Текст книги "Колдовской час (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Значит, заклинание могла сотворить только она, – произнесла я.

– Значит, заклинание могла сотворить только она, – подтвердил Тео, кивнув.

– Хорошая работа, – сказал Коннор и похлопал его по спине.

– Спасибо очень разговорчивому архивариусу. Она новенькая, и не думаю, что она уже понимает, насколько мало Орден любит делиться информацией.

– Полагаю, Палома быстро станет намного более сговорчивой, – напророчила я, – особенно после визита Омбудсмена Чикаго.

– Мы можем немного отдохнуть перед отъездом? – спросил Тео. – Мы провели в этой машине десять часов, и мне бы очень хотелось размяться. И не нюхать запах грязных носков. Она не давала нам останавливаться.

– Лулу?

– Элеанора Аквитанская.

Дверь фургона открылась. Тео, Коннор и я потянулись к оружию. Но это была Лулу, несущая три банки тунца.

– Ты довольно быстро прогулялась, – сказала я.

– Береговая линия примерно в двадцати метрах отсюда, и там темно. Можно сказать, негде разгуляться.

– Значит, вместо этого ты совершила набег на нашу кладовую? – спросил Коннор.

– Она недовольна моим выбором блюд для путешествий, – непреклонно ответила она. – За исключением «Читос». А у вас тут как?

– Предположительно, – начал Тео, – говнюки – и это специальный термин – узнали о культе, посвященном концепции гибрида волка и человека и позаимствовали заклинание, которое те придумали.

– Мы собираемся поговорить с заклинательницей и, будем надеяться, шантажом заставим ее рассказать нам правду, – радостно сказала я. – Но сначала отдохнем.

– Отлично, – произнесла Лулу. – Это даст нам шанс наверстать упущенное.

– Будете обсуждать что-то интересное? – спросил Тео.

– Менструации, феминизм и чаши асаи[54]54
  Чаши асаи – смузи, состоящее из овсяных хлопьев, ягод, фруктов и семян. Асаи также может быть представлено в виде пюре из ягод или порошка, и их также удобно использовать для приготовления напитков.


[Закрыть].

– Пойду-ка я, – сказал Тео и направился к двери.

* * *

Лулу молча поставила банки с тунцом в узкий шкафчик. Закрыв его, она оглянулась на меня.

– Итак, – произнесла она, – ты превратила человека без ее согласия и не хотела мне об этом говорить.

– Правило никаких-драм, – заявила я.

Она прищурила свои и без того злые глаза.

– Ты не устраивала драму. Ты просто отреагировала на нее.

Я ничего не могла с собой поделать. Я держалась собранно даже перед своим отцом, но здесь, с Лулу, эмоции – и слова – просто вырвались наружу.

– Что, если она умрет, Лулу? Что, если я это сделала и доставила все эти неприятности, а она все равно умрет?

– Нет. – Она указала на меня, ее взгляд был твердым и пылким. – Нет. Ты не будешь об этом сожалеть и не можешь все отменить. Ты спасла ей жизнь. Точка. Если хочешь о чем-то сожалеть, жалей о том, что чудовища сделали ее жертвой. Не жалей о том, что поступила правильно. Это вампирская ретроспектива.

– Моя мама…

– Выжила, – сказала Лулу. – Она выжила, потому что твой отец спас ей жизнь. Точка. Я знаю, что ей пришлось решать некоторые проблемы, и это справедливо. Но он поступил правильно, как и ты. Вот кто ты такая, Лиз. Ты их ребенок и ты хороший человек. Думаешь, я бы стала дружить с социопаткой? Нет.

– Правило никаких-драм.

– Правило никаких-драм, – согласилась она.

Мне помогло то, что она сказала. Она моя лучшая подруга, но для этого требуется больше честности, не меньше. И если бы я поступила неправильно, она бы мне сказала, а потом сделала бы все возможное, чтобы помочь мне выбраться из этого.

– Спасибо. Коннор и мой папа сказали то же самое.

Ее губы изогнулись вверх.

– Хорошо. Они правы. И поскольку, будучи твоей лучшей подругой, мне позволено предположить, что ты поступила правильно, я спрашивала не об этом. – Она улыбнулась. – Я спрашивала о нем и о тебе, о прогрессе с Коннором.

– Я не собираюсь рассказывать о своих любовных связях.

– Элиза Салливан. Может, ты и вампир, но ты некудышная лгунья. Ты рассказывала мне о каждом поцелуе, который у тебя когда-либо был. И о тех случаях, когда тебя не целовали.

– Что? Это не имеет никакого смысла.

– Майкл МакГрегор.

– Мы с Майклом МакГрегором дошли до второй базы[55]55
  Пошло от бейсбольного термина. Первая база – поцелуи, вторая база – женская грудь, третья база – петтинг.


[Закрыть].

– Майкл МакГрегор случайно задел твою грудь, пока ты демонстрировала приемы Крав-Мага. Потом ты повалила его на пол и сломала ему руку.

– Нос. И это было не специально. Он просто неудачно приземлился.

Ее губы дрогнули.

– Неважно. Суть в том, что тебе нравится делиться со мной подробностями. Итак, как проходит поездка по части романтики?

– Он испытывает ко мне симпатию, как и я к нему. Я просто пытаюсь… позволить этому случиться. Между попытками убить меня.

Она потянулась и сжала мою руку.

– Моя малышка взрослеет.

Глава 21

Коннор одолжил у Джорджии внедорожник, и мы с Тео забрались внутрь, отправляясь в поездку в Гранд-Бэй, чтобы пригрозить заклинательнице. Очевидно, жаждущий наказания Алексей решил постоять на страже у хижины, присматривая за Лулу.

– Мне кажется, – спросил Коннор, пока мы ехали, – или эта кошка пугающая?

Он провел рукой по волосам, как человек, который только что участвовал в конфликте.

– Пугающая, – согласился Тео с заднего сиденья.

Я оглянулась на Тео.

– Ты бывший коп и превосходный стрелок, – потом посмотрела на Коннора, – а ты волк. Мы гоняемся за магически усовершенствованными гибридами-оборотнями, потому что от тебя того требует тайная магия Стаи, а вас пугает трехкилограммовая кошка?

– Я не говорил, что это логично, – ответил Коннор. – Лишь сказал, что у меня вызвало тревогу.

Она меня не столько пугала, сколько сбивала с толку.

«Что такого есть у Петры, чего нет у меня?» Я ее кормила. Называла ее полным именем. Пыталась ее гладить, хотя, надо признать, это не очень хорошо получалось.

– Для трехкилограммовой кошки, – произнес Тео, – ей определенно требуется много энергии. Может, она одна из тех энергетических вампиров.

Я открыла рот, чтобы возразить, сказать ему, что такого просто быть не может. Но мы гнались за мошенницей-заклинательницей, которая, предположительно, превратила кучку двадцатилетних парней в этих чудовищных гибридов.

Так что я просто поберегла дыхание.

* * *

– Неплохой деловой центр, – сказал Тео, когда Коннор припарковался, и мы пошли вдоль кирпичных фасадов магазинов. – Миленько так, с клумбами, вывесками и счастливыми парочками.

– В Гранд-Бэй все идеально, – произнес Коннор. – Пока не вспомнишь о Сверхъестественных мудаках.

Мы свернули за угол, чтобы добраться до улицы, где располагался магазин – и уставились на одного из этих Сверхъестественных мудаков.

На черного гибрида.

Мое сердце заколотилось, кровь побежала быстрее от перспективы сражения и воспоминания о том, как я в последний раз столкнулась с этим конкретным монстром. Мой монстр настороженно наблюдал за происходящим, но еще не решил, хочет ли какую-нибудь часть этого конкретного чудовища.

– Как мы их теперь называем? – прошептала я.

– Думаю, терминология – не самая важная тема для обсуждения, – сказал Тео. – И я просто воспользуюсь этой возможностью, чтобы сказать «ни фига ж себе».

– Меня устраивает Сверхъестественный мудак, – произнес Коннор, и я получила небольшой эмоциональный отклик от того, что подумала точно так же.

– Он один, – сказала я. – Интересно, направляется ли он туда же, куда и мы.

– Похоже, ему не помешала бы еще одна доза тех конфет, которые раздает заклинательница, – промолвил Тео. – То есть я знаю, что я тут относительный новичок, но он выглядит… больным?

На нем все еще были порезы и царапины после сражения, и он все еще соответствовал описанию «жилистый». Но Тео был прав – он выглядел более худым, чем у костра, кости и сухожилия резко выделялись.

– Магия не приносит ему пользы, – догадался Коннор. – Она разрывает его на части.

У магии была неприятная особенность делать это с непосвященными. Это была сила, и любой, кто не уважал ее, обычно страдал от последствий. Я задалась вопросом, объясняет ли это, почему мой монстр еще не поднял свою голову. Его тянуло к силе, а здесь была деградация.

– А где, черт возьми, остальные трое? – спросил Коннор.

Мы немного подождали, наблюдая за другими дорогами, чтобы понять, не приближаются ли к нам другие чудовища.

Их не было, но люди, только что вышедшие из бара на другом конце улице, закричали. Одна пара побежала обратно внутрь; другая достала свои экраны, чтобы записать происходящее для потомков.

Чудовище обернулось на звук, махнуло рукой и подкинуло скамейку так, что та покатилась по улице, как игрушка.

– Вот дерьмо, – произнес Коннор. – У кого-нибудь случайно нет идеи, что это за оборотень?

– Не-а, – ответила я.

– Давайте перебирать их всех. Зейн! Бейо! Джон! Маркус!

Он делал паузу между каждым именем, и чудовище, казалось, вздрогнуло, когда он произнес «Бейо», но снова взревело, на этот раз смахнув вазон, отбросив его в окно бара. Стекло разбилось вдребезги, и закричало еще больше людей.

«Вот-вот станет очень-очень скверно».

– Я обойду переулок, – предложил Тео, – и подойду к нему с другой стороны.

– Давай, – произнес Коннор. – Но сначала заведи людей внутрь.

Тео кивнул, затем оббежал вокруг здания и скрылся из виду.

– Сюда! – крикнул Коннор и замахал руками, пытаясь заставить чудовище отойти подальше от бара, от людей внутри.

Оно подняло голову, оскалило на нас свои клыки и начало двигаться в нашу сторону.

– Все твои отпуска такие веселые? – спросила я, обнажая свой меч.

– Только те, которые я провожу с горячими вампиршами, – ответил он и достал собственный клинок – зловещего вида штуковину с зазубренными краями. Теперь, по другую сторону от монстра, Тео заводил людей в бар.

– Заходи снизу, – сказала я Коннору. – Я зайду сверху.

– Заметано, – ответил он, и когда расстояние между нами стало сокращаться, мы подняли клинки, готовясь к бою.

Существо задрало морду, и я присела, ожидая, когда раздастся вой, предшествующий его нападению.

– Готов, – тихо сказал Коннор, и я кивнула.

Вой был неземным, от него у меня по позвоночнику пробежал электрический холодок. Это был не зверь на охоте, и даже не ярость члена клана, жаждущего мести. Это был крик раненого животного – и пойманного в ловушку человека.

Чудовище начало драть когтями свою грудь, свои руки, все еще завывая, с его губ капала слюна.

– Какого…? – спросил Коннор и двинулся вперед, но я схватила его за руку, не желая, чтобы он подходил слишком близко к магии.

– Подожди, – произнесла я.

Вспыхнул свет – не яркое свечение при перекидывании оборотня, а резкий и изломанный импульс, от которого в воздухе запахло чем-то химическим. С каждой вспышкой происходил толчок магии, по мере того, как тело парня напрягалось, вытягивалось, кожа сменяла мех, пока свет в последний раз не вспыхнул, и он не упал на землю перед нами, бледный, обнаженный и худой, как скелет.

– Помогите мне, – выдавил он и свернулся в позу эмбриона.

– Господи, – промолвил Коннор, и мы побежали вперед.

Я уловила движение в окне заклинательницы, увидев, как она наблюдает за нами и не делает ни единого движения, чтобы помочь.

– Сволочь, – пробормотала я и перехватила удивленный взгляд Коннора.

– Что?

Я указала на окно, заметив, как помрачнело его лицо. Он пробормотал проклятие, которое было гораздо менее мягким, чем мое.

– Как тебя зовут? – спросил он, поворачиваясь обратно к парню, как раз когда Тео вернулся к нам.

– Бейо… – было все, что он успел сказать, прежде чем потерял сознание.

Коннор поднялся, когда вдалеке завыла серена.

– Нам нужно увезти его отсюда. Я подгоню сюда машину. Скоро вернусь.

– Не думаю, что мы куда-нибудь уедем, – сказал Тео.

Буквально через минуту перед нами с визгом остановился внедорожник. Коннор вылез наружу, оставив дверь открытой, а мотор заведенным, и обошел машину, пока Тео открывал заднюю дверь.

– Я его возьму, – произнес Коннор, подняв парня на руки, словно он ничего не весил, потом положил его на заднее сиденье и закрыл дверь. – Я отвезу его обратно на курорт, – сказал он. – Попрошу Джорджию присмотреть за ним.

– Мы поговорим с заклинательницей, – сказала я. – Может, увиденное немного освежит ее память.

Коннор кивнул и посмотрел на Тео.

– Не бойся показывать свой значок. Я вернусь, когда отвезу его.

– Будь осторожен, – произнесла я и поцеловала его в губы.

– То же самое касается и тебя, негодница.

Он уехал, а мы повернулись к женщине, которая стояла у окна, все еще заламывая руки.

«Довольно неплохая метафора», – печально подумала я.

– Пойдем испортим ей вечер.

Палома побледнела, увидев, что мы приближаемся, а затем попыталась вести себя непринужденно, перевернув табличку с «Открыто» на «Закрыто».

– Ну и ну, – произнес Тео. – Вот не знаю, стоит ли нам теперь заходить, раз она перевернула эту табличку.

– Ага, – согласилась я, толкая дверь. – Это настоящее препятствие.

В магазине была горстка людей, большинство из которых стояли возле окон и экранов, рассказывая о том, что они видели – или пытаясь выяснить, что именно это было.

– Я за ней присмотрю, – сказала я. – Можешь позаботиться о них?

– С удовольствием. – Тео достал свой значок и поднял его. У него здесь не было никакой юрисдикции, но не похоже, чтобы кто-то собирался читать мелкий шрифт. – Простите за беспокойство, произнес он, – но нам нужно, чтобы все покинули помещение, пожалуйста. Если не трудно, просто выйдите наружу и отправляйтесь своей дорогой.

Услужливо придержав дверь, он подождал, пока они выйдут, и снова ее закрыл. Затем он защелкнул замок и повернулся к нам.

– Что вы делаете? – спросила Палома, метнувшись за прилавок, пока мы шли к ней.

– Мы здесь, чтобы узнать правду, – ответила я, беззаботно подняла жеоду, осмотрела кристаллы внутри, а потом положила ее на место. – Потому что нам очень надоело, когда нам врут.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – сказала Палома, но руки у нее дрожали. Когда поняла, что мы это заметили, она скрестила руки на груди, спрятав кисти.

– Я не представился, – произнес Тео, доставая свой значок. – Я из офиса Омбудсмена. Ты знаешь, кто они?

– Да, знаю. У тебя здесь нет никакой юрисдикции.

– Верно, – согласился он, – нет. Но что у меня есть, так это информация. У тебя тоже есть информация, Палома. И ты поделишься ею с нами.

– Я ничего не знаю.

– О, но ты знаешь. Потому что ты единственная, у кого есть такая возможность. – Тео посмотрел на меня. – Ты знала, что я сегодня разговаривал с Орденом?

– Да ты что, – произнесла я, изображая удивление. – И как дела в Милуоки?

– Продуктивно. Они ведут весьма хорошие записи, и наша Палома в этом районе единственная колдунья – зарегистрированная или нет. – Он снова повернулся к Паломе. – Все начинается и заканчивается на тебе, Палома. Теперь-то не хочешь выложить все начистоту, или нам нужно просто позвонить в Орден и позволить им разобраться с тобой?

Она перевела взгляд на окно, выглядя при этом совершенно несчастной.

– Я не знала, что они превратятся в… это, – сказала она, а потом снова посмотрела на меня. – Это абсолютная правда.

– Прости, но я тебе не верю, – сухо произнесла я. – Тем более, что, несмотря на свои силы, ты стояла там и смотрела. Даже не пыталась помочь.

– Я ничего не могла сделать.

Тео посмотрел на меня, нахмурив брови в притворном замешательстве.

– Она ничего не могла сделать, Элиза. Разве это не кажется странным?

– Действительно кажется, – согласилась я, наслаждаясь подколкой больше, чем, вероятно, следовало бы, учитывая, что поставлено на карту.

– Вы не обязаны мне верить, – сказала она. – Наверное, на вашем месте я бы тоже себе не поверила. Но опять-таки, это правда.

– Мы поверим тебе, если ты расскажешь нам правду, – промолвила я.

Палома потерла лоб.

– Давайте… давайте присядем? У меня чертовски болит голова. Это магия. Она вызывает у меня мигрени.

Она прошуршала через завешанный бусами дверной проем вдоль задней стены.

Мы прошли за ней по коридору, ведущему к уборной и небольшому кабинету. В кабинете стоял письменный стол и два стула для посетителей. На столе был порядок, хоть он и был заставлен коробками, документами и коллекционными товарами. С потолка свисал китайский фонарик, а к кирпичной стене был прикреплен плакат, демонстрирующий позы для йоги. И помещение было пропитано старой магией, едкими слоями, которые, казалось, пронизывали воздух и мебель и оставляли в воздухе след маслянистости.

Она села за стол, закрыла глаза и потерла лицо руками. Потом тяжело вздохнула, словно хотела сжаться, и снова опустила руки. Она выглядела усталой и несчастной. Жаль, что эти чувства не подтолкнули ее найти нас раньше.

– Он пришел ко мне, потому что у него была проблема.

– Он – это кто? – спросила я.

– Зейн. Он был один, и он был расстроен. Однажды он пришел около полуночи, бродил по магазину, выглядел нервным или расстроенным. Я наблюдала за ним, потому что думала, что он собирается что-то украсть. Он был в своего рода нервном напряжении. Но потом он подошел к прилавку. Дал мне листок бумаги и сказал, что ему это нужно.

– И что было указано на бумажке? – спросил Тео.

Палома сглотнула.

– Заклинание. Ингредиенты для зелья, инструкция по применению, магическая формула.

– И для чего было это заклинание?

– Не знаю, – ответила она и дернулась, когда Тео наклонился вперед. – Я не знаю, – повторила она, но не встречалась с ним взглядом. – Я знаю, как следовать указаниям, но у меня, вроде как, нет степени по теории заклинаний. Исходя из ингредиентов, я подумала, что оно должно сделать их сильнее.

После этого заявления мы погрузились в молчание.

– Ты в это веришь? – спросил Тео, взглянув на меня.

– Еще не уверена, – ответила я и пристально посмотрела на Палому.

Она положила руки на стол и наклонилась вперед, словно старалась убедить нас.

– Богом клянусь, это все, что я знала.

– И что ты ему сказала? – спросил Тео.

– Сначала я отмазалась, сказала, что не занимаюсь настоящей магией, а потом сказала, что у меня нет лицензии. Он не поверил. Сказал, что чувствует мою магию. Я сказала: хорошо, даже если я занимаюсь магией, то не занимаюсь темной магией. Что я не стану творить заклинание принуждения. Что не могу этого сделать, потому что у меня даже нет таких ингредиентов. Поэтому я спросила его, в чем проблема, и есть ли другой способ справиться с ней.

– Потому что ты хотела продать ему настоящую магию, – проговорила я, мое раздражение росло.

– Потому что я хочу платить за квартиру, – парировала Палома. – Он сказал, что кто-то причиняет вред его семье, и он хочет это остановить. Поэтому я приготовила зелье, сказала ему следовать инструкциям и произнести заклинание.

– Так ты дала ему зелье тем вечером? – спросил Тео.

– Нет, он должен был вернуться за ним. Ингредиенты были у меня под рукой, но в приготовлении все же следует быть осторожным. Есть шаги, которые нужно предпринять, этапы, которым необходимо следовать. Нельзя просто вывались все в кучу и рассчитывать на хороший результат.

– Сколько времени заняло его приготовление? – спросил Тео.

– Может, неделю? – На ее щеках выступил слабый румянец. – Я приготовила его быстрее, но он не смог собрать нужную сумму денег, так что придержала его.

– Ты знаешь, откуда он взял деньги, чтобы заплатить за него?

– Нет. А что? Должна?

«Нет, если уж ты намеренно ни на что не обращаешь внимание», – подумала я.

– Значит, ты дала ему оружие.

– Я дала ему магию, за которую он заплатил. Я не могла проконтролировать то, что он сделал с ней потом.

Но она отвела от меня взгляд, сосредоточившись на стопке бумаг на углу ее стола. Она говорила неправду или, как минимум, не всю правду. Но мы к этому придем…

– Как он его забрал? – спросил Тео.

– Он вернулся в магазин с тремя своими друзьями. Бейо и, – она зажмурила глаза, словно пыталась вспомнить, – я не уверена, как зовут остальных.

– Джон и Маркус? – подсказала я.

– Наверное.

– Что ты знаешь о «Сыновьях Энея»? – спросила я.

Ее глаза расширились.

– Культ? У меня был трактат о них – небольшая книга в мягкой обложке. У меня хранятся кое-какие материалы по оккультизму – что-то вроде «криминальной документалистики», только паранормальная версия. У нас на них большой спрос в преддверии Хэллоуина. В основном от детей, которые хотят развлечься.

В ее голосе звучала такая абсолютная уверенность в этом, что я одновременно и жалела ее, и презирала. Она вооружила Зейна и Бог его знает кого еще оружием, столь же острым, как любой клинок, столь же мощным, как любой пистолет.

– Мы можем на него взглянуть? – спросил Тео.

– О, конечно, – ответила она. – Пойду принесу. – Затем она протиснулась между столом и нашими стульями и вышла в коридор.

– Каковы шансы, что его нет? – спросил Тео. – Что его стащили Зейн и остальные?

– Высокие, – ответила я. – Славненькая подготовочка для его растущей одержимости.

– Ага, – произнес он и поднял голову, когда она вернулась.

– Он пропал, – сказала она, вернувшись в помещение. Она заламывала руки, снова и снова сжимая и разжимая пальцы, как будто это могло решить ее проблемы.

– Боже мой, вот это шок, – пробормотал Тео.

– Скорее всего, его забрал Зейн или еще кто-то, – произнесла я. – Что ты о нем знаешь?

– Практически ничего, кроме того, что изображено на обложке. – Она снова протиснулась за свой стол. – Это небольшая книга в мягкой обложке, но довольно тонкая. На обложке сине-желтая кайма. Напечатана в Северной Каролине. В конце семидесятых была напечатана целая серия о культах и паранормальных группах, и с тех пор ее переиздают. Думаю, «Сыновья Энея» были примерно в тот период времени, потому что на книге была одна из тех наклеек типа «вырвано из заголовков». Типа: «Эй, смотри. Это происходит прямо сейчас. Вы только услышали об этом в новостях» или что-то в этом роде.

– Но ты не знаешь, чем они занимались?

– Нет. Я его не читала.

Очередная ирония – женщина, управляющая магической лавкой, похоже, очень мало понимает, как она на самом деле работает.

– Зейн говорил с тобой о СЭ? Или кто-нибудь еще?

– Со мной нет и, насколько я знаю, ни с кем другим.

– Ты знаешь Лорена? – спросила я.

Она сглотнула и начала складывать бумаги в аккуратную стопочку.

– Лидера клана, который погиб? Почему вы спрашиваете?

Я взглянула на Тео, и тот слегка кивнул. Он тоже видел, что она говорит неправду. Я наблюдала за ней, пока тишина не стала напряженной и натянутой, как проволока. У меня возникло искушение выпустить немного магии в воздух, использовать свой гламур, просто чтобы подтолкнуть ее. Но в этом не было необходимости.

– Я его знала, – произнесла она.

– Да что ты говоришь, – сказал Тео тоном ровным, как бумаги, которые она только что разложила.

На этот раз ее взгляд ожесточился.

– Вы меня не знаете. Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о том, кто я.

– Ты права, – сказала я. – Мы просто знаем, что ты без разрешения продаешь магию, и из-за этой магии один оборотень мертв, а другие получили ранения.

– Я не знала, что они превратятся в монстров.

– Это ты так говоришь, – произнес Тео. – Но ты знала, что они злятся, что хотят стать сильнее, что хотят кому-то навредить. И ты продала им оружие, которое они использовали.

– Это было всего лишь зелье.

– Это было зелье, которое использовалось в качестве оружия, – сказала я. – Ты точно знала, для чего они собираются его использовать. Может, ты и не понимала механизм процесса – что они станут монстрами – но была в курсе, что они хотят кого-то наказать.

У нее потекли слезы, и она отвернулась, лицо исказилось от гнева.

– Несколько лет назад, – произнесла она, – у меня в лагере был друг. Мы ужинали каждые пару недель, играли в карты или ловили рыбу. Однажды вечером я возвращалась к своей машине и столкнулась с Лореном. Он сказал, что увидел меня через двор и хотел убедиться, что я благополучно добралась до машины. А когда я подошла к ней и попыталась отпереть ее, он прижал меня к двери. Сказал, что я красивая и заслуживаю лучшего, чем тот, кто заставляет меня разгуливать в одиночестве после наступления темноты. «В лесу волки», – говорил он.

Она прикусила краешек губы, словно подбирая слова, а потом посмотрела на нас. На этот раз по ее щеке скатилась слеза.

– Он прикоснулся ко мне, придвинулся, чтобы поцеловать. Скользнул рукой мне под юбку и… – Она прочистила горло. – Он домогался меня. Мне удалось отпереть дверь, я сказала ему, чтобы убрал от меня свои руки, иначе я закричу. Он поднял руки и отошел, все время улыбаясь. Я уехала с курорта, мне пришлось остановиться на старой главной дороге, потому что меня вырвало.

Она вытерла глаза.

– Я вернулась домой и забыла про это. И с тех пор больше не возвращалась на курорт.

Тео наклонился вперед.

– Мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Он не имел права этого делать, и должен был быть наказан за свое поведение.

– Что ж. Я рассказала шерифу. Он обещал поговорить с Лореном и поговорил, а Лорен сказал ему, что это просто недоразумение. Он сказал шерифу, что беспокоился обо мне, и у него есть свидетель, готовый подтвердить, что он проводил меня до машины, пожелал спокойной ночи и на этом все. Шериф посоветовал мне забыть об этом.

– И об этом я сожалею, – сказал Тео.

– После этого на протяжении месяца люди смотрели на меня косо. Я просто сказала, что мне приснился кошмар, и я запуталась, что ничего такого не произошло. После этого я с ним больше не разговаривала. Но до меня дошли слухи, что я не единственная, кого он домогался. Зейн рассказал мне, что он сделал с Пэйсли. Что он убил ее. Поэтому я дала ему то, что он просил.

– И ты не рассказала нам об этом в прошлый раз, потому что не хотела, чтобы у них были неприятности? – догадалась я.

Она выдохнула, сделала еще один вдох, а потом расправила плечи и посмотрела на меня.

– У меня нет разрешения на использование магии, и я не особо огорчилась, узнав о смерти Лорена. Вы хотели, чтобы я в этом призналась?

– Мы не отпускаем грехи, Палома. Мы просто пытаемся узнать правду. – «И решение проблемы», – подумала я. – Есть какой-то антидот?

Она просто посмотрела на меня с пустым выражением лица.

– Антидот?

– Разве обычно не существует способа обратить эффект вспять? Вернуть оборотней в их нормальное состояние, нормальную форму?

– Возможно, теоретически. Но как я уже сказала, я не практикую. Я просто балуюсь время от времени. Я не храню здесь гримуары или книги заклинаний. Просто подгляжу что-нибудь то тут, то там – заклинание на электронной доске объявлений или еще где – и работаю на основе этого.

– У тебя осталось что-нибудь от зелья? – спросила я. Если есть хоть какой-то шанс исправить магию, то нам оно, вероятно, понадобится.

– Нет, – ответила она и снова, казалось, пришла в замешательство от вопроса. – Зачем мне его хранить? Я сделала его для них.

Такой озадаченности я вынести уже не могла.

В моей крови забурлил гнев, выталкивая на поверхность монстра и заставляя его собственный гнев выплеснуться на мой. Но мой был сильнее, горячее, более острым.

Через несколько секунд я вскочила со стула и направилась к двери.

– Ты знаешь, как с нами связаться, если вспомнишь что-нибудь еще, – услышала я голос Тео позади меня. – Вот моя визитка. Если они вернутся, запрись здесь и позвони мне, хорошо?

Я не услышала ее ответа и вышла на улицу, на двери звякнул колокольчик, когда я позволила ей закрыться за мной.

Оказавшись снаружи, я закрыла глаза и вдохнула свежего воздуха. Даже шепот испорченной магии здесь был лучше, чем миазмы печали внутри.

Я с опозданием поняла, что стою одна, что на улице больше нет ни людей, ни правоохранителей. Если шериф и удосужился взяться за расследование инцидента, то он уже упаковал вещички и свалил.

Колокольчик на двери снова зазвонил.

– Ты в порядке? – спросил Тео, подойдя ко мне.

– Буду, – ответила я и открыла глаза. – Прости, что ушла. Я достигла своего предела, и там было душно. Это магия, – добавила я, видя его растерянный взгляд. – Она лжет о том, что только балуется ей. Там старая магия, наложенная слой за слоем. Я не чувствовала ее, пока мы не оказались в задней комнате, так что я предполагаю, что она работает именно там.

Тео присвистнул.

– Темная?

– Я так не думаю, но это не совсем моя компетенция. В любом случае, Ордену есть о чем с ней поболтать. Она пострадала, и Лорена нужно было наказать. Но не таким образом. И не выстраивая ложь на лжи. Ты сдашь ее?

– О, да, – медленно ответил он, словно смакуя слова. – Мне не нравится быть стукачом, но в данном конкретном случае я с нетерпением пойду на этот контакт. Собственно…, – начал он, затем достал экран и напечатал сообщение. – готово, – спустя мгновение произнес он, снова убирая экран. – Думаю, очень скоро она получит известие от Ордена.

– Она может сбежать.

– Может, – сказал он. – Но такого рода магию можно отследить, по крайней мере, согласно заявлениям Ордена. Она больше не сможет притворяться.

– Хорошо, – произнесла я. – И я забыла спросить. Ты выиграл аукцион на комикс?

– Выиграл, – ответил он. – В целом, довольно интересная идея.

Подъехала машина, и мы оба повернулись, готовые противостоять атаке. Но это был Коннор на внедорожнике. Мы забрались внутрь.

– Есть успехи в прочесывании окрестностей? – спросила я.

– По словам Джорджии – нет, – ответил Коннор, а потом указал на стаканчики, вставленные в подстаканники. – Я привез вам обоим кофе. Решил, что вам не помешает подзарядка. Еще есть маффины.

– Не стану возражать, – сказал Тео, вытаскивая один стаканчик из подстаканника и взяв завернутый в пищевую пленку маффин размером больше моего кулака.

Я сделала глоток кофе, а потом откинула голову на сиденье.

– О, да. Это как раз то, что нужно.

– Без комментариев, – произнес Тео с заднего сиденья. – Но таки да. Спасибо, чувак.

– Не за что.

Мы немного посидели в машине, попивая свои напитки.

– Это лучший кофе, который я пил за последнее время, – сказал Тео.

– Аналогично. – Я бросила взгляд на Коннора. – И чтобы получить его, потребовалось всего лишь подвергнуться атаке, клевете и угрозам. Самое меньшее, что ты мог сделать, это достать его для меня три дня назад.

Его глаза заискрились юмором.

– Не знал, что ты настолько неразборчива, что тебя можно подкупить стаканом кофе.

– Это потрясающий кофе, – сказала я. – Так что не совсем неразборчива. Но таки да, – произнесла я, повторяя фразу Тео и готовясь к небольшому блаженству.

* * *

Тео ввел Коннора в курс последних новостей, пока мы ехали обратно на курорт, передав, что нам рассказала заклинательница.

– Лорен был мудаком, – сказал Коннор, сворачивая на парковочное место перед хижиной. – И Кэш должен был разобраться с ним или позвать того, кто мог бы.

Я обернулась и посмотрела на Тео.

– У клана и шерифа финансовое соглашение. Клан помогает финансировать его предвыборные кампании, а он не лезет в дела клана.

– Отврат, – такова была оценка Тео. Я согласилась.

– Мне не нравится Палома, – произнесла я, – и я не испытываю к ней уважения. Может, она и стала жертвой, и это было несправедливо. Но она точно знала, что делает. И в том, как она думает о магии и мести, есть нечто жалкое – что у нее не было выбора.