Текст книги "Плейбой (ЛП)"

Автор книги: Ханна Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Эддисон

– Я и вправду очень хотела бы, чтобы ты попыталась поговорить с тренером по бегу, детка, – мама наливает себе кофе. Наполнив вторую чашку, она скользит ею по стойке. – Ты ведь скучаешь по нему.

– Ага, конечно. Я бы стала посмешищем. Я не бегала кросс со времен выпускного класса школы. Здесь есть настоящие звезды, – я наливаю немного молока и кучу сахара в чашку с кофе и подношу ее к губам. – Я уже не та бегунья, что была когда-то. К тому же, где я найду для этого время?

– Мы бы справились, – уверенно говорит она. – Бег делает тебя счастливой. Это твой способ отдохнуть.

– Мне не нужно отдыхать. Просто окончить университет, чтобы начать зарабатывать деньги, – вздыхаю я. – И, может быть, немного вздремнуть.

– Мамочка, – говорит Айла, дергая меня за спортивные штаны, – Я теб’я лю.

Подняв ее на колени, я целую ее в щечки.

– Я тоже тебя люблю, Айла.

Она самая очаровательная маленькая засранка, которую я когда-либо видела. Она драматична и иногда немного капризна, но я ни на что не променяю ее.

– Я хочу ден’ рожденья Холодное сердце, – она кивает, светлые кудри падают ей на лицо.

Она унаследовала мои волосы, и хотя потребовалось много времени, чтобы по-настоящему оценить свои волосы, я счастлива, что передала их ей. Однажды она научится их любить.

– Милая, твой день рождения через несколько месяцев, – я прикладываю свой лоб к ее. – А что, если Черепашки-ниндзя или Микки Маус снова вырвутся вперед в этом соревновании? – я морщу нос, взглянув на маму. – Или ужасная Свинка Пеппа.

– Да… она определенно любит Пеппу, – вздыхает мама. – Я удивлена, что Айла не выбрала Моану.

– О, мамочка, я ес’е люблю Блуи! – кричит Айла, хлопая в ладоши. – Но у меня будет ден’ рожденья Моана. И… и у меня ес’е будет надувной домик!

– Что ж, это быстро разрослось, – я выдыхаю и прижимаюсь своим носом к ее. – Сначала давай проведем Хеллоуин, День благодарения, Рождество и еще пять тысяч праздников, а потом поговорим о твоем дне рождения, хорошо, детка?

Она смотрит на меня, совершенно неубежденная. Даже в три года она может лучше поддержать беседу, чем большинство взрослых. Черт возьми, она моя лучшая подруга.

– Пойдем бегать, мамочка, – она обхватывает мои шею руками. – Ты будешь быстро толкать меня в коляске, а я возьму закуски, – отпустив меня, она указывает на пол. – И Тедди. Он тоже хочет пойти.

Мои глаза бросаются на Тедди, серого плюшевого медведя на полу. Он у нее с самого рождения. Идет туда, куда идет она. Какое-то время я беспокоилась о том, что будет, если она когда-нибудь потеряет его. Поэтому, на всякий случай, я заказала две дополнительные игрушки на eBay.

Что касается мира свиданий, то вот почему я никого не ищу. Вот почему сказала Кэму Харди заткнуться и перейти к сексуальной части. Я не могу ни к кому привязываться. У меня есть багаж. Он красивый, веселый и очаровательный. Но тем не менее он есть. И большинство студентов университета не хотят слушать, как я говорю о своей малышке. А поскольку она – единственное, о чем я действительно хочу говорить, это позволяет легко изолировать себя от большинства людей, кроме семьи. О, и Тесса. Мы с ней лучшие подруги с тех пор, как ходили в ясли. И когда я забеременела в школе, она была одной из немногих моих друзей, кто не стал смотреть на меня по-другому.

Даже когда я сказала, что перевожусь в Университет Брукса, она тоже захотела перевестись. В каком-то смысле, думаю, она всегда хотела жить в другой части страны, так что, возможно, это был шанс. Она нашла квартиру недалеко от кампуса и предложила позволить нам жить с ней, но родители тоже переехали поближе к кампусу, и жить с ними было самым разумным решением. Моя мама работает на дому и очень помогает с Айлой. На самом деле, я бы не смогла учиться в колледже, если бы не поддержка родителей.

Ни для кого не секрет, что ни один родитель не мечтает о том, чтобы их дочь-подросток сказала, что беременна. Они были разочарованы. В большой степени чувствовали, что я выбросила свою жизнь на ветер, будучи безрассудной. О, они были в гневе.

Но превыше разочарования и гнева была любовь. И когда отец Айлы не взял на себя ответственность, взяли они. И с того дня, когда я сказала, что беременна, их поддержка никогда не колебалась.

Поставив ее на ноги, я киваю.

– Да, моя леди. Позволь пойти и притащить твою колесницу и свозить мою принцессу на королевский бег.

Когда она убегает, маленькие ножки стучат по деревянному полу, и мое сердце сжимается. Не важно, насколько я измотана, эта маленькая засранка заставляет весь мир вращаться. Без нее я бы пропала. Я никогда не пойму, почему отец не хотел присутствовать в ее жизни, но это его потеря. Она потрясающая. Нет, не просто потрясающая. Она не от мира сего. И даже несмотря на то, что она наполовину от него, и однажды может спросить, что не так с ней, и почему отец ушел, я буду любить ее за нас обоих. И дело в том, что это несложно. Потому что я ее мама. И создала этого идеального, дикого ангелочка. На самом деле, любить ее – это самое простое, что я когда-либо делала.

Пока мы идем в комнату, чтобы одеться, я слышу, как мама кричит вслед:

– По крайней мере подумай. О беге на длинные дистанции. Ты заслуживаешь этого, Эдди.

– Я подумала об этом, и ответ – нет. У меня есть нечто более важное. Ее имя начинается на букву «И». Она просыпается на рассвете и заставляет смотреть больше диснеевских фильмов, чем мне хотелось бы, – кричу я в ответ. – Спасибо за кофе!

Айла держит в руках обувь и рычит, изображая медведя:

– Мамочка-медведица.

Я улыбаюсь, наблюдая за ее нелепым миловидным выражением лица.

Однажды наступит время для бесконечного бега и отношений, которые продлятся дольше, чем быстрый секс на одну ночь. Но сейчас не то время. Сейчас у меня есть время только на Айлу и на то, чтобы работать над будущим, которого она заслуживает.

Через несколько часов Айла тихо посапывает рядом, пока я заканчиваю задание для занятия, которое скоро начнется.

Закрыв ноутбук, я осторожно подпираю дочь подушкой, чтобы она не скатилась с кровати.

Я забираю волосы в небрежный конский хвост из завитков. Сегодня достаточно влажный воздух. Иметь от природы вьющиеся волосы временами сложно, мягко говоря.

В последний раз проверяя свою милую девочку, я целую ее в лоб, а затем на цыпочках выхожу из спальни.

Мать сидит за барной стойкой, работая на ноутбуке.

– Собираешься на учебу, детка? – говорит она, снимая очки.

Я киваю.

– Собираюсь. Айла уже около часа спит в моей кровати.

Она встает, улыбаясь.

– Пойду лягу рядом с ней. Черт, я, наверное, тоже задремлю.

Я вздыхаю, чувствуя, как по телу разливается ревность. Я бы хотела свернуться калачиком с ней на весь день, хотя знаю, что это невозможно.

Надев сандалии, я беру сумку.

– Спасибо, мамочка. Я буду дома через несколько часов.

– О, твой папаша оставил его здесь, – она хватает сотовый телефон со стойки и протягивает мне. – Можешь отдать ему? Я знаю, что после тренировки до дома ехать недолго, но мне комфортнее, что у него всегда рядом телефон.

Я слегка сужаю глаза.

– Он еще на тренировке?

Не думаю, что Кэм Харди меня узнает. Но также не хочу обнаруживать тот факт, что я ошибаюсь.

– Он закончит к тому времени, как ты туда доберешься. Скорее всего, будет сидеть в кабинете, собираясь ехать домой, – фыркает она. – Черт, зная твоего папу, будет искать телефон, думая, что потерял его.

Взяв у мамы телефон, я направляюсь к двери.

– Хорошо, тогда не проблема. Поцелуй мою малышку, когда она проснется, – я вздыхаю. – Я очень, очень не хочу оставлять ее.

Когда я смотрю, как мама идет в мою спальню, то чувствую укол вины. Айла проснется, и рядом с ней будет моя мама. Она угостит ее закуской. И вместе они приготовят ужин. Я пропускаю так много моментов. Важнейшее время, которое никогда не верну.

Я просто должна постоянно напоминать себе, что делаю это ради ее будущего. Ради нашего будущего. Однажды все это окупится. Я на это надеюсь, во всяком случае.

Кэм

– О'Брайен, ты балерина или гребаный защитник? – обращается тренер к Броуди. – Какого черта ты там выделываешь? Заставляешь даже лед выглядеть паршиво. Вот насколько ты ужасен. Черт возьми, эта арена выглядит как помойка. Начинает вонять.

– Извините, тренер, – бормочет он, прежде чем подъехать ко мне на коньках. – Какой же мудак, – шепчет он одними губами.

Я постукиваю клюшкой по его и киваю подбородком в сторону Линка.

– Все еще не хочешь потерпеть ради команды? Хороший минет мог бы снять напряжение. Черт возьми, урод, наверное, даже остаток дня улыбался бы, – шепчу я тихим голосом.

Делая вид, что чешет щеку перчаткой, он поднимает средний палец вверх.

– Давайте пробежим еще раз, мальчики.

Тренировка должна была закончиться некоторое время назад, но из-за того, что мы не можем сделать ни черта согласно стандартам тренера, все еще здесь и продолжаем надрываться.

Во время обучения в колледже тренер ЛаКонте привел команду к «Замороженной четверке⁴» трижды. Побеждая дважды и покинув третью на носилках с тяжелой травмой колена. С тех пор он тренировал некоторые школьные и университетские команды, но ему еще предстоит вывести нас в «Замороженную четверку». После тяжелого поражения в прошлом году, сократившего сезон до чемпионатов, мы готовы стать одной из четырех команд, которые будут бороться за титул чемпионов. Я просто надеюсь, что он – тренер, который поможет нам туда попасть.

Он все еще, кажется, не очень меня любит. И я, честно говоря, не понимаю, почему. Я веселый парень. Милый. Я работаю на льду не покладая рук, и также капитан нашей команды. Для второго курса, это большое давление для меня. Но я приму этот вызов, потому что хоккей – это моя жизнь. А цель в жизни – стать профессионалом.

Мы отрабатываем еще несколько розыгрышей, и наконец он перестает говорить, что мы отстойны. Не заявляет, что мы хорошо справляемся, но это все еще шаг вперед от того, что он кричал каждые две минуты.

Когда он наконец говорит, что тренировка окончена, я потный и настолько устал, что мысль о том, чтобы идти в раздевалку, кажется невыносимой.

Сходя со льда, я собираю последние остатки энергии.

– Кто это? – Броуди толкает меня локтем, когда я слышу, как команда шепчет примерно то же самое.

– Дочь тренера, придурок, – рычит МакИнтайр, тренер по нападению, проходя мимо нас. – Он и так не выносит вас, дураков. Лучше не дайте застукать за тем, что пялитесь на Эддисон.

При упоминании имени Эддисон я поворачиваю голову. И когда делаю это, замечаю знакомую голову с золотыми кудрями. И впервые, урод на самом деле улыбается, когда она болтает без остановки. То есть, до тех пор, пока не замечает, что мы все смотрим на нее.

– Я же пытался предупредить, – качает головой тренер МакИнтайр. – Вы, тупицы, не хотели слушать.

Сверля нас взглядом, тренер указывает на дверь раздевалки.

– Поднимайте задницы и убирайтесь отсюда. И постарайтесь не лажать так сильно на утренней тренировке. Глаза Эддисон находят мои, и она похожа на оленя в свете фар. Я ухмыляюсь, давая понять, что отлично помню, кто она такая. Но когда тренер снова начинает оборачиваться, я понимаю, что пора сваливать. Если это его дочь, не думаю, что он будет очень счастлив, узнав о том, что я сделал с ее драгоценным телом.

Я и так не мог выбросить эту девушку из головы. Теперь узнаю, что она – дочь тренера.

Тренера, который и так меня ненавидит.

Похоже, мы будем видеться чаще, чем я думал. И моя жизнь только что стала немного сложнее, потому что игнорировать ее присутствие… будет сложно.

Эддисон

Черт возьми, мама.

Она сказала, что папа закончит тренировку к тому времени, как я приеду. Мне очень не повезло, потому что этого не произошло. И если я не параноик, Кэм Харди меня узнал. Зеленые глаза пронзили мои, он ухмыльнулся, давая понять, что знает, кто я такая и помнит о той ночи.

Той горячей, грязной, глупой ночи.

Я знаю, что не забыла ее – это уж точно.

Итак, быстро дав папе телефон, говорю, что мне нужно спешить на занятия. Я хочу убраться оттуда, прежде чем Кэм переоденется, на всякий случай, если он попытается со мной поговорить. Папа потеряет хладнокровие, если увидит это.

Отец взбесится, выяснив, что я уже знаю Кэма Харди. То есть, действительно знаю.

Отец жесткий. Он строг и, честно говоря, временами ведет себя с командой как придурок. Он хочет только лучшего для них, но иногда это выглядит немного жестко.

Насколько я помню, он чувствует необходимость защитить меня от игроков, а также от всех спортсменов. Он изо всех сил старается держать меня подальше от них, хотя это не срабатывает. Он утверждает, что многие из них не уважают женщин так, как должны. Всю жизнь мне запрещали даже смотреть на любого мужчину в его команде.

Но был один раз, когда я его не послушала. А теперь у меня есть Айла Роуз.

В той ситуации отец был прав. Отец Айла – это эквивалент пылающей кучи собачьего дерьма. Но если бы я послушалась отца и не дала Нику шанс, я бы не была мамой самого крутого ребенка в мире. Так что, в каком-то смысле, самая большая ошибка оказалась самым большим благословением.

При этом я не хочу детей еще очень, очень, очень долго. Вот почему после рождения Айлы мне поставили внутриматочную спираль на семь лет. Именно поэтому я вернулась на три дополнительных осмотра в гинекологический кабинет, чтобы убедиться, что она установлена ​​правильно и не приведет к беременности. Я не променяла бы материнство ни на что на свете. Но знаю, что не готова к еще одному ребенку.

Мысли продолжают бегать в голове. Интересно, действительно ли он меня помнит? Или вообще думал о той ночи?

Я качаю головой. Конечно, не думал. И даже если действительно меня узнал, это не значит, что он будет преследовать меня и захочет второго раунда. Не то чтобы плохо трахаться без чувств. Что может сделать один сногсшибательный и захватывающий оргазм?

Ах, кроме того факта, что, полагаю, чаще всего один оборачивается двумя, который превращается в три, который превращается в десять, и прежде чем вы поймете, что занимаетесь сексом как кролики, нуждаясь друг в друге.

Нет. Спасибо.

Я уверена, что мы будем сталкиваться друг с другом. В этом нет никаких сомнений. Черт возьми, с тех пор, как была ребенком, я всегда ходила на игры отца. Мама и я сидим на назначенных местах, я ем горы попкорна и тайком пью немного содовой.

Но даже если мы увидим друг друга на играх, в таком парне, как Кэм Харди, есть и хорошая сторона: он никогда не будет настолько отчаянным, чтобы искать меня ради еще одной связи. Это прекрасно, потому что у меня нет времени ни на каких мужчин. Даже если все, что он из себя представляет, – это парень для траха.

Глава 4

Кэм

– Так, позволь мне все прояснить, – произносит Лайла, подхватывая огромный бургер, который она только что заказала. – Вчера на тренировке ты узнал, что та цыпочка, которую трахнул и которой одержим, – дочь тренера? Нового тренера, который тебя ненавидит?

– Я не одержим ею, засранка, – рычу я, отпивая кока-колу. – Она горячая. Она была настойчивой и холодной. Я нашел ее, типо, очаровательной или типа того. Но точно, черт возьми, не одержим. Мой талант – не влюбляться.

Уголки ее рта приподнимаются.

– Ты в этом уверен?

– Разве я похож на того парня, который рисует сердечки в своем блокноте? – бросаю я в нее картошку фри. – Черт возьми, нет. И никогда не буду. Но разве я не желаю раздеться и поваляться с ней снова? – киваю я. _ Конечно, желаю. Это не значит, что я преследую ее, Лай-Лай.

Она вытирает рот.

– Это, должно быть, твоя карма, – ее глаза расширяются. – Вопрос в том… хорошая или плохая?

– Черт, откуда мне знать, – вздыхаю я, откидываясь на спинку стула. – Но если ее папаша узнает о том, что мы сделали, то точно не будет хорошей. Потому что он, вероятно, убьет меня.

– Ты бы снова потусовался с ней? – с любопытством поднимает она бровь. – Зная, что он может узнать и разозлится? Заставив ненавидеть тебя больше, чем уже утверждаешь, он ненавидит.

– Черт возьми, да, – быстро отвечаю я. – Как я уже сказал… она горячая. И даже несмотря на то, что он превратит мою жизнь в ад – больше, чем сейчас, – я думаю членом. А мой член хочет еще раз поиграть с ней.

– Типичный мужик, – бормочет она. – Всегда использующий член раньше мозга.

Дверь ресторана открывается, и заходят Броуди и Линк.

Когда они набиваются в нашу кабинку, Линк бросает на меня сердитый взгляд.

– Спасибо за приглашение. Не волнуйся; мы не хотим присоединиться.

– Точно, засранец. Хороший ты, блин, друг, – Броуди качает головой.

– Вас даже не было дома, когда я уходил, – я поднимаю руки. – Что, по-вашему, должен был сделать, просто предположить, что вы будете голодны, когда и я голоден?

– Я всегда голоден. К настоящему моменту ты, черт возьми, должен знать об этом, засранец, – говорит Броуди.

– Вау, вы двое ведете себя как дети, – смеется Лайла. – Я всегда думала, что чаще всего девушки себя так ведут. Возможно, ошибалась.

Мы с Линком, Броуди познакомились на первом курсе здесь, в Бруксе, и мгновенно стали братьями. Броуди – один из лучших защитников, с которыми мне когда-либо приходилось играть. Он не только немного безумен, но и сложен, как кирпичный дом. На куски которого немногие хоккеисты хотят претендовать. А Линк – вингер⁵ Брукса. Он глупо талантлив и безумно быстр, как и я. В этом году мы трое переехали в квартиру за пределами кампуса. В прошлом году, будучи первокурсниками, должны были жить в общежитии. Это было не ужасно, но я определенно наслаждаюсь новым местом намного больше. А несколько других товарищей по команде – Хантер Томпсон, Кейд Хафф и Уотсон Джентри – переехали в квартиру прямо рядом с нашей.

Официантка подходит и принимает их заказы. Слава богу, потому что я больше не хочу слушать нытье.

– Хэллоуин на следующей неделе, – с ухмылкой говорит Линк. – Пожалуйста, скажите, что мы можем устроить вечеринку, чтобы увидеть все сексуальные костюмы.

– Нет, – говорю я, качая головой. – Из-за прошлой вечеринке наш дом превратился в руины. Пусть Хантер с парнями проводят ее у себя. А затем могут сами убирать беспорядок.

Броди достает телефон и кивает в сторону меня и Линка.

– Хорошая мысль. Я напишу ему.

– Видели письмо от тренера ранее о «Сборе сладостей в багажнике»? Он хочет, чтобы мы помогли. Разве это не хэллоуинская ночь? – говорит Линк, явно раздраженный. – Я, черт возьми, ненавижу детей.

Я вытаскиваю телефон и открываю электронное письмо.

– Черт. Отстой. Я не хочу заниматься этим.

Броди надувает губы.

– Ну, тогда прощай, вечеринка. Мы будем слишком заняты присмотром за детьми или чем-то еще.

– Написано, что с четырех часов дня до шести тридцати. Вечеринка начнется намного, намного позже, – уверяет его Линк. – Это не испортит планировку вечеринки.

– Что, черт возьми, вообще такое «сбор сладостей в багажнике»? – смотрю я на Лайлу. – Ты, должно быть, слышала об этой ерунде. Когда приносишь большой багажник, полный конфет?

– Единственное, что мне известно – пловцы участвуют в этом, – хмурится она. – С чего бы мне знать, что это такое? Я похожа на многодетную мать? – она поднимает телефон. – Давай выясним.

Пробежав глазами по всему, что выскочило в «Гугл», она вздыхает.

– По сути, ты украшаешь багажник своего автомобиля – или, в вашем случае, кузов пикапа – и раздаешь конфеты.

– Я, блин, точно не стану использовать для этого свой пикап, – фыркает Линк. – Эти маленькие засранцы могут поцарапать краску или оставить на ней отпечатки пальцев. Я только на прошлой неделе его отполировал.

– Тренер сказал, что хочет как можно больше волонтеров, – стонет Броуди. – Я сделаю это. Но только если Кэм тоже.

– Собираешься и меня в это втянуть? – ухмыляюсь я.

– Он и так тебя ненавидит, Кэм. И не самый большой наш фанат, – говорит Линк, проводя рукой по лицу. – Мы должны это сделать, иначе он станет еще большим засранцем, чем сейчас.

– Черт, – бормочу я.

– Да ладно. Будет весело, – подталкивает меня Лайла. – Я помогу. Я знаю, что Хенли разбирается в этом, и, судя по тому, что я слышала на тренировке по плаванию, там уже есть куча девушек, которые помогают. Я позабочусь о том, чтобы она припарковалась рядом с тобой, чтобы я тоже могла помочь.

– Что мы должны сделать? – чешу я затылок.

– Что угодно, – говорит она. – Хенли упомянула что-то о том, что пловцы делают тему «Русалочки». Я думала, она имела в виду, что те просто придут в костюмах. Теперь понимаю, что они украсят целый багажник.

– Пловцы и русалки. Как же оригинально, – бесстрастно говорю я. – Почему бы тебе не быть Ариэль? Ты уже похожа благодаря рыжим волосам.

– Грубиян, – бормочет она. – Примечание: рыжие не хотят, чтобы их называли Ариэль.

– Извини, – пожимаю я плечами, прежде чем повернуться к Броуди. – Если команда по плаванию выбрала тему русалки, значит, вам следует украсить багажник в стиле «Холодного сердца». Ты можешь быть светловолосой цыпочкой, а Линк – брюнеткой.

– Чувак, я знаю, что такое «Холодное сердце», потому что у меня есть племянница. А с чего бы тебе, черт возьми, знать об этом? – говорит Линк, сузив глаза.

– У меня есть сестра. Засранец.

– Да, чертовски горячая, которая, сомневаюсь, что смотрит «Холодное сердце», – качает головой Линк. – Которая также гоняет на машинах и выглядит как сексуальный, грязный ангел.

– Эй, чувак, хочешь съесть заказанный бургер? – спрашиваю я.

– Да. А что?

– Еще раз упомянешь мою сестру и слово «сексуальный» или «грязный» в одном предложении, и у тебя не будет зубов, чтобы наслаждаться им, – я ловлю его взгляд. – Будешь есть собственные зубы на ужин, когда я затолкаю их тебе в глотку.

– Извини, – небрежно говорит он.

– Черт возьми, да, это было твоей ошибкой, – соглашаюсь я.

Моя сестра, Мила, – золотое дитя. Она пошла по стопам отца, покорив мир гонок на дрэге⁶. Я делал это для развлечения, но никогда не относился так серьезно, как она. Было трудно, когда в семь лет хоккей стал моей жизнью.

Гонки на дрэге, возможно, есть в моей родословной, но иногда я их проклинаю. Для меня они стали намного мрачнее, когда отец мчался со своим лучшим другом, и машина загорелась, заставив врезаться в стену, в процессе чего погиб его лучший друг Дасти. Этот день изменил всю жизнь. На какое-то время даже потерял собственного лучшего друга, Бо Бишопа. Он несколько лет не мог находиться рядом ни с кем из моей семьи.

Это не значит, что я не горжусь сестрой за то, что она преследует мечту о гонках. Горжусь. Она прокладывает путь для будущих женщин-водителей в спорте, в котором доминируют мужчины. И делает это, будучи студенткой очного отделения. Поступила в колледж в надежде когда-нибудь владеть и управлять собственным магазином, занимаясь постройкой гоночных двигателей. Она крутая. Но я все еще беспокоюсь о ней. Ничего не могу с собой поделать.

Дэйн Вейд входит в дверь, и лицо Лайлы озаряется, когда она отталкивает Линка, чтобы добраться до своего парня.

– Дэйн! – визжит она, прыгая к нему в объятия. – Как ты вообще здесь оказался?

– Утренняя тренировка закончилась раньше», – говорит он, целуя ее. – Теперь я здесь.

Она обхватывает его лицо.

– Ты нереально очаровательный. Приходишь сюда, чтобы сделать мне сюрприз.

– Скучал по своей девочке, – ухмыляется он, прежде чем его глаза находят мои. В них появляется веселье. – Что там, Харди? Держишь грязные руки подальше от моей девочки и при себе, надеюсь.

– Держу подальше от твоей девочки. Но точно, черт возьми, не при себе, – я задираю подбородок.

Он смеется, прежде чем опустить ее на ноги.

– Эй, пока они не лезут к этой девочке, делай все, что хочешь, брат.

Не так давно он ненавидел меня. Как и его брат-близнец, Уэстон. Теперь все в порядке. Девушка Уэстона, Хенли, все еще любит притворяться, что я ей противен, но я знаю, что на самом деле это не так. Она просто жесткая цыпочка.

Я смотрю на телефон, вынимаю немного денег и бросаю их на стол.

– Слушайте, мне пора. Это покроет счет и чаевые.

Броди встает, позволяя мне выскользнуть из кабинки.

– Куда ты собрался, плейбой? – воркует Лайла, не в силах убрать руки от Дэйна. – Идешь увидеться с маленькой тайной леди, да?

Она пытается подмигнуть, но получается так себе.

– Пытаешься подмигнуть, Лай-Лай? – качаю я головой. – Ты закрываешь оба глаза.

– Она не может нормально подмигнуть, – ухмыляется Дэйн и целует ее в лоб. Когда Лайла хмурится и бьет его в живот, он смеется. – Это очаровательно, детка.

– До связи, – я поднимаю руку, открывая дверь. – Берегите себя.

– Ничего не обещаем! – кричит Лайла вслед.

Я не хочу того, что есть у нее с Дэном. По крайней мере, так не думаю. Но это лишь вопрос времени, когда Лайла поступит во Флоридский Восточный Университет, чтобы быть с ним постоянно, и я потеряю ее. И хотя у меня есть Линк, Броуди и другие товарищи по команде, Лайла – в основном мой психолог. Она как женская версия меня. Мы нужны друг другу.

По пути к пикапу я достаю телефон, чтобы перезвонить отцу.

– Что там, старик? – усмехаюсь я в трубку. – Прости. Я собирался поужинать, и там было очень шумно. Подумал, что перезвоню тебе в машине.

– Кто это назвал меня стариком? – ворчит отец. – Я свеж, как весенний цветок.

– Ага, конечно.

– Да, да, – говорит он. – Что нового, парень? Как хоккей и учеба? – он делает небольшую паузу, но я могу предсказать, что будет дальше. – У тебя уже появилась девушка?

– С хоккеем все в порядке. Учеба… ну, это учеба. Ты же знаешь, я никогда ее не любил.

– А девушка? Не томи, – в его голосе звучит надежда.

Отец и мать сошлись, когда были еще молоды. Его раздражает тот факт, что я ни с кем не встречаюсь. Я всегда говорил, что никогда не женюсь и не заведу детей. По правде говоря, не думаю, что был бы хорошим мужем или отцом.

– Вообще-то, ее нет, – я открываю дверцу пикапа и залезаю внутрь. Снимаю бейсболку и бросаю ее на панель приборов. – Да и времени на это особо нет.

– На отношения всегда найдется время, – говорит он тихим голосом. – Ты разговаривал с Ми?

Он всегда называет мою сестру, Милу, Ми. Думаю, я тоже так ее называю бóльшую часть времени. Поскольку отец раньше увлекался гонками на дрэге, а Мила пошла по его стопам, она определенно папина дочка. Они как две горошины в стручке.

– Да, несколько раз, – говорю я. – Похоже, ей нравится во Флоридском Восточном.

– Конечно, нравится, – я слышу его ухмылку. – Наконец-то получила все, что когда-либо хотела.

– Полагаю, ты прав, – бормочу я. – Уже купил конфеты на Хэллоуин? – усмехаюсь я. – Знаю, что тебе нравится это.

– Конечно, купил, – быстро отвечает он. – Твоя мать в этом году пыталась сэкономить на конфетах. Сказала, что будет не так много детей, которые станут клянчить сладости.

– Поэтому ты пошел и купил еще, – ухмыляюсь я.

Слишком хорошо знаю своего отца, Джексона Харди.

– Черт возьми, да. Думаю, в этом году их будет больше ста.

Даже несмотря на то, что городок, в котором я вырос, где все еще живут родители, маленький, в нем всегда очень много колядующих. Мама с отцом оставляли огромную коробку на крыльце, когда брали меня и Милу по домам, и когда мы возвращались, она была почти пуста. Сейчас отец держит блокнот и ручку. И следит за каждым из маленьких засранцев, которые звонят в дверной звонок, чтобы точно знать, сколько колядующих пришло в дом. Он даже покупает пакеты с чипсами и большие шоколадки для детей, которые ему нравятся больше всего.

– Тренер заставляет нас делать какую-то хрень с раздачей сладостей из багажников, где дети ходят колядовать к задней части машин, – я откидываю голову на подголовник. – Как бы я ни хотел этого избежать, придется учавствовать. Лайла поможет. Ты же знаешь, что я ни хрена не смыслю во всем, что связано с детьми. Или с хэллоуинскими штуками, если уж на то пошло.

– Жаль, что ты не подцепил эту девчонку до Вейда, – шутит он. – Она уморительная. И, исходя из того, что я видел, очень хорошая девочка.

– Да, она необычная, – улыбаюсь я. – Мне нужно заскочить в спортзал на ночную тренировку. Передавай привет маме.

– Хорошо. А потом она, вероятно, начнет плакать из-за того, что скучает по своим детям, – он вздыхает. – Черт возьми, женщина превратилась в слюнтяя.

– Ставлю доллар, – смеюсь я.

– Приятно было поговорить с тобой, Кэм. Позвони маме на этой неделе, пожалуйста. Надеюсь, Ми тоже позвонит. Она скучает по вам. Спокойной ночи. Береги себя.

– Обязательно. Пока, пап.

Закончив разговор, я завожу пикап и выезжаю с парковки. Последнее, что я хочу сделать прямо сейчас, – это тренировка. Я и так уже дохлый. Но поеду.

Эддисон

Мой взгляд цепляется за печенье с шоколадной крошкой, которое мама испекла утром и теперь оно соблазнительно сверкает на кухонном столе. Она замечательный кулинар, и хотя иметь в запасе вкусности здорово, для моей талии это не очень хорошо.

После рождения Айлы мое тело изменилось. Бедра стали шире, а попа полнее. И я замечаю, что все, что ем, оседает на талии.

Тебе оно не нужно. Тебе оно не нужно. Тебе оно не нужно.

– К черту. Одно мне нужно. Более того, черт возьми, я его заслужила, – бормочу я и хватаю печенюшку, откусывая огромный кусок. – Оно того стоило, – практически стону я.

Я опускаю взгляд на себя в свободных спортивных брюках и потрепанной футболке. Мои родители настояли на том, чтобы взять Айлу в кино. Я практически умоляла пойти с ними, но они сказали нет. Привели какой-то жалкий предлог, что когда я рядом, это отнимает у них время с Айлой, потому что она постоянно «диареи ко мне, словно банный лист к заднице». Полагаю, в этом есть смысл, но я не хочу торчать дома одна. Я хочу быть со своей дочерью. А Тесса сегодня работает, оставив меня с целой кучей печенья и шоу «Жизнь семейства Кардашьян».

Я направляюсь в спальню, но не раньше, чем хватаю вторую печеньку и позорно быстро ее съедаю. Я только устраиваюсь поудобнее, беря в руки пульт, как стону.

– Отрывай зад от дивана и займись собой.

Вскочив, я меняю спортивные штаны и футболку на спортивную одежду. У меня есть несколько часов до возвращения Айлы домой, так что могу попытаться хоть как-то улучшить себя. Тренировки и бег всегда помогали держать свое психическое здоровье под контролем. Я не могу пропустить это. Кроме того, становится поздно, так что, вероятно, спортзал уже пуст. Именно так, как мне нравится.

Я вхожу в спортзал и, как и предполагала, он жутко тихий. Технически я не должна находиться здесь, потому что он предназначен для спортсменов. Но, черт возьми, я дочь тренера. А обычный спортзал для простых студентов, таких как я, закрылся час назад. Так что сейчас я пожинаю плоды карьеры отца. Даже если он об этом не знает.

Вставив наушники в уши, я направляюсь на беговую дорожку. Отрегулировав скорость до комфортного, но достаточно сложного темпа, я начинаю заниматься, мгновенно наслаждаясь учащением сердцебиения и слоем пота, который начинает образовываться, давая знать, что я работаю.