Текст книги "Плейбой (ЛП)"
Автор книги: Ханна Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Перевод: @aennaea – t.me/aennaea
Редактура: @Katuxx – t.me/Katuxx
Оформление: @aennaea – t.me/aennaea
Плейлист
“Handle on You” by Parker McCollum
“Never Leave” by Bailey Zimmerman
“Times Like These” by Five Finger Death Punch
“Praying” by Kesha
“Going, Going, Gone” by Luke Combs
“Heartless” by Diplo, featuring Morgan Wallen
“HandClap” by Fitz and the Tantrums
“Thought You Should Know” by Morgan Wallen
“Nonsense” by Sabrina Carpenter
“One Thing at a Time” by Morgan Wallen
Пролог
Эддисон
Я смотрю в зеркало на свое заплаканное лицо. Сколько бы раз ни утирала глаза, слезы все льются и льются. Всего через несколько минут я собираюсь разбить сердца родителям.
Сердце ноет с того самого мгновения, как я намочила тест. С тех пор как увидела две едва заметные, меняющие жизнь полоски. Когда я была старшеклассницей, эти полоски не являлись моими друзьями. А теперь… они собираются изменить жизненное течение – навеки. И эти же богомерзкие, открывающие глаза проклятые полоски вот-вот разобьют сердца моим родителям на куски. С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы понять, как работает зачатие, они вдолбили мне в голову безопасность секса. По крайней мере, я так думала. Но жизнь заметалась между школой и работой. И кто бы мог подумать, что пропуск нескольких таблеток приведет к этому?
Я не могу остановить течение в голове вопросов. Достигну ли я когда-нибудь целей? Какие мечты теперь вообще позволено иметь? Как, черт возьми, я должна растить ребенка, когда сама еще ребенок?
А еще есть та идеальная картина, которую я лелею в голове столько лет. Картина, где я – жена, безумно влюбленная в мужа. Я бы, наверное, ездила на минивэне. И остепенилась. Я бы была готова. Но теперь жизнь смеется мне в лицо, сменив этот план на грош. И я вдруг оказываюсь одна. И в действительности та идеальная картина, которую я себе нарисовала… больше не моя история.
В последней отчаянной попытке вытереть слезы, я тяжело вздыхаю и разгибаю спину, сев ровнее.
– Все будет хорошо, – шепчу я себе дрожащим голосом. – Они любят меня. И всегда будут любить. Даже если после этого притворятся, что нет. Что бы они ни сказали, это не всерьез.
Положив ладонь на живот, я смотрю вниз.
– Я еще не чувствую с тобой связи. На самом деле, сейчас я негодую относительно твоего крошечного существования. Надеюсь, ты понимаешь. И надеюсь, однажды простишь меня за эти мысли. Дело не в тебе, малыш. А во мне. Я боюсь. Я не готова к этому, – новые слезы вновь застилают глаза. – Я не готова к тебе.
Я помню это чувство бессилия. И поражения. Словно жизнь заканчивается, едва начавшись. Я злилась на себя. Злилась на парня, который поставил меня в эту ситуацию. Но больше всего… я злилась на крошечный росток в матке. Даже понимая, что это не его вина.
Вспоминая тот момент, момент, когда все казалось потерянным, я вздрагиваю. Потому что теперь знаю, что моя жизнь не кончалась.
Она начиналась.
И хотя я думала, что никогда не получу своего «долго и счастливо», я заблуждалась. Потому что то, что я получаю в конце этой истории, значит гораздо, гораздо больше.
Глава 1
Кэм
– Как ты там сказала, тебя зовут, милая? – бормочу я, стаскивая с нее черную рубашку через голову и замечая, как девушка обхватывает себя руками в попытке прикрыться.
Золотисто-белокурые локоны ниспадают на спину, и мне не терпится дернуть за них. Эта цыпочка великолепна, а ее тело просто отпад.
– Не то, чтобы это имеет значение, – произносит она, выдохнув эти слова, прежде чем снова прижаться своими губами к моим, – но меня зовут Эддисон.
– Эддисон – красивое имя, – задумчиво произношу я. – Я знаю город под названием Эддисон. Тебя назвали в честь города?
– Нет, – она снова пытается притянуть мой рот к своему, прежде чем расстегнуть пуговицы джинсов.
– Этот город находится примерно в часе езды от того места, где я вырос в Алабаме. Маленький городок. Два магазина. Один ресторан. Но в нем лучшая жареная курица…
– Поменьше разговоров. Побольше… ну, ты понимаешь, – рычит она.
– Побольше чего, Эддисон? Секса? – я отстраняюсь, глядя на нее сверху вниз. – Это то, что ты имеешь в виду под «ты понимаешь», милая?
– Да, – смело заявляет она. – Подруга только что сказала мне, что ты плейбой кампуса. Плейбои не должны быть болтунами.
Я хмурюсь из-за ее выбора слов. Никто никогда не жаловался, если я пытался поговорить с ними, прежде чем вытрахать.
Это странно. И в каком-то смысле даже заводит.
– В каком это смысле? – спрашиваю я. – Плейбои не разговаривают?
– Ты не должен хотеть так много говорить! – она звучит расстроенно. – Или задавать вопросы! Вот почему я решилась и пришла к тебе. А также причина, по которой не послала подальше, когда ты подошел ко мне внизу.
– Ого, погоди-ка, – я запрокидываю голову назад. – Не заблуждайся. Я знаю толк в том, что делаю в постели. Я заставлю пальцы твоих ног ныть от того, что будешь их поджимать, а голос охрипнет от того, что будешь выкрикивать мое имя. И, черт возьми, да, у меня есть опыт. Но послушай сюда, детка. Если хочешь покататься на моем члене, можешь хотя бы поболтать, прежде чем я отвезу тебя в мир прекрасного секса? – я делаю вид, что оскорбился. – Я больше, чем просто красивое личико и симпатичный член, знаешь ли.
Закатив глаза, она хватает рубашку и снова натягивает ее.
– Это была ошибка.
– Ч-что ты делаешь? – я провожу рукой по затылку. – Зачем снова надеваешь одежду? Обычно все происходит наоборот. Это какая-то извращенная игра? Обратная психология? Если это так, я, возможно, мог бы на это пойти. При условии, что в конце концов мы оба будем голыми.
Соскользнув с кровати, она идет к двери, а затем оборачивается.
– Слушай, я никогда этим не занимаюсь. Вообще. Не ищу быстрых знакомств, потому что, как правило, у меня нет на это времени. Моя жизнь полна событий. Я занята. Так что, хотя уверена, ты славный парень с чувствами и с которым много о чем можно поговорить, это не то, что я ищу. Я пришла сюда за разрядкой. Такой, которая взорвет разум и поможет пережить этот год, – она кладет руку на свое сексапильное, пышное бедро. – Жарким, грязным сексом с кем-то, кто не попросит мой номер. А не тем, во что ты пытаешься все это превратить.
– Кто сказал, что я собираюсь взять твой номер? – говорю я самодовольно. – Похоже на то, что ты выдаешь желаемое за действительное, детка.
– О, боже. И ты гораздо более приставучий, чем я ожидала, – она проводит рукой по своим локонам, убирая их с лица, прежде чем отвернуться от меня. – Приятного тебе вечера, Кэти1.
Я быстро встаю, делая несколько шагов к ней. И когда девушка тянется к дверной ручке, я останавливаю ее, ударив рукой по двери.
Медленно повернувшись, она прижимается к двери.
– Что ты делаешь?
– Эддисон? – резко говорю я. – Да?
На мгновение убрав руку с двери, я стаскиваю рубашку через голову.
– Если хочешь, чтобы тебя трахнули как следует, обещаю, ты в нужном месте, – моя рука слегка обхватывает ее за шею. – Игра началась, детка. Я заставлю тебя увидеть звезды. Только надеюсь, что ты готова. Эта поездка может быть жесткой.
Крепко целуя, я поднимаю ее, вынуждая обхватывает ногами мою талию.
Я провожу нас до кровати, а затем срываю с нее джинсы и черные трусики. У нее такие изгибы – просто восхитительные.
Когда я наконец полностью стягиваю с нее джинсы, то целую внутреннюю часть бедра и смотрю на нее.
– Тебе не нужен хороший парень, Эддисон? Хорошо. Потому что в этой комнате его нет.
Потянувшись к рубашке, я разрываю ее пополам, оставляя клочья.
Ее рот открывается.
– Какого черта? Это была совершенно новая рубашка.
– А теперь она валяется на полу, – воркую я, расстегивая джинсы и позволяя им упасть на пол.
Она обхватывает руками живот, словно пытаясь прикрыться, но я отпихиваю их.
– Не прикрывай это гребаное произведение искусства, – рычу я. – Позволь рассмотреть каждый сантиметр твоего тела.
С неохотой она повинуется, хотя по выражению паники на лице могу предположить, что ей не по себе.
Снимая боксеры, я замечаю, как расширяются ее глаза, когда Эддисон видит мой член. Беспокойство, кажется, исчезает, когда она извивается подо мной в отчаянии.
– Осторожнее с желаниями, детка, – я несколько раз провожу рукой по члену. – Потому что теперь ты можешь получить все. Каждый гребаный сантиметр.
Когда она сглатывает, я наблюдаю, как поднимается и опускается ее грудь. Теперь девушка нервничает. Сомневается в решении уговорить меня на секс на одну ночь.
– Разговоры звучат не так уж плохо, правда? – подмигиваю ей.
Она смотрит на меня, а затем протягивает руку и отталкивает мою от члена.
– Никаких разговоров, если они не грязные.
Обхватив пальцами член, Эддисон скользит рукой вперед-назад, облизывая губы.
Потянувшись к ней, я расстегиваю лифчик. Вид ее груди возбуждает еще сильнее.
Проводя рукой по ее бедру, я не останавливаюсь, пока не добираюсь до ног. Просунув палец, а затем два внутрь, я стону:
– Такая чертовски тугая.
Вид Эддисон подо мной, ее раздвинутые ноги, рука, дрочащая мне, – это слишком сексуально. И я трахаю ее пальцами еще немного, пока не теряю терпение. Отступив назад, я беру со стола презерватив и разрываю его, прежде чем надеть на себя.
Я переползаю на нее, целую грудь и шею, прежде чем головка члена медленно проникает внутрь.
Постепенно я даю то, что она искала на вечеринке. Ногти впиваются в мою спину, давая понять, что ей ох как хорошо. Но по мере того как я вхожу и выхожу из нее, шипение переходит в стоны.
– О мой… Боже, – хнычет она. – О… мой… Бог.
– Правильно, грязная чертова девчонка. Это то, чего ты хотела, не так ли? – на не отвечает, поэтому я прекращаю трахать ее и хватаю за запястья. – Скажи это, дорогая. Ты хотела меня из-за члена, не так ли, Эддисон? Хотела оседлать мой член. Ты пришла на вечеринку именно за этим.
– Да, – хнычет она. – Да, хотела.
Я снова начинаю двигаться. Звуки моих яиц, шлепающихся о ее пухлую попку, и сладкие, тихие стоны заполняют спальню, заглушая шум вечеринки внизу. Когда ее рука тянется к моим яйцам, я чуть не теряю сознание.
Быстро вытащив член из ее киски, пока не кончил и не опозорился, я переворачиваю ее на спину и притягиваю к себе.
– Покажи, зачем ты сюда пришла, грязная девчонка. Используй меня, чтобы получить желаемое, – я обхватываю ее талию, приподнимая. – Ты должна кончить так сильно, чтобы это помогло продержаться весь гребаный год. Впереди долгий путь. Думаю, тебе лучше покататься на мне по полной.
Я могу вести себя как собака, но кости мне точно не нравятся. У нее есть изгибы во всех нужных местах. Ее тело мягкое, а не костлявое и жесткое.
Схватив за бедра, я насаживаю ее на свой ноющий член, заполняя каждую унцию.
Когда она начинает двигаться, а эти сиськи подпрыгивать… блять, я просто охреневаю.
Она скачет на мне так, будто от этого зависит вся гребаная ночь. Будто Эддисон долгое время гналась за кайфом и не остановится, пока не получит то, что нужно. Ее руки хватают меня за бедра, когда она откидывает голову назад. Ей все равно, близко я или нет. Она жадная. И это чертовски сексуально.
Я чувствую, как ее киска начинает сжиматься, глаза Эддисон закрываются, а из горла вырывается стон. Движения начинают замедляться, и в конце концов она вздрагивает.
Я обхватываю ее за талию, раскачивая взад-вперед на члене, кончая в презерватив.
Когда ее глаза наконец открываются, Эддисон смотрит на меня сверху вниз, а затем сползает с кровати.
Натянув трусики и джинсы, она быстро застегивает лифчик. Схватив с пола порванную рубашку, девушка хмуро смотрит на обрывки ткани, а затем подходит к моему комоду.
Она открывает верхний ящик и роется в моих вещах, прежде чем вытащить рубашку. Подняв ее, она смотрит на меня.
– Рубашка за рубашку. Надеюсь, ты не слишком привязан к ней.
Встав, я снимаю презерватив, выбрасываю его в мусорку и пожимаю плечами.
– Справедливость есть справедливость, я полагаю.
Натянув рубашку на тело, она хмурится, заметив, что та доходит до колен.
Взяв резинку с запястья, Эддисон завязывает ее чуть выше талии.
– Вот так. Как новенькая.
Ее щеки все еще раскрасневшиеся, а белокурые локоны запутанные.
– Ну, спасибо. За… услугу? Неважно, – она хмурится. – В любом случае, мне это было очень нужно, но теперь… я собираюсь пойти домой.
Я смотрю на это создание в полном восторге.
Что это вообще за дерьмо?
Я, конечно, сплю с кем попало. Но никогда не выгоню девушку из своей постели. Более того, я не возражаю, если они еще какое-то время побудут рядом. То есть, черт возьми, это обычно приводит ко второму раунду. А второй раунд почти всегда более веселый, потому что к тому времени мы уже лучше знаем тело друг друга.
– Мне было очень приятно, Эддисон. Могу называть тебя Эдди? – я ухмыляюсь, складывая руки за головой. – И, может быть, в следующий раз, когда захочется грязного оргазма, ты вспомнишь, где меня найти?
Она смеется, потянувшись к двери.
– Ни за что на свете, плейбой, – подняв руку, она машет. – Наслаждайся остатком ночи.
А потом она уходит, закрыв за собой дверь. Оставив меня гадать, что, черт возьми, только что произошло.
И желать, чтобы это случилось снова.
Эддисон
– Ого! Выглядишь так, будто тебя потащили в город… и не просто потащили, а хорошенько потрепали, – Тесса расплывается в широкой улыбке, от уха до уха. – Я так завидую! Как это было? Неужели я тебя идеально свела? Похоже, Джорджия пока что не разочаровала, а?
Тесса – моя лучшая подруга. Несколько недель назад она взяла на себя миссию: устроить мне свидание. Зачем? Не знаю. Она утверждает, что я слишком напряжена. Когда к нам подсел очаровательный мужчина и начал флиртовать с такой страстью, словно это – единственное, ради чего он живет, Тесса прошептала, чтобы я рискнула. Первая мысль – послать его куда подальше. Но желание снова испытать близость, которое копилось годами, оказалось сильнее.
– Сначала он слишком много болтал, – признаюсь я, приглаживая волосы. – Но ты молодец. И этот южный акцент… Точно не мешал, когда он много говорил, – смеюсь я. – Ты говорила, что он плейбой кампуса, но кто этот парень вообще? И откуда знала, что он будет… подходящим «проездом», скажем так?
– Это Кэм Харди, – она останавливается, и я замираю вместе с ней. – Весь Университет Брукса знает, что у него нешуточные навыки… ниже пояса, – Тесса хихикает. – И выше.
– Постой! Это был Кэм Харди? Который Кэм Харди, звезда хоккейной команды «Волки»? – мой рот открывается от удивления. – Правда?
Она небрежно пожимает плечами, но улыбка не сходит с лица.
– Абсолютно.
– И почему выбрала именно его? – я сужаю глаза. – Ты же знаешь, я не в восторге от спортсменов… Ну, больше не в восторге.
– Потому что была уверена, что он – хороший кандидат для этой миссии. Говорят, у него никогда не было серьезных отношений. Да, он спит со всеми, но девушки всегда говорили, что он заботится о них, если понимаешь, о чем я. Говорят, он милый. Смотри, какой румянец у тебя на щеках! Девочка, эти слухи, кажется, не врут, – Тесса подмигивает. – И, кроме учебы, ты не вылезаешь из дома. Парень, который исчезнет, прежде чем твое тело перестанет трепетать от его прикосновений? Идеальный вариант!
– Не всегда не вылезаю. Сегодня же вышла!
– Да, но только потому, что мама заставила тебя пойти со мной, – Тесса качает головой. – Хвала небесам. Ты очень нуждалась в этом.
– Да, да, – бормочу, и начинаю идти к тротуару. – Пошли. Я хочу домой.
Ноги все еще дрожат от всего произошедшего. В голове всплывает картинка – Кэм в постели, когда я уходила. Его взъерошенные каштановые волосы, мальчишеская улыбка… И я не могу не улыбнуться. Тесса права. Я действительно нуждалась в этом.
Глава 2
Кэм
– Этот тип – настоящий кретин, – стонет Броуди, едва заметно качая головой. – Я скучаю старому тренеру.
– Я тоже, – кивает Линк.
– Но теперь у нас новый тренер, – напоминаю им.
– Да, но мы скучаем по настоящему тренеру, – Броуди закатывает глаза. – Ты же понимаешь, что я имею в виду, Харди.
– По тому, который половину тренировок проводил пьяным? – я качаю головой. – Тому, которого уволили за измену жене со студентками? Да уж, что в нем такого особенного?
– По крайней мере, он был приятным в общении, – Броуди кивает на нашего нового тренера. – Этот парень – настоящий мудак. Словно у него в заднице застряла палка размером с Техас.
– Он был приятным, потому что под столом получал минет, – замечаю я. – Я бы тоже был чертовски приятным, если бы был старым пердуном, который ходит на работу и получает удовольствие от молодых красоток.
Как по заказу, новый тренер, глядя на свой планшет, продолжает говорить:
– Вы опозорились на нашем первом матче. Заставляет усомниться в том, стоило ли вообще браться за эту работу.
– Да, вы правы, – бормочу я ребятам. – Он и правда мудак. Может, ему тоже нужен хороший минет, – я пытаюсь сдержать улыбку, но она все же прорывается. – Черт, Линк, почему бы тебе не предложить свои прелестные губки?
– Отвали, – бурчит Линк, но в его голосе слышится легкая улыбка.
– Парни, у вас есть что сказать команде? – тренер поднимает взгляд, снимая очки. – Очень интересно, чем вы, гении, можете поделиться.
– Нет, тренер, – шепчет Линк.
– И у меня нет, – говорит Броуди, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Ничего.
– Ага, – тренер ухмыляется, глядя прямо на меня. – Так значит, это мистер Кэм Харди хотел что-то сказать? Так ведь? – он не скрывает раздражения. – Ну же, мистер Харди. Не терпится послушать.
– Нет, сэр, не я, – я оглядываюсь по сторонам, чувствуя неловкость. – Могу предложить только свое тело.
Этот новый тренер терпеть меня не может с того дня, как прибыл сюда несколько недель назад. Он не особо мягок с игроками. Но меня прямо-таки ненавидит. Мое присутствие его раздражает.
– Молодец, Харди. Твое чувство юмора заслуживает награды для всей команды, – сердитые темные глаза сверлят меня. – Спринты2. Немедленно. Вся команда.
Мы все скользим к линии, а товарищи по команде мрачно смотрят на меня.
– Сколько кругов? – спрашивает Линк, понизив голос, словно боясь, что их услышит тренер.
– Сколько я скажу, – рычит тренер. – Столько, сколько нужно, чтобы выжать из Кэма Харди всю самоуверенность.
– Есть, сэр, – хором кричим мы, выстраиваясь в линию.
– Молодец, мудак, – фыркает Тревор, другой игрок, выплескивая всю свою злость. – Я ненавижу спринты.
– Все будет хорошо. Ты же и так был медленным на матче, – замечаю я, пытаясь успокоить его. – Что тебя не убивает, делает сильнее, Тревор. Запомни это. Я делаю тебе одолжение. Не благодари.
– Да пошел ты, – качает головой Тревор. – В прошлый раз, когда он заставил нас бегать, я блеванул прямо на лед.
– Да, помню, – я морщусь. – Ты тогда много поел, приятель. Мерзко было.
Бэррон ЛаКонте получил эту должность здесь, в Университете Брукса, чтобы тренировать «Волков» после увольнения предыдущего тренера. Он приехал из Новой Англии прямиком в Джорджию. О нем я слышал только хорошее, и очевидно, что он знает свое дело. Но все равно, он – настоящий козел.
Пока он дает команду начинать спринты, я не упускаю из виду злобный взгляд, направленный специально на меня. Он в меня вцепился, и я понятия не имею, за что. Когда-нибудь тренер ЛаКонте научится уважать меня как игрока. Однажды, тренировки перестанут быть мукой.
Я чертовски надеюсь, что это случится.
Но пока он меня ненавидит. И честно говоря, я тоже его не жалую.
Эддисон
Я зеваю, въезжая в шесть вечера на университетскую парковку. Эти вечерние пары изматывают после уже и без того длинного дня. И тем не менее, придется их посещать, если я хочу окончить институт и получить лицензию медсестры чуть раньше положенного срока. Переход на другой факультет на третьем курсе не упростил задачу, но я верю, что справлюсь.
Когда родилась Айла, меня в больнице окружало множество невероятных женщин. И я сразу же поняла, что хочу стать медсестрой. Со временем, возможно, переквалифицируюсь в акушерку. Но только тогда, когда Айла станет немного старше. Обучение и стажировка очень интенсивны. А сейчас я не хочу так надолго оставлять дочь.
Я отхлебываю гигантский Айс кофе, пытаясь выпить как можно быстрее, пока есть пара минут до начала занятия. Я уже четвертые сутки сплю по четыре часа. И посмотрев в зеркало заднего обзора, замечаю, что мой внешний вид вполне соответствует самочувствию. Просто ужас.
Вижу, как с парковки рядом парни выходят из спортзала, и нельзя не отметить, что один из них – не кто иной, как Кэм Харди. У него такая заметная походка. А как он себя ведет – не заметить невозможно.
Несколько недель назад я, что случается крайне редко, ходила на вечеринку, и Тесса каким-то образом убедила, что мне нужно выйти за рамки привычной рутины. Тем не менее, появился Кэм Харди, и вуаля, привычная рутина официально непривычна. И я не могу сказать, что это было самым разумным поступком в жизни, но мужчина горяч. Грязные слова и то, как он схватил меня за шею, – это было именно то, что нужно. И что-то подсказывает, он тоже получил то, что хотел. Так что я считаю, мы оба в выигрыше.
Я не могу перестать думать о его южном акценте. Если я продолжу, то точно начну пялиться на него и тяжело дышать, как сука в течке.
Но это было жарко и без обязательств. И наши отношения закончились ровно после того, как он подарил мне потрясающий оргазм. Который оказался как нельзя кстати, потому что я ни с кем не встречаюсь. Поэтому заняться сексом, четко осознавая, что все будет предельно ясно и безо всяких сложностей, было неплохо. Кроме того, даже будь я готова к отношениям, Кэм Харди стал бы последним в списке кандидатов на роль парня.
Хотя на него приятно смотреть.
Знаю, заметь он меня, я бы была в безопасности. При таком количестве девушек, которые вьются вокруг него и компании, или при такой скорости, с которой меняет подружек, он бы меня и не узнал. Мы потрахались несколько недель назад. С тех пор у него, наверное, было как минимум полдюжины3 связей. А что я? У меня был большой. Жирный. Ноль. Так же, как и все годы до этой одной восхитительно жаркой ночи.
Когда я вижу, как он улыбается, разговаривая с друзьями, по спине пробегает дрожь, а в голове раздается глубокий голос, который повторяет все те грязные вещи, что он произносит в ту ночь тягучим, жарким акцентом. Даже не представляю, как мне вообще перестать думать о той связи. Он, безусловно, установил высокую планку для любого будущего секса, который у меня может быть с мужчинами.
Как только они уходят, я открываю дверь машины, хватаю сумку и выхожу, закрывая за собой дверь. Сейчас я бы предпочла быть дома, а не здесь. Скорее всего, в спортивных штанах и без бюстгальтера.
Этот год будет нелегким. Скоро начнутся практические занятия и настоящая работа на пути к получению лицензии медсестры. Когда несколько месяцев назад переехала сюда из Нью-Гэмпшира, у меня была одна цель. Закончить все это как можно скорее. Я не хочу быть студенткой. Просто начать следующий этап своей жизни.
Медленно иду в класс и сажусь за свою парту.
Кэм
Сорвавшись с тренировки, я заскакиваю за кофе, прежде чем мчусь в библиотеку за Лайлой. Мы толком не можем пообщаться, как раньше, ведь теперь у нее имеется постоянный мужчина со всеми вытекающими.
Она как раз выходит и бредет к моему грузовику, когда я торможу у обочины. Распахнув дверцу, она лыбится:
– Привет, друг, – говорит она, пытаясь подражать моему акценту.
– Над акцентом придется поработать, – смеюсь я. – Вот держи. Может, осознаешь, что в глубине души по уши влюблена в меня, и мы тут же свинтим и заживем счастливой жизнью, – передавая Лайле Айс кофе, когда она устраивается на пассажирском, я добавляю: – Взял бы и для Хенли, но она слишком стервозна, чтобы этого заслужить.
До знакомства с Лайлой я ни разу в жизни не пробовал Айс кофе. Не пристрастился, как она, но время от времени он вполне нравится. Поэтому, когда мы где-нибудь вместе ошиваемся, я непременно стараюсь ее угостить.
Ее лучшая подруга, Хенли, сейчас не так уж рьяно меня ненавидит, как раньше, но даже когда люто ненавидела, Лайла оставалась на моей стороне. По нраву я не всем пришелся. Известно, что могу взъерошить перья и по ушам проехаться. Может, Лайла и велит мне заткнуться, когда я не прав, но ни разу не отвернулась от нашей дружбы.
– Сразу скажу, весь кофе на свете не заставит меня захотеть твои яйца, Кэм-Кэм, – она похлопывает меня по плечу. – А обзовешь Хенли еще раз, проткну их насквозь.
– Слегка проткнешь или так, что аж кровью истеку? – я склоняю голову набок. – Черт возьми, хоть потрогаешь.
– Ты грязный мерзавец», – выпаливает она, прежде чем прикладывается к той дряни, которую считает божественным напитком. – О, господи, вседержитель, боже мой, вот это круто. Ты постарался, Кэмми. Постарался на совесть.
Лайла понимает, что я прикалываюсь. Она остепенилась, и я чертовски уважаю ее мужчину. Мы с ней и сами когда-то пробовали встречаться. Но оказалось, что целуюсь я с ней будто с родной сестрой. Невероятно странное ощущение. Пусть она и чертовски хороша собой, никакой романтической искры с ней у меня нет. А вот ее подруга Хенли – та еще штучка. Вот с ней бы я не прочь замутить. Но у нее была какая-то странная детская любовь, которую она так и не смогла пережить. Да к тому же, она с самого начала меня на дух не переносила. Значит, этот корабль отплыл еще до того, как я успел подняться на борт.
– Ну и как, дорогой, чем занимаешься последнее время? – она подмигивает. – Какие новые интрижки намечаются? Мне следует обо всем знать.
– Неужто сама не догадываешься, детка? – я отъезжаю с обочины, направляясь к ее квартире. – Но так и быть, поделюсь. Несколько недель назад я соблазнил одну цыпочку. Но во время секса ей не хотелось, чтоб я болтал. Ее слова, не мои, – вздыхаю я. – Короче, она просто использовала мой член, а после смылась.
Она поворачивается ко мне, на губах играет усмешка.
– И как ты себя ощутил в этот момент?
Я задумываюсь на секунду.
– Точно не знаю, – я почесываю подбородок. – Неужто я и впрямь только и гожусь в качестве самого клевого аттракциона в мире?
– Ох, милый, вовсе нет, – она качает головой. – Нет… Я бы сказала, сельской ярмарки, в лучшем случае.
– Сучка, – бормочу я. – Я вовсе не аттракцион на сельской ярмарке. Я мать вашу аттракцион из Диснейленда или Юниверсал. Такой, от которого голова кружится и кровь стучит в висках, и вспоминаешь весь этот кайф долгие годы – вернее, всю жизнь.
– Я скорее подумала о «Вращающейся чашке» или об «Урагане». Разве что, может, еще о «Содрогании», – она пожимает плечами. – Но, как говорится, лишь бы тебе спалось спокойно, друг мой.
– Эти аттракционы ржавые и шаткие, – я хмурюсь. – А я чертовски плавный и крепкий.
– Крепкий, говоришь? – она кривит губы. – Странноватый выбор слов. Мне что-то вроде заправки для салата напоминает. Или, может, пива. Ну ладно. У тебя крепкий и плавный член.
– Да не член, – я хмурюсь. – Весь опыт секса со мной. Постарайся понять. Это чистый кайф.
– Ну извини. Показалась ли тебе эта девушка интересной?
– Отчасти, – отвечаю я, вспоминая ту ночь. – Она не девчонка. Скорее женщина.
– О, женщина, – кивает она. – Поясни, как ты их различаешь.
– Она знала, чего хотела. И чего не хотела. Впервые в жизни она хотела уйти прежде, чем я был готов ее отпустить. Мне бы хотелось узнать ее получше, – угрюмо говорю я. – Но она получила оргазм и побежала к двери. Я чувствую, что, в сущности, раздражал ее, – вздыхаю я. – Я никогда не испытывал ничего подобного.
Лайла на мгновение умолкает.
– Может, ты ее недостаточно удовлетворил? – она морщит нос. – В общем, она не была, ты знаешь… удовлетворена.
– О, она была удовлетворена, – самодовольно говорю я. – Поверь мне.
– Ну, тогда, может быть, ей просто не нужно ничего, кроме секса? – она смотрит в окно. – Может, отношения – это не ее тема.
Моя губа дергается.
– Имеешь в виду, как и не твоя?
Она притворяется, что обиделась.
– Моя? Я в отношениях. Таких, в которых мы не спим с другими и пишем друг другу «спокойной ночи» и «доброго утра». Мы даже отправляем друг другу забавные мемы, – она кивает, улыбаясь. – Я взрослая и все такое. Я взрослая дама.
– Да, – говорю я, бросая на нее острый взгляд, – но когда-то, не так давно, ты не была готова ко всему этому. Ты была типичной девушкой, которая перепихнулась и вышвырнула.
– Женщиной, – поправляет она. – Я все равно была женщиной. И да, я знаю это. Так что, может быть, она могла бы измениться? Если бы ты этого хотел? – она сужает глаза. – Ты вообще этого хочешь, Кэм? Я имею в виду, похоже, что ты зациклился на этой девушке – нет, женщине, друг.
– Я ее почти не знаю! Черт возьми, я не говорю, что нам пора рассылать приглашения на свадьбу или давать имя первому гребаному ребенку. Я просто выговариваюсь.
Когда мы подъезжаем к ее квартире, она поднимает бровь.
– Ты был с кем-нибудь еще после нее?
– Нет, – говорю я. – А что? Какое это имеет значение? У меня было много дел.
– Ты… ты… – она расширяет глаза, глядя на мою промежность.
– Что? – растерянно смотрю я вниз.
– Например… представлял ее? Тебя. Вас вместе. Может быть, когда принимал душ.
– Э-э… сколько раз? – бесстрастно спрашиваю я.
Черт, я бесчисленное количество раз возвращался к воспоминанию о том, как рвал ее рубашку с горячих, словно грех, сисек.
Открывая дверь, она указывает на меня и цокает языком.
– Тебя, мой друг, сразила одна из стрел Купидона, – протянув руку, она похлопывает меня по плечу. – Удачи. И помни, Дейн приручил меня. А это значит, что возможно все.
Когда она входит в свою квартиру, я провожу рукой по лицу. Я был со множеством женщин. Чем эта Эддисон отличается от всех них?
Ну, я прокручивал в голове сцену секса с ней по меньшей мере десять раз… вот в чем одно из отличий.
