Текст книги "Колдовской час (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Ну, либо кто-то сотворил с ними магию, и у них не было выбора…

– Либо они каким-то образом сами сделали это с собой, – закончил он.

– Оборотни могут творить магию?

– Не очень хорошо, – ответил он, – и я говорю буквально. Мы можем делать небольшие манипуляции, но слабые и не очень хорошо.

– Это объясняет ощущение, что она испорчена.

Он что-то неопределенно проворчал, соглашаясь, а потом его брови нахмурились, когда снова посмотрел на меня.

– Могут возникнуть проблемы.

– Проблемы?

– Ронан не единственный, кто затаил обиду. Клан захочет поговорить с нами. Если нам повезет, они подождут до сумерек.

«А если нет», – подумала я, «они вытащат нас из дома при свете дня, и для меня на этом все закончится».

– Также возможно, что эти существа вернутся и будут нацелены именно на нас. Я попросил Алексея проверить тропинки, посмотреть, можно ли определить места, можно ли распознать испорченную магию вокруг курорта. А пока я буду на чеку. Они не навредят тебе.

Но он снова не протянул руку, и это была еще одна небольшая рана.

– Поспи немного, – сказал он. – Завтра разберемся с тем, что последует дальше.

Будучи снова отосланной и совершенно неуверенной в том, что мне делать, я вернулась в спальню, закрыла дверь и села на кровать. И почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо прежде. Одинокой, виноватой и испуганной, что, пытаясь сделать что-то хорошее, я напортачила с чем-то, чего никогда не хотела.

Будь я проклята, если извинюсь перед Ронаном или кланом за то, что сделала нечто, что должна была сделать. Но я была взрослой и понимала, что мои действия будут иметь последствия, справедливо это или нет. Эти последствия оставили темную яму страха в моем животе.

Коннор сказал, мы разберемся с тем, что последует дальше, но для меня этого было недостаточно, не с этим. Я не знала, как двигаться дальше, учитывая то, что сделала. Поэтому я вытащила свой экран и связалась с единственным человеком, который, насколько я знаю, раньше уже бывал на моем месте. Который превратил кого-то, потому что того требовали обстоятельства. И имел дело с последствиями.

Потребовалось всего мгновение, чтобы его лицо появилось на экране, и только лишь от его вида на мои глаза навернулись слезы.

– Привет, пап.

Его глаза засветились.

– Привет, Лиз. – Но когда он разглядел мое лицо, улыбка исчезла. – Что случилось?

– Я кое-кого превратила. – Я сдерживала слезы, но это была настоящая битва, и она едва не стоила мне остатка сил.

Лицо отца по-прежнему ничего не выражало. У него это хорошо получается – скрывать свои эмоции до тех пор, пока не услышит все факты, не примет решение или не обдумает свои дальнейшие шаги.

– Расскажи мне, что случилось.

Я рассказала ему о поездке, о зверях, смерти Лорена и найденных нами следах, о нападении на костер. И Карли, бледную и истекающую кровью на земле.

– Она посерела, и ее сердце… едва билось. Я не могла закрыть рану, поэтому сделала единственное, что пришло мне в голову.

– И все завертелось, – пробормотал он. – Она в порядке?

– Пока. Посмотрим, что будет через несколько дней. Она с Ронаном, хотя он не рад нести это бремя. Еще он зол, что я превратила ее без его разрешения или разрешения клана. Думаю, его беспокоит, по крайней мере, отчасти, реакция людей. Он полагает, что было бы умнее позволить ей умереть и избавить его клан от неприятностей. Одна жизнь за жизни многих.

– Как это консервативно, – сказал он. – Но он не единственный вампир, который разделяет эту позицию.

Я кивнула, внезапно почувствовав такую усталость, и не только из-за того, что солнце, вероятно, уже показалось из-за горизонта.

– Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты поступила правильно?

«Так сильно», – подумала я. Так сильно, что у меня заболело в груди.

– Да.

– Ты поступила правильно, – сказал он, его ответ последовал быстро. – Но это не значит, что не будет последствий. И это могут быть самые тяжелые последствия – те, с которыми мы сталкиваемся, потому что поступили правильно, сделали сложный выбор.

– Знаю, – ответила я.

Мой отец кивнул.

– После того, как я превратил ее, твоя мама очень долго на меня злилась. Всю свою жизнь она провела под каблуком у родителей. Поступив в колледж, а затем в аспирантуру, она обрела некоторую независимость. Особенно когда вернулась в Чикаго. Впервые она смогла жить в своем городе на своих условиях. И я ей это испортил. Отнял у нее независимость, по крайней мере, на ее взгляд.

– Ты спас ей жизнь, – сказала я и сразу поняла, что он подвел меня к этому утверждению, к которому пришла и я сама.

– Да, – произнес он. – Но еще я кое-что забрал. Оба эти утверждения верны. И, честно говоря, мне потребовалось слишком много времени, чтобы признать в этом свое участие. Понять, что она потеряла. Прошло много времени с тех пор, как я перестал быть человеком, с тех пор, как точно так же ощущал угрозу времени. Ты моложе и понимаешь ее лучше, чем четырехсотлетний вампир. Это одна из твоих сильных сторон.

Я кивнула, но сейчас не чувствовала себя особенно сильной. Не тогда, когда адреналин уступил место неуверенности в себе.

– Я знаю, что причинила Карли боль, даже если не хотела этого. Я изменила ее жизнь. И мысль о том, что она может возненавидеть меня за это, не дает мне покоя.

– Это сложная ситуация, в которой много серого и мало черно-белого. – Уголок его рта приподнялся. – Обычно ты предпочитаешь, чтобы все было черно-белым.

– Легче понять, правильно ли ты поступил – или кто-нибудь еще – когда все черно-белое.

– Не буду спорить, – сказал он. – Но мы взрослеем, принимая трудные решения. Карли может злиться на тебя. И она имеет право на свои чувства. Они могут быть логичными, могут быть иррациональными, но она имеет на них право. Но это не меняет того, что ты сделала и почему.

– Она не будет связана с тобой, – добавил он. – Не в том случае, если до конца процесса будет кормиться исключительно от Ронана. Но ты начала процесс, так что окажешь ей честь, оставшись рядом и, если она увидит тебя, поговорив с ней об этом. А если она согласится с тобой поговорить, ты возьмешь на себя ответственность за свои действия. Уважай свой выбор, решения, которые нужно было принять. И уважай перемены, которые внесла в ее жизнь.

Я кивнула.

– Ты прав.

– Если это поможет – даже если бы твоя мама решила больше никогда со мной не разговаривать, решила бы ненавидеть меня до конца своей бессмертной жизни, я поступил бы так же. Мир бы многое без нее потерял. То же самое касается и тебя. Ну а теперь о более насущном, давай обсудим ваше с Коннором нынешнее положение.

На моих щеках вспыхнул румянец.

– Вы в опасности? – спросил он, прежде чем я успела пробормотать ответ на вопрос об отношениях, который, как я боялась, он собирается задать.

– Скорее всего, клан захочет с нами завтра поговорить, и им будет что сказать. Существа получили довольно серьезные ранения, так что, я думаю, они зализывают свои раны. Коннор начеку. Полагаю, ты не имеешь ни малейшего представления, что они такое?

– Нет, – ответил он. – Теория Коннора – что они члены клана, подверженные воздействию магии – кажется вполне логичной. Но я не знаю ни одного оборотня, который принимал бы такую форму, ни магии, которая могла бы это сделать. Я могу попросить твою маму связаться с Мэллори.

При мысли о том, что придется впутывать в это маму Лулу, мне стало не по себе, как будто я собираюсь обмануть Лулу.

– Все нормально. Я собираюсь сообщить Тео последние новости. ОМБ имеет связи с Орденом. – Орден – это уполномоченный союз для колдунов и колдуний.

Он кивнул.

– Ты дашь мне знать, если вам что-нибудь понадобится – подкрепление или что-то еще.

Что бы ни случилось, я могу положиться на отца, на свою семью. Не уверена, смогу ли когда-нибудь сказать ему, как много это для меня значит.

– Дам.

– Поспи немного, – сказал он. – Завтра у тебя будет более ясный взгляд. И что бы ни случилось, Дом здесь, и мы вместе с ним.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Сделай все правильно.

Мы закончили разговор, и я посмотрела на пустой экран в своей руке. Меня слегка отпустило то, что произошло сегодня, и я была благодарна за последнее указание отца.

«Сделай все правильно».

Я воспользуюсь тем, что осталось от ночи, чтобы помучить себя мыслями о сражении, страхе и тяжести того, что я сделала. Но завтра нужно будет подумать о Карли и о том, как я могу ей помочь. Прежде всего начав с поиска существ, которые ранили ее, и убедиться, что они больше никому не навредили.

Я отправила Тео краткое сообщение, объяснив, что случилось, что мы видели, что я сделала. Спросила его о магии и попросила поговорить со мной или моим отцом после захода солнца. И поскольку это было для него эскапистским[40]40
  Эскапи́зм, эскепизм, эскейпизм (англ. escape – «сбежать, спастись») – избегание неприятного, скучного в жизни, особенно путём чтения, размышлений и т. п. о чём-то более интересном; уход от обыденной реальности в инобытие, инореальность, иномирие; бегство от действительности.


[Закрыть] и важным, и заставило меня почувствовать себя лучше, я сказала ему, что надеюсь, что он смог урвать свой комикс.

Я собиралась отложить экран в сторону, чтобы отдохнуть от драмы до восхода солнца, но мне нужно было еще кое-что сделать. Поэтому снова набрала сообщение.

«НЕ СПИШЬ?» – спросила я и стала ждать ответа.

Ответ Лулу пришел почти мгновенно:

«Я ЖЕ СКАЗАЛА ТЕБЕ, РОДНИ. НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНА».

«ОБХОХОЧЕШЬСЯ», – написала я. «СЕГОДНЯ БЫЛА ДЕРЬМОВАЯ НОЧЬ. СКАЖИ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ ХОРОШЕЕ».

«ЛЮДИ ЗАПИСЫВАЮТ, КАК ВЫТВОРЯЮТ ВСЯКИЕ ГЛУПОСТИ, И ВЫКЛАДЫВАЮТ ВИДЕО, ЧТОБЫ НЕЗНАКОМЦЫ ПО ВСЕМУ МИРУ МОГЛИ ИХ СМОТРЕТЬ».

«ДА, ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ОПИСАЛА ИНТЕРНЕТ».

«ЛЮДИ ТАКИЕ НЕЛЕПЫЕ».

«ЭТО ОБЩЕПРИЗНАННАЯ ИСТИНА», – согласилась я. «КАК ПОЖИВАЕТ ЭЛЕОНОРА АКВИТАНСКАЯ?» – У меня даже не хватило смелости использовать уменьшительное имя или аббревиатуру вместо текста. Потому что она узнает.

«НЕДОВОЛЬНА, ЧТО ПОЛУЧИЛА КОШАЧИЙ КОРМ ВМЕСТО ТУНЦА. ОНА РАЗОДРАЛА ОДИН ИЗ ТВОИХ НОСКОВ».

«ПОЧЕМУ МОЙ НОСОК?»

«ОЧЕВИДНО, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ХОТЕЛА ИСПОЛЬЗОВАТЬ ОДИН ИЗ СВОИХ».

Я могла придраться к такому отношению и к потере носка, но не к логике.

«ТЫ В ПОРЯДКЕ?» – спросила она. «УЧИТЫВАЯ ДЕРЬМОВУЮ НОЧЬ».

«В ДАННЫЙ МОМЕНТ – НЕТ. НО, ДУМАЮ, БУДУ».

«ХОРОШО», – ответила она. «ПОТОМУ ЧТО ЭЛЕОНОРА АКВИТАНСКАЯ ХОЧЕТ С ТОБОЙ СЕРЬЕЗНО ПОГОВОРИТЬ, КОГДА ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ. ПОМИМО КОШАЧЬЕГО КОРМА, ОНА НЕ ОДОБРЯЕТ ТВОЮ ОБУВЬ».

«Ну конечно, не одобряет». И носок почти стоил того смеха, в котором я так нуждалась.

Глава 16

В первый раз я проснулась от жары и вскочила, думая, что снова нахожусь у костра, отбиваясь от чудовищ. Но это был не огонь, или не совсем.

Это был свет. Солнечный свет – точечный луч золота, пронзивший кровать, подобно ножу.

Я находилась в полусонном состоянии, едва в сознании, но познала достаточно боли и жара, чтобы отползти подальше от опасной зоны. Я скатилась на пол, забилась в угол и снова заснула в темноте.

* * *

Во второй раз я проснулась в темноте, свернувшись калачиком на полу в изножье кровати. Я поднялась, поморщившись от резкой вспышки боли, и обнаружила яркую красную полоску на бедре. Она заживет, но я никогда не забуду этого ощущения. Я получала порезы от катаны, царапины от когтей чудовищ. Но обжигающий эффект солнечного света был чем-то совершенно иным.

Я встала и подошла к окну, все еще закрытому наружными ставнями, по крайней мере, насколько я могла видеть отсюда. Но что-то было не так. Что-то повредило один из них, разрушив сооружение, предназначенное для моей безопасности.

И я серьезно сомневалась, что это совпадение.

Я оделась и, учитывая развитие событий, пристегнула меч. Хижина была пуста; я вышла наружу и обнаружила, что Коннор смотрит на ставень.

Он оглянулся.

– Привет.

Сегодня было прохладнее, и на нем была черная мотоциклетная куртка поверх рубашки, завершали наряд джинсы и ботинки. Его глаза были затуманены, как будто он спал плохо или недолго. И я все еще чувствовала между нами стену, тяжесть сказанного… и нет.

– В мою комнату проник солнечный свет, – сказала я.

– Что? – Он оглядел меня. – Ты в порядке?

– Я в норме. Он разбудил меня, и я перебралась в угол.

– Он разбудил тебя, – медленно повторил он, внимательно наблюдая за мной. – Потому что обжог.

– Очень маленький ожог, – сказала я. – Только на ноге, и, скорее всего, он уже прошел. – Я попыталась улыбнуться, но улыбка казалась чем-то странным на моем лице.

А потом я посмотрела на ставни, которые он разглядывал, и поняла, как сквозь них проник свет. Они были искорежены и изогнуты по краям, металл погнулся – как будто кто-то пытался оторвать их и выставить меня на солнечный свет. У них не получилось ни то, ни другое, лишь сделать щель в металле, которая пропустила эту единственную частицу солнечного света.

– Мне жаль, – произнес он.

Я снова посмотрела на него, в его глазах боролись вина и извинение, и попыталась поднять настроение.

– Почему? Это ты сделал?

Он проигнорировал шутку.

– Около двух или трех часов я слышал шум снаружи. Я вышел на улицу, чтобы проверить, и увидел, как кто-то уходит вдоль стены хижины. Он убежал к дороге.

Я приподняла брови.

– Человек, оборотень или существо?

Он указал на землю.

– Ты мне скажи.

Землю пересекало множество следов – отпечатков ног людей или оборотней, следов животных. И я уже собиралась попросить Коннора показать, что он видит, когда поняла, что это не группа следов; это был один след из нескольких частей. Не такой, как у существа – с его вытянутым следом. Не как у человека или оборотня в человеческой форме, с более длинной и широкой подушечкой. Но смесь того и другого. Длинная подушечка с углубленным следом лапы сверху.

– Наполовину оборотень, наполовину существо? – спросила я, оглянувшись на него.

– Не уверен, но, думаю, он перекинулся не полностью. То, что я видел – нечто высокое, худощавое, с жидкими волосами – не было оборотнем, и это был не человек. Он скрылся прежде, чем я успел его рассмотреть.

– Так что, возможно, магия, которую они используют, влияет на превращение – меняет то, в кого они превращаются, или как они это делают.

– И это не очень хорошо работает, – сказал он. – Я думаю, что это какой-то гибрид.

– Разве оборотни не гибриды?

– Нет, мы и люди, и волки. Наше превращение похоже на подбрасывание монеты – либо волк, либо человек.

– Но существа похожи и на человека, и на волка одновременно, – заметила я. – Волки, которые ходят на двух ногах.

– И более мощные, – сказал Коннор. – Нечто большее, чем и то, и другое. – Он покачал головой и посмотрел на меня с извинением в глазах. – Я не осмотрел ставни. Лишь проверил, на месте ли они. Мне жаль, что они причинили тебе боль. И мне жаль, что я это допустил.

Что бы ни происходило между нами, я могла его утешить.

– Ты не должен передо мной извиняться, и ты ничего не допускал. У тебя не было причин изучать ставни под микроскопом. Нелогично, что они попытались их снять.

Чувство вины сменилось замешательством.

– Что?

– Это нечестно и безалаберно. Может, они думают, что если навредят мне, то это причинит тебе боль. Они явно не понимают, что вампиры не впадают в коматозное состояние днем; мы спим. Боль будит нас. Они бы гораздо больше преуспели, напади на меня или на тебя вдали от курорта. Здесь шансы на то, что их заметят или поймают, выше.

Коннор моргнул и снова посмотрел на ставни.

– Они поступили безалаберно.

– Да, так и есть. – Но так как это явно было для них чересчур, я на всякий случай накрыла окно одеялом.

И кое-что еще было интересно…

– Он убежал.

– Ага, – произнес он, уперев руки в бока. – Я его спугнул.

– Верно, но это что-то новенькое или, как минимум, отличается от прошлой ночи. Прошлой ночью они рвались в бой.

– Ты права. Это больше похоже на нападение на Бет.

– Нервничают неподалеку от курорта, – предположила я и почувствовала себя лучше оттого, что мы, кажется, снова вошли в свой ритм. – Итак, – начала я, обдумывая это, – они разозлились из-за прошлой ночи, решили отомстить, но они ранены, утомлены, и, возможно, с превращением что-то пошло не так. Они не могут действовать на полную мощность, но все равно возвращаются сюда, чтобы попытать счастья со мной, и за компанию с тобой.

– Нам нужно найти их.

– Да. Нужно. Пока они не причинили вреда кому-нибудь еще. – Я огляделась. – Алексей нашел какие-нибудь следы, ведущие от фермы Стоунов? Какие-нибудь намеки, куда они направились? Может, удобную тропинку, ведущую к хижине Трэйгера?

– Нет, – ответил он. – И никакой испорченной магии на курорте. Либо они сюда не возвращались, либо вернулись, и магия рассеялась слишком быстро, чтобы он ее почувствовал.

– Если они сюда не возвращались, куда бы они пошли?

Он открыл рот, чтобы что-то добавить, но тут же закрыл его, услышав шаги.

Мы обернулись и увидели идущую к нам Мэйв, а за ней – трех здоровенных мужчин-оборотней. Все они были одеты в кожу, к поясам пристегнуты пистолеты. На Мэйв же, наряду с леггинсами, ботинками и кожаной курткой, была самодовольная улыбка.

Она проигнорировала меня, посмотрев на Коннора.

– Вас ищут. Вас обоих. – Теперь она скользнула по мне взглядом с таким пылом, что я почувствовала себя немного уязвленной.

– Ищут? – невозмутимо спросил Коннор.

– Кэш и старейшины. И Ронан со своими людьми. Они хотят поговорить с вами о вчерашней ночи. – Она скользнула по мне взглядом. – О том, что она сделала. Пойдемте.

Оборотни подошли ближе. В ответ на очевидную угрозу Коннор встал передо мной. Хоть я и оценила этот жест – может, для нас еще не все потеряно? – но не хотела, чтобы он подвергал себя опасности вместо меня.

– Навредив ей, вы навредите Апексу. Поняли?

По выражению их лиц, суровым и нетерпеливым, было понятно, что они хотят драться. Но хотя они, возможно, и следовали приказам клана, зато, по крайней мере, были достаточно умны, чтобы не бросать вызов Апексу, пока его сын за всем этим наблюдает.

– Тогда вам лучше пойти с нами добровольно, – сказала Мэйв.

Если она и заметила, что у меня при себе меч, то не обмолвилась об этом. Может, она думала, что вампир с мечом не сравнится с комнатой, полной оборотней. Серьезная ошибка с ее стороны.

Коннор мгновение наблюдал за ней, глядя ей прямо в глаза, пока она не отвернулась.

– Что произошло? – спросила она, указав на ставни. Нахмурив брови, она казалась искренне озадаченной и удивленной увиденным. – В них что-то влетело?

– Что-то – кто-то – пытался оторвать их, – ответил Коннор.

Она нахмурилась.

– Серьезно?

– Серьезно. Где они хотят с нами поговорить?

– В главном домике.

– Тогда давайте покончим с этим.

* * *

Мы шли молча. Мэйв шла впереди. Я была за Коннором, сверля взглядом его спину, как будто это могло подсказать мне, о чем он думает и что чувствует – и что я должна с этим делать. Накачанные оборотни шли позади нас на случай, если мы попытаемся сбежать.

– Минутку, – сказал Коннор Мэйв, когда мы подошли к домику. – Мне нужно поговорить с Элизой наедине.

Она посмотрела на меня, оценивая.

– Две минуты. Пойдемте, парни, – произнесла она, и все они вошли внутрь, позволив двери за ними захлопнуться.

– Твою мать, – выругался он, взорвавшись. Провел рукой по волосам.

– Они собираются допросить нас о Карли.

– Как минимум.

– Тебя беспокоит то, что они могут сделать?

– Не беспокоит, – ответил он раздраженным голосом, а потом поднял руку. – Прости, – произнес он. – Я… я тоже с этим не очень хорошо справляюсь.

– С чем ты плохо справляешься? С монстрами, кланом или тем фактом, что я напала на того, кого ты считаешь своей семьей?

Его лицо стало несчастным, и мой живот скрутило от нервов.

– Прости, – произнесла я. И когда снова успокоилась: – Я тоже плохо с этим справляюсь.

– Нам нужно поговорить, – сказал он таким же несчастным голосом, как и выражение его лица. – Но не сейчас. Пока не разберемся с этим. Позволь мне взять инициативу на себя.

Я посмотрела на него, вглядываясь в его лицо, но маска уже была на месте. Разъяренный и высокомерный, готовый противостоять всему, что приготовил нам клан.

Я разбираюсь в сражениях и разбираюсь в политике. Но одно из них мне нравится гораздо больше, чем другое. Я совсем не предвкушала словесную войну. Слова частенько бессмысленны, а политика – всего лишь раздражающая игра эго. А вот за меч я готова взяться в любое время.

– Мы поговорим, – снова сказал Коннор, а потом наклонился вперед. Он обхватил рукой мой затылок и прижался своим лбом к моему. – Что бы ни случилось, мне нужно, чтобы ты мне доверяла.

Это была непростая просьба, учитывая нашу историю, тот факт, что мы еще не обсудили произошедшее прошлой ночью. Но это были его люди и его территория.

– Ладно, – произнесла я.

А потом мы вошли внутрь.

* * *

Мэйв ждала за дверью. Увидев нас, она развернулась – солдат, призванный на войну – и направилась к лестнице. Мы пошли за ней, а здоровяки последовали за нами. Мы поднялись в бывший актовый зал и обнаружили, что двери закрыты. Но это не остановило магию, которая просачивалась сквозь стены. Оборотни. Вампиры. Стая и клан.

Мэйв ритмично постучала – три раза, два, три – и дверь открылась. Мы вошли внутрь. В помещении находилось по меньшей мере сорок оборотней и несколько вампиров. Там пахло гневом и животными, а воздух практически вибрировал от магии. И пьянящего предвкушения.

Оборотни в толпе аккуратно разделились пополам – молодые оборотни с одной стороны, старшие – с другой. Племя разделилось.

Кэш, Эверетт, Джорджия и Ронан стояли в передней части помещения, ожидая нашего прибытия. Рядом с ними стояла Миранда, и улыбка на ее лице была торжествующей. «Плохой знак», – подумала я.

Мы прошли сквозь толпу, которая расступилась, пропуская нас, затем снова сомкнула круг, окружая. Не самая лучшая стратегическая позиция, но у нас особо не было выбора. По крайней мере, у нас был Алексей, которого я заметила пробирающимся сквозь толпу у дальней стены.

– Похоже, у нас довольно существенная проблема, – сказал Кэш, когда мы подошли к группе. Его руки были скрещены на груди, ноги широко расставлены. И он стоял чуть впереди остальных, как будто старейшины снова уступили ему власть.

– Члены клана, которые напали на ферму Стоунов прошлой ночью? Да, я считаю это проблемой. – Голос Коннора был твердым, как гранит, но гладким, как стекло. Звуки, которые издали оборотни, были гораздо более примитивными, более разгневанными. Они были возмущены высказыванием о том, что травмы нанесли их собственные соплеменники.

– У нас нет информации о том, что звери – кем бы они ни были – относятся к клану, – сказал Кэш. – Никого из них не удалось опознать.

– Тебе уже говорили, что напавшие на Бет, Лорена и ферму Стоунов пахли кланом.

– Так ты думаешь, что оборотни научились превращаться во что-то другое? В нечто новое?

– Я думаю, что они используют магию – и весьма неудачно – чтобы превращаться в существ, которых мы видели прошлой ночью. Они бесспорно были из клана.

– Если будет доказано, что они принадлежат к клану, то с ними разберутся.

– Это относится и к тем, кто совершил последнее нападение? То, что произошло несколько часов назад?

Тон Коннора был небрежным, и он внимательно наблюдал за Кэшем. Но если Кэш и знал о ставнях, то не подал виду.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Я говорю о существе – или наполовину перекинувшемся существе – которое пыталось оторвать ставни в нашей хижине и подвергнуть Элизу воздействию солнца.

Кэш нахмурился.

– Такого не было.

– Ставни все еще на месте, хоть и повреждены. Можешь осмотреть их сам. – Коннор сделал шаг вперед. – Если у тебя есть хоть какой-то контроль над этими существами, я настоятельно рекомендую… отговорить их… от нападения на дочь одного из самых могущественных Мастеров вампиров на этом континенте. – Он пожал плечом. – Но это лишь мое предложение.

Это была хорошая стратегия – перейти в наступление и начать с перечисления злодеяний клана. Посмотрим, насколько хорошо она сработала, когда Кэш вернет нас к неизбежной теме.

– Если замешан кто-то из клана, – снова произнес Кэш сквозь стиснутые зубы, – с ними разберутся. – Впервые он перевел взгляд на меня. – Сейчас мы сосредоточены на других злодеяниях, в том числе и на недавней смерти человека. Джорджия, – позвал он, и она выступила вперед.

Она посмотрела на Коннора, в ее глазах было извинение. «Но ее чувств явно недостаточно», – подумала я, немного разозлившись, «чтобы отказаться стоять с Кэшем и Эвереттом».

– Днем приходил шериф Полсон, – сказала она. – Он знает о нападении во время вечеринки. Ему позвонил кто-то из людей, рассказав о нападении животных. Он подумал, что это похоже на атаку на Лорена. Хотел узнать, как продвигается расследование, нашли ли мы виновника.

– Значит, он действовал как представитель правоохранительных органов, – сухо произнес Коннор. – Что вы ему сказали?

– Что Лорена убило животное, – ответил Кэш, вернув к себе наше внимание. – И это правда.

– Это наименее важная часть правды, – сказал Коннор.

На этот раз беспечно пожал плечами Кэш.

– Ты удивительно равнодушен к тому факту, что одного из твоих старейшин убили, а несколько членов клана подверглись нападению. Это заставляет меня задуматься, не замешан ли ты в этом.

Взгляд Кэша был холодным и жестким, единственным движением было постукивание пальцами по бицепсу.

– И давай-ка внесем поправочку, – произнес Коннор. – Это твой клан чуть не убил Карли. Элиза ее спасла, избавив вас от весьма глубоких вопросов со стороны властей.

Взгляд Кэша не дрогнул.

– Карли укусили и превратили без ее согласия.

Я посмотрела на Ронана, выражение его лица было пустым, а взгляд холодным. Я догадалась, что он все еще согласен с оценкой Кэша и в одночасье не стал великодушным.

– Чтобы спасти ей жизнь, – повторил Коннор. – Потому что на нее напал и оставил умирать один из членов клана под воздействием какой-то очень мерзкой магии.

– Доказательства? – спросил Кэш.

Коннор склонил голову набок.

– Ты хочешь сказать, что не можешь уловить запах дурной магии, Кэш? Это важный навык для лидера клана.

Кэш развел руки, и, хотя не сделал шаг вперед, это движение казалось враждебным.

– У тебя просто на все есть ответы, не так ли? Но твоя позиция, какой бы дерьмовой она ни была, не меняет существенного факта – твоя маленькая подружка сотворила вампира на нашей территории без нашего согласия, и на территории Ронана без согласия Ронана.

Я ощетинилась на «маленькую подружку», тем более, что мы с Коннором почти не разговаривали после сражения. Я почувствовала согласие монстра. Он был не просто компаньоном, и он был не маленьким.

То, что мы в чем-то согласились, вызвало странные ощущения. Но не совсем плохие.

– Если Карли умрет, – продолжал Кэш, – или если она выживет и пожалеет о том, что с ней случилось, это будет иметь катастрофические последствия для клана и Стаи.

– Менее катастрофические последствия, чем ее смерть в лесу из-за твоих людей?

– В лесу происходят всякие странности, – произнес Кэш. Его позиция – его безразличие к человеческой жизни – вторила позиции Ронана.

– Ты так боишься, что скорее позволишь человеку умереть, чем спасешь ее жизнь и столкнешься с последствиями? – Тон Коннора был сухим и нес в себе тень осуждения.

– Да пошел ты, – проговорил Кэш. – Мне плевать, кто ты. Ты не смеешь упрекать клан и называть нас трусами.

– Я не называл вас трусами, – ответил Коннор. – Я сказал, что ты боишься, и так оно и есть. Не знаю, чего ты боишься, Кэш. Людей. Перемен. Определись.

– Пошел ты, – сказал Эверетт.

Улыбка Коннора была дикой.

– Я предложу еще раз – ты хочешь меня испытать, Эверетт? Я был бы рад помочь.

Толпа начала двигаться, перемещаться, разговаривать, ожидая драки, желая, чтобы она произошла.

– Вперед, – сказал Коннор. – Ты и я, прямо здесь. Нам даже не нужно рассказывать моему отцу. Это может быть нашим маленьким секретом.

Он снял куртку и бросил ее на пол. Под ней была надета майка, ткань обтягивала гладкие и крепкие мышцы, и я услышала в толпе несколько хриплых одобрительных рыков.

– Ну же, – произнес Коннор низким и угрожающим голосом, в комнате воцарилась тишина, чтобы уловить каждое слово.

В его глазах, подобно голубому пламени, горела ярость, вся видимая человечность исчезла с его лица. Это был надменный взгляд разгневанного титана, первобытного бога, взбешенного бессмысленностью низших существ.

Невозможно было отрицать, что он обладает нужной силой, авторитетом, чтобы быть Апексом. Возглавлять Северо-Американскую Центральную Стаю и ее оборотней. И готова поспорить, что это знал каждый оборотень в помещении.

Эверетт был либо слишком тупым, чтобы это понять, либо настолько наивным, чтобы считать, будто сильнее, потому как он сжал руки в кулаки и шагнул вперед, пока между ними не осталось сантиметров тридцать. То, что в глазах Эверетта не промелькнуло страха, заставило меня подумать, что он еще тупее, чем я предполагала изначально.

– Давай, красавчик. За свою жизнь я покалечил множество мужчин. Не прочь добавить еще одного в список.

Он попытался оттолкнуть Коннора, но Коннор был моложе и сильнее и с легкостью устоял. И выражение его лица – полное холодной ненависти – не изменилось.

Толпа не знала, что и думать.

– О, – кротко произнес Коннор. – Мы начали? – Он резко ударил кулаком, отчего голова Эверетта откинулась назад.

Эверетт взревел, и толпа рванула вперед. Меч оказался в моей руке в мгновение ока. Я встала между Коннором и приближающейся толпой, почувствовав, как ко мне украдкой подходит Алексей, и увидела удивление в глазах оборотней, с которыми мы столкнулись. Они не ожидали, что я буду драться, или что оборотень встанет на мою сторону.

Ронан же, в свою очередь, просто стоял в стороне и наблюдал, явно довольный тем, что принял участие в судействе, но на самом деле не вмешиваясь.

– Прекратите! – В комнате прогремел голос Джорджии. Я оглянулась и увидела, как она расталкивает в стороны Коннора и Эверетта, а Кэш смотрит на все это с льстивой улыбкой.

– Это безумие! – закричала Джорджия. – Все успокойтесь. Эверетт, отойди на хрен назад.

Эверетт зарычал, из его губы сочилась кровь, но он сделал, как она сказала, размяв челюсть мясистой рукой.

– Коннор. – Джорджия произнесла это не с просьбой, а приказным тоном.

Он поднял руки, увеличил расстояние между собой и Эвереттои и кивнул мне и Алексею. Я убрала меч, и мы встали рядом с ним.

Кэш одарил Эверетта разочарованным взглядом, а затем перевел взгляд на Коннора.

– Вампирша нарушила правила.

– Ее зовут Элиза. И правила нужно было нарушить.

– Правила придуманы не просто так, – сказал Кэш. – Я думал, что сын Апекса уж должен это понимать. Здесь действует закон Стаи. А закон Стаи нерушим, не так ли?

Коннор не ответил, поэтому Кэш посмотрел на меня.

– У нас здесь судебный процесс. Механизмы правосудия.

Коннор выгнул брови.

– Судебный процесс приемлем для Элизы, но не для членов твоего собственного клана?

– Члены моего клана не создавали вампира поневоле. – Он посмотрел на меня. – Твои преступления, нарушение тобой наших правил, будет рассмотрено старейшинами нашего клана и вампиров.