Текст книги "Она должна была стать идеальной женой"

Автор книги: Хелен Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать пятая

Когда Бен уехал, я сидела у кухонного стола, глядя в пустоту, пока Элоди не начала хныкать, а кофе совсем не остыл. Мысли беспорядочно метались – что с Питером? Сердце начинало бешено колотиться всякий, когда я вспоминала разговор Бена с матерью. Похоже, все серьезно.

В конце концов я почувствовала, что больше не могу оставаться в квартире. Я переодела и покормила Элоди, положила ее в коляску и вышла на солнце, не вполне осознавая, куда иду и что делаю. Я шла и шла, пока, к собственному удивлению, не оказалась на улице перед старой квартирой Питера, в которой мы были так счастливы. Именно там мы и зачали Элоди.

Я сидела на скамейке и рассматривала довольно унылый фасад здания, пытаясь вспомнить, где было его окно. Я ведь в самом деле воображала, что мы с ним переедем сюда и станем жить вместе.

Боже, какой же я была дурой! Мою грудь словно придавило бетонной плитой, и я поняла – это чувство вины. Я пыталась избавиться от этого чувства, убеждая себя, что он поступил намного хуже, чем я. Что он использовал меня, а потом вышвырнул, когда увлечение прошло. Он считал, что сможет избавиться от меня, как от мусора. Просто выкинуть в корзину и забыть…

Я не сомневалась, что сердечный приступ был вызван стрессом, в котором он жил, и меня мучила совесть. Но я поступила так лишь потому, что мне было больно. Он был первым мужчиной, которого я полюбила, и по глупости решила, что он тоже меня любит. А на самом деле оказалась лишь очередной доступной дурочкой, поддавшейся его очарованию. Единственная разница состояла в том, что я отказалась спустить ему это с рук, как долгие годы поступали другие.

Я не допускала даже мысли о том, что он мог умереть. Он слишком крепкий и здоровый. Он выкарабкается, обязательно выкарабкается. Но что дальше? Не заставит ли его близость смерти рассказать о произошедшем? Вдруг меня посетила ужасающая мысль о том, что он может пожелать рассказать обо всем семье, собравшейся у его постели. И что тогда будет дальше со мной? Что будет с Элоди?

С другой стороны, в глубине души таилась слабая надежда, что Питер, может быть, поймет, что жизнь слишком коротка и что ему следует все же быть со мной и Элоди. Он явно не был счастлив с Джо, иначе бы не заводил столько интрижек за ее спиной. Страх смерти мог бы заставить его пересмотреть свои взгляды и ухватиться за возможность начать жизнь заново.

Я неожиданно разозлилась на Бена. Он был самым большим препятствием на этом пути, ведь Питер ни за что не сможет причинить ему боль. Я начинала его ненавидеть. Он был таким слюнтяем в сравнении с Питером, и что бы он ни делал, меня это раздражало.

Бледно-голубое небо начали затягивать дождевые облака, и задул сильный холодный ветер. Я уже собиралась встать и уйти, когда вдруг почувствовала, что кто-то сел на скамейку рядом со мной.

– Привет, – произнес незнакомый мужской голос так, будто мы с ним были знакомы.

Я принялась рассматривать его с любопытством.

У него были вьющиеся светлые волосы и приятное, смутно знакомое лицо.

– Привет… Мы знакомы?

Он приветливо улыбнулся:

– Нет. Не совсем. Я въехал в квартиру вашего приятеля.

Я не сразу сообразила, что под приятелем он имеет в виду Питера.

– Ах да… Конечно… Кстати, простите за тот вечер. Просто я была немного не в себе, когда узнала, что он исчез.

– Могу себе представить. И не извиняйтесь.

Я просто рад, что с вами все в порядке. Я тогда немного испугался за вас, – он кивнул в сторону коляски Элоди. – Полагаю, это тоже была одна из причин вашей слабости?

Я не была уверена, что хочу сказать ему, что Питер был отцом моего ребенка, и прикусила язык.

– Э… Возможно, – я неопределенно взмахнула рукой и сменила тему: – Удивительно, что вы узнали меня через столько месяцев.

Он лукаво улыбнулся:

– Я никогда не забываю красивые лица.

А ваше – красивее многих, честно говоря.

Я широко улыбнулась. Приятно убедиться, что ты по-прежнему привлекательна.

– Спасибо, – я скромно потупила взор.

– И что же привело вас сегодня сюда, на эту скамейку под моими окнами?

Я подумала, не сказать ли ему правду, но что-то меня удержало. Это выставляло бы меня немного чудаковатой.

– Я просто вышла прогуляться и захотела присесть. Только когда посмотрела наверх, вспомнила, что здесь когда-то жил Пи… мой бывший.

Он кивнул.

– А вы с ним потом виделись? После того, как он переехал?

Я рассмеялась и кивнула:

– Ну, вообще-то, да. Виделись. – Наши взгляды встретились, и мы оба улыбнулись – у него было симпатичное лицо, пусть и чуточку высокомерное. – Там все сложно.

Он с любопытством покосился на меня, словно решая, стоит ли допытываться дальше.

– Но вы назвали его бывшим, так что, полагаю, теперь вы не вместе?

– Э… Нет. Не совсем так. Он по-прежнему часть моей жизни… Но, как я сказала, все сложно.

Он кивнул, судя по всему, удовлетворившись ответом.

– Не помню, говорили ли вы мне, как вас зовут… – он вопросительно поднял брови.

– Белла.

Он кивнул:

– Разумеется. По-итальянски это значит «красивая».

Если бы мне платили по фунту за каждого мужчину, который мне это говорил, я уже давно была бы мультимиллионером. Но после такого долгого перерыва было приятно почувствовать, что кто-то пытается тебя закадрить, поэтому я ободряюще улыбнулась.

– В самом деле. А вас как зовут? Белло?

Он рассмеялся, показав ровные белые зубы:

– Мое имя, судя по всему, означает «отважный лев». Меня зовут Лео.

С гривой вьющихся светлых волос он действительно напоминал льва.

– Подходящее имя. Вам очень идет.

Он искоса посмотрел на меня, словно пытаясь оценить, готова я согласиться или нет.

– Спасибо. Послушайте, Белла, становится немного прохладно. Не желаете поужинать со мной в каком-нибудь уютном месте?

Я задумалась на мгновение. Дела приобретали все более сюрреалистичный оборот, но хотя бы на время я могла отвлечься от мыслей о Питере.

– Конечно. Если только вас не смутит спутница в коляске.

Его взгляд скользнул в сторону Элоди, словно он совсем забыл о ее присутствии, и на секунду мелькнула тень сомнения. Мое сердце сжалось. Я-то уже начала предвкушать игривый обед с симпатичным незнакомцем. Но сомнение тут же рассеялось, и он встал.

– Ничуть, – сказал он. – Кто же в здравом уме откажется пообедать с двумя прекрасными дамами вместо одной? Вам помочь? – предложил он, указав на коляску.

Я улыбнулась, удивляясь тому, как складывается день.

– Была бы очень признательна, – сказала я, задвигая подальше все мысли о Питере.

– Кажется, мне пора возвращаться… – я приподнялась на локте и посмотрела на часы, с ужасом обнаружив, что уже почти семь вечера.

Лео медленно провел пальцем от моей груди до бедра, голодным взглядом рассматривая мое тело. Мы насладились долгим обедом с шампанским в прекрасном ресторане в тени Тауэрского моста, потом прогулялись пешком до его квартиры, и ни у кого из нас даже не возникло вопроса о том, окажемся ли мы в одной постели. Я поставила коляску Элоди в пустой комнате, где она, пропустившая обычный полуденный сон, быстро уснула, дав мне и Лео возможность предаваться на удивление энергичному и эротичному сексу на протяжении нескольких часов. Было так приятно заняться любовью с кем-то новым и решительным после того, как столько времени приходилось мириться с невыносимо робкими прелюдиями Бена, и это подняло мне настроение.

– Побудь со мной еще немного, – хищным взглядом посмотрел на меня Лео, и я заметила, что он снова возбудился.

Он демонстрировал впечатляющую силу, если учесть, что мы уже четырежды занимались любовью. Он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, и я уже готова была снова уступить ему, но по квартире разнесся плач Элоди.

– Прости. Вот и мой сигнал тревоги, – я откатилась в сторону и свесила ноги с края постели. – Но спасибо за этот день. Это как раз то, что мне было нужно.

Лео сонно улыбнулся:

– Мне тоже. Может, как-нибудь повторим?

Я посмотрела на него и уклончиво повела плечами:

– Возможно.

Он сел на кровати и взял пачку сигарет со столика. Прикурил и глубоко затянулся.

– Тебя кто-нибудь ждет дома? – посмотрел он на меня сквозь завесу выдыхаемого дыма.

– Возможно, – ответила я небрежно, бросив взгляд на обручальное кольцо. – Зависит от того, вернулся ли он.

Лео улыбнулся и понимающе кивнул:

<– Ясно.

Выйдя из квартиры и толкая коляску Элоди по коридору в сторону лифта, я вытащила из сумочки телефон. Там был один пропущенный звонок от Бена, и я почувствовала облегчение. Если бы с Питером случилось что-то серьезное, он не ограничился бы одним звонком.

Я стояла в лифте, разглядывая себя в зеркальных стенах и вспоминая, как раньше покидала эту квартиру после дня или вечера тайного секса. Сегодняшний день с Лео был веселым развлечением, но все же с Питером так никто и не мог сравниться. Я подумала, может ли с ним вообще кто-нибудь сравниться. Было в нем что-то, что идеально подходило мне, и я все еще испытывала физическую боль от желания быть с ним, несмотря на все, что произошло с нами потом.

Вернувшись домой, я искупала Элоди и уложила ее спать, а потом долго стояла под горячим душем, смывая все следы Лео на случай, если Бен вернется домой без предупреждения. Поскольку с Питером, похоже, все было в порядке, у него не было причин оставаться ночевать.

Телефон зазвонил как раз тогда, когда я собиралась лечь спать.

– Бен? – спросила я, удивившись, что он позвонил вместо того, чтобы просто приехать.

Я надеялась, что он не прознал каким-то образом, чем я занималась.

– Да, – голос его звучал печально и совсем не зло.

– Какой?

Возникла странная пауза, и я поняла, что он просто не в силах говорить. Мое сердце тревожно забилось, и я вдруг поняла, что он собирается сказать, еще до того, как он это сказал:

– Мертв. Он умер, Белла.

– Что? Нет!

Я едва не задохнулась от потрясения. Это было невозможно. Питер был слишком молодым и здоровым, чтобы умереть. В горле у меня пересохло, и я задрожала от охватившей меня неподдельной скорби.

– Боже, поверить не могу.

– Знаю. Я только что приехал к дому родителей… – Бен вдруг умолк.

Последовало долгое молчание, пока мы оба переваривали то, что Бен только что сказал. На какое-то мгновение я подумала, что он узнал правду обо мне и Питере и выдумал это, чтобы меня наказать, но эта мысль так же быстро и ушла. Я слышала в его голосе неприкрытую скорбь.

– Ты едешь домой?

Я не хотела, чтобы он возвращался. Я хотела, чтобы он оставался подальше от меня, чтобы я могла справиться со своими чувствами, не заботясь о том, чтобы как-то утешить его. Мне просто не хватило бы сил сыграть свою обычную роль.

– Не сегодня, – ответил он, и я облегченно вздохнула. – Я должен побыть с мамой и Эммой, убедиться, что с ними все хорошо.

Ну конечно же! Его чертова мамаша воспользуется этим на полную катушку, строя из себя безутешную вдову преданного мужа и отца. Только я-то знала о нем правду. А правда состояла в том, что он вовсе не был верным. Он был лжецом, изменял жене и использовал других людей. И всю жизнь он прикидывался тем, кем на самом деле не был. Но, несмотря на все это, я любила этого ублюдка.

– Позаботься об Элоди, а я позвоню утром, – сказал Бен, отрывая меня от этих мыслей.

– Хорошо, – прошептала я, прежде чем повесить трубку.

Я не хотела разговаривать с Беном или еще хоть секунду слышать его голос. Остаться с ним значило остаться с пустыми руками, и все мои усилия оказались напрасными. Он сделал свое дело, став идеальным способом наказать Питера за его поступок, но Бен был мне больше не нужен, и я определенно не хотела с ним оставаться. От одной только мысли о том, что он окажется рядом, мне становилось тошно, и мысли беспокойно заметались в поисках выхода из положения, в котором я оказалась.

Я включила кофе-машину и нетерпеливо ждала, пока она разогреется. Я уже понимала, что этой ночью все равно не сомкну глаз, поэтому не будет вреда, если я сварю себе чашку крепкого кофе, чтобы успокоить нервы. Я поднесла чашку к губам и поморщилась, когда кипящая жидкость обожгла язык. С криком боли и гнева я швырнула чашку о стену, расплескивая жидкость во все стороны.

– Будь ты проклят, Питер! – заорала я. – Будь ты проклят!

Глава двадцать шестая

– Поторопись, Белла! – крикнул Бен из прихожей. – Пора ехать!

– Отвали! – пробормотала я, глядя на собственное отражение в зеркале на туалетном столике.

Я очень боялась этого дня. Бен был совершенно раздавлен смертью отца, и мне было все сложнее сочувствовать ему. Всякий раз, когда он срывался или начинал плакать, хотелось просто крикнуть ему, что мне сейчас еще хуже.

Я испытывала столько разных чувств к Питеру – злость, скорбь, любовь, ненависть, а иногда – и все это сразу. Но главной эмоцией было нежелание верить. Я все еще не могла смириться с тем, что его в самом деле не стало.

Бен пристегнул Элоди в детском кресле, и я залезла на заднее сиденье рядом с ней, не желая садиться рядом с Беном или как-то с ним общаться. Он хмуро посмотрел на меня в зеркало заднего вида, но не сказал ни слова. Мы почти не разговаривали с тех пор, как он вернулся домой на следующий день после смерти Питера, и это меня полностью устраивало. Мы оба замкнулись в собственных мыслях, а я не хотела случайно выдать тайну. Я понимала, что должна пытаться утешить и поддержать его, но не могла заставить себя сказать хоть что-то хорошее, поэтому сочла за лучшее не говорить ничего. Бен, наверное, решил, что я испытывала чувство вины за свое поведение перед Питером, но ошибиться сильнее он не мог.

Элоди почти сразу уснула, как это всегда случалось, стоило ей оказаться в детском кресле, поэтому мы ехали в полной тишине. Я смотрела в окно на проносившиеся мимо красоты Саффолка.

Мы уже договорились о покупке дома менее чем в миле от дома родителей Бена. Питер сдержал слово и добавил денег. Впрочем, у него не было выбора. Это казалось отличной идеей, когда я думала, что мы будем жить по соседству с Питером. Но теперь это будет только Джо, а с ней я тесно общаться не собиралась. Меня сводила с ума даже необходимость видеться с ней раз в несколько месяцев. Жизнь дверь в дверь с ней стала бы настоящим кошмаром.

Бен остановился на гравийной дорожке и заглушил двигатель. Едва он это сделал, Элоди широко раскрыла глаза и громко икнула. Мы с Беном рассмеялись, и напряженность, окружавшая нас всю дорогу, рассеялась. Бен выскочил из машины и отстегнул ее от кресла, подхватив на руки одним ловким движением. Я на секунду засмотрелась, как он щекочет девочку, прежде чем выйти из машины. Он действительно ее любил. Каким ударом стало бы для него известие, что он – ее брат, а не отец!

Я забрала у него девочку и удовлетворенно отметила, как та запищала от восторга, когда я фыркнула ей в животик. Бену никогда не удавалось так ее рассмешить.

Джо открыла дверь еще до того, как мы подошли, и меня немного удивило, насколько маленькой она вдруг показалась. Она и раньше не была крупной, но с тех пор, как я видела ее в последний раз, она словно ссохлась. Казалось, что ее глаза остекленели, а под ними появились темные тени. Она обняла Бена и прижалась к нему на несколько мгновений, словно хватаясь за спасательный круг. Отстранив его, она мимолетно глянула на меня и попыталась улыбнуться.

– Здравствуй, Белла, – сказала она, как мне показалось, очень холодно.

Я ощутила неловкость. Обычно она вела себя, наоборот, слишком дружелюбно, а не так церемонно и отстраненно. Мне показалось, что ей что-то известно. Возможно, перед смертью Питер признался ей, как бы невероятно это ни звучало.

– Здравствуй, Джо, – еле промолвила я. – Очень сочувствую по поводу Питера, – сумела выдавить я, покачивая на руках Элоди, чтобы отвлечься.

– Спасибо, – ответила Джо, резко развернувшись и лишь мельком взглянув на Элоди.

Мне не верилось, что она могла проявить такое безразличие, и я недовольно посмотрела на Бена, но тот уже шагал за матерью на кухню, словно послушный щенок. Значит, вот как сегодня все будет, с озлоблением подумала я. Все будут ходить на цыпочках вокруг Джо, практически не обращая внимания на Элоди и на меня.

Я села возле стола, посадив Элоди на колени, и наблюдала, как суетится Эмма, раздавая всем указания и разливая чай и кофе. Она поставила передо мной кофе, не спросив, чего я хочу, и даже вообще не убедившись, что я здесь. Я нарочно дала кофе остыть. К моему огорчению, Элоди вела себя примерно и молча сидела, наблюдая за происходящим, ни разу даже не всхлипнув, что дало бы мне повод выйти.

Наконец мы услышали на гравийной дорожке шум подъезжающих машин, и мое сердце замерло. Я впервые почувствовала, что все это происходит на самом деле. Мы все встали, и Джо взяла Бена за руку.

– Ты в порядке, мама? – с заботой в голосе спросил он, когда мы все вышли в прихожую.

Джо кивнула и с бледной улыбкой посмотрела на него:

– Да. Просто колени немного трясутся, вот и все.

Бен кивнул и нежно погладил ее по руке.

В этот момент у меня на руках заплакала Элоди, которую, несомненно, обеспокоила напряженная и непривычная атмосфера. Бен обернулся к нам.

– Т-ш-ш… Не плачь, малышка… – прошептал он.

Боже, какой же он все-таки тупица!

– Она же младенец, Бен! – фыркнула я. – Младенцы всегда плачут!

Бен обиженно посмотрел на меня, но ничего не ответил, ведя Джо к дорожке, на которой ожидали катафалк и машина для родственников. При виде гроба мы все резко остановились, и у меня внутри все сжалось. Он в самом деле умер!

До этого момента мне казалось, что он просто выкинул какую-то жестокую шутку, но при виде гроба, украшенного простым букетом прекрасных белых лилий, все сомнения рассеялись. Это была не шутка. Он ушел навсегда.

Словно выражая наши общие чувства, Бен застонал, тут же прикрыв рот рукой. Я хотела его утешить, но он держал за руку Джо, и я никак не могла подобраться к нему, особенно после того, как Эмма подошла и взяла Джо за другую руку. Вместо этого я осталась стоять в стороне с Элоди на руках, понимая, что нас намеренно исключили из узкого семейного круга, в чем я увидела определенную иронию.

Они сели в машину, в которой были места только для них троих.

– А как поедет Белла? – услышала я вопрос Джо.

– Она поедет на нашей машине, чтобы можно было посадить Элоди в детское кресло, – ответил Бен.

Я стояла, не сводя с них глаз, пока катафалк не тронулся. После этого села в машину, и мы неторопливой колонной двинулись в сторону церкви, до которой было меньше мили. Я представила себе, о чем они говорят в своей машине, ехавшей передо мной, и решила, что они, вне всяких сомнений, восхваляют Питера, говорят о том, каким святым человеком он был. Если бы они только знали…

Я была немного удивлена, узнав, что его будут отпевать в церкви. Он никогда не казался мне религиозным человеком, но я рассудила, что это лишь доказывает, каким хорошим актером он был. «Впрочем, как и я сама», – с горечью подумала я, когда мы остановились перед огромной толпой скорбящих, собравшейся у церкви. Я на миг задумалась о том, многие ли из них знали, каким был Питер на самом деле.

И снова никому не было дела до меня и Элоди. Бен помог Джо и Эмме выйти из машины и повел их ко входу в церковь. Вдруг он остановился – кто-то вышел из толпы и обнял его. Я прищурилась и поняла, что это Мэтт. Можно было догадаться, что они сюда заявятся. Я чуть отступила назад и притворилась, что занята Элоди, чтобы избежать разговора с ними. В этот момент Фрейя с какой-то другой женщиной подошла к Джо и Эмме, обняв их обеих.

– Мне так жаль, – сказала та женщина, взяв Джо за руку. – Тебе, наверное, очень его не хватает. Я знаю, как ты его любила.

– Спасибо, Шарли, – заговорила Джо, крепко схватившись за ее руку.

Я краем глаза наблюдала за ними. Ага, значит, это и есть та самая Шарлотта. Она была стройнее, чем я думала, и была не такой уж и дурнушкой, но, как и Фрейя, вовсе не была сногсшибательной. Уж точно не моего уровня.

– Даже не знаю, с чего начать… – продолжала ныть Джо. – Я уже так сильно по нему скучаю. Мне так одиноко.

– Я знаю, – искренне утешала ее Шарлотта.

Она казалась такой же плаксивой дурой, как и Бен. Неудивительно, что эта парочка так долго была вместе.

– Но у тебя есть Бен и Эмма, и они будут с тобой. Ты не останешься одна, обещаю.

Джо кивнула:

– Спасибо, что пришла, Шарли. Для меня это много значит.

Мне захотелось топнуть ногой. Со мной и Элоди она едва поздоровалась, а перед этой сучкой так просто расшаркивается.

Шарлотта покачала головой:

– Мы все любили Питера. Я не могла сегодня не прийти…

Фу! Неудивительно, что они так спелись с Джо. Она просто тошнотворна.

– Пожалуйста, постарайся сесть с нами в первом ряду. Мы бы все этого хотели. – Я готова была поклясться, что Джо заговорила чуть громче, чтобы я это непременно услышала.

– Ты уверена? – неуверенно спросила Шарлотта, бросив взгляд на меня и Элоди. – Не хотелось бы занимать чье-то место…

– Нет, мама права, – сказал Бен, подойдя к ним. – Тебе следует сесть с нами. Это будет очень хорошо, особенно для Эммы, – добавил он, показав на Эмму, которая жалостно рыдала, утешаемая одной из родственниц.

– Хорошо, – сказала Шарлотта и отступила назад. – Увидимся внутри.

Возмущение и злость нахлынули с такой силой, что я подумывала даже вообще не заходить в церковь. Да как они посмели вести себя так, будто я – пустое место?! В этот момент я искренне возненавидела Джо и Бена.

Это была маленькая сельская церквушка, и к тому времени, когда мы расселись в первом ряду, она уже была набита битком. Бен потянулся, чтобы взять меня за руку, но я отдернула ее и специально обняла Элоди обеими руками. Джо сидела между Беном и плачущей Эммой, которую утешительно поглаживала по спине сидевшая по другую руку Шарлотта.

Шарлотта хотела обратить мое внимание на себя, но я отказывалась смотреть в ее сторону. Мне совершенно не хотелось никакого контакта с ней. Смотреть на Мэтта и Фрейю, сидевших в следующем ряду за ней, я тоже избегала. Мы все прекрасно знали, как относимся друг к другу, после их прошлого визита в нашу квартиру, поэтому я не видела причин изображать вежливость.

Внезапно мелодия органа изменилась, и церковь наполнилась пением. Только сейчас я поняла, сколько народу здесь собралось, заполнив боковые проходы и все свободные места. Судя по всему, Питер пользовался популярностью. Я огляделась, лениво размышляя над тем, сколь-кие из присутствовавших женщин тоже поддались его очарованию.

Когда священник пригласил Бена произнести надгробную речь, тот встал и нетвердой походкой направился к кафедре. Несколько раз прочистив горло, он заговорил.

– Отец был моим лучшим другом, – начал он. – Он никогда не подводил меня и всегда был рядом, когда он был мне нужен.

Я смотрела прямо перед собой, из последних сил сдерживая желание заорать, что он и представить себе не может, как отец его подвел.

– И я не знаю, как мы все переживем эту потерю.

Слезы покатились по его щекам, и когда он открыл рот, чтобы продолжить, он лишь громко всхлипнул, после чего окончательно сорвался. К моему удивлению, в моих глазах тоже стояли слезы, но не от сочувствия Бену, а от жалости к самой себе. Какого черта Питер решил умереть?!

Мэтт встал и спокойно направился к алтарю. Я сопроводила его убийственным взглядом. Вот уж кто не упустит возможности показать себя героем.

– Давай я продолжу? – тихо предложил он Бену, рыдавшему, словно ребенок.

Бен кивнул, и Мэтт без запинки прочитал текст речи по бумажке. Когда он закончил, они посмотрели друг на друга, и Бен промямлил «спасибо», после чего они оба отправились по местам.

Я смотрела в пол, не в силах встретиться с ним взглядом или проявить хоть какое-то участие.

– Прости, мам, – прошептал он, садясь на место. – Я не смог.

– Милый, мы все тебя понимаем, – ответила она, взяв его за руку.

Она не отпускала его до самого конца службы. Наконец мы все вышли, и никто не обращал внимания ни на Элоди, ни на меня. Словно мы были невидимками. Я стояла в стороне и смотрела, как скорбящие суетятся вокруг Джо, выражая соболезнования. И снова я подумала о том, сколько бед могли бы вызвать всего лишь несколько слов.

Мэтт, Фрейя и Шарлотта вышли вместе. Мэтт попытался привлечь мое внимание, но я притворилась, что не замечаю его, и занялась Элоди.

Джо обняла Мэтта:

– Спасибо, что помог Бену, Мэтт. Это очень много для нас значит.

Мэтт обнял ее в ответ:

– Мы никогда его не бросим, Джо. И тебя с Эммой тоже. Помни об этом.

Он намеренно не упомянул меня и говорил достаточно громко, чтобы мне было слышно. Я улыбнулась про себя. В будущем нам с ним не встречаться, так что меня это совсем не волнует.

На похороны были приглашены только родственники, поэтому предполагалось, что Бен, Джо и Эмма поедут на машине похоронной конторы, а я снова повезу Элоди в нашей машине. Но уже когда я завела двигатель и приготовилась следовать за кортежем, я передумала. Мне совсем не хотелось видеть, как Питера опускают в яму в земле. Да и Элоди этого видеть не стоило. Вместо этого я свернула с дороги и пустилась в объезд в сторону дома, который мы с Беном собирались купить.

Это был большой элегантный особняк в геор-гианском стиле, стоявший чуть в стороне от дороги за ухоженной живой изгородью. Вокруг него раскинулся прекрасный сад. Было бы прекрасно, если бы Элоди выросла здесь, но теперь Питера не стало, и не было никакой необходимости переезжать так близко к Джо. Наверняка она захочет постоянно бывать у нас, действуя мне на нервы и не давая спокойно воспитывать Элоди. Она даже не была ей родней, хотя, конечно, и понятия об этом не имела.

Вернувшись, я обнаружила, что в доме было полно народу. Когда мы появились, Бен подошел и спросил:

– Все хорошо, милая? Я беспокоился.

Я кивнула, понимая, что на нас смотрят люди.

– Да. Извини, что не приехала на похороны – просто Элоди заснула, и я решила, что не стоит ее будить.

Бен кивнул, но я поняла, что он не поверил.

– Ну хорошо. Выпьешь что-нибудь?

Я глянула на бокал красного вина в его руке.

– Э… Ну, наверное, да… Я бы выпила красного вина.

Я увидела тревогу в его глазах.

– Правда? Ты же не пьешь алкоголь.

– Да. Но сегодня был такой трудный день, что я, наверное, немного выпью. Надеюсь, ты сам-то не пил?

Бен нахмурился и неохотно протянул мне свой бокал:

– Нет. Ну, может быть, пару глотков. Я думал, что, учитывая обстоятельства, за руль сядешь ты.

Я подняла брови:

– Я думаю, что, учитывая обстоятельства, тебе сегодня лучше не пить. А то снова расплачешься.

К тому же… – добавила я, сделав большой глоток вина, оказавшегося отвратительным на вкус, – я сегодня уже достаточно насиделась за рулем.