Текст книги "Любовь по расчёту"

Автор книги: Ханна Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Это наши общие враги, – сказала Кловер, но она видела, что он слишком поглощен своими мыслями, чтобы услышать ее.

– И я заставил тебя убрать твои прекрасные наряды и носить грубые простые платья. – Он взял ее руки в свои. – Посмотри на свои маленькие ручки. Удивительно, что ты еще меня терпишь и разговариваешь со мной.

– Баллард, неужели ты считаешь меня такой легкомысленной и думаешь, что я способна переживать лишь из-за своих нарядов и огрубевших рук?

– Нет, милая. Но теперь все будет по-другому.

– Баллард, я не жалуюсь, и ты перестань оплакивать самого себя и купаться в чувстве собственной вины. Немедленно!

Он слегка улыбнулся:

– Ты приказываешь своему мужу?

– Конечно, и мне очень хотелось отдать пару приказаний еще тогда, когда я только переступила порог.

– В самом деле? И каких же?

– Например, «немедленно обними меня», – прошептала она. – Мне так хотелось, чтобы ты меня обнял. Мне хотелось радостной встречи.

– А я просто стоял и смотрел на тебя.

Она кивнула.

– Может быть, это проявление моей слабости, но мне так хотелось прильнуть к тебе, пусть на секунду, но мне было страшно, я устала, а ты казался таким сильным и теплым.

– Это не проявление слабости, милая. Это я вел себя как настоящий болван. А сейчас ничего нельзя исправить?

– Ну, если приложить небольшие усилия, ты можешь исправить свою ошибку. – Она слегка похлопала по матрасу рядом с собой. – Иди в постель, Баллард.

Она едва не рассмеялась, увидев, как быстро он среагировал на ее приглашение. Он нежно обнял ее.

– Тебе очень тяжело пришлось, любимая?

– Тяжело, потому что трудным было не только похищение, но и спасение.

– А я тебе ничем не помог, – пробормотал он, вновь охваченный чувством горечи, из-за того что не смог оградить ее от всего этого кошмара.

– Бедняжка Баллард, – поддразнила она, потом добавила серьезным тоном: – Теперь все зависит только от тебя.

– Я знаю это. Я его достану, Кловер. Я положу этому конец.

Некоторое время они лежали, молча обнимая друг друга. Кловер понимала, что должно пройти некоторое время, прежде чем она полностью оправится от этого события. Теперь она испытывала жуткий страх – за себя и Балларда. Даже в его сильных руках она не могла избавиться от этого страха. Она была рада, что он больше не сторонится ее. Сейчас им совершенно необходимо держаться вместе. Только так они не оставят Томасу Диллингсуорту ни единого шанса.

– Кловер, – Баллард поцеловал ее в щеку, – а что там, в коробке, на гардеробе?

Она улыбнулась, поскольку уже давно поглядывала на коробку, которую ей принесла мать. В этой коробке лежали деньги, вырученные от продажи вещей в Ланглейвилле. Балларду было любопытно, но он удержался от того, чтобы заглянуть в нее.

Она гадала, как он отреагирует, когда она скажет ему, что собирается делать с этими деньгами. Кловер знала, что он желает освобождения Уилли от Моррисея так же сильно, как она, но каждый доллар доставался Балларду слишком тяжело.

– Это деньги, полученные от продажи нашей мебели. Я хочу выкупить Уилли. Матушка отдала их мне именно для этой цели.

– Сколько у тебя?

– Почти сорок долларов.

Она нахмурилась, когда он вылез из постели, подошел к гардеробу и, достав с верхней полки небольшой мешочек, бросил его ей на колени.

– Это поможет.

Кловер открыла мешочек и ахнула. Она достала деньги и пересчитала их – пятнадцать долларов.

– Баллард, я не могу забрать все твои деньги, – возразила она.

– Они не только мои. Я лишь храню деньги, которые мы все собираем для выкупа мальчика. Понемногу, пенни за пенни, нам удалось собрать сумму, которой может хватить, чтобы купить свободу мальчишке. Хотя мне не нравится слово «купить».

– Мне тоже. – Она убрала деньги обратно в мешочек и положила его на прикроватный столик. – Это означает, что скоро мальчик будет свободен. – Она поцеловала его. – Спасибо, Баллард.

– Не питай слишком больших надежд, милая. Моррисей вполне может отказать тебе.

– Я использую всю силу своего убеждения, – она радостно улыбнулась, – и обязательно освобожу мальчика!

– Я почти испытываю жалость к Моррисею. Он не представляет себе силы приемной матери, защищающей своего детеныша.

Глава 14

– Ты в этом уверена, дорогая? – спросила Агнес, с отвращением глядя на обветшалый дом Моррисеев, затем с тоской посмотрела на Адама, который ждал их в фургоне.

– Совершенно уверена, мама.

Кловер вновь постучала в дверь, жалея, что не пришла раньше, позволив матери и Балларду ухаживать за ней, как за больной. Она почти не пострадала во время похищения, и было эгоистично оставлять Уилли в жестоких руках Моррисея еще на четыре дня.

– У тебя ведь нет необходимой суммы, – напомнила ей мать.

– Я знаю. – Она улыбнулась Бесс, когда робкая женщина открыла ей дверь. – Миссис Моррисей? Возможно, вы меня не помните… Меня зовут Кловер, я жена Балларда Макгрегора. А это моя матушка, Агнес Шервуд.

– Что вам угодно?

– Я хотела бы поговорить с вами.

– О чем?

– О мальчике. О… вашем полукровке.

– Мой муж не захочет об этом разговаривать. Он просто так мальчишку не отдаст.

Кловер достала из складок плаща мешочек с монетами и подняла его так, чтобы Бесс Моррисей услышала отчетливое звяканье денег.

– Я пришла не просто поговорить.

Бесс открыла дверь пошире.

– Я пошлю одного из мальчишек за мужем.

Когда Кловер вошла в дом, а ее мать последовала за ней, они увидели трех маленьких девочек, стоящих в дверях кухни и пристально наблюдающих за ними. Когда в магазине у Клеммонса Моррисей говорил о своей семье, он упоминал только о сыновьях. Кловер подумала, что с девочками наверняка обращаются так же плохо, как с Уилли.

Бесс выдернула маленького мальчика из угла комнаты и отправила его за мужем. Затем она жестом пригласила Кловер и ее мать присесть за длинный дощатый стол.

– У вас все шестьдесят долларов? – спросила Бесс, усаживаясь напротив Кловер и Агнес.

– Не совсем, – ответила Кловер, заметив, что Бесс не отводит взгляда от мешочка с деньгами, который Кловер положила на стол перед собой.

– Тогда вы с ним не сговоритесь.

– Но если попробовать, вреда от этого не будет, верно?

– Думаю, нет. Если мой муж сказал «шестьдесят» – значит, шестьдесят. Он бывает очень упрямым. – Бесс осторожно протянула руку к мешочку, но не коснулась его. – А сколько у вас здесь?

– Сорок два доллара.

Кловер увидела, как усталые глаза Бесс широко распахнулись, и поняла, что ее догадка была верна: в этом доме денег практически не видели. Она утаила часть суммы и начала думать, что, возможно, эту часть ей удастся сохранить.

– Я понимаю, что это не вся сумма, которую требует ваш муж, но это гораздо больше того, что он заплатил за мальчика, и, думаю, гораздо больше, чем кто-либо когда-нибудь ему предлагал. Да ведь мальчик совсем маленький и к тому же, похоже, не очень здоровый. А судя по тому, как часто вашему мужу приходится учить мальчика уму-разуму, я бы сказала, что это, должно быть, очень трудный ребенок.

Она заметила насмешливый взгляд Бесс и поняла, что ей не удалось одурачить эту женщину своими тщательно подобранными словами. Но Кловер сообразила, что Бесс ничего не станет ей говорить.

– Мам, а мы таких денег и не видывали, – сказала самая высокая из трех девочек.

– Это не твоего ума дело, Лотти! – заявила Бесс. – Отцу не понравится, что вы здесь крутитесь. Займитесь готовкой. – Она посмотрела на Кловер. – Зачем вы так стараетесь заполучить мальчишку? – спросила она, не сводя взгляда с двери.

Кловер поняла, что Бесс старается выудить какие-нибудь сведения, пока не пришел ее муж. Но она не могла понять, что же именно. Мгновение она колебалась, потом решилась рассказать правду. Поскольку Бесс явно не хотела, чтобы муж слышал их разговор, Кловер была уверена, что все сказанное ею сейчас не достигнет ушей Моррисея и не будет использовано против нее.

– Я хочу, миссис Моррисей, забрать этого ребенка у вашего мужа, пока он не убил мальчика, – ответила Кловер так же тихо. – Я обязана Уилли жизнью. Четыре дня назад он спас меня от Большого Джима.

– Четыре дня назад, говорите? Как раз тогда мой муж проклинал вас на чем свет стоит. Не больно-то вы ему нравитесь.

– Полагаю, моя угроза отстрелить его мужское достоинство весьма ухудшила его мнение обо мне.

К изумлению Кловер, Бесс коротко, застенчиво улыбнулась:

– Прямо так и сказали?

Кловер кивнула, и Бесс вновь помрачнела.

– Не слишком-то он будет настроен уступить вам.

– Надеюсь, что это настроит его на более разумный лад, – сказала Кловер, слегка касаясь мешочка с деньгами. – Пятнадцать долларов были собраны горожанами. Остальные деньги добавила я. И ведь я не единственная, кто хочет вырвать мальчика из рук вашего мужа.

Бесс кивнула.

– Уж лучше бы вы его пристрелили, когда у вас была такая возможность. Он вам это припомнит.

– Если честно, я не умею обращаться с ружьем. Мне повезло, что я сообразила, как правильно взять мушкет. И я обязательно освобожу мальчика – если не сегодня, то в другой раз. Я не отступлюсь, потому что обязана мальчику жизнью. И жизнью моего мужа также, потому что наши враги намеревались использовать меня в качестве приманки и убить Балларда.

– Но я вам ничем не могу помочь.

– Я и не прошу вас об этом и нисколько не рассчитываю на вашу помощь.

– Но, миссис Макгрегор, мне кажется, что вам небезопасно находиться в нашем доме. Мой муж по-настоящему ненавидит вас. Думаю, он считает, что вы опозорили его. Да еще и напугали, а этого он не прощает никому. Я не смогу вам помочь, если он нападет на вас.

– Об этом не беспокойтесь. Вы видели, что сюда нас привез Адам Данстан. При первом же сигнале тревоги он войдет в дом с ружьем в руках, а уж он-то прекрасно знает, как им пользоваться.

В этот момент с грохотом в дом вошел Моррисей. Остановившись у входной двери, он сердито оглядел Кловер.

– Что ты здесь делаешь, женщина, черт побери? – Он бросил на жену злой взгляд. – Как ты позволила ей войти после всего, что я тебе рассказал?

– Она пришла купить мальчика.

Бесс указала на мешочек с деньгами.

Моррисей подошел к столу и потянулся за мешочком, но Кловер быстро схватила его. Она не съежилась под его тяжелым взглядом, даже когда он замахнулся на нее. Он вошел через переднюю дверь, значит, видел Адама и догадывается, что произойдет, если он посмеет к ней прикоснуться. Но как долго присутствие Адама будет сдерживать Моррисея, Кловер не знала, поэтому поспешила перейти к делу.

– Вы не получите денег, пока я не заберу мальчика, – сказала она.

– Покажите свои деньги.

Кловер высыпала монеты на стол. Моррисей долгое время стоял, молча глядя на серебро. Заметив, что он шевелит губами, она поняла, что тот с трудом пытается сосчитать их.

– Тут не шестьдесят! – возмущенно произнес он.

– Я знаю.

– Я же назвал цену – шестьдесят долларов.

– Вы и в самом деле думаете, что кто-то заплатит за мальчика так много? Он слабый, долгое время недоедал, его постоянно били, а значит, скорее всего он еще и непослушный. Мы оба знаем, что многие хотят выкупить мальчишку и дать ему свободу. Люди пытались собрать названную вами сумму, хотя все понимают, насколько она нелепа, и все же здесь немного не хватает.

– Собрали не так уж и мало. Значит, соберут и остальное.

– Это не деньги ваших соседей, – сказала Агнес, впервые вмешавшись. – Это мои деньги. Я продала все, что у меня было, перед отъездом из Пенсильвании, и это все, что я смогла выручить. Копилка пуста. Да, несколько долларов действительно внесли ваши соседи, но только несколько, а как сказала Кловер, им потребовался год, чтобы собрать даже такую небольшую сумму. Сомневаюсь, что им когда-нибудь удастся набрать шестьдесят долларов. Вы слишком завысили цену, мистер Моррисей, а это означает, что никто и никогда не заплатит вам за мальчишку даже половины ваших проклятых денег.

– В таком случае я могу продать его в другом месте, – проворчал Моррисей, но его взгляд оставался прикованным к серебряным монетам.

– Очень в этом сомневаюсь, мистер Моррисей. Мальчик маленький, грязный, кожа да кости, да к тому же полукровка. Вы же знаете, что большинство людей считают, что индейцы не способны усердно трудиться. А некоторые люди не захотят, чтобы он находился рядом с ними, из-за страха перед индейцами и нелюбви к ним. А за шестьдесят долларов можно заполучить сильного чернокожего мужчину, может, даже и не одного черного раба. Я испытываю отвращение к продаже и покупке людей, и моя дочь тоже. Тем не менее, если мы, чтобы освободить ребенка, должны пойти на ваше презренное требование, мы это сделаем. Однако мы не станем платить вам сумму, которую вы не получите нигде в стране. То, что предлагает вам моя дочь, – более чем щедрое вознаграждение. Так что, прежде чем отказываться, хорошенько подумайте.

Пока ее мать говорила, Кловер аккуратно складывала монеты в мешочек, стараясь не выдать изумления смелостью своей матушки. Обычно застенчивая женщина сейчас говорила решительным тоном, спокойно глядя в лицо огромному Моррисею. Она также солгала относительно того, сколько денег собрали горожане. Это была умная ложь, с намерением убедить Моррисея, что он вряд ли получит запрашиваемую цену, а ведь Агнес Шервуд никогда не лгала.

Кловер посмотрела на Моррисея, опустила в мешочек последнюю монету и затянула шнурок. Он действительно очень хотел получить эти деньги. Как она и предполагала, от вида серебряных монет Моррисея обуяла жадность. У нее еще оставалось тринадцать долларов в кармане на тот случай, если придется торговаться, но, похоже, дело шло к тому, что они ей не понадобятся.

– Бери деньги, Джейк, – сказала Бесс и напряглась, когда он зло посмотрел на нее.

– Это мое дело, женщина! – резко произнес он.

Бесс вздрогнула, но продолжала гнуть свое:

– У людей здесь денег не так много. Они никогда не наберут шестьдесят долларов за какого-то мальчишку-полукровку. У этих леди деньги есть лишь потому, что они привезли их в Кентукки. У нас работников много, Джейк, а денег нет.

Моррисей нахмурился, затем протянул руку:

– Ладно. Покупай этого звереныша. Давай деньги – и можешь забирать его.

– Сначала я хочу увидеть мальчика, – сказала Кловер. – Пока он не будет рядом со мной, вы не получите ни цента.

– Приведи звереныша, Бесс.

Увидев, как смутилась и даже испугалась Бесс, Кловер забеспокоилась. Но когда Бесс подняла с пола тонкий коврик и Кловер увидела крошечный люк, она поняла, чем было вызвано смущение Бесс. Кловер с трудом удалось оставаться невозмутимой, когда в проеме показалось чумазое лицо мальчика. Он щурился даже от неяркого света в комнате, и Кловер поняла, что мальчишку заперли в подвале, когда он вернулся домой после того, как спас ей жизнь. Она посмотрела на Моррисея и поняла, что он заметил гнев, полыхнувший в ее глазах.

– Вы уже согласились на цену, – сказал он.

– Иди сюда, Уилли. – Кловер нахмурилась, когда Бесс пришлось помочь мальчику подойти к ней. – Ты поедешь со мной домой. Ты хочешь что-нибудь взять с собой?

– У этого звереныша ничего нет! – рявкнул Моррисей, хотя Уилли и так отрицательно покачал головой.

– Поставьте свою подпись на этом листке бумаги, мистер Моррисей, – сказала Кловер и вытянула из внутреннего кармана плаща небольшой листок с договором купли-продажи, который она составила. – Здесь говорится, что за сумму в размере сорока двух долларов вы отказываетесь от всех притязаний на этого ребенка. – Она указала на место внизу листка: – Я хочу, чтобы вы расписались здесь и рядом поставили отпечаток большого пальца.

Вытаскивая из сумки чернила, перо и бумагу, Кловер спросила Уилли:

– Тебе не очень больно?

– Только несколько синяков. Ничего не сломано. Просто немного все затекло, в этом подвале чертовски тесно. – Он посмотрел на нее с выражением благоговейного трепета. – Так я свободен? – Она кивнула, и на глазах мальчика выступили слезы. – Я бы хотел обнять вас, мэм, но уж больно я грязный.

– Ты сможешь обнять меня, после того как примешь ванну. – Она улыбнулась, когда мальчик поморщился при слове «ванна», и стало понятно, что, несмотря на свое плачевное состояние, он остался крепок духом.

– И куда мне теперь идти?

– Ты можешь жить с нами, но, поскольку ты теперь свободен, это должно быть твое собственное решение.

Когда Кловер увидела, что Моррисей наконец закончил ставить свои каракули на документе, она, выдержав злой взгляд мужчины, спросила Уилли:

– Тебя наказали за то, что ты помогал мне?

Моррисей опустил руку к паху, и Кловер холодно улыбнулась. Он не забыл ее угрозы в тот день в доме Балларда.

– Нет, он забыл про дойку, – пояснил Моррисей.

Кловер подозревала, что мальчишка пропустил дойку из-за нее и именно поэтому его наказали, но у Моррисея хватило мозгов назвать другую причину. Однако оружия у Кловер не было, да и вряд ли хватило бы духу пристрелить человека, поэтому она решила ничего не выяснять. Самое важное – то, что Уилли наконец получил свободу.

Моррисей протянул ей листок. Кловер взяла договор, внимательно изучила подпись и убрала документ в карман. Подав матери знак вести Уилли в фургон, Кловер бросила деньги на стол. Моррисей подхватил кошелек так проворно, что он даже не успел коснуться поверхности стола.

– Я нахожу ваше обращение с мальчиком отвратительным, мистер Моррисей, – заявила Кловер. – Ребенок больше не принадлежит вам. Если вы вновь посмеете к нему прикоснуться, я заставлю вас дорого заплатить за это. – Она кивнула Бесс: – До свидания, миссис Моррисей.

Торопливо выходя из дома, Кловер испытывала желание чем-то помочь Бесс и ее детям, но она понимала, что ничего не может для них сделать.

Усаживаясь в фургон рядом с Адамом, она посмотрела на мать и Уилли, сидевших сзади. Уилли жевал лепешку, которую передала ему Молли. Мальчик отважно старался повиноваться указанию есть медленно. Кловер почти со страхом ждала того момента, когда они отмоют мальчика, потому что знала – как только грязь будет смыта, они отчетливо увидят следы побоев.

– Боже Всевышний, из какой ямы он выполз? – воскликнула Молли, помогая Уилли выйти из фургона.

– Вообще-то, Молли, ты почти угадала, – сказала Кловер, спрыгивая с сиденья, чтобы помочь матери выбраться из повозки. – Он сидел в подвале с того самого дня, как спас меня. Его нужно хорошенько отмыть.

– Это точно.

– Я должен поблагодарить мистера Макгрегора. – Уилли попытался вывернуться из рук Молли.

– Мистер Макгрегор занят. Ему не понравится, если грязный мальчишка будет мешать ему. – Молли развернула Уилли к дому. – Ты сможешь поблагодарить его, когда отмоешься. Правда, тогда он может тебя и не узнать. – Она обернулась и посмотрела на Кловер: – Ваш муж просил, чтобы вы подошли к нему, когда вернетесь. Он будет в конюшнях, там они с мистером Потсдамом обсуждают лошадей.

– Я думаю, что Уилли подойдет что-то из одежды близнецов, – сказала Агнес, следуя за Молли в дом. – А его лохмотья нужно сжечь.

Кловер тихонько рассмеялась, наблюдая, как Молли тащит упирающегося Уилли в дом. Потом она посмотрела в сторону конюшни. Нелегко будет встретиться с лучшим клиентом Балларда, когда она еще не отошла от потрясения, вызванного встречей с Моррисеем. Сейчас она бы предпочла посидеть в горячей ванне, но Балларду очень хочется познакомить ее с мистером Потсдамом, представителем местного светского общества.

– Адам, – обратилась она к работнику, когда тот ставил фургон обратно в амбар, – а что представляет собой мистер Потсдам?

– Приятный человек. С деньгами, хорошими манерами, настоящий джентльмен, – ответил Адам и продолжил свое занятие.

– Лаконично, – пробормотала она и, вздохнув, направилась к конюшням.

Несмотря на то, что характеристика, данная Адамом, была весьма краткой, Кловер представляла, с каким человеком ей предстоит встретиться. Баллард искал себе жену именно с такими качествами, как у Кловер, чтобы чувствовать себя наравне с людьми типа Потсдама. Жаль, что она не спросила Балларда, должна ли она продемонстрировать качества настоящей леди.

Ее глаза не сразу привыкли к сумрачному свету конюшни. Она увидела Балларда в дальнем конце – он и худощавый седой джентльмен стояли возле денника и обсуждали достоинства годовалого жеребенка. Она подошла к Балларду, и он обернулся к ней.

– Надеюсь, все прошло хорошо? – спросил он, обняв жену.

– Отлично. Гораздо лучше, чем я ожидала.

– Ну и замечательно. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Кловер, я хотел бы тебе представить мистера Сирила Потсдама. Сирил, это моя жена Кловер. – Он улыбнулся и подмигнул ей. – Ну, как я справился?

– Весьма достойно. – Она улыбнулась и пожала Сирилу руку. – Рада с вами познакомиться, сэр.

– Мне тоже очень хотелось познакомиться с вами, миссис Макгрегор. – Он поцеловал ей руку и улыбнулся, заметив, как порозовели ее щеки. – Рад видеть, что вы оправились от того страшного испытания.

– Спасибо. Я везучая, а мои похитители, слава Богу, были не самыми большими интеллектуалами.

Сирил рассмеялся, затем стал серьезным.

– Мы по-прежнему ищем этих мерзавцев. И обязательно найдем.

– Я на это надеюсь, хотя здесь, должно быть, немало мест, где они могут скрываться.

– Теперь уже не так много, как было раньше, – сказал Баллард. – Тебе эти места кажутся дикими и пустынными, потому что ты привыкла жить в городе, но сейчас здесь не так много открытого пространства, постепенно земли осваиваются. И этих бандитов в конце концов обязательно заметят. Нам просто необходимо набраться терпения. Будем надеяться, что твоих похитителей скоро увидят и сообщат нам, где они прячутся.

– Ваш муж прав, миссис Макгрегор, – сказал Сирил. – Скоро мы покончим с этими негодяями.

И хотя Кловер поблагодарила и улыбнулась, она не разделяла уверенности мистера Потсдама. Будучи в какой-то мере фаталисткой, Кловер не очень верила в то, что они смогут справиться со своей задачей и обезвредить Томаса Диллингсуорта. До сих пор им не удалось остановить Томаса и поймать его сообщников, и она не верила, что им вдруг начнет везти.

Поговорив с Сирилом еще несколько минут, она оставила мужчин, которые продолжали обсуждение достоинств жеребенка. Идя обратно к дому, она улыбалась. Мистер Потсдам оказался приятным джентльменом, с хорошими манерами, и его совершенно не смущало отсутствие у Балларда родословной или образования. Общество научило ее видеть за прекрасными манерами и светскими любезностями истинное лицо человека. Сирил Потсдам не имел никаких предрассудков, в которых так часто упрекают представителей высших классов. Ему нравился Баллард Макгрегор таким, какой он есть.

У нее мелькнула мысль сказать Балларду, что ему нет необходимости учиться изысканным манерам, чтобы люди вроде Сирила Потсдама принимали его как равного, но потом решила, что это ничего не изменит. Баллард учится всему, чему только можно, для собственного удовольствия. Мистеру Потсдаму безразлично, разбирается ли Баллард в винах, но сам Баллард хочет быть на равных с любым джентльменом. Он ищет способ избежать тех неловких моментов, которые преследуют тебя, когда ты оказываешься в незнакомом мире.

Войдя в дом и увидев сидящего за столом Уилли, Кловер быстро отвлеклась от своих размышлений. Ее матушка и Молли не теряли времени даром, они отмыли его, отскребли грязь с головы до пят и переодели в чистую одежду. Кловер даже подумала, что не узнала бы мальчика, если бы он не поглощал еду с присущей ему торопливостью.

Она села напротив и стала внимательно рассматривать паренька. Его кожа имела слабый медный оттенок. Волосы насыщенного черного цвета падали ему на плечи неровными волнами. На теле были заметны старые шрамы от побоев, а более яркие, свежие синяки напоминали о недавнем наказании. Она отметила, что при хорошем уходе и достаточном питании Уилли со временем может стать весьма привлекательным юношей.

– Ты очень красивый, – сказала она и улыбнулась, когда слабый румянец окрасил его высокие скулы.

– Я никогда не был таким чистым. Молли и ваша матушка знают, как отдраивать до самого скрипа. – Он сделал глоток сидра и спросил тихо: – Я действительно свободен от Моррисея?

– Да, ты действительно от него свободен.

– Но вы ведь заплатили ему не шестьдесят долларов?

– Ты прав. Я подумала, что если он увидит хорошую кучку серебряных монет, он согласится и на меньшую сумму, лишь бы получить их. Так и случилось. Я положила сорок два доллара на стол и позволила ему посмотреть на них. Жадность взяла верх, и он согласился на мое предложение.

– Значит, сейчас я принадлежу вам и Макгрегору?

Было приятно видеть, насколько мальчишка доволен своим новым положением, но ясно, что пока он еще не понимает, что для него означает слово «свобода». Кловер положила на стол документ, подписанный Моррисеем.

– Ты никому не принадлежишь, Уилли. Я вспомнила, что ты не умеешь читать и писать, и подумала, что и Моррисей также не умеет читать. Да, я заплатила Моррисею деньги, но я не покупала тебя. В этом документе говорится, что Моррисей, получив деньги, освобождает тебя от всех обязательств. Этот документ, скорее, похож на «вольную», по которой рабы могли уйти от своих хозяев, став свободными людьми. Ты никому не принадлежишь, Уилли. Ты никому ничего не должен. Ты сам себе хозяин. Можешь уйти или остаться – решать тебе.

– Не уверен, что я это понимаю. Я могу остаться здесь?

– Конечно, можешь, Мы с радостью примем тебя в нашу семью. Я просто хочу, чтобы ты знал, что не обязан делать то, чего тебе не хочется.

Он кивнул.

– Я расплачусь с вами, мэм.

– Я на это вовсе не рассчитываю.

– Понятно, но я это обязательно сделаю.

Близнецы буквально ворвались в дом, и через мгновение вся троица умчалась. Кловер надеялась, что теперь все так и будет. Уилли, конечно, придется выполнять некоторые обязанности, как это делают близнецы, но у него наконец появится возможность почувствовать себя просто ребенком.

– Баллард! – позвала Кловер и нахмурилась, когда не увидела своего мужа среди яблоневых деревьев. Она остановилась и огляделась вокруг. Видимо, мальчишки решили подшутить над ней. Деймьен сказал ей, что Баллард хочет встретиться с ней в саду, в тот момент, когда они обсуждали будущее Уилли. Однако Балларда поблизости не было. Она уже собралась быстро найти своего озорного младшего брата и надрать ему уши так, чтобы они звенели весь день, но, повернувшись, попала прямиком в объятия Балларда. – Негодник! – воскликнула Кловер. – Ты напугал меня до полусмерти.

– Сердечко стучит? – спросил он, крепче прижимая ее к себе.

– Ну конечно! Оно всегда стучит, когда один большой Шотландец пугает меня.

Она обвила руками его шею, и он поднял ее, так что их лица оказались на одном уровне.

– И кровь быстрее побежала по жилам?

Он покрывал ее лицо поцелуями.

– Пожалуй.

– Слегка кружится голова? – спросил он, увлекая ее в густые заросли.

– Немного.

Она взвизгнула от удивления, когда он завернул за заросли березок в дальнем конце сада и резко опустил ее на землю, да так резко, что она почти упала на расстеленное на земле одеяло.

Сбросив сапоги, Баллард сел рядом с ней и, улыбнувшись, опрокинул жену на спину. Блеск в его глазах ясно говорил о том, с какой целью он увлек ее сюда.

Она огляделась вокруг, но не увидела ничего, кроме деревьев: перед ними был сад, а с трех сторон их окружал лес. Прекрасный, теплый, но не жаркий солнечный день создавал хорошее настроение. Место идеально подходило для занятий любовью, и Баллард знал об этом. Она не испытывала ни малейшего смущения или застенчивости при мысли о том, чтобы заняться таким интимным делом при свете дня. Напротив, от нахлынувшего желания у Кловер закружилась голова.

Она провела рукой по одеялу, на котором они лежали, и посмотрела на Балларда широко раскрытыми от восхищения глазами.

– Мой милый, я и не подозревала о твоих уникальных способностях. Не каждый земледелец способен выращивать одеяла в яблоневом саду.

Баллард с улыбкой взглянул на нее и поцеловал. После встречи с Потсдамом он бродил по саду, осматривал яблони, наслаждался тишиной, прекрасной погодой и вдруг неожиданно и страстно захотел увидеть Кловер. Было нетрудно заманить ее в сад, но он не был уверен, поддержит ли жена его желание насладиться красотой окружающей природы. Она отвечала на его поцелуи со своей обычной страстью, но уверенности в том, что Кло все воспринимает так, как он, у Балларда не было. Несмотря на то, что теперь она все реже и реже позволяла своей стеснительности сдерживать их страсти, любовные игры в саду при свете дня – это было слишком смело даже для него.

Он прервал поцелуи, перекатился на спину и привлек Кловер к себе.

– Потсдам пригласил нас к себе на обед в субботу через две недели, – сказал он.

– Это замечательно, – прошептала Кловер слегка озадаченно. Она была совершенно уверена, что Баллард хочет заняться любовью, но сейчас он вел себя так, словно хотел просто побыть с ней наедине и немного поговорить.

– Ты сделала замечательное дело – вырвала Уилли из лап Моррисея. Я опасался, что ты вернешься с пустыми руками. Представляю, как бы это расстроило тебя.

Он погладил ее по руке, размышляя, как, не смутив Кловер, дать ей понять, чего он на самом деле хочет.

Кловер поймала на себе его взгляд. Огонь страсти все еще горел в его глазах. Он действительно хотел заниматься с ней любовью, но по какой-то причине сдерживался. Она легла поудобнее и, сбросив туфли, довольно откровенно прижалась к нему грудью.

Баллард говорил о том, как замечательно юный Уилли впишется в их жизнь. Она время от времени подавала реплики, но все ее мысли были заняты тем, как перейти на более интимные темы.

Баллард никогда не был таким сдержанным, когда дело касалось занятий любовью. Более того, он постепенно освобождал ее от пут, наложенных строгим домашним пуританским воспитанием, и она весьма неплохо усваивала его уроки. А теперь очень забавно было сознавать, что именно она старается склонить его к занятиям любовью в этом прекрасном саду, а ее смелый и гораздо более опытный супруг отчего-то колеблется.

Ей придется соблазнить мужа, подумала она, улыбаясь про себя. Она сама была несколько шокирована своей смелостью, но это было приятное чувство, и она хотела насладиться им. Наиболее точно Кловер могла описать свое состояние словами «грешное блаженство». Она не была уверена, что ее сексуального опыта хватит на то, чтобы Баллард совершенно потерял голову от наслаждения, но ей очень этого хотелось. Кловер слегка улыбнулась и начала медленно расстегивать его рубашку.

Баллард чуть напрягся, боясь спугнуть каким-нибудь неловким движением неожиданно осмелевшие пальцы Кловер. Он хотел убедиться в том, что здесь, под сенью раскидистых яблонь, его жена действительно решила стать инициатором их любовных игр, и, конечно же, ему очень хотелось, чтобы она это делала с раскованной страстью и откровенным желанием, какие были свойственны ему. Совместная жизнь дала результаты, теперь жена стала восхитительно раскрепощенной в своих занятиях любовью, а теперь Кловер должна была сделать последний шаг и сама предложить ему заняться любовью.