Текст книги "Капля яда (ЛП)"

Автор книги: Х. Р. Пенроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Все в порядке? – я хмыкнул, на самом деле не заботясь об ответе, но пытался снизить уровень мудацкого поведения примерно до пятидесяти процентов, просто чтобы мне не пришлось иметь дело с драмой. Потому что эта девушка источала драматизм.

– Я в порядке, – она хихикнула. – Я отправляла тебе сообщения несколько раз.

Да, я проигнорировал и удалил их. И снова звук прошел сквозь меня. Я становился придирчивым, или придирался к одной девушке, которая не раздражала меня так, как другие девушки. Это было проблемой.

– Был занят.

Я не собирался извиняться, но она явно ожидала этого, когда повисла тишина, и я не стал заполнять паузу в разговоре, когда, как она думала, я продолжил бы.

– Ты серьезно? – взвизгнула она.

Ой, мои уши.

Я разозлился, заставив ее неловко переступить с ноги на ногу. Я производил такой эффект на людей.

– Совершенно серьезно. Чего ты хочешь, Аннабель?

– Это из-за нее, не так ли?

Я притворился, что не понял, кого она имела в виду, хотя был почти уверен, что это Милла.

– Нет.

Я начал закрывать остальные учебники, мягко отодвигая ее в сторону, так что она оторвала свою задницу от того места, на котором сидела. Разговоры о неуважении к литературному миру.

Аккуратно складывая их в стопку, чтобы кто-нибудь из персонала забрал их обратно, я демонстративно игнорировал острый взгляд девушки, которая собиралась изо всех сил вцепиться в меня кончиками своих накладных ногтей.

Жаль, что я не прислушался к предупреждениям Престона избегать ее. Хотя не то чтобы я сказал ему, что он был прав.

– Она никто, Текс. Никто, ты же знаешь это, – продолжала она, и краем глаза я заметил ее подруг, которых она усадила рядом с собой за соседний столик.

Казалось, им было неловко подслушивать наш разговор.

– Осторожнее, она наследница, – холодно предупредил я, закончив этот разговор. Конечно, как и ожидалось, эту девушку было не переубедить.

– Мне уже надоело смотреть, как ты, тяжело дыша, бежишь за ней! Я важна в этом кампусе; мое слово имеет вес для других!

Она так разнервничалась, что теперь ей было просто неловко. Я увидел, как ее подружки тихо ускользнули, и мне не удалось скрыть ухмылку. Умные девочки.

– Послушай, мы встречались несколько раз. Мы расстались несколько недель назад, ты знала, что это просто секс. Ты не можешь сказать, что я не предупреджал тебя, плюс у тебя появилось дополнительное время и внимание, – я вздохнул, указывая между нами. – Нет причин проявлять всю эту ревность и собственничество по отношению ко мне, когда у нас никогда не было официальных отношений.

Я думаю, что именно в этот момент она, возможно, потеряла бы самообладание, если бы не неожиданное – но не нежелательное – и своевременное вмешательство.

У меня была секунда, прежде чем Милла схватила меня за пучок волос, притянула к себе и прижалась губами к моим губам. Я был так чертовски поражен, что мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она начала отстраняться, когда я не ответил. Взяв инициативу в свои руки, я обхватил ее сзади за шею, притягивая ее рот обратно к своему. Когда я облизал складку ее губ, она открылась для меня. Я застонал в ответ на поцелуй, мой язык атаковал ее, чувствуя себя так, словно я только что вдохнул порцию чистого адреналина.

Я отстранился, проводя языком по губам и пристально глядя на нее. У нее тоже было такое же озадаченное выражение лица.

Не произнеся ни слова, я встал, когда она отступила назад, и схватил ее за руку, переплел наши пальцы. Мои толстые пальцы обхватили ее крошечные, ухоженные. Думаю, я был так же удивлен этим жестом, как и она, и уверенными движениями быстро увел ее в какое-нибудь укромное место.

Я провел ее в комнату, повернулся и защелкнул замок на месте, погрузив нас в тишину с нарастающим между нами накаленным напряжением. Не раздумывая ни секунды, я набросился на нее, прижимая спиной к стене и крепко прижимаясь губами к ее губам. Я поцеловал ее так, словно это был мой единственный выбор в вопросе жизни и смерти.

На вкус она была как клубника и ваниль, и как мое чертово падение. У меня было чувство, что я только что основательно облажался. Я отстранился, чтобы посмотреть на открывшуюся передо мной красоту.

– Я собираюсь жесткого вытрясти из тебя секреты.

Тяжело.

Она бы сказала мне, нам. В конце концов. Те милые секреты, которые она прятала за этими умными глазами.

В нашем мире было слишком много незавершенных дел, и каким-то образом она была связующим звеном. Она была бы либо с нами, либо против нас. Однако, если она была против нас, это обернулось бы для нее не слишком хорошо.

Милла была наркотиком, обжигающим мои вены. Я мог бы порезаться, пытаясь выпустить яд, но у наркомана всегда была опора, а она всегда была моей ахиллесовой пятой.

– Это похоть, – сказал я ей, взглянув вниз на нее, все еще прижатую к стене, одна рука у нее над головой, ладонь прижата к стене, другая придерживает изгиб бедра. – Это никогда не будет любовью.

Она проделала хорошую работу по овладению своим лицом, но я заметил вспышку какой-то неизвестной эмоции в ее фиолетово-голубых глазах, прежде чем она скрыла это. Стеснение в груди при этих словах почти заставило меня поверить, что я не имел это в виду. Но я имел в виду, я должен был. Это не могло быть ничем иным – никогда.

Эти три слова изменили бы все, и я не позволил бы им вырваться из моего горла, где, я знал, они были похоронены глубоко внутри меня. Я люблю… Нет.

Мои чувства не были легкими и пушистыми, освобождающими, как все говорили. То, что я чувствовал к ней, поглощало душу и выворачивало внутренности. Она была темной и разбитой.

Произнесение этих слов дало бы другому человеку силу. Силу, которую я отказывался возлагать к чьим-либо ногам. Так что я бы поверил, что это была похоть каждой частичкой меня, даже если бы это означало откровенную ложь самому себе.

Глава 20

Милла

Я подавила укол ревности, когда поняла, что он, скорее всего, развлекал других девушек в этой частной, изолированной комнате. Скрытый от посторонних глаз, он без особых усилий добрался сюда, в самую глубину библиотеки, сказав мне все, что мне нужно было знать. Оглядевшись, я заметила, что без тусклых оранжевых оттенков старомодных перевернутых ламп по всей комнате было бы совсем темно без окон.

Я понятия не имела, что я делала, прерывая его маленькую проблему с Барби. Целуя его у всех на виду, я чувствовала, что поставила на него своего рода печать собственности. Я ненавидела то, что мне нравилось это чувство. Маленькая часть меня наслаждалась осознанием того, что он мой. Только мой. Пусть даже только в моих мыслях.

Я собираюсь жестко вытрясти из тебя эти секреты. Удачи с этим. Мои губы никогда не произнесли бы тех слов, которые, как он полагал, что хотел услышать.

Глядя на меня сверху вниз с ухмылкой, он заговорил:

– Престон сказал нам, что ты любишь играть грубо. Тебе нужно, чтобы я больно дернул тебя за волосы и шлепнул по киске, чтобы кончить?

Придурок. Я сузила глаза, глядя на него, хотя от этих слов моя киска отчаянно запульсировала. У меня были проблемы. Как я могла вежливо попросить его прижать меня к стене и трахать до тех пор, пока я не перестала бы дышать и не забыла бы свое собственное имя?

Приподнявшись на цыпочки, я провела губами по изгибу его подбородка, нежно прикусывая его, а затем оттягивая назад. Его глаза обжигали. Я задрожала, чувствуя, как волна желания пробежала по моему позвоночнику.

– Просто для начала… Да, – ответила я. – Хотя я хочу больше, чем один оргазм.

Он рассмеялся, как будто не мог поверить, что я настолько дерзка, чтобы требовать этого. Покачав головой и пятясь в комнату, он стянул с себя футболку через голову и отбросил в сторону. Когда он заметил, что я внимательно следила за его движениями, его рука медленно скользнула вниз по рельефному прессу. У меня потекли слюнки, и мне захотелось лизнуть впадинки между его оливковой кожей. Он продолжал расстегивать ремень и молнию на джинсах.

– Я собираюсь уничтожить тебя к чертовой матери, – мрачно предупредил он.

– Я надеюсь на это, – я облизала губы.

Я начала снимать одежду и отбросила туфли в сторону, пока не оказалась полностью обнаженной посреди затемненной комнаты. Его глаза осмотрели каждую частичку моего тела.

Он скинул свои байкерские ботинки, шнурки были грязными. Совсем как он. Он стянул джинсы и боксеры, гордо демонстрируя свое обнаженное тело. Это привлекло внимание к татуировкам, которые я раньше видела только мельком. Они покрывали обе его руки до плеч миражом черных и серых узоров. Холст, который ты бы вечно обводил пальцами или языком.

Я едва успела перевести дух, как он оказался на моем месте, таща меня через комнату к столу. Он швырнул меня на него сверху, и мою спину пронзила боль от дискомфорта, от которого я тут же отмахнулась.

Я была на сто процентов уверена в том, что это осуществилось бы. Наклонившись до уровня глаз с моей киской, его руки медленно погладили обе мои лодыжки, слегка увеличивая давление, по мере того как его прикосновения приближались к тому месту, где я отчаянно нуждалась в нем. Я была так возбуждена, а мы еще даже толком не начали.

Усилив хватку, он переместился к внутренней стороне моего бедра, так близко. Он раздвинул мои ноги, мои колени стукнулись о стол, когда он вылизал дорожку от моей задницы к моей киске, сильно проводя языком по моему клитору. Он съел меня так, словно я была его любимым блюдом, которым он не мог насытиться.

Техас не сдавался, посасывая и облизывая с сумасшедшей интенсивностью, пока я извивалась от удовольствия, удерживая меня на месте. Я не жаловалась.

Он грубо прикусил мой клитор, зажав его зубами, и я взорвалась, вскрикнув, когда мое тело содрогнулось, а руки оторвались от стола и так сильно вцепились в его волосы, что ногти впились в кожу головы. Он издал ворчание, нежно облизывая меня, прежде чем отстранился и встал надо мной, наблюдая, как желание, которое я не могла скрыть, отразилось на моем лице.

– Раз, – объявил он, вытирая рот тыльной стороной ладони.

А?

– Оргазм превращает тебя в податливый материал для домашних животных, – ухмыльнулся он, его глаза загорелись, и ему понравилась мысль о том, что я была его маленьким домашним животным. – Ммм, я с удовольствием привяжу тебя к себе.

– Запомни, – сказала я ему с рычанием, – ошейник – это требование, а требование – это привязанность. Но есть два конца поводка, за которые ты зацепишься, чтобы заставить меня следовать за тобой.

Он был бы моим так же, как я была бы его, если бы он захотел пойти по этому пути. Не то чтобы я бы этого допустила. Может быть… скорее всего, нет. Черт возьми.

– Хорошая мысль, – прокомментировал он, хватая презерватив из кармана джинсов на полу и срывая зубами крышку, выплевывая мусор в сторону.

Он перекатил его, позволяя мне в полной мере оценить его твердую длину вблизи. Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть. Его член был большим, набухшим.

Шагнув вперед, он заскользил членом вверх-вниз, ощущая мою влажность, но не входя. Мое разочарование росло, я нуждалась в нем внутри себя, как вчера.

– Поторопись, или я буду царапаться и кусаться, – предупредила я.

– Ох, – он облизал нижнюю губу, я последовала его примеру. – Ты тоже будешь ползать и умолять, – пообещал он, сжимая одно бедро и полностью входя в меня без предупреждения.

Черт. Я закричала, когда он достиг дна и замер, полностью войдя в меня. Ожидая, пока я привыкла бы к нему, потому что он был толстым. Я чувствовала себя такой чертовски сытой. Всего лишь второй человек, с которым у меня был секс, и мой первый по собственному выбору.

– Ты душишь мой член. Такая чертовски тугая, – процедил он сквозь зубы.

Почувствовав, что я слегка расслабилась, когда приспособилась, он начал двигаться, отстраняясь и вонзаясь прямо в меня длинными и быстрыми ударами, заставляя меня полностью потерять рассудок, когда из моего горла вырвались грубые звуки.

Одна его рука играла с моим затвердевшим соском, нежно обводя его, прежде чем пощипать и перекатить между пальцами, переходя к другой. Взад-вперед.

Он выпрямился, опустив голову, когда слюна потекла у него изо рта, попала на мой клитор, и он смешал ее с моей, растирая меня сначала быстро, потом медленно. Мой оргазм снова подкрадывался ко мне, и он отстранялся, я издавала протестующий стон, на который он хихикал. Злобный ублюдок.

– Ты один из таких, не так ли? – я фыркнула.

– Какой?

– Садист! – рявкнула я.

Он продолжал приближать мой оргазм, и я собиралась вскоре убить его, если он не доведет дело до конца.

Он рассмеялся, но в его смехе не было юмора.

– Я что-то собой представляю, ладно.

Он внезапно отстранился, и я судорожно вцепилась в разреженный воздух. Я зажала язык между зубами, когда он перевернул меня, прижимая затылком к столу; я сдвинула его в сторону, чтобы посмотреть через плечо на него, стоящего там и получающего удовольствие под этим углом.

– Ты кого-нибудь пускала сюда раньше? – спросил он, взяв меня за ягодицы и расправив их.

– Да, несколько раз.

Много раз.

– Тогда в следующий раз, – сказал он, медленно входя обратно в мою киску, его член касался разных мест в этой новой позиции. Я автоматически крепко сжала его, и он зашипел.

– Конечно, – сказала я ему, затаив дыхание, надеясь, что он просто заткнулся бы и продолжил.

Он двигался по моему телу, на этот раз в более медленном темпе, но с не меньшей интенсивностью, входя в меня достаточно сильно, чтобы мои ладони уперлись в стол для устойчивости. С моих губ сорвался поток слов, умоляющих его продолжать.

Наши тела соприкоснулись, когда я откинула бедра назад, подстраиваясь под его ритм. Он склонился надо мной, прижавшись лицом к моей спине, и запечатлел нежный поцелуй на затылке, заставив меня дрогнуть. Нежность этого поцелуя по сравнению с тем, что мы делали.

– Ты принимаешь противозачаточные? – хрипло спросил он.

Я кивнула.

– Хорошо.

Я запротестовала, когда он внезапно отстранился.

– Заткнись, Милла.

Я услышала, как он снял резинку и снова вошел в меня без презерватива. Он был так хорош. Я чувствовала, как его гнев закипал во мне. Я чувствовала, что возвращала какую-то часть себя обратно. Возрождение.

– Ты ведь хотела этого, верно? – он повел бедрами, и я застонала от удовольствия. – Да… Ты умоляла о моем члене с тех пор, как мы были маленькими.

Он отстранился и грубо врезался в меня, схватив за волосы, чтобы удержать меня там.

Я чувствовала его силу в этом единственном захвате. Врезавшись в меня, мое тело цеплялось за него каждый раз, когда он вырывался. Каждый толчок подводил меня все ближе и ближе к очередному оргазму, мои мышцы напряглись, и я сбилась с ритма, когда он с такой силой входил в меня, добиваясь своего конца.

Мое зрение затуманилось, когда я раскололась на части, прикусив губу, чтобы остановить оглушительный крик. Раскаленное добела наслаждение пронзило все мое существо, пока оно продолжалось и продолжалось. Он сделал три или четыре поглаживания, его рука переместилась к моей шее и напряглась. Внезапно успокоившись, он кончил в меня, акцентируя свое освобождение одним последним мощным толчком, из него вырвался глубокий, наполненный сексом стон удовлетворения.

Я была разгорячена, тяжело дыша, когда оглянулась через плечо на Техаса. Он по-прежнему не двигался, ему потребовалось мгновение, чтобы собраться с силами и откинуть с лица потные пряди, выбившиеся из мужского пучка. Я сидела в тишине момента, в который мы попали, желая сохранить это навсегда, но зная, что это был не вариант.

Это было невероятно жарко.

Он вышел, и я почувствовала, как его оргазм пробежал по внутренней стороне моего бедра. Его пальцы нежно, почти с любовью, прошлись по моим плечам.

Я встала из-за стола на трясущихся ногах, решив привести себя в порядок и сразу же направилась обратно, чтобы запрыгнуть в душ в своей комнате. Моя внутренняя шлюха решила в этот момент прошептать у меня в голове, заставив мои губы дрогнуть: двое убиты, остался один.

Возможно, с Техасом было тяжело. Но разница между единственным, у кого я когда-либо была, и этим была очевидна.

Как только мы оба переоделись, мы разошлись, обменявшись короткими словами. Никто из нас не ожидал, что все так обострилось бы, но мы оба явно хотели, чтобы это произошло. Я не пожалела об этом.

Впрочем, он был наполовину прав. К концу нашего совместного времени я не ползала, но умоляла.

Глава 21

Престон

Я остановил машину в городском районе Ист-Бэй, припарковав ее напротив клуба Форплей. Предположительно высококлассный стрип-клуб, это было место, где все знали, что твои мечты умерли и эффектно съежились у твоих ног. Меня бы здесь не было, если бы не было необходимости.

Я оглядел Ронни на пассажирском сиденье, который был со мной на работе сегодня вечером. Он спокойно смотрел на главный вход, постукивая большим пальцем по колену в постоянном ритме. Я был полностью осведомлен о его манерах и навязчивостях. Я уже прошел стадию, когда замечал их на каждом шагу, но в непосредственной близости их было трудно игнорировать. Не то чтобы меня это волновало, и не то чтобы его это волновало. Он не сдерживался.

Выйдя из машины, я запер ее, а Ронни присоединился ко мне, и мы направились к ней. Наши удостоверения личности были проверены, хотя это было смешно, поскольку они переступали через себя, пытаясь подняться до авторитета над нами.

Они знали меня как наследника одного из самых влиятельных жителей Ист-Бэй, и они чувствовали опасность, витающую вокруг меня, особенно когда рядом со мной был Ронни. Большинство людей так и поступало, и они держались подальше ради самих себя, их внутренний инстинкт подсказывал им убегать подальше. Волк есть волк, даже одетый в шелк.

Мы вошли в здание, оглядываясь по сторонам. Может, это и высококлассный стрип-клуб, но это все равно гребаный стрип-клуб. Женщины выставляли себя напоказ перед мужчинами, пытаясь заманить их обратно на приватные сеансы, тем самым принося им больше денег. Я гарантировал, что эти женщины намного умнее, чем казались, слышали и видели больше, чем им положено – вот почему мы были здесь.

Все это было гребаной игрой, в которую играли на нескольких досках.

Женщина на заоблачных каблуках, в крошечном лоскутке материи, прикрывающем ее киску, но с выставленной напоказ задницей и сиськами тоже, подбежала и прижалась ко мне. Я вежливо убрал ее пальцы со своей рубашки, отступив за пределы ее досягаемости, когда Ронни бросил в ее сторону презрительный взгляд, заставивший ее быстро убежать на своих каблуках. Удивительно, но она не сломала лодыжку.

Я фыркнул от смеха, когда он с серьезным выражением лица приподнял плечи. Я предпочитал, чтобы моя киска была более тугой и менее пересушенной, чем то, что предлагалось здесь, и, судя по выражению отвращения на лице Ронни, я решил, что он согласен.

Один из работников провел нас в одну из частных комнат. Она была тускло освещена; атмосфера создавала чувственную атмосферу, заманивая вас в свои глубины, освобождая. Позволяя распутным женщинам, работающим здесь, изводить тебя и увеличивать твой счет к тому времени, как ты уйдешь.

Зная, как это работало, я на это не купился. И Ронни тоже. За ним последовала женщина, назначенная ему, а также женщина, которая была назначена мне, и, надеялся, женщина, которая с радостью приняла бы оплату наличными за информацию.

Мой член был чертовски мягким. Эта женщина была не в моем вкусе, но даже если бы и была… в этой обстановке я мог гарантировать, что это не привлекло бы внимания.

Я сел на один из самых больших диванов темного цвета, который выглядел относительно чистым, но можно было гарантировать, что в его недрах находился целый ряд биологических жидкостей. Это заставило меня съежиться, но я проигнорировал эти бесполезные мысли.

Ронни взял единственный деревянный стул из угла, обойдя стороной диваны. Умный парень. Его женщина подошла к нему, пытаясь дотронуться до него, но он выхватил пачку наличных, и между ними завязался разговор. Я не мог расслышать из-за громкости музыки, но она взяла деньги, спрятав в свой крошечный лифчик, прикрывающий массивные сиськи, и повернулась, когда он откинулся назад и наблюдал, как она соблазнительно танцевала на шесте. Она была соблазнительна. Все они здесь такие. Я догадался, что это должно было быть для клиентуры. И все же… это было не для меня.

Женщина, приставленная ко мне, подвинулась ко мне, когда я откинулся на спинку дивана, расставив ноги и положив руки на спинку, выглядя настолько расслабленно, насколько это было возможно. Она сидела у меня на коленях, ее ноги были по обе стороны от моих, и качалась в такт музыке.

Дотронувшись до своего члена, который подергивался в брюках, я поджал губы, злясь на себя за то, что веду себя так. Он хотел проигнорировать мою логику.

Мои ноздри раздулись, когда я сделал глубокий вдох и решил согласиться с этим. Это было то, что я сделал, в любом случае, для этого меня сюда послали. Нет смысла запутываться в анатомии твердеющего члена.

Ронни уставился на женщину, соблазнительно танцующую вокруг шеста, ее тело изгибалось и извивалось так естественно, что можно было гарантировать, что она занималась этим годами или имела профессиональную подготовку. Я приложил усилия, чтобы удержать внимание на рыжей девушке у себя на коленях, которая двигалась надо мной, как будто она могла бы получить солидную премию. Она бы и получила, просто не так, как обычно. Но, черт возьми, с таким же успехом можно использовать то, к чему она привыкла, чтобы разговорить ее.

Держа ее за талию и прижимаясь к ней, она запрокинула голову от удовольствия от трения о свой клитор. Она раскачивалась взад-вперед, напряжение моего члена, прижатого к брюкам, терлось о выставленные напоказ крошечные стринги.

– Я хочу обмен… – я погладил ее обнаженную кожу, вверх и вниз.

– Хорошо, – согласилась она, продолжая тереться об меня, когда я потянул ее вниз, позволяя ей достичь собственного освобождения.

Держу пари, что другие ублюдки кончали первыми до нее или даже не доставляли ей удовольствия.

– Деньги за информацию, – подтвердил я, хватая ее за волосы и заставляя посмотреть мне в глаза.

– Информация и за то, что ты заставишь меня кончить, – выторговала она.

Умная женщина, знающая, что ей было чем торговать.

– Нет, – я стиснул зубы.

Я не хотел вымогать у себя информацию, по крайней мере сейчас. В прошлом у меня не было проблем с этим, но, хотя с Миллой ничего не было официально, я не мог вынести мысли об этом, зная, что она осталась в глубине моего сознания. Я бы почувствовал себя виноватым и был бы вынужден признаться в том, что я сделал.

Было ли ей не все равно, я не был уверен, но предполагал, что было. Однако это нанесло бы ущерб всему, что мы построили, и я не хотел быть тем, кто сделал что-либо, что поставило это под угрозу. Признать, что я трахался с кем-то другим, даже не объяснив ей причины этого – просто нет.

– Да, или я не буду говорить.

Она надулась, и я понял, что она собиралась разыграть меня во что бы то ни стало. Решив пойти на компромисс, я украдкой взглянул на Ронни, который сидел со стаканом чего-то неторопливо потягивая и наблюдая, как его женщина все еще работал шестом.

У него простая задача, ублюдок.

Усилив хватку за ее волосы, притягивая ее к своему лицу, я сказал ей строго, позволяя другой стороне меня просочиться наружу.

– Я сказал тебе "нет", я серьезно. Но я позволю тебе получить от меня удовольствие, прежде чем убежать к своим следующим клиентам, которым будет наплевать на твое удовольствие.

Я снова прижался к ней бедрами, ослабляя хватку, и она смягчилась, приняв меня.

– Тысяча долларов, – подтвердил я.

Она прикусила губу, кивнула в знак согласия и начала тереться об меня, ударяясь о мой теперь уже полностью твердый член, находя хороший угол, чтобы доставить себе удовольствие.

Я решил помочь ей покончить с этим.

– Твоя киска такая влажная от мысли, что я внутри тебя, тащу тебя к гибели, как плохую девчонку, которой ты и являешься. Разве не так, красавица?

Я ухмыльнулся, когда она застонала, прижимаясь ко мне, одновременно пытаясь сохранить некоторое подобие ясности, чтобы говорить.

Грязные разговоры всегда заводят их.

Я был уверен, что это был первый раз, когда я отказался бы от аванса. Ладно, возможно, это не совсем так.

– Теперь расскажи мне все о приобретенных товарах, которые привозят сюда…

Изо рта у нее потекло, а лицо приняло ошеломленное выражение, что было нам на руку. Зная ее, как только мы ушли бы, она впала бы в панику, даже когда деньги тайком перекатывались у нее в руках. Некоторые люди никогда не были счастливы, но я понял это.

Если вы донесли на кого-то, вы должны быть готовы заплатить за это. Давайте просто надеяться, что ради ее же блага она не призналась в этом своему начальству, потому что это было бы откровенной глупостью с ее стороны, когда только мы с Ронни знали, что она поделилась какой-либо информацией. Я бы не стал называть ее имя. В этом не было бы смысла. Ей заплатили за то, что она передала. Сделка была заключена и стерта в моей памяти.

В этом особенность таких элитных заведений, как это, на некоторые из них вы подписываете договор неразглашени, например в Обсидиан, но у Форплей была общая политика "никаких разговоров". Люди старались избегать упоминания своих имен в местах, где это могло подорвать доверие к ним, где это могло оказать негативное влияние на деловые сделки и отношения.

Вот почему все обычно держали рты на замке. Персонал был очень молчалив, но за соответствующую цену они могли поговорить. Естественно, это не афишировалось, но это было разумное предположение. От них отказались как от пригодных к употреблению шлюх, и в некотором смысле они таковыми и были.

Но они также прислушивались к каждому разговору, каждому взаимодействию вокруг них. Если ты хотел выжить там, где для тебя было опасно, именно это ты и делал. Каков был наилучший способ заполучить оружие, если бы за тобой пришел один из более крупных и злобных клиентов? Шантаж. И деньги, потому что они работали здесь не по доброте душевной. Им прилично платили, с дополнительными платежами непосредственно от клиентов для удовлетворения их потребностей.

Может быть, некоторые делали это, потому что им это нравилось. Черт возьми, если бы я знал. Если вам отчаянно нужны были деньги, это было одно из тех мест, где стоило побывать. Вечерняя работа здесь позволяла получать месячную арендную плату за квартиру в Нижнем Ист-Бэй при наличии свободных денег.

Черт возьми, почему мой член такой твердый? Мне захотелось ударить себя за реакцию моего тела. Это просто нормально, это просто нормально…

Она кончила с чрезмерно громким стоном, который заставил Ронни и другую женщину обернуться. Свидетельство ее возбуждения на моих штанах, я встал, вытаскивая обещанную тысячу. Она пересчитала их и улыбнулась. Ронни присоединился ко мне, бросив последний взгляд на женщину, которая теперь, как змея, обвилась вокруг шеста вниз головой. Трахни меня, она хороша.

– Почему ты выглядишь таким не в духе? – с любопытством спросил Ронни, когда мы вышли из подъезда и направились к машине.

Дрожь пробежала по мне, и я скользнул на водительское сиденье, ожидая, пока он сел бы, чтобы ответить.

– У меня такое чувство, что я только что продал себя там, а не наоборот.

Он передал мне флакон с дезинфицирующим средством для рук из моего бардачка. Я вылил немного на руку, избавляясь от запаха этой женщины.

Я даже схватил салфетку, вылил на нее немного дезинфицирующего средства и вытер мокрое пятно на штанах. Это официально, меня высекли из-за девушки, которая, если бы могла увидеть меня сейчас, вероятно, с отвращением посмеялась бы надо мной.

Глаза Ронни весело блеснули, но я знал, что он сделал бы то же самое. На самом деле он не подпускал никого из них близко, он отказывался даже прикасаться к своей женщине там, сзади.

Он задумчиво промурлыкал.

– Полагаю, так и было. До сих пор это никогда не было проблемой…

Разве я этого не знаю.

– Не зацикливайся на этом, что более важно, получил ли ты взамен достойные знания?

– Да, – хмыкнул я, обдумывая то, что она мне сказала. Это не было масштабным или новаторским, но это было больше информации. Зацепка.

– Итак, ты встречаешься с кем-нибудь в данный момент? – спросил я, заводя машину.

Я ориентировался по дорогам, так как у нас давно не было с ним толком разговора, и мы были завалены делами. Наше общение с нашей командой резко сократилось, и я скучал по общению со своей большой семьей.

– Ты имеешь в виду, как психотерапевт или галлюцинации? – он ответил совершенно монотонно. Я отрывисто рассмеялся, поймав ухмылку на его лице в ответ.

– Гребаный идиот, – заявил я, когда мы въехали на подземную парковку штаб-квартиры, поднимаясь на нужный этаж, чтобы поделиться всем, что мы узнали.

– Зачем ты пришел сегодня вечером? – я спросил Ронни, пока лифт поднимал нас на нужный этаж. Он легко вызвался, и я не возражал, но обычно его приходилось убеждать.

Он взглянул на меня.

– Кроме того, что держать тебя за руку?

Бросив на него равнодушный взгляд, я сказал:

– Кроме этого.

Он ухмыльнулся, как будто что-то скрывал.

– Думаю, можно сказать, что мне понравились некоторые аспекты моей точки зрения.

О. Будь я проклят.