Текст книги "Орден Ультрамаринов: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Ник Кайм,Джонатан Грин,Мэтт Киф,Джеймс Мортимор,Грэм Лион
сообщить о нарушении

Текущая страница: 117 (всего у книги 172 страниц)

– Ошибаешься, – сказал Тогандис. – Я видел их. Чувствовал их ледяное дыхание и касание мертвых пальцев. Они хотят поквитаться за то, что мы с ними сделали. Ганнон Мербал больше не смог этого выносить и распрощался с жизнью прямо на глазах у Дарона, и хотелось бы мне обладать той же смелостью. Во имя любви Императора, да ведь ты же знаешь, что мертвецы уже погубили и Мезиру Бардгил, и Верену Каин, и «Клекочущих орлов»! А теперь пришла и наша очередь – моя, твоя, Сержа. Больше никого не осталось.

Леодегарий поднял руку, не давая Барбадену ответить.

– Кардинал говорит правду, мертвые уже здесь. Я ощущаю их присутствие, и вовсе не обязательно обладать ментальным даром, чтобы почувствовать буйствующих призраков. Вся планета стонет от них.

– Но как такое возможно? – спросил Уриил. – Как могут мертвые вернуться, после того как их уже похоронили?

– В каждом из нас живет искра, дух или душа – называй как хочешь, – и в момент смерти она покидает тело, чтобы раствориться в варпе, – ответил Леодегарий, – но, когда одновременно погибает столь великое число людей, да еще и охваченных такой ненавистью и таким страхом, какие, несомненно, испытывали жители Хатуриана, их души вполне могут сохранить самоосознание.

– И что тогда с ними происходит? – спросил Паскаль Блез.

– В обычных условиях – ничего, поскольку эти призраки подобны едва тлеющим уголькам, переносимым ураганом, но если появляется нечто, способное их объединить, направить их энергию в общее русло, то они обретают возможность влиять на мир живых. И даже тогда они, как правило, остаются не более чем недолговечными фантомами, но сила, приведшая их в мир, становится сильнее с каждой секундой.

– Так вот кем были чудовища, убившие Мезиру? – спросил Дарон Нисато. – Разгневанными мертвецами?

– Нет, это сделали создания из плоти и крови, – ответил ему Уриил. – Мы повстречали их во время своего путешествия и искали для них новый дом. Когда-то они были обычными человеческими детьми, но их изуродовали Губительные Силы, превратив в… – капитан замолчал, не в силах подобрать подходящее слово.

– Монстров, – подсказал Нисато.

– Нет, не монстров, – возразил Уриил. – Они остались чисты. Но души мертвых овладели их телами. То, что происходит, не их вина.

Лито Барбаден вновь засмеялся.

– Так значит, вы, капитан Вентрис, утверждаете, что притащили этих тварей с собой на Салинас? Это признание дорогого стоит. Стало быть, смерть «Клекочущих орлов», полковника Каин и Мезиры Бардгил – ваша вина.

– Нет, губернатор, – ледяным тоном ответил ему Уриил. – Их смерть лежит на вашей совести. Бескожие вполне могли мирно прожить в каком-нибудь тихом и безопасном месте, если бы вы не учинили весь этот ужас в Хатуриане. И теперь они всего лишь пешки в кровавой игре, начатой вашими жертвами.

– И что хуже всего, она вполне может закончиться гибелью всей планеты, – добавил Леодегарий.

Поток взаимных оскорблений внезапно прервался.

– Гибелью? – переспросил Касуабан. – Но, заклинаю вас именем Императора, скажите почему?

– Чем большую силу набирают мертвецы, тем сильнее они притягивают к себе энергии варпа, расшатывая те преграды, что препятствуют имматериуму захлестнуть ваш мир. Если нам в самом скором времени не удастся положить всему этому конец, стены рухнут, и целый сектор превратится во врата Хаоса. Впрочем, я уничтожу эту планету раньше и не допущу такого исхода.

В комнате повисло тяжелое молчание; все обдумывали размах нависшей над ними угрозы.

– И как же мы их остановим? – спросил Уриил.

– Необходимо найти то, что удерживает здесь призраков, и уничтожить, – ответил Леодегарий.

– А что их может держать? – поинтересовался Тогандис.

Поскольку Серый Рыцарь не дал незамедлительного ответа, Барбаден произнес:

– Вы этого не знаете, верно?

– Нет, я не знаю, но вот один из вас – знает.

– Один из нас? – переспросил Уриил. – Но кто?

– Опять же, это мне неведомо, но карты неспроста привели вас сюда, – отозвался Леодегарий. – Энергии этих духов должны были найти что-то вроде фокальной точки, позволившей им материализоваться. Быть может, кого-то, обладающего псайкерскими способностями и в достаточной мере исполненного гнева, чтобы привлечь столь чудовищные силы.

Вновь воцарилось молчание, но затем Паскаль Блез произнес:

– Я знаю, кто это.

– Кто? – потребовал Леодегарий. – Скажи нам.

– Сильван Тайер.

– Чепуха, – отрезал Барбаден. – Этот скудоумный ублюдок давно мертв. Фалькаты расправились и с ним, и с его подлой бандой сразу после Хатуриана.

Серж Касуабана покачал головой.

– Нет, Лито, – произнес он. – Тайер жив. То, что от него осталось, на данный момент подключено к машинам в Палатах Провидения, хотя, конечно, назвать подобное существование жизнью сложновато.

– Так ты знал, что Тайер не погиб, и скрывал это от меня?! – взорвался Барбаден.

– Именно так, – признал Касуабан. – Это часть моего покаяния за то, что я совершил. Он был человеком, который оказался на грани жизни и смерти из-за моей трусости.

Леодегарий вмешался в их спор, развернув Сержа Касуабана к себе лицом:

– Кто этот Сильван Тайер? Расскажите о нем.

– А что вы хотите услышать?

– Вы сказали: «То, что от него осталось». Что вы под этим подразумевали?

– Только то, что Фалькаты с большой основательностью подходят к своей работе; они полагали, что убили его, поскольку им это и в самом деле почти удалось. Когда Блез доставил его ко мне, я вначале решил, что этот человек уже мертв, но он цеплялся за жизнь, отказываясь признавать поражение. Почти девяносто процентов его тела покрывали ожоги, он потерял обе ноги и руку. Пламя съело его глаза, он утратил способность говорить. Полагаю, он еще может слышать, хотя утверждать этого не могу. За него дышит машина, его кормит машина, и она же помогает ему избавиться от испражнений. Как я уже говорил, жизнью это можно назвать весьма условно.

– О Император, человечнее было бы позволить ему умереть! – воскликнул Пазаний.

– Знаю, – произнес Касуабан дрожащим, готовым сорваться голосом, – только я не смог. После всей этой бойни в Хатуриане я поддерживал себя в здравом рассудке только тем, что постоянно убеждал себя: я никого не убил, не сделал ни выстрела. И если бы я организовал для Тайера эвтаназию или же просто позволил ему отойти в мир иной, то был бы ничем не лучше тех, кто спалил Хатуриан.

– Если кто и может держать в себе искомую нами ненависть, так это человек, чья семья была уничтожена в Хатуриане, – кивнул Леодегарий. – Быть узником собственного разрушенного тела… что ж, это вполне могло стать катализатором, активировавшим латентные псайкерские способности.

Леодегарий крепко стиснул в ладонях плечи Касуабана.

– Так вы говорите, Сильван Тайер лежит в Палатах Провидения?

– Да, – ответил медикае.

– Ведите нас туда, – велел Серый Рыцарь, – пока не стало слишком поздно.

Глава девятнадцатая

«Лэндрейдер» громко завывал мотором и насквозь провонял едким, но все равно показавшимся Уриилу родным запахом топлива. Капитан был облачен в позаимствованную броню и ехал на битву в одной из самых мощных машин, имевшихся в распоряжении Космического Десанта, – очередной явственный намек на то, что вынужденное изгнание подошло к концу.

Рядом сидел Пазаний, всецело сосредоточившись на пикт-планшете, на который сейчас было выведено дрожащее изображение территорий вокруг «Лэндрейдера». Напротив него расположилась пятерка Серых Рыцарей в начищенных до металлического блеска серебряных доспехах.

Возле передней штурмовой рампы стоял Леодегарий, вновь переодевшийся в свою колоссальную терминаторскую броню. Командир Серых Рыцарей прочно сжимал в массивном кулаке древко длинной алебарды. Вместо обычного штурмового болтера в одну его латную перчатку было вмонтировано нечто, что, как поведал сам Леодегарий, являлось пси-пушкой. Это оружие стреляло не разрывными болтами, но уничтожало врага сгустками священного пламени, имеющими чистый серебряный цвет, столь ненавистный демоническим и противоестественным созданиям.

Уриил держал в руках подаренный Леодегаром болтер, чьи изящные линии и удивительно тонкая работа превосходили все когда-либо виденное капитаном. Это был поистине королевский подарок, и Уриил очень надеялся, что покажет себя достойным столь великолепного оружия в предстоящем сражении.

Иллюзий он не строил – уже вечером предстояло пролиться крови.

Ему хватило лишь выйти из дворца в сгущающиеся сумерки, чтобы ощутить тягостное чувство приближающейся опасности. Присутствие мстительных покойников наэлектризовало воздух и едва заметно дергало за ниточки нервов.

Не тратя времени на пустяки, Леодегарий собрал своих солдат, прихватив заодно и Уриила с Пазанием, а также и Сержа Касуабана, и вместе с ними поехал по улицам Барбадуса, направляясь к Палатам Провидения. Следом за «Лэндрейдером» катились два «Рино», но, какой бы страх ни внушали громоздкие машины, быстрой поездку никак было не назвать – городские артерии были переполнены напуганными, шумящими, возмущенными людьми.

– Однако шумновато здесь, – произнес Пазаний, не отводя взгляда от пикт-планшета.

– Никто из них не знает, что происходит, зато все понимают, что это определенно нечто очень скверное, – ответил Уриил.

– Ага, даже спорить не о чем, тут и к псайкеру не ходи, настолько все очевидно, – согласился с ним Пазаний, кидая взгляд в сторону Леодегария. В полумраке десантного отсека лезвие его алебарды светилось красным огнем, и Уриил поежился, ощущая, как излучаемые ею энергии отзываются тревожным покалыванием в его позвоночнике.

– Оружие «Немезида», – произнес Леодегарий, обратив внимание на изучающие взгляды, – лезвие выковано лучшими мастеровыми Титана и закалено в крови демона.

– Что насчет бескожих? – спросил Уриил. – Оно способно их убить?

– Уже убило двоих на площади перед разрушенным зданием, где мы вас подобрали.

– Двоих, – с печалью в голосе произнес капитан, – стало быть, остается еще пятеро или шестеро.

– Испытываешь к ним симпатию? – поинтересовался Леодегарий.

– Да, – подтвердил Уриил. – Они всего этого не заслужили.

– Может, и так, но мало кто в нашей галактике получает именно то, чего заслуживает.

– Вот он вполне может, – заметил Пазаний, ткнув большим пальцем в сторону Сержа Касуабана, с несчастным и жалким видом скорчившегося в дальнем углу отсека. Отвернувшись от удрученного медикае, сержант обратился к Леодегарию: – Я все еще настаиваю, что вернее всего будет разбомбить там все прямо с орбиты. У вас же есть корабли, верно?

– Конечно, – даже не поворачиваясь к нему, ответил Леодегарий, – и если нам с вами не удастся остановить Сильвана Тайера, я прикажу нанести точечный орбитальный удар.

– Вы не посмеете! – закричал Серж Касуабан. – В Палатах Провидения полно ни в чем не повинных людей, не говоря уже о том, скольких простых горожан вы неотвратимо зацепите такой бомбардировкой! Отдав подобный приказ, вы окажетесь ничем не лучше Барбадена!

– Или, скажем, вас, – парировал Пазаний. – Вы ведь тоже участвовали в уничтожении Хатуриана.

– Я никого не убивал, – защищаясь, произнес Касуабан.

– Вы позволили Барбадену отдать приказ, – сказал сержант. – Или я путаю и вы пытались его остановить?

– Вы плохо его знаете. Если уж Лито что надумал, ничто на всем белом свете неспособно его переубедить.

– Кстати о птичках, – произнес Пазаний, поворачиваясь к Уриилу, – а почему бы нам просто не дать этим мертвым парням то, что они просят? Барбаден и Тогандис рассажены по клеткам, этот у нас прямо здесь, так, может, каждому по пуле в затылок? Не решит ли это нашей проблемы?

– И вы способны хладнокровно меня убить? – возмутился Касуабан.

– Ага, если это хоть как-то поможет спасти планету, – кивнул сержант, – и даже глазом не моргну.

– Прекрати, Пазаний, – отрезал Уриил. – Мы никого расстреливать не станем. Речь идет о правосудии, но не об отмщении. Мы остановим Сильвана Тайера, а потом все трое предстанут перед судом за военные преступления.

Уриил помедлил, его посетила неожиданная мысль, и он повернулся к Леодегарию:

– А безопасно ли держать Барбадена и Тогандиса в дворцовой тюрьме? Мертвяки их там не достанут?

– Нет, я воздвиг над ними купола эгиды, – ответил Серый Рыцарь. – Никаким силам варпа до них не дотянуться.

У Уриила было еще великое множество вопросов, но тут Леодегарий поднял руку и произнес:

– Мы на месте.

– И как там снаружи?

– Плохо.

Невзирая на тот факт, что его запихали в клетку где-то в катакомбах под имперским дворцом, Шейво Тогандис пребывал в куда более умиротворенном настроении, нежели когда-либо за последние десять лет. Груз вины если и не исчез совсем, то хотя бы стал куда меньше давить на его плечи после того, как правда о Зоне Поражения вышла наружу.

В круглом тюремном зале было довольно прохладно, и впервые за долгое время кардинал не обливался потом. Хотя с него и сорвали церемониальные одежды, но собственное исподнее ему пришлось оставить, поскольку на толстяка не налезла бы никакая тюремная роба.

Он опустился на колени, повернувшись к безликой башне надзирателей, возвышающейся в центре круга, и принялся читать молебен, разгоняющий пустоту в его сознании, порожденную страхом перед разоблачением.

– Думаешь, тебе помогут молитвы? – спросил Лито Барбаден из соседней клетки.

Тогандис довел до конца чтение сакрального текста и только тогда повернул лицо к человеку, жившему в его ночных кошмарах все последнее десятилетие. Глядя на него теперь, кардинал и сам уже не понимал, почему так долго его боялся. Быть может, Лито Барбаден и был монстром в душе, но телом оставался человеком. Не слишком сильным, не слишком умным – самым обыкновенным.

Таким же, как сам кардинал.

И именно это делало их преступление еще более ужасающим.

Кто мог ожидать, что подобные отвратительные поступки способны совершить такие вот ничем не примечательные люди?

Казалось само собой разумеющимся, что уничтожение столь многих жизней могло быть учинено лишь крылатым огнедышащим демоном или ордой кровожадных орков.

Но нет, все это было совершенно руками самых простых мужчин и женщин.

Они сделали это, и близость расплаты принесла бывшему кардиналу некоторое облегчение.

– Полагаю, Лито, помолиться не помешает в любом случае, – отозвался он. – Нам всем предстоит рассчитаться за то, что мы сделали, и мне хотелось бы вначале примириться хотя бы с Императором.

– Они сколько угодно могут разыгрывать этот фарс с испытаниями, но я ни за что не стану каяться. От меня им ничего не добиться.

– Даже сейчас, когда все выплыло наружу, ты так и не понял, что мы совершили ошибку?

– Конечно же нет, – отрезал Барбаден.

– Ты и в самом деле запутался, Лито, – произнес Тогандис, покачав головой. – Я всегда знал, что ты опасный человек, но до этой минуты даже и не представлял насколько.

– О чем это ты там бормочешь?

– У тебя черное сердце, Лито, – продолжал кардинал. – Ты стал средоточием преследующего нас зла, ты с готовностью направишь нас совершать любые гнусности, да еще и с улыбками на лицах. В сердце каждого из нас есть нерушимый барьер, проводящий черту между добром и злом… у всех, но не у тебя. Не знаю, как так вышло, но ты просто лишен этих понятий и думаешь лишь о результатах.

Слова одно за другим срывались с уст Тогандиса, неожиданно для себя ощутившего катарсис.

Договорив, он прикрыл глаза и улыбнулся, почувствовав слабый, но вполне отчетливый запах паленого мяса.

– Они идут, Лито.

Тогандис повернул голову и посмотрел за решетку, откуда доносились встревоженные крики других заключенных.

Посреди зала собиралась мерцающая дымка, словно одна из труб вдруг лопнула и начала подавать в тюрьму горячий пар. Но Тогандис прекрасно понимал, что дело совсем в другом, и улыбался, наблюдая, как туман принимает очертания трепещущих призрачных фигур.

Вначале из мерцающего тумана выступила совсем юная девочка в почерневшем тлеющем платье. Ее плоть сильно обгорела и сползала с костей неровными лоскутами.

За девочкой последовали и другие – мужчины, женщины, дети. Они продолжали прибывать, пока весь тюремный зал не заполнился ожившими мертвецами.

Они перемещались так, словно их переносил легкий сквозняк, приближаясь к клеткам. Тогандис ожидал с некоторым облегчением, осознавая, что теперь ни ему, ни Лито Барбадену уже не придется предстать перед судом.

Кардинал покосился на губернатора и так и не смог решить, возмущаться или восхищаться полным отсутствием эмоций на его лице. Низвергнутый правитель Салинаса, казалось, ни на йоту не был напуган этими воплощениями смерти, так же как никогда и ничего не страшился в своей жизни прежде.

«Насколько же серым должно быть его существование», – подумал Тогандис.

Девочка повернулась к Барбадену и произнесла:

– Ты был там.

– Чертовски верно, – осклабился бывший губернатор. – Я убил тебя и ни капельки об этом не жалею.

Лицо девочки исказила гримаса, она бросилась к Лито Барбадену, истекая светом и размываясь очертаниями.

Прутья решетки вдруг вспыхнули голубоватым огнем, и Тогандис удивленно заморгал, когда девочку отбросило назад. Ее тело вначале утратило свою плотность, а затем и вовсе развеялось, точно утренний туман.

Барбаден рассмеялся:

– Похоже, эти фантомы, напускаемые Тайером, не так и опасны.

– О чем это ты? – спросил Тогандис, надеявшийся, что призраки погибших придут за ним и положат конец его жалкому существованию.

– О том, что Леодегарию уж очень хочется, чтобы мы дожили до суда.

Теперь кардинал все понял.

«Плохо» – это слово даже близко не описывало то, что происходило в действительности.

Палаты Провидения были охвачены пожаром – языки холодного огня сверкающим саваном окутали здание, вырываясь из каждого открытого окна и из-под заклепок на стенах. Все три машины, составлявшие медицинское учреждение, были просто залиты светом.

Завывающий ветер, в котором слышались крики обреченных на вечное проклятие душ, бесновался на подходах, принося с собой истошные, полные отчаяния вопли, какие, казалось, неспособно было издавать человеческое горло. Дуги сверкающего льдом огня приплясывали и трещали на металлических поверхностях колоссальных боевых машин, и по холму растекалось болезненного цвета свечение.

– Все еще не думаете, что было бы лучше разбомбить тут все с орбиты? – спросил Пазаний.

Серж Касуабан взирал на то, что случилось с его Палатами Провидения, в оцепенелом ужасе, и Уриил даже представить не мог, что сейчас испытывает медикае. Место, дарующее здоровье, вдруг оказалось отдано во власть смерти и мщения, и врач в душе восставал при виде подобного осквернения его владений.

Уриил и Леодегарий первыми побежали вверх по склону холма, когда путь «Лэндрейдеру» преградили вытащенные на дорогу обгоревшие остовы танков. Серые Рыцари последовали за ними, разбившись на боевые группы по пять человек, а затем Пазаний помог выбраться и Сержу Касуабану.

– Откуда здесь танки? – спросил медикае. – Раньше их не было.

– Бескожие, – ответил ему Уриил, указывая рукой на пять уродливых силуэтов, вырисовывавшихся на фоне горного хребта. Они должны были быть всего лишь черными тенями в опускающейся ночи, но их выдавало призрачное сияние, струящееся по венам, и Уриил смог различить предводителя, ставшего еще более огромным с момента их последней стычки, – плоть великана чудовищно раздулась под влиянием кишащих в ней разгневанных духов.

Спустя мгновение мутанты скрылись из виду за каменистым склоном, и Уриилом овладело черное отчаяние, когда он понял, что нет иного выхода, кроме как помочь Серым Рыцарям в истреблении бескожих. Какие бы надежды он ни возлагал на этих созданий, теперь об этом можно было забыть. Грубая реальность галактики не оставила для них ни места под солнцем, ни счастливого конца – одну только смерть.

Ветра, завывавшие вокруг Палат Провидения, становились все сильнее и кричали все громче. С брони одного из «Капитоль Империалис» сорвалась молния и с оглушительным грохотом ударила в остов брошенной и выпотрошенной «Химеры».

– Кто-то определенно не намерен нас подпускать! – крикнул Уриил.

Серж Касуабан бежал за космодесантниками, зажимая уши.

С неба обрушился тяжелый дождь.

Тропа, ведущая на вершину холма, петляла; продвижение воинов замедляла необходимость отыскивать путь в лабиринте сгоревших и просто брошенных танков. Когда обойти препятствие становилось невозможно, Леодегарий приподнимал и отбрасывал в сторону очередной остов. Невероятная мощь терминаторских доспехов позволяла командиру Серых Рыцарей даже танки сдвигать так, словно те ничего не весили.

Гребень холма постепенно приближался, и Уриил передернул затвор болтера, исполняясь гордости из-за того, что снова идет в бой так, как и подобает космическому десантнику Императора. Серые Рыцари рассредоточились, выставив перед собой алебарды, словно рассекая призрачное сияние и стену дождя.

Уриил поводил стволом болтера из стороны в сторону, реагируя на мельтешение мечущихся призрачных фигур, возникающих на самой границе зрения. Тысяча шепчущих голосов зашелестела в его голове, подобно опадающим листьям. Слова их были неразборчивы, однако полны злобы.

– Слышишь их? – спросил Леодегарий по воксу.

– Слышу, – отозвался Уриил, – но меня куда больше волнуют сейчас бескожие.

– Они будут поджидать нас внутри, – заверил Серый Рыцарь.

Стараясь думать только об этом, Уриил взбежал на вершину холма и застыл, запрокинув голову в тени невероятно огромных Палат Провидения.

На расстоянии три «Капитоль Империалиса» казались просто внушающими уважение символами мощи Империума, но, если оказаться в такой близи, они становились удивительными колоссальными машинами разрушения. Ржавые борта устремлялись высоко к бушующим небесам, их окружало наэлектризованное облако, из которого в тучи раз за разом били молнии, словно из реактора, готового вот-вот взорваться.

Зрелище было не из воодушевляющих.

Пока они приближались к Палатам Провидения, все инстинкты Уриила вопили о том, что его со всех сторон окружили враги, хотя он не видел вокруг ничего и никого, во всяком случае, облеченного в плоть, поскольку в бушующем ветре нет-нет да проносились фантомные силуэты, призрачные тела, состоящие из обрывков тумана, и все же капитан ощущал присутствие чего-то живого, дышащего.

Движение к Палатам Провидения оказалось затруднено, поскольку космодесантники с каждым шагом проваливались во все более намокающую, засасывающую их ноги грязь. Даже Леодегарий был вынужден сбавить скорость, и Уриилу вдруг вовсе расхотелось сталкиваться с той силой, что оказалась способна замедлить терминатора.

– Как мы попадем внутрь? – прокричал Уриил, пытаясь найти хоть какой-нибудь вход в протянувшейся перед ним стене.

– Нам туда, – ответил Леодегарий, указывая на неверные очертания арочного прохода, отчасти скрытого туманом и противоестественной темнотой. Уриилу пришлось напрячь зрение, чтобы уловить хотя бы намек на контур ворот.

Леодегарий повернулся к Сержу Касуабану:

– Вы, медикае, отведете нас к Сильвану Тайеру. Ваша задача: опознать его и тут же убраться с нашей дороги, понятно? – Голос Серого Рыцаря по какой-то причине с легкостью проникал сквозь ревущий ураганный ветер псионического шторма.

Касуабан кивнул.

Уриил перехватил болтер, услышав, как Леодегарий командует:

– Заходим!

Если снаружи Палат Провидения бушевал безумный ураган, то внутри все было сковано морозным спокойствием. Как только Уриил перешагнул через порог, и шум, и сверкание прекратились.

Над головами воинов покачивались в своих сетках окутанные дымкой светосферы, воздух, нагреваясь при прохождении через заплечные ранцы, вырывался облачками, словно при дыхании на холоде. Гладкие металлические стены покрывала корка изморози, а под сапогами потрескивал лед. Уриил и Пазаний направились по узкому коридору за Леодегарием, чьи наплечники при каждом шаге царапали стены.

Сумрак становился плотнее, словно стекая с покрытых инеем стен, и в ушах Уриила начал нарастать доводящий до безумия гул. Серые Рыцари, разбившись на боевые группы по пять человек, рассредоточились по зданию, обеспечивая максимально надежный в этих условиях периметр.

Помимо четырех Рыцарей в полной силовой броне, его собственный отряд состоял еще из Леодегария, Пазания и Сержа Касуабана. Последний отчаянно дрожал, его лицо было бледным, а зрачки расширились от страха. Неожиданно медикае остановился, помассировал виски и потряс головой так, словно пытался выбить воду из уха.

– Так много голосов, – прошептал он, и его тихий голос отразился эхом от холодных стен.

– Тоже их слышишь? – спросил Уриил.

Касуабан кивнул, и по его щекам покатились быстро застывающие слезы.

– Всех их. Они напуганы. Плакальщик – так они его называют.

– Кого?

– Сильвана Тайера, – пояснил Касуабан, – так его стали именовать после бойни.

– Они боятся его?

– Да… они хотят уйти, найти упокоение, но он не отпускает, не позволяет им этого, пока не свершится месть.

Уриил отметил для себя эту информацию и вновь поспешил за Леодегарием.

Их путь пролегал через многочисленные коридоры, палаты, полные напуганных пациентов, и просторные приемные. Повсюду под потолком витали, переплетаясь, нити призрачного света, и из глубин здания доносились странным образом искаженные стоны раненых.

Повсюду воинов встречали взгляды безнадежно изувеченных мужчин, женщин, детей… кто-то взирал на них с испугом, кто-то – с упованием, но у космических десантников не было времени, чтобы остаться и хоть чем-то помочь. «Вот уж действительно жуткое место», – подумал Уриил. Раненные в конфликте, случившемся еще десять лет назад, эти люди были оставлены гнить здесь, и жизнь держалась в их телах исключительно благодаря навыкам и самоотверженности одного-единственного врача.

Что бы ни произошло дальше, Уриил намеревался оказать Сержу Касуабану любую поддержку, какая окажется в его силах. Быть может, на этом человеке и лежала вина, зато он, совершенно очевидно, испытывал муки совести из-за того, что позволил всему этому произойти.

Десантники осторожно приближались к каждому из указанных им медикае поворотов, всякий раз опасаясь обнаружить за ними бескожих, но пока что не встречали ни их, ни каких-либо других врагов.

Хотя прямой опасности он не видел, Уриил ощущал, как вокруг нарастает угроза, словно какая-то невероятно могущественная сила прямо сейчас пробуждалась ото сна. Капитан обложил непечатными словами свое разыгравшееся воображение и потряс головой, отгоняя тяжелые мысли, когда Леодегарий неожиданно остановился.

Они стояли на пересечении двух сумрачных коридоров, разбегающихся направо и налево и заканчивающихся широкими металлическими лестницами, ступени которых озарял неровный мерцающий свет. С бронзовых перил свисали длинные сосульки.

– Куда идти, медикае? – потребовал ответа Леодегарий.

– Наверх. Нам надо наверх.

Нападение произошло настолько внезапно, что всех застало врасплох.

Первыми приняли удар воины, двигавшиеся справа, – монстр с горбатой спиной и чрезмерно длинными лапами, опоясанными подобными стальным тросам мышцами, оторвал голову одному из Серых Рыцарей и швырнул ею в его товарищей.

В следующее мгновение на космодесантников, идущих слева, выскочил мутант, защищенный, точно броней, прочным экзоскелетом, разметав их строй и в своем стремительном натиске насмерть задавив двоих воинов.

Уже приближаясь к уходящему наверх пологому скату, Уриил увидел, как из алькова в стене перед ним возникает грандиозная, пульсирующая светом фигура, тут же устремившаяся в бой. Это существо являло собой союз двух тел, сплавившихся воедино, – это было несовместимое с жизнью уродство, но мутант все же как-то сумел выжить.

Уриил видел, как вросший внутрь твари близнец перемещается под его новой бледной кожей, прижимая к ней искаженную криком морду. Мышцы существа брызнули жидким светом, когда его кулак промял визор шлема Серого Рыцаря, шедшего как раз рядом с капитаном Ультрамаринов.

Из обезглавленного этим ударом тела ударил фонтан крови, и тишина, прежде довлевшая над Палатами Провидения, окончательно разрушилась.

Серые Рыцари ответили на нападение со всей стремительностью и яростью, какую и ожидал увидеть Уриил. Едва первый мутант ворвался в их круг, как на его шкуру обрушилась алебарда каждого, кто оказался в зоне досягаемости. Залаяли штурмболтеры, накрывая противника четко скоординированным огнем. Все вокруг превратилось в свистопляску оглушительного шума и ослепительных всполохов света. Бескожие содрогались под ударами, каждый из которых срезал кусок их плоти.

Кулак, обладающий весом и мощью кузнечного молота, врезался в нагрудник Серого Рыцаря и вышел из его спины в брызгах крови и осколках керамита. Уриил уклонился от повторного удара и открыл огонь; рев его собственного болтера присоединился к общему грохоту.

Серж Касуабан, чьи руки были крепко связаны, рухнул на колени, но над ним вырос Пазаний.

Не имея возможности в столь стесненных обстоятельствах использовать пси-пушку, Леодегарий взмахнул алебардой и вогнал пылающее лезвие в спину одного из монстров. Тот взвыл от боли, когда сверкающий раскаленный наконечник прошил его тело насквозь и показался из груди. Мутант пытался развернуться к своему обидчику лицом, но Леодегарий был слишком силен и тяжел, чтобы это ему удалось.

– Живо! – крикнул Леодегарий. – Кончайте его!

Два переживших нападение Серых Рыцаря устремились к нему, стреляя из болтеров, и Уриил не мог не восхититься их бесстрашием при встрече со столь жутким созданием. Реактивные снаряды оставили глубокие воронки в теле мутанта, но тот словно ничего не чувствовал.

Прокрутив древко алебарды, Леодегарий заставил бескожего опуститься на колени, и Уриил устремился на выручку Серым Рыцарям – меч словно сам по себе прыгнул ему в руку. Несколько лезвий разом вонзились в плоть мутанта, и крик его отразился эхом от стен, сбив с потолка небольшие сосульки.

В чудовищной пародии на рождение из груди существа вырвался его близнец, протянув гниющие, злобно скрюченные, вымазанные в крови лапы к ближайшему воину. Когти твари были окутаны призрачным светом и вспороли доспехи и плоть Серого Рыцаря, словно размоченную бумагу. Паразитирующий близнец пробил и мышцы, и кости воина, превратив его сердце и внутренние органы в кровавое месиво.

Серый Рыцарь рухнул на пол, ломая своей тяжестью позвоночник собственному убийце.

Последний бескожий попытался отступить, и Леодегарий получил возможность воспользоваться пси-пушкой, выпустив по твари град насыщенных его ментальной энергией зарядов.

Результат не заставил себя ждать, и мутант наконец опрокинулся на спину, хотя уже давно был отмечен столь жуткими ранами, что не мог бы выжить, если бы его не поддерживали силы, даруемые мстительными мертвецами.