Текст книги "Невиновен"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Так Мэтт и поступил. Джейми ответила после третьего гудка:

– Офис Оливии Хантер.

– Привет, Джейми, это Мэтт.

– Привет, Мэтт.

Обеими руками он держал руль и говорил через микрофон – это всегда производит странное впечатление, точно какой-то сумасшедший болтает сам с собой. Когда говоришь по телефону, надо держать его в руке.

– У меня к тебе один вопрос.

– Слушаю.

– Ты не знаешь, в каком отеле остановилась Оливия?

Она не ответила.

– Джейми?

– Да. Могу посмотреть, если ты подождешь немножко. Есть тут один номер, она оставила на тот случай, если вдруг у какого клиента возникнет что-нибудь срочное.

Главное, чтобы Джейми не уловила отчаяния в его голосе. Если он скажет, что пытался дозвониться жене и нарвался на автоответчик, Джейми удивится, почему он просто не мог подождать, пока Оливия ему перезвонит. Он пытался сочинить какой-нибудь убедительный предлог.

– Да, знаю, – произнес Мэтт. – Но я хотел послать цветы. Сделать сюрприз.

– О, понимаю! – В ее голосе энтузиазма не звучало. – По какому-то особому поводу?

– Нет. – Затем он небрежно добавил: – Но черт побери, медовый месяц у нас все продолжается. – И фальшиво хохотнул.

Неудивительно, что Джейми не засмеялась в ответ. Возникла долгая пауза.

– Ты еще там? – спросил Мэтт.

– Да.

– Так где она остановилась?

– Ищу, ищу. – Он слышал приглушенное щелканье по клавиатуре компьютера. – Мэтт?

– Да?

– Тут у меня еще звонок. Давай я сама тебе перезвоню?

– Конечно. – Ему уже совсем не нравилось все это. Он продиктовал Джейми номер своего мобильника и отключился.

Что, черт побери, происходит?!

Телефон завибрировал. Мэтт взглянул на определитель номера. Звонили из офиса. Роланда даже не потрудилась поздороваться.

– У нас проблемы, – с ходу заявила она. – Ты где?

– Только что свернул на автостраду.

– Разворачивайся. Езжай на Вашингтон-стрит. У Эвы хотят отобрать имущество.

Он чертыхнулся.

– Кто?

– Пастор Джил заявилась к ней с двумя своими сыновьями-громилами. Они угрожали Эве.

Пастор Джил. Женщина, известная своим неистовым религиозным рвением и довольно странными актами благотворительности, в результате которых она окружила себя толпой детишек, и они жили с ней до тех пор, пока на них приходили талоны на получение продуктов. Эти шайки часто совершали набеги на дома бедняков.

Мэтт резко свернул вправо.

– Еду! – бросил он в трубку.

Через десять минут он притормозил на Вашингтон-стрит. Район располагался неподалеку от Бранч-Брук-парка, ребенком Мэтт играл там в теннис. Он играл вполне прилично, родители даже ездили вместе с ним на турниры в Порт-Вашингтон на уик-энды. Мэтт попал в десятку самых перспективных теннисистов в возрасте до четырнадцати. Но семья перестала приезжать в Бранч-Брук. Мэтт не понимал, что происходило с Ньюарком. Ведь прежде там проживало вполне благополучное общество. Но постепенно, в пятидесятые и шестидесятые годы самые богатые его обитатели начали переезжать на окраины, что было вызвано вполне естественными причинами. Подобное происходило повсюду. И вот центр Ньюарка опустел. Те, кто переехал – пусть даже на несколько миль, – уже никогда не вернулись. Отчасти то было вызвано уличными волнениями в конце шестидесятых. Отчасти – просто расизмом. Но за всем этим стояло что-то еще, гораздо худшее, вот только Мэтт так и не понял, что именно.

Он вышел из машины. В этом районе проживали в основном афроамериканцы. И большинство его клиентов тоже были афроамериканцами. Мэтт немало размышлял на эту тему. В тюрьме он довольно часто слышал слово на букву «н».[5]5
  Ниггер.


[Закрыть] Он и сам его произносил, чтобы не выделяться среди остальных, но со временем оно стало казаться ему менее отталкивающим, хотя более мерзостного прозвища для людей, не похожих на тебя, придумать невозможно.

В конце концов Мэтт был вынужден предать все, во что некогда верил, – в свободу и равенство окраин, в ложь о том, что цвет кожи ничего не значит. В тюрьме цвет кожи значил все. Здесь же, на свободе, практически то же самое, однако по форме иное, и цвет кожи по-прежнему означал почти все.

Он оглядел сцену действия, и в глаза сразу бросился интересный образчик граффити. На старой кирпичной стене кто-то вывел два слова огромными, высотой в четыре фута, буквами:

СУКИ ЛГУТ!

В иных обстоятельствах Мэтт не стал бы останавливаться и изучать это произведение изобразительного искусства. Сегодня сделал это. Буквы красные, наклонные. Даже если читать не умеешь, непременно ощутишь в этих словах ярость. Мэтт подумал об авторе надписи – интересно, что толкнуло его на подобный способ самовыражения? Может, это просто акт вандализма или первый шаг к чему-то более разрушительному и страшному?

Он двинулся к дому, где проживала Эва. Возле него стоял загруженный до отказа «мерседес» пастора Джил. Один из ее сыновей дежурил возле машины – стоял, скрестив руки на груди. Лицо у него было хмурое. Мэтт оглядел окрестности. Все соседи высыпали из домов и околачивались поблизости. Чей-то малыш двух лет сидел на старой газонокосилке. Видимо, ее использовали в качестве прогулочной коляски. Мать что-то бормотала себе под нос. Люди смотрели на Мэтта – белый человек для них, конечно, не новость, однако любопытно, зачем он забрел в их края. Сыновья пастора Джил грозно уставились на него. Улица притихла. Прямо как в вестерне. Зеваки приготовились к шоу.

– Что вы тут делаете? – спросил Мэтт.

Братья, очевидно, были близнецами. Один следил за Мэттом, другой грузил коробки в «мерседес». Мэтт даже глазом не моргнул, продолжая улыбаться, подходил все ближе и ближе.

– Хочу, чтобы вы прекратили это. Немедленно.

– А ты кто такой?

Вышла пастор Джил. Взглянула на Мэтта, тоже нахмурилась.

– Не имеете права выбрасывать ее на улицу, – произнес Мэтт.

Пастор Джил откинула его надменным взглядом.

– Эта резиденция принадлежит мне.

– Нет, не вам. Государству. Вы лишь претендуете на жилье для устройства в нем благотворительного приюта для малолеток.

– Эва не желает соблюдать правила.

– Какие именно?

– Мы религиозная организация. У нас строгие моральные принципы. Эва нарушила их.

– Каким образом?

Пастор Джил усмехнулась:

– Боюсь, это не вашего ума дело. Как, кстати, ваша фамилия?

Ее сыновья обменялись выразительными взглядами. Один поставил коробку с вещами Эвы на землю. И оба развернулись к нему. Мэтт указал на «мерседес» пастора:

– Неплохая тачка.

Братья двинулись к нему. Один вышагивал набычив шею. Другой сжимал и разжимал кулаки. Мэтт напрягся и почувствовал, как в ушах зашумела кровь. Странно, но гибель Стивена Макграта – результат досадной «промашки» – не научила его бояться насилия. Если бы той ночью он вел себя более агрессивно… Впрочем, какое теперь это имеет значение? Мэтт получил важный урок физического противостояния: тут никто ничего не может предсказать. Обычно побеждает тот, кто нанес первый удар. Обычно побеждает более крупный и сильный. Но если уж драка разгорелась и глаза дерущихся слепит ненависть, произойти может все, что угодно.

– Ты кто такой? – спросил парень с бычьей шеей.

Мэтт не стал рисковать. Вздохнул и достал мобильник с камерой.

– Боб Симпли. Девятый новостийный канал.

Это их сразу остановило.

Он направил камеру на семейку Джил, сделав вид, что включает ее.

– Если не возражаете, сниму, чем вы тут занимаетесь. Фургон с операторами и телеоборудованием подъедет минуты через три.

Братья вопросительно уставились на мать. Лицо Джил расплылось в фальшивой улыбке.

– Мы просто помогаем Эве переезжать, – сказала она. – В район получше этого.

– Ага.

– Но если она предпочитает остаться…

– Предпочитает!

– Давай, неси вещи обратно в дом, Майло, – распорядилась Джил.

Майло, близнец с бычьей шеей, окинул Мэтта исполненным ненависти взглядом. Мэтт поднял камеру.

– Вот так, Майло, замри на секунду!

Майло и Братец Большие Кулаки принялись вытаскивать вещи из багажника. Пастор Джил поспешила к «мерседесу», уселась на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Посмотрела на Мэтта через стекло и беззвучно произнесла «спасибо». Мэтт кивнул и отвернулся.

Неожиданно увидел серый «форд-таурус». Он стоял неподалеку, ярдах в тридцати от дома. Мэтт застыл. Нет, конечно, серых «фордов-таурусов» полно, похоже, это самый популярный автомобиль в стране. Видишь по два-три в день минимум. И Мэтт не сомневался, что где-то в этом квартале имеется второй «форд-таурус», в точности такой же. А может, даже два или три. И он бы ничуть не удивился, что все остальные тоже серые.

Но почему у этого автомобиля номерной знак начинается с букв «MLH», то есть расходится с его инициалами, «MKH», всего на одну букву?

«MLH-472».

Та самая машина, которую он видел возле своего офиса.

Мэтт старался успокоиться. Он понимал – это может быть простым совпадением. Скорее всего именно так. Ведь человек вполне может увидеть за день одну и ту же машину дважды. И потом, он находится в полумиле от своего офиса. В соседнем районе. Ничего удивительного.

В обычный день, в любой другой день, он не придал бы этому никакого значения. И логика восторжествовала бы.

Но не сегодня. Мэтт колебался, впрочем, не слишком долго. А потом направился к машине.

– Эй, – спросил он Майло, – куда едете?

– Пока что разгружаемся, друг.

Мэтт не прошел и пяти шагов, как вдруг передние колеса серого «форда» начали поворачиваться. Машина собиралась отъехать от обочины. Мэтт прибавил шагу.

Но «форд» не стал дожидаться. Резко рванул вперед, пересек улицу. Зажглись белые хвостовые огни, и автомобиль сдал назад. Мэтт догадался, в чем заключается маневр водителя. Тот, видимо, намеревался совершить резкий разворот, ударил по тормозам, проворно закрутил руль. Мэтт находился в нескольких футах от заднего стекла.

– Что?! – воскликнул Мэтт и пустился бежать.

Затем сделал рывок и оказался перед машиной. Это было ошибкой.

Шины с визгом цепляли гравий. Автомобиль устремился прямо на Мэтта.

Водитель не сбросил скорости, не выказывал ни малейшего колебания. Мэтт резко отскочил в сторону. «Форд» продолжал надвигаться на него. Мэтт находился у него на пути. Бампер задел лодыжку. От боли потемнело в глазах. Мэтта подбросило, он приземлился лицом вниз и свернулся в комочек. Потом перекатился на спину. Несколько секунд Мэтт лежал неподвижно, моргая, смотрел на солнце. Вокруг собрались зеваки.

– Ты жив, парень? – спросил кто-то.

Мэтт кивнул и сел. Осмотрел лодыжку. Уже распухла, и синяк будет огромный, но кость вроде цела. Двое мужчин помогли ему подняться.

Происшествие – от момента, как он увидел машину, до момента, как она пыталась сбить его, – заняло секунд пять, может, десять. Не больше.

Кто-то явно преследует его.

Мэтт ощупал карманы. Мобильник на месте. Прихрамывая, он двинулся к дому Эвы. Пастор Джил и сыновья уехали. Он зашел к Эве убедиться, что с ней все в порядке. Потом сел в свою машину и глубоко вздохнул. Несколько секунд раздумывал над тем, что делать дальше. Первый шаг был вполне очевиден.

Набрал номер личного мобильного телефона. Когда Сингл ответила, спросил:

– Ты у себя?

– Да, – ответила Сингл.

– Буду через пять минут.

Глава 6

Когда детектив Лорен Мьюз отперла дверь своей квартиры, в лицо ударил запах сигаретного дыма. Лорен подержала дверь открытой. Стояла на пороге и глубоко втягивала ртом воздух.

Квартира с садом располагалась на Моррис-авеню в городе Юнион, штат Нью-Джерси. Лорен никогда толком не понимала этого термина – «сад». Само это место напоминало колодец – кругом безликие кирпичные стены, ни малейшего намека на зелень. То была характерная для Нью-Джерси версия чистилища, некий перевалочный пункт, место обитания людей, которые восходили или, напротив, опускались по социальной лестнице. Здесь жили молодые пары, до тех пор пока не приобретали собственный дом. Сюда возвращались невезучие пенсионеры, дети которых выросли и обзавелись собственными семьями.

И еще, разумеется, одинокие женщины, всю жизнь много работавшие и мало развлекавшиеся, – они тоже оказывались здесь.

Лорен исполнилось тридцать четыре, она периодически встречалась с мужчинами и, по выражению матери, вечно валяющейся на диване и не выпускающей сигарету изо рта, никогда не «снимала объявления о продаже». Все женщины-полицейские жили примерно так же. Сначала привлекали мужчин, затем отпугивали их, когда приближалось решающее свидание. В настоящее время Лорен встречалась с неким парнем, Питером, которого мать окрестила «хроническим неудачником», и Лорен не спорила с ее утверждением.

Двух их котов, Оскара и Феликса, нигде видно не было, что, впрочем, не удивляло. Мать, прекрасная Кармен Вайлос Мьюз, лежала на диване с сигаретой во рту и смотрела телевикторину «Риск».[6]6
  В России существует аналог – «Своя игра».


[Закрыть] Она наблюдала это шоу практически ежедневно и ни разу ни на один вопрос не ответила правильно.

– Привет, – сказала Лорен.

– В доме свинарник! – буркнула мать.

– Так наведи порядок. Или, еще лучше, переезжай.

Недавно Кармен рассталась с, кажется, уже четвертым мужем. Она была весьма привлекательной женщиной – не сравнить с дочерью, наделенной заурядной внешностью, – Лорен пошла в отца-неудачника, покончившего с собой. Кармен еще сексуальная, хотя теперь и не отличалась подтянутостью. Она стала дурнеть, но, даже несмотря на это, мужчины у нее были гораздо интереснее, чем у дочери. Мужчинам продолжала нравиться Кармен Вайлос Мьюз.

Кармен отвернулась к экрану и глубоко затянулась сигаретой.

– Тысячу раз тебе говорила: не кури здесь, – с упреком заметила Лорен.

– Сама куришь!

– Нет, мам. Бросила.

Кармен изогнула тонкие подкрашенные брови и кокетливо – неистребимая привычка – заморгала.

– Бросила?

– Да.

– Перестань! Сколько не куришь? Два месяца? Это не серьезно.

– Пять месяцев.

– Все равно. И ведь здесь ты тоже курила.

– И что?

– Так в чем дело? До сих пор еще запах не выветрился. Здесь тебе не поганый номер отеля для некурящих. Правильно?

Мать окинула ее испытующим взглядом, словно смерила с головы до пят. Так она делала всегда, прежде чем завести до боли знакомую пластинку. И Лорен ждала неизбежного «пора бы заняться собой, я помогу». Прическа никуда не годится, абсолютно ей не идет. «Ты должна носить что-то облегающее. Почему ты выглядишь как какой-то мальчишка? Видела, какие в „Секрете Виктории“ продаются бюстгальтеры? Последний писк моды, поднимают грудь чуть ли не до небес. И немного макияжа тебя тоже не убьет, малорослым девушкам следует носить туфли на высоких каблуках», – ну и так далее и тому подобное.

Кармен уже открыла рот, но зазвонил телефон.

– Помолчи секунду, – попросила Лорен и сняла трубку.

– Привет, Шприц, это Мо.

Элдон Тик, он же Мо, был шестидесятидвухлетним дедушкой, с утра и до ночи слушающим рэп. К тому же он являлся судебным патологоанатомом округа Эссекс.

– Что случилось, Элдон?

– Ты вроде получила дело монахини с резиновыми сиськами?

– Значит, так вы его назвали?

– Называли, пока не придумали посмешнее. Лично мне понравились два: Святые Горы Близнецы и Грудью На Защиту Веры. А другим почему-то нет.

Лорен устало потерла глаза.

– Для меня что-нибудь есть?

– Имеется.

– Что?

– Да то, что смерть не была естественной.

– Ее убили?

– Ага. Задушили. Подушку на лицо, и все дела.

– Господи! Как же могли такое пропустить?

– Что значит пропустить?

– Почему в официальном отчете она числится умершей по естественным причинам?

– Ну да.

– Послушай, Элдон, не притворяйся, что не понимаешь. Какого черта они это пропустили, я тебя спрашиваю?

– Тогда я тоже спрошу. Кого ты имеешь в виду?

– Того, кто первым осматривал тело.

– Да никто не осматривал. В том-то и прикол.

– Почему нет?

– Ты никак шутишь?

– Ничего я не шучу. Я хочу знать, как могло получиться, что это не всплыло сразу.

– Фильмов по ящику насмотрелась, вот что я скажу. Каждый день помирают миллионы людей, верно? Жены находят мужей мертвыми, на полу. Думаешь, мы сразу бежим делать вскрытие? Всегда проверяем, убийство это или нет? Да по большей части копы тут вообще не вмешиваются. К примеру, мой старик дал дуба… лет эдак десять назад, да, точно. Мама позвонила в погребальную контору, врач выписал свидетельство о смерти, ну и его увезли. Так это обычно происходит, сама прекрасно знаешь. А тут помирает пожилая монахиня. И на взгляд любого, кто не в курсе, что именно надо искать, это выглядит естественной смертью. Да я бы и сам ни за что не положил бы ее на стол, если бы мать-настоятельница промолчала.

– Ты уверен, что именно подушкой?

– Да. Кстати, подушка находилась в ее комнате. В горле обнаружена куча волокон.

– А под ногтями?

– Чисто.

– Тебе не кажется это странным? – Лорен покачала головой, постаралась сосредоточиться. – Личность установил?

– Кого?

– Жертвы.

– К чему? Я был уверен, что это Сестра Силикон.

Лорен взглянула на часы.

– Ты еще долго у себя будешь?

– Часа два.

– Еду.

Глава 7

Вот как можно найти родственную душу.

Первый год обучения в колледже, и настает весна. Почти все твои друзья разъехались, рванули в Дайтон-Бич, но у твоего школьного дружка Рика мать работает в турфирме. И достает вам какие-то невероятно дешевые путевки в Лас-Вегас. Ты и еще шестеро друзей поселяетесь в отеле «Фламинго».

В последний вечер вы всей толпой отправляетесь в «Цезарь-Палас», потому как слышали: там состоится какая-то грандиозная погулянка для студентов на каникулах. В ночном клубе дым столбом и не протолкнуться, что неудивительно. Слишком много неона. Это не в твоем вкусе. Вы с друзьями орете как оголтелые, стараясь перекричать музыку, а потом ты смотришь в сторону бара.

Именно там ты впервые видишь Оливию.

Нет, музыка не умолкает и не стихает до ангельских трелей. Но что-то с тобой происходит. Ты смотришь на нее, в груди что-то сжимается и становится тепло. Ты догадываешься, что и она чувствует то же самое.

Обычно ты робок, не очень горазд на знакомства с девицами, но тут тебя словно подменили. И еще ты понимаешь, что не можешь допустить ошибки. Подходишь к ней, представляешься. Думаю, у каждого в жизни выдается такая вот особенная ночь. Ты на вечеринке, видишь вдруг красивую девушку, она смотрит на тебя, и ты подходишь и заговариваешь с ней. И что-то такое с тобой происходит, и ты начинаешь мечтать провести с ней всю жизнь, а не одну ночь.

Ты общаешься с ней. Часами болтаешь не умолкая. Она смотрит на тебя так, точно ты единственный парень на свете. Вы находите укромный уголок. Ты целуешь ее. Она отвечает. Ты начинаешь потихоньку изучать ее тело. Изучаешь всю ночь, однако нет никакого желания идти до конца. Держишь ее в объятиях. Опять болтаешь. Заставляешь ее смеяться. Тебе нравится, как она смеется. Очень нравится ее лицо. Тебе вообще все в ней нравится.

Вы засыпаете, держа друг друга в объятиях, полностью одетые, и ты вдруг сознаешь, что никогда не был так счастлив прежде. Ее волосы пахнут сиренью и какими-то ягодами. Ты никогда не забудешь этот запах.

Вы мечтаете, чтобы все шло так же и дальше, но понимаете, что не получится. Такого рода отношения на долгий срок не рассчитаны. У тебя своя жизнь, у Оливии есть постоянный парень, почти жених, где-то там, откуда она родом. Но дело в ином. Дело в вас обоих. В таком тесном мирке вам долго не продержаться. И за одну ночь ты как бы проживаешь практически всю жизнь, проходишь полный цикл ухаживаний, отношений, затем – расставания.

Вскоре ты возвращаешься к своей жизни, она – к своей.

Вы даже телефонами не обменялись – ни тому ни другому не хватило притворства. Однако она отвозит тебя в аэропорт, и вы страстно целуетесь на прощание. Отпускаешь ее и видишь: глаза у девушки на мокром месте. Ты возвращаешься в колледж.

Жизнь продолжается, но ты не можешь окончательно забыть ее. Забыть ту ночь, вкус ее губ, прекрасное лицо, запах волос. Она всегда с тобой. Ты думаешь о ней. Не каждый день, конечно, но раз в неделю точно. Она осталась в памяти. Память такая штука, которую можно извлекать время от времени, особенно когда чувствуешь себя одиноким. И не знаешь, утешит это тебя или, напротив, принесет боль.

И еще ты задаешься вопросом: вспоминает ли она тебя?

Проходит одиннадцать лет. И за это время вы ни разу не виделись.

Ты теперь, конечно, стал совсем другим. Из колеи выбила смерть Стивена Макграта. Ты отсидел срок. Но теперь на свободе. Вернулся к нормальной жизни, так, кажется, принято говорить. Работаешь в юридической фирме «Картер Стерджис».

И вот однажды ты лезешь в компьютер и начинаешь искать там ее имя и адрес.

Ты понимаешь: глупое мальчишество. Она, наверное, давно замужем за своим парнем, успели наплодить кучу ребятишек, троих, а то и четверых, вероятно, она взяла фамилию мужа. Но ведь ты ничего такого не имеешь в виду. Никаких дальнейших шагов предпринимать не станешь. Просто тебе любопытно.

Ты находишь несколько Оливий Мюррей.

Углубляешь поиски и находишь ту, кем она вполне может быть. Данная Оливия Мюррей является коммерческим директором фирмы «Дейта Беттер», консалтинговой компании, разрабатывающей компьютерные программы для малых и средних предприятий. На сайте «Дейта Беттер» имеются биографии сотрудников. Ее биография совсем коротенькая, однако там упоминается, что Оливия является выпускницей Виргинского университета. Именно там училась девушка, когда ты с ней познакомился.

Ты пытаешься забыть об этом. Выбросить из головы.

Ты не из тех, кто верит в судьбу или родство душ, скорее, напротив, но полгода спустя партнеры «Картер Стерджис» вдруг решают, что компьютерная программа фирмы требует обновления. Середняку известно, что, сидя в тюрьме, ты научился немного разбираться в компьютерном программировании. И вот он предлагает ввести тебя в комитет по развитию этой новой системы для нужд компании. Ты называешь сразу несколько фирм по обеспечению таких работ.

Одной из них является «Дейта Беттер».

В «Картер Стерджис» прибывают два сотрудника из «Дейта Беттер». Ты впадаешь в панику и, ссылаясь на срочное дело, отказываешься идти на презентацию. Это было бы уж слишком – выдавать себя. Ты поручаешь провести совещание трем остальным членам комитета. А сам остаешься у себя в кабинете. Ноги дрожат. Ты грызешь ногти. И чувствуешь себя полным идиотом.

В полдень раздается стук в дверь.

Ты открываешь. На пороге Оливия.

Ты мгновенно узнаешь ее. Точно получил удар в лицо. В груди все сжалось. Ты едва способен говорить. Смотришь на ее левую руку. Там, где носят кольцо.

Кольца нет.

Оливия улыбается, говорит, что она из «Дейта Беттер», ей поручили провести презентацию. Ты киваешь. Ее компания берется разработать новые компьютерные программы, сообщает Оливия. Она увидела твою фамилию в списке людей, которые должны присутствовать на встрече. Ей интересно знать, тот ли это Мэтт Хантер, с которым она познакомилась несколько лет назад.

Ошеломленный, ты предлагаешь ей выпить по чашечке кофе. Она колеблется, затем соглашается. Поднявшись, ты проходишь мимо нее и вдыхаешь запах ее волос. Он все тот же – сирень и какие-то ягоды. И ты боишься расплакаться.

За кофе вы обсуждаете деловые вопросы, это просто спасение для тебя. Выясняется, что на протяжении всех этих лет она тоже о тебе думала. А жениха давно и след простыл. Она так и не вышла замуж.

Сердце ноет, даже головой качать больно. Ты знаешь, что это невозможно, несбыточно. И оба вы не верите в любовь с первого взгляда…

Вскоре ты узнаешь, что такое истинная любовь. Она учит тебя этому. В конце концов ты рассказываешь ей всю правду о прошлом. Оливия и через это готова переступить. Вы женитесь. И вот Оливия забеременела. Ты счастлив. Вы отмечаете это радостное событие покупкой мобильных телефонов с камерами.

Однажды раздается звонок, и ты видишь на экране женщину – единственную, которую когда-либо любил, – в номере отеля с другим мужчиной.

Но кому, черт побери, понадобилось преследовать его?

Мэтт, крепко держа руль обеими руками, перебирал в уме все варианты. Сортировал их, анализировал. Ничего не сходилось.

Ему нужна помощь. И время. Именно поэтому он обратился к Сингл.

На встречу с инспектором в своем будущем доме он все равно опоздал. Плевать. Внезапно будущее, которое Мэтт рисовал себе в мечтах – дом, высокая изгородь, вечно прекрасная Оливия, двое детей, золотистый ретривер, – все это кажется нереальным. Еще один самообман, твердил он себе. Убийца, отсидевший срок, возвращается на окраину города, где вырос, чтобы создать идеальную семью, – все это похоже на сценку из скверной комедии положений.

Мэтт позвонил Марше – предупредить, что задерживается, приедет позже, но у нее ответил автоответчик. Он надиктовал сообщение и отключился.

Неподалеку от офиса Мэтта располагалось здание из бетона и стекла, где арендовала помещение контора под названием «СЦР» – «Самые ценные расследования», частная детективная фирма, к услугам которой прибегали сотрудники «Картер Стерджис». Вообще-то Мэтт не был поклонником частных детективов. В романах почти все они выглядели равнодушными и наглыми пижонами. В действительности являлись – и это в лучшем случае – вышедшими в отставку копами, которым изрядно поднадоела служба. А в худшем – парнями, которые не смогли стать копами и тем-то и были опасны. Эти создания заработали прозвище «копы-неудачники». Мэтт повидал немало таких неудачников, они работали контролерами в тюрьме. Взрывная смесь – ощущение собственной никчемности и одновременно избыток тестостерона, и общение с ними могло привести к весьма печальным и непредсказуемым последствиям.

Мэтт сидел в кабинете человека, являвшего собой исключение из правила. А именно у прекрасной и противоречивой мисс Сингл Шейкер. Мэтт не думал, что это ее настоящие имя и фамилия, просто псевдоним, взятый для профессиональной деятельности. Сингл была девушкой шести футов росту, с голубыми глазами и волосами золотисто-медового цвета. Лицо миловидное. А при взгляде на ее фигуру возникала сердечная аритмия – машины и люди сразу тормозили при виде этого совершенства. Даже Оливия, впервые увидев ее, воскликнула: «Вау!» Ходили слухи, что некогда Сингл работала танцовщицей в мюзик-холле, но вылетела оттуда, поскольку другие девушки жаловались, что она нарушает «симметрию». И Мэтт ни капельки в том не сомневался.

Сингл сидела, закинув ноги на стол. На ней были ковбойские сапожки, добавлявшие дюйма два роста, и темные джинсы, облегающие длинные ноги, как леггинсы. Выше на девушке красовалась черная водолазка, которую многие женщины сочли бы вызывающе обтягивающей, но Сингл чужое мнение волновало мало.

– Это был номерной знак Нью-Джерси, – говорил Мэтт. – «MLH-472».

Сингл не шелохнулась. Сидела, невозмутимо подперев подбородок указательным и большим пальцами, и смотрела на него.

– Какому клиенту я должна выслать счет за услуги?

– Никакому, – ответил Мэтт. – Вышлешь мне.

– Значит, это для тебя.

– Да.

– Гм… – Сингл опустила ноги на пол, потянулась, улыбнулась. – Это личное?

– Бог ты мой, до чего догадлива! – усмехнулся Мэтт. – Я говорю, что счет надо отослать мне, это нужно мне, и ты тут же делаешь вывод, что это личное. Круто!

– Годы службы даром не проходят, Хантер. И нечего ерничать.

Мэтт выдавил улыбку. Она не сводила с него глаз.

– Хочешь услышать одно из десяти правил из настольной книги детектива Сингл Шейкер?

– Нет.

– Правило номер шесть. Когда мужчина просит тебя найти машину по номерному знаку, это может означать две вещи. Первая, – Сингл многозначительно приподняла палец, – он думает, что ему изменяет жена, и хочет знать с кем.

– А вторая?

– Второй нет. Я солгала. Только одна.

– Не подходит.

Сингл покачала головой.

– Что?

– Плохо ты врешь. Для бывшего заключенного.

Он решил пропустить это замечание мимо ушей.

– Ладно. Допустим, я тебе поверила. Тогда скажи на милость: почему ты хочешь, чтобы я проследила эту машину?

– Это личное. Или забыла? Счет мне, узнать для меня. Личное, ясно?

Сингл поднялась, зевнула, уперла руки в бедра и теперь смотрела на него сверху вниз. В отличие от Оливии Мэтт не стал восклицать «Вау», однако нечто аналогичное в голове промелькнуло.

– Представь, что я твой религиозный исповедник, – сказала она. – Исповедь облегчает душу.

– Ага, – протянул Мэтт. – Религия. Ничего лучше придумать не могла? – Он тоже поднялся. – Так ты сделаешь это для меня или нет?

– Ладно, не дрейфь. – Сингл испытующе изучала его. Мэтт и глазом не моргнул. Сингл села и снова закинула ноги на стол. – Если стоять подбоченясь, любого парня можно укротить.

– Я из камня.

– Да, в этом-то, пожалуй, все и дело.

– Ха-ха-ха!

– Ты ведь любишь Оливию, верно?

– Не собираюсь обсуждать это с тобой, Сингл.

– Отвечать не обязательно. Видела вас вместе.

– Ясно.

Она вздохнула.

– Ладно. Давай, диктуй еще раз номер.

Мэтт продиктовал, Сингл записала.

– Займет самое большее час. Отзвоню тебе на мобилу.

– Спасибо. – Он направился к двери.

– Мэтт?

Он обернулся.

– У меня есть опыт в подобных делах.

– Верю.

– Отпереть эту дверцу, – Сингл приподняла листок с записанным на нем номером, – это все равно что затеять драку. Стоит только начать, и никогда не знаешь, чем закончится.

– Послушай, Сингл, не усложняй.

Она развела руками:

– Ну смотри, как хочешь.

– Сделай это для меня, ладно?

– Обязательно.

– Спасибо тебе.

– Но, – она подняла указательный палец, – если вдруг возникнет необходимость сделать следующий шаг, обещай, что обратишься ко мне.

– Не возникнет, – произнес Мэтт.

Выражение лица Сингл подсказало, что та ни на грош не верит в его слова.

Мэтт входил в свой старый дом в Ливингстоне, как вдруг зазвонил мобильник. Это была Джейми Сью, помощница Оливии.

– Прости, Мэтт. Никак не могу найти название этого отеля.

– Неужели? Не понимаю, как такое возможно! – сердито рявкнул он.

Возникла долгая пауза. Мэтт попытался исправить положение.

– Но разве она обычно не оставляет своих координат? На случай, если возникнет необходимость.

– У нее есть мобильный.

Он не нашелся что ответить.

– Чаще я сама бронирую номер в отеле для нее, – продолжила Джейми.

– А на сей раз?

– Нет. – И поспешно добавила: – Но в этом нет ничего особенного. Иногда Оливия сама бронировала себе номер.

– Ты, случайно, сегодня с ней не разговаривала?

– Она звонила. Утром.

– Сказала, где собирается быть?

Снова пауза. Мэтт понимал, его поведение давно вышло за рамки обычного мужнего любопытства. И все же счел, что рискнуть стоит.

– Просто упомянула, что у нее какие-то встречи.

– Ладно. Если опять позвонит…

– Непременно передам, что ты ее разыскиваешь. – И Джейми повесила трубку.

Мэтта настигло еще одно воспоминание. Однажды они с Оливией ужасно поссорились, пустились в перебранку, наговорили друг другу гадостей. Такое случается даже с любящими супругами, причем всякий раз понимаешь, что неправ, но удержаться не можешь. Оливия выбежала вся в слезах и не звонила два дня. Целых два дня! Мэтт звонил, она не отвечала. Он искал ее, но нигде не мог найти. Сердце просто разрывалось от боли. И вот он вспомнил об этом именно сейчас. Тогда его мучила та же мысль – что Оливия никогда не вернется к нему. Стало трудно дышать.