Текст книги "Колдовской час (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Семь метров.
Я не могла больше ждать. Взяла кинжал за острие, замахнулась и запустила. Он пролетел сквозь деревья, как стрела, прямо и точно. Я услышала звук попадания, кряхтение от боли и звук чего-то тяжелого, упавшего на землю.
– Бинго, – произнесла я и побежала к нему.
Я добралась до небольшой просеки, образованной его упавшим телом.
Но чудовище исчезло, вместе с моим кинжалом.
Карли лежала поперек гранитного валуна, ее лицо и руки были перепачканы кровью. Ее маленькое тело было искалечено, кожа серая, а из раны на животе сочилась темная кровь. Ее рот был приоткрыт, глаза распахнуты.
– Нет, – вскрикнула я, – Нет, нет, нет, – и рванулась вперед, нащупывая ее сонную артерию.
Пульс прощупывался, но на этом хорошие новости заканчивались. Он был слабым и неровным, и с каждым ударом ее сердца все больше крови заливало землю вокруг нее.
Она истекала кровью.
Я снова выругалась, стянула с себя куртку и прижала ту к ее животу, пытаясь остановить кровотечение, хотя знала, что это бесполезно и не поможет. Не тогда, когда чудовище разорвало ее плоть, как будто хотело порвать на куски.
Я не могла закричать. «Если я это сделаю, чудовище может вернуться. Я могу поднять ее, понести, но куда?» Я была посреди леса; курорт и ферма находились где-то по разные стороны от меня. Даже если я найду место, куда ее отнести, она не переживет этого путешествия.
– Твою мать, – проговорила я и надавила сильнее, и сквозь мои пальца потекла теплая и влажная кровь. Ее было так много.
Вылезли мои клыки, не от жажды, а в ответ на огромное количество крови. Даже мой монстр не интересовался ею, этой смертью, потерей и страданием.
– Давай же, Карли, – сказала я. – Держись. Будь сильной ради Джорджии, ради Коннора. – Но она не собиралась держаться. «Если я что-нибудь не сделаю, то счастливого конца здесь не будет».
Я подняла голову, огляделась, рискнула крикнуть:
– Коннор!
Я прислушалась, надеясь уловить звук лап, ступающих по земле, звук спасения. Но не было ничего, кроме биения моего сердца в ушах, капанья крови на камень. Жизни, утекающей на камень.
Был другой способ. Я знала это только в теории, по этапам, которые мне объясняли мои родители, мои профессора… потому что я – единственный вампир, который никогда их не проходил.
Время, проходившее между ударами ее сердца, увеличивалось, удары становились мягче, уже не пульсация мышц, а трепет. Высвобождение. Больше не было времени ждать спасения. Сейчас ее никто не собирается спасать. А это означало, что мне придется это сделать, хочет она того или нет.
– Прости, – сказала я ей, убирая волосы с ее лица.
И вонзила клыки ей в шею.
Ее кровь была подобна сладкой песне, и я разрывалась между жаждой, потребностью и чувством вины. Но последнее не имело значения; я должна была это сделать, и должна была надеяться, что это сработает.
Принцип действия был прост: укус, распространение компонента, который препятствует свертыванию и вызывает изменение. Откачать человеческую кровь и заменить ее моей, которая будет питать превращение. А потом ждать, пока завершится физическая трансформация – три дня боли и ужаса, пока человеческая биология трансформируется в вампирскую.
Если все выйдет как нужно.
Только Мастера-вампиры – те, кого проверила и признала Мастерами-вампирами ААМ – официально считаются достаточно сильными, чтобы гарантировать успешную трансформацию – а не просто убийство человека. Они также единственные вампиры, которых считают достаточно опытными и мудрыми, чтобы справиться с эмоциональной и психической связью, которая связывает Мастера и созданного им вампира.
Мне двадцать три года, и я едва могу управлять собственной жизнью, не говоря уже о чужой. Но тут уже ничего не поделаешь, как нельзя избежать и риска.
Чудовище забрало жизнь Карли. Здесь, в одиночку в лесу, для нее это был единственный реальный шанс снова жить.
Она еле шевелилась, пока я пила, не приходя в сознание и будучи недостаточно сильной, чтобы сопротивляться. И я подумала, что так будет лучше. Она видела и пережила достаточно ужаса за эту ночь. Не было смысла увеличивать то бремя, которое она уже несла.
Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы напиться, мое тело было голодным и истощенным после сражения. Она была безвольной куклой у меня на руках, кожа прозрачная, щеки впалые, темные полумесяцы теней под глазами.
– Прости, – снова сказала я. Наполненная кровью и силой, не обращая внимания на боль, я вонзила клыки в собственное запястье, и кровь хлынула двумя темными струйками. Я поднесла к ней окровавленное запястье, позволив каплям упасть на ее губы, и стала ждать.
Но она все еще была как камень, алебастровая копия женщины, которую я встретила у Джорджии. Женщины, которая напала на чудовище с палкой, чтобы спасти меня.
– Ну же, Карли, – произнесла я и капнула еще несколько капель на ее губы, контраст между яркой кровью и бледными губами был таким очевидным, таким ужасающим.
Еще с минуту ничего не происходило. Ни движения, ни звука, ни попытки принять кровь, которую я предложила. Меня, подобно одеялу, накрыло отчаяние. Из-за возможности того, что я не спасла ее, а ускорила ее смерть.
А потом ее губы приоткрылись, и она слизнула кровь. Надежда воспарила, и я снова протянула запястье.
Ее глаза распахнулись и уставились на меня. Она впилась пальцами с окровавленными ногтями в мою руку, прижала ее ко рту и начала пить. Ощущение было странным – не плохим, не хорошим – но странным. Мою собственную силу, жизненную силу, брали, использовали, чтобы завершить трансформацию. И буквально всасывали.
– Ой, – произнесла я, когда ее зубы начали заостряться и впиваться в мою кожу, но я была рада боли. Это было наказание и лишь небольшая цена за тот хаос, который я принесу в ее жизнь.
Поднялась магия, холодная, но животворящая, поскольку она приступила к первым этапам своей работы – чинить то, что было сломано. Свободной рукой я отодвинула куртку, которой зажимала ее рану, наблюдая, как неровные края срастаются, пока кожа снова не стала целой. Все еще болезненно-серой, но целой.
Она больше никогда не увидит солнца, но будет быстро исцеляться. Если, конечно, переживет остальное.
Послышались шаги, движение среди деревьев, и я обхватила ее свободной рукой, защищая, взгляд метался от дерева к дереву в поисках угрозы.
На поляну вышел Коннор в грязных джинсах и ботинках, его рубашка была свернута и заткнута за пояс. Должно быть, он подобрал свою одежду, пока искал нас. Его торс был в крови, по рукам и животу тянулись следы укусов и порезы.
Сначала на его лице отразилось облегчение – благодарность за то, что я жива. А потом он присмотрелся и увидел Карли, мою руку, ее губы на моем запястье.
Его рот открылся, но он ничего не сказал, просто смотрел на нас, пока, как я догадалась, не понял, что видит. Я знала, что это был шок. Ужасно, наверное, видеть у меня на руках окровавленную девушку, которую он считал младшей сестрой.
И смотреть, как она пьет.
Но время утекало, так что сейчас было не до этого. Так что мне пришлось добавить досаду к ранам и надеяться, что мы найдем выход из сложившейся ситуации. Потому что, хоть я и понимала процесс, но Мастером не была, а Карли заслуживала большего, чем моя неопытность.
К счастью, теперь я знакома с вампиром, Мастером, врачом. Я нуждалась в его помощи и надеялась, что он готов ее оказать.
– Мне нужен Ронан, – сказала я Коннору. И понадеялась, что он увидел в моих глазах извинение.
* * *
Мы подождали, пока она перестанет пить, что заняло всего минуту. Она оторвалась от моей руки и безвольно упала; Коннор подхватил ее на руки и двинулся в лес.
То, что он не позволил мне ее нести, несмотря на то, что я подпиталась и исцелилась, а он все еще был ранен, ударило стрелой мне в сердце. Как будто он не верил, что я не причиню ей еще большего вреда.
Он ничего не говорил, и тишина между нами, казалось, растягивалась и усиливалась.
«Она выживет», – сказала я себе. Вот что имело значение – что разрушения, которые сеял клан, не обрушатся еще на одну жертву. И если мы с Коннором – связь, которая образовалась между нами – этого не переживем, то мне придется с этим смириться. Но это не остановило ни трепета моего сердца, ни боли, пронзившей его.
* * *
Коннору не нужна была тропинка, чтобы найти обратную дорогу на курорт, и мы вернулись за десять минут. Оборотни были повсюду. Они нервничали, ждали, смотрели на столб дыма или ухаживали за ранеными оборотнями, которые, прихрамывая, возвращались с поля боя.
Кэш и Эверетт демонстративно отсутствовали.
Послышались вздохи, когда Коннор прошел мимо, не обращая на них внимания, и занес девушку в хижину Джорджии.
– Позови Ронана, – сказал он Джорджии.
Теперь его голос полностью соответствовал альфе и не терпел возражений. И Джорджия ничего не сказала, по крайней мере вслух. Но мрачного взгляда ее глаз, когда она посмотрела на Карли, а затем перевела на меня, было более чем достаточно.
Коннор положил девушку на диван. Желание защитить – резкий рывок, которого я не ожидала – притянуло меня обратно к ней. Я опустилась на колени перед диваном и потерла лицо руками.
– Сколько времени это займет? – спросил он.
Я открыла глаза и посмотрела на него, увидев боль и беспокойство, написанные на его лице, и возненавидела, что это из-за меня.
– Если ты имеешь в виду трансформацию, то три дня.
При условии, что она не умрет в процессе, но я не могла заставить себя сказать это вслух. Я должна была верить, что это сработает.
Я прочистила горло, стараясь протолкнуться через узел эмоций, пытавшихся меня задушить.
– Ты сказал, что она живет с бабушкой. Может, тебе стоит проверить ее, если уже этого не сделал. Дать ей знать, что Карли… жива.
Вернулась Джорджия.
– Ронан уже едет. Он недалеко отсюда. – Она посмотрела на меня. – Что произошло?
– На ферме Стоунов была вечеринка, – сказала я. – По ту сторону леса. Мы сидели у костра и услышали крики. Мы все побежали туда и натолкнулись на схватку – с существами, напавшими на людей на их вечеринке – и сразились с ними.
– Существами? – спросила она.
– Мы до этого доберемся, – ответил Коннор, глядя на меня. – Продолжай.
Я кивнула.
– Я сражалась с одним из них и упала. Она пыталась меня спасти. Ударила чудовище, и оно упало, но снова поднялось и утащило ее в лес. Все случилось так быстро. Я побежала за ним и в конце концов подобралась достаточно близко, чтобы метнуть кинжал. Он попал в чудовище, и оно бросило ее и убежало. Она была ранена, поэтому мне пришлось его отпустить.
Я с трудом сглотнула.
– Оно вспороло ей живот. Когда я добралась до нее, она умирала. Ее сердце…
Я снова услышала эхо ее сердцебиения, тихий и затухающий шепот.
Я покачала головой, заставив себя встретиться с ним взглядом.
– Ее сердце останавливалось. Она бы не выжила, если бы я попыталась ее перенести. Поэтому начала процесс. Я укусила ее, взяла ее кровь и дала ей свою. А потом появился ты.
В наступившей тишине я слышала только биение своего сердца.
– Кто-то должен проверить ее бабушку, – наконец сказал Коннор, его лицо и тон были тщательно выхолощены.
Джорджия с замешательством нахмурилась, но кивнула.
– Мы проверим, как она. Удостоверимся, что с ней все в порядке. – Она посмотрела на Коннора. – Ты собираешься мне рассказать, что это, черт возьми, было?
– Неизвестные псовые, – ответил Коннор. – Четверо. Не настоящие волки, не оборотни. Они были крупнее, выше, более худощавые. Прямоходящие. И не дикие звери; они были сверхъестественными. У них была магия. Это они напали на Бет, – добавил он. – И убили Лорена.
Джорджия моргнула, словно пытаясь перевести слова, которые не совсем понимала.
– Магия. Ты говоришь о проклятии? Заклинании?
– Я не знаю. – Он прошелся в один конец гостиной, потом обратно. – Как насчет лютоволков[39]39
Лютоволк или ужа́сный волк (лат. Canis dirus) – вид вымерших млекопитающих из рода волков, существовавший в эпоху плейстоцена на территории Северной Америки. Особи этого вида, вымершего около 16 тыс. лет назад, являются вторыми по размерам из всего семейства псовых.
[Закрыть]?
Брови Джорджии поднялись почти до самой линии роста волос.
– Лютоволки? В смысле доисторические животные? Мамонты, саблезубые тигры и пещерные люди? Я знаю, что они существовали, и они вымерли, – сказала она, нахмурившись. – Мой отец был одержим волками, у него была большая книга, и он показывал нам изображения псовых со всего мира. Всех, от лютоволков до чихуахуа. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка не задержалась. – Лютоволки передвигались на четырех ногах, а не на двух.
– Ага, – произнес Коннор, проведя рукой по волосам. – Я не знаю, что они такое, но также не знаю, кто еще мог бы быть таким крупным. Не из тех, кто существовал раньше. Может быть, это нечто новое. Как бы там ни было, они из клана.
Глаза Джорджии расширились.
– Нет.
– Да, – просто сказал он. – Судя по запаху, по магии, они из клана. Они сделали что-то с собой при помощи магии, сделали себя больше, сильнее. Но все же они из клана. Они напали на Бет. Убили Лорена. Чуть не убили Карли.
Джорджия покачала головой, словно это могло рассеять некую путаницу.
– Я ничего не понимаю. Кто это сделал? Или почему?
«"Кто" и „почему“», – подумала я, «начали складываться воедино. Все началось с Пэйсли, и закончится ею».
– Мы над этим работаем, – сказал Коннор. – И выясним это.
* * *
Ронану потребовалось десять минут, чтобы ворваться в комнату, за ним вошли два вампира, из-за всех них в комнате поменялся воздух. Губы Джорджии сжались в жесткую линию, она была недовольна либо вампиром, либо тем фактом, что он находится в ее доме.
Ронан, не обратив на нас внимания, опустился на колени рядом с Карли. Он приподнял ее веки, осмотрел глаза, затем положил руку ей на запястье, чтобы проверить пульс.
– Что произошло?
Я рассказала Ронану ту же историю, что и Коннор Джорджии, пока Ронан проводил осмотр. Когда я закончила пересказ, а он закончил свою работу, наступила тишина. Потом посмотрел на меня.
– Как долго ты ее кормила?
– Несколько минут, – ответила я. – Может, десять? Я кормила ее до тех пор, пока она не отпустила.
– Сколько прошло с тех пор, как ты перестала?
Я понятия не имела, сколько прошло времени. Казалось, прошло несколько часов, но чувство вины и беспокойство тянули время, растягивали его. Я посмотрела в окно и обнаружила, что небо потемнело.
– Я не уверена.
– Около двадцати минут, – ответил Коннор.
Ронан кивнул, поднялся и посмотрел на меня.
– После первого кормления следует период отдыха с последующим дополнительным кормлением в течение трех дней. Значит, ты непредумышленно поступила правильно.
Сейчас его голос был суровым, с нотками предостережения, но из-за его слов мне все же стало легче.
– С ней все будет в порядке? – спросил Коннор.
– Этого мы пока не знаем. Не все переживают переход, особенно когда вампиры, создающие их, недостаточно стары или сильны. – Он посмотрел на меня. – Ты не Мастер. У тебя для этого нет ни опыта, ни навыков.
– Возможно, ты пропустил ту часть рассказа, – произнесла я, едва контролируя свой язык, когда чувство вины сменилось гневом, – где я либо кусала ее, либо позволила ей умереть.
– Не воображай себя спасительницей, – огрызнулся Ронан. – Она все равно может умереть и попутно испытает еще больше боли.
Я подошла ближе.
– Я сделала то, что должна была сделать в тот момент. Я достаточно сведуща, чтобы знать, что дать ей шанс на жизнь было лучше, чем позволить умереть. Я не стану за это перед тобой извиняться. – Если Карли потребует извинений, то это другое дело. Но об этом я побеспокоюсь позже.
– Еще я достаточно сведуща, чтобы знать, что ей нужно быть с вами – с вампирами – во время перехода. Не здесь. Я позвала тебя, чтобы попросить помощи. Ты хочешь помочь, или мне нужно искать того, кто это сделает?
Теперь в его глазах были снисходительность и раздражение. Он был невысокого мнения обо мне и еще больше был разочарован моей просьбой о помощи. Но один из его вампиров вышел вперед, вероятно, по его телепатическому приказу, и поднял Карли.
– Пойдемте со мной, – сказал Ронан и повернулся к двери.
– Найди Алексея, – услышала я за спиной голос Коннора, обращенный к Джорджии, и он последовал за мной на выход.
Глава 15
– Конечно же, у него есть лимузин, – пробормотал Коннор, когда мы сели в длинную белую машину, припаркованную у хижины Джорджии. Это было Авто, женский голос томно попросил нас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности.
Карли положили на пол лимузина с ковровым покрытием, один вампир держал ее голову, другой был у ее ног, чтобы удерживать ее на месте. Мы с Коннором заняли места на сиденье, обращенном назад, достаточно далеко друг от друга, чтобы наши тела не соприкасались.
Ронан сел на боковое сиденье, положив одну руку на спинку и глядя в окно. Его вампиры пялились на меня. В отличие от оборотней, их лица ничего не выражали; я предположила, что это было, по крайней мере, частично из-за уважения к их Мастеру. Но они не могли скрыть сердитую магию, наполнившую воздух.
Мы ехали на юго-запад, следуя по старой главное дороге, которая идет параллельно берегу озера, а потом уходит на материковую часть на двухполосную дорогу, окруженную деревьями.
Коннор сидел молча, нахмурив брови и глядя на Карли.
Я не могла его винить. Я тоже наблюдала за ней, ища признаки трансформации или того, что она испытывает боль. Но она была такой неподвижной, такой застывшей, что трудно было представить, что вообще что-то происходит. И что мы не потеряли ее, несмотря на все мои старания.
Я знала, что Коннор переживает за нее, но было невозможно игнорировать эмоциональную стену, которая, казалось, поднималась между нами. И нетрудно было догадаться, зачем он ее построил. Я причинила боль той, кого он любит – с помощью клыков и крови – и меж тем втянула его в политический кошмар. Я стала именно той обузой, о которой меня предупреждала Миранда.
– Небольшой бунт, – говорила мне Миранда, – потому что он не может позволить себе тебя. – Если бы отношения на самом деле были чем-то вроде математики – хорошие черты измерялись относительно плохих, достоинства измерялись относительно цены – сегодняшний вечер, безусловно, изменил бы баланс, и не в мою пользу. Не тогда, когда он сидел в задумчивом молчании.
* * *
Лесные утесы сменились пологими холмами, и наконец затененным домом, который на вершине холма ждал возвращения своих вампиров.
Дом выглядел потрясающе даже в темноте. Светло-золотистый камень, симметричный с белыми окнами, высокие белые дымовые трубы с каждого края и портик с колоннами. Поскольку поблизости не было других зданий, он выглядел как кукольный домик, оставленный ребенком. Или, например, место из готического романа ужасов.
Две общины Суперов на этом маленьком клочке сельской Миннесоты, но их дома не могли быть более разными. Раскинувшийся и стареющий курорт, скрытый среди деревьев у озера, против этого замка на холме, яркой и неоспоримой отметины на ландшафте.
Лимузин проследовал по подъездной аллее к крытому портику сбоку от дома с белыми колоннами и лепниной. Один из вампиров Ронана выскочил первым и открыл дверь. Мы с Коннором вылезли из машины, а затем Ронан вынес Карли и направился к дому.
Тихо, как призраки, мы последовали за ним внутрь.
Дом был обшит темным деревом – пол, потолок, панели – а в гостиной была огромная лестница из того же дерева. Сквозь непрозрачный купол цвета слоновой кости в верхней части лестничной площадки просачивался свет, а над окнами широким шлейфом свисал темно-красный бархат.
По лестнице спустилась вампирша. Она была стройной, с бледной кожей и длинными волосами цвета воронова крыла, заплетенными в свободную косу, которая свисала с плеча. На ней было облегающее красное платье и черные туфли на каблуках. Она подошла к нам, бросив на нас быстрый взгляд, прежде чем посмотрела на Ронана.
– Я подготовила комнату.
Ронан кивнул и понес Карли наверх. Когда он прошел мимо нее, женщина оглянулась на нас.
– Я Пайпер, – сказала она, не спрашивая наших имен. – Ванная там, если хотите помыться.
Я кивнула, чувствуя нервозность и эмоциональное оцепенение. Я оглянулась на Коннора, обнаружив, что он смотрит на меня, в его глазах отчетливо читалось беспокойство.
– Я скоро вернусь.
Он кивнул и скрестил руки на груди, демонстрируя свои мускулы. Напрягши ноги, он выглядел как мужчина, готовый к очередному сражению. Но поскольку два вампира последовали за мной по коридору, я не думала, что ему придется драться.
Я нашла ванную, закрыла дверь и на мгновение закрыла глаза в темноте. Монстр притих, изнуренный, пресыщенный насилием и кровью.
Когда мое сердцебиение начало замедляться до более нормального ритма, я включила свет, а затем посмотрела на себя в зеркало. Я с трудом узнала ту, кого видела. Мои щеки покраснели, губы распухли, кожа была бледной, если не считать уже заживающих после сражения царапин. Мои глаза все еще были серебристыми, а в волосах были ветки, листья и, возможно, кое-что похуже.
Я вымыла руки и лицо, расчесала пальцами волосы. И почувствовала себя почти нормально, когда снова открыла дверь – если бы не слишком много думала о вампирах, только и ждавших, чтобы придушить меня, и о человеке где-то наверху, которая может не пережить этот вечер.
К тому времени, когда я вернулась в центральную комнату, Ронан стоял с Пайпер, они тихо разговаривали. Коннор стоял точно там, где я его оставила, все еще держа руки скрещенными на груди. «Альфа есть альфа», – подумала я и присоединилась к нему.
Выражение его лица по-прежнему оставалось непроницаемым, но в глазах мерцал гнев. Это был мужчина, который еле сдерживал ярость. Я просто не была уверена, на кого он собирается ее направить.
Ронан повернулся к нам и подошел поближе, заложив руки за спину.
– Расскажи мне еще раз, – попросил он.
Так я и сделала, шаг за шагом. От костра до криков, от территории клана до фермы Стоунов, от адской битвы до агонии, когда обнаружила Карли, одинокую и искалеченную. А потом я рассказала ему о своем решении и о том, что сделала.
– Кто напал на людей? – спросил он.
– Я не знаю, – ответил Коннор. – Они члены клана, подверженные воздействию какой-то магии, превратившиеся в волкоподобных существ, которые нападают на двух ногах. Они не похожи ни на каких диких зверей или Суперов, о которых мы знаем.
– Почему они напали? – спросил Ронан.
– Этого мы тоже не знаем, – ответил Коннор. – Ферма Стоунов находится на окраине территории клана. Может, они посчитали, что люди подобрались слишком близко. Может быть, на них повлияла магия. А, может, они просто одержимые убийствами ублюдки.
– Они мертвы?
– Мы этого не знаем, – ответил Коннор. – Мы ранили их, но они выжили. Они убежали с курорта, вглубь суши, в лес.
Долгое время все молчали.
Наконец, Ронан нарушил тишину.
– Это окажет давление на общины. Наши и их. Потенциально ваши. Ее превратили без ее согласия. Ее превратили рядом с людьми. И ее превратили без моего разрешения.
– Это была не твоя территория, – сказала я. – Это была территория клана.
– И, как наверняка заметит Кэш, у тебя не было и его разрешения.
Жар снова начал подниматься, ускоряя мое сердце и призывая монстра, который сегодня уже повеселился. Которого становилось все труднее и труднее подавлять.
– Я не собиралась оставлять ее на земле истекать кровью.
– Не тебе было выбирать.
– Ошибаешься, – произнесла я. – Это был единственный выбор.
– Ты вампир. У тебя были обязательства.
– Перед кем? У меня нет никаких обязательств перед кланом, а даже если бы и были, я сегодня не дала клану убить человека. Тебе я ничего не должна.
– Ты на моей территории. – Голос Ронана был низким и опасным. Его глаза посеребрились, выступили клыки, а в воздух поднялась магия, едкая и острая. Я подобралась перед грядущим ударом – и приготовилась встретить его.
Я люблю и ценю правила. Мне нравится порядок. Но даже я знаю, что правила иногда приходится нарушать. Приходится делать исключения, иначе правила поглотят цель, намерения.
– Я был лучшего мнения о твоих родителях, – сказал он, – думал, они воспитали тебя так, чтобы ты не нарушала обещание, данное другими вампирами.
– И как же я нарушила обещание?
– Она – друг клана, а у тебя не было их разрешения. Еще раз повторяю, ты находишься на моей территории и не получила моего разрешения. Может, богатство твоих родителей, их статус, испортили тебя. Избаловали. Но ты не в Чикаго, и в реальном мире дела обстоят иначе.
Теперь я злилась за себя и за своих родителей.
– Меня воспитывали поступать правильно, и именно это я и сделала. Политика стоит на втором месте – всегда будет на втором месте – после спасения жизней.
– Она – одна жизнь. Ты потенциально подвергла опасности всех нас. Что важнее?
Я просто вытаращилась на него.
– Ты же не серьезно. Ты не можешь говорить, что оставил бы ее там, отказался бы помочь, позволил бы умереть.
Ронан просто посмотрел на меня в ответ.
– Я не могу позволить себе беспокоиться об одном человеке. Мне нужно думать о своем клане.
– Отлично, – произнесла я. – Ты можешь свободно растрачивать свое бессмертие, если хочешь – не пользоваться дарами, которые тебе даны. Я этого не планирую. – И это включало в себя гарантию ее безопасности от его упертости. – Ты позаботишься о Карли, или мне нужно найти другие способы?
– Я забочусь о своих вампирах, – ответил он. – Именно это я и имел в виду. – Он подошел ближе. – Ты больше не будешь подвергать опасности мой народ. Ты не прикоснешься к другому человеку.
Его слова были пропитаны гламуром, натиск – магией. И все это сквозило оскорблением. Может, он думал, что я превратила ее ради забавы, как возможность основать свое собственное королевство на севере Миннесоты.
– Я спасла ее, – снова сказала я, и мне потребовалось усилие, чтобы произнести эти три слова, продвинуться сквозь гламур, призывающий, чтобы я уступила. – И я не собираюсь больше тратить время на споры с тобой. У нас есть проблемы посерьезнее.
– Ты больше не будешь подвергать опасности мой народ, – повторил он, требование повиновения становилось все сильнее и настойчивее. И хотя оно могло повлиять на меня, на монстра не влияло. Он поднялся на поверхность сквозь мою слабость, сквозь магическое подчинение моей воли и вышел на первый план, и мои глаза покраснели.
– Убирайся на хрен с моей дороги, – сказала я ему, мой голос был низким, хриплым и столь же полным гнева, как и его приказ. Монстру не терпелось подкрепить свои слова действиями, и он двинулся вперед.
Коннор положил руку мне на плечо и внимательно посмотрел на мое лицо. А в ответ на него посмотрел монстр.
– Вот дерьмо, – произнес он и крепко сжал мою руку, чтобы я не могла броситься на него. – Убавь магию, – сказал он Ронану. – Ты не помогаешь ни ей, ни себе.
– Она не…
– Убавь долбанную магию, – снова приказал Коннор. И на этот раз Ронан не стал спорить.
Гламур отступил, подобно отливу, и я снова вздохнула, снова обрела контроль… и обнаружила, что Ронан с чистейшим ужасом уставился на меня широко раскрытыми глазами.
Даже монстр пристыдился.
– Что с тобой такое? – спросил Ронан.
Коннор повернулся к нему так быстро, что я едва заметила его движение. Он схватит Ронана за рубашку и прижал к стене.
– С ней все в порядке. И если ты еще когда-нибудь снова используешь на нас гламур, то не проживешь достаточно долго, чтобы пожалеть об этом.
– Предлагаю, – произнес Ронан, его глаза были подобны ртути, – тебе убрать от меня свои руки.
Грудь Коннора вздымалась, глаза были холодными, как лед, но он поднял руки и отступил.
– Как скоро мы узнаем, выживет ли она?
– Вы узнаете только после завершения трансформации. Или если она не произойдет.
– Мне нужно ее увидеть, – сказала я.
Ронан перевел взгляд на меня.
– Думаю, ты сделала достаточно. Если она захочет увидеть тебя, когда очнется, мы с тобой свяжемся. Лимузин ждет вас снаружи.
И на этом мы были свободны.
* * *
Лимузин отвез нас обратно на курорт, но не соизволил заехать на территорию поселения. Он подъехал к входу, остановился и стал ждать, когда мы выйдем. Мы вылезли и едва успели закрыть за собой дверь, как он разогнался, взвизгнув шинами, спеша вернуться в свой клан.
– Пойдем внутрь, – тихо сказал Коннор, оглядывая дорогу, и мы направились к нашему краю курорта.
Он не прикасался ко мне, не держал за руку. И из-за этой дистанции у меня что-то сжалось в груди.
– Прими душ, – произнес он, когда мы добрались до хижины. – Это поможет.
Я поверила ему на слово и приняла самый горячий душ, который только могла выдержать, позволяя воде барабанить по мне, пока я не вытолкала часть адреналина, злости и печали. Это помогло, немного. Но чувствовать, что Коннор все еще на моей стороне, что мы все еще едины против врагов, с которыми столкнулись, было бы лучше.
Я вытерла волосы полотенцем, вышла в леггинсах и футболке и обнаружила, что он запирает двери, поскольку снаружи наступал рассвет.
Он оглянулся на меня.
– Ты, должно быть, устала, – наконец, сказал он.
– Я выжата как лимон, – ответила я. – А ты?
– Аналогично. – Он вздохнул, и звук был прерывистым. На его плечах был большой груз, и в немалой степени та куча, которую я добавила сегодня.
– Прости, – сказала я. – За все это.
Его лицо ничего не выражало, и он не предлагал никакого утешения, что резануло мне по сердцу, подобно моему острому мечу.
– И ты меня, – произнес он. – Это не та поездка, которую я планировал – и не те неприятности, которые я ожидал обнаружить.
Я боялась спросить, кого он имел в виду – меня или монстров. Но знала, что даже если мы не можем говорить о нас – или о том, что нас уже нет – нам нужно обсудить то, что произошло.
– Ты действительно не знаешь, что они такое?
Он отрицательно покачал головой.
– Судя по доказательствам, они – члены клана, как-то превратившиеся при помощи магии. Но я не знаю как.
– Я могу поговорить с Тео, Петрой. Может, поблизости есть колдуны или – не знаю – магический колодец.
В его глазах почти промелькнуло веселье.
– Магический колодец?
– Я не в себе, – ответила я.
– Как и Петра.
На этот раз неохотная улыбка появилась у меня.
– Ага. Так и есть. Но она знает свое дело. Она может просто сказать, что это Чудовище или… – я замолчала, поняв, что, скорее всего, верно обратное, и посмотрела на Коннора, который кивнул.
– Я тоже только что догадался. Похоже, на клан напало не Чудовище Оватонны. Возможно, то, что с нами сражалось, и есть Чудовище Оватонны или, как минимум, его последняя версия. Может, это не первый раз, когда кто-то использует эту магию. Черт, может, поэтому она испорчена.
– Все из-за Пэйсли? – задумалась я. – Ее смерть, похоже, была спусковым крючком, возможно, распространившимся на общее недовольство в клане. Злость из-за того, что он остается скрытым, из-за отказа меняться. И Трэйгер, по крайней мере, один из тех, кто так считает.
– Ага, – мрачно произнес он. – А Трэйгер связан с Джорджией, что еще больше усложняет ситуацию. – Он нахмурился. – Откуда могла взяться эта магия?
