Текст книги "Царь Итаки"

Глин Айлиф «Царь Итаки»

Посвящается Джейн

От автора

Я хотел бы поблагодарить своего редактора Джули Крисп за настойчивость и веру в «Царя Итаки», а также за ее напряженную работу, которая помогла сделать эту книгу такой, какова она есть. Мне также хотелось бы выразить благодарность профессору Хелен Кинг из университета Ридинга за замечания и комментарии по изначальным рукописям.

Глоссарий

Агамемнон – царь Микен, самый могущественный из греков

Актория – рабыня Пенелопы

Алибас – родной город Эперита на севере Греции

Антиклея – царица Итаки, мать Одиссея

Антифий – итакийский стражник

Аполлон – бог-лучник, связанный с музыкой, песнями и врачеванием

Аргос – сильный город в северо-восточной части Пелопоннеса

Арес – бог войны

Аркадия – область в центральной части Пелопоннеса

Аркесий – мальчик-пастух, названный в честь бывшего царя Итаки

Артемида – богиня охоты, известная как девственница и мстительница

Атрей – бывший царь Микен

Атриды – дети Атрея, то есть Агамемнон и Менелай

Аттика – область, столицей которой были Афины

Афина – богиня мудрости и войны

Афины – город на побережье Эгейского моря

Афродита – богиня любви

Ахилл – правитель мирмидонян, в дальнейшем – главный герой Троянской войны

Аякс (Великий) – царь Саламина

Аякс (Малый) – царевич Локриды

Гадес – бог подземного мира и царства мертвых

Галитерс – начальник итакийской царской стражи

Гера – богиня, жена Зевса

Геракл – величайший из греческих героев (также известный, как Геркулес)

Гермес – вестник богов; в его обязанности также входят проводы душ умерших в царство мертвых

Гестия – богиня домашнего очага и защитница дома

Гефест – бог огня; кузнец у богов Олимпа

Гея – мать-земля

Гиртий – воин с Родоса

Дамастор – итакийский стражник

Деметра – богиня плодородия и земледелия

Диокл – спартанский воин

Диомед – царь Аргоса и союзник Агамемнона

Дулихия – остров в Ионическом море, составляющий самую северную часть царства Лаэрта

Елена – приемная дочь Тиндарея (на самом деле – дочь Зевса), известная своей красотой

Ехидна – чудовище, верхняя часть которого – тело красивой женщины, а нижняя – хвост змеи

Закинф – самый южный из островов в Ионическом море, находившихся под властью Лаэрта

Зевс – глава олимпийской семьи богов

Идоменей – царь Крита

Икарий – один из царей Спарты вместе с братом Тиндареем; отец Пенелопы

Илион – область, столицей которой была Троя

Ионическое море – море к западу от материковой части Греции

Итака – остров в Ионическом море

Ифит – царевич из Эхалии, который становится другом Одиссея

Кастор – критский царевич

Кедалион – бывший ученик Гефеста, которого слепой Орион взял поводырем

Герусия – собрание итакийского совета

Клитемнестра – дочь Тиндарея и супруга Агамемнона

Корон – знатный и богатый итакийский господин

Крит – остров, расположенный к югу от Греции

Ксений – подарок гостю, который по традиции преподносился в знак дружбы

Ктимена – сестра Одиссея

Лакедемон – Спарта

Лаэрт – царь Итаки

Леда – неверная жена Тиндарея

Локрида – область в северо-восточной Греции

Менелай – брат Агамемнона

Менесфей – царь Афин

Мент – воин с Тафоса

Ментор – близкий друг Одиссея

Мессения – город в юго-западной части Пелопоннеса

Микены – самый укрепленный город в Греции, расположенный в северо-восточной части Пелопоннеса

Мирмидоняне – последователи Ахилла

Неэра – рабыня Елены

Одиссей – царевич Итаки, сын Лаэрта (Лаэртид)

Олимп – гора, на которой живут боги

Орион – легендарный охотник

Паламед – претендент на руку Елены

Пандион – убитый царь Алибаса

Парнас (гора) – гора в центральной Греции, место расположения пифийского оракула

Патрокл – друг Ахилла и военачальник мирмидонян

Пейсандр – копьеносец мирмидонян

Пелопоннес – самая южная часть материковой части Греции

Пенелопа – спартанская царевна, дочь Икария

Пифия – главная жрица-прорицательница

Пифон – чудовищный змей, страж пифийского оракула

Полиб – сторонник Эвпейта

Политерс – брат-близнец Полиба

Посейдон – морской бог

Приам – царь Трои

Родос – остров в юго-восточной части Эгейского моря

Розовая орхидея – растение, произрастающее на Итаке

Саламин – остров в Саронском заливе, к западу от Афин

Самос – соседний с Итакой остров, им также правил Лаэрт

Спарта – город в юго-восточной части Пелопоннеса

Тайгет – горная цепь к западу от Спарты

Тафиане – пиратский народ с острова Тафос

Тевкр – сводный брат великого Аякса

Тесей – афинский герой, убивший Минотавра

Тиндарей – один из царей Спарты и отец Елены и Клитемнестры

Тиринф – город в северо-восточной части Пелопоннеса

Тлеполем – царевич с Родоса

Тразий – жрец пифийского оракула

Троя – главный город Илиона, расположенный на восточном побережье Эгейского моря

Фивы – город в центральной Греции

Филоктет – пастух, который зажигал погребальный костер Геракла, за что был удостоен лука и стрел героя

Фроний – итакийский старейшина

Эвмай – верный раб Лаэрта

Эвпейт – амбициозный и вероломный итакийский господин благородного происхождения

Эвриклея – рабыня Лаэрта, в прошлом – няня Одиссея

Эврит – отец Ифита

Эврот – река в Спарте, названная в честь царя, который утопился в ее подах

Эгист – сын Тиеста; он убил своего дядю и приемного отца Атрея, отца Агамемнона и Менелая

Элат – главный жрец пифийского оракула

Эперит – воин из Алибаса, отправленный в ссылку за отказ поддержать отца после того, как тот убил царя Пандиона

Эпигоны – общее название сыновей семи героев из Аргоса («Семерых против Фив»), которые возглавляли неудачный поход на Фивы; Эпигоны, среди которых был Диомед, в дальнейшем отомстили за своих отцов, разгромив город и завладев им

Эхалия – город в Фессалии (север Греции)

Книга первая

Глава 1 Гора Парнас

У подножия горы Парнас было прохладно. Светало. Солнце медленно поднималось над горизонтом на востоке, наполняя темное и бездонное небо бледным свечением. Туман окутывал верхнюю часть чуть красноватых горных склонов, рассеивался или менял форму под дуновениями утреннего ветерка. Эперит размял затекшие члены и понюхал воздух, в котором стоял резкий запах ароматного дыма, поднимавшегося к небу. Он догадался: костер только что развели паломники, согревающиеся перед подъемом вверх к оракулу.

Эперит решил, что не следует баловать себя теплом. После скудного завтрака из холодной каши молодой воин собрал немногочисленные пожитки и пошел по берегу ручья, текущего вниз с гор. Дорога шла под углом, петляла и была усыпана камнями, но давала точки опоры. Поэтому можно было спокойно идти, не опасаясь сорваться, а крутые берега, поросшие искривленными оливковыми деревьями, скрывали передвижения от нежелательных наблюдателей.

В правой руке Эперит нес два ясеневых копья с гладкими и черными древками. У него имелся и острый меч в ножнах, покачивавшийся под левой рукой. С плеча свисал щит из бычьей кожи, принадлежавший еще деду и подаренный стариком перед смертью. Для дополнительной защиты он носил кожаные латы и наголенники. Длинные черные волосы скрывались под бронзовым шлемом, свободно завязанным под чисто выбритым подбородком. Кроме этого у него имелся толстый шерстяной коричневый плащ, мешок с овсом, черствый хлеб, бурдюк с водой и кошель с медяками.

Какое-то время он слышал только звук журчащей чистой воды, омывавшей камни на дне ручья, и шепот ветра в кронах деревьев. Птицы приветствовали пением зимнее солнце, которое восходило над зелеными возвышенностями. Шагавший вдоль ручья Эперит почувствовал, как улучшается настроение. Такой легкости он не знал с тех пор, как покинул родной дом на севере. Путешествие к горе Парнас заняло несколько дней, и все это время он шел в одиночестве с мрачными мыслями, раздумывая о судьбоносных событиях, которые заставили его покинуть дом. Но теперь до цели оставалось всего несколько часов пути пешком, и с каждым шагом становилось легче.

Внезапно он был вынужден остановиться – с другой стороны ручья раздались резкие крики, за которым последовал яростный лязг оружия. Люди кричали в страхе и непонимании, а потом звуки боя прекратились также внезапно, как начались, оставив после себя звенящую тишину.

Как и большинство молодых греков знатного происхождения, Эперит обучался боевым искусствам с ранних лет. Он прекрасно помнил полученные уроки, поэтому огляделся вокруг, низко припав к земле. Молодой человек крепко сжимал копья вспотевшей ладонью, затем взял щит за захват и напряг слух, пытаясь уловить какие-то звуки битвы. Хотя он, сколько себя помнил, страстно желал посмотреть какую-нибудь схватку, теперь, когда невидимое сражение случилось среди впадин и возвышенностей где-то рядом с ним, он почувствовал, как пересохло во рту, а кровь стала быстрее пульсировать в венах.

Потребовалось время, чтобы успокоить нервы. Затем юноша пересек русло, разбрызгивая воду. Он бросился на землю на другом берегу. Сердце сильно стучало в груди, казалось, будто оно ударяется прямо о твердую почву. Эперит осторожно пополз вверх по склону, заняв позицию, с которой мог наблюдать за происходящим, не обнаруживая своего присутствия.

Перед ним открывалась широкая ложбина среди каменистого ландшафта, поросшая травой и кустарником, окруженная низкими холмиками. В центре в глаза бросалось то, что осталось от потревоженного лагеря – пепел затушенного костра, деревянная посуда, несколько брошенных и смятых плащей. Две группы воинов стояли друг напротив друга. Их разделял только этот разгромленный лагерь. Обе группы были готовы к схватке и напряженно ждали, когда противник начнет действовать.

Группа меньшего размера, чей лагерь атаковали, выстроилась в линию – вероятно, из дюжины щитов. Они были полуодеты и явно вооружались в спешке, но действовали организованно и готовились защищаться. В центре строя стоял невысокий мускулистый воин мощного телосложения с широкой грудью, не уступавшей по ширине его щиту. Судя по всему, силы его рук должно было хватить, чтобы переломить противнику позвоночник. Коренастый и мощный воин небрежно стирал кровь с наконечника копья. В его венах явно текла кровь знати. Вожак смотрел на неприятеля с презрением, оставался спокойным и не был испуган.

Напротив него в ряд выстроилось не меньше двадцати человек. Наконечники их поднятых копий блестели в лучах солнца. Эти люди были слишком хорошо вооружены для разбойников, а значит могли оказаться только дезертирами, сбежавшими с войны в Фивах. Осада города велась недалеко от этих мест. У них явно имелись проблемы с дисциплиной, к тому же, они выглядели потрепанными и изможденными. На покрытых пылью доспехах имелись порезы и трещины, у некоторых воинов остались незажившие раны, полученные в недавних сражениях. Выглядели они все так, словно не спали несколько дней. Один уже лежал лицом вниз в пыли.

Командир этого отряда оказался на голову выше всех своих подчиненных. Этот колосс с громовым голосом стоял, расправив плечи. Он выкрикивал оскорбления, бросая вызов знатному господину.

– Душа твоего отца гниет безымянной в Гадесе, а твоя мать стала шлюхой, чтобы не сдохнуть от голода. Твои дети сосут груди рабынь, пока жена совокупляется со свинопасами. А что касается тебя, – воин насмешливо прищелкнул пальцами, – то я сниму доспехи с твоего трупа до завтрака!

Коренастый противник не отвечал на оскорбления гиганта, он остался безразличным к тираде. Однако Эперит слышал уже достаточно. Его погнала вперед ненависть к дезертирам и ко всем людям, которые забыли о чести. Юноша вскочил на ноги на вершине склона, воткнул одно копье в землю рядом со своими сандалиями, потом поцеловал древко другого, отвел руку назад и бросил его со всей силы, на которую только был способен.

Мгновение спустя копье воткнулось в спину сквернослова и хвастуна. Его огромное тело с грохотом рухнуло лицом вперед в потухший костер. Толстые пальцы впились в пепел, оставляя за собой борозды, последнее ругательство слетело с губ, а потом из открытого рта хлынула кровь, залив почерневшие куски дерева.

Эперит не сделал паузы, чтобы порадоваться удачному броску. Он тут же вырвал из земли оставшееся копье и понесся к дезертирам, стоявшим к нему спиной, крича в полную силу своего голоса. Они остались без командира и были застигнуты врасплох, поэтому в замешательстве расступились перед ним. С одного фланга поспешно бросили копье, но прицеливались плохо, и оно только проскользнуло по траве перед ступнями юноши. Затем трое воинов из центра группы тоже бросили копья, проведя еще одну поспешную атаку. Одно пролетело над головой молодого воина, разрезая воздух, второе ударилось в его толстый щит и отскочило, острие третьего было отбито от левого наголенника, лишь придавив доспех к телу.

Боль пронзила ногу, и юноша едва не упал, но не мог остановить атаку и продолжал бежать к противникам. Увидев, как ближайший из них пытается снять с плеча шит и прикрыться им, Эперит быстро всадил бронзовое острие копья ему в пах. Неприятель с криком упал на спину, потом согнулся пополам, и копье вылетело из руки молодого воина.

Два товарища поверженного врага выхватили мечи и бросились в атаку, крича от страха и ярости. Их клинки ударили о щит Эперита. Юноша отступил под их натиском. Каким-то образом ему удавалось удерживать тяжелый щит из бычьей шкуры, а дезертиры снова и снова наносили по нему удары. Тем временем молодой воин отчаянно пытался вытащить меч из ножен свободной рукой. Он знал, что его смерть совсем близко: возможно, до нее даже оставался всего один удар сердца.

В эту минуту группа людей, которым он бросился на помощь, кинула копья в беспорядочные ряды приведенных в смятение врагов. Несколько человек остались лежать в сухой траве. Затем подчиненные коренастого господина подняли мечи и бросились в атаку через проем, разделявший два отряда. Те, кто атаковал Эперита, с опаской оглядывались через плечо. Они не могли решить, что делать – то ли помогать товарищам, то ли вначале прикончить этого неизвестного воина.

Их неуверенность дала Эпериту шанс, которым он и воспользовался. Юноша высвободил меч из ножен, замахнулся очень хорошо заточенным лезвием по широкой дуге вокруг щита и отрубил ногу одного из противников чуть выше колена. Кровь хлынула струей в пыль, а неприятель с покрасневшими глазами и выражением неверия на лице рухнул в лужу собственной крови, пролитой в бою. Он несколько раз дернулся, это были последние мгновения его жизни.

Эперит отпрыгнул назад, уклоняясь от удара меча второго противника. Однако тот не стал продолжать атаку. Какое-то мгновение они оба смотрели друг на друга из-за своих щитов. Выживший воин был гораздо старше юноши, бросалось в глаза, что в бороде его много седых волос, на лице и теле остались отметины с прошлых сражений. Также было очевидно, что этот человек был на пределе: в налившихся кровью глазах стояли страх и отчаяние, они молили о милости и снисхождении. Но Эперит знал: если на мгновение ослабить внимание, то этот неприятель с удовольствием убьет его. Молодой воин больше всего боялся такой позорной и унизительной смерти.

Тяжело дыша, он еще крепче сжал обтянутую кожей рукоятку меча, костяшки пальцев юноши побелели. Поблизости слышался звон ударов бронзы и бронзу, прерываемый криками и стонами раненых. Противник Эперита нервно бросил взгляд через плечо, и в это мгновение молодой воин ринулся вперед, оттолкнул в сторону щит врага, и его меч вошел через ухо в голову врага. Потом Эперит вырвал меч из головы воина и отрубил ее вторым, более сильным ударом.

К этому времени новый командир собрал оставшихся дезертиров с одной из сторон ложбины. Там они пытались сдержать натиск более дисциплинированных противников. Почти сразу же еще один из дезертиров рухнул в пыль и стал извиваться на земле. Удар по нему нанес сильный мужчина с суровым выражением лица, в котором виделся возраст и боевой опыт. К тому же, воин явно проводил много времени на открытом воздухе. Седые волосы и борода были длинными, как у жреца, доспехи – старомодными, но надежными и полными. Используя щит, он попытался пробить брешь в рядах неприятеля в том месте, где упала жертва. Но к тому времени битва уже превращалась в уличную драку. Шла борьба один на один, противники искали защиты и ощущения уверенности поблизости от своих товарищей. Сейчас не осталось места для использования копья или меча. Каждая сторона пряталась за щитами и пыталась сломить вражескую стену одной лишь грубой силой. Люди обменивались ругательствами вместо ударов, потому что оказались очень близко друг к другу. Но ни одна сторона не уступала.

Внезапно с гребня горы послышались крики вновь прибывших. Там стояла группа из девяти воинов, перья на их шлемах трепетали на ветру, а броня казалась ярко-красной в лучах восходившего солнца. При виде их в душе Эперита зародилась надежда, поскольку он посчитал их подкреплением. Но когда оставшиеся в живых дезертиры отступили назад от места схватки и побежали вверх по склону, чтобы присоединиться к вновь прибывшим, юноша понял: до конца сражения еще далеко. Он вырвал копье из тела мертвого противника и бросился к тому месту, где коренастый знатный господин выкрикивал приказы подчиненным. Командир хотел, чтобы они перестроились на дне ложбины.

Седой воин хлопнул Эперита по спине.

– Ты хорошо поработал, парень, – поприветствовал он юного бонна, не отводя взгляда от неприятеля, который выстраивался в линию на гребне. – Я уже давно не видел такой храбрости в сражении. Или такой удачи.

Эперит улыбнулся и посмотрел в ту сторону, где враги наступали вниз по склону, приближаясь к ним. Противники уже приготовили копья и выбирали цели. В это мгновение невысокий знатный господин шагнул вперед и вытянул руку ладонью вперед по направлению к враждебно настроенным копьеносцам.

– Опустите оружие! – приказал он, и его сильный голос действительно заставил их остановиться. – Сегодня и так уже погибло много людей. И чего ради? Ради нескольких медяков, которые у нас есть? Не будьте дураками – возвращайтесь домой, сохраните ваши жизни и честь.

В ответ одни из вновь прибывших шагнул вперед и плюнул в пыль. Бросались в глаза шрамы на его лице, принявшем насмешливое выражение. Говорил этот воин с сильным акцентом.

– Мы жили в Фивах, а теперь от них остались только дымящиеся руины. Но если вы хотите сохранить свои жалкие жизни, отдайте нам медяки, которые у вас есть. И тогда мы позволим вам идти своей дорогой. Мы заодно заберем ваше оружие, плащи и все остальное, что у вас есть.

– В этих горах можно встретить других людей, у которых будет гораздо легче все отнять, чем у нас, друг, – ответил знатный господин. Голос его звучал спокойно и уверенно. – Зачем терять еще воинов и проливать кровь, если вы можете найти каких-нибудь богатых беззащитных паломников?

Копьеносцы, выстроившиеся в одну линию, одобрительно загалдели, но быстро замолчали, как только мужчина со шрамами на лице поднял руку, призывая к тишине.

– Мы уже получили все, что хотели от паломников, – сказал он. – Кроме того, паши мертвые товарищи взывают о мести. Неужели вы думали, что мы оставим их смерти безнаказанными?

Знатный господин вздохнул, затем с поразительной скоростью понесся вверх по склону и бросил тяжелое копье в ряд воинов. Один из врагов рухнул на спину после его удара. Эперит почувствовал, как возбуждение распространяется по всему его телу, и вместе с другими понесся в атаку, крича и выставив копье вперед.

Несколько копий нашли цели, в результате чего вновь прибывшие были вынуждены отступить, у них поубавилось уверенности. Мужчина со шрамами на лице поспешил к товарищам, чтобы заново к ним присоединиться. Некоторые мгновение спустя бросили копья. Прицеливались фиванцы поспешно и плохо, но один удар получился удачным. Копье вошло в глаз молодого воина, который бежал рядом с Эперитом. Его голова раскололась, словно арбуз, а ее содержимое вывалилось на руку погибшего.

В следующее мгновение Эперит поднял меч и ворвался в строй врага, прикрываясь щитом. Один человек упал на спину перед ним, зацепившись каблуком за камень. Не было времени вонзать меч в распростертое на земле тело, поскольку вперед прыгнул гораздо более крупный и сильный человек, и его клинок пронзил шит Эперита. Острие остановилось на расстоянии толщины пальца от живота молодого воина и застряло в многослойной бычьей шкуре.

Эперит резко отвел щит в сторону и вырвал меч из руки противника. Пока тот не успел прийти в себя, юноша без колебаний вонзил собственный клинок ему в горло, мгновенно убив.

Когда этот враг падал, еще один попытался зацепить ребра Эперита копьем. Но до того, как кровь молодого воина пролилась на каменистую почву, седовласый воин появился словно ниоткуда и ударил по древку копья. Оно отклонилось в сторону, а старый боец одним резким и инстинктивным движением отрубил руку неприятеля чуть ниже локтя, а потом воткнул окровавленное лезвие ему в живот. Действовал он так быстро, что о его возрасте нельзя было догадаться.

Покрытые потом и кровью воины повернулись, чтобы встретить следующую атаку. Но оставшиеся фиванцы бежали прочь. Они скрылись за гребнем горы, оставляя мертвых.