Текст книги "Капля яда (ЛП)"
Автор книги: Х. Р. Пенроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
– Мудак, – усмехнулась я, открывая глаза, чтобы свирепо посмотреть на него.
Техас был на сто процентов садистом, как я и предположила в прошлый раз. Он отрывисто рассмеялся.
Он только что снова не довел меня до оргазма. Серьезно, он смеется?
– Нет, ты кончишь только тогда, когда придушишь двоих из нас.
Он кивнул подбородком в сторону Холлиса, который натянул презерватив и лежал на кровати в ожидании.
– Я же говорил тебе, что в следующий раз я поимею твою задницу, – насмехался он, поднимая меня на кровать.
Я подалась вперед и расставила ноги по обе стороны от Холлиса, прижимаясь к его длине. Он схватил меня за бедра и перенес над собой.
Медленно опускаясь, я приспосабливалась к его толщине. Он был толще Техаса, и я прикусила губу, принимая укол боли, охвативший всю меня. Я замерла. Я хотела, чтобы мои руки были свободны, чтобы исследовать, прикасаться. Но спрашивать не было смысла. Они уже отказались, и я не собиралась признаваться, что мне вроде как понравилось, что у меня отобрали выбор.
Я приподнялась и опустилась обратно на него, и он встречал каждое движение. Его глаза скользнули по моему лицу, как будто он мысленно пытался запечатлеть мое удовольствие и запечатлеть этот момент в своей памяти. Я повела бедрами, наклоняясь вперед. Мои соски блаженно прижались к его груди, и я захватила его губы своими, проводя языком по его языку.
Я услышала хлопающий звук, прежде чем холодная жидкость потекла вниз между моих ягодиц, и пальцы потерли это место, прежде чем один вошел в мою задницу. Я прервала поцелуй с громким стоном, повернула голову, чтобы посмотреть на Техаса позади меня, который ввел в нее еще один палец. У меня отвисла челюсть. Это было так невероятно.
– Когда-нибудь делала двойное проникновение? – спросил он с резкостью в голосе. – Не то чтобы это помешало этому случиться сейчас…
Вероятно, сейчас было не самое подходящее время признаваться в этом, но лгать тоже казалось неправильным.
– Однажды, но только с человеком и игрушкой, – подтвердила я.
Нет, я не собиралась когда-либо вдаваться в подробности о том времени. Никогда.
– Ты собираешься указать имена в списке, – процедил Холлис сквозь стиснутые зубы.
Этого не произошло бы.
Я проигнорировала его комментарий, приподнявшись и снова навалившись на него. Он громко застонал, когда я успешно отвлекла его от абсурдной идеи о списке, который я не стала бы оглашать.
Меня прижали к груди Холлиса, и он скрестил руки у меня на спине, чтобы удержать меня там. Техас добавил еще один палец, и я прикусила грудь Холлис достаточно сильно, чтобы остановить любой звук или мысли, непрошеные слетающие с моего рта.
Каждая девушка, будучи пьяной, говорила вещи, которые обычно не произносила вслух.
Техас убрал пальцы и стал водить членом вверх-вниз по моей заднице. Я почувствовала, как он добавил еще смазки, когда просовывал головку внутрь. Я замерла. Вспышка паники охватила меня изнутри.
Прекрати, Милла! Преодолей то, чего он намеренно заставил тебя бояться.
– Расслабься, иначе тебе будет неприятно, – произнес Техас, и я поняла, что он был прав.
Он терпеливо ждал, пока у меня случался небольшой внутренний срыв; Холлис на несколько мгновений затих внутри меня. Я заставила свое тело расслабиться, пока он медленно, шаг за шагом, входил в меня, позволяя мне приспособиться, когда он достиг дна внутри меня. Я тяжело вздохнула, когда он слегка отодвинул меня от груди Холлиса, зажатую между ними.
А потом они начали двигаться.
Черт возьми. Когда один вырывался, другой толкался, и я балансировала на краю пропасти, зная, что это разбило бы мое тело вдребезги. Их движения были так странно синхронизированы друг с другом, что меня охватило холодное осознание того, что это, вероятно, были не первые двое в одном упражнении, в котором они принимали участие, и не трое в одном. Мне все равно.
На краю кровати сидел Престон, лениво накачивая себя, наблюдая за происходящим с пристальным интересом. Он уловил немой вопрос, который, должно быть, был очевиден в моих глазах, и ответил с ухмылкой:
– Тебе нужно потренироваться принимать наши три члена одновременно. Плюс, я хочу в эту тугую киску. Я уже поимел тебя в рот, я жду своей очереди.
Я застонала, когда они ускорились, задевая все возможные углы. Спасения не было. Я тонула в бесконечном экстазе. Краем глаза я заметила, как Престон пошевелился, и повернулась, чтобы выдержать его взгляд. Он прикусил губу, его рука наклонилась и намеренно ласкала мой клитор нежными движениями.
Мне нужно было больше. Жестче, грубее.
Я оскалила на него зубы в безмолвном требовании, когда он воспринял это как приказ, увеличивая скорость резкими ударами.
– Черт, я едва могу двигаться, – заявил Техас.
Он укусил меня за плечо в тот момент, когда Престон ущипнул меня за клитор. Вырвался бессмысленный стон, и я взорвалась, сжавшись вокруг них двоих, пока пальцы вытягивали мою разрядку, а зубы удерживали меня неподвижно. Я задрожала, оргазм поглотил меня, как полномасштабный лесной пожар, уносящий меня в свой пылающий ад.
– Черт, – выдохнул Холлис, когда я упала вперед на его потную грудь.
Его ритм сбился, когда он врезался в меня еще несколько раз требовательными толчками, прежде чем затих, издавая сдавленный стон с учащенным дыханием.
Техас умело перевернул нас, так что он оказался подо мной, а я была лицом вперед в стиле обратной наездницы, не снимая себя, когда Холлис ловко соскользнул с меня и отодвинулся.
Боже, – я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать словам вырваться наружу. Находясь в таком положении, я чувствовала себя намного глубже. Тело Техаса неуклюже прижало мои связанные руки к бокам, я царапнула ногтями его верхнюю часть ноги, впиваясь в них. Он хрюкнул.
– Покрепче вонзи когти, маленькая лгунья. Немного крови меня не смущает.
Престон упал на кровать передо мной с целеустремленной сосредоточенностью, когда Техас обвил руками мои ноги сзади, широко раскрывая меня. Он обхватил внутреннюю поверхность моих бедер, удерживая меня в нужном положении, когда выставлял меня на всеобщее обозрение, как подношение. Престон опустил голову и начал сосать.
Техас принял на себя весь мой вес, поднимая меня вверх и опуская на себя в более медленном темпе, но мощными толчками. Каждая частичка меня напряглась и сжалась, когда Престон вращался и лизал в такт толчкам Техаса. Заменив язык зубами, он прикусил меня. Я с головой окунулась в новый оргазм, царапая ногтями плоть Техаса, когда Престон рванулся вперед, насаживая меня на свой член на пике кульминации. Из меня вырвался хриплый крик.
Они работали в тандеме; Престон схватил меня за бедра прямо рядом с тем местом, где сидел Техас, пока они раскачивали меня взад-вперед между ними. Я чувствовала, как их затвердевшие мышцы напрягались под моей более мягкой кожей.
Внутрь и наружу. Назад и вперед. Снова и снова. По мере того, как мое тело превращалось в жидкость, я чувствовала, как они соприкасались друг с другом внутри меня, лишь слегка разделенные. Черт возьми.
Техас распался на части с невнятным шепотом, которого я не расслышала. Я почувствовала, как он смягчился внутри меня, но он держал меня открытой, пока Престон яростно врывался в меня, покрывая поцелуями мою шею, прежде чем нашел мой рот, его язык дразнил мой. Его бедра дрогнули, и он кончил с рычанием удовольствия, еще сильнее прижимая мое тело к телу Техаса.
Они оба отодвинулись от моего тела, осторожно укладывая меня на спину на теперь уже смятую постель. Я закрыла глаза, задержав дыхание на несколько секунд, чтобы успокоить сердцебиение, чувствуя, как приступы удовольствия пронизывали все мое существо. Я чувствовала, как вокруг меня упали тела, но держала веки закрытыми, удерживая этот момент еще хоть немного.
Ощущение абсолютной силы от того, что тебе поклонялся более чем один мужчина одновременно, не было чем-то неправильным, если это делалось с нужными людьми. Я чувствовала это каждой частичкой себя.
Нам всем потребовалось время, чтобы спуститься вниз. Меня осторожно перевернули на бок, когда один из них развязал мои запястья, и я встряхнула руками, радуясь, что снова могла ими двигать.
– Оставьте нас, – заявил Холлис несколько минут спустя с властным видом, как альфа-волк, отвечающий за свою стаю. Интересно, что они послушались.
Престон наклонился, запечатлев трогательный нежный поцелуй на моем лбу, погладив рукой по щеке. Все еще полностью обнаженный, он вышел из комнаты. Пока я наблюдала, как восхитительно двигались мышцы его задницы, мой обзор был заблокирован, но прежде чем я смогла произнести хоть слово протеста, рот Техаса накрыл мой. Я открылась для него; он целовал меня с яростью, и я целовала его в ответ с такой же глубиной, соответствуя каждому его движению. Он убрал язык, проводя им по изгибу моего рта, и я застонала, заставив его ухмыльнуться, прежде чем поднял с пола свою одежду и ушел. Дверь за ним закрылась.
Затем мы с Холлисом остались вдвоем в комнате, полной разыгравшихся фантазий, и в удивительно приятной тишине.
Я несколько раз открыла и закрыла рот, понимая, что даже не уверена, что сказать, но он заговорил за нас обоих спокойным и ровным голосом, который мгновенно успокоил мои нервы. Я могла заниматься сексом, но в остальном я поняла, что была полным новичком, не зная, что делать и что говорить, когда речь шла о более глубоких эмоциях. Вот что сделало все в сто раз сложнее.
– Нам не нужно говорить ни о том, что только что произошло, ни о чем-либо вообще, – сказал Холлис.
Вот так я расслабилась, когда он взял меня под руку. Моя голова легла на его мускулистый бицепс, а мое тело прижалось к его телу, так что я лениво обвилась вокруг него, закинув ногу на его ногу, и наши обнаженные тела прижались друг к другу.
Здесь было уютно… безмятежно. И только во второй раз, когда я легла с мужчиной, чтобы прижаться к нему и быть близкой, первым был Престон, и сказать, что мое сердце не забилось на полную катушку, было бы наглой ложью. Все это казалось… таким естественным.
Лежа рядом, я решила спросить его кое о чем. Это крутилось у меня в голове с тех пор, как я вернулась домой. Я осторожно произнесла:
– Вы все кажетесь другими, изменившимися с тех пор, как были много лет назад. Ты стал тверже с этим видом… безжалостности. Почему? – его тело напряглось подо мной, инстинктивно заставляя мое сделать то же самое.
– Есть вещи, о которых я тебе не скажу по причинам, в которые не могу вдаваться. Я тоже не буду извиняться за это, – он сделал паузу, ожидая моей реакции, но я просто промолчала. – Я буду честен с тобой, Милла. Твое возвращение сюда не было прогулкой в парке ни для кого из нас. Полагаю, для тебя это тоже было не так. Ты тоже другая, так что не думай, что мы этого не заметили. Я не знаю, к чему все это между нами приведет, нам придется посмотреть, чем это закончится, потому что мы не доверяем тебе полностью, особенно когда ты твердо держишься за свои секреты, которые вызывают пустоту в твоих глазах.
Черт. Я беззвучно поморщилась.
Я хотела бы объяснить, что мне было трудно доверять ему и другим, когда все, что у меня было из прошлого – это доказательства того, что я не должна этого делать любой ценой. Я догадалась, что он мог бы сказать то же самое и обо мне.
– Это справедливо… Я думаю.
Не довольна полученным ответом, но чего я ожидала? Я не могла просить его раскрыть свои секреты и секреты других, когда я не была готова сделать то же самое.
– Я полностью согласен, – произнес он.
Ва-банк, срань господня.
Но секреты были не просто секретами. Они были оружием, которое хранили в кармане до тех пор, пока оно тебе не понадобилось. Они тщательно охранялись, и открывать их нужно было только тогда, когда вы были готовы нанести смертельный удар.
Я прищурилась, когда солнечный свет упал мне на лицо. Что за черт? Воспользовавшись еще одним моментом, чтобы пробудиться от глубин сна, я снова открыла глаза, обводя взглядом пространство. Ах, черт. Совершенно не моя комната.
Мысли нахлынули на меня. Вчера… прошлой ночью. Холлис, Техас и Престон. Я удобно устроилась поверх Холлиса, точно так же, как он сам расположил меня перед тем, как я, должно быть, заснула.
Слегка пошевелившись, чтобы не разбудить его, я поморщилась от боли во всем теле. Но это была приятная боль, о которой я никогда не пожалела бы. Это казалось правильным, и они могли отрицать это сколько угодно прямо мне в лицо, я знала, что они чувствовали то же самое. Я слегка откинула голову назад, чтобы воспользоваться моментом и посмотреть на крепко спящего Холлиса. Постоянный суровый взгляд, который ничего не выдавал из его мыслей, исчез, сменившись мирным и расслабленным выражением. Я бы никогда не поверила, что его лицо могло так исказиться, если бы не видела это собственными глазами. Снова опустив голову, я закрыла глаза, размышляя, как вывернуться из его хватки, чтобы сходить в ванную.
Внезапно дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену позади, и Престон проревел:
– Доброе утро, сони.
Я застонала. Он был слишком счастлив этим ранним утром. Хватка Холлиса на моей талии усилилась, и я почувствовала рокот его глубокого голоса, исходящий из его груди, на которую удобно легла моя голова.
– Убирайся к чертовой матери, – произнес он приглушенным сном голосом.
Это было тошнотворно мило.
– Нет, завтрак готов. Тащите свои ленивые задницы вниз. Мы проведем день вместе, – объявил Престон.
Требовать, чтобы я провела целый день вдали от себя, не заботясь ни о каких планах, которые у меня были, было дерзко. Хотя я не собиралась жаловаться, я не могла придумать ничего, что бы я предпочла сделать.
Мгновением позже снизу заиграла музыка, и звук поплыл наверх. Мы с Холлисом застонали в унисон, понимая, что он был смертельно серьезен, и нам нужно было немедленно вставать.
– У меня нет чистой одежды, – пробормотала я, вспомнив, что половина моей одежды была испорчена.
– Иди прими душ. Я тебе что-нибудь принесу.
Я выбралась из-под одеяла, выставив напоказ свое обнаженное тело. Игнорируя пристальный взгляд, прожигающий мне спину, я вышла из комнаты и направилась по коридору к ванной, которую заметила вчера.
Быстро умывшись под горячим душем и почистив зубы запасной зубной щеткой, которую я нашла под туалетным столиком, я обернула тело полотенцем и вернулась в спальню Холлиса, обнаружив совершенно новую одежду с прикрепленными бирками, включая нижнее белье, лежащее на кровати.
Черт возьми, это так предусмотрительно.
Я, честно говоря, предполагала, что кто-нибудь из них швырнул бы в меня чем-нибудь из своей одежды, так что мне пришлось бы довольствоваться этим, но для меня имели значение именно маленькие штрихи, которые демонстрировали их заботливый характер и мягкие сердца, скрытые за тем, что они показывали миру.
Я переоделась в одежду, которая сидела на мне слишком идеально, и направилась вниз, где они все собрались на кухне. Я вошла, немного колеблясь.
– Выпьешь? – спросил Техас, когда я запрыгнула на барный стул в "айленде".
– Чай, пожалуйста, с молоком, без сахара, – я благодарно улыбнулась ему.
Через несколько мгновений передо мной поставили полную порцию жареного мяса, за ней последовал мой горячий чай, я взяла его, осторожно подула и сделала маленький глоток. Незаметно оглядев из-под ресниц всех, кто теперь сидел вокруг меня, и нормальность ситуации, я почувствовала волну довольства, и мое сердце сжалось до болезненной боли в груди.
Остаток дня мы провели в помещении, смотря разные фильмы и набивая щеки едой. Холлис налил себе ярко-зеленый напиток, напомнивший мне "Злую ведьму Запада", и залпом выпил его, пока я давилась от крайнего отвращения к его явно полезному коктейлю.
Нет, спасибо.
Находясь между ними всеми, окружая себя ими всеми, я чувствовала себя… главной.
Дни сменяли друг друга, недели пролетали незаметно, пока я проводила большую часть своего свободного времени с тремя мужчинами, которые, не задумываясь, вплелись в мой распорядок дня и жизнь.
Они всегда были рядом, и я никогда не отказывала им и не отворачивалась от их внимательного поведения. Проводя как можно больше времени вместе, мы несколько раз заново знакомились, один на один и все вместе. Снова узнавая больше о каждом из них в отдельности, я с пристальным интересом наблюдала, как они плавно взаимодействовали друг с другом, ведя себя так, словно они были своей собственной мини-семьей. И мне повезло, что меня пригласили сюда.
Я вообще не видела его. Никаких визитов.… ничего. Это беспокоило меня по нескольким причинам, но тяжесть упала с моих плеч из-за того, что я не была его главным приоритетом прямо сейчас. Я задвинула это на задворки своего сознания, чтобы копнуть поглубже в другой раз.
Все было хорошо, более чем хорошо. И для кого-то вроде меня, кто жил здесь и сейчас, это было все, что имело значение.
Глава 26
Милла
Яркие краски распускающихся цветов поймали лучи теплого солнца. Это вызвало улыбку на моем лице, поскольку весна вступила в свои права. Это было мое третье любимое время года. Осень и зима прочно вошли в число двух лучших. Мне понравилась теплая погода, но изматывать себя, выполняя обычные повседневные задачи, было не из приятных.
– А как насчет этого? – поинтересовалась Лиззи, примеряя миллионное платье за этот час.
Не поймите меня неправильно, я любила красивую одежду, но я бы предпочла одним щелчком мыши заходить на сайт и заказывать ее, не заходя в магазин. Увы, моя лучшая подруга этого не сделала.
Я задумчиво наклонила голову.
– Мне нравится, хотя я и не люблю этот цвет. Я склоняюсь к нефритово-зеленому. Это был твой цвет.
Она фыркнула, топая обратно в раздевалку, ей не понравился мой ответ, но она хотела честности. Она должна была знать, что получила бы именно это.
– Почему ты так суетишься? Ты выглядишь сногсшибательно.
Так и было. Она была полной противоположностью мне. Высокая и худая, в то время как я была одарена изогнутыми изгибами, из-за которых было трудно носить одежду в одном стиле. В одном магазине один размер, в другом другой. Все было перепутано. Там, где у меня были темно-каштановые волосы цвета красного дерева, у нее были поразительные натуральные блондинки. Люди платили за этот цвет волос, но ей его подарили. Счастливая сучка.
Она снова появилась в нефритово-зеленом платье макси в пол, и я улыбнулась. Это было то самое.
– Меня пригласили на свидание сегодня вечером.
Она счастливо улыбнулась, и румянец залил ее щеки.
– О-о-о, кто? – спросила я. – Ты хранила это в тайне.
– Ладно,… так что не психуй. Ничего официального как такового нет, просто… мы тусовались и держали это в секрете уже несколько месяцев. Но сегодня вечером он хочет устроить настоящее свидание, вкусно поесть и все такое.
О, этот таинственный мужчина. Я вспомнила.
Меня охватило зловещее чувство, лучше бы это был не один из моих парней.
Мои парни? Черт возьми, Милла. Они не твои парни.
Я подождала, пока она вышла. После того, как она переоделась в свою обычную одежду и заплатила за платье, она взяла меня под руку, пока мы шли в кафе.
Лиззи заговорила:
– Это Адам. Я знаю, я знаю… он один из королей наследия на вершине башни, бла-бла-бла. А я всего лишь дочь деловых партнеров, связанных с ними.
– Важные деловые партнеры, – отметила я, заставляя себя отмахнуться от остальной части ее заявления, хотя внутри все кипело.
Ее родители не были наследниками, но они были важными и видными владельцами бизнеса в обществе. Меня бесило, что из-за этого она ставила себя на более низкую планку.
– Итак, что происходит со всеми этими тремя? Холлис, Престон и Техас? Выкладывай.
Она игриво пошевелила бровями, глядя на меня, когда мы взяли свои напитки и сели за свободный столик.
– Эх.
Я пожала плечами, надеясь, что она поняла намек оставить эту тему в покое. Но я должна была догадаться, что она этого не сделала бы. Я некоторое время отмахивалась от нее этим разговором. Меня удивило, что она продержалась так долго, прежде чем вытащила карточку лучшего друга и повысила мой ранг.
– О нет, ты делала это достаточно долго, Милла Джулия Росси. Ты скажешь мне, – потребовала она.
Черт возьми, она назвала мое второе имя.
Ты знал, что это серьезно, когда твое второе имя было задействовано в битве.
Я натянула свои трусики большой девочки и сказала ей правду, ну, часть правды. Сделав глоток чая, я тщательно обдумала свой ответ.
– Нельзя отрицать, что я чувствую определенное влечение к этим троим. А кто бы не стал?
Мы обе хихикнули, потому что каждая незамужняя женщина и мужчина с нормальным рабочим зрением тоже почувствовали бы это.
– Но дело не в этом. Это просто развлечение, чтобы скоротать время для всех нас. Они не захотят, чтобы я оставалась надолго, трое из них и одна я. Это нереально.
Хотя мне кажется, что это одна из единственных реальных вещей в моей жизни.
– Ты хочешь сказать, что кто-то причинил тебе боль, пока тебя не было, и это сделало тебя более скептичной по отношению к мужчинам и любви. Поэтому ты предпочла бы получать удовольствие и не воспринимать это всерьез. Так что тебе больше не будет больно, – резюмировала она, и я задалась вопросом, почему она не изучала психологию со мной, а английский, который выбрала. Я имею в виду, она была права. Просто не в том смысле, что она могла бы сделать правильный вывод.
– Да, думаю, можно и так сказать.
Мое внимание переключилось на то, чтобы посмотреть в окно, делая еще один глоток горячего напитка, не желая смотреть ей в глаза, когда я снова лгала ей. Меня тошнило от этого. Однако, в конце дня, я продолжала повторять это.
– Что это, черт возьми, такое? – спросила я.
Он осторожно затащил меня в пустой класс, и я переслала сообщения от него на свой телефон. Должно быть, это был один из немногих случаев, когда я искала его, так что знала, что это было либо серьезно, либо я сошла с ума. Но это стоило того, не ради меня. Ради нее.
– Маленький ангелочек, ты ревнуешь? – он ухмыльнулся, проводя рукой по своим коротко подстриженным светлым волосам.
Я недоверчиво посмотрела на него.
Он шутит.
– Око за око, – он пожал плечами.
– Что? – мои глаза расширились от недоверия.
– Это достаточно честный обмен. Ты решила взять троих мужчин, поэтому я взял одного из самых близких тебе людей, – его брови приподнялись. – Каково это – быть ответственным за это?
Нет. Ни за что. Мои руки задрожали. Смысл его слов стал кристально ясен. Моя вина. Это была моя вина. Моя ошибка в суждениях, последовавшая за эгоистичной жилкой, привела к тому, что еще один невинный человек подпал под его чары.
– Помнишь, что я тебе сказал?
Я в точности вспомнила слова, которые он сказал; твои действия причиняют боль другим.
– Это твоя вина! Ты, блядь, бредишь, – усмехнулась я, теряя терпение с этим человеком.
Я тут же пожалела об этом. Он прижал меня к стене; рюкзак слетел с плеча и тяжело шлепнулся на пол.
Я бы защищала тех, кого люблю, всем своим существом, и с этим обещанием, звенящим в моей голове, мое тело расслабилось, снова приспосабливаясь к этому безопасному пространству.
– Осторожнее, – пригрозил он, проводя рукой вниз по моему телу.
Дверь открылась, и я посмотрела на вошедшего. Кровь отхлынула от моего тела.
Этого не может быть.
Мне даже не настолько не повезло… но, очевидно, так оно и было. Я знала, как это выглядело, и снова играла в игру, чтобы удовлетворить его. Чтобы убедиться, что он счастлив.
– Шоу начинается, ангел, – прошептал он мне.
Должно быть, он это подстроил. Это было слишком случайное совпадение. Время для начала полноценного шоу. И это было бы через три, два, один…
– Не потрудишься объяснить? – потребовал Престон, адресуя свой вопрос нам обоим, с натянутой улыбкой на лице.
Паника пронзила меня.
Избежать этого было невозможно. Возможно, это было неизбежно. Они не могли знать. Это был один из моих самых больших секретов; последствия были бы катастрофическими, особенно для меня. Я знала, что происходило. Он выставлял нас напоказ, делая меня своей единственной как публично, так и в частном порядке. Некоторое время назад он сказал мне, что все изменилось, и я предположила, что основная тяжесть этого удара пришлась на мою плоть. Я недооценивала его и верила, что хуже уже быть не могло, потому что что еще он мог мне сделать?
На этот раз последствия были подобны тому, как костяшки домино переворачивались одна за другой. Он знал, что я никогда не смогла бы оправиться от этого. Он тщательно спланировал это, чтобы получить выигрышную комбинацию.
Стерев все эмоции со своего лица, я улыбнулась Престону, который наблюдал, как его руки обхватили мою талию, собственнически прижимая меня к себе. Это должно было произойти быстро, пока я не сломалась и не призналась в том, чего не могла – не стала бы.
Я пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного, отошла от стены и встала лицом к нему. Я положила обе свои руки поверх его, когда он подошел ко мне сзади, подтверждая, как это выглядело. И внутренне разрывая мое сердце в процессе, когда лицо Престона преобразилось в понимание. Я увидела, как в его глазах промелькнула искорка боли, прежде чем он отключился. Его лицо превратилось в хорошо знакомую маску, его поза стала пугающей и конфронтационной. Престон уже вынес решение, в течение нескольких секунд, полагая, что его разыграли. Если бы он только знал правду.
Когда чье-то сердце разбивалось, разбивалась и часть мира. Это создавало трещины в земле, чтобы показать нам постоянные переломы.
– Адам? – Престон огрызнулся, глядя прямо поверх моей головы на мужчину, о котором шла речь. Глаза в глаза, карие в голубые.
Он верил, что смотрел в лицо моему парню, моему любовнику, тому, кого я выбрала и даже не подумала рассказать ему, им, об этом. Но он смотрел на воплощенный в жизнь мой худший кошмар, который держал карты моей судьбы в своих жадных, мерзких руках.
ДА… Адам. Тот Адам Уэст. Сын нечестного и коррумпированного мэра, близкий друг Престона, Холлиса и Техаса. Один из королей наследия. Когда-то давно он был одним из моих лучших друзей – как и все остальные, – пока не стал чем-то большим.
Его одержимость мной стала его величайшим хобби, а сломать меня – одним из его величайших достижений. Потому что, давайте будем честны, я была не единственной, кто пострадал от его рук. Но я была единственной, кто привлекал его постоянное внимание, к большому неодобрению других.
Расстояние и деньги не знали границ. Я никогда не могла сбежать от него, он позаботился об этом. Я так старалась. И все же он следовал за мной… звонками, сообщениями, визитами.
Его ухаживания делали мою жизнь невыносимой, и чем сильнее я отстранялась, тем сильнее он притягивал меня к себе.
– Как долго это продолжается? – спросил Престон напряженным голосом, скрестив руки на груди.
Я потеряла его, я потеряла их. Я знала это.
Я бы не сломалась, я отказывалась. Я зашла так далеко не для того, чтобы просто сваливать свои проблемы к ногам других людей и молить о пощаде.
Они никогда не узнали бы; они никогда не узнали бы…
Руки Адама неуловимо сжались, предупреждая.
Не говори.
Я хорошо понимала его, мне пришлось. Я держала рот на замке, потому что все, что я сейчас сказала, было бессмысленно. Бесполезно. Не стоило затраченного кислорода.
– Несколько лет, время от времени. Ты знаешь, как это бывает, – его голос был спокоен, но я уловила в нем нотку волнения. Он получал от этого огромное удовольствие.
Престон издал какой-то горловой звук, прежде чем прервал его. Он сердито посмотрел на меня с чистой, неразбавленной ненавистью.
Я не дрогнула от бурных эмоций, направленных на меня. Мои глаза ни разу не выдали и намека на бурные чувства, бушующие внутри.
Мне очень жаль…
Я никогда не хотела причинить тебе боль. Хотя, думаю, это было неизбежно.
Он задумчиво наклонил голову:
– Интересно… Так вот куда ты пропадал целыми днями? – Престон заявил, игнорируя меня, но обращаясь к Адаму. – Ты ходил к… Милле, – он с отвращением выплюнул мое имя.
– Я так и делал, – подтвердил Адам. – Извини, что я не посвятил тебя в ситуацию заранее. Мы пытались разобраться с некоторыми лежачими полицейскими в частном порядке, что позволило нам немного расслабиться в свободе действий.
В его голосе не было ни малейшего извинения.
Свобода действий, ха. Это же шутка.
– Хм.
– Итак, я уверен, ты можешь согласиться с тем, что все, что происходит между Миллой, тобой и двумя другими, может быть прекращено прямо сейчас? Особенно после того, как мы разобрались в наших разногласиях, – добавил Адам, еще немного потыкав зверя.
Я чувствовала напряжение, исходящее от Престона.
– Это само собой разумеющееся, – протянул Престон, оглядывая меня с головы до ног, на его губах появилась усмешка.
Его отношение было таким, какого я ожидала от Техаса. Думаю, это была та его сторона, к которой у меня не было доступа. Казалось, закончив разговор и всю ситуацию в целом, он распахнул дверь. Она с громким стуком ударился о стену, заставив меня подпрыгнуть. Этот гнев…
– Как только он побежит и расскажет остальным, они все узнают, кто ты на самом деле, – он жестоко издевался надо мной, но я держала себя в руках, я должна.
Руки опустились мне на плечи, пальцы больно впились, пока я ждала разрешения двигаться.
– Они узнают, что ты хорошая маленькая шлюха. Но также они узнают, что ты вся моя, маленький ангел. Не могу дождаться, когда увижу их реакцию, – злорадствовал он, радуясь возможности причинить боль людям, которых я считала одними из его лучших друзей.
– Почему? – пробормотала я, пропустив вопрос мимо ушей.
Я должна была знать, что они с ним сделали, раз ему так радостно захотелось вонзить нож им в спины. Была ли когда-нибудь причина?
Просто почему? Почему?
Он выпрямился.
– Все просто. Ты моя.
Я всегда знала, что ничего не получила бы от него, если только он сам не решил поделиться этим? А когда он это делал, то только потому, что это обычно шло ему на пользу. У него был план, в этом я была уверена.
Я оттолкнула его, схватив свой рюкзак, который все еще валялся на полу, и в оцепенении вернулась в свою комнату. Моя голова была заполнена всем и ничем одновременно. Жужжащий, низкий гул размытого небытия звучал в моих ушах, отгораживая меня от внешнего мира.
Я заперлась в своей комнате, намеренно прячась. Потому что, если мне нужно было продать историю о том, что выдвинул Адам, я должна была быть готова, а в данный момент я не была готова. Я знала, что задвигалось на этой лжи. Слишком много ударов за такой короткий промежуток времени было нанесено именно туда, куда он хотел – в мою израненную душу. Мы готовились к грандиозному финалу, из которого я никогда не смогла бы вернуться.
