Текст книги "Врата Аида"

Автор книги: Грег Лумис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

Отель «Хей-Адамс»

16-й и Х-стрит, Вашингтон

Часом позже

Джейсон не стал забирать машину. Народу в фойе собралось уже много, и ему удалось незаметно выскользнуть из отеля через боковой вход. Сдерживая шаг, чтобы не привлечь к себе внимания, он прошел несколько кварталов и свернул под попавшийся кстати навес.

Минут пять Джейсон, оставаясь в тени, наблюдал за улицей, а затем перешел к станции метро на другой стороне и сел в первый же поезд. Ему было все равно, куда ехать, главное, подальше от отеля и распростертого на полу фойе тела.

Пуля, сразившая молодого парня из Управления, предназначалась ему. Они могли выследить его по кредитной карточке, выпущенной «Наркомом» на то же имя, что было указано в его подложном паспорте, том самом, который он предъявлял, когда арендовал лодку, ключ от которой остался в кармане Пако. Кредитка вполне могла привести их в отель в Кристалл-сити. А дальше оставалось только следовать за ним, вести в плотном потоке по вашингтонским улицам.

Выйдя из метро, Питерс взял такси и поехал в тихий отель напротив парка Лафайет. Женщина-портье немало удивилась, когда гость, сняв номер, расплатился наличными. Поступив так, он, несомненно, привлек к себе нежелательное внимание, но вариант с карточкой представлялся гораздо более рискованным.

Одной из причин, повлиявших на выбор именно этого отеля, был его обеденный зал. Хорошие цены и еще лучшее месторасположение. Устроившись за столиком со свечами – ресторан находился этажом ниже вестибюля, – Джейсон отчетливо видел каждого, кто спускался по освещенной лестнице или выходил из лифта. Поначалу он собирался выпить чашечку кофе и посидеть с полчасика, наблюдая за лестницей и лифтами. Часы показывали начало одиннадцатого, и доносящийся с проплывающих мимо подносов соблазнительный аромат напомнил, что он давно уже не ел. Питерс попросил меню.

В номере висели репродукции картин американских художников конца восемнадцатого века – времени, когда было построено само здание. В высоком комоде с медными ручками обнаружились телевизор и мини-бар. Кровать со ступеньками и под балдахином. На всякий случай Джейсон проверил ванную, с удовлетворением отметив отсутствие там подделок под антиквариат. Потом он сел в кресло Марты Вашингтон за федералистским столом и взялся читать полученный отчет.

Помимо нескольких пунктов, не нашедших отражения в том сокращенном варианте, что дала Мама, здесь нашлось и одно весьма интересное добавление.

Закончив, Джейсон перечитал отчет, после чего достал из кармана похожее на «Блэкберри» устройство. Сходство ограничивалось физической формой. Да, устройство передавало и принимало голосовые и текстовые сообщения, но оно сжимало их до импульсов продолжительностью в несколько наносекунд. Для расшифровки такого сообщения требовалось специальное оборудование. Мало того, одновременно прибор посылал ложные спутниковые координаты, сбивая с толку самые изощренные GPS. Короче, устройство обеспечивало надежную и безопасную связь.

Питерс нажал кнопку на задней панели, активируя специальные функции, и набрал номер, начинающийся с телефонного кода округа Колумбия, – «202», прекрасно понимая, что сам телефон может находиться в другом полушарии.

Оставалось только ждать. Сигнала набора в привычном смысле не было. Джейсон обратился к своему контакту, к помощи которого прибегал, когда требовалась любогорода информация, от состояния погоды в каком-нибудь богом забытом уголке света до готовящегося переворота или убийства.

«Число последних, – размышлял Джейсон, – сокращалось в обратной пропорции к росту запросов в конгрессе». Ушли в прошлое славные времена, когда народная революция устраняла в нужный момент левого диктатора в какой-нибудь банановой республике или недовольный соперник одной пулей убирал клеймящего Запад шейха или муллу. Чем более моральной становилась внешняя политика Соединенных Штатов, тем глубже погружался мир в пучину хаоса.

Ни приветствия, ни обращения по имени, просто – «говори».

Джейсон привык к такой резкости и даже подозревал, что сам голос генерируется механически, чтобы сделать невозможным электронную идентификацию, если разговор все же будет записан. Не зная точно, разговаривает ли с человеком или с машиной, он знал, что голос всегда остается одним и тем же.

– Справка, – Джейсон повернул страницы к свету, – по документу эхо-танго-четыре-зеро-два. Вопрос: во всех обнаруженных телах есть следы диоксида кремния и этилена в легких, хотя и не в смертельно опасных количествах. Могли ли эти вещества попасть в организм естественным путем, из природной среды?

Пауза.

– Маловероятно в случае с инцидентом в Беринговом море. Возможно по Джорджии, но содержание диоксида кремния в почве незначительное. Разве что имела место песчаная буря. В метеорологических отчетах такое явление в этой области не отмечено.

Исключить данную возможность, учитывая локализацию, могла только машина. Но, зная ЦРУ…

Джейсон пробежал глазами по странице.

– Я также отмечаю почти одинаковое присутствие в легких всех жертв сульфатов. Можно ли считать обычным, что у людей с разным размером легких почти идентичные показатели?

– Это необычно.

Не самый толковый ответ.

– Возможные объяснения?

– Анализ тканей показывает также присутствие азота и следов углерода. Подобное бывает при вдыхании дыма.

– Дыма от чего?

– Неизвестно. На фотографиях с корабля и из лагеря лесорубов флора представлена лишь какого-то рода кустарником. В одном случае в горшке, в другом – около спального помещения. Ни в одном из случаев признаков сжигания не обнаруживается.

– Тогда откуда взялся дым?

– Хороший вопрос.

Питерс ненадолго задумался.

– Вернемся к кремнию. Это ведь обычный элемент в камнях и песке, так?

– Так.

– Можно ли вдохнуть кремний с дымом?

– Только если горел камень. Вряд ли.

– О’кей, а зачем вообще их могли травить газом? Не проще ли было расстрелять?

– Мы не знаем. Поэтому, мистер Питерс, и обратились к вашей компании.

– После составления отчета что-то еще появилось? – спросил Джейсон, помолчав.

Снова пауза.

– Следы радиации. Уровень очень низкий, но ошибка исключена. Также некоторое количество углеводорода и этилена в крови.

В памяти что-то зашевелилось.

– Этилен ведь имеет анестезирующий эффект, верно?

– В этом качестве не применяется с шестидесятых годов.

Джейсон поднялся. Прошелся взглядом по комнате.

– Никакого объяснения присутствия углеводорода у вас, надо полагать, тоже нет.

– Вы правы.

Отлично.

Итак, он имел дело с неким радиоактивным, смешанным с песком анестетиком неизвестного происхождения и непонятного назначения. Управлению следовало бы обратиться к гео– или биохимику, а не шпиону.

– Вы очень мне помогли.

Пауза.

– Всегда пожалуйста, мистер Питерс.

Что это? Своего рода механический сарказм?

Глава 12

Эспланада, Вашингтон, округ Колумбия

Следующее утро

Утром Джейсон первым делом заскочил в отель «Кристалл-сити» – посмотреть, как там Панглосс. Что было, конечно, ошибкой. Пес выглядел таким несчастным за прутьями клетки, что Джейсон, сжалившись, открыл дверцу. В следующую секунду Панглосс уже летел к машине. «Да какого черта!» – подумал Джейсон, провожая своего четвероного друга взглядом. В любом случае в Вашингтоне они задерживаться не собирались.

Вопрос в другом – куда дальше?

В данный момент Питерс, подобно десяткам других горожан, прогуливал собаку по травянистой аллее неподалеку от главного здания столицы. Удерживаемый непривычным поводком, Панглосс все же попытался, хотя и без особого энтузиазма, атаковать раскормленную туристами белку. Презрительно махнув хвостом, грызун взлетел по голому стволу дуба, откуда выпустил в адрес обидчика серию недовольных щелчков.

Джейсон потянул за поводок:

– Перестань, Панглосс. Ну, поймаешь ты ее, а что делать будешь?

К этому времени они уже достигли первоначального здания Смитсоновского института, викторианского особняка из красного кирпича, где на протяжении многих лет хранилась та коллекция, что занимала теперь большую часть Эспланады. Чуть дальше появилось непримечательное строение, так, похоже, и не определившее для себя, какой стиль, современный или классический, оно предпочитает. Главным его архитектурным отличием было то, что здания такого стиля – Джейсон называл его федеральным массивом – попадались в Вашингтоне нечасто.

Джейсон взглянул на часы и медленно двинулся дальше, посматривая на любителей утренних пробежек, собачников и чиновников, спешащих занять место за одинаковыми офисными столами в не отличимых одно от другого офисных зданиях. У следующего здания он остановился и сделал вид, что читает надпись над входом, извещавшую, что перед ним Национальный музей естественной истории.

Никто вроде бы не обращал на него внимания.

Войдя в музей через вращающуюся дверь, Питерс едва не наткнулся на мужчину в форме сотрудника службы безопасности Смитсоновского института. Судя по именной полоске над карманом, звали его У. Смит. С первого взгляда Джейсон понял, что У. Смит крепко сдружился с Джимом Бимом [17]17
  «Джим Бим» (англ. Jim Beam) – кентуккийский виски-бурбон.


[Закрыть] – покрасневшие, набрякшие веки над поросячьими глазками. При каждом звуке он вздрагивал, словно кто-то стрелял у него над ухом, а руки держал все время в карманах, наверное, чтобы не показывать, как они трясутся.

– С собакой входить нельзя, – твердо предупредил У. Смит.

Достигшее Джейсона дыхание подтвердило подозрения. Оставалось только надеяться, что охранник будет держаться подальше от открытого пламени.

Питерс бросил взгляд влево, вправо – никого, туристы еще не появились.

– Все в порядке. Эта собака обучена находить взрывчатку.

– Взрывчатку? – забеспокоился У. Смит.

Питерс покачал головой и, понизив голос, добавил:

– Не волнуйтесь, обычная тренировка.

Охранник сердито посмотрел на Панглосса.

– Мне никто ничего не сказал ни о какой собаке.

Джейсон изобразил удивление.

– Неужели? – Он кивком указал на телефон у двери. – Позвоните доктору Камито, скажите, что здесь Джейсон Питерс с собакой.

Недоверчиво посматривая на помахивающего хвостом Панглосса, У. Смит набрал трехзначный номер, буркнул что-то в трубку и повернулся к посетителю:

– Доктор говорит, дорогу вы знаете. Поднимайтесь с псом.

Разрешение свыше не изменило его отношения к человеку с собакой. «Ну же, Панглосс, – думал Джейсон, идя через вестибюль, – хочешь сорваться – сорвись сейчас».

Небеса не отозвались. Поднявшись по лестнице, Питерс и его четвероногий спутник вышли в длинный коридор на верхнем этаже здания. По обе стороны коридора находились лаборатории, где люди в белых халатах сидели над микроскопами или изучали камни. Появление этой пары вызвало некоторый всплеск любопытства, но интерес ограничился удивленными взглядами и не вызвал никаких комментариев.

Немногие знают, что ЦРУ является одним из крупнейших доноров Смитсоновского института и выделяет особенно значительные субсидии отделам естественной истории и аэрокосмонавтики. В свою очередь и разведывательное ведомство всегда может рассчитывать на помощь научных сотрудников музея, которые нередко сотрудничают с ним как консультанты.

К примеру, кто лучше сейсмолога может предсказать – в том смысле, насколько такого рода предсказания вообще возможны, – когда несговорчивое правительство той или иной страны будет отвлечено случившимся землетрясением? Еще менее известен тот факт, что предупреждение о землетрясении на стыке границ Афганистана, Пакистана и Индии в октябре 2005 года поступило за семьдесят два часа до его начала. Последовавшие затем разрушения и хаос позволили провести поиск лагерей террористов в той части Пакистана, которая, по заявлениям властей этой страны, находилась под контролем армии.

Джейсону и раньше случалось пользоваться услугами доктора Ито Камито, начальника отдела геологии и специалиста в области геохимии. Двумя годами ранее «Нарком» взялся за работу, которую обычно выполняло Управление. Всемирно известный консорциум «Де Бирс» столкнулся со слухами о добыче драгоценных камней в зоне вечной мерзлоты в Сибири. Заслуживающие доверия источники сообщили, что камни неотличимы от тех, что добываются в Южной Африке, а цена их вполовину меньше. Напряженный голос представителя «Де Бирса» свидетельствовал о том, что компания воспринимает угрозу весьма серьезно.

Перспектива лишиться такого количества евро была одной из двух причин, которые могли тронуть чувства даже голландца. О второй причине Джейсон ничего не знал.

Представившись крупным игроком международного алмазного рынка, человеком с сомнительной репутацией и необъятными ресурсами, Джейсон похитил камень с шахты, находящейся за полярным кругом, и привез его доктору Камито. Через неделю тот сделал вывод, что камень не является продуктом сжатия углерода под большим давлением, что и определяет сам алмаз, но представляет собой шлифованное стекло мезозойской эры и имеет тот же вес и те же спектрографические характеристики, что и настоящий минерал. Благодарная компания без промедления перевела на счет «Наркома» солидную сумму – вероятно, впервые в своей истории.

Из открывшейся в конце коридора двери вышел человек невысокого роста, которого Джейсон, не знай он его, мог бы принять за сына кого-то из ученых, напялившего на себя белый халат.

Через толстые стекла очков на Питерса смотрели близорукие глаза. Почти идеально круглое лицо в какой-то миг расщепила обаятельная улыбка. Слегка поклонившись, он протянул гостю руку.

– Джейсон! Рад вас видеть! – В голосе его от родного японского не осталось почти ничего.

Азиатов принято считать замкнутыми и сдержанными, но Джейсон никогда не видел доктора Камито в плохом настроении. Этот человек определенно не понимал, в каком мире живет.

Гости приветствовали доктора с таким же энтузиазмом. Пожимая Джейсону руку, японец ласково почесал Панглосса между глазами.

– Так это о нем вы мне рассказывали? Он и впрямь может учуять взрывчатку?

– А почему бы и нет? Вопрос в том, пожелает ли он сообщить нам, если обнаружит что-то интересное.

Доктор Камито слегка прищурился, вероятно, смущенный такими словами, но все же приглашающе распахнул дверь пошире:

– В любом случае проходите.

Кабинет остался тем же, каким Питерс его помнил: письменный стол перед стеной, увешанной дипломами, сертификатами и прочими документами на разных языках, включая и японский. Цветовую гамму разнообразили два эстампа на тему «месть ронина». Между стеной и столом помещались офисное кресло на колесиках и маленький жертвенник, так что оставшегося места едва хватало для еще одного стула. На столе, между разбросанных бумаг, прятался пластиковый контейнер, похожий на те, которыми пользуются при обслуживании «на вынос». Под прозрачной крышкой виднелось что-то, похожее на кусочки сырой рыбы.

– Отличный тунец, давно такого искал, – сказал доктор, перехватив его взгляд. – Прекрасный завтрак получится.

Джейсон сел, стараясь не смотреть на контейнер и не думать о сырой рыбе, от одного лишь вида которой ему становилось не по себе.

– Для вас этот тунец, наверное, вкуснее бублика.

Доктор Камито снова расплылся в улыбке, показав столько зубов, сколько Джейсон не видел со времен Джимми Картера.

– Знаете, что такое сашими?

Питерсу удалось выжать из себя кислую усмешку.

– Я с ним вырос. – Он хотел добавить, что во времена его детства этоназывали приманкой,но сдержался.

Доктор приглашающим жестом пододвинул гостю контейнер:

– У меня тут где-то и палочки есть.

Джейсон выставил руку.

– Вы очень добры, но спасибо, я уже поел.

Панглосс, похоже, отказываться от щедрого предложения не собирался, однако, подчиняясь воле хозяина, который мягко, но решительно потянул за поводок, послушно сел перед стулом. Немного погодя он и вовсе растянулся на голом линолеуме и негромко засопел.

Между тем доктор Камито пытался разгрести завал на своем столе.

– Мне бы только найти палочки… – Пара палочек обнаружилась под картонной папкой. Он открыл контейнер и, подцепив кусочек рыбы, отправил его в рот. – Ну, если точно не хотите…

– Точно не хочу. Спасибо.

Проглотив второй кусочек тунца, доктор причмокнул от удовольствия губами.

– Ну, если вы пришли не ради тунца, то, должно быть, ради компании.

Питерс сунул руку в карман своей новой куртки, достал оба отчета – полученный от Мамы и тот, что передал связной, – и положил на стол перед Камито, чтобы тот мог прочитать их, не отрываясь от завтрака.

– Вот и объяснение, – проворчал доктор, пробежав глазами оба документа.

Джейсон вопросительно вскинул брови.

– Ваши люди, агентство…

– Они не мои люди, док. Я всего лишь независимый подрядчик.

Камито только махнул рукой – для него все оперативники были одинаковы.

– А, да. Вчера сюда пришел какой-то парень и передал мне пакет. Ничего особенного, мы постоянно получаем образцы камней и всего такого. Но на этом пакете не было обратного адреса, вообще ничего, кроме записки с просьбой провести химический анализ, обратив внимание на присутствие этилена. В пакете была пробирка с веществом, напоминающим глину, какой-то грунт и в нем несколько камешков. – Ученый недоуменно покачал головой. – Могли бы, по крайней мере, дать направление, что именно искать. Указать, от кого и откуда. Впечатление такое, что вы, ребята, заигрались с секретностью. Как можно анонимно присылать такой материал? Ваши люди ведь, наверное, даже рождественские открытки не подписывают.

– Не мои люди, – снова поправил Джейсон. – Мы, как и вы, просто делаем свою работу.

Камито подмигнул, как мальчишка сверстнику, с которым делится утаенным от взрослых секретом.

– Не беспокойтесь, я умею держать язык за зубами, – продолжал он, бережно кладя пустой контейнер в мусорную корзину. – И тесты уже сделал.

Питерс нетерпеливо подался вперед:

– И?..

– Нашел кварц. Это нормально, он практически в любом грунте встречается. То же и с этиленом. Я также нашел следы сульфидов, слабую радиацию, вроде той, что бывает в районах вулканической активности.

– Но в тех местах, откуда взяты образцы, никаких вулканов нет.

Доктор Камито пожал плечами:

– Вы просили сделать анализ – я его сделал. И это не самая главная загадка. Если вас интересует мое мнение, я бы сказал, что грунт взят в каком-то средиземноморском районе.

Джейсон так резко подался вперед, что разбудил Панглосса.

– Давайте кое-что проясним. Вам дают грунт и какие-то камешки из Джорджии и с рыболовного траулера, вы проводите анализ, и тут оказывается, что все это пришло откуда-то с другого конца света, так? Как они попали сюда?

– Вот вы и узнайте. Вам ведь заказчик за это платит.

Питерс обреченно вздохнул. Похоже, убедить ученого в том, что он не работает на ЦРУ, дело безнадежное.

– Наверное, вы правы. Давайте начнем с того, почему вы решили, что образцы из Средиземноморья.

Секунду-другую Камито смотрел в потолок, словно ожидая, что ответ вот-вот появится там.

– Большинство грунтов содержат одни и те же элементы, но пропорции их в разных местах различны. Например, почва в дождевом лесу сильно выщелачивается, и содержание в ней питательных веществ, таких как азот, очень низкое. С другой стороны, в песках пустыни азота очень много, но из-за недостатка воды мало углеводородов.

Джейсон уселся поудобнее, понимая, что открыл сосуд, и теперь придется подождать, пока джинн удосужится выбраться наружу.

– Образец, о котором идет речь, очень богат сульфидами, что дает основание предполагать вулканическую активность. Прошлую, настоящую или будущую.

– Да, но вулканы…

Камито остановил его, подняв руку:

– Насколько мне известно, в мире есть только одна тектоническая плита с точно такими пропорциями сульфидов, сульфур-нитратов и тому подобного.

Питерс порылся в памяти.

– Тектонические плиты? Вы имеете в виду те массивы суши, что как бы плавают на море лавы?

Ученый улыбнулся. Почти снисходительно.

– Не совсем так, но близко к тому. Некоторые плиты трутся одна о другую и даже наползают, обычно с ката… ката…

– Катастрофическими, – подсказал Джейсон.

– Что? А, да. Например, плита индийского субконтинента несколько лет назад ушла под большую по размерам азиатскую, вызвав масштабное землетрясение. Линия разлома Сан-Андреас проходит между североамериканской и тихоокеанской плитами. В один прекрасный день, завтра или через сто веков, все, что лежит западнее этой линии, соскользнет в океан.

«Что ж, – подумал Джейсон, – избавиться таким образом от Голливуда со всей его так называемой элитой было бы совсем не плохо». По крайней мере, средний уровень IQ как Тихого океана, так и Соединенных Штатов поднялся бы весьма заметно.

– По этим разломам, трещинам в земной коре, магма и прорывается порой на поверхность. Где нет разломов, там и вулканов заметно меньше.

– Что-то я не припомню, чтобы они были в западных штатах, – сказал Джейсон.

Доктор снова усмехнулся и терпеливо, словно разговаривая с ребенком, пояснил:

– В западной части США, возможно, находится самый большой в мире вулкан. Мы называем его Йеллоустонским национальным парком.

Сначала Питерс подумал, что ослышался. Химик же продолжал:

– Начать с того, что не все вулканы возвышаются над поверхностью. Если принять во внимание количество термальных источников, которые регулярно вырываются под действием давления – «Верный старик», например, – то сам собой напрашивается вывод об очень сильном давлении в этой области. Пока вулкан спит, но когда-нибудь, через годы или тысячелетия, он проснется, и тогда от Монтаны и Вайоминга мало что останется.

Это уже не так хорошо, как затопление Калифорнии.

– О’кей, я понял. Но ведь Средиземноморский бассейн немножко побольше. Вы можете уточнить?

Камито покачал головой.

– Боюсь, что нет. В этой области я не силен. – Он заглянул в ящик стола, порылся в его глубине, достал визитную карточку и бросил ее на стол. – Позвоните Марии Бергенгетти. Передайте ей то, что осталось от присланных образцов. Она – отличный вулканолог. Один из самых лучших.

Доктор Камито поднялся и протянул руку – разговор окончен.

Питерс посмотрел на карточку и даже не удивился тому, что она на итальянском. Как и у большинства ее соотечественников, номеров на этой карточке хватило бы на десяток разных людей.

– По которому именно звонить?

– В вашем ведомстве наверняка умеют находить людей. Или позвоните для начала в офис и спросите, где она сейчас.