Текст книги "Плейбой (ЛП)"

Автор книги: Ханна Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Завораживающий голос Холзи звучит в ушах, когда я стараюсь удерживать дыхание ровным. У меня определенно нет той выносливости, которая была раньше, из-за чего сбиться с дыхания становится невероятно легко. Но даже несмотря на это, ставший однажды бегуном – всегда бегун. И это своего рода зона счастья.

Вспышка синего заставляет меня повернуть голову, и когда делаю это, я так пугаюсь, что теряю равновесие и начинаю падать с тренажера. Даже когда я изо всех сил пытаюсь встать на ноги и схватиться за поручень беговой дорожки, чтобы удержать себя, это бесполезно.

Я никогда не говорила, что грациозность – моя сильная сторона.

Как только понимаю, что удержаться не получится, я готовлюсь упасть задницей на твердый пол и, зажмурившись и раскинув руки, готовлюсь приземлиться.

Надо было оставаться дома и есть чертово печенье.

Но вместо холодного, твердого пола… меня обнимают теплые, огромные руки.

Приоткрыв глаза, я смотрю на шевелящиеся губы. Но даже посреди хаоса наушники так и не выпали.

Потянувшись, я вытаскиваю их.

– Эм… что ты делаешь? – я смотрю на Кэма Харди. Кэма Харди без рубашки. – Почему держишь меня так, как будто я чучело животного, которое ты только что выиграл на ярмарке?

Его губы дергаются.

– Выбора не оставалось: либо так, либо дать тебе упасть на задницу, – он пожимает плечами. – Подумал, тебе понравится.

Он так хорошо пахнет. И запретно. Но тем не менее хорошо. Как секс. И мужчина. И лес. И мускус.

Я уже говорила о сексе?

– Спасибо. Я, э-э… – говорю я, начиная вырываться из его рук. – Я собираюсь снова переутомить к бегу, поэтому, если бы ты мог снова не пугать меня до полусмерти, было бы здорово.

– Прости. Я только что вышел из раздевалки. Собирался воспользоваться беговой дорожкой рядом с тобой – вот и все, милая, – он растягивает слова, и клянусь, бедра сжимаются от южного акцента и от того, как он наклоняется вперед и выключает беговую дорожку.

Поднявшись, я отряхиваюсь.

– Хорошо, ну… – я показываю на беговую дорожку рядом с моей. – Занимайся.

Его глаза продолжают следить за мной, на слишком идеальном лице застыло удивленное выражение. Никто не может выглядеть так хорошо и не иметь серьезных недостатков или скелетов в шкафу. Просто не может.

Отводя от него взгляд, я вставляю наушники обратно и снова включаю беговую дорожку. Я болезненно осознаю присутствие Кэма рядом все это время. А также тот факт, что он только что видел, как я падаю на задницу, и, вероятно, думает, что я чокнутая.

Краем глаза я замечаю, как он некоторое время бежит, а затем переходит к различным другим тренажерам и в конце концов поднимает тяжести. Я пытаюсь игнорировать его и просто бежать так долго, как смогу. Бежать, пока ноги физически не смогут больше выдержать.

Очевидно одно… Кэм Харди – это мужчина, которого сложно игнорировать.

Кэм

Черт возьми, эта девушка отвлекает.

Мне нужно хорошенько позаниматься. Я бы не пришел в зал, если бы знал, что она будет здесь. Особенно если бы знал, что кроме меня здесь будет только она.

Похабные мысли не выходят из головы. Они раз за разом прокручиваются. И каждая из грязных мыслей застревает в голове, съедая заживо.

Она может бегать – это факт. Не знаю, в составе какой команды она выступает, по бегу по треку или по пересеченной местности, но если нет, то ей стоит этим заняться. Закончив бегать, она немного занимается поднятием тяжестей, прежде чем выпить воды. Как бы ни старался, я не могу не смотреть на нее. Она прекрасна во всех отношениях. Фигуристая и восхитительная.

Закончив тренировку, я снимаю наушники и беру полотенце. Вероятно, я не напрягся в тренажерном зале так сильно, как должен бы. Это практически невозможно с ангелом всего в нескольких шагах. Я мысленно отмечаю, что завтра нужно будет сделать двойную тренировку.

– Так ты дочь тренера, да? – спрашиваю я.

Она выдыхает легкий смешок.

– Да. Надеюсь, отец не слишком строг со всеми вами.

– Он… ну, он не совсем прост, – я пожимаю плечами. – Но и не ужасен, – лгу я.

Этот ублюдок ужасен.

– Чушь, – она ухмыляется, и в глазах пляшет веселье, когда Эддисон направляется к раздевалке. – Хорошего вечера, Кэм Харди.

Я иду к двери в раздевалку прямо рядом с той, к которой она направляется.

– Тебе тоже, Эддисон ЛаКонте, – я подмигиваю, и она смотрит на меня. – Если когда-нибудь захочешь повторить произошедшее на вечеринке, я не против.

Она выглядит ошеломленной.

– Я в шоке, что ты помнишь ночь, после которой прошло уже несколько недель.

– Что ж… ты назвала меня болтуном. Это впервые, – я сужаю глаза. – Так что ответь, сегодня мне разрешено говорить?

– Ты ведь уже говоришь. Снова доказывая мою точку зрения, что ты болтун.

– Кто вообще эта Кэти, и почему она все время говорит? И кто, черт возьми, такая Нэнси⁷ и что сделало ее суку такой стервозной? – я сохраняю невозмутимость. – И ради всего святого, почему Люк⁸ всегда теплый?

– Ты идиот, – она качает головой, улыбаясь и глядя вниз.

– Может быть, – я пожимаю плечами. – Но все равно заставил тебя улыбнуться. Так что, может быть, тебе нравятся идиоты.

– А может и нет, – она делает шаг назад, прижимаясь задницей к двери раздевалки, приоткрывая ее.

Прежде чем Эддисон успевает уйти, я останавливаю ее.

– Эй, почему ты удивилась, что я вспомнил о той ночи?

– Честно? Учитывая, как много тусуешься, я подумала, что ты, вероятно, даже не вспомнишь о нашей… встрече.

– Встрече? – смеюсь я. – Именно так мы это называем?

– А как это назвал бы ты? – говорит она.

Ее тело блестит от пота, и, черт возьми, я хотел бы помочь ей смыть его. Я подхожу к Эддисон ближе, слегка опустив голову.

– Хотел бы сказать, что трахнул тебя, но, детка, думаю, это ты трахнула меня, забравшись сверху, – я вижу, как она вдыхает. – Так что назвал бы это «ты хотела мой член, и я дал его». Ты получила то, чего хотела. Как и я, черт возьми, – я наклоняюсь ближе, кладя руку на дверь рядом с ее головой. – Но теперь, Эддисон, я уверен, что тебе это снова нужно. Как и мне.

– Нет, – быстро отвечает она, качая головой. – Я-я не понимаю.

– Это еще почему?

– Потому что нет. Это произошло единожды. Я не сплю с кем попало.

– Я бы не осудил, если бы ты это сделала, – я пожимаю плечами. – Но сам ревновал бы к другим счастливчикам.

– Нет, я этим не занимаюсь… никогда.

– Да, но… я уже был внутри тебя, Эдди. Так в чем проблема? – убирая прядь волос с лица, я поднимаю ее подбородок пальцами. – Будет забавно. Хорошо.

– Это безумие, – она выглядит неуверенно, прежде чем облизнуть губы. – Куда?

Кивнув в сторону мужской раздевалки, я провожу рукой по ее талии.

– Туда, красотка.

– А если кто-нибудь зайдет? – широко распахнутые глаза смотрят на меня в панике.

– Там есть замок. Кроме того, никто не зайдет так поздно.

Взяв ее за запястье, я притягиваю Эддисон к себе, ведя в раздевалку. Я приходил сюда, не ожидая второго раунда с самой горячей девушкой, с которой когда-либо был. Но к черту. Этот вечер стал намного лучше.

Подходя к душу, я открываю его, прежде чем вернуться к Эддисон.

Сняв через голову майку, я захватываю ее губы своими. Я провожу рукой по ее щеке и затылку, сжимая волосы и крепко целуя.

Когда я немного отступаю, ее руки взлетают к животу.

– Я же сказал в прошлый раз, не прячь, черт возьми, это прекрасное тело, – рычу я, прижимаясь лицом к ее коже, когда тяну руки вниз. – Я хочу видеть каждый его сантиметр.

– Кэм, – скулит она, – можем мы выключить свет? Тут так светло.

– Ни хрена, не можем. Я хочу видеть, как трахаю тебя, прижимая к стене душа. Ты не спрячешься от меня.

Потянувшись за ее спортивным бюстгальтером, я расстегиваю его спереди и снимаю. Слава богу, что изобрели такой бюстгальтера. Снимать его чертовски здорово.

Ее сиськи больше среднего, и кровь приливает к члену, когда я беру их в руки.

– Ты чертовски идеальна, – бормочу я, осматривая ее.

– Никакой милой чуши. На меня это не подействует, – говорит она, прежде чем сделать паузу. – Между нами в любом случае просто секс.

– Хочешь, чтобы я был резким? – я целую ее в шею, проводя языком по коже. – Говорил, что это ничего для меня не значит?

Опуская руки вниз по ее бедрам, я стягиваю шорты и трусики, бросая их в сторону.

– Да, – тяжело дышит она, стягивая мои спортивные штаны и трусы. – Вот чего я хочу.

Когда член выскакивает наружу, я делаю несколько толчков, прежде чем наклониться и потянуться в спортивную сумку за кошельком. Взяв презерватив, я разрываю его и натягиваю на себя.

Прижав Эддисон спиной к стене душа, я прижимаю свой лоб к ее. Сплетая свои руки с ее, я грубо прижимаю их к плитке.

– Ты ничего для меня не значишь, Эддисон. Ни черта. Но я все равно трахну тебя. Все равно заставлю выкрикивать мое имя. И ты все равно ляжешь в постель, думая обо мне, до боли тебя трахнувшем.

Проводя рукой вниз по ее животу и между ног, я трахаю Эддисон пальцами в течение нескольких минут, слушая, как она тяжело дышит, пока вода стекает по горячему телу.

Схватив за задницу, я поднимаю ее и прижимаю спиной к стене. Мой член входит в нее, проникая все глубже и глубже.

Она трется об меня, царапая спину.

– Ты такая узкая, – хриплю я. – Знаю, ты скучала по моему члену.

– Нет, – стонет она.

– О, еще как скучала, – я вцепляюсь пальцами в ее ягодицы. – Этот секс может ничего для тебя не значить, но ты, черт возьми, будешь скучать по моему члену, когда он покинет твое тело, – ухмыляюсь я. – Обещаю.

Я продолжаю трахать Эддисон еще несколько минут, ее сиськи упираются в мою грудь.

Она выглядит такой горячей. Волосы намокли, откинуты от лица, вода капает с пухлых розовых губ, когда я трахаю ее у стены, впиваясь пальцами в плоть. Ее голова запрокидывается, а соски затвердевают. Я чувствую, как ее тело начинает плавиться у меня на глазах, когда Эддисон начинает кончать. Я близок, но не готов, чтобы эта ночь закончилась.

Ее ногти впиваются мне в плечи, когда Эддисон переживает оргазм.

– Кэм, – стонет она. – О… Боже.

– Вот так, детка.

– Кэм… а… о Боже, – она продолжает вцепляться в меня, а движения начинают замедляться.

Как только Эддисон успокаивается, она смотрит на меня.

– Ты не… э-э… кончил?

Я ухмыляюсь, видя, как краснеют ее щеки.

– Нет, но не потому, что не был возбужден. Поскольку мог кончить раз десять. Но хочу сделать так много всего с этим идеальным телом.

– Это просто секс, – быстро отвечает она. – Вот и все.

– Это хорошо, красотка. Потому что секс – мое второе имя, – говорю я. – Кроме того, после только что полученного оргазма нужен еще один. А моя цель – дать тебе его, а не получить что-то взамен.

Ее глаза впиваются в мои, прежде чем Эддисон выскальзывает из объятий и прижимает меня к стене. Опустившись на колени, она стягивает презерватив с члена. Вода брызжет на нас, когда она смотрит на меня.

Медленно, Эддисон делает немыслимое и приближается к моим бедрам. Я не ожидал, что она будет сосать мой член. Но, черт возьми, только что стал еще более твердым от одной мысли об этом.

Я откидываю ее мокрые волосы с лица, когда она наклоняет голову ближе, прежде чем провести языком по всей длине. И когда проводит языком по головке члена, Эддисон смотрит на меня.

– Черт, – шиплю я, убирая руку с ее головы и прижимаясь к плитке.

Разжав красивые губы еще шире, она берет мой член в рот. Наблюдать за тем, как Эддисон сосет член, – самая горячая вещь, которую я когда-либо видел.

Она стонет, явно становясь все более возбужденной только от того, что делает мне минет. Эддисон заглатывает член все глубже и глубже, прежде чем снова провести губами по всей длине.

– Черт, Эддисон, – говорю я, вернув руку к ее волосам и сжав их в кулаке. – Черт возьми, так заставишь кончить тебе в рот.

Она продолжает сосать, поэтому я отталкиваю ее голову.

– Если не хочешь попробовать меня на вкус, лучше остановись.

Ее глаза темнеют. И вместо того, чтобы замедлиться, она ускоряется. Понимая, что Эддисон доведет дело до конца, я, блять, теряю самообладание.

Все тело начинает покалывать, когда я откидываю голову на мокрую плитку. Эддисон берет то, что я даю, а бедра непроизвольно раскачиваются у ее лица.

Я чуть не теряю сознание на секунду, голова кружится.

Пока она направляется к раковине, я провожу рукой по волосам.

– Черт возьми, детка. Ты пытаешься меня убить?

Она ухмыляется в запотевшее зеркало.

– Может быть. Слушай, мне нужно пойти за одеждой и полотенцем. Так что… было весело, – она улыбается.

– Что, никакого десерта для меня? – я не отрываю от нее взгляд. – Я уж было подумал, что получу сладость, которую жаждет мой язык.

Ее глаза расширяются.

– Иди сюда, – сурово говорю я. – Будь хорошей девочкой, посиди на моем лице.

– Кэм, – шепчет она, – не думаю, что…

– Не заставляй просить дважды, – рычу я. – Кушать тебя, как гребаный кекс, не значит, что мы будем придумывать имена нашим детям, – я стою под струей воды. – Но, эй, ты многое потеряешь, если не хочешь, чтобы я попробовал…

Прежде чем успеваю осознать, что происходит, она отходит от раковины и встает передо мной. Глаза широко распахнуты, а щеки красные.

Опустившись перед ней на колени, я ввожу внутрь один, а затем два пальца. Медленно двигая ими, пока ее бедра не начинают двигаться.

– Поднимайся, красавица, – я отдергиваю руку, глядя на нее. – Садись мне на лицо.

Нервно она садится мне на лицо, приземлившись сладким местом прямо на рот.

Я погружаю язык вовнутрь нее, и Эддисон хнычет, когда я хватаю ее за задницу.

По мере того, как язык проникает все глубже, она начинает все сильнее прижиматься ко мне.

Ее ладони давят на холодную, мокрую плитку, пока я ем ее, словно чертов яблочный пирог, наслаждаясь каждым мгновением.

– Кэм, – стонет она. – О, черт, – шипит Эддисон, жадно двигаясь на моем лице.

Она начинает кончать, а я сжимаю ее талию, грубо прижимая к себе, пока не становлюсь уверен, что выжал все соки.

Когда Эддисон встает, ее ноги дрожат.

– Вау, – шепчет она. – Это… да.

– Ты такая же сладкая, как я и думал.

Выключая душ, я беру себе и ей полотенце из запасов спорткомплекса.

Оборачивая ее полотенцем, я смотрю на Эддисон.

– Спасибо.

– За что? – спрашивает она, сбитая с толку.

– За то, что сделал этот вечер намного менее скучным, – я провожу большим пальцем по ее подбородку. – Предложение еще в силе. В любой вечер, когда тебе снова понадобится воспользоваться мной… я здесь.

– Я не пользовалась тобой, – говорит она, возмущенная, хватая одежду с пола.

– Ладно, мы пользовались друг другом, – подмигиваю я. – И все хорошо. В этом суть секса, не так ли? Два тела, ищущие ощущение? Гонка за кайфом?

– Наверное, да, – она пожимает плечами, прежде чем сбросить полотенце и надеть одежду. – Слушай, можем оставить это между нами? Произошедшее не должно дойти до отца.

– Секрет в безопасности.

– Я пойду. Спокойной ночи, Кэм.

– Воспользуйся мной снова, Эдди. Я буду польщен стать твоим живым, дышащим фаллоимитатором.

Она шлепает меня по руке.

– Ты мерзкий.

– Может быть, – говорю я. – Но все равно сделай это. Когда захочешь, чтобы тебя хорошенько трахнули, приходи ко мне. У нас горячий секс. На большее нет времени, и ты меня терпеть не можешь, пока я не окажусь глубоко внутри тебя. Так что это идеальное соглашение. Что скажешь?

Ее глаза встречаются с моими.

– Мой отец тебя убьет.

Ах да, ее отец…

– Поэтому он об этом не узнает, – смеюсь я. – К тому же, он и так меня ненавидит.

– Он всегда строже всего с теми, в ком видит потенциал, – она пожимает плечами. – Может быть, это ты.

– Может быть, – медленно протягиваю я.

– В любом случае, послушай, плейбой. Я не могу быть твоей девочкой на час. Я занята. У меня нет времени бросать все и быть дыркой, в которую ты засовываешь член.

Я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, потому что, черт, эта девушка – огонь.

– Так что ты хочешь этим сказать? – я откидываю волосы ее с лица.

– Никаких договоренностей. Если увидимся, и нам обоим скучно, тогда, может быть. Но я не хочу, чтобы кто-то писал сообщения, звонил, бомбардировал мой телефон ради внимания.

– Так что, если увижу тебя в продуктовом магазине, то могу затащить в туалет и трахнуть?

– Может быть. А может, и нет, – она обходит меня и направляется к двери. – Может быть, мы еще увидимся. А может, и нет.

Я поворачиваюсь, когда она стоит в дверях, перекидывая волосы через плечо.

– Твой отец мой тренер, детка. Мы скоро увидимся.

– Да, но буду ли я видеть твой член? – она пожимает плечами. – Поживем – увидим.

С дьявольской ухмылкой она уходит.

И тогда я понимаю, что действительно очень, очень хочу увидеть эту девушку снова. Даже если она любит во мне только член.

Эддисон

Я возвращаюсь домой за несколько минут до того, как родители приезжают с Айлой. И когда открываю дверь, я вижу, как отец несет ее на руках, пока та тихо спит.

– Она уже отключилась, – шепчу я, приоткрывая дверь, чтобы отец мог пройти, а мама следом за ним.

Я иду за отцом в комнату, и он кладет ее в кровать.

– Как фильм?

– Диснеевский. Они все одинаковые, – ворчит отец.

– Я не согласна, но как скажешь, папочка. Она вела себя хорошо? – говорю я, накрывая Айлу одеялом и убирая волосы со лба.

– Конечно, – он смотрит на нее, полный гордости. – Она всегда ведет себя хорошо.

– Ты разве не помнишь, как на прошлой неделе она вылила весь лак для ногтей на пол в ванной?

Он пожимает плечами.

– Она пыталась создать разные цвета. Ей не понравился ни один из тех, что у тебя были.

Я хихикаю и целую ее на ночь.

Проследовав за отцом на кухню, я вижу, как мама наливает себе стакан воды.

– Ну, пташка, чем занималась в свой выходной? – улыбается мама. – Надеюсь, чем-то увлекательным.

– После того как съела два печенья, пошла в спортзал, – сухим тоном говорю я. – Вот и все. Ничего особо забавного в моей жизни не происходит.

Клянусь, легкий кашель вырывается из меня при попытке соврать.

Они не следят за мной, ни в коем случае. И все же совесть заставляет меня вести себя как параноидальная чудачка.

– В какой спортзал? – спрашивает отец. – Главный на территории кампуса закрывается довольно рано.

– Да. Поэтому я пошла в тот, который для спортсменов.

– Как ты туда попала? – в ответ выстреливает он.

– Взяла твою ключ-карту, – я пожимаю плечами. – Подумала, я могу вести себя как дочь тренера, верно?

Он смотрит на меня в течение нескольких секунд.

– Просто будь осторожна, Эдди. Спортсмены в любом университетском городке – это бабники. Ты не должна снова с ними связываться.

– Знаю, пап. И не подумаю об этом, – лгу я.

Они должны были позволить мне пойти в кино. Тогда бы я не увидела Кэма Харди. Он не сделал бы мне гадости в чертовой раздевалке. И я бы не думала сейчас об этом.

Будем честны. Я стану думать об этом в течение нескольких дней – возможно, недель. Никто еще никогда не опускался туда… ртом. Это было очень, очень круто. И в то же время грязно и запретно. И все же этого не должно было произойти, и я не могу допустить, чтобы подобное повторилось. Даже если Кэм предложил то, от чего было почти невозможно отказаться. Он утверждает, что тоже не имеет времени ни на что больше, кроме как на секс, или что я могу использовать его для разрядки. Но я не дура. В конце концов, кто-то из нас влюбится, и тогда другому придется причинять боль. Он не выглядит парнем, который привязывается, но, безусловно, выглядит довольно простым, к которому можно привязаться. Я должна защитить свое сердце. Но главное, должна защитить Айлу.

– И что такого плохого в спортсменах? – дразнит его мама. – Учитывая, что я встретила тебя в колледже, и ты был одним из тех парней, о которых всегда предупреждаешь Эдди. Думаю, что рискнуть и связаться с тобой закончилось хорошо, ворчун.

Он отмахивается от нее.

– В наши дни парни другие. Они видят только одно, когда речь заходит о девушках, – он выглядит рассерженным. – Я не хочу, чтобы какие-либо игроки крутились вокруг Эддисон.

– Ну-ну, – дразнит мама, приподняв бровь. – Я не припоминаю, что ты был таким же чистым, каким сейчас кажешься. Но ладно. Как скажешь, дорогой.

Когда отец открывает рот, чтобы ответить, я перебиваю его.

– Я иду спать. Спасибо, что сходили в кино с моей девочкой. Даже если не взяли меня с собой.

– Извини, детка. Но большинство бабушек и дедушек получают ночевки и время с внуками без того, чтобы родители крутились над ними все время. Ты живешь здесь. Ты всегда рядом.

– Я учусь в университете, – говорю я, качая головой. – Она полностью в вашем распоряжении.

– И половину времени спит, потому что ты составляешь расписание своих занятий, – мама смеется. – Ты не хочешь упускать ни одного момента. И эгоистично присваиваешь ее себе.

– Не присваиваю, – говорю я, одаривая обоих улыбкой. – Спокойной ночи. Люблю вас.

– Люблю тебя, – говорят они оба в ответ.

Я знаю, что усну с видениями Кэма Харди, затуманившими мозг. Это проблема, потому что он не тот парень, который должен занимать мысли. И вообще какой бы то ни было мужчина. Особенно тот, на которого отец запрещает даже смотреть.

Я уже знала, что отец будет против него. Но понятия не имела, насколько.