Текст книги "Голоса за стеной"

Автор книги: Григорий Глазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

ГОРОД СУТУЛЫХ ЛЮДЕЙ

Около полуночи втроем они вышли за город. В темноте поднялись на высокий холм, поросший соснами. Хотя время было позднее, над морем еще догорала лиловая полоска заката, тонкая как щель. Казалось, среди ночи кто-то приоткрыл там дверь своего жилища. А в жилище том, в печи, обуглившись, дотлевали дрова. И свет этот приглашал заблудившегося и уставшего путника к чужому, но гостеприимному очагу.

Сильный ветер пригибал верхушки сосен.

Город спал. Спала река, разделявшая его. Но в черной густой ее воде, как светляки, дрожали огни. Это на мачтах рыбацких судов раскачивались фонари.

На башне старинной ратуши двенадцать ударов колокола возвестили, что начались новые сутки. Три человека повернулись лицом к едва проступавшим очертаниям башни. Последний удар колокола умолк. В ночной тишине остался только шум ветра, метавшегося в кронах деревьев. Начал накрапывать дождь. И тогда один из троих, которого звали Учитель, сказал:

– Здесь мы расстанемся, дети. Вы отправитесь по своей дороге жизни уже как самостоятельные люди. Вы кончили мою Школу Высоты и Риска, и теперь вы не просто хорошие акробаты и гимнасты, канатоходцы и жонглеры. Я учил вас смелости и доброте. Учил не бояться Высоты и Риска. Надеюсь, мне это удалось. Помните мое правило? Я не беру со своих учеников плату за обучение. Я беру с них клятву, что они будут учить безвозмездно своих учеников. И те, кого выучат их ученики, обязаны в свою очередь поступать подобно. И так – всю жизнь. А теперь прощайте…

– До свидания, Учитель, – ответили юноша и девушка. В темноте они отчетливо представляли себе его лицо: морщинки под добрыми голубыми глазами, две глубокие складки в уголках губ и высокий чистый лоб. Ветер шевелил длинные седые волосы, падавшие на воротник суконного сюртука.

Еще раз махнув прощально рукой, Учитель поглубже натянул шляпу с широкими измятыми полями и стал спускаться с тропинки, которая вела в город.

Юноша и девушка потуже завязали шнурки под воротниками плащей, накинули капюшоны и двинулись в путь.

У юноши было очень распространенное во всем мире имя. Правда, в разных странах его произносили по-разному: Петр, Питер, Петер, Пьетро. Имя же девушки вообще звучало одинаково у многих народов земли – Мария. Но в Школе друзья дали юноше свое прозвище: Метеор. Он заслужил его за быстроту и ловкость, когда работал под куполом цирка. И мы тоже впредь будем звать наших героев так же.

Было им по семнадцать лет. Оба родились и выросли в городе, где мостовые покрыты ровно подогнанными звонкими булыжниками. Здесь и по сей день по улицам проносятся легкие коляски, в которые запряжены лошади. И чтобы увидеть этих красивых животных, еще не надо ходить в зоопарк.

Метеор и Мария были близнецами. Родители их погибли во время наводнения, когда море прорвало дамбу и высокие волны ринулись в город по руслу реки. Вырастил и воспитал их Учитель. У него была самая знаменитая в городе и во всем крае Школа Высоты и Риска. Ежегодно два человека оканчивали ее. Но никто из выпускников не оставался в городе или в его окрестностях. Все уходили в иные, далекие места, где обязаны были демонстрировать свое высокое искусство и обучать ему других. Такова была воля Учителя. Таково было условие, на котором он принимал детей в свою Школу. Метеору и Марии выпало отправиться в Город Сутулых Людей, где им и предстояло начать свою самостоятельную работу. Путь лежал неблизкий и опасный. Но они твердо знали, что не нарушат клятву, данную при поступлении в Школу…

А дождь между тем становился все сильнее. Дорога, обсаженная вязами, шла вдоль незнакомых темных полей. Но Метеор и Мария не унывали. Они были молоды, ловки и сильны. Он нес за плечами мешок. Там было немного еды: хлеб, вареная говядина и сыр. Кроме того в мешке лежали их спортивные костюмы, канат, веревочная лестница и другие принадлежности бродячих артистов.

К утру они были уже далеко от родных мест. Рассвет застал их в роще, на берегу ручья. Дождь кончился. Солнце пронизывало ветви яркими лучами. На листьях дрожали дождевые капли. Поднимался туман. Стоял веселый птичий щебет.

Метеор и Мария расположились на залитой солнцем поляне, поросшей вереском и папоротником. На большом пне разложили свой нехитрый завтрак. Еду запивали водой из прозрачного тихого ручья.

– Нам далеко еще? – спросила Мария.

– Далеко.

– Но у нас не хватит еды.

– Это не страшно, – сказал Метеор.

– И денег у нас нет, чтобы купить.

– И это не страшно, – весело ответил он. – Заработаем. – И, разбежавшись, высоко подпрыгнул, сделал сальто и встал перед Марией. – Пора в путь, сестра.

Из леса дорога вывела их на широкое ровное плато. В густой траве росли ромашки, над которыми кружились бабочки. Солнце уже поднялось высоко, припекало. Прогретый воздух пах полынью и мятой. Но вскоре путь нашим героям преградил каньон. Плато обрывалось. Казалось, земля в этом месте треснула и разошлась. Широкая щель тянулась на многие километры вправо и влево. Стены каньона были отвесны, уходили вниз метров на сто. И там, на самом дне, закипая пеной, шумела бурная река.

Метеор и Мария пошли вдоль расщелины, надеясь найти мост, но обнаружили лишь его остатки. В траве валялось несколько старых досок и длинных жердей, некогда служивших, видимо, перилами. Весь же мост рухнул в пропасть. Присев на краю обрыва и покусывая стебелек травы, Метеор стал раздумывать, как перебраться на противоположную сторону. Он понимал, что при всей их ловкости перепрыгнуть с разбега расщелину не удастся – слишком она широка. Глянул вниз, где далеко по каменистому руслу клокотала вода. И тут Мария воскликнула:

– Я придумала! Я придумала! Ты видишь тот валун? Положим на него доску. Получится что-то вроде качалки. Я стану на один край доски, а ты…

– Понял! – вскочил Метеор. – Ведь мы же в Школе делали такой номер! – но тут же осекся. – Понимаешь, какой это риск? В Школе, если ты не долетела до намеченной точки, то падала на арену. А здесь, если не долетишь хотя бы двадцать сантиметров…

– Другого выхода нет. Надо рискнуть. Я постараюсь долететь. Тебе нужно только посильнее прыгнуть на свой край доски. Ну же, Метеор! – подбадривала она брата.

И он согласился. Не без труда подволок поближе к обрыву высокий валун и положил на него доску. Мария встала на дальний ее край, вытянув вдоль тела руки. Метеор разбежался, высока подпрыгнул и с силой обеими ногами опустился на поднятый край доски. От этого удара Марию подбросило вверх, и она полетела над пропастью.

С замершим сердцем следил он за парением сестры. «Ну, еще немножко, немножко…» – шептал Метеор и смежил веки, боясь увидеть момент приземления.

– Ура! Я здесь! – услышал он голос Марии.

Открыв глаза, Метеор увидел, что сестра сидит на корточках на противоположной стороне плато, в полуметре от расщелины.

Обрадованный, он помахал ей рукой и только сейчас подумал о том, как же он переберется к Марии. Если это ему не удастся, то они разлучены навсегда. Ведь и Мария вернуться уже не сможет.

Метеор огляделся по сторонам, и взгляд его упал на тонкую жердь. Длиной жердь была в два человеческих роста. Но этого оказалось мало, чтобы попытаться перейти по ней через пропасть. И тогда он вспомнил, как перепрыгивал высокий барьер с помощью шеста на занятиях в Школе. Жердь была, правда, не такой гибкой, как шест, но выбирать не приходилось. Главное, чтобы она не сломалась во время прыжка.

Метеор отошел на несколько метров назад, разбежался, оттолкнулся у самого края плато и взлетел вверх. Через считанные секунды он был рядом с Марией.

– Вот это прыжок! – радостно хлопала в ладоши Мария.

Взявшись за руки, веселые и довольные, они зашагали дальше.

Ни Метеор, ни Мария не подозревали, что все это время из-за кустов терновника за ними следил человек. На нем был камзол, высокие ботфорты и странная, как башня, шляпа. На боку в позолоченных ножнах висела шпага. Здесь же в терновнике паслась его лошадь под дорогим седлом. Заметив, как ловко молодые люди перебрались через каньон, Человек со Шпагой хитро ухмыльнулся. Недобрый блеск зажег его взгляд. Роста он был невысокого, грузен и при ходьбе припадал на одну ногу. Свистом он подозвал коня, ловко взобрался в седло и не спеша двинулся следом за юношей и девушкой. Конь его выглядел необычно – правый глаз был прикрыт кожаной нашлепкой.

Постепенно каменистое плато начало переходить в травянистую долину. Высокое полуденное солнце нещадно палило, а идти приходилось по открытой местности. Прошагав еще несколько километров, молодые люди заметили три росших при дороге клена. В их тени и решили передохнуть.

Сняв сандалии, Мария с наслаждением прошлась босая по траве. Метеор же лег навзничь, подложив под уставшие ноги походный мешок.

– Ты уверен, что мы правильно идем? – спросила Мария.

– Да, – ответил он. – Другой дороги я не видел. Вон, смотри, – и он указал вдаль. Там над дорогой вилась пыль за чьими-то шагами.

Это приближался Человек со Шпагой на своем одноглазом коне. Подъехав, спешился, вежливо поприветствовал молодых людей и, привязав коня к нижней ветке клена, снял седло.

– Далеко ли идете, юные путники? – спросил он. – И откуда?

Метеор рассказал, что идут они в Город Сутулых Людей, где им надлежит начать свою работу.

– Далеко, – покачал головой тот. – Но вам не миновать Города Темных Башен, уж я-то знаю эти края. Поэтому приглашаю вас передохнуть там. А пока давайте перекусим. – И с этими словами он стал извлекать из переметных сум всяческую снедь: оленину, нашпигованную салом, жареных уток, копченых угрей, два круга кровяной колбасы и пышный хлеб с хрустящей корочкой, к которой присох обуглившийся капустный лист. – Угощайтесь, – сказал Человек со Шпагой.

Все трое принялись за трапезу, весело разговаривая при этом.

– Я помогу вам одолеть ваш неблизкий путь, – сказал погодя Человек со Шпагой. – Если на недельку-другую задержитесь у меня, вы сможете заработать приличную сумму и запастись хорошей едой.

– Каким образом? – спросил Метеор.

– Самым честным, – засмеялся Человек со Шпагой. – Своим трудом. Я видел, как ловко вы переправили ее, – он указал на Марию, – через пропасть. Мне нужно, чтобы вы обучили этому моих солдат. Я собираюсь завоевать Город Веселых Людей, но он сильно укреплен. Если вы научите мое войско этим акробатическим прыжкам, то я одержу победу. Я одену солдат в черное, на рукава прикажу нашить перья. Взлетая, солдаты будут похожи на черных неведомых птиц. Они одним махом станут переноситься через крепостные стены и наводить ужас.

Метеор и Мария переглянулись.

– А зачем вы хотите покорить этот город? – спросила Мария.

– Город Веселых Людей? – переспросил Человек со Шпагой. – Они слишком много веселятся.

– Что же в этом плохого? – удивилась Мария.

– Это опасно. Жители нашего города заражаются и начинают подражать им. А мы ведь Город Темных Башен. Нам не пристало веселиться. У нас можно этим заниматься лишь раз в год – в день рождения губернатора. А если всякий будет веселиться по любому поводу, то люди забудут, кто их губернатор. А это, согласитесь, невозможно.

– Не могу согласиться, – сказал Метеор. – Что же худого в том, что у людей появляется причина веселиться?

– Я должен завоевать этот нелепый город, – помрачнел Человек со Шпагой. – Иначе все вельможи, фабриканты, владельцы банков, мельниц и другие знатные горожане будут осмеяны веселящейся толпой каких-то ремесленников, землепашцев, рыбаков, бездельников-поэтов и семинаристов. Похоже, дело идет к тому, – нахмурился Человек со Шпагой.

– Тут мы вам помочь не сможем, – сказал Метеор. – За угощение спасибо, но принять ваше предложение нам никак нельзя.

– Напрасно, юноша, – поджал губы Человек со Шпагой.

– Нас учили другому, – ответил Метеор.

– Припекает… – посмотрев на небо, сказал Человек со Шпагой. – А попить нечего. Вода у меня вышла. Дорога была долгая. Может, пойдете поищете ручей? Вы моложе, я к тому же еще и хромой, – обратился он к Метеору.

– Это можно, – сказал Метеор. – Пить действительно очень хочется. Только во что набрать воды?

– Возьмите мое кожаное ведро, оно приторочено к седлу. Идите все время по этой тропе…

Взяв ведро, походившее скорее на небольшой, мешок, сделанный из толстой бычьей кожи, Метеор отправился искать ручей в той стороне, куда указал Человек со Шпагой. Шел он долго. Тропа то терялась в траве, то вновь возникала, уводя его все дальше и дальше. Она часто петляла. И порой Метеор обнаруживал, что возвращается туда же, где только что был. Так прошел час, другой, но ручья не было. Вскоре тропа вывела его к тому месту, где оставались Мария и Человек со Шпагой, но уже с другой стороны.

Еще издали он увидел знакомые клены. Однако под ними – никого. Метеор подумал, что ошибся, но, приблизившись, убедился, что это – то самое место. Два часа назад он отдыхал тут с Марией в тени, здесь угощал их вкусной едой Человек со Шпагой. Следы их совместной трапезы были ясно видны. Более того, под одним из кленов стоял его и Марии походный мешок.

«Куда же они подевались? – растерянно подумал Метеор. – Что здесь произошло?» Он оглядел ровную долину, но нигде, до самого горизонта, – ничего, только зеленый ковер травы. Опечаленный, не зная, что и предпринять, Метеор сел под деревом, чтобы собраться с мыслями.

Так и сидел он, уронив голову на руки. Солнце пошло уже к закату. И тут Метеор услышал человеческий голос. Кто-то шел по дороге и весело пел невеселую песенку:

 
Все нескладно в этом мире:
Дважды два не есть четыре.
Мне беда и та – за плату,
На заплату шью заплату.
Умником слывет дурак,
Потому что он – богатый,
Потому что я – бедняк.
Но коль это не по нраву,
Тут на бога не пеняй:
Если бьют тебя по правой,
Левую не подставляй.
 

Вскоре к Метеору подошел человек в старом потрепанном камзоле, в избитых запылившихся сапогах. Через плечо его была переброшена палка, а на ней болталась котомка.

– Здравствуй, юноша, – сказал он, снимая палку с плеча. – Разреши присесть в тени твоих деревьев и отдохнуть?

– Пожалуйста, садитесь, отдыхайте. Деревья эти вовсе не мои, а тень вообще не может быть чьей-то, – ответил Метеор.

– Справедливо, – улыбнулся человек. Глаза его весело перебегали по одежде и лицу Метеора. – Похоже, ты не из наших мест. Слышал ли ты мою песню?

– Слышал. Забавная песня.

– Когда я у себя в кузнице бью молотком по нагретому железу или достаю из горна раскаленную подкову, я люблю сочинять песни. А пою их в дороге. Иначе дорога кажется длинной и неинтересной. Но такие песни только и можно петь в дороге, ведь в нашем городе у жандармов слишком длинные уши, – подмигнул он.

– Так вы кузнец?

Вместо ответа он показал большие сильные руки с черными трещинками на кончиках пальцев.

– Ну а ты, юноша, чем занимаешься и куда путь держишь?

– Иду я далеко, в Город Сутулых Людей. Но пока я искал воду, кто-то похитил мою сестру и путника, с которым мы познакомились.

Кузнец встал, походил под деревьями, сделал несколько шагов вдоль обочины, затем вернулся и сказал:

– А путник, с которым вы познакомились, роста был невысокого, верно?

– Верно, – удивился Метеор.

– Грузен, немного тяжелее меня? Верно?

– Верно, – еще больше удивился Метеор. – Вы что, встречали их?

– А к тому же он еще и хромой?

– Да! – вскочил Метеор. – И лошадь у него…

– Одноглазая, – закончил за него Кузнец.

– Где вы их встретили? Говорите скорее! Мне надо их догнать и освободить!

– Сядь, юноша, – сказал Кузнец. – Никого я не встречал в пути. Про все мне рассказали следы. Видишь, на самой нижней ветке кожица стерта. Это след поводьев. Значит, лошадь он привязал к самой нижней ветке клена. Потому как мал ростом. Отпечатки же его ботфорт намного глубже твоих и моих. Значит, он потяжелее нас с тобой. Но и его следы неодинаковы: один глубже, другой помельче. Вот и выходит, что он припадает на одну ногу, хромает, значит. А лошадь его кривая на правый глаз: траву у обочины общипала только с левой стороны.

– Кто же их похитил, его и Марию? – спросил ошеломленный Метеор.

– А никто их не похищал, юноша. Здесь было только два человека: Мария твоя да хромой. Вот следы женских сандалий, а вот – тех самых ботфортов. Больше никакая обувь тут не отпечаталась. И выходит, что твою Марию умыкнул этот хромой. Я знаю в нашем городе лишь одного хромого, который ездит на одноглазом жеребце. Это наш Губернатор. Так-то…

И Метеор понял, что это так и есть. Он вспомнил, что Человек со Шпагой собирался покорить Город Веселых Людей. Обо всем этом юноша поведал Кузнецу.

– Все сходится. Чтобы заставить тебя обучать солдат взлетать с доски, как это умеете вы, акробаты, в залог он увел Марию.

– Тогда я должен идти в город! – воскликнул Метеор. – Я найду Губернатора! И клянусь, не выпью глотка воды, пока не освобожу Марию! – Он перекинул свой походный мешок за спину.

– Погоди, не горячись. Это не так просто. В город, конечно, надо идти. И Марию твою вызволить надо. Только сперва все следует обдумать, – сказал Кузнец. – Мы вместе пойдем. Поживешь у меня, авось что-нибудь придумаем.

И они отправились в путь. Кузнец нес на плече палку, на конце которой болталась котомка, и весело пел одну из своих песен:

 
Там, где пахарь,
Там и плуг.
Там, где спины,
Там и кнут.
Там, где деньги,
Там и плут.
Ой, ля-ля, ой, ля-ля,
Нет богатства, есть душа.
Ой, ля-ля, ой, ля-ля,
За душою – ни гроша.
Но не в этом, братцы, дело.
Важно, чтобы сердце пело,
Да была бы пара рук,
Да хороший рядом друг.
 

* * *

Прошла неделя, как Метеор поселился у Кузнеца. Он помогал ему в работе: подсыпал в горн угли, раздувал их мехами, бросал горячие поковки в бочку с холодной водой – вода от этого шипела и пузырилась. Кузница была просторная, на темных от времени и копоти стенах, висели на крючьях разные щипцы, молотки, цепи, тележные колеса, на которые Кузнец набивал ободья. Блестела старая, отглянцованная ударами молота наковальня. Все здесь нравилось Метеору: и этот труд, связанный с огнем и металлом, и сам веселый хозяин кузницы. Тревожила лишь судьба Марии.

По вечерам вдвоем они сидели в чистой комнате за ужином. Готовили себе сами. Кузнец с интересом слушал рассказы о городе, где родился и вырос Метеор, об Учителе и его Школе.

Соседи Кузнеца, прослышав о ловком подмастерье, приходили поглядеть на Метеора. Юноша прерывал на несколько минут работу и выходил к ним. В руках держал пяток остывших подков, затем подбрасывал их разом вверх, перехватывал одну за другой, и вновь они взлетали, догоняя друг друга. В воздухе подковы вычерчивали сложные фигуры. Казалось, они движутся без помощи его пальцев, появляясь откуда-то из-за его спины. И в заключение со звоном, как живые существа, оказывались вдруг разом нанизанными на его правую руку по самый локоть.

Все аплодировали Метеору, особенно ребятишки, а он, поклонившись, с улыбкой исчезал в кузнице. И вновь оттуда слышались сдвоенные удары молотов, а сквозь открытую дверь было видно, как рассыпаются искры и красные кусочки окалины.

За эту неделю Кузнец и Метеор узнали, что Человек со Шпагой держит взаперти в одной из башен девушку. Но в какой башне – никто не знал. В городе их было много: Губернаторская, Старшая, Узкая, Сырая, Безоконная и так далее. Некогда башни эти были замками враждовавших друг с другом вельмож. Ныне, окружая город, они составляли единое оборонительное кольцо.

– Я должен идти к Губернатору, – заявил однажды Метеор во время ужина. – Мое бездействие похоже на трусость.

– А он только этого и ждет, – ответил Кузнец. – Ты явишься и потребуешь освобождения Марии. И он вновь поставит тебе свое условие. Ты, конечно, откажешься. В лучшем случае он прикажет выгнать тебя из города, а Марию не отпустит. В худшем – он и тебя упрячет в какую-нибудь башню. Их у нас много.

– Что же делать?! – воскликнул юноша.

– В выигрыше всегда тот, у кого больше выдержки. Пусть хромой Губернатор поерзает в своем кресле, гадая, чего это ты не объявляешься, пусть засуетится. Несправедливость всегда нетерпелива, все ей хочется, побыстрей получить свою мзду. Еще чуток надо подождать, чтобы действовать наверняка.

Кузнец оказался прав, поскольку он был старше, опытнее, а значит, мудрее, – он лучше знал жизнь и людей.

Однажды во дворе раздался крик:

– Эй, Кузнец, где ты там?! Ну-ка сюда, да побыстрее.

Кузнец отложил молот и шепнул Метеору:

– Это из губернаторской канцелярии. Сиди тихо, чтобы тебя не заметили, – с этими словами Кузнец вышел.

Метеор приник к щели в дверях. Он увидел, как Кузнец подошел к высокому худому человеку в расшитом камзоле, высоких ботфортах и в шляпе в виде темной башни. Пришелец о чем-то грозно говорил с Кузнецом, а тот лишь согласно покачивал головой и щурил свои хитроватые глаза. Вскоре гость ушел.

– Ну вот, дождались, – сказал входя Кузнец, весело потирая руки. – Заказ я получил от самого Смотрителя Башен.

– Какой? – спросил Метеор.

– Отковать срочно решетку для единственного окна Губернаторской башни. Да не простую решетку. Узоры должны быть на ней: листья и лепестки роз. Я спросил посыльного, зачем им такая, а он говорит, чтобы люди не поняли, что в башне узник. Пусть, дескать, народ считает, что это Смотритель Башен делает для красоты. В старину там была такая же решетка. Вот он, вроде, и хочет восстановить все в прежнем виде. Так, мол, Губернатор приказал.

– Значит, Мария в Губернаторской Башне? – спросил Метеор.

– Выходит, что так.

– Но как туда проникнуть?

– А это мы узнаем, когда я побываю там, – подмигнул Кузнец.

– Каким образом?

– Мне ведь размеры снять надо, юноша. Решетку, да еще с узорами, на глазок не сделаешь, – весело сказал Кузнец.

Назавтра с утра он отправился в Губернаторскую Башню. У самого входа стоял часовой. Видимо, предупрежденный, он пропустил Кузнеца внутрь, но сказал при этом:

– Подымайся сразу наверх и делай там свое дело. Да не вздумай заглядывать в дверь, что в самом низу.

– Не заглядывать в дверь, что в самом низу, – повторил Кузнец. – Кто же туда будет заглядывать, если не велено?

Часовой закрыл за ним дверь и остался снаружи.

В темноте Кузнец разглядел площадку, с которой начиналась крутая как спираль лестница наверх. И еще он приметил одну-единственную дверь, выходившую на эту площадку.

«Сюда мне и запрещено, – понял он. – Значит, мне именно сюда и надо», – он толкнул дверь и вошел.

Откуда-то сбоку шел свет. Кузнец свернул за угол и увидел небольшое помещение с каменным полом. Посредине стоял деревянный стол, в керамическом подсвечнике горела свеча. К столу была придвинута тяжелая грубая лавка. У серой заплесневелой стены стоял топчан. А на нем сидела девушка.

– Мария! – тихо позвал Кузнец, стоявший в тени.

Она вздрогнула, подняла голову, встала.

– Кто вы? – спросила Мария.

– Я друг твоего брата.

Кузнец приложил палец к губам.

– Как он? – спросила Мария тихо.

– С ним все хорошо, – шепотом ответил ей Кузнец. – Волнуется за тебя. Слушай меня внимательно. В этой башне есть единственное окно, на самой верхотуре. Мне велено сделать на него узорную решетку. Тебя потом переведут туда. Решетку я сделаю, но не глухую, а на петлях. Она будет открываться внутрь. В проеме я вобью крюк, на него ты привяжешь веревку.

– А где взять веревку?

– Она уже есть, – засмеялся Кузнец и, открыв свою холщовую рабочую сумку с инструментом, извлек со дна большой моток толстой пеньковой веревки. – Спрячь ее под матрац. Окно в башне выходит не в сторону города, а в сторону полей. Привяжешь веревку, а все остальное уже дело твоей ловкости. Ты этому обучена получше меня. Завтра в полночь мы будем ждать тебя во рву под башней. А теперь я пошел.

– Спасибо, – сказала Мария. – Передайте Метеору, что я все сделаю, как нужно, пусть не беспокоится.

– Ну и славно, – сказал Кузнец. – До скорой встречи, – и вышел.

Когда Кузнец, сняв размеры окна, вернулся домой, он рассказал все Метеору и заметил:

– Теперь дело за нами. Будем работать день и ночь, чтобы к утру поспеть. Раздувай горн!

И они приступили к работе. Метеор помогал Кузнецу всем чем мог: выхватывал щипцами из огня металл, разогревал заклепки, обрубывал заусеницы. Работали споро, только и успевали, что утереть рукавом пот да хлебнуть воды из глиняного кувшина.

К утру следующего дня решетка была готова.

Метеор любовался ее узорами – гибкими веточками, на которых росли розы, окруженные листьями, и думал о том, как прекрасно металл и огонь подчинились воле и вкусу Кузнеца. Можно было бы только радоваться ее появлению на свет, если бы не зло, для которого она предназначена…

Умывшись и позавтракав, Кузнец завернул изящную решетку в рогожу и отправился в башню. Его не было очень долго, и Метеор начал волноваться. Вернулся Кузнец уже в сумерки.

– Случилось что-нибудь? – бросился к нему Метеор. – Почему так долго?

– Ты что думаешь, решетку поставить – раз чихнуть? Не так-то просто, юноша, ни в чем не люблю халтуры… А потом я должен был убедиться, что сестренку твою действительно переведут наверх.

– Перевели?

– Да… Теперь нам можно и отдохнуть…

Около полуночи они встали, освежили лица водой и двинулись в путь. К башне шли не через город, а пробирались огородами, полями.

На фоне лунного ночного неба Губернаторская Башня была хорошо видна. Вот и ров. Перед ним высокая крепостная стена из каменных глыб. А за ней – башня. У стены росли кусты бузины. Продравшись сквозь них, Кузнец и Метеор присели под стеной.

Ровно в полночь на Магистратской Башне пробили часы. Метеор глянул вверх – там, на огромной высоте, освещенный лунным сиянием, виднелся квадратик окна. Через какое-то время из него помахали чем-то белым, словно подавали сигнал, затем над головами Метеора и Кузнеца что-то прошуршало, и к их ногам упала веревка. Метеор взял ее за конец, отошел на десяток шагов, натянул и подергал – давал знак Марии, что они на месте.

Веревка дрогнула, и Метеор увидел, как, обхватив ее ногами, Мария заскользила вниз.

Мягко опустившись на траву, она бросилась к брату, обняла его, а потом поцеловала в щеку смутившегося Кузнеца.

– Надо быстрее уходить отсюда, пока темно, – прошептал Метеор.

– Э-э, нет, – сказал Кузнец. – Не худо бы еще замести следы, – он намотал веревку кольцами через локоть и весь моток швырнул через стену. – Пусть думают, что ты спустилась по ту сторону, – подмигнул он Марии. – Там и искать будут. А теперь пошли.

Полевая дорога вывела их в лес. На серебристой от лунного света поляне они расположились передохнуть. Перекусили холодной говядиной, хлебом и редькой, густо присыпанной солью.

– Это вам на дорогу, – сказал Кузнец, подавая Метеору сверток с запасом еды. – А мне пора обратно. К рассвету надо быть дома. Да незамеченным.

– Большое спасибо за все! – воскликнули Метеор и Мария. – Добрый вы человек.

– Мне отец говорил: «Торопись на доброе дело, а худое само поспеет», – засмеялся Кузнец. – Счастливого пути, молодые люди. Что бы такое подарить вам на память?

– А мы и так взяли, без спросу, – улыбнулся Метеор.

– Что? – удивился Кузнец.

– Вашу веселую песенку…

Выйдя с поляны на дорогу, они разошлись в разные стороны: Кузнец – к городу, а Метеор и Мария – своим путем.

* * *

В Город Сутулых Людей они пришли на рассвете. Солнце едва поднялось над горизонтом. Первое, что бросилось в глаза Марии и Метеору, – это одинаковой высоты дома: все одноэтажные. Маленькие оконца прикрыты жалюзи. За оградами росли низкие акации, на листьях их лежал слой дорожной пыли.

На длинной и скучной улице не встретили ни души. Так добрались до квадратной городской площади. Торчали плохо уложенные булыжники, о которые то и дело можно было споткнуться. Тут же находилась коновязь. Лошади, выпряженные из телег и фургонов, лениво жевали мягкими губами сено, брошенное под ноги, или лакомились овсом из мешков, подвязанных к мордам. По сторонам площади стояли домишки с вывесками. Это были магазинчики и лавчонки. Они и образовывали торговую часть города. Домишко с покосившейся и выгоревшей вывеской «Трактир и Гостиница «Тихий колокольчик» лепился в самом углу площади.

Метеор слегка толкнул дверь. Слабо звякнул колокольчик. Вошли, огляделись. В низеньком зале с плохо побеленными стенами и с трещинами на потолке стояло несколько грубо сколоченных столов, к ним были приставлены тяжелые табуреты, – и ни единого посетителя.

Из боковой двери, прикрытой занавеской, вышел пожилой сутулый человек в несвежем переднике. Голова его была опущена. Он как бы смотрел на свои коричневые штиблеты с белесыми пятнами – следами изношенности.

– Что угодно гостям?

– Нам бы чего-нибудь поесть. Еще мы хотим снять у вас недорогое жилье, – сказал Метеор.

– Вчерашняя похлебка с бобами и бараниной, – предложил хозяин, не подымая головы. – Насчет жилья – тоже возможно: угловая комната свободна. Только задаток беру на десять дней вперед.

Метеор согласился, хотя понимал, что при этих условиях у них почти не останется денег. Но он и Мария надеялись, что, начав работать в этом городе, на пропитание заработают.

Позавтракав похлебкой и запив ее терпким напитком из шиповника, они поблагодарили и расплатились. Хозяин, сгорбившись, повел их темным и узким коридорчиком, и вскоре они подошли к какой-то двери.

– Это ваша комната, – сказал он и удалился.

Комната была скорее чуланом. У стен стояли две широкие лавки, прикрытые домоткаными одеялами, посредине – стол с плохо подогнанными суковатыми столешницами. У стола – два табурета. У двери висел рукомойник из позеленевшей меди, под ним таз из оцинкованного железа. Подслеповатое окошко выходило на небольшой захламленный двор.

– Прекрасная комната! – искренне воскликнула Мария. – У нас с тобой есть крыша над головой – это главное. Все остальное ерунда!

– Конечно, для начала совсем неплохо, – согласился Метеор. – Все остальное будет зависеть от нас. Да и что нам нужно?! – Он был рад, что Марию не обескуражила убогость их жилья.

После полудня, узнав у хозяина, где находится магистрат, они отправились туда. Надо было получить разрешение на выступления. Но прежде всего следовало отыскать подходящее помещение.

По дороге им попадалось уже много прохожих. Но странное дело – все они были сутулы и, как хозяин трактира, смотрели себе под ноги.

– У нас так ходят только те, кто наказан за дурные поступки, – заметила Мария. – А тут все такие. В чем дело?

– Узна́ем, – ответил Метеор.

Здание магистрата было очень длинным, но тоже одноэтажным. Мария и Метеор долго шли по коридору, наконец увидели дверь с табличкой «Разрешения и справки».

За широким письменным столом сидел сутулый человек в очках и ножичком затачивал цветные карандаши. Сколько их, пятьсот штук или, может, вся тысяча, – сосчитать было трудно. Он едва выглядывал из-за этой разноцветной баррикады. Гора стружек тоже лежала перед ним.