Текст книги "Капля яда (ЛП)"

Автор книги: Х. Р. Пенроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 24

Холлис

Когда ты находишься в таком положении, как я, ты учишься сидеть и наблюдать. Не все требует реакции.

За последние несколько недель я заметил гнетущую ауру, которую, казалось, излучала Милла, негативная энергия полностью окутывала ее. Ее собственное потемневшее дождевое облако парило прямо над ней. Даже при том, что она выглядела точно так же, вела себя точно так же, говорила точно так же, я просто мог сказать, что что-то было не так.

К моему разочарованию, я несколько раз поскальзывался рядом с ней. Ей удалось снова расколоть меня, совсем чуть-чуть. Но этого было достаточно. Достаточно, чтобы позволить эмоциям захлестнуть меня, их цунами обрушилось на мой разум. Заставляя меня чувствовать себя чертовски опустошенным, я боялся, что отверстие, через которое она проскользнула много лет назад, так и не закрылось полностью, хотя был уверен, что оно закрылось.

Я наблюдал за ней все время, слушал информацию о ней все чертово время. Я был чертовски одержим, как говорили мои братья. И я понимал это. Просто не хотел признаваться в этом даже самому себе. Признаться в этом было все равно что давать себе разрешение присвоить ее себе. Окутать ее и увезти туда, куда захочу, и мне стоило большого труда сдержаться, чтобы не сделать этого, особенно видя горячие взгляды, которыми она награждалась от многих мужчин в кампусе.

Я не ревновал, но я хотел обозначить территорию. Ревность заключалась в желании чего-то, что тебе не принадлежало, территориальность заключалась в защите того, что уже было. Она была моей… нашей. Черт.

Как человеческие существа, мы обладали способностью любить более одного человека одновременно. В наших сердцах не было барьеров, в которые общество заставляло нас верить. Это могло охватывать массовые чувства. Я думал, что по всему миру у каждого из нас было множество родственных душ, но за всю свою жизнь многие из нас так и не смогли их найти. Я знал, что нашел свою, когда был слишком молод, чтобы понять, что это означало и что она значила для меня.

Я должен был верить, что то, что она вернулась сюда после всего, было своего рода знаком. Просто надеялся всем своим существом, что она не подставит нас, как это было, когда она уходила. Было немного не по себе думать об этом таким образом, когда мы позаботились о том, чтобы вытолкнуть ее из круга, который создали с ней в центре.

Беспокоило ли меня, что у моих братьев с ней была похожая ситуация? Нет, честно. Остановило бы это то, что происходило между нами четырьмя? Ни за что.

Мы четверо понимали друг друга. Для других, скорее всего, это было странно, но я не заботился о суждениях и не принимал их на веру. Прислушиваться к чужому мнению, которое не имело значения, было все равно что опустить руку в кастрюлю с кипящим маслом и ожидать, что она не обожглась бы.

Лекция Миллы подходила к концу. Я ждал ее, как какой-нибудь охотник за кисками. Я не был таким, но я все еще стоял там, даже когда мой разум говорил мне уйти. Но мое сердце… это подлое ублюдочное существо не свернуло бы с курса, который оно само установило. С частью, приведшей к ней.

Другие студенты проходили мимо, с любопытством поглядывая на меня, но быстро отводили глаза. Милла вышла, погруженная в свой собственный мир, когда я намеренно встал у нее на пути. Она врезалась прямо в меня и громко выругалась, когда я схватил ее за локоть, чтобы она не упала. Она посмотрела на меня и нахмурилась. Это был милый взгляд.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но она опередила меня, заставив мои глаза сузиться.

– Дай угадаю, – сказала она, подражая глубокому голосу следующими словами. – Держись подальше от нас, Милла. Покинь штат, Милла…

Вырвав свой локоть из моей хватки, она отступила назад.

– Нет, – фыркнул я.

Я давно не говорил ей этих слов. Я следил за ходом событий, поверьте мне. До сих пор я просто держался на достаточно безопасном расстоянии.

Конечно, она напомнила бы о том дерьме, которое я наговорил в гневе. Хотя я никогда не стал бы извиняться за то, что защищал своих близких.

– Что тогда? – спросила она, слегка наклонив голову, чтобы оценить меня.

Я не позволил ничему отразиться на моем лице.

– Я хочу сводить тебя кое-куда. Пойдем, – скомандовал я, уходя и услышав, как она громко застонала от раздражения.

И все же она следовала за мной всю дорогу до парковки, где мы сели на подогреваемые сиденья моего GTR. Она оставалась молчаливой, но настороженной. Судя по тому, что я заметил за ней с тех пор, как она вернулась в Ист-Бэй, она стала проницательной. Хотя и не такой хорошей, как я. Включив передачу, я выехал за пределы кампуса, направляясь домой.

Заехав на подъездную дорожку пятнадцатью минутами позже, я припарковался и вышел из машины. Я прислонился к капоту, и она последовала за мной, как хорошая маленькая девочка, прижавшись ко мне, пока я смотрел на дом, на свой дом. Моя гордость и гребаная радость, и, не раздумывая ни секунды, я привел ее сюда. В то место, где я мог быть самим собой в четырех стенах, не беспокоясь о других и расслабляясь. Для меня это было большое событие, и, судя по напряжению в моей позе, я думал, она тоже поняла всю чудовищность этого.

Она посмотрела прямо на мой дом.

– Он твой?

Смотреть было особенно не на что, по сравнению с тем, к чему она привыкла, но я не почувствовал сарказма, только искренний вопрос. У меня больше не было того глубокого источника денег, который был доступен Престону и Техасу. Хотя говорить, что Престон имел доступ к глубокому источнику денег, было наполовину ложью. Он никогда не пользовался ими и не делал этого в течение многих лет после серьезных разногласий между ним, его отцом и братом. Никогда не прикасаясь к деньгам Лоуэллов, он предпочитал зарабатывать их, как это делал я.

Мой бездельник отец растратил все деньги, загнал свой бизнес в угол и выставил на посмешище наследие Дэвисов, не оставив мне ничего, что можно было бы поддерживать. Итак, я купил свой дом на свои собственные кровно заработанные деньги.

– Да. Он мой, Техаса и Престона.

– Он прекрасен, – сказала она мне. – Мы так и будем стоять здесь весь день, или ты проведешь мне экскурсию?

Я готовился к этому. Сделав глубокий вдох и выдохнув через рот, я достал ключи из кармана и открыл дверь для нее, позволив войти первой, прямо в гостиную. Я бросил ключи на приставной столик и последовал за ней.

Ее сумка была небрежно брошена на один из кожаных диванов, пока она прогуливалась, отмечая все в уме, выглядывая в окна. Налив себе воды из холодильника, она устроилась на одном из табуретов.

Чувствуй себя как дома, почему бы и нет? Но… это мог быть и ее дом. Заткнись нахуй.

Я покачал головой, незаметно прогоняя эти мысли, слишком рано. Хотя, может, и нет. Гребаный маленький лжец, обманывающий меня. Я стоял на другой стороне островка и просто наблюдал за ней.

– Здесь не так много декоративных элементов, – заметила она, не без злобы, просто наблюдение.

Чего она ожидала? Здесь жили трое мужчин лет двадцати с небольшим. Мы не рисовали "Красиво пахнущие цветы" или эти избитые мотивирующие картинки с цитатами, которые говорили; если ты можешь мечтать об этом, значит, ты сможешь это сделать или верь в себя, и все возможно. К черту это. Я попытался сдержать ухмылку при мысли о тех, что висели на стенах. Моя команда годами терзала бы меня, если бы я демонстрировал подобную чушь с позитивными утверждениями.

– Что? – я пошутил: – Я спрятал розовые подушки. Не хотел бы, чтобы моя мужская карточка была поставлена под сомнение.

– Забавно, – невозмутимо ответила она с легкой улыбкой.

Любое напряжение от того, что она была здесь в первый раз, и от того, что я привел ее в свое личное пространство, испарилось.

Я знал о хитрых взглядах, которые она бросала на меня с тех пор, как я заставил ее намеренно врезаться в меня, разглядывая. Она думала, что я не заметил, но я заметил. Я знал, что она трахалась с Техасом и экспериментировала с Престоном, потому что мы разговаривали друг с другом, особенно обо всем, что касалось этой девушки. Она понятия не имела, какой властью над нами могла обладать.

Когда она сделала глоток из бутылки с водой, маленькая бусинка скатилась по уголку ее рта, и я жадно проследил за ней. Обойдя островок, я намеренно приблизился к ней. Я наклонился к маленькой капельке воды и поймал ее языком. Она замерла. Облизав дорожку к уголку ее пухлых розовых губ, ее рот слегка приоткрылся. Я нежно прикусил уголок, прикусывая плоть между зубами, прежде чем отдернул себя назад.

Держи себя в руках, Холлис.

Ее сущность была чистым, горьковато-сладким ядом. Но обычно яд никогда не был таким приятным на вкус. Глядя в эти фиолетово-голубые глаза, носом коснулся ее носа. Я осознал ту отчаянную потребность, которую она пыталась скрыть, но потерпела неудачу.

– Сейчас же наверх, – хрипло приказал я ей. – Дверь прямо перед тобой, – она облизнула нижнюю губу, и мой член затвердел еще больше.

Милла направилась к лестнице, и мне потребовалась секунда, чтобы оценить ее задницу. Ммм. Я был эгоистом. Я хотел большего, чем просто доставить ей удовольствие. На данный момент я бы уступил.

Глава 25

Милла

Его дом оказался не таким, как я ожидала. Хотя я и не знала, каким было мое видение. Он был таким домашним. Нормальным. Где-нибудь, где я могла бы легко приклонить голову и расслабиться. Я полностью осознавала, что делала, когда вошла в его частный дом. Я чувствовала сексуальное напряжение между нами каждый раз, когда наши пути пересекались на протяжении последних нескольких месяцев. Для меня это было неизбежно.

Я рискнула подняться наверх, чтобы найти нужную комнату. Включив свет, оглядела аккуратную спальню, принадлежавшую Холлису. Оглянулась через плечо, украдкой поглядывая на дверь. Он еще не последовал за мной.

Подойдя к темному деревянному столу из дуба, который тянулся от одной стены до другой, я провела пальцем по твердому материалу, не подняв ни пылинки. Обернувшись, внимательно осмотрелась. Было невероятно, что можно понять о человеке по его личному пространству.

Каждый предмет мебели в комнате был подобран идеально, все из темного дуба. Вся комната была безупречной. Но в этом пространстве царила жизнь благодаря множеству книг, стоявших сбоку от письменного стола, и вкраплениям глубокого темно-синего цвета, смешанного со светло-серой краской стен. Просто это было так на него похоже.

Я вздрогнула, когда Холлис молча материализовался рядом со мной. В его глазах плясали искорки смеха. Присев на край своего стола, он прижал меня к себе, его руки были по обе стороны от моего тела. Он прижался ко мне вплотную, и у меня перехватило дыхание, когда его нос прочертил нежную дорожку от моего лба к уху.

Он заговорил, его слова так контрастировали с нежностью, с которой его губы скользили по моей коже, отчего по мне побежали мурашки.

– Я собираюсь выебать из тебя всех парней, которые были у тебя до меня, сделать тебя моей хорошей маленькой девочкой, которая делает в точности то, что я ей говорю.

Черт, это горячо. У меня вырвался звук, когда он отстранился.

– Что это значит? – с любопытством спросила я, проводя пальцами по татуировке на его руке, которую заметила, когда он меня схватил. – Купайся в свете, тони во тьме.

– Это значит, что не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответ.

Он отступил еще на шаг, и мои пальцы разжались, когда он двинулся к середине комнаты, подальше от небывало высокой температуры между нами. А?

Я поплелась за ним, но внезапно остановилась, когда он снял толстовку и футболку одновременно, демонстрируя великолепную татуировку, раскинувшуюся по всей его спине. Она повторяла очертания каждой впадинки и изгиба его мышц.

Сова. Я приблизилась, и он напрягся, когда провела рукой по реалистичному рисунку, восхищаясь искусством. Понимающие глаза совы уставились на меня в ответ, точно такого же цвета, как льдисто-голубые глаза Холлиса. Не раздумывая, я уверенно положила руку ему на середину спины, каким-то образом зная, что он в этом нуждался.

Из него вырвался прерывистый вздох, прежде чем он обернулся. Он посмотрел прямо мне в глаза, и я посмотрела прямо в ответ, видя желание, которое он обычно прятал, пылая одним взглядом. Меня.

Если Престон был теплым бальзамом уютного солнечного света, окутанного скрытой тьмой, то Техас был лезвием ножа, которое заставляло тебя постоянно сомневаться. А Холлис был твоим самым мрачным искушением.

Я ненадолго усомнилась в своем жизненном выборе, прежде чем сказала ему:

– Трахни меня так, как будто ты искренне меня ненавидишь.

Его губы изогнулись в редкой ухмылке, и он повернул голову через плечо. – С гребаным удовольствием.

– Сдержанность, – пробормотал он достаточно тихо, чтобы я подумала, что он не хотел, чтобы я слышала.

Эта мысль вылетела у меня из головы так же быстро, как и появилась. Он развернулся, заведя мои руки за спину, связывая мои кисти вместе на запястьях чем-то мягким, но крепким. Было не больно, но туго, никакой свободы действий. Черт. А? А, точно.

Моя грудь выгнулась от того, как он меня расположил, мои сиськи были выставлены напоказ под коротким белым кроп-топом, который я надела. Мои соски затвердели в предвкушении.

Холлис был энергетиком. Сильным, наблюдательным и смертоносным. Быть с его плохой стороны всегда было неприятно.

– Я заставлю тебя кончать так много раз, что ты будешь умолять о моем члене. И как только ты получишь его, ты будешь сходить с ума от желания. Из-за меня.

– Посмотрим, – пренебрежительно заявила я.

Его мрачный смешок вызвал мурашки на моих руках. Я напряглась.

– Ты меня еще не видела.

Он был прав. Я не видела его с этой стороны. Холлис был загадкой. Я никогда не могла полностью прочитать его или его эмоции. Он держал их взаперти, пока не решил, что позволил бы вам увидеть. Он всегда был настороже и защищал себя, от чего, я не была уверена.

Обхватив кулаком мои темные длинные волосы, он потянул за них. Он встал надо мной сзади. Фиолетово-голубые глаза столкнулись с ледяными.

Он наклонился вперед, удерживая мою голову неподвижно, прикусил мочку уха, а затем мгновенно слизнул укус. Черт. Я была так возбуждена прямо сейчас. И я ненавидела это. Холлис одержал верх в этой демонстрации силы.

Идеальный сабмиссив.

Тошнотворное чувство возникло от мыслей о том, что он проникал в мой разум, разрушая этот момент.

– Откуда взялись эти мысли? – спросил Холлис, отпуская мои волосы, но держась за мои связанные запястья, чтобы удержать меня на месте.

Пугающе проницательный даже в быстрой смене мысли, он доказал, что может так легко разрушить мои стены в поисках истины. Этого не могло случиться.

Отбросив эти мысли, прежде чем скатиться по нисходящей спирали, я улыбнулась ему, желая продолжить с того места, на котором мы остановились.

– Извини.

Я облизнула нижнюю губу, привлекая к этому его внимание. Отвлекающий маневр.

– Что это было насчет того, чтобы кончать много раз?

Глаза пылали жаром, его ухмылка ненадолго вернулась, забыв о моей вспышке, за что я была благодарна. Прямо сейчас мне нужно было избавиться от этих мыслей, и все, что я хотела сделать, это сосредоточиться на том, что предложил мне Холлис.

– Иногда женщину нужно ласкать, прикасаться к ней и нежно заниматься любовью.

Его пальцы скользнули в волосы у меня на затылке, крепко сжимая их в кулак. Его голос понизился почти до шепота.

– А иногда ее нужно связывать, сдерживать, трахать до тех пор, пока с ее губ не слетят связные слова и никакой мыслительный процесс не придет ей в голову.

Подойдя и встав передо мной, он выудил что-то из кармана, обхватив это руками так, чтобы я не могла видеть.

– Стой спокойно, – предупредил он.

Я не понимала, что он имел в виду, пока нож не показался передо мной, металл сверкнул, поймав свет, льющийся из окна. У меня перехватило дыхание.

– У тебя с головой полный пиздец, – прорычала я на него.

Страх заставил меня наброситься на него, прежде чем я осознала, что сказала. Склонив голову набок, он наблюдал за мной, как охотник за своей добычей. Мышь, попавшая в логово льва.

– И это тебя остановит? – спросил он, похоже, уже догадавшись о моем ответе по тому, что я не двигалась.

Он мягко улыбнулся мне, как будто пытался успокоить, что было совершенно не в его характере. Со мной он всегда был агрессивным, дерзким. Заставлял меня гадать по его взгляду и произносимым словам. Итак, беглый взгляд на ту его сторону, которую я никогда раньше не видела, даже когда мы были моложе, был неприятен. К тому, что на его лице отразилось больше эмоций, потребовалось бы некоторое привыкание.

– Ты прекрасна, – заявил он, разрезая противоположные стороны моего кроп-топа, острое лезвие так и не коснулось моей кожи, когда он упал на землю в лохмотьях. Вслед за этим он сорвал бретельки моего лифчика с плеч и, обхватив его рукой, расстегнул застежку сзади, когда он упал к моим ногам.

Я хотела верить в его слова, но он не видел невидимых шрамов, оставленных на моем теле кровью, свободно льющейся из моей души. Он не видел тьму, которая поглотила меня, горечь, которая пировала на моем счастье. Когда бы он увидел масштабы всего этого, возможно, я бы ему поверила.

Может быть.

Он подвел меня к краю своей кровати и толкнул вниз. Мои руки оказались в ловушке под моим телом в неудобном положении, когда он раздвинул мои ноги, протискиваясь своим телом между ними, нависая надо мной.

– Так неудобно? – спросил он.

Я свирепо посмотрела на него; он знал, что это так. Присев на корточки, он стянул с меня туфли, отбросив их в сторону, одновременно расстегивая застежки моих джинсов, медленно спуская их вниз по моим ногам, пока на мне не остались одни черные кружевные трусики.

Как будто у него было все время в мире и смехотворная степень сдержанности, его большой палец прошелся по моему клитору, совершая скользящие движения. Этого было достаточно для меня, чтобы сделать вывод, что он был чертовски большим занудой и ему очень нравилось иметь меня такой, делать со мной все, что он пожелал.

– Мне нужен список, – серьезно заявил он, набирая темп.

– Список?

– Да… Всех этих ничтожных мальчишек, которые присвоили себе то, что принадлежит мне.

– Ты не можешь быть серьезным, – я запиналась в словах, когда он прикусил мой клитор, и я вздрогнула. Намек на боль был пьянящим, но я застонала от удовольствия, мои бедра приподнялись, предлагая себя.

– Ммм, – он быстро стянул нижнее белье с моих ног. – Тебе нужен этот укол боли для твоего удовольствия, да?

Холлис наклонился ближе к моей киске, и я почувствовала жар его дыхания на себе.

– Я могу это сделать, – дерзко заявил он, засовывая два пальца глубоко в меня. Он отшатнулся, сильно шлепая другой рукой по моей киске, по клитору.

Он взялся за кожу на моем бедре, наблюдая за мной, когда добавил еще один палец, растягивая меня и впиваясь кончиками пальцев свободной руки в мою кожу. Я сжала руки под собой, вцепившись в покрывало на кровати, когда мои глаза закрылись сами по себе. Я снова опустилась на его руку, подстраиваясь под его постоянно меняющийся темп. Его пальцы ускорились, затем замедлились, когда он почувствовал, как я напряглась, приближаясь к разрядке.

– Продолжай делать это, – сказала я ему.

Желая, нет, нуждаясь в нем внутри себя, но зная, что мы работаем над его временными рамками.

– Я не собираюсь останавливаться.

Верный своему слову, он этого не сделал.

Мне хотелось зарыться руками в его вьющиеся волосы. Я попыталась разжать запястья, но материал не поддавался. Так неприятно.

– Моему имени лучше слететь с этих губ, – заявил он, его язык грубо кружил по мне, когда он согнул пальцы, надавливая как раз в нужном месте.

Так близко.

Я почувствовала прикосновение другого пальца к моему входу, прежде чем он отодвинулся, и этот палец вошел в мою задницу без предупреждения, когда он обрабатывал меня.

Я разлетелась на куски, его имя неровно срывалось с моих губ при повторении, пока я металась из стороны в сторону. В конце концов я кончила, моя грудь быстро поднималась и опускалась в этом постклиминационном блаженстве. Он убрал пальцы. Его нос задел мой клитор, и я дернулась вверх, чувствуя себя такой чувствительной, когда он впитал мое освобождение.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать стон, но он все равно вырвался. Он отстранился и усмехнулся, облизывая губы.

Я думаю, это самое большее, что я когда-либо видела, чтобы он смеялся и улыбался.

– Убирайтесь нахуй или присоединяйтесь, – я внезапно открыла глаза, услышав требование Холлиса, и резко повернула голову.

У широко распахнутой двери… стояли двое зрителей, в их глазах плескались темные, разгоряченные взгляды, и они смотрели прямо на меня.

Он знал, что они наблюдали.

Я не могла отрицать, что это заставляло меня чувствовать, зная, что они смотрели, как их лучший друг набрасывался на меня, хотя это вызвало крошечную вспышку страха во мне.

Это не то же самое. Это другое. Они – не он.

Отогнав эти нежелательные мысли, я провела языком по нижней губе и перевела взгляд между ними всеми. Холлис встал, потянул меня за руку и развернул спиной к себе, так что я оказалась лицом к лицу с Престоном и Техасом.

Мои запястья все еще были крепко связаны, я потерла ладонь о его джинсы. Его отвердевший член напрягся под тканью. Он застонал.

– Ты этого хочешь, Милла? – он тяжело дышал, приблизив губы к моему уху. – Кучку дикарей, поклоняющихся тебе?

Мне не следовало бы, однако я фантазировала именно об этом сценарии смехотворное количество раз, так кто я такая, чтобы отказываться от этого, когда мне преподносили это на блюдечке?

– Да, – подтвердила я, переводя взгляд с Техаса на Престона, чтобы они могли увидеть правду, что я хотела этого так же сильно, как и они. Возможно, даже больше.

– Передашь ли ты нам свое удовольствие? Позволишь нам сохранить власть, чтобы сделать это лучшим опытом для тебя и, в свою очередь, для всех нас? – спросил Холлис с серьезным оттенком в голосе.

Для него это было важно, мой выбор. Выражения лиц остальных соответствовали его тону. Заметив мое колебание, он добавил:

– Только прямо сейчас, в этой комнате.

Почему-то его просьба меня не удивила. От него всегда веяло таинственностью.

Контроль был моей проблемой, за которую я пыталась ухватиться при любой возможности. Я нуждалась в нем. Я не могла отрицать, что более глубокая часть меня, та, что хранила в себе этот крошечный огонек надежды, вспыхнула и ухватилась за сказанные им слова. Что я могла бы возложить контроль над тем, что происходило между нами прямо сейчас, на него и на всех их по собственному выбору? И утонуть в удовольствии, которое они привнесли бы в жизнь, и доверить им, усиливая впечатления, но никогда не дальше, чем мне было удобно?

Я поняла, что подобная ситуация должна влиять на меня по-другому, вести меня в совершенно противоположном направлении, заставить убежать отсюда. Но этого не произошло, никогда с ними. Это была моя фантазия, воплотившаяся в реальность, и я была полностью готова к этому.

– Ладно, – согласилась я.

К черту это.

– Хорошая девочка, – промурлыкал он.

Мне захотелось влепить ему пощечину, и, в равной степени, мне понравилось, как эти слова зажгли меня изнутри. Так запуталась. Его рука провела обжигающую линию вниз по моему телу.

– Развяжи меня.

– Нет, – он ухмыльнулся. – Ты передала мне управление, помнишь?

– Это значит, что если ты не скажешь стоп-слово, ты будешь участвовать и делать все, что мы тебе скажем, – сказал Техас с горящим взглядом, входя в комнату вместе с Престоном.

Их возбуждение от полной свободы действий по отношению ко мне проявлялось ясно.

– Стоп-слово?

Они все захихикали, и именно в этот момент я поняла, что действительно попала в беду. Справиться с одним из них было все равно что окунуться в подпитываемый адреналином туман, но с тремя?

– Тебе понадобится одно со всеми нами троими одновременно, – подтвердил Холлис, и двое других кивнули в знак согласия. – Твое стоп-слово, мы сократим его до, хмм… лгунья.

Я не знала, когда его снисходительное прозвище для меня превратилось из оскорбления в возбуждающее, но сейчас оно было на вкус как сладкая ласка, слетевшая с его губ.

Холлис толкнул меня лицом на кровать. Я повернулась, чтобы посмотреть на них через плечо. Почему они просто смотрели? Это просто обнаженная плоть. Время, казалось, тянулось своим чередом, пока они переговаривались, обмениваясь отрывистыми словами.

– Кто-нибудь из вас, черт возьми, поторопитесь! – потребовала я.

Я была взволнована их мелким спором из ревности о том, кто что делал и кто чего хотел. Просто продолжайте уже с этим. Здесь требовалось больше оргазмов. Я собиралась кончить с такой скоростью.

– Ах, это мило, – прокомментировал Престон. – Она думает, что может указывать нам, как делиться.

Я захлопнула рот.

– Презервативы, – пробормотала я, непреклонная в этом.

– Хм, хотя ты принимаешь противозачаточные, и мне понравился прошлый раз, – заявил Техас.

Я тоже так думала, но это все равно было рискованно. Я уже научилась на это не полагаться.

– Я не знаю, где вы все были.

Взгляд Техаса стал жестче; Престон издал смешок, но Холлис говорил от имени всех них твердым голосом.

– Идет в обе стороны.

Теперь мой взгляд стал жестче. Я была почти уверена, что это не выглядело таким уж злым, учитывая, что я лежала лицом вниз на кровати голая со связанными запястьями.

– Я гарантирую, что мы все чисты, но ты права. Презервативы до тех пор, пока мы все не пройдем тестирование и не подтвердим наши результаты.

Справедливо. Но подождите… он верил, что это случится не один раз? Он был очень уверен в себе, но также – черт возьми, да.

Престон скрылся из виду; звук открывающегося ящика донесся до меня прежде, чем рядом с моей головой упала горсть презервативов. Я облизнула губы, когда он быстро снял с себя одежду, отбрасывая ее в сторону. Мой второй просмотр его в полный рост не разочаровал, и воспоминания о той ночи никак не вязались с тем, чтобы снова увидеть его во плоти. Он был таким же ошеломляющим, каким я его запомнила. Его член затвердел еще больше от моего очевидного осмотра его.

Он шагнул вперед и сдвинул меня с кровати так, чтобы я прислонилась к ней спиной, и поставил ноги по обе стороны от моего тела. Обхватив свой член одной рукой, он лениво накачался, прежде чем потереться им о мои сомкнутые губы.

– Откройся. Я хочу твое горло.

Я сделала это, и он рванулся вперед, заполняя мой рот. Я тяжело дышала через нос и старалась не задохнуться от внезапного вторжения без разминки. Мудак. Он тоже это знал. Высокомерная ухмылка сказала все.

Моя голова откинулась назад под небольшим углом, когда я прислонилась к изножью кровати, что позволило ему опуститься на меня, упершись руками в кровать, пока он трахал мой рот, двигая бедрами, и я вбирала в себя каждый дюйм его тела.

– Схвати ее за волосы покрепче, – приказал Престон. – Ей это нравится.

Краем глаза я наблюдала за Техасом, когда он подошел, избавившись от собственной одежды. Его пресс напрягся, когда он придвинулся ближе, схватил меня за волосы мертвой хваткой и с пристальным вниманием наблюдал, как я заглатывала Престона.

Я огляделась и обнаружила, что Холлис тоже разделся, но у меня не было ни секунды, чтобы оценить его по достоинству так как другая рука Техаса схватила меня за горло и крепко сжала. Мои глаза расширились в панике, воздуха через нос было недостаточно. Я потянула свои руки, желая убрать его.

Мое зрение затуманилось, перед глазами заплясали точки. Я была близка к обмороку. Техас ослабил хватку всего на несколько секунд, когда Престон оторвался от моего рта, позволив мне глотнуть столь необходимый воздух, прежде чем он сделал это снова. Его громкий мужской стон заполнил комнату.

– Черт возьми, да, – прошипел он. – Здесь так чертовски уютно. Я собираюсь кончить слишком рано.

– Продолжай, брат, – согласился Техас.

Его рука сжала мои волосы, каким-то образом сжимая еще крепче. Мне это понравилось.

Ему нравилось держать мою жизнь на ладони. Я не знала, что это говорило о нем, но еще больше о том, что это говорило обо мне, что по мере того, как это продолжалось, я становилась все более влажной.

Престон слегка отстранился, когда Техас отпустил мое тело, и я закашлялась, делая глубокий вдох, прежде чем сперма попала мне на язык. Раздался громкий стон, и я проглотила все это, облизывая кончик, когда Престон полностью отодвинулся. Моя тушь потекла по щекам. Я пошаркала, неловко встала и вытерла рот плечом, прежде чем снова повернулась ко всем. Они стояли бок о бок, как одно целое. Они всегда были для меня одним целым, выбора нет. Они пришли в комплекте, и я бы с радостью продолжала разворачивать бантик к этому подарку.

– Ты уже второй раз хватаешь ее за горло, – холодно прокомментировал Холлис.

– Мы теперь ведем гребаную таблицу подсчета? – Престон хихикнул, в его голосе явно слышалось недоверие.

– Конечно, так и будет, – выпалил он в ответ, как будто это было совершенно нормально.

Мое внимание привлек Холлис, и я взяла за правило не торопясь разглядывать каждую часть передней части его тела. Каждая часть его тела, от груди до пресса, была четко очерчена. Его тело было выточено до совершенства, как произведение искусства, созданное только для обозрения, несколько серебристых шрамов покрывали его грудь. Я посмотрела вниз и попала в ловушку, уставившись на его пульсирующий член, который, я знала, должен был восхитительно растянуть меня.

Я пришла к разумному выводу, основанному на их более чем среднем размере, что эти трое собирались разорвать меня на части. Буквально.

Он подошел и встал передо мной, когда я подняла голову. Он закрыл глаза, казалось, сделал глубокий вдох, прежде чем снова открыл их. Его взгляд зацепился за мой с невысказанными словами, когда он запустил руку в мои волосы. Его рот встретился с моим, и я открылась для него. Наши языки танцевали друг с другом, и мы оба застонали. Не заботясь о том, что он мог ощутить вкус Престона на мне, он ускорял и замедлял темп, когда я погружалась в его вкус. Я просто хотела больше, больше, больше.

Мое тело было горячим и возбужденным, когда я терлась об него, желая исследовать его плоть голыми руками. Его член потерся о мой живот.

Престон протиснулся между нами, разделяя наши тела, и я фыркнула в знак протеста. Он бросил на меня понимающий взгляд, затем с самодовольным видом сказал Холлису:

– Поделись.

Холлис в ответ закатил глаза, облизывая свои теперь уже пухлые губы. Я была уверена, что мои были такие же.

– Повернись, и нагнись, – потребовал Техас, я подчинилась.

Его рука схватила меня за плечо, прежде чем он врезался в меня одним сильным толчком. Я закричала, сжимаясь вокруг него, когда он вышел и вошел обратно. Он потянул меня вверх, обхватив рукой мою ключицу, и задал мучительный темп, не давая мне перевести дыхание. Я закрыла глаза, откинула голову ему на плечо и утонула в ощущениях, которые он успешно вырывал у меня. Я была близка к той точке невозврата, когда он резко отстранился, все еще удерживая меня на месте.