всех местных животных. Так что это уже прогресс. И мы будет следить за федералами, мало ли что.

Он лишь закатил глаза.

* * *

Сегодня в хижине было больше магии, просачивающейся сквозь закрытые двери, как дым от очень сильного огня. Она не была испорченной, но в ней чувствовался жар, а это говорило о том, что дискуссии о поминках Лорена проходят не так гладко.

Оборотни даже не поднялись наверх, а столпились в прихожей – Кэш, Джорджия и Эверетт стояли перед камином, а оборотни вокруг них выкрикивали свои вопросы.

Мы протиснулись с краю толпы, Джорджия слегка кивнула нам в знак признательности, и увидели, как молодой оборотень сделал то же самое с другой стороны этого сборища. Лет девятнадцати, высокий и худощавый. Он был бледным, но у него была загорелая кожа и светло-каштановые волосы, зачесанные вперед и падающие на лицо. Карие глаза, обрамленные густыми бровями, квадратная узкая челюсть, широкий рот с тонкими губами.

– Лорен не заслуживает поминок, – сказал он, жестко глядя на них. – Он не принес клану ничего, кроме неприятностей.

– Пацана зовут Трэйгер, – прошептал Коннор.

– Лорен был старейшиной, – произнес Кэш.

– Не потому, что клан этого хотел, – настаивал Трэйгер. – Он даже не волк. Значит, он не часть Стаи. Не по-настоящему.

Даже я знаю, что это не является правилом; Брексы – пантеры, а Джефф Кристофер – очень большой тигр. Все они являются частью Стаи. Но в толпе послышался одобрительный ропот.

– Я койот, – сказал Эверетт. – Это тоже не имеет значения, и ты это знаешь. Мы во всех отношениях семья.

– Он – часть Стаи, – согласилась Джорджия. – По выбору и по крови. Стая – это не только волки. – Она посмотрела на Коннора в поисках подтверждения.

Коннор поглядел на Кэша, оказывая ему любезность тем, что попросил его одобрения, прежде чем вступать в спор, и, получив кивок, посмотрел на Трэйгера.

– Она права, – произнес он. – Стая – это территория, самоопределение. Он оборотень на нашей территории, говорит, что член Стаи, значит, он – член Стаи.

– Отлично, – проговорил Трэйгер. – Значит, он часть Стаи. Тогда он не часть клана. Он не член нашей семьи. Не по крови. Он сюда вклинился. Это ни черта не значит.

– Это все формальности, – сказал Кэш с явным разочарованием в голосе. – Мы понимаем, что у тебя с ним были разногласия, Трэйгер. Но он был частью нашей общины, одним из наших старейшин. Он трудился для клана, и его смерть была насильственной. Самое меньшее, что мы можем сделать – это оказать ему почтение после смерти.

Трэйгер разочарованно фыркнул и покачал головой.

Я думала, меньшее, что они могут сделать – это найти его убийцу, но, может, так считала только я. Несмотря на всю вчерашнюю нервотрепку, клан, казалось, не очень интересуется выяснением причины безвременной кончины Лорена. «Это игнорирование? Чувство вины?»

Я посмотрела на Трэйгера, гадая, насколько глубока его неприязнь – и какие «осложнения» мог вызвать Лорен. И мог ли гнев Трэйгера подтолкнуть его к убийству. Учитывая количество ран и объем травм, кто-то был очень, очень зол на Лорена.

Трэйгер казался достаточно злым для убийства. Но мы все когда-то на кого-то злились, и очень немногие из нас действительно совершали убийство. И нет никаких доказательств, связывающих Трэйгера с убийством, по крайней мере, пока. Но, возможно, мы сможем перекинуться парой слов…

– Поминки состояться, – сказал Кэш, что вызвало новую волну шума в толпе. Кто-то одобрял, кто-то был в гневе. – Мы обсудим детали – почтут ли его память песней, магией, жертвой – на частном совете. – Его взгляд остановился на мне, полный недоверия. – Сейчас не время и не место для подобных дискуссий.

Кэш отвел глаза и обвел взглядом всех оборотней.

– Клан признает, что насилие неизбежно. У природы характер не мягкий, и у нас тоже. Природа жестока, а сила вознаграждается, и иногда мы должны бороться за то, чего хотим.

Я взглянула на Коннора, задавшись вопросом, что он думает о либеральном отношении клана к насилию, и увидела в его глазах холодное неодобрение.

– Из-за этого, – продолжал Кэш, – мы держим шерифа – человеческую систему правосудия – на расстоянии, чтобы клан мог принимать собственные решения. Но нанесенные Лорену увечья не были разрешены кланом, и никто не представил доказательств того, что их одобрили. И если я узнаю, что кто-то из вас в этом замешан, будут серьезные последствия.

На этот раз холодного взгляда Кэша удостоился Трэйгер. «Может быть, Кэш тоже считает, что Трэйгер на это способен».

Но холод в его глазах исчез – погас – когда помещение начало погружаться в молчание, и в итоге воцарилась абсолютная тишина. А за ней последовала холодная волна магии.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я узнала эту магию.

Вампир.

Я обернулась и увидела, как расступается толпа, плавно, как по лезвию кинжала.

Он прошел через них, оборотни одарили его жесткими взглядами и предоставили достаточно пространства, пока он шел к Кэшу.

Он был красивым мужчиной с темно-коричневой кожей и коротко подстриженными черными волосами, карими глазами, увенчанными густыми бровями, и широкими губами, нижняя чуть более пухлая и окаймлена короткой бородкой. На нем была черная туника из жесткого льна с коротким воротником и V-образным вырезом, штаны из такой же жесткой ткани, черные ботинки и серебряный широкий браслет на правом запястье. У него не было ни меча, ни другого видимого оружия. Но он явно был кем-то главным, если судить по квадратным плечам и суровому выражению лица.

За ним появились два вампира. Мужчина, высокий и широкоплечий, со смуглой кожей и темными волосами – короткими по бокам, а сверху зачесанными назад – и женщина с бледной кожей и светлыми волосами, заплетенными в сложную косу вокруг макушки. На них были туники того же фасона, того же цвета, что и у первого вампира.

Если оборотни и имели что-то против того, что вампиры расхаживают по их хижине, то не высказали этого вслух. Но Коннор подошел поближе ко мне.

– Ронан, – произнес Кэш, кивнув впередиидущему вампиру. «Это тот вампир, о котором упоминал мой отец».

– Мы слышали о смерти Лорена, – сказал Ронан. – Мы пришли выразить вам свои соболезнования.

– Благодарю, – произнес Кэш. – Лорен был старейшиной, политиком, и его будет не хватать.

Само собой, были и те, кто не согласился с этой оценкой, включая Трэйгера. Но они держали рты на замке. Они могли спорить на тему того, принадлежал ли Лорен к клану, но он явно был оборотнем. Поэтому они представляли единый фронт перед внешним миром. Перед вампирами. Оборотни против всего мира.

– Я всегда ценил его глубокомыслие, – сказал Ронан. – Он был бдительным и внимательным мужчиной. И самое главное, он любил семью, которую обрел здесь, и хотел ее защитить. С властями связались?

– Приезжал шериф Полсон, – ответил Кэш. – Осмотрел место происшествия, согласился с нами, что, вероятно, всему виной нападение животного. Мы обыскали дом Лорена и ничего не нашли. Не нашли и в лесу ничего убедительного, указывающего на то, что его смерть как-то связана со Стаей.

Это даже близко не соответствовало действительности. И хотя моим первым инстинктом было спросить, рассказала ли Джорджия Кэшу о том, что мы нашли, тот факт, что взгляд Кэша переместился на Коннора – и нес довольно очевидное предупреждение – ответил на этот вопрос. «Он знает правду, но не разглашает ее. Может, в помещении находятся те, кто верит ему, несмотря ни на что». Но я задумалась.

– Я не удивлен тому, что не были вовлечены ваши люди, – сказал Ронан. – Есть какие-нибудь зацепки, ведущие за пределы общины?

– Эти возможности изучаются, – ответил Кэш, и я бы назвала это чушью, если бы момент был подходящим.

– Если что-нибудь узнаете, я буду признателен, если вы поделитесь новостями, – сказал Ронан. – На случай, если они представляют угрозу и для моего народа.

– Конечно.

– Еще я бы хотел признаться в некотором… интересе… к вашим гостям.

Ронан повернулся ко мне, оценивая. Его взгляд был пронзительным, любопытным. Не холодным, но в этом осмотре была нотка расчетливости, которую я научилась распознавать в вампирах, частенько оценивающих потенциал клыкастых собратьев по их политической полезности. Я видела много подобных взглядов, когда встречала одиноких вампиров, интересующихся единственным рожденным вампиром – и трофеем, которым я могу стать.

– Элиза из Дома Кадогана, – произнес Ронан, шагнув вперед.

– Элиза, – поправила я. – Я не член Дома Кадогана.

Он приподнял бровь.

– Я не знал и ошибочно предположил. Прошу прощения.

– Не стоит извиняться. Я очень уважаю Дом Кадогана. Но я не Послушница.

– Понятно, – произнес он, но в его глазах осталось недоумение. Он посмотрел на Коннора. – Сын Габриэля Киина.

– Во плоти, – ответил Коннор сухо и с большим жаром, чем я ожидала. Конечно, он не считает Ронана угрозой для Стаи. Это не в стиле Коннора и не соответствует его обычному тщеславию.

– Приятно познакомиться, – сказал он. – Я много слышал о твоем отце, о твоей Стае. Они очень уважаемы.

– Благодарю, – коротко ответил Коннор.

– Не хочу показаться грубым, – произнес Кэш, – и мы ценим твое внимание, но мы находимся в процессе планирования поминок Лорена, и нам еще предстоит кое-что сделать.

Судя по виду, Ронан огорчился, он приложил руку к груди и слегка поклонился.

– Прошу прощения, что прервал вас. Может, я поговорю с Элизой, пока вы ведете обсуждения?

– Ничего не имею против, – ответил Кэш с натянутой улыбкой, адресованной Коннору. «Еще один вызов», – подумала я, «на этот раз, чтобы проверить, достаточно ли храбр Коннор, чтобы отпустить меня с вампиром».

Коннор посмотрел на меня, и хотя в его глазах было явное беспокойство, в них было и доверие, по крайней мере, ко мне. Потому что не думаю, что в данный момент он доверяет многих другим.

– Элиза сама себе хозяйка, – сказал он, – и не нуждается в моем разрешении.

Я уловила смешки от нескольких оборотней в помещении, которые, по-видимому, посчитали идею моей независимости смешной. Хоть я и не была полностью уверена в том, что хочу пойти с Ронаном, я определенно не собиралась колебаться перед ними. И поскольку ночь только началась, а мне уже до смерти надоели эти пещерные люди, я решила, что не помешает нечто совсем противоположное.

Я повернулась к Коннору, позволив своим глазам посеребриться, и услышала, как кто-то в толпе ахнул. Но его глаза, широкие и дикие, не отрывались от меня. Я прижала руку к его груди, другую запустила в его волосы, притянув его к себе. И я поцеловала его, позволив магии разлиться и подняться вокруг нас.

С моей стороны это было не дипломатично. Но это было очень по-вампирски.

Прижавшись губами к моим губам, Коннор положил руку мне на поясницу, прижал меня к себе и поцеловал без какого-либо сожаления, без смятения. Он позволил другим почувствовать мощь этого поцелуя, его силу.

К тому времени, как я отстранилась, в толпе слышался свист, а глаза Коннора блестели желанием и весельем. «Неплохое сочетание эмоций», – подумала я.

– Будь осторожен, – сказала я, а потом повернулась к Ронану и указала рукой на дверь.

Он улыбался, когда я повернулась, проходя сквозь строй оборотней и гордясь своим место местом в этом мире.

* * *

Я пересекла хижину, выйдя на задний дворик, пар из джакузи окутывал воздух влажностью и запахом хлорки. Я была немного удивлена, обнаружив, что оно работает, учитывая потребности курорта в ремонте, но кто-то, видимо, решил, что это в приоритете. Может, это и не так удивительно, учитывая что мы в Миннесоте, где тепло – ценный ресурс.

– Это было отличное шоу, – сказал Ронан, встретив меня на крыльце. Двое других вампиров на всякий пожарный остались возле дверей.

– Это было необходимо, – ответила я.

– Стая – и клан – патриархальны во многих отношениях. И то, что ты вампир, приводит их в замешательство.

– Наслышана. Насколько я понимаю, ты местный.

– У нас небольшой клан к северо-востоку отсюда. Самостоятельный, как и ты.

– И ты дружишь с кланом оборотней.

– Можно и так сказать, – произнес он, подойдя к джакузи и поглядев в воду. – Клан обычно держится особняком, питает традиционное отвращение к вампирам. Мы тоже держимся особняком, хотя и честны в отношении того, кто мы есть.

Сложно было не заметить едва уловимое неодобрение в его голосе или не согласиться с ним.

– Ты считаешь, они должны объявить обществу, что являются оборотнями?

– Я считаю, они должны иметь возможность самим принимать это решение, – ответил он. – Но я также считаю, что цена честности уже не та, какой была, когда Кэш и остальные были в расцвете сил.

– Сколько вампиров в твоем клане?

– На сегодняшний день их двенадцать. Десять из нас работают на людей или с ними. Я врач. Учился в Кембридже[29]29
  Ке́мбриджский университет (англ. University of Cambridge, лат. Universitas Cantabrigiensis) – университет Великобритании, один из старейших (второй после Оксфордского) и крупнейших в стране, четвертый старейший в мире.


[Закрыть], когда Королева Виктория[30]30
  Викто́рия (англ. Victoria, имя при крещении Александрина Виктория, англ. Alexandrina Victoria; 24 мая 1819, Кенсингтонский дворец, Большой Лондон – 22 января 1901, Осборн-хаус, Юго-Восточная Англия) – королева Соединённого королевства Великобритании и Ирландии с 20 июня 1837 года и до смерти. Императрица Индии с 1 мая 1876 года (провозглашение в Индии – 1 января 1877 года).


[Закрыть] правила большей частью современного мира. И после этого узнал большую часть того, что я знаю, – добавил он с усмешкой.

– Должно быть, это было увлекательно.

– Иногда бывало. В основном непосредственно до и после Потрошителя[31]31
  Джек-потроши́тель (англ. Jack the Ripper) – псевдоним, присвоенный неустановленному серийному убийце, который действовал в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года. Прозвище взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей (англ.)русск. (англ. Central News Agency), автор которого взял на себя ответственность за убийства. Многие эксперты считают письмо фальсификацией, созданной журналистами для подогрева интереса публики к истории. Также Потрошителя называют «Убийцей из Уайтчепела» (англ. The Whitechapel Murderer) и «Кожаным Фартуком» (англ. Leather Apron).


[Закрыть].

– Бьюсь об заклад.

Он окинул меня взглядом, нахмурив брови, словно разгадывал головоломку.

– И какого это было, вырасти из ребенка во взрослого вампира? Должно быть, это было интересно.

Казалось, ему искренне любопытно, вероятно, отчасти из-за его медицинского образования, поэтому я не стала отвечать грубо.

– Обычно, – честно ответила я. – Не с кем сравнивать. Я взрослела обычно, держалась подальше от солнечного света, ела много шоколадного печенья.

Его улыбка была широкой.

– Очень рад это слышать. Как долго вы пробудете в городе?

– Еще не определились, – ответила я.

Ронан кивнул.

– Мы будем рады принять вас с Коннором в нашем доме, пока вы находитесь в городе. Было бы… интересно узнать побольше о чикагских вампирах и оборотнях.

– Не знаю, как долго мы здесь пробудем, но я ценю этот жест.

Наружу вышел Коннор и присоединился к нам.

– Все в порядке? – спросила я.

– Почти. Детали еще предстоит проработать, и мы уже этим занимаемся. – Он перевел взгляд на Ронана. – Здесь все в порядке?

– Прекрасно, – ответила я. – Ронан пригласил нас в гости к клану, если у нас будет время. Я сказала ему, что мы подумаем.

Ронан улыбнулся ему.

– Если я могу чем-то помочь клану или расследованию, буду рад предложить свои услуги. – Но он не сводил глаз с меня, слова были обращены ко мне.

– Нам не нужна помощь, – коротко и резко ответил Коннор.

– Тогда не буду мешать. – Ронан протянул мне для пожатия руку, и у меня от магии начало покалывать кончики пальцев. Затем он ушел в темноту, остальные вампиры последовали за ним.

Я повернулась к Коннору и заметила в его глазах напряжение.

– С тобой все в порядке?

– Вампиры, – проговорил он, и это слово прозвучало почти как рычание.

Поскольку ему явно пришлось не по вкусу деление на категории, я снова указала на себя.

– Вампир, – напомнила я ему.

На этот раз он действительно зарычал.

– Я не люблю, когда мной манипулируют.

– Манипулируют? Что он сделал?

– Гламур. Ты его не почувствовала?

Я посмотрела туда, где они исчезли в темноте.

– Я чувствовала его магию – но только в общем вампирском спектре. Он не пытался навести гламур на меня.

– Было такое ощущение, что он пытается нас успокоить, снять нервное напряжение.

Это классический гламур, который когда-то использовали, чтобы заставить людей жаждать укуса голодного вампира.

Я положила руку ему на плечо.

– Мне жаль. Ему вообще не нужно было использовать магию; он уже знает клан и, очевидно, у него с ними довольно добрые отношения. Интересно, осознавал ли он это или это просто привычка.

– Просто привычка, – повторил Коннор с жаром в голосе, – манипулировать нами?

– Привычка, и совершенно неподобающая. – Глаза Коннора стали ледяными. Он провел очень жесткую черту, что я могла оценить. – Сейчас он специально принял решение использовать на вас свою магию. И этому нет оправдания.

То, что я защищаю Стаю – от вампира – казалось, немного ослабило напряжение в его плечах.

– Вампиры не получают поблажек лишь потому, что мы разделяем некоторые биологические особенности, – сказала я. – То же самое касается тебя и Стаи.

– Да, – согласился он. – Это оскорбление. А еще он положил на тебя глаз.

– Положил на меня глаз?

– Выглядел заинтересованным.

Я фыркнула.

– Если он и заинтересовался, то только потому, что я вампир из Чикаго. Находясь на таком расстоянии от города, было бы еще более странно, если бы оказалось по-другому. – Я посмотрела на него и подтолкнула локтем. – Если мне придется ревновать каждый раз, когда на тебя «положит глаз» какая-нибудь девушка-оборотень, то у меня не останется времени ни на что другое. Ты привлекаешь к себе много внимания.

– Думаю, это делает нас очень интересной парой, – сказал он.

– Наверное, так и есть. – Я указала на домик. – Как там на самом деле обстоят дела?

– Вспыльчиво. Там старейшины и еще несколько человек, и они решили позволить мне присоединиться к ним.

– Какая забота.

Коннор фыркнул.

– Чтобы разобраться с остальным, потребуется некоторое время – у клана есть очень подробный список протоколов, и нужно согласовывать каждый шаг. Мне нужно сделать это самому. Можешь поразвлекать себя несколько часов?

– Я смогу занять себя делом. Я могла бы начать с разговора с какими-нибудь оборотнями.

– О чем?

– О Пэйсли. Она – наш лучший ключ к разгадке смерти Лорена, который у нас есть, так что логично начать именно с нее.

Коннор нахмурился и скрестил руки на груди. Ему на висок упала прядь темных волос; он не обратил на это внимания.

– Ты думаешь, его убили из-за того, что случилось с ней.

– Я думаю, что это лучшая зацепка, которая у нас есть. – Я указала на дверь хижины. – А Трэйгер очень на него зол и прямо-таки настаивает, что он не заслуживает посмертных почестей. Может быть, я ошибаюсь, но он кажется весьма способным прикончить Лорена.

– Ага, – произнес Коннор. – Я тоже об этом подумал. Ты будешь осторожна?

– Буду. И ты будь осторожен. – Я окинула взглядом поселение, почти идентичные хижины. – Но сначала, не мог ты бы показать мне, где находится хижина Пэйсли?