Текст книги "Любовь по расчёту"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Так сколько тебе лет? – внезапно спросил он.
– Девятнадцать, – ответила она, слегка улыбнувшись.
– А мне ты показалась маленькой.
– Это с высоты вашего роста.
Он усмехнулся:
– Я каланча, но это не меняет того факта, что ты – малышка. Этот парень, которого я только что встретил, давно ухаживает за мисс Сарой?
– Я знаю только, что до сегодняшнего утра этот молодой человек был помолвлен, но, возможно, он наносил визиты мисс Марстен и тогда, когда был не свободен.
– А что же случилось с девушкой, с которой он был обручен?
– Она обеднела, мистер Макгрегор, – ответила Кловер, стараясь не выдавать своей горечи.
– И все?
– Да.
– Надо было задать ему хорошую трепку, ведь, черт побери, мне так этого хотелось.
Почти нескрываемое раздражение, охватившее Макгрегора, всколыхнуло надежду, но Кловер, резко одернув себя, не позволила разрастись ей до неоправданных ожиданий. Многие люди заявляют о своих весьма благородных принципах, но тушуются, когда жизнь предлагает действовать в соответствии с ними. И дело не в том, что они изначально не лгут, – просто зачастую обстоятельства оказываются сильнее. С того момента, как в семье Кловер начались несчастья, она постоянно видела доказательства этого.
Когда Томас и Сара вышли из дома Марстенов, Кловер обратила внимание на то, каким жестким стало выражение лица Балларда и как зло он прищурился, наблюдая за проходящей мимо парочкой. «Как легкомысленно и даже жестоко прогуливаться, держась за руки, на глазах у отвергнутых возлюбленных, – подумала Кловер. – Это все равно, что сыпать соль на рану». Но ее немного беспокоила острота реакции Балларда.
– Ты любил ее? – неожиданно даже для самой себя спросила Кловер и тут же покраснела от собственной дерзости.
– Я не знаю. А ты любила его? – Он усмехнулся, заметив ее удивление. – Когда ты говорила о нем, что-то в твоем голосе навело меня на мысль, что, возможно, ты и была той самой девушкой, с которой был обручен этот пройдоха.
– Так оно и было. Он бросил меня сегодня утром, прислав письмо с сообщением о разрыве помолвки. И мне очень обидно.
– Я могу тебя понять. Я и сам немного сердит, потому что выложил кучу серебра за этот жениховский наряд.
– Вы не зря это сделали, костюм вам очень идет.
– Спасибо, мэм. – Его губы изогнулись в легкой, слегка насмешливой улыбке.
– Не стоит благодарности, – ответила Кловер и, словно на светском приеме, чуть наклонила голову.
Макгрегор засмеялся, поставил свой пустой стакан и встал – его неторопливые движения свидетельствовали о том, что уходить ему совсем не хотелось.
– Я очень благодарен вам за лимонад, но мне действительно пора.
Кловер почувствовала, как ее сердце сжала тревога. Слишком быстро заканчивалась их встреча. Ведь в ходе разговора она собиралась перейти к вопросу о браке, но, похоже, Баллард не был готов к продолжению беседы. Кловер отчаянно пыталась придумать, что же делать дальше, но приступ настоящей паники буквально ввел ее в ступор.
– Мистер Макгрегор, – воскликнула она, когда он уже спускался по ступенькам, – задержитесь на минуточку!
– Так ты все-таки решилась задать мне свой вопрос?
– А как вы узнали, что я о чем-то хочу вас спросить?
Удивление оттого, что он раскусил ее намерение, несколько поубавило ее решимость.
– Да у тебя все на лице написано, крошка, – ответил он и снова сел рядом. – Ты была так напряжена, словно готовилась окунуться в ледяную воду, но так ничего и не сказала. – Он пожал плечами. – И решил, что ты просто передумала.
– Нет, я не передумала. По правде говоря, я просто не могу передумать.
– Что ж, тогда спрашивай, не стесняясь. Всегда лучше это делать напрямик.
Кловер понимала, что Баллард прав, но слова застряли у нее в горле. Несмотря на подготовленную речь, сейчас она не могла выдавить из себя ни слова. И то, что Баллард все еще сидел рядом и доброжелательно поглядывал на нее, не облегчало ее положения. Кловер почти не сомневалась, что если она будет действовать неосторожно, Баллард подумает, что она просто не в своем уме. Однако ни одна ценная или подходящая для подобного случая фраза так и не пришла ей в голову.
Чем напряженнее она думала, тем больше было ее замешательство, и, дойдя до полного отчаяния, она наконец выпалила:
– А вы не могли бы на мне жениться, мистер Макгрегор?
Глава 2
Баллард широко раскрыл глаза и несколько мгновений ошалело смотрел на нее. Словно сквозь дымку он видел, как розовеет ее нежная, цвета слоновой кости, кожа.
Он слегка потряс головой, пытаясь прийти в себя.
– Если я правильно понял, ты попросила меня жениться на тебе? – осторожно спросил он, опасаясь, что чего-то не расслышал.
– Да. Но мне очень жаль, – произнесла Кловер, и остатки ее смелости быстро улетучились. – Я все делаю неправильно, совершенно неправильно. Я собиралась подойти к этому вопросу постепенно, сначала поговорить, кое-что объяснить и только потом сделать вам предложение, но вы собрались уходить. Это привело меня в замешательство, я растерялась и…
Он медленно поднес палец к ее губам, и Кло замолчала, широко раскрыв глаза.
– Ты слишком волнуешься, девочка. Почему бы тебе не начать все с самого начала? Давай поговорим, объясни мне то, что хотела, а дальше будет видно. Ведь ты собиралась меня о чем-то спросить? – мягко подтолкнул ее Баллард, видя, что она мешкает с ответом.
Девушка вздохнула и нервно расправила свои юбки.
– Ну хорошо… Почему вы хотели жениться на Саре Марстен? Наверное, не только потому, что она очень хорошенькая?
– Это я заметил прежде всего, – признался он.
– В этом я не сомневалась.
– Дело в том, что она выказала некоторый интерес к моей персоне и довольно быстро позволила нанести ей визит. Она леди, у нее хорошее образование и прекрасные манеры. Я же человек простой, но хорошо это понимаю и ценю. Ведь я из Кентукки. Теперь это штат, который быстро растет, активно развивается и приобщается к цивилизации. Мне хотелось привезти с собой частичку культуры. А что ты чувствовала по отношению к этому парню – Томасу? – спросил он, неожиданно меняя тему.
– Это может подождать. Я еще не получила ответа на свой вопрос.
Кловер собиралась объяснить ему, что ее чувства к Томасу его не касаются, но быстро прикусила язык, оставив при себе чуть не сорвавшееся с губ резкое замечание. Это как раз его дело, если он собирается принять ее предложение. Если этому человеку суждено стать ее мужем, то он имеет право что-то знать о ее прежнем ухажере.
– Остался всего один вопрос. Мысль о женитьбе пришла вам в голову только тогда, когда вы увидели Сару Марстен, или эта идея уже была у вас в голове, а Сара просто показалась вам подходящей кандидатурой?
– Я думал о женитьбе, когда отправлялся из Кентукки. Этим летом мне исполняется двадцать восемь лет. Я построил дом, земли мои распаханы и дают хороший урожай, мой маленький конезавод приносит мне приличный доход. Так что теперь я в состоянии откладывать какие-то деньги и тратить их не только на то, чтобы выжить. Я решил, что пришло время обзавестись семьей.
– А разве в Кентукки не из кого выбирать?
– Вариантов действительно немного, местные девушки обручаются еще в детстве, а приезжие женщины, как правило, не очень молоды. Мужчины приезжают в Кентукки, чтобы встать на ноги. Некоторые привозят с собой жен, но большинство приезжают одинокими, как и я. Они хотят обустроиться, прежде чем заводить семью. Впрочем, недалеко от меня живут незамужние девушки, но я бы не стал давать им свое имя. Так как насчет Томаса?
– Ладно, если вы хотите знать…
– Мне это необходимо.
– Мы с Томасом были обручены три месяца назад. До этого мы были знакомы почти год, и все это время он активно ухаживал за мной. Две недели назад для моей семьи неожиданно наступили тяжелые времена. В результате сегодня утром Томас прислал мне письмо, в котором официально сообщил о разрыве помолвки. Я должна была это предвидеть, поскольку он старательно избегал меня, как только у нас в семье начались несчастья.
– Но что же ты чувствуешь? – Он пытался понять, не старается ли она спасти свою гордость, попросив его жениться на ней, и таким образом показать Томасу и всем остальным, как легко она может найти замену коварному жениху.
– Я сказала вам, что на самом деле об этом не думала. Если я объясню вам, то вы наверняка поймете почему. Я сердита, очень сердита, Это так. – Она нахмурилась, пытаясь подобрать точные слова. – У меня ощущение, что меня предали, но это еще из-за того, что я рассчитывала на Томаса, а он меня подвел. На самом деле сейчас у меня должно разрываться сердце, но этого не происходит. Впрочем, за последнее время мне пришлось пережить такие удары судьбы, что, наверное, мое сердце уже просто не способно страдать.
– Что же это за неприятности, о которых ты все время говоришь? – мягко спросил он, решив, что так и не добьется от нее вразумительного ответа о ее чувствах к Томасу.
Похоже, она сама еще толком в них не разобралась.
– Две недели назад отец пришел домой, направился в свой кабинет, приставил к своей голове пистолет и покончил жизнь самоубийством.
Баллард тихо выругался и взял ее крошечные руки в свои.
– Мне очень жаль, малышка.
– Спасибо. – Какое-то мгновение она молчала, тронутая его жестом, но потом, нервно кашлянув, снова заговорила: – Так я продолжу. Едва мы успели похоронить отца, как стали ясны причины его самоубийства. Он был очень доверчивым, даже где-то наивным человеком. Он связался с плохими людьми и неудачно вложил свой капитал. Начав терять средства, он дополнительными займами попытался компенсировать потери, но эти усилия оказались напрасными. После себя отец оставил большие долги. Мы оплатили все векселя, но оказались совершенно без средств к существованию, а через две недели можем остаться и без дома. Единственное, чем мы еще владеем, – это одежда и мебель. Наши земли, серебро, драгоценности и жемчуг – все ушло на оплату долгов моего несчастного отца.
– И когда Томас узнал об этом, он бросил тебя.
– Да, именно так все и случилось. Теперь я не только лишилась приданого. На мне еще ответственность за братьев и маму.
Говоря это, она наблюдала за реакцией Балларда Макгрегора, поскольку понимала, что именно иждивенцы будут самым большим препятствием к их союзу.
– И у вас нет родственников, которые могли бы помочь?
– Есть одна, – ответила Кловер и обратила внимание на знакомый экипаж, который как раз в этот момент по роковому стечению обстоятельств подъезжал к их дому. – Но она не поможет. Кстати, вот и она. Здравствуй, Элис, – поприветствовала она свою старшую сестру, когда та подошла к ним, и Баллард встал, чтобы откланяться даме.
В который уже раз Кловер задалась вопросом: как такая внешне прелестная женщина может быть такой скупой и мелочной?
Пышная светловолосая Элис была одета по последней моде, но Кловер заметила, что ее губки, похожие на бутон розы, еще недавно вызывавшие всеобщее восхищение, становятся поуже, а уголки рта от постоянной недовольной гримасы все чаще опускаются вниз. Видимо, внутренняя сущность Элис стала менять ее ангельские черты.
– Почему ты сидишь на крыльце, словно какая-то служанка? – спросила Элис.
– Я вела приятный разговор на полуденном солнышке с мистером Макгрегором. А что ты здесь делаешь?
– Я была в шляпном магазине миссис Лэнгдон и увидела, что Томас прогуливается с Сарой Марстен. Разве ваша помолвка разорвана?
– Да. А ты приехала выразить мне свое сочувствие?
Элис проигнорировала язвительное замечание сестры.
– Я этого ожидала. Позволь мне пройти.
– Зачем?
Кловер не сдвинулась с места, решив узнать истинную причину визита своей бессердечной сестры, прежде чем позволить ей сделать хоть один шаг.
– Если ты не будешь обустраивать свою жизнь с Томасом Диллингсуортом, тебе вряд ли понадобится вся эта мебель.
– Нет, понадобится! Из всех этих стульев и диванов получатся отличные дрова для отопления той дыры, в которую мы скоро переедем.
Кловер страшно хотелось дать сестре по физиономии, но она сдержалась, не желая устраивать перед Баллардом скандальную сцену.
– Не говори ерунду. Однако прежде чем ты вытворишь какую-нибудь глупость, я хотела бы спасти несколько вещей. Особенно меня интересует мраморный столик в маминой спальне. Он хорошо впишется в мою гостиную.
Когда Элис попыталась подняться по ступеням, Кловер снова преградила ей путь.
– Ты не подвинешься? – резко произнесла Элис.
– Еще один шаг к двери, и ты точно получишь этот мраморный столик – он опустится прямо на твою пышную прическу. – Кловер крепко сжала кулачки, сдерживая все возрастающее желание дать сестре пощечину. – Убирайся отсюда!
– Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне? После смерти нашего отца-неудачника у меня есть полное право прийти сюда и взять все, что мне понравится!
– Я лучше сожгу всю эту мебель, но не допущу, чтобы она попала в твои руки!
– Элис, зачем ты пришла?
Услышав голос матери, Кловер тихо выругалась. Она позволила Элис протиснуться в дом, затем повернулась посмотреть, как сестра здоровается с матерью. У нее не было сомнения в том, что. Элис нанесет еще один удар матери, и Кловер очень хотелось воспрепятствовать этому.
– Мама, ты бы только слышала, как Кловер со мной разговаривала, – пожаловалась Элис. – Я пришла, чтобы помочь вам избавиться от лишней мебели. Теперь, когда выяснилось, что вы не будете жить с Томасом, вам уже точно не понадобится так много вещей. Кловер просто отказывается понимать, что я имею такое же право на то, что осталось после отца, как и любой другой член семьи. Ведь я, как и Кловер, твоя дочь.
– Нет, ты не моя дочь. – Смертельно побледневшая Агнес буквально выдохнула эти слова еле слышным свистящим шепотом.
Она захлопнула дверь перед своей старшей дочерью, и стук задвигающегося засова резко и отчетливо отозвался в неожиданно наступившей тишине.
– Все ясно, – пробормотала Элис, поворачиваясь к Кловер. – Значит, никто в этом доме не считает нужным войти в мое положение.
– Мы понимаем, что ты не хочешь иметь с нами никаких дел, – ответила Кловер. – И платим тебе той же монетой.
Элис начала спускаться по лестнице, бережно поддерживая свои юбки, словно боясь даже краешком одежды коснуться Кловер.
– Думаю, я никогда не дождусь благодарности за то, что я сделала для папы.
– Да что ты вообще когда-нибудь для него делала?
– Если бы не я и не мое положение в обществе, папу похоронили бы за оградой этого жалкого городского кладбища, но я шепнула словечко священнику.
– Не стоит поглаживать себя своими белыми ручками, сестрица. Ты к этому не имела никакого отношения.
– Чепуха! Никто не поверил, что это был несчастный случай. И священник не стал бы поддерживать эту ложь, если бы не я и влияние моего мужа Джона.
– На самом деле он занял такую позицию, потому что я сказала ему, что если он поведет себя иначе, то я позабочусь о том, чтобы все в Ланглейвилле узнали о его тайных свиданиях с миссис Паттерсон на Харбор-роуд.
Элис в ужасе уставилась на Кловер:
– Неужели ты шантажировала человека духовного звания?
– Да, именно так.
– Что ж, я очень рада, что ничем не буду связана с человеком, способным на подлые поступки.
– Эта подлость не идет ни в какое сравнение с поведением родственников, которые отворачиваются от своих близких в трудные для них времена.
– Я не могу позволить себе заниматься благотворительностью. Я имею определенное положение в светском обществе, которое должна постоянно поддерживать.
– Прекрасно. Иди поддерживай, но имей в виду, что сегодня тебе последний раз удалось причинить маме боль.
Кловер еще некоторое время наблюдала за тем, как Элис усаживается в экипаж и отъезжает, потом повернулась к Балларду и тихо произнесла:
– Мне очень жаль, мистер Макгрегор, что вы стали свидетелем столь неприятной сцены.
– Это было очень познавательно, – пробормотал он.
– Возможно. Но еще раз прошу прощения. Я же видела, как неловко вы себя чувствовали.
– Дело не в вашей ссоре. Когда твоя сестра отъезжала в своем экипаже, я вспомнил одну сцену в Эдинбурге.
– Если Элис напомнила вам о чем-нибудь, то наверняка эти воспоминания были не из приятных.
Баллард лишь улыбнулся в ответ:
– Да, не из приятных. Она напомнила мне тех леди, за которыми я, бывало, наблюдал в Эдинбурге. Я мог часами стоять на самой оживленной улице города и просто наблюдать за людьми, но особый интерес у меня вызывали состоятельные дамы.
– Они выглядят очень живописно, когда одеты в свои лучшие наряды, – согласилась Кловер.
– Да, вероятно. Наша семья арендовала землю в Северном нагорье, но хозяин решил разводить там овец, и нас буквально выгнали из тех мест, к которым мы уже привыкли. В те времена, к несчастью, это было обычным делом. Поэтому мы отправились в Эдинбург, надеясь обосноваться в городе. Но в городе нас ожидали серьезные испытания. Семья оказалась на грани нищеты. И это было очень страшно.
– Что вы имеете в виду?
– Понимаешь, нищета – это не только отсутствие денег, это мучительный и унизительный образ жизни. Окруженные грязью и насилием, мы должны были бороться за каждый кусок хлеба, за любую возможность заработать хоть фартинг. Еще будучи мальчишкой, я понял, что лишь немногие способны вырваться из этого страшного болота и добиться успеха.
– Судя по всему, вам это удалось, – прошептала она, тронутая историей маленького шотландского мальчика.
– Да, я оказался одним из счастливчиков. Наблюдая за дорогими экипажами и их пассажирами, за гладко выбритыми и отлично одетыми джентльменами, за белокожими дамами в великолепных нарядах, от которых пахло чистотой и тончайшими духами, я по-детски представлял их чуть ли не ангелами, сошедшими на грешную землю. Тем более что все эти леди, находясь почти рядом, были невероятно недосягаемыми и соблазнительно прекрасными.
– Но они не соответствовали вашим представлениям?
– Ты права. Однажды возле меня остановился экипаж, и из него вышла дама, увидев которую, я просто онемел от изумления. Застыв, я вслушивался в шорох ее шелкового платья, вдыхал аромат ее духов и был потрясен ее красотой… Словно околдованный этим видением, я потянулся к ней и даже успел коснуться мягкого шелка ее платья, однако страшный удар сбил меня с ног и отбросил в дорожную грязь. Джентльмен, сопровождавший даму, ударил меня так сильно, что я почти потерял сознание. Мне пришлось вынести еще как минимум дюжину пинков, прежде чем я смог скрыться от этих начищенных сапог, проскользнув под колесами экипажа. Так что есть черта, которую нельзя пересекать. Это правило действует даже здесь, в Новом Свете. Хотя в отличие от Англии в Америке ты можешь подняться наверх, если у тебя есть капитал. Но если серебро не звенит в твоем кошельке, не стоит пытаться прыгнуть выше головы.
Его рассказ заставил Кловер почувствовать себя неловко, поскольку она относилась именно к тому классу, от которого пострадал эдинбургский мальчишка. Сердечко ее испуганно заколотилось. Уж не собирается ли он сообщить ей, что брак между ними невозможен?..
– А теперь, когда у вас есть деньги, вы собираетесь попытаться подняться наверх? – спросила она.
– Собираюсь, и ты мне поможешь. Так сколько вас всего, к кому Элис повернулась спиной?
– Я, мои братья, Клейтон и Деймьен, они близнецы – им по семь лет, и моя мать Агнес.
– Понятно. Давай-ка, девочка, расскажи мне, в чем именно заключается твой план. Я ответил на твои вопросы и кое-что узнал о тебе, – продолжил он, когда они удобно устроились на ступеньках. – Думаю, примерно я уже представляю себе, в чем состоит твой план, но лучше, если ты все объяснишь сама.
Кловер глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но ей это никак не удавалось.
– Я подумала, что раз вы уж так хотите жениться, то можете взять в жены девушку, у которой нет приданого и на руках трое иждивенцев. Я могу предложить вам все, что вы искали в Саре Марстен, за исключением, наверное, ее красоты.
– Да и ты не уродина, малышка Кловер, – протянул Баллард и улыбнулся, увидев, как порозовели ее щеки.
– Вы очень любезны, мистер Макгрегор, но я понимаю, что мне сложно соперничать с Сарой Марстен. Но я не хуже образованна, а возможно, даже и лучше. Воспитывались мы в похожих условиях. – Она слегка задумалась. – Мне было бы легче описывать свои достоинства, если бы я знала, какими качествами должна обладать ваша будущая жена.
Прежде чем ответить, Баллард приблизился к ней и заглянул в глаза.
– Мне не нужна жена, которая будет видеть во мне лишь средство, обеспечивающее крышу над головой и еду на столе.
– Мистер Макгрегор, вы, конечно, можете подумать, что я ищу только этого. Но несмотря на то, что обстоятельства заставляют меня действовать весьма поспешно и, возможно, даже нахально, мне нужны не только пища и кров. Я верю в замужество, мистер Макгрегор, и приложу все усилия к тому, чтобы стать вам хорошей женой и сделать наш брак счастливым.
– А как насчет детей? – пробормотал он, и его взгляд сосредоточился на ее губах.
– Да… – Кловер тяжело сглотнула. – Конечно, я за детей, если на то будет воля Божья.
Он провел кончиком пальца по очертаниям ее губ и заговорил тихо, но твердо:
– Мне нужна женщина в моей кухне, а если потребуется, то и в поле, ну и, конечно, рядом со мной, в постели. – Баллард заметил, как при этих словах участилось ее дыхание. – Я не хочу даже думать о том, что моя жена будет закатывать мне скандалы или запиваться слезами из-за того, что я не купил ей новое шелковое платье. И я хочу детей.
– Я готова на все ваши условия, мистер Макгрегор. – Кловер почувствовала, что его близость волнует ее, но отодвинуться была не в силах.
– Скажи мне, малышка Кловер, как далеко зашли ваши отношения с Томасом?
– Что вы имеете в виду? Мы с Томасом были помолвлены и собирались пожениться.
– Ты сказала, что Томас ухаживал за тобой почти год и что три месяца вы были помолвлены. Надеюсь, ты не повесишь мне на шею еще одного иждивенца через несколько месяцев? – При этих словах Кловер возмутилась, вспыхнула и попыталась вскочить, но Баллард крепко обхватил ее за плечи. – Спокойно, девочка. Многие обрученные не дожидаются первой брачной ночи.
Продолжая сердито сопеть, Кловер тем не менее перестала вырываться из его крепких объятий.
– Томас был джентльменом. Мы оба вели себя, как того требуют приличия. Мой отец очень строго следил за этим, и мы почти никогда не оставались наедине. И нехорошо с вашей стороны предполагать, что…
– Ничего обидного в этом нет, – прервал он ее. – Такое часто случается – мужчина обручен с девушкой, а потом на ней не женится. Многие считают, что обручение – все равно, что свадьба. Но если этот парень обрюхатил тебя, мне бы не хотелось давать его ребенку свое имя. Единственное, что в этом случае я могу для тебя сделать, – это отволочь негодяя к алтарю и держать перед священником, пока он не произнесет клятву.
Даже говоря эти слова, он был не уверен в том, что ему этого на самом деле хочется.
– Нет, Томас не оставил меня с ребенком.
Кловер снова попыталась высвободиться, но Баллард явно не собирался ее отпускать. Когда он приблизился к ее губам, девушка охнула.
– Мистер Макгрегор! Мы же на людях.
– И что же? Пусть все видят, как ухаживают парни из Кентукки.
И Баллард запечатлел на ее губах долгий и нежный поцелуй. Он дразнил своими губами ее губы, с некоторым удивлением обнаружив, насколько сладок их вкус. Кловер чуть испуганно вцепилась в лацканы его фрака своими изящными пальцами, но прильнула к нему, покоряясь крепкому объятию. Ее реакция была поощряющей, однако Баллард чувствовал, что чего-то недостает. И только через мгновение он понял, чего именно – опыта. У Кловер Шервуд были самые теплые и сладкие губы из тех, что ему доводилось когда-либо пробовать, но она еще абсолютно не умела ими пользоваться. Он слегка приоткрыл один глаз и увидел, что она внимательно, словно изучая, смотрит на него.
– Похоже, что вы со своим женихом действительно вели себя целомудренно, – пробормотал он. – Ты должна закрывать свои прелестные голубые глазки, когда целуешься с мужчиной, малышка Кловер.
– Ох, нам не следует этого делать, – прошептала Кловер, но закрыла глаза и еще плотнее прильнула к нему, чувствуя, как восхитительно возбуждающе действует на нее его поцелуй. – Нас могут увидеть.
– Мужчина должен поцеловать женщину, которая делает ему предложение.
И прежде чем Кловер нашлась, что ответить на это дерзкое замечание, Баллард снова начал ее целовать. Нежный жар его губ, моментально затуманив разум, сладкой истомой отозвался во всем ее теле. Однако когда его требовательный язык мягко, но настойчиво попытался раздвинуть ее губы, она мягко оттолкнула его и открыла глаза.
– Что вы делаете? – спросила она внезапно охрипшим до неузнаваемости голосом.
– Я пытаюсь поцеловать тебя, девочка. Пожалуйста, помолчи и раскрой свои прелестные губки.
Кловер понимала, что это просто верх неприличия – сидеть на ступеньках своего дома и целоваться с практически незнакомым мужчиной, но послушно приоткрыла рот и снова прильнула к его широкой груди. Внутренний голос подсказывал ей, что если этому мужчине понравится ее целовать, то он, возможно, примет ее предложение. Она также решила, что ей самой не помешает понять, нравится ли ей целовать его. Пока она находила этот процесс пугающе восхитительным.
Когда он нежно и быстро скользнул языком в ее полураскрытые губы и коснулся ее языка, Кловер решила, что все это ей может понравиться и далеко их завести, но она не должна себе этого позволять. Но уже через мгновение она настолько отдалась чувствам, что, когда он прервал поцелуй, ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что его губы больше не касаются ее губ, а сама она не прижимается, словно бесстыдница, к мужской груди. Она открыла глаза. Неожиданно осознав всю предосудительность своего поведения, она быстро опустила глаза, чувствуя, как заливается краской ее лицо.
Баллард внимательно смотрел на сидящую подле него девушку. Ее щеки цвета слоновой кости окрасились ярким румянцем, грудь учащенно вздымалась под натянувшимся, словно парус, лифом; полураскрытые губы, влажные от его поцелуя, соблазнительно блестели. У нее были очень сладкие губы, и Баллард был убежден, что он первый ощутил их вкус. Осознание этого факта вызвало у него странное чувство, которое трудно описать, но ясно, что все это было чертовски приятно.
– Теперь ты можешь поднять глаза, малышка, – сказал он, и сердце его чуть не остановилось, когда она сделала это.
Ее голубые глаза все еще были подернуты дымкой разбуженной страсти. Чтобы не поддаться соблазну и не ответить на приглашение, читавшееся в ее взгляде, Баллард быстро убрал руки с ее плеч и чуть отодвинулся.
– Ну так как? Что ты думаешь о своем первом поцелуе, малышка Кло?
Кловер решила, что этот мужчина выглядит слишком самодовольным, и ответила высокомерным тоном:
– Мой первый поцелуй? А вы не думаете, мистер Макгрегор, что, возможно, это мой сто первый поцелуй.
– Да? Значит, у вас в Пенсильвании девушки так легко раздаривают поцелуи? – Он пожал плечами. – Впрочем, я спросил просто из любопытства.
– Ну хорошо. Это было… неплохо.
– Всего лишь неплохо? Так-так. Это может оказаться проблемой. Ведь поцелуи и все такое прочее – чуть ли не главная составляющая настоящей семейной жизни.
– В самом деле?
– Да, во всяком случае, очень важная часть.
Он изо всех сил старался сдерживать упрямо наползавшую на губы улыбку.
Кловер состроила гримасу и заставила себя ответить совершенно искренне, потому как понимала, что решение почти всех ее проблем зависит сейчас от этого человека:
– В таком случае… это было приятно.
– Только приятно?
– У меня возникает сильное желание влепить вам пощечину, мистер Макгрегор!
Баллард расхохотался, но, увидев быстро приближавшихся брата и кузена, нахмурился.
– Какого черта вы вернулись так скоро? – недовольно спросил он.
Шелтон провел рукой по своим густым черным волосам и с опаской взглянул на Балларда.
– Мы увидели, что Сара Марстен прогуливается с каким-то франтом, и решили, что с тобой что-то случилось.
Не торопясь отвечать, Баллард задумчиво оглядел улицу, взглянул на брата, потом несколько растерянно посмотрел на Кловер, которая, неверно истолковав молчание, выпалила:
– Это я во всем виновата! Я хотела поговорить с вашим братом и задержала его, поэтому мисс Марстен решила принять ухаживание другого джентльмена.
– С чего бы ей злиться на взрослого мужчину, который решил поговорить с девочкой?
Произнося эту фразу, Шелтон перевел взгляд на Кловер, и от удивления последние два слова почти застряли у него в горле.
Взгляд сине-зеленых глаз Шелтона, в котором читалось неприкрытое удивление, остановился на ее груди. С не меньшим удивлением рассматривал девушку и Ламберт. Окончательно смущенная их нескромными взглядами, Кловер чувствовала себя так, словно оказалась перед этими двумя мужчинами голой и ей нечем было прикрыться. Так что оставалось лишь крепко сжимать кулачки и молиться, чтобы жар румянца не сжег ее щеки.
Внезапно заметив чересчур откровенные взгляды брата и кузена, Баллард прорычал:
– Может быть, вы, балбесы, перестанете пялиться на мою невесту?!
Шелтон и Ламберт, не понимая, в чем дело, обернулись к Балларду.
– На твою невесту?! – воскликнули они разом.
Баллард обнял Кловер и с некоторой торжественностью повторил:
– Да, на мою невесту.
– Что здесь происходит, Баллард? – требовательно спросил Шелтон. – Час назад ты даже не был знаком с этой девушкой.
– Дьявольщина, кузен, когда мы уходили, ты говорил о женитьбе на Саре Марстен.
– Мужчина имеет право передумать.
– Ты в этом уверен? – шепотом спросила Кловер Балларда. – Ты хорошо понял все, что я тебе объяснила?
Бросив на родственников взгляд, не позволивший им сдвинуться с места, он ответил ей тихо:
– Да, малышка. У тебя нет приданого, вообще нет ни гроша за душой, но у тебя два брата и мать, о которых ты должна заботиться. Когда ты мне все это рассказывала, я обдумывал твое предложение. И вот что я понял: то, что ты так нуждаешься в муже, мне даже на руку, и хотя я собирался потратить некоторое время на ухаживание за будущей женой, я готов изменить свои планы и как можно скорее вернуться в Кентукки. Думаю, малышка, ты не станешь привередничать и согласишься на то, что я смогу предложить тебе и твоим родным.
– Вы правы, мистер Макгрегор, – призналась она с некоторым напряжением, ведь жестокие обстоятельства почти лишили ее жизнь романтики. – Вы действительно готовы взвалить на себя груз ответственности и заботиться о семье из четырех человек?
– Да, у меня просторный дом, хотя и не такой шикарный, как этот. Когда я его строил, то думал о том, что мне, возможно, понадобится большой дом. Я поставил сруб, и теперь мы потихоньку отделываем его. Работа еще не закончена. Мы разместим твоих братьев в одной комнате, а у твоей матушки будет своя спальня. Так что мы прекрасно разместимся там всемером, потому что, как ты, наверное, догадалась, эти два оболтуса, Ламберт и Шелтон, живут пока вместе со мной.
